Я стала приёмной дочерью Герцога (Новелла) - 6 Глава

***

Резиденция Вореоти была большой.

Как только вы войдете в массивную стальную арку ворот, вы увидите сад, который проведет вас прямо к главному особняку.

Только пройдя мимо большого фонтана в центре идеально симметричного ландшафта, вы наконец сможете увидеть особняк.

Глубокая черная крыша особняка резко выделялась на фоне чистого белого снега. В нем была какая-то возвышенная, архаичная притягательность.

У парадных дверей были ручки в форме черного льва — эмблема семьи Вореоти. При входе вас встретит большой зал и лестница, ведущая на второй этаж.

Обычно гостей проводили в гостиную.

Однако в тот день гостей принимал сам хозяин особняка, герцог Вореоти.

Все гости, связанные и разбитые, были вынуждены встать на колени в большом зале.

— Что с сиротским приютом?

Спросил Пол, глядя в глаза каждому из гостей.

Всего гостей было шестеро. Впереди сидел директор детского дома, за ним — сотрудники и учителя.

Гости, встретившись глазами с герцогом, дрожали от страха.

— Он сгорел во время пожара.

Луп, измученный своими обязанностями по «уборке», протянул Полу отчет. Пол слушал его, бегло просматривая бумаги.

— Мы слышали, что в результате пожара в приюте погибли все люди. Это весьма прискорбно. Вдобавок ко всем детям умер и мудрый учитель Кони.

Если бы она была жива, ее бы привели сюда.

— Детские дома на нашей территории только прошлой весной расширились.

— Я все понимаю. Если бы мы ушли чуть раньше, они бы остались живы.

Пол подыграл Лупу и внимательно изучил отчет в руках.

Его черные глаза начали вспыхивать красным. Белая бумага в его руке начала гореть и вскоре упала на землю в виде пепла.

Лица гостей стали еще бледнее.

Тем не менее, подобные вещи были обычным зрелищем в особняке.

Эта способность передавалась по наследству членам семьи Вореоти.

Луп прижал пальцы к вискам, пытаясь снять напряжение. Затем он уставился на кучку пепла на полу.

Было несколько причин, почему Вореоти стали правителями Севера, и почему даже королевская семья не могла плохо обращаться с ними.

Это может быть связано с жестоким характером северных дворян, или с долгой историей семьи, которая уходила далеко за пределы существования империи, или с их длинным списком достижений на протяжении многих поколений.

Не смотря на это, Луп знал истинную причину.

‘Все дело в его способности.’

Это было совершенно не похоже на «ауру» мастера меча, или «ману», которая служила фундаментом магии.

Это была странная и таинственная сила, которой обладали только те, в ком текла кровь Вореоти.

Когда они использовали эту силу, их черные глаза вспыхивали красным цветом.

Аура с тем же цветом проявлялась в форме клыка зверя.

Люди так и называли это «клык зверя».

Конечно, этот «звериный клык» не всегда появлялся.

Пол использовал лишь очень малую часть своей силы, так что пострадали только его глаза.

Хотя этого было более чем достаточно, чтобы внушить человеку страх.

Гости задрожали от ужаса, увидев красные глаза мужчины.

— Старик!

Глаза Лупа расширились от яркого голоса, совершенно неуместного в нынешней атмосфере.

Рыцари и слуги поблизости думали о том же.

Леония, появившаяся на руках у Мелес, подбежала к Полу, как только ее ноги коснулись земли.

В руках у нее была маленькая шкатулка, украшенная сверкающими драгоценными камнями.

— Ты так сама себе навредишь.

Пол предупредил Леонию, когда поднял ее, но та только фыркнула.

— Что ты имеешь в виду? Я лучше всех умела убегать в сиротском приюте, ясно?

— Я полагаю, ты получишь урок только после того, как упадешь и сломаешь себе нос или что-нибудь другое.

— Старик, твои примеры всегда такие странные?

— Леония, расскажи мне почему ты убежала из приюта?

— Ну, эти люди пытались побить меня.

Затем она продолжила рассказывать ему, что в конце концов ее все-таки поймали и жестоко избили.

Услышав это, выражение лица Пола прежде спокойное и расслабленное стало жестким.

Холодный воздух внезапно наполнил теплый особняк.

Это коснулось не только персонала приюта, все еще стоявшего на коленях, но и Лупа и всех остальных слуг особняка.

И все же Лупу знал. По правде говоря, герцог изо всех сил сдерживал свой гнев, чтобы не напугать дочь.

Несмотря на все его усилия, его яростная аура была осязаема.

— О, это же человек-секретарь.

Леония – по-видимому, ни чуть не страдала. Она радостно поприветствовала Лупа и помахала ему.

— …Еще раз приветствую вас, леди Леония.

Лупу потребовалось несколько секунд, чтобы ответить ей. А все потому, что имя «человек-секретарь» было незнакомо его ушам. Однако, и это самое главное, удушающая напряженная атмосфера мешала ему чувствовать себя комфортно.

— Пожалуйста, зовите меня Луп. Я вижу, вам лучше.

— Да, я очень хорошо ем и сплю.

— Это действительно большое облегчение для меня.

Луп искренне удивился, увидев здоровое лицо Леонии.

У нее была чистая кожа без следов грязи, красивая красная лента, украшавшая черные волосы, платье из меха зверя из северных гор, толстые чулки и пара меховых сапог с красными колокольчиками.

Судя по тому, как она выглядит, она вполне могла бы сойти за обычную благородную леди, воспитанную в любящей семье.

Глядя на нее, Лупу стало почти стыдно за то, что он беспокоился о том, что усыновление было слишком импульсивным.

— …Ния?

Сказал кто-то из гостей очень усталым голосом.

— Ния! Ния, это мы, твои учителя!

— Ты в безопасности!? Мы ужасно волновались!

— Почему же ты не связалась с нами? Ты хорошо питалась?

— Боже мой, я не могу узнать тебя, ты стала такой хорошенькой.

Весь персонал приюта заговорил с Леонией фамильярно, словно они очень близки.

Все они были в таком отчаянии, что их лицевые мышцы, ранее замерзшие от холодного воздуха снаружи, начали подергиваться от усилий изобразить улыбку.

Все они смотрели на Леонию с настойчивой надеждой в глазах, как будто нашли своего спасителя.

— Ния!

Крикнул директор детского дома в слезах.

— Это я, директор!

Он выглядел так, словно действительно считал, что с ним поступили несправедливо.

Ребенок же, напротив, только молча смотрел на него.

Чувствуя нетерпение, директор использовал воспоминания в голове в свою пользу.

— Я помню тот день, когда ты впервые пришла в приют. Это был очень жаркий летний день. Знаешь, какой ты была хорошенькой? Ты была милой и слабой, совсем как мышка. Я даже дал тебе имя…

— Старик.

Прервала его Леония, прежде чем он успел договорить. Она потянула Пола за одежду, прося его отпустить ее.

Еще раз взглянув на гостей, Пол отпустил ее.

Несколько учителей, включая директора, попытались побежать к Леонии. Однако их остановили находившиеся поблизости рыцари.

— Они твои гости.

Наклонившись, Пол вытер рукавом губы Леонии. Крошки от закусок, которые она съела раньше, упали ему на рукав.

— Как твой отец, я обязан позаботиться о них.

— Да.

— Так что, прежде чем я займусь осмотром гостей, тебе следует поговорить с ними.

— Почему же?

Леония в замешательстве склонила голову набок.

Они уже обсудили, как позаботятся о гостях. Не было никакой необходимости звать Леонию.

— Я хотел узнать, изменились ли твои намерения.

Если бы ребенок случайно почувствовал к ним хоть малейшее сочувствие, хотя он и не собирался этого делать, Пол отпустил бы их.

Конечно, он будет заниматься всем этим отдельно, и Леония не узнает об этом.

Круглые черные глаза Леонии медленно отпустились.

— Хм….

Сделав вид, что на мгновение она задумалась, Леония открыла коробку, которую несла с собой. По всему залу заиграла сладкая мелодия.

Пол слегка приподнял бровь, услышав мелодию, которая звучала совершенно неуместно, учитывая нынешнюю ситуацию.

— Что это?

— Это подарок для наших гостей.

Леония улыбнулась.

— Реквием.

* * *

Дитя зверя не изменил своего решения.

— С чего бы мне их прощать?

Она плюнула на взрослых, которые осмеливались называть ее «Ния», и попыталась скрыть свое жестокое прошлое неловкими улыбками и фальшивым сочувствием.

— Эти сумасшедшие ублюдки, действительно пускают кучу дерьма.

Карета уже давно уехала.

Леония воспользовалась этим шансом, чтобы начать болтать без умолку.

— Он всегда щипал меня за руку. Этот человек гордился тем, что бьет детей кожаным ремнем, и использовал средства сиротского приюта, чтобы завести роман с замужней женщиной…

Прошла уже целая неделя с тех пор, как Леония в последний раз видела персонал приюта, поэтому она была немного взволнована и избила каждого из гостей по лбу своим ботинком.

— Ух ты! Веселое время пыток!

— Тебе следовало быть немного добрее.

Леония улыбнулась и сказала:

— Никогда нельзя предвидеть, что жизнь может бросить тебе в следующий раз.

И всякий раз, когда музыкальная шкатулка переставала играть, Леония бежала обратно к ней, чтобы закрыть и снова открыть ее, дабы мелодия заиграла снова.

Это было так жестоко, что один взрослый закричал, умоляя о пощаде.

Наконец Леония встала перед самым важным гостем.

— Директор…

Директор больше не смотрел на Леонию так, словно она была его спасительницей.

Только страх и отчаяние наполняли его глаза, да так сильно, что роскошные декорации особняка Вореоти больше не имели для него значения.

— У нас с тобой много общих воспоминаний…

Сияющая люстра тогда была похожа на веревку, а музыкальная шкатулка действительно звучала как реквием.

— Зачем ты связался с сутенерами? Ты собирался продать меня и других детей?

Леония опустилась на колени и спросила:

— Зачем ты нас так мучил?

— …

— Взрослые вроде тебя и учителя должны были защитить нас.

В сверкающих черных глазах Леонии не было и намека на гнев или ненависть, когда она беспрестанно била директора ботинком по лбу.

Она казалась равнодушной, как будто смотрела на жучка.

— Почему ты так живешь?- спросила Леония.

— Хм? Почему?

Директор не мог ответить.

Он знал, что никакие отговорки и мольбы не спасут его от этого затруднительного положения.

К этому моменту все гости потеряли всякую мотивацию к борьбе. Причиной тому была угрожающая аура, исходившая от пары черных глаз позади Леонии, которые до сих пор делали вид, что молча наблюдают за происходящим.

— И к твоему сведению, мой первый день в приюте был зимой, а не летом.

Напомнив ему об этом, ботинок Леонии тяжело опустился на лоб директора.

***