Я твоя дочь? (Новелла) - 0 Глава

Хелен грызла ногти и смотрела на дверь. В тёмной комнате совсем не было света. Когда взойдёт солнце? Сколько ещё ждать, чтобы увидеть его восход? Но солнце не взойдёт раньше только потому, что она этого хотела. Даже зная об этом, Хелен не могла перестать тревожно ждать.

Сегодня был особенный день. Хелен исполнилось 18 лет. Граф обещал выпустить её из этой грязной комнаты, когда она станет взрослой. Только повзрослев, она сможет сбежать из этого ужасного места.

— Ты слишком юна и слаба, поэтому лучше останься здесь.

— Если ты сможешь простоять час около этого стола, я отпущу тебя ненадолго.

— Если ты станешь такой же высокой, как рама этого окна, я подумаю об этом.

— Если твои руки станут длиннее этого клинка, тогда…

Она уже не была «юной и слабой». Хелен была достаточно зрелой, чтобы часами стоять на месте и смотреть на оконную раму сверху вниз, а ее руки были достаточно длинными, чтобы полностью обхватить небольшие предметы. В этой маленькой комнатке она с нетерпением ждала своего 18-летия. Хелен прожила одиннадцать лет в этом узком пространстве, заблокированном железными прутьями. Но совсем скоро, Ей больше не нужно будет находиться в этом месте. Ей больше не придётся чувствовать боль от пощёчин, что были направлены на нее без причины, не придётся пить дождевую воду каждый раз, когда она голодна, — всё будет хорошо. Больше не нужно стараться избегать истеричного поведения графа, также как и его пугающих глаз, ей больше не придётся терпеть преследование своей семьи.

Она начала смеяться. Хемел всё ещё ничего не решила, но идея рассмеяться в её последний час здесь, — позабавила.

«Если я уйду…»

«Если я действительно выберусь отсюда, мне бы хотелось сделать много вещей. Лечь спать в открытом поле, где никого нет, и видеть бесконечное море целыми днями. Ещё бы я хотела посетить рынок, где всегда много людей и можно вкусно поесть. Хочу работать, испытать много разных эмоций и жить в мире, полностью созданном моим собственным выбором».

«Всё будет хорошо».

«Неважно, что произойдёт, ведь что бы не случилось, это будет лучше, чем сидеть взаперти».

«Итак…»

Хелен осторожно держала подвеску на шее. Кулон излучал тепло.

«Мама».

«Если возможно, я бы хотела найти свою маму».

Однажды, когда Хелен пыталась всё забыть, граф сказал:

«Эй, ты не была брошена, Хелен».

Когда она впервые пришла сюда, в детскую, она была одета в красивую одежду, как дворянка. Везде был приятный запах. Граф дал ей одежду и подвеску, которые он носил в качестве доказательства, говоря:

«Я думаю, что она потеряла свою семью ещё совсем крохой». Но это были пустые слова.

— Что за нытьё? Ты никуда не убежишь.

— Хелен, я же говорил тебе. Ты умная девочка.

— Дай мне кулон. Это не твоё. Ты этого не заслуживаешь.

Граф говорил такое очень просто. Её родители могут быть такими же важными как граф, или бездомными, бродящими по улице. Но Хелен было всё равно, кем они являлись.

«Я просто хочу убедиться. Что где-то, кто-то, может быть, скучает по мне. Каждый человек может иметь кого-то, кого он любит и любит отчаянно».

Конечно, существовал огромный шанс того, что её надежды будут растоптаны. Что на самом деле никто не любил её, а сами родители просто бросили её.

«Тем не менее, даже так всё хорошо».

«Конечно, будет немного больно, хотя нет, будет очень больно…».

«Но больше мне не нужно ждать или надеяться, что произойдет чудо».

«Быть одной тоже неплохо». — Она провела всю свою жизнь в одиночестве. Так было всегда. Когда её мысли начали сбивать её с толку, она глубоко вздохнула и попыталась прекратить думать об этом. Хелен не хотела думать о плохом. По крайней мере сейчас. В тот же миг перед ней появилась густая серая тень. Её тень долго высыпалась во мраке луны. Хелен, покачивая ногами, уставилась на тень, которая следовала за ее движениями. Она продолжала размахивать ногами и смотрела на тень, которая всё также сопровождала её движения. Однако,

— ..? Это было странно. Тень, следовавшая за ее движениями, начала постепенно уменьшаться.

«Почему?..».

Хелен посмотрела вверх и увидела свет. Свет был слишком близко, а также слишком ярким, чтобы можно было сказать, что это просто солнце среди тёмного неба.

«…Что это за запах? Зловонный запах!».

Она вскочила и подошла к окну. Хелен попыталась открыть его, но и дотронуться до него не смогла, потому что было слишком горячо. Казалось, кровь вот-вот выплеснется. Она подошла к двери и взяла ручку.

«Угх, и тут горячо…».

Получив ожог, Хелен мгновенно отступила, обняв свою пострадавшую руку. Что происходит?

«Огонь… Здесь?..».

Будто подтверждая, что произошел пожар, из двери начал подниматься черный дымок. За прозрачным окном поднялось багровое пламя, и дым стал постепенно распространяться. Хелен не могла открыть ни окно, ни дверь. Проще говоря:

«Я не могу выйти».

«Я в ловушке»

«Я взаперти»

«Я умру»

«Я совершенно точно умру»

«Нет…»

Она начала кричать настолько громко, что сердце было готово вот вот выпрыгнуть из грудной клетки бедной девочки…

— Эй! Здесь есть кто-нибудь?!

Но как бы отчаянно она не кричала, никто ей не ответил. Конечно. Это место давно заброшено. Каждый час сюда приезжала девушка, которая приносила ей жалкую порцию, так называемой, «еды», и слуга, который всегда заботился о ней при отсутствии девушки. Другими посетителями этого места были жена графа, ее дочь и сам граф, которые время от времени изливали на ней свой гнев. Но сейчас ещё слишком рано, поэтому никого нет. Была ещё горничная, но она сказала, что придёт позже. Все эти люди чаще всего посещали ее ближе к вечеру. Неужели она умрёт вот так? Хелен была в ужасе.

«Как мне выжить?»

«Я думала, что сегодня был последний день моего заточения здесь. Как, просто как могло такое произойти?!».

Она снова подошла к окну, а следом попыталась открыть дверь. Однако железный пруток не давал ей этого сделать.

— Эй!

— Здесь есть кто-нибудь?!

— Кэти?

— Джек?

Но никто не видел, как её комната горит. Вскоре после этого чёрный дым начал в спешке врываться через щели в двери. Такие условия, как сухая погода и дрова около комнаты способствовали пожару. Вскоре пламя, горящее снаружи, последовало за дымом, начиная медленно распространяться в комнате.

— Кьяяяя!

Вздрогнув, Хелен сделала шаг, а затем ещё два шага назад.

«Не сейчас».

«Этого не должно быть здесь». — Пока она нервно двигалась туда-сюда, всю комнату охватил огонь. Горячий дым смешался с воздухом, её дыхание было затрудненным и горячим. Нос и горло были сухими, и при каждом вдохе казалось, что она сама сожжёт себя. Её глаза болят, она плачет. Она не могла больше устоять на месте. Хелен закричала и схватила железные решетки. Горячее железо обожгло ее ладонь, но ей было все равно. Она трясла их, трясла снова и снова. — Спасите меня! Пожалуйста, помогите мне! Но никто так ине пришёл. Вскоре огонь становился всё хуже и хуже. Дыхание постепенно становилось всё более тяжёлым. Она была так истощена, что пыталась вздохнуть через решётку, но вдыхаемый воздух был настолько горячим, что она чувствовала, будто ее тело горит. Её разум был затуманен, и вся сила за раз исчезла. Когда огонь усилился, он начал пожирать её стол, её кровать, и теперь он приближался к той, кто жил в этой хижине. Она была в ужасе, но ничего не могла с этим поделать. Боль, головокружение, тошнота. В этот момент подол платья загорелся. Пламя распространилось в мгновение ока. Она потеряла сознание. Очень быстро. Вскоре её тело содрогалось от огня. Её кожа горела. Она была в бешенстве от боли. И она не могла больше терпеть. Она бы предпочла умереть прямо сейчас. Но когда болью казалось, прекращалась, она всё равно плакала и не дышала, пока боль снова не приходила… Она едва могла дышать.

«Как долго будет продолжаться эта боль?»

Она молилась.

«Пожалуйста, выпустите меня из этой ужасной тюрьмы боли»

Но независимо от того, сколько бы она молилась, сколько бы не просила и не кричала, её просьбы, смешанные с болью, никем не были услышаны. Боль только усилилась.

«Больно…».

«Очень больно. Слишком больно. Я умираю от боли».

Ощущение жжения, которое проходило через её тело, повторялось бесчисленное количество раз, и не было сил кричать. Это всё, что она могла выдержать. Она была в отчаянии.

«Пожалуйста, я бы лучше умерла прямо сейчас…».

Она кричала от всего сердца одним дыханием, которое у нее было. Как долго это продолжалось? Медленно, постепенно, боль становилось всё меньше и меньше. В итоге, казалось, совсем ослабла. Она чувствовала, что ее сознание медленно угасает. В то же время, откуда-то послышалась дружеская колыбельная странного голоса, которого она никогда не слышала. Было приятно услышать этот нежный голос.

«Кто бы это мог быть?».

Это был мужской голос. Но это был не граф. Это даже не Джек, который посещал её время от времени. Ей было очень любопытно узнать кто это, но у нее совсем не было на это сил. Она была сонной. И очень уставшей. С каждой нотой мужской голос становился яснее, чем раньше. Голос, который она считала колыбельной, был не песней. Это был крик того, кто плакал болезненно и отчаянно.

«Что это значит?»

«О чем ты говоришь?»

— Нет… нет…

— Если всё… время… если это…

— Будет… нет…

Тихо слушая, мечтательный голос перенес её в другое место. Тяжесть в горле наконец-то исчезла. И вот Облегчение. Где-то послышался голос. Сначала это был едва различимый шёпот во тьме. Но звук становился всё яснее и громче. Настолько громче, что её уши начали болеть.

«Я больше не могу это терпеть. Я не хочу это слышать, но всё продолжается и продолжается».

Ясный голос быстро ударил её в уши. Как будто отвечая на голос, глаза Хелен открылись, и яркий свет проник в её широко открытые глаза. Она нахмурилась и ждала, когда её глаза наконец привыкнут к свету. И совсем скоро её взгляд прояснился. Эти ясные и прозрачные голубые глаза, отражающие мир, как зеркало. Первое, что она увидела, это люди. От трёхлетних детей до десятилетних. За ними также стояли несколько взрослых женщин.

«Что?»

Прежде чем она решилась понять, что с ней случилось, они собрались вместе и начали громко кричать.

— Поздравляем тебя с семилетием, Хелен!