Я воспитываю Чёрного Дракона (Новелла) - 17 Глава
Если бы это были небеса, там было бы также?»
Парк Ной мурлыкала песенку, радостно носясь по своей спальне, смакуя сладкий аромат, исходящий из кухни.
«Это просто рай. Почему мне никто не сказал, что так хорошо может быть на земле?»
Стратегия Кайла Леонарда по восстановлению маны ведьмы сработала так гладко, как и планировалось. Когда она просыпается утром, следователь, который теперь превратился в дворецкого, уже стоит на пороге её комнаты с прищуренными глазами и скрещенными на груди руками.
— Пора просыпаться, леди, — будил её он, вытаскивая Парк Ноа из постели, игнорируя её нытье и жалобы. Затем Кайл Леонард провожал ее в ванную, которая уже была наполнена теплой водой.
Сегодняшний день ничем не отличался. После купания Парк Ноа оделась и взволнованно спустилась вниз, где скромно приготовленный завтрак уже приветствовал ее.
«Боже, у меня никогда не было такой роскошной жизни.»
Завтраки состояли из простых диетических продуктов, которые не сильно нагружали её желудок. Сегодня был тост с маслом и яйцом, хрустящим беконом, свежим салатом с помидорами и чашкой теплого молока. Для детской порции тост был разрезан на более мелкие кусочки.
Пока Парк Ноа наслаждалась завтраком, Кайл Леонард убирал дом не оставляя ни единого пятнышка, ни крупинки пыли.
Наблюдая за ним в течение нескольких дней, Парк Ноа начала думать, что его одержимость чистотой становится раздражающей. К счастью, не похоже, что Кайл Леонард считает себя должным помыть руки сразу, как соприкасается с кем-нибудь,… но он не может сидеть сложа руки, если дом не находится в том состоянии, в каком он должен быть по мнению Леонарда.
— Идеальная чистота — это одно из основ правильного образа жизни. В этом смысле вы кажетесь мне нечистой сама по себе.
— Я не такая уж и грязная! Вообще-то, я итак умывалась каждый день, прежде чем вы ко мне переехали, — возразила Парк Ноа, недовольная его замечанием.
— То, что вы чувствуете себя чистой, не означает, что вы действительно чистая. Какой смысл быть чистым и свежевымытым, когда тебя окружает пыль и грязь? Даже лебеди подобны воронам, когда они в грязи, но вы же леди… — презрительно отозвался Кайл Леонард. Не желающая портить себе настроение, Парк Ноа просто покачала головой и продолжала наслаждаться завтраком, откусывая кусок тоста.
«Без разницы. Я не хватала этого парня за ногу и не просила убрать мой дом. Он сам решил остаться, настаивая на том, что это необходимо для расследования.»
Парк Ноа постоянно напоминала ему, что ему не нужно выполнять работу по дому, но Кайл Леонард просто игнорирует это. Даже после нескольких дней роскоши, Ноа подумывала о том, чтобы заставить следователя уйти, чтобы он не мешал ей своим расследованием и работой по дому.
Ноа беспечно улыбалась, когда мечтала о том, как надоедливый Кайл Леонард бросит свое расследование и снова вернет ей её покой и привычный беспорядок.
«Подождите… Из-за этой заботы я вела роскошный образ жизни. Как насчет того, чтобы попытаться соблазнить его? Первоначальный сюжет романа все равно уже испорчен.
Что ж, красавчик, хочешь быть моим любовником или дворецким?»
Ее мечтания вскоре закончились, когда снисходительный голос Кайла Леонарда зазвенел в ушах Ноа.
— Сегодня мы собираемся убирать второй этаж. Не могу дождаться, как преобразится этот грязный второй этаж в нормальное жилье.
Разъяренная Парк Ноа бросила на него смертельный взгляд, когда он раскрыл шторы, открывая доступ для дневного света.
«Хотела бы я что-нибудь сделать с его грубым ртом. О, или лучше его задушить. Подумать только, я даже подумывала соблазнить этого бессердечного ублюдка. Как нелепо!» Она покачала головой, отказываясь от идеи, которая возникла у нее некоторое время назад.
Тем временем малыш уже проснулся и сидел за столом, откусывая тост. Парк Ноа улыбнулась, увидев его.
— Мой маленький мальчик, ты уже можешь есть тосты?
— Я могу съесть всё, — ответил он, не отрывая глаз от тоста в своих маленьких руках.
— Ух ты, здорово! — Ноа намеренно похвалила ребенка, вспомнив с удовольствием, что всякий раз, когда она хвалит его, он смущено улыбается. В присутствии следователя атмосфера накалялась, и улыбка её малыша была ее единственным утешением, её лучиком солнечного света.