Эллисон (Новелла) - 3.3 Глава

Эллисон опустила руку, поставила оружие на предохранитель и снова повернулась к Виллу.

— Вилл!

Пистолет упал на землю.

— Вилл, ты меня слышишь?

Она осторожно положила его на спину и сдвинула в сторону волосы. Её руки тут же намокли от крови.

— Вилл!

— М-м… Ты цела, Эллисон? — наконец слабо отозвался он, не открывая глаза.

— Да! Благодаря тебе… Но у тебя кровь…

— Ага… Голова как-то кружится…

Вилл снова замолчал.

— Вилл! — Эллисон запаниковала. Но тут же взяла себя в руки и забормотала под нос.

— Успокойтесь, старший сержант Уиттингтон. При первой помощи раненому бойцу сначала нужно проверить пульс и дыхание…

Она приложила указательный и средний пальцы к шее Вилла. Пульс есть. Поднесла ладонь к его лицу. Дышит.

Эллисон облегчённо выдохнула, вынула из сумки платок и флягу. Вилл ранен в левый висок, почти у кромки волос. Из разреза размером с большой палец медленно сочилась кровь.

Эллисон омыла рану водой, смывая кровь. Разрез не очень глубокий. Кровь потекла снова, опять закрывая рану.

Эллисон снова омыла рану, и приложила к ней платок. Надавила, прижимая. Потом приподняла голову Вилла и положила себе на колени.

Некоторое время она сидела, тяжело дыша. Платок, свёрнутый в четыре слоя, начал пропитываться кровью.

— Пожалуйста…

Пятно крови на платке перестало расти.

Левой рукой Эллисон притянула к себе лежавшую на земле куртку Вилла. Вытащила из кармана шарф, и, придерживая зубами, сложила пополам. Обмотала вокруг головы Вилла, и, прижав платок, завязала шарф узлом.

Закончив, Эллисон совершенно выбилась из сил. Вилл, по-прежнему лежавший головой на её голенях, оставался без сознания, но дышал ровно.

Эллисон осмотрелась. Пустая, безлюдная равнина.

— …

Она обняла голову Вилла, и зажмурила свои голубые глаза. Её золотистые волосы запятнала кровь.

Вилл не очнулся ни от объятий, ни от лёгкого похлопывания, ни от чуть менее лёгкого постукивания.

Эллисон подумала, не вылить ли на него содержимое фляги, но сдержалась. Она намочила рукав и утёрла кровь с лица Вилла.

Потом осмотрелась, проверила, высоко ли солнце, и решила понести Вилла на спине.

Она надела на него куртку, а свою завязала у себя на талии. Легла на Вилла, и взяла за плечи, чтобы, перекатившись, взвалить на спину.

— Х-ха!

Подбодрив себя выкриком, она поднялась вместе с Виллом на ноги и пошла на запад.

Пот лил со лба Эллисон, струился по щекам. Она шла, тяжело дыша, но глядя строго вперёд.

Время от времени она останавливалась и окликала юношу, которого несла на спине. Ответа не было. Эллисон командовала себе успокоиться и убеждалась, что по-прежнему чувствует его дыхание на своей шее.

— Ии-раз…

Перехватив Вилла поудобнее, она снова пускалась в путь.

Равнина, словно пытаясь помешать ей, пошла вверх. Эллисон приходилось подниматься по уклону.

— Ух-х.

— Поверить не могу.

— Пф.

— Чёрт.

Эллисон карабкалась вверх, непрерывно бурча.

Наконец она одолела подъём. Перед ней распахнулся окрестный пейзаж.

— …

Впереди — лишь пустая равнина, и ещё один холм.

— Кх…

Эллисон, выругавшись, снова пошла вслед за солнцем.

Три холма спустя.

— …

Перед Эллисон встал лес. Впереди, на западе, плотным строем росли деревья. И больше ничего

— Куда дальше, Вилл?

Молчание.

— Ну, наверное, не так и важно. — пробормотала Эллисон.

Снова убедившись, что Вилл дышит, она посмотрела налево, затем направо. Затем пошла в том направлении вдоль лесной опушки.

***

— А может, и важно… — пробормотала под нос Эллисон. Она пробовала заговорить с Виллом, но в ответ слышала лишь его ровное дыхание.

Она глазела на появившийся перед ними дом. Перед этим Эллисон долго шла вдоль леса, следуя плавно изгибавшейся к западу опушке.

И наконец увидела одинокий домик, стоявший на краю испещрённой рощицами и поросшей высоким бурьяном равнины.

Это была деревянная постройка с возвышавшейся в центре крыши трубой красного кирпича. Все стёкла на своих местах, и сад возле дома явно ухожен.

Дом стоял одиноко на фоне леса.

— Интересно, там кто-то есть? Наверное, есть. Заречник.

Эллисон положила руку на поясную сумку, нащупала пистолет.

Не отрывая глаз от дома, она пошла вперёд. Если в доме кто-то есть, то они с Виллом должны быть видны как на ладони.

Возле дома обнаружился небольшой навес с дровами. Рядом с навесом — топор. Колодец, и ведро с водой.

Окна закрывали занавески, не давая заглянуть внутрь. Эллисон медленно обошла дом с южной стороны.

За домом был небольшой огород. За грядками с разнообразными овощами явно кто-то регулярно ухаживает.

Эллисон встала перед дверью. Доски крыльца громко скрипнули под её весом.

Она немного подождала, но никто не вышел. Из-за закрытой двери не доносилось ни звука.

Эллисон глубоко вдохнула, и постучала. Прошло десять секунд.

— Никого нет дома?..

Эллисон снова подняла руку, но остановилась.

Взялась за дверную ручку и толкнула. Дверь распахнулась.

За дверью открылась большая гостиная и обеденный стол. Рядом со столом — железная плита на дровах. В углу — буфет с аккуратно сложенной посудой. Рядом с буфетом — резервуар с водой и раковина. Возле стены — кирпичный очаг с уходящим в потолок дымоходом. Рядом — небольшой шкафчик.

В глубину дома уходил коридор, вероятно, ведущий в ещё какие-то помещения. Похоже, коридор довольно длинный, хотя царящий внутри дома полумрак мешал рассмотреть как следует.

— Неплохо для домика в глуши, — произнесла Эллисон, оглядываясь. Внезапно раздался стон.

Она дёрнулась, но тут же осознала — звук раздаётся возле самого её уха.

— Вилл? — Эллисон встряхнула его, но ответа не было.

Она шагнула внутрь, закрыла дверь и усадила Вилла на пол, прислонив спиной к шкафу возле очага.

Потягиваясь и разминая руки и плечи, наконец свободные от ноши, Эллисон несколько раз тряхнула руками, сбрасывая онемение. Вытерла своей рубашкой пот со лба и шеи, и потрогала лоб Вилла, безвольно привалившегося к шкафу.

— Вилл, ты меня слышишь? — она легонько постучала.

— Вилл, просыпайся. Комендантша зовёт. Пора на уроки.

Вилл не открывал глаза.

— Вот соня…

Эллисон медленно развязала импровизированную повязку из шарфа. Взялась было за свой платок, но, увидев, что тот пропитался кровью и прилип к ране, отступилась.

Она сняла с Вилла куртку и скатала в рулон. Плавно положила Вилла на спину, используя рулон как подушку. Потом сняла с талии собственную куртку и укрыла ею Вилла как одеялом.

Посмотрела на шкаф возле очага. На мгновение замешкалась, но всё же принялась шарить, начиная с нижнего ящика.

— Надеюсь, у них есть хотя бы что-то дезинфицирующее.

Каждый раз, выдвигая ящик, она торопливо осматривала его, убеждалась, что внутри ничего нужного нет, задвигала и переходила к следующему.

Это случилось, когда она искала в четвёртом.

Бах!

Дверь с грохотом распахнулась.

Эллисон резко обернулась.

— Тимс! Левин! — выкрикнула вбежавшая внутрь женщина.

Она была довольно худая, на вид примерно пятидесяти лет. Чёрные волосы с проседью завязаны в узел на затылке. Поверх тёмно-зелёного платья передник, испачканный после работы в саду.

Женщина улыбалась. Но при виде Эллисон улыбка сошла с её лица.

Она перевела дух и нахмурилась.

— Кто ты?

Женщина говорила на безелезском — государственном языке Су Бе-Иля.

— Кто ты? Что ты делаешь в моём доме?

— …

Эллисон, молча глядя на неё, медленно потянула руку к сумке на поясе. Нащупала предмет внутри.

— Повторяю вопрос. Кто ты? Ты понимаешь, что я говорю? Или ты?..

Эллисон наставила на женщину пистолет. Она не трогала курок, пистолет по-прежнему был на предохранителе.

Женщина, тем не менее, даже не дрогнула. Она продолжала говорить, не сводя глаз с Эллисон.

— Ты из Заречья? Наверное, да. Ты рокшеанка. Ты пересекла Лутони?

— …

— Это мой дом. Ты понимаешь, что я говорю?

Эллисон стиснула зубы, и положила большой палец на предохранитель.

— Да. Вы правы. Простите, нам очень жаль, — произнёс Вилл. Он говорил по-безелески.

Эллисон ошарашенно обернулась. Женщина, замолчавшая от неожиданности, молча смотрела, как Вилл встаёт с пола. Она поражённо охнула при виде пропитанного кровью платка и залитой кровью куртки.

Вилл, грузно поднявшись, опёрся об печь. Куртка Эллисон упала на пол.

— Вилл!

Эллисон развернулась к нему. Вилл приоткрыл глаза и заговорил на чистом безелезском:

— Опусти пистолет, Эллисон. Мы здесь чужаки… А она хозяйка.

Вилл повернулся к женщине:

— Нам очень жаль. Наш самолёт разбился и мы попытались пешком добраться до жилья. Простите, что вошли без спроса…

Женщина молча смотрела на него. Вилл снова закрыл глаза.

Эллисон подбежала к нему и успела подхватить до того, как он упал.

— Твой друг ранен… Ушибся головой?

Эллисон, поддерживая Вилла, обернулась и ответила по-безелезски:

— Да. Нам нужны лекарства, еда и кровать.

— Значит, и ты всё-таки понимаешь наш язык. Лекарства у меня есть. Пища и свободные кровати тоже найдутся. Но это мой дом. Что, если я отвечу отказом?

— Я застрелю тебя, — тут же ответила Эллисон, сжав пистолет.

Женщина улыбнулась.

— Какое варварство. В Заречье все такие?

— Нет. Но сейчас…

— Пойдём. Я покажу где кровать.

В доме оказалось три комнаты.

Женщина отвела Эллисон, нёсшую на спине Вилла, к одной из этих комнат. Она открыла дверь, и внутрь пролился свет.

Нехитрое убранство комнаты состояло из узкой кровати, пустого гардероба и стола. Она выглядела нежилой, но на кровати с изящным деревянным изголовьем лежал чистый матрас, свежее постельное бельё и летнее одеяло.

Эллисон осторожно уложила Вилла на кровать.

Женщина ненадолго вышла и вернулась с ковшиком воды, лоскутом чистой ткани и небольшой деревянной коробкой. Усевшись на круглую табуретку возле кровати, она осторожно оторвала платок со лба Вилла. После чего продизенфицировала порез, закрыла его марлей и наложила повязку вокруг головы. Проверила температуру и пульс. Уверенность её движений выдавала большой опыт.

— Порез заживёт. Рана неглубокая, так что швы не понадобятся — но, возможно, останется шрам. Жара нет, — произнесла женщина, вытирая руки.

­– Спаси…

— Как это произошло? — перебила женщина.

— А, ну…

— Он ударился во время катастрофы? Внутренних повреждений, надеюсь, нет?

— Эм… нет, — ответила Эллисон, догадавшись наконец, о чём спрашивает женщина, — Когда самолёт разбился, мы не пострадали. Потом мы долго шли, немного поели и попили. Нас не тошнило.

— Понятно. Тогда как он получил рану?

Эллисон отвела взгляд.

— На него напал олень.

Женщина удивилась.

— Должно быть, он попытался подойти к детёнышу?

— Да…

— Ему стоило вести себя поосторожнее, — женщина посмотрела на лежащего в кровати Вилла.

— Н-на самом деле… Это мне нужно было быть поосторожнее. Это я попыталась подойти к оленёнку. Вилл просто защищал меня.

Женщина развернулась к Эллисон.

— Разве ты не знала, что в это время года оленихи бросаются на всех, кто подходит к их детёнышам?

Эллисон молча покачала головой.

— Тогда, полагаю, твой друг был ранен из-за тебя.

— Да, — Эллисон кивнула.

— А что ты сделала потом?

— Когда Вилл упал, я схватилась за пистолет, как только что. И…

— Ты застрелила олениху?

— Нет. Если бы я убила её, оленёнок бы не выжил. А потом они ушли.

— Ясно. Мудрое решение, — произнесла женщина, закрывая аптечку.

— Спасибо вам, — договорила Эллисон оборванную ранее благодарность, и отсалютовала правой рукой.

Женщина нахмурилась, вперив в Эллисон взгляд окружённых морщинками глаз.

— Ты солдат?

— Да. Я из военно-воздушных сил Конфедерации Рокшеннон. Но Вилл гражданский, — отвечала Эллисон, по-прежнему держа правую руку поднятой в салюте.

— Я не люблю, когда козыряют. Солдат и армию я тоже не люблю.

— Понимаю. Но я всё равно благодарна вам. За спасение Вилла.

— Если бы я знала, что ты солдат, и если бы вместо мальчика ранена была ты… Я не стала бы помогать, — холодно ответила женщина, дождавшись, пока Эллисон опустит руку.

Потом повернулась к кровати.

— Ты сказала, этого мальчика зовут Вилл?

— Да. Его зовут Вильгельм Шульц, а я — Эллисон Уиттингтон.

— Вильгельм и Эллисон, — улыбнулась женщина, — По одним только именам я бы предположила, что вы безелезцы.

Но её лицо тут же снова застыло.

— Моё имя — Ладия Трэвис. Можешь не стараться запоминать.

— О, нет. Я уже запомнила.

— Вот как? Что ж, я хочу обсудить кое-что другое. Давай пока оставим твоего друга и поговорим наедине.

Ладия встала с табурета и вышла в коридор. Эллисон обернулась на Вилла.

— С ним всё будет хорошо, — успокоила её хозяйка.