Как сказать, что я люблю тебя (Новелла) - 11 Глава

В прошлом у Сяо Цзяшу был очень хороший друг по имени Хэ И. Их семейное происхождение было одинаковым, у ребят были одни и те же интересы, они выросли по соседству, ходили в одну и ту же школу и однажды дали клятву, что вместе преодолеют все жизненные трудности. Однако в результате одного несчастного случая родители отправили десятилетнего сяо Шу за границу, в то время как Хэ И остался в стране. Тем не менее их отношения никогда не прекращались и они оставались такими же близкими друзьями, как и прежде.

Когда Сяо Цзяшу было шестнадцать, он неожиданно получил восторженное сообщение от Хэ И, рассказывающее, как на праздновании своего дня рождения в отеле он случайно наткнулся на девушку, подвергавшуюся сексуальным домогательствам, и героически спас ее. В итоге он отвел ее в свой номер, чтобы умыться и переодеться, и отправил домой.

Это сообщение стало началом всех кошмаров. Вскоре Хэ И обнаружил, что с той красавицей они ходили в одну и ту же школу, и ее часто преследовали парни, так как она была очень привлекательна и имела мягкий характер.

В благодарность за свое спасение девушка каждый день делала для него коробку с обедом и ставила в его стол. Постепенно одноклассники начали распространять слухи об их отношениях, но ему было наплевать на эти сплетни. Хэ И всегда был чрезвычайно преданным, твердым и настойчивым юношей и никогда не позволял себе поддаваться влиянию других людей. Однако он никогда бы не подумал, что через сорок дней после спасения этой школьницы, его прямиком из класса заберет полиция и арестует по обвинению в изнасиловании, а плод в животе девушки будет прямым тому доказательством.

Он не совершал никаких позорных действий по отношению к ней и поэтому, естественно, не признавал свою вину. Тем не менее его отец решил урегулировать это дело во внесудебном порядке и передал этой школьнице один миллион юаней в качестве компенсации за моральный ущерб. Несмотря на то, что Хэ И не отбывал наказание в тюрьме, все были уверены, что он виновен в предъявленном ему обвинении. Его семья считала себя опозоренной и вскоре отправила того в Америку, где и случилась трагическая автокатастрофа…

Только воссоединившись со своим лучшим другом, Сяо Цзяшу пришлось расстаться с ним навсегда — как он мог просто принять это?

Он вспомнил, как бежал сломя голову к месту аварии, словно безумный обнимая труп своего друга, плача и крича от всего сердца. Сяо Шу никогда не верил во все эти беспочвенные обвинения и знал, что его близкого друга наверняка подставили.

Оказалось, что его догадка была верна. Он обнаружил, что Хэ И разговаривал с кем-то по телефону вплоть до момента аварии, и этот звонок был записан. Женский голос с выразительной металлической текстурой презрительно смеялся на записи: «Хе И, разве я просила тебя спасать меня? Меня никто не насиловал — мы просто много выпили и развлекались! Я бы здорово провела время той ночью, если бы не ты… Не знаю, кто именно был отцом ребенка в моем животе, я позвонила тем ублюдкам, но никто из них не захотел признать, что это был его ребенок. Мои родители сказали, что я должна раскрыть правду о том дне, иначе они убьют меня — какой еще выбор у меня был… Из всех людей, которых я знала, ты был не только самым глупым, но и самым богатым, если бы я не выбрала тебя, то кого еще я должна была выбрать? То видео с камеры наблюдения, когда ты помог мне добраться до твоей комнаты, было лучшим доказательством… Ну что, теперь ты ненавидишь меня? Ха-ха-ха, все еще не готов признать, что ты тупица?! Твоя мать так настаивала, чтобы я оставила ребенка до четырех месяцев, чтобы сделать анализ ДНК и доказать твою невиновность. Но это был твой отец, кто убедил ее разрешить мне сразу сделать аборт, и он даже дал миллион, чтобы вся моя семья переехала, и твоя мать не смогла больше найти нас… Он знал, что ты не насиловал меня, но он хотел, чтобы ты полностью потерял свою репутацию… Даже твой собственный отец хочет уничтожить тебя, и ты все еще проклинаешь меня как главную причину всего! Хэ И, ты действительно жалок…»

На этом разговор закончился, а затем раздался оглушительный звук столкновения. Хэ И не смог справиться с шоком и, перепутав педали газа и тормоза, на большой скорости врезался в опору моста…

После долгих трудов он наконец нашел способ связаться с Ли Цзяэр. Сначала он хотел убедить ее сказать правду и записать ее, чтобы передать своему отцу, который казался очень разочарованным в нем, но на самом деле оказалось, что его отец все это время знал, что его сын был невиновен…

Сяо Цзяшу сделал копию той записи и слушал ее всю ночь без сна и отдыха, так что его слезы совсем иссякли. Он все никак не мог понять, отчего некоторые люди могут быть настолько ужасными, чтобы просто подставить хорошего человека, который когда-то спас их, или зайти так далеко, чтобы убить свою собственную плоть и кровь.

Когда члены семьи Хэ И приехали в Америку, чтобы организовать его похороны, Сяо Шу тайно отправил аудиозапись его маме, думая, что сделав это, он сможет очистить имя своего друга и позволить ему уйти с легким сердцем. Как он мог предвидеть, что у его мамы на самом деле случится сердечный приступ и она потеряет сознание? Еще до того, как она очнулась, женщину уже отправили в больницу на реабилитацию, под предлогом того, что у нее развилась депрессия. После этого мать Хе И просто исчезла, оставив только одинокую могилу сына на чужой земле, и его тело даже не было возвращено домой на землю его предков.

Прошло несколько лет и благодаря связям своей матери Сяо Цзяшу наконец узнал, что отец его друга эмигрировал в Австралию. Там у него уже давно была любовница, а второй сын был младше Хэ И всего на несколько месяцев.…

Чем больше Сяо Шу узнавал, тем более неудовлетворенным он себя чувствовал. В течение последних лет он все сильнее хотел найти Ли Цзяэр и заставить ее заплатить за то, что она сделала. Видя то, как она использует статус жертвы, чтобы завоевать симпатии людей, и то, как она позиционирует себя как сильную, оптимистичную женщину нового поколения, которая создаёт свою судьбу сама, он чувствовал крайнее отвращение и ярость.

Однако его воспитание не позволяло ему применять радикальные меры, чтобы отомстить женщине, поэтому он просто заблокировал Ли Цзяэр и не предпринимал никаких дальнейших шагов. В то же время он не хотел выставлять на всеобщее обозрение это невыносимое событие прошлых дней и давать посторонним возможность судить о своем погибшем друге. Хэ И жил с чистой совестью и должен был обрести вечный покой после смерти.

Это был конец… Только после того, как мощная кульминация песни наконец закончилась, переходя на неторопливый барабанный ритм, Сяо Цзяшу удалось подавить свое сердце, наполненное яростью, и медленно встать. Но едва он сделал шаг, как вновь запел измученный голос певца, лиричный текст был избитым и печальным, и эти слова мгновенно всколыхнули волну воспоминаний, хороших и плохих, но плохое постепенно угасало, оставляя только теплые и счастливые картины, словно сокровища, навеки спрятанные в его сердце.

Два маленьких мальчика шли в школу, держась за руки; они прятались на высоком и большом дереве, размышляя о прекрасном будущем; каждый день более высокий мальчик вёз второго домой на своем велосипеде и когда они случайно падали, тот, что был повыше, держал маленького мальчика в своих руках, слегка поглаживая черные волосы на затылке… Они не были братьями, но были больше, чем братьями.

Певец продолжал медленно петь, однако, Сяо Цзяшу даже не мог встать. Он забился в угол стены, уткнулся лицом в колени и горько заплакал, словно ребенок, не в силах остановиться.…

Фан Кунь заметил, что Цзи Мянь все время хмурил брови и цвет его лица выглядел не очень хорошо. Он не мог удержаться от вопроса: «У тебя болит голова? Может мне вызвать врача, чтобы он посмотрел?»

«Нет, не надо», — Цзи Мянь махнул рукой, отказываясь.

Прошло еще десять минут и мужчина снова начал массировать свои виски. Наконец, потеряв терпение, он попросил менеджера: «Сходи на лестницу, мне кажется, что я слышал…» Однако он остановился на середине фразы, а затем откинулся на подушку и слегка вздохнул с неописуемым облегчением.

«Что ты слышал? — Фан Кунь огляделся и в замешательстве произнес. — В этой палате действительно тихо, может, у тебя звенит в ушах?»

«Должно быть и правда у меня шумело в ушах, но теперь я в полном порядке», — Цзи Мянь устало махнул рукой. Было неизвестно, о чем он думал, но выражение его лица внезапно стало очень уродливым.

В то же самое время Сю Чанъюй, который только пришел, услышал какой-то звук и толкнул дверь лестницы. Он сказал удивленно: «Это действительно ты, сяо Шу. Почему ты плачешь?»

«Дядя Сю, Ик… Ик…» — Сяо Цзяшу не хотел больше плакать, но он не мог себя контролировать. Он говорил, икая, с лицом полным слез и соплей.

Сю Чанъюй был в шоке и тут же выудил носовой платок, чтобы вытереть его лицо. Он тихо спросил: «Что случилось? Скажи своему дяде Сю, я помогу тебе решить эту проблему».

«Нет… Все в порядке, я просто слушал песню и она заставила меня заплакать», — Сяо Цзяшу немедленно вытащил наушники из ушей и небрежно утёр слезы. Он был пристыжен и смущен, и ему ничего так не хотелось, как провалиться сквозь землю.

«Какая песня может растрогать человека до слез? — поначалу Сю Чанъюй не совсем поверил в это и даже взял его наушник, чтобы послушать, но в итоге он не мог удержаться от смеха. — А-а-а, это та песня, неудивительно!» Как один из тех, кто когда-то рыдал из-за этой лиричной композиции, Сю Чанъюй действительно понимал состояние сяо Шу, и он мог только отвести несчастного мальчика в туалет, чтобы тот умылся и привел себя в порядок.

«Ты уже такой взрослый, но все еще прячешься на лестнице, чтобы поплакать. Ты должен быть рад, что именно я тебя нашел, любой другой точно смеялся бы над тобой до смерти. О, сяо Шу, ты совсем как твоя мама, когда она была молода. Всякий раз, когда Мяо Мяо сталкивалась с трудностями, на поверхности она всегда выглядела сильной и спокойной, но в то же время пряталась и плакала за моей спиной снова и снова. Иногда это было на крыше, иногда в машине, и даже когда я находил ее, она все равно выглядела так, что скорее умрет, чем признает это…» — думая о прошлом, Сю Чанъюй начал тихо смеяться, но глубина его глаз была полна печали.

«Моя мама тоже много плакала? — Сяо Цзяшу замер, а затем быстро поправил себя. — Подожди, это неправильно, почему же я добавил слово «много», я не плачу много обычно, просто сегодня особое обстоятельство».

«Хорошо, хорошо, ты не плачешь много. Ты действительно очень похож на свою маму, особенно когда так неохотно признаёшь свои ошибки», — Сю Чанъюй не смог сдержать улыбки.

Сяо Цзяшу: «……»

Молодой человек закончил умываться, но его глаза все еще были красными и опухшими. У него не оставалось иного выбора, кроме как достать свою пару солнцезащитных очков и надеть их, прежде чем последовать за Сю Чанъюем к Цзи Мяню. В больничной палате уже находилось несколько посетителей, все они были знаменитыми актерами или другими большими шишками из киноиндустрии. Все разговаривали друг с другом и атмосфера в комнате была гармоничной и счастливой.

Когда они увидели Сю Чанъюя, то сразу же встали, чтобы поприветствовать его, а их отношение было очень сердечным. Голос Сяо Цзяшу был все еще хриплым от слез и его настроение все еще было очень подавленным, поэтому он не хотел к ним подходить, а уж тем более активно общаться. Юноша подошел к кровати и молча кивнул Цзи Мяню.

«Ты пришел, садись», — Цзи Мянь пристально посмотрел на него.

«Хорошо», — Сяо Цзяшу сел около больничной койки, открыл KuGou (*потоковое воспроизведение музыки и служба загрузки) и включил ту же самую песню, которую слушал совсем недавно. Это был практически акт самоистязания, вызывающий у него боль и сожаление, но он не мог остановиться. Если бы не его отсутствие здравого смысла, когда он столь эгоистично отправил запись звонка маме Хэ И, то у нее бы не случился сердечный приступ и депрессия. Молодой человек контролировал свое выражение лица, но внутри плакал, как ребенок.

Некоторые вещи невозможно выкинуть из памяти, но некоторые вы и сами не должны никогда забывать…

Цзи Мянь слегка помассировал свои виски и, используя беспрецедентно нежный голос, спросил: «Хочешь яблоко? Я могу почистить для тебя».

Сяо Цзяшу посмотрел на него сквозь солнцезащитные очки, а затем махнул рукой, отказываясь. Открытая половина его лица, застывшая, как камень, придавала ему холодный и надменный вид, приводя в бешенство Фан Куня. Тот мысленно проклинал этого молодого мастера.

Цзи Мянь, казалось, не заметил его отказа, все же почистил яблоко и передал ему. У Сяо Цзяшу не было другого выбора, кроме как взять его. Когда он откусил кусочек, печаль в его сердце невольно уменьшилась. Он тут же выключил музыку и снял наушники, после чего выбросил огрызок яблока в мусорное ведро, откинулся на спинку стула и продолжил изучать Цзи Мяня сквозь темные очки.

Кажется, этот человек, не получил никаких серьезных травм, кроме сотрясения мозга. Думая об это, сяо Шу испытал огромное облегчение.

«Чем ты сейчас занимаешься? Если ты свободен, то как насчет возвращения в компанию? Я был неправ, когда уволил тебя в прошлый раз, и я хочу извиниться перед тобой», — сказал Цзи Мянь после минутного молчания.

Почему вы хотите извиниться передо мной? Это я вмешался в работу вашей персональной студии, так что это мне следует извиниться. То, что вы слепы и ничего не знаете о людях — это проблема с вашим IQ, и не имеет ничего общего с тем, кто был прав или не прав.

Думая так, Сяо Цзяшу покачал головой, молча отказываясь.

Цзи Мянь: «……»