Как сказать, что я люблю тебя (Новелла) - 21 Глава

На видео, что пересматривал режиссёр, два человека сражались на тёмном лестничном пролёте. Тот, что был более худым, уложил на лопатки того, кто был выше, и оскалил зубы, будто он собирался загрызть его. Он без остановки переспрашивал жёстким тоном: «Это был ты?». Его голос был тихим, но от низкого тона и эмоций он звучал хрипло.

Высокий человек лежал на спине и отвечал, чётко выговаривая каждое слово: «Веришь ты или нет — это был не я». Когда голос стих, эти двое всё ещё с опаской смотрели друг на друга.

«Снимай свою одежду», — сказал худощавый мужчина и тут же начал стаскивать с себя полицейскую форму. Второй последовал его примеру, снимая с себя униформу уборщика. Когда высокий мужчина переоделся и ушёл, худощавый бросил униформу уборщика на пол, после чего схватил себя правой рукой за волосы и приложился головой об стену.

Раздался приглушённый стук, парень зашатался, но он крепко сжал зубы, продолжая стоять на ногах. Его полуприкрытые глаза пристально смотрели в коридор, и свет в них медленно гас. В конце концов он потерял сознание, и его голова опустилась в мусорный бак. Лестничный пролёт оставался всё таким же тёмным и мрачным.

Ло Чжанвэй несколько раз внимательно пересмотрел видео, взвешивая все аспекты: «Да, вот тут закончилось хорошо, это выражение борьбы в глазах просто замечательное! Когда ты упал в мусорный бак — это было очень реалистично. Ни грамма фальши! Вот насколько сильно ты должен быть вовлечён в действие, чтобы быть настоящим актёром!»

Линь Лэян облегчённо вздохнул и наконец улыбнулся. Ши Тинхэн похлопал его по плечу со словами: «Я думал, если ты словишь много пустых дублей, то сломаешься. Не ожидал, что ты сможешь так быстро адаптироваться. Твоя внутренняя сила просто удивительна, продолжай верить в себя! В своём первом фильме я получил более двадцати НГ, что было намного хуже по сравнению с тобой».

«Спасибо за поддержку, если бы не ты, я бы точно сломался!» — Линь Лэян выразил искреннюю благодарность, сложив руки перед собой. Но никто не знал, что на самом деле это Цзи Мянь был тем, кто помог ему преодолеть этот кризис. Линь Лэян раз за разом повторял себе не терять лицо перед ним, и это возвращало его разум в стабильное состояние. Цзи Мянь был его духовной опорой.

Только подумав об этом человеке, Линь Лэян принялся искать его взглядом, но Цзи Мянь уже давно подошёл и стоял за его спиной. Глаза мужчины излучали нежность: «Отличная работа, ты определённо достоин быть актёром моей студии. Режиссёр Ло, я побеспокою вас продолжать обучать его в будущем». После этих слов он поднял руку и коснулся лба Линь Лэяна очень естественным жестом.

«Без проблем, сяо Линь очень умён и трудолюбив, мне несложно его учить».

Слова Ло Чжанвэя были сказаны не просто из вежливости. Работать с таким новичком, как Линь Лэян, который словил НГ несколько раз подряд, но в итоге сделал всё хорошо, само по себе было неплохо. Однажды ему попался зелёный новичок, который должен был снять сцену плача, и тот больше часа не мог выдавить из себя ни слезинки. В итоге ему даже пришлось использовать глазные капли для съёмки. Ло Чжанвэй в тот день был настолько взбешён, что едва не избил новичка своим рупором.

Цзи Мянь тихонько рассмеялся, похлопал Линь Лэяна по плечу, и тот, наконец, полностью расслабился.

Сяо Цзяшу подошёл к режиссёрскому месту, чтобы посмотреть на экран, и подумал про себя: «Как всё прошло? Если бы в этот раз Линь Лэян снова получил НГ, то он обязательно бы заплакал. Эта сцена ведь совсем нетрудная: поговорил, ударил, отправился в мусорный бак — и всё. Хорошо, что я успел снять для себя хоть что-то… А ведь я сам ещё не сделал ни одного пустого дубля. Настоящий гений!»

Парнишка коснулся своего лица, и от улыбки его глаза обрели форму полумесяца. Внезапно он почувствовал чей-то холодный взгляд, обернулся и встретился глазами с Цзи Мянем.

«Цзи гэ, что-то не так?» — спросил он в замешательстве.

«Иди сюда, — Цзи Мянь отвёл юношу в сторону и продолжил. — Достань свой телефон и удали все видео, которые снял».

«Почему?» — Сяо Цзяшу поспешно спрятал телефон за спиной.

«Перед тем, как присоединиться к команде, ты подписал соглашение о конфиденциальности. Во время съёмок актёрам не разрешено делать фото и снимать видео с помощью своих телефонов, любая утечка строго запрещена».

«Я не собирался никуда сливать его», — Сяо Цзяшу всё ещё пытался спорить, но лицо Цзи Мяня стало каменным, а взгляд таким холодным, что этот мужчина выглядел поистине пугающим. Так что сяо Шу пришлось отдать ему телефон.

Мужчина удалил видео и тяжело вздохнул: «По правде говоря, я не должен заботиться о тебе, но ты помнишь свои слова во время церемонии открытия? Ты сказал, что постараешься хорошо поработать и не станешь напрасно тратить ресурсы компании. И что ты делаешь сейчас? Каждый день играешь в игры, неохотно приходишь и просто бездельничаешь на съёмочной площадке. Если бы я знал раньше, что так будет, то посоветовал бы тебе уйти как можно раньше и не тратить ни своё, ни наше время».

Сяо Цзяшу не был согласен с его словами, поэтому он тихо возразил: «Я очень хорошо показал себя на съёмках и до сих пор не словил ни одного пустого дубля. Как я могу тратить ресурсы компании?»

Цзи Мянь холодно посмотрел на него, вернул телефон и, ничего не сказав, ушёл. Сяо Цзяшу представил, как нанёс ему несколько ударов в затылок, и мысленно прокричал: «Хватит лезть не своё дело! Разве я ленюсь? Я же не ел рис в твоём доме!» (* еще один способ сказать, чтобы кто-то не лез не в своё дело)

Он не ожидал, что в этот момент Цзи Мянь резко обернётся, и застигнутый врасплох Сяо Цзяшу чуть не упал.

Мужчина окинул его разочарованным взглядом и покачал головой.

После этого эпизода Ло Чжанвэй снял ещё несколько сцен в полицейском участке. Наконец, он поднял свой громкоговоритель и прокричал: «Цзи Мянь, Сяо Цзяшу, Чжоу Фу, идите в приёмную, чтобы снять первую часть восемьдесят шестой сцены «Апостола»». Названные актёры тут же поспешили к месту назначения.

Приёмная находилась в этом же здании. В целях экономии времени и денег съёмочная группа арендовала просторное здание в пригороде, чтобы снять там так много сцен, как только возможно: сцены в полицейском участке, сцены в корпорации Лин, сцены в Интерполе и множество других.

Заведующая реквизитом группа уже давно обустроила пустую комнату кожаными диванами, шерстяными коврами и кофейным столиком из сандалового дерева. Каждую деталь обстановки можно было охарактеризовать одним словом — роскошная. Это был офис президента корпорации Лин и место, где совет директоров проводил свои тайные совещания.

Сцена, что сегодня снимали в приёмной, была сценой того, как Лин Фэн официально вступил в компанию и возглавил крупный проект по рекомендации Лин Тао. На первый взгляд казалось, будто это был проект сотрудничества с мультинациональной европейской компанией, нацеленный на расширение импорта и экспорта корпорации, но на самом деле один из его логистических маршрутов должен был использоваться для транспортировки наркотиков.

Наркодилеры в Европе изобрели новый вид наркотика, вызывающий сильную зависимость после первого же употребления, избавиться от которой было почти невозможно. Он уже распространился по всей Европе и США и успел причинить огромный вред людям. Сейчас же этот наркотик был готов появиться на рынке Юго-Восточной Азии. Несомненно, корпорация Лин собиралась в будущем стать их дилером в Азии.

Весь совет директоров компании был погружён в тёмные дела уже много лет. Естественно, такой метод ведения дел был им не в новинку, и они уже не боялись запачкать свои руки кровью. Но у Лин Тао был младший брат, о котором тот очень заботился, поэтому в нём ещё оставалось немного человечности, что затрудняло принятие важных решений.

Лин Фэн знал только то, что ему следовало знать, и понятия не имел о наркотиках. На этой встрече только он не был в курсе происходящего, остальные же участники собрания хотели использовать угрозу его жизни, чтоб манипулировать Лин Тао. Эта партия велась глубоко под тёмным потоком.

Предыдущей ночью Сяо Цзяшу выучил свои реплики наизусть, поэтому он совершенно не волновался. Все здесь играли роли безжалостных людей, и только Лин Фэн было по-милому глуп. Всё было хорошо.

Актёры заняли свои позиции, и по сигналу режиссёра съёмка началась. Сяо Цзяшу взял в руки папку с планом и начал внимательно её изучать. Цзи Мянь повернулся в его сторону и мягко улыбнулся одними уголками губ. Взгляды же всех остальных были каменными.

Разумеется, группа, заведующая реквизитом, не дала бы Сяо Цзяшу настоящий бизнес-план, и, хотя в документах был напечатан текст, он был скачан реквизитором из интернета и не имел никакого смысла. Однако это было необходимо для большей правдоподобности. Сяо Цзяшу не мог не пялиться на страницы, поскольку находил их содержимое очень смешным: «Пожалуйста, составьте предложение, используя ABcDeFg. Медвежонок с Северо-востока поднимает свою лапу: А — это ребёнок В из семьи С, он стоит босиком на D, eF тоже не одет, gg на воле».

Пффф! Сяо Цзяшу очень хотел рассмеяться, но не осмелился, и поэтому ему оставалось только терпеть. Его лицо становилось всё более и более серьёзным. Когда смотреть в план стало невыносимо, он поднял указательный палец и потёр подбородок.

Он идеально попадал в тайминг. Лин Фэн только закончил читать план и раздумывал о том, что совет директоров так слепо старается расширить бизнес. При этом порывы Сяо Цзяшу рассмеяться и его серьёзное выражение лица полностью соответствовали тревожному психологическому состоянию Лин Фэна в данной ситуации, поэтому Ло Чжанвэй не только не прерывал съёмку, но и даже довольно кивал.

Сяо Цзяшу, наконец, подавил смех и осторожно начал: «Брат, этот проект слишком рискованный, я предлагаю ещё раз подумать об этом. Насколько мне известно, европейская сторона…»

Цзи Мянь поднял руку, останавливая его, и в этот момент актёр, игравший роль одного из директоров, раздражённо заявил: «Сяо Фэн, ты только что окончил университет, и у тебя нет никакого опыта работы. Не слишком ли опрометчиво вмешиваться в важные дела корпорации?»

Другой директор холодно произнёс: «Лин Тао, ты хорошо заботился о брате, пока тот был ребёнком, но сейчас ты не можешь позволить ему совершать ошибки. Бывают ошибки, которые можно исправить, а бывают фатальные. Все мы поставили наши жизни на кон, вы не можете похоронить нас заживо».

Чжоу Фу бросил мрачный взгляд на Лин Фэна. В его словах скрывался подтекст, что, если Лин Тао не пойдёт у них на поводу, европейская сторона возьмёт Лин Фэна под прицел.

Лин Тао прекрасно понимал это. Его лицо казалось мягким, но в глазах застыл лёд. Он медленно произнёс: «Поскольку проект действительно масштабный, я должен обдумать его более тщательно. Дядя, не беспокойтесь, я всё понимаю».

Потом ещё несколько директоров бурно высказались относительно образа жизни Лин Фэна, и только сам Лин Фэн, центральная фигура этого конфликта, был невежественным. Во время бурного обсуждения проекта он даже несколько раз призывал их к примирению. Сяо Цзяшу, как ненужный младший сын семьи Сяо, всегда играл такую же роль перед отцом и старшим братом. До тех пор, пока он сидел с глупым видом, иногда вставлял пару слов и не вмешивался в дела семьи или компании, всё было хорошо. Поэтому эта роль не была для него сложной.

Остальные актёры, участвующие в съёмке этой сцены, были «старыми костями» (* опытными актёрами, видимо молодое мясо отгнило и остались только старые кости), и они сыграли свои роли без ошибок. Через 8-9 минут режиссёр хлопнул в ладоши: «Снято! Хорошо, с этой мы закончили, готовимся к следующей сцене!»

Ёб твою… Я снова был хорош? Это действительно так просто? Цзи гэ наконец-то увидел всё своими глазами. Как я могу тратить ресурсы компании? У меня ведь так хорошо получается!

Сяо Цзяшу радовался от всего сердца, но лицо его оставалось предельно спокойным, и, казалось, он смотрел на Цзи Мяня с абсолютным безразличием.

Он пошёл к креслу, собираясь немного поиграть в телефоне, но решил вернуться назад к папке с планом. Там было довольно много забавных строчек, и ему хотелось наконец, не сдерживаясь, насладиться ими.

«Цзыцзинь гэ, ты представляешь, я ни разу не получал НГ с самого начала съёмок!» — Сяо Цзяшу пытался не слишком хвастаться, но всё же не смог сдержать гордости за свои достижения.

Хуан Цзыцзинь похлопал его по голове и сказал: «Наш сяо Шу действительно молодец! Вперёд, старший брат в тебе не сомневается!»

Стоявший неподалёку Цзи Мянь посмотрел на них, и его глаза вспыхнули.