Как сказать, что я люблю тебя (Новелла) - 25 Глава

После еды Цзи Мянь взял бутылку минеральной воды и сделал глоток. Утолив жажду, он улёгся на переднем сиденье, сильно нахмурил брови и закрыл глаза. Мужчина, казалось, глубоко погрузился в размышления.

Линь Лэян хотел было заговорить с ним, но Фан Кунь остановил его, сказав: «Не беспокой его сейчас. Он мысленно репетирует следующую сцену, которую будет играть. Это его давняя привычка».

Когда Фан Кунь сказал это, ему пришло в голову, что он уже давно не видел Цзи Мяня таким. В начале своей карьеры этот парень всегда очень серьёзно относился к каждому фильму. Перед съёмкой он постоянно обдумывал и разбирал эмоции, а затем погружался в идеальное психологическое состояние. Именно из-за такой серьёзности и настойчивости его актёрские способности смогли вырасти до их нынешнего уровня.

Вот только благодаря этому он слишком быстро улучшился и забрался так высоко, что в последние годы совсем потерял интерес к актёрскому мастерству. Теперь каждая его сцена была успешной и без подготовки, а он сам уже больше не горел желанием посвящать себя целиком и полностью этому занятию. Он перестал развиваться как актёр, и у него совершенно не было мотивации двигаться дальше, именно поэтому он собирался уйти со сцены на пике своей карьеры.

Фан Кунь испытывал тревогу и печаль по поводу его нынешнего состояния, но он совершенно не ожидал, что Цзи Мянь может снова стать серьёзным всего лишь из-за какого-то новичка.

Неужели талант Сяо Цзяшу и впрямь так ужасен? Настолько чудовищный, что даже Цзи Мянь был взбудоражен им?

Линь Лэян был ассистентом Цзи Мяня всего несколько месяцев, после чего отправился учиться в университет. Он не знал раньше, что у его возлюбленного была такая привычка, поэтому быстро успокоился.

После 20-ти минутного перерыва снаружи машины раздался крик Ло Чжанвэя: «Время съёмки, время съёмки, всем приготовиться!»

Цзи Мянь тут же открыл глаза, опустил рукава, надел пальто и направился к съёмочной площадке. Всё это время он ни на кого не смотрел и не произнёс ни слова, и выражение его лица было очень серьёзным. Линь Лэян был напуган таким Цзи Мянем. Он так растерялся, что ему потребовалось некоторое время, чтобы догнать мужчину. Позади него раздалось бормотание Фан Куня: «Так и есть, Сяо Цзяшу его стимулировал, и масштаб его влияния действительно велик».

Цзи Мянь был стимулирован Сяо Цзяшу? Что ты хочешь сказать? Линь Лэян подумал об этой возможности, и его лицо потемнело.

После еды Сяо Цзяшу снова наложили грим, и он встал рядом с Ло Чжанвэем, ожидая начала съёмок. Он не участвовал в съёмках этой сцены, а в следующей он и вовсе должен будет просто изображать труп, так что юноше не нужно было даже особо готовиться к ней. Но если раньше он в это время лениво развалился бы в кресле, спрятавшись в тихом уголке, чтобы поиграть в игры на телефоне, то сейчас его глаза сияли от восторга и нетерпения.

Увидев, что Цзи Мянь подошёл, чтобы дать гримёру намочить своё пальто, Сяо Цзяшу сразу же сфокусировал на нём взгляд. Куда бы ни шёл мужчина, его глаза следовали за ним, и Сяо Цзяшу выглядел словно маленькая волчья собака, заметившая свою цель. (* сленговый выражением «маленькая волчья собака» обычно описывается типаж молодого, красивого, властного и агрессивного парня. Эдакий «властный президент» в юности)

Цзи Мянь бросил на него краткий взгляд, наполненный сложными эмоциями. Когда режиссёр обьявил начало съёмки, секундная мягкость на его лице быстро исчезла, сменившись холодом.

Следующая сцена повествовала о заклятом враге Лин Тао по имени Ту Бяо, который не знал, что Лин Фэну вводили новый наркотик, вирус Эбола и ВИЧ. Его тоже подставили, и он стал оружием для мести в руках других врагов Лин Тао. Если бы не месть, то иначе он бы даже не рискнул прийти в компанию Лин для переговоров.

Но самого Лин Тао это нисколько не волновало. Как бы то ни было, всё, что случилось с его братом, произошло, когда тот был в руках Ту Бяо. Он хотел, чтобы теперь Ту Бяо заплатил за это, поэтому и убил его на подземной парковке.

После команды режиссёра актёры начали играть.

Никто из совета директоров компании Лин, которые до этого хотели использовать предательство Лин Фэна в качестве разменной монеты, чтобы угрожать Лин Тао, получившему статус дилера нового наркотика, больше не осмеливался заговорить, и теперь они покидали встречу один за другим. Когда их машины разъехались, Ту Бяо, громко ругаясь, вышел из лифта.

«Чёрт побери, этот Лин Тао просто сумасшедший! Он убил собственного брата! Давай, поехали скорее отсюда!»

Он догадывался, что ему тоже грозила смертельная опасность, но уже было слишком поздно. Как только он и его телохранители вышли из лифта, группа людей в чёрном начала стрелять по ним из автоматов. Все его охранники были убиты, и лишь он один остался невредимым.

Цзи Мянь вышел из тени и медленно развязал свой галстук. Выражение его лица казалось равнодушным, но глаза просто сияли безумием. Ту Бяо в страхе обмочился, упав на колени. Он начал кланяться мужчине и молить о пощаде, а его лицо было залито слезами и соплями. Он выглядел ещё более жалким, чем пристрастившийся к наркотикам Лин Фэн во время ломки.

Увидев это, Сяо Цзяшу не мог не разинуть рот. Срань Господня! Эта съёмочная команда действительно полна крадущихся тигров и затаившихся драконов! (* скрытых талантов) Даже актёр небольшой второстепенной роли может иметь такой великолепный уровень исполнения! Он коснулся руки стоящего рядом Хуан Цзыцзиня, привлекая его внимание, и беззвучно поднял большой палец.

Хуан Цзыцзинь воспользовался своим мобильным телефоном, чтобы набрать текст: «Это Фу Минглей, профессиональный злодей, который известен как золотая вспомогательная роль в индустрии кино. Не только он, но и некоторые из старших актёров, игравших роли главарей из совета директоров, опытные актёры с первоклассными навыками. Позже ты узнаешь их получше».

Сяо Цзяшу достал свой мобильный телефон и набрал ответ: «Кажется, теперь я понимаю, что такое актёрская игра. Представить себя кем-то другим — это не актёрская игра, но вот стать кем-то другим — это и есть она».

Хуан Цзыцзинь с улыбкой погладил Сяо Цзяшу по голове.

Сяо Цзяшу хотел ещё поговорить с ним о своих открытиях, но, увидев выступление Цзи Мяня, он полностью потерял способность реагировать на окружающую обстановку, сосредоточившись на сцене перед собой.

Лин Тао обошёл Ту Бяо и, встав за его спиной, задушил стоящего на коленях врага своим галстуком. При этом Цзи Мянь стиснул зубы так сильно, что желваки выступили по углам его челюсти, придавая ему дьявольский вид. Ту Бяо яростно сопротивлялся, и душитель приложил ещё больше силы, отчего его лоб, шея и тыльные стороны ладоней покрылись узором из вздувшихся синих вен и сухожилий, и теперь Цзи Мянь выглядел словно сходящий с ума дикий зверь, находящийся на грани мутации. Борьба Ту Бяо становилась всё слабее и слабее, и его непрерывно дёргающиеся ноги, оставившие множество грязных следов на полу, наконец, замерли.

Цзи Мянь отпустил галстук и встал.

«Снято! — крикнул Ло Чжанвэй. — С этой сценой всё, настрой идеальный, продолжай в том же духе! Где реквизитор? Тащи сюда мешок с кровью. Мы должны поскорее снять следующую сцену, пока Цзи Мянь не вышел из роли».

Реквизитор кивнул, а затем принёс куклу, одетую в одежду Ту Бяо, у которой на груди, животе и других местах было спрятано множество пакетиков с искусственной кровью. Фу Минглей, который играл Ту Бяо, быстро поднялся, посмотрел на свои дрожащие пальцы, которыми он удерживал душивший его галстук, и воскликнул: «Цзи Мянь, ты действительно играл только что? Посмотри на мою руку, ты же мне её почти сломал».

«Мне очень жаль, Фу гэ. Пожалуйста, выпей со мной после съёмок», — Цзи Мянь потёр виски со сложным выражением лица. Он был чересчур серьёзен в этой сцене, но почему-то чувствовал себя очень хорошо.

«Это было неплохо. Не разговаривай больше, чтобы не растерять эмоциональный настрой», — Фу Минглей только что просто пошутил, ведь выступление Цзи Мяня в этой сцене было просто несравненным.

Сяо Цзяшу смотрел на Цзи Мяня ярко сияющими глазами, и его сердце бешено колотилось. Мамочки, я только что до смерти перепугался! Цзи Мянь по прежнему самый сильный актёр в киноиндустрии, а его способности лучше, чем когда-либо прежде, он с лёгкостью может подавить всех этих старых актёров. А ведь ему всего чуть за тридцать! Как он может быть так хорош?

Словно бы что-то почувствовав, Цзи Мянь кинул на юношу быстрый взгляд и затем немного отошёл от него подальше.

Когда кукла была готова, Ло Чжанвэй снова крикнул «Мотор!», и Цзи Мянь продолжил играть с концовки предыдущей сцены. Он встал и пнул труп задушенного его руками Ту Бяо. Группа крупных мужчин в чёрном стояла вокруг него, склонив головы и даже не осмеливаясь оглядеться.

Его лицо было очень спокойным, на нём не было ни следа гнева или печали. Он пинал мёртвое тело, как будто повторяя совершенно обыденное действие, но если присмотреться внимательно, то можно было увидеть, что его зрачки уже давно наполнились тьмой, и в них не осталось ничего ни от человека, ни даже от животного. Лин Тао всё ещё выглядел человеком, а не дьяволом или зверем, но этот человек был уже мёртв. Он умер, держа в объятьях холодное тело своего брата.

Пакетик с кровью, спрятанный в одежде куклы, был повреждён ударом ноги и лопнул, взорвавшись фонтаном крови. Она окропила землю и попала на переносицу и лоб Цзи Мяня, из-за чего его прекрасное и холодное лицо стало выглядеть злым и жестоким.

Члены съёмочной группы, стоявшие в стороне, молчали, а Фу Минглей дотронулся до своей шеи, почувствовав озноб. Где же тут актёрская игра? Это было настоящее издевательство над трупом! Актёрские способности Цзи Мяня, кажется, стали ещё лучше. Кто во всей индустрии развлечений может сравниться с ним?

Ши Тинхэн некоторое время наблюдал за происходящим на площадке и беспомощно вздохнул. Цзи Мянь все еще остается Цзи Мянем. Безумие и отчаяние, выраженные в этой сцене, смогут напугать зрителей до слёз. Ни я сам, ни кто-либо из других самых известных актёров страны не смогли бы сыграть Лин Тао на таком же уровне. Ненависть, исходящая от его героя, почти просачивается через экран.

Сяо Цзяшу молча прислонился к Хуан Цзыцзиню, обняв его, и чуть не подпрыгнул резкого крика Ло Чжанвэя «Снято!». Режиссёр Ло, не могли бы вы сказать «привет», прежде чем так кричать? Я же чуть не обоссался от страха!

Ло Чжанвэй: «Хорошо, эту отсняли! Цзи Мянь, ты вернулся, понимаешь? Ты вернулся!»

Другие люди не могли понять смысл этой фразы, но для Цзи Мяня и Фан Куня он был абсолютно ясен. Что значит «вернулся»? Тот самый Цзи Мянь, который когда-то считал игру своей жизнью, вернулся, а его актёрское мастерство сделало новый качественный скачок на пике его карьеры.

«Это всего лишь сцена», — сдержанно отмахнулся Цзи Мянь.

«Держись! Сохраняй настрой! Сяо Цзяшу, испачкай своё лицо и приготовься к следующей сцене!» — яростно скомандовал Ло Чжанвэй.

Сотрудники тут же бросились корректировать положение некоторых камер. Визажист размазал фальшивые слёзы, фальшивые сопли и фальшивую кровь по лицу Сяо Цзяшу и пошутил: «Посмотри на себя — ты так сильно плакал, что у тебя до сих пор сопли текут. А нам всё равно нужно намазать тебе фальшивые сопли. Разве ты не отвратителен?»

«Мой насморк вовсе не отвратителен», — Сяо Цзяшу махнул рукой и, закончив с макияжем, подошёл к Цзи Мяню.

«Цзи гэ, я довольно тяжёлый, ты сможешь нести меня?» — смущённо спросил он.

Раньше он не чувствовал себя так, но теперь, как только он приближался к этому мужчине, у него безудержно краснели уши и щёки.

Цзи Мянь с самого начала просил меня ответственно отнестись к съёмкам, а я не слушал и хвастался, что мое исполнение было первоклассным. Какой позор! По сравнению с актёрским мастерством Цзи Мяня, какой была моя игра в предыдущих сценах? В ней не было ни следа мастерства!

После того, как Цзи Мянь помог мне войти в роль, я был так растроган и взволнован. Мэйсюань цзе была права — это действительно потрясающе, иметь возможность сниматься вместе с Цзи Мянем. Он замечательный!

«Всё в порядке», — ответил Цзи Мянь.

Сяо Цзяшу потёр основание своего красного уха и ушёл. Сильный мужчина, играющий роль одного из телохранителей, взял его на руки и молча отошёл в сторону.

Изображать труп, закрыв глаза, было вовсе не сложно, но Сяо Цзяшу только недавно впервые испытал удовольствие от съёмки, как он теперь мог расслабиться?

Даже если я буду играть труп, я должен использовать 100% своих актёрских навыков. Мне нельзя дышать слишком глубоко, чтобы стало заметно движение грудной клетки, и я не могу слишком много думать, ведь из-за этого мои глаза будут дрожать. Если я не буду хорошо играть, помешает ли это Цзи гэ? Нет, я не могу тормозить его. Он — божество на алтаре!

Цзи Мянь, который тем временем шёл к кукле, вдруг споткнулся и чуть не упал. Он закрыл лицо руками и вздохнул, а затем рассмеялся по необъяснимой причине.

Ло Чжанвэй внезапно забеспокоился и тут же начал кричать: «Цзи Мянь, перестань смеяться, сохраняй свой настрой! Сцена убийства вот-вот закончится без единого НГ. Постарайтесь, ребята, вы должны выложиться на 100 процентов!»