Как сказать, что я люблю тебя (Новелла) - 31 Глава
Линь Лэян был отброшен назад на своё место, полный внутреннего сопротивления и стыда. Он был абсолютно беспомощным.
Эти люди унижают меня. Разве ты не видишь, Цзи гэ? Почему бы тебе не помочь мне, вместо того чтобы заставлять меня оставаться здесь?
На мгновение молодой человек погрузился в свои мысли, но тут он услышал, как Хуан Цзызцинь продолжил: «Однако в этом твоё самое большое преимущество. Твоё лицо очень пластичное. С подходящим образом ты можешь играть роли как героев, так и злодеев. Ты также можешь в полной мере исполнять роли стариков, людей среднего возраста и юнцов. Твой актёрский путь гораздо шире, чем у других. С таким лицом ты, естественно, сможешь брать много разных ролей. Я даю тебе 9 баллов за внешность из 10-ти. Это лицо идеально подходит для большого экрана, и в сочетании с соответствующим уровнем актёрского мастерства для тебя не составит труда стать знаменитым».
После этого он посмотрел на одного из новичков и сказал: «Тебе же я даю 5 баллов за внешность. Почему? Из-за того, что твоё лицо чересчур нежное, а в этом году тебе уже 26, шансов на то, что оно станет более зрелым уже больше нет. Для тебя нет других подходящих ролей, и ты можешь быть только героем молодёжных фильмов или сериалов с участием молодых звёзд про школу или университет. Хорошие навыки игры также вступят в противоречие с твоим детским лицом. Твой дальнейший актёрский путь будет слишком узким, если только твоё актёрское мастерство не вырастет до божественного уровня».
Усмешка на лице новичка застыла, словно он был поражён молнией.
Хуан Цзызцинь указал на другого новичка: «Ты же довольно зрелый и привлекательный, но над твоим лицом поработал скальпель пластического хирурга, и теперь ты не можешь естественно смеяться и демонстрировать широкий диапазон выражений. Актёрская игра с таким парализованным лицом совершенно не убедительна, у тебя даже не получается выдать правдоподобную улыбку или слёзы. Я бы посоветовал тебе колоть меньше ботокса и гиалуроновой кислоты, которые уничтожают все мышцы на твоём лице. Какая может быть мимика без мышц? Я даю тебе 4 балла за внешность. Она слишком фальшивая».
Наконец, посмотрев на Сяо Цзяшу, который сидел перед ним, он мягко улыбнулся и сказал: «Сяо Шу, я дам тебе 7 баллов. Я вычитаю 3 балла, потому что ты слишком красив. Твоя красота слишком агрессивна, что было бы замечательно, если бы ты был простым идолом. Но ты хочешь стать актёром, и при этом диапазон ролей, с которыми ты сможешь справиться, не слишком велик. Ты знаешь актёра, который получил премию «Оскар» в этом году? Именно из-за его идеальной внешности он не мог завоевать “Оскар” в прошлом, и все эти годы он непрестанно занимался разрушением своего собственного образа, чтобы в итоге добиться нынешнего успеха. Ты, как и он, обременён своей внешностью. Мир кинематографа отличается от других областей индустрии развлечений: в нём иногда нехорошо быть слишком красивым».
Сяо Цзяшу взглянул на Цзи Мяня и возразил: «Цзи гэ тоже очень красив, но он уже стал великим Императором кино и может справиться с любой ролью».
«Именно это я и хочу до тебя донести. Как и Цзи Мяню, тебе также нужно обладать актёрским мастерством божественного уровня, чтобы заставить аудиторию игнорировать лицо и обратить внимание на твою собственную силу. Если кто-то стремится заработать 1 очко, ты должен стремиться к десятку. Если кто-то работает усердно, тебе придётся работать в 100 раз усерднее. Ты должен будешь вкладывать своё сердце и душу в роли, которые другие смогут сыграть с лёгкостью. Сможешь ли ты это сделать?»
Этот вопрос не только не поставил Сяо Цзяшу в тупик, но и спровоцировал в его глазах вспышку пламени. Чем тяжелее был его путь, тем меньше ему хотелось сдаваться. Другим, может быть, и трудно посвятить всего себя актёрской игре, но для него это было только в удовольствие. Ему нравилось ощущение, что благодаря своему воображению он попадает в другой мир и во время исполнения проживает отрезок другой жизни. Это было просто потрясающе.
«Я смогу сделать это. Цзызцинь гэ, я собираюсь подписать контракт с компанией. Скоро я официально стану актёром», — он указал на портфель Хуан Мэйсюань.
Хуан Цзыцзинь улыбнулся и с гордостью произнёс: «Подойди ко мне попозже. Я ещё раз проанализирую твоё тело и темперамент, что поможет тебе определиться с дальнейшим направлением развития. Ты также можешь обратиться к своему агенту…»
У Линь Лэяна больше не было никакого желания продолжать слушать это, и он сперва опустил взгляд на свои брюки, а затем поднял глаза на Цзи Мяня с выражением стыда на лице.
Если бы я просто ушёл отсюда в гневе, то у Хуан Цзыцзиня сложилось бы обо мне ужасное впечатление. Конечно, даже если я не ушёл, то я вряд ли ему понравился. Я переменился в лице и потерял самообладание прежде, чем дослушал его слова. Это было действительно невыносимо, но в итоге оказалось, что я получил самый высокий балл. Как неловко!
Цзи гэ, конечно же, видел моё безобразное поведение, верно? Он, должно быть, сильно разочарован во мне.
Подумав об этом, Линь Лэян ещё сильнее погрузился в уныние. Если бы не все присутствующие, то он бы уже закрыл руками своё лицо.
Цзи Мянь постучал по подлокотнику кресла и прошептал: «Слушай внимательно».
Линь Лэян поспешно привёл свои мысли в порядок и заметил, что оба новичка смотрят на него с завистью и ненавистью в глазах. Благодаря своему жизненному опыту он слишком много знал о непостоянстве человеческой натуры и, разумеется, прекрасно понимал, почему их отношение так изменилось.
А всё потому, что я актёр студии Цзи гэ, который лично сопровождает меня на занятии. Только благодаря этим отношениям моя стартовая точка намного выше, чем у них.
Действительно, кто-то зависит, а кто-то заботится, а иногда и покровительствует. Так вот что это за чувство.
Линь Лэян на мгновение опешил от этой мысли и тут же отбросил её.
Когда он переключил своё внимание обратно на лекцию, Хуан Цзыцзинь уже закончил говорить и раздавал список книг.
Нахмурившись, Цзи Мянь продолжал постукивать по подлокотнику кресла, не позволяя Линь Лэяну вернуться к размышлениями.
Мужчина посмотрел на Сяо Цзяшу, который хвостиком ходил за Хуан Цзыцзинем и забрасывал того вопросами, вернулся взглядом к Линь Лэяну, который со списком книг в руках снова блуждал в своих мыслях, и напомнил ему: «Занятия начинаются с завтрашнего дня, ты можешь присоединиться после того, как закончатся съёмки. У Хуан Цзыцзиня нет фиксированного времени для занятий. Он организует их в соответствии с квалификацией каждого из вас. Только от тебя зависит, будешь ли ты учиться быстро или медленно. Всего будет шестьдесят уроков. Не упусти эту возможность и используй её по максимуму».
Его голос заставил Линь Лэяна прийти в себя, и он ответил, покраснев: «Не волнуйся, Цзи гэ, я постараюсь сделать всё, что в моих силах».
Цзи Мянь отпустил Чэнь Пэнсиня, отвёл Линь Лэяна обратно в свой кабинет, после чего он медленно начал разговор: «Лэян, сегодня я обнаружил, что у тебя есть одна проблема. Ты слишком склонен к необоснованным домыслам, и как только ты впадаешь в эти беспорядочные размышления, то сразу же начинаешь заморачиваться. Это заводит тебя в тупик, и потом тебе сложно выйти из этого состояния. Ты должен сосредоточиться только на том, как стать актёром. Не замыкайся в себе из-за внешней оценки. Став знаменитым, ты столкнёшься с огромным количеством комментариев: хороших, плохих и даже злобных. Подумай, сможешь ли ты справиться с этим с твоим нынешним состоянием ума?»
Линь Лэян колебался на мгновение, и ему пришлось покачать головой.
Я не смог вынести даже нескольких слов от Хуан Цзыцзиня, что уж тут говорить о критике со стороны широкой публики? Но для актёра она неизбежна.
«Цзи гэ, я понимаю. В будущем я сосредоточусь на съёмках, как ты и сказал, и буду просто смотреть на дорогу перед собой, а не на людей вокруг меня».
«Что ж, если ты улучшишь свои актёрские навыки, твой путь, естественно, станет шире, а цель – ближе. Если ты будешь сбит с толку окружающими тебя людьми или чем-то ещё, то тебе придётся долго кружить, добираясь до цели окольными и извилистыми путями, — Цзи Мянь махнул рукой. — Ладно, возвращайся. В дальнейшем сосредоточься на актёрской игре».
«Спасибо, Цзи гэ», — Линь Лэян остановился в дверях, а затем развернулся и быстро поцеловал мужчину в губы.
Цзи Мянь смотрел вслед парню, убежавшему быстрее кролика, и, не удержавшись, покачал головой и горько рассмеялся.
В отличие от Линь Лэяна, Сяо Цзяшу совершенно не волновался. Он просто начал действовать и больше ни о чём не переживал. После подписания контракта с компанией он пришёл домой с бумагами и объявил: «Папа, брат, я подписал контракт с “Crown Age” и хочу стать актёром».
«Что ты несёшь? — потрясённый Сяо Цицзе разозлился, и его лицо сразу же стало мрачным. — Ты хочешь стать актёром? Хорошо, но сперва убирайся из семьи Сяо! В нашей семье не будет такого позора, как ты. Для достойного второго молодого мастера семьи Сяо недопустимо убегать и становиться актёришкой. Если твой дедушка узнает об этом, он несомненно выгонит тебя из дома!»
Патриарх семьи Сяо, можно сказать, был императорским лекарем и хранителем большого количества ценных медицинских рецептов. Открытый им центр традиционной китайской медицины нёс ответственность за поддержание здоровья первых лиц государства. Старейшина очень серьёзно относился к соблюдению семейных правил и традиций, в которых сохранялось множество феодальных идей.
Брак Сяо Цицзе с Сюэ Мяо и так уже был бунтарским явлением, а желание его родного сына стать актёришкой так и вовсе опрокидывало небеса. Старейшина Сяо будет просто в ярости, если узнает об этом.
Сяо Цзяшу хотел было поспорить с ним, но тут Сюэ Мяо открыла рот и холодно произнесла: «Как же сильно мы с тобой не соответствуем семье Сяо?! Сынок, иди наверх и собери свои вещи. Я ухожу с тобой!»
«Мама, ты правда хочешь уйти?» — ошеломлённо переспросил Сяо Цзяшу. Он никогда не ожидал от неё такой прямоты.
«Как только ты позвонил, я сразу поняла, что всё будет именно так, и была к этому готова. До твоих отца и деда невозможно достучаться, так что давай просто уйдём, — Сюэ Мяо посмотрела на Сяо Цицзе и сказала. — Если ты хочешь развестись или лишить сяо Шу права наследования, — всё в твоих руках. Десятилетиями мы были позором семьи Сяо, и с нас хватит. Мы больше не будем порочить честь твоей семьи. Сяо Шу, ты готов отказаться от собственности семьи Сяо?»
Сяо Цзяшу, не задумываясь, кивнул головой: «Как бы то ни было, это не мои вещи. У меня нет ничего, с чем я не мог бы расстаться. Те акции, которые дал мне дедушка, я давно передал брату. Договор о передаче лежит в тумбочке у изголовья моей кровати. Гэ, не забудь взять его».
Сяо Цицзе был так зол на этих мать и сына, что даже не мог вымолвить ни слова, и его пальцы дрожали, как будто мужчину хватил инсульт. Сяо Динбан, который всё это время хранил молчание, медленно произнёс: «Я не подпишу договор на передачу. Акции по-прежнему твои. Если ты хочешь быть актёром — будь им, хочешь жить отдельно — пожалуйста, я сам поговорю с отцом и дедом. Лао Ли, иди помоги тёте Сюэ и второму молодому мастеру с багажом».
Сяо Цзяшу совершенно не ожидал, что старший брат позволит ему уйти так быстро, что немного смутило юношу. Сюэ Мяо же это вовсе не показалось странным.
Хотя Сяо Динбан очень умный и скрытный человек, он не плохой. Даже если он боится, что Сяо Цзяшу будет бороться за семейную собственность, он ни за что не стал бы бессовестно забирать имущество, принадлежащее сяо Шу. Если сяо Шу станет актёром, это будет хорошо для Сяо Динбана, так что он не стал бы возражать. И чтобы избежать дальнейших проблем, он обязательно успокоит Сяо Цицзе и старика.
Дворецкий быстро спустился с двумя чемоданами и должным образом проводил людей. Сяо Динбан стоял в дверях и ещё долго провожал взглядом удаляющуюся машину. И только после этого Сяо Цицзе пришёл в себя и сказал ему в ярости: «И ты просто отпустил их? Вы все вечно хотите вывести меня из себя! Да в нашей семье Сяо в течение нескольких сотен лет не было такого позора…»
«Довольно, отец, они уже ушли, — Сяо Динбан надел свой пиджак и небрежно добавил. — Я съезжу в старый дом*, чтобы поговорить с дедушкой, так что можешь не беспокоиться». (* имеется в виду семейная резиденция, где живёт глава семьи, родовое поместье)
Сяо Цзяшу не знал, какие средства использовал его брат. Он думал, что старик Сяо среди ночи пошлёт телохранителей, чтобы поймать их, но он спокойно проспал всю ночь. Проснувшись на следующий день, Сяо Цзяшу всё ещё не мог в это поверить. Он окинул взглядом маленькую, но очень уютную квартиру, полной грудью вдохнул воздух c запахом неограниченной свободы, энергично подпрыгнул в постели и встал на ноги.