Клетка с открытой дверцей (Новелла) - 6 Глава
Позже Токива отнес Ицки в гостиную и поставил перед ним поднос. Молодому человеку кусок в рот не лез, но он понимал, что Токива все равно заставит его поесть, и кое-как осилил полпорции.
— Всё? — хмуро спросил скульптор.
Ицки кивнул. Пустую посуду сменила чашка чая.
— Спасибо. Прости за беспокойство…
Токива приподнял бровь, но общее выражение лица не изменилось.
Ицки тихонько пил чай. Стоило ему отодвинуть чашку, Токива сгреб его за плечи.
— М-мы куда? — нервно осведомился Ицки.
— Мыться. Два дня прошло — пора уже.
Предбанник занимали стиральная машина и раковина, сама ванная, очевидно, скрывалась за раздвижной стеклянной дверцей. Токива усадил его на стул и велел:
— Раздевайся.
А сам, значит, стоять и смотреть собирается?..
Глядя на его колебания, Токива хмыкнул и явно вознамерился помочь. Ицки поспешно оттолкнул руки, проворно расстегивающие пуговицы его пижамы.
— Не хочешь выйти? Я и сам могу.
— Мыться ты сам не сможешь, — возразил Токива. — Там держаться не за что.
— Ну, тогда… — задумался Ицки, стараясь тянуть время.
— Гипс мочить нельзя, — напомнил скульптор. — А еще там скользко. Упадешь, головой ударишься… Тебе сотрясения для полного счастья не хватает?
Ицки насупился, но позволил себя раздеть и обернуть повязки полиэтиленом. В ванной Токива помог ему устроиться на пластиковом стуле и окатил теплой водой.
— За подлокотники держись, — буркнул, намыливая молодому человеку руки.
Его движения были точные, сухие и методичные. Смотрел Токива при этом строго в сторону и вид имел столь серьезный, что Ицки окончательно застеснялся. Зато когда дело дошло до волос — невольно зажмурился, наслаждаясь полузабытым ощущением: впервые с детских лет ему мыл голову кто-то другой.
После душа Токива укутал Ицки в полотенце и отнес обратно на диван.
— Надень, — брошенные рядом вещи пахли табаком — не иначе, его собственные.
Разнообразия ради скульптор вышел, предоставив Ицки самостоятельно сражаться с брюками. Позже, правда, ненадолго вернулся: поставил на стол чайничек и чашку и забрал мокрое полотенце.
Приглаживая влажные волосы, Ицки обнаружил, что потерял ленту. Осталась, наверное, в спальне, но он не мог пойти ее поискать. Вскоре молодой человек заскучал. Взял пульт, немного пощелкал по каналам. В местных новостях сообщили, что такой снежной бури здесь не видали лет двадцать, и штормовое предупреждение еще в силе. Ицки покосился на окно. Да уж, придется сидеть… Потом началось аниме-шоу, и стало неинтересно. Ицки уже подумывал, а не вздремнуть ли, когда заметил на полу, в изножье дивана, разномастную стопку литературы. Журналы, книги, несколько художественных альбомов… Ицки выбрал из кучи самый привлекательный на вид томик, открыл и сглотнул: альбом был посвящен творчеству художника, которым Ицки когда-то восхищался. Судя по штампу, альбом издали по заказу музея в отдаленном городке. Переворачивая страницы, молодой человек мысленно вернулся в прошлое.
Посещение музея входило в программу экскурсии — Ицки тогда учился в средней школе. В работы художника он влюбился с первого взгляда. Мастер давно умер, но оставил богатое наследие — картины с цветами, деревьями и крохотными птицами. Все они отличались воздушной манерой письма и плавным переливом оттенков.
Ицки вспомнил и полотно, которое они когда-то видели с Токивой. Он любовался картиной целый час, и вдруг позади воскликнули:
— А, теперь ясно, что тебе нравится!
Оказывается, все то время, пока Ицки смотрел на картину, Токива смотрел на Ицки.
— Спасибо, — прошептал парень.
На давешней школьной экскурсии реакция была такая же, в результате чего автобус чуть не уехал без зазевавшегося ученика.
— Я смотрел на картину, — объяснил Ицки, торопливо пробираясь к своему месту.
Одноклассники грохнули от смеха. С тех пор Ицки предпочитал повышать культурный уровень в гордом одиночестве. И, когда Токива впервые пригласил его на выставку, Ицки честно предупредил друга об этой заморочке.
— Иногда я могу не отрываться от картины часами, — смущенно сказал он. — Ты меня пихай, если что.
Но Токива никогда его не торопил. Вспоминая старые добрые времена, Ицки улыбнулся.
Он заснул с альбомом в обнимку и не просыпался, пока его не разбудил Токива. Конфисковал альбом и поднял Ицки с дивана.
— Куда ты меня?
— В туалет. Хочется уже, наверное?
Тут Ицки кое-как убедил его, что контролировать процесс не стоит. Когда Ицки закончил все свои дела, его опять доставили в гостиную.
— Зайду через два часа, но ты зови, если надо. Я услышу.
— Эээ, а где моя коляска? — спросил Ицки.
Вчера он хоть как-то мог передвигаться. Всё Токиве забот меньше.
— Отвез в больницу.
— Что?! — задохнулся Ицки. — Зачем?
— Она им понадобилась. Когда твоя левая нога подживет, раздобуду тебе костыли. А пока изволь потерпеть.
— Может, мне тогда лучше домой? — заикнулся молодой человек. — От меня и так сплошные проблемы…
— Домой? Ямабэ под крылышко? — рявкнул Токива.
Ицки привык, что его считают комнатной собачкой сэнсея, и разгневанный взгляд выдержал спокойно. Если Токиве охота насмехаться над их отношениями — что ж, пускай.
Зато Ямабэ никогда на Ицки не орал.
— Мне наплевать! Хочешь — лезь с горы, хочешь — звони и сопли лей! Что угодно! — и он выскочил из комнаты.
Ицки расхотелось просить телефон.
Мне нужны две недели. Потом я поеду.
В студию его не пускают, значит, с работой он Токиве помочь не сможет. А теперь даже без коляски остался… Токива намеренно ограничивал его способности к передвижению. Только зачем?
За окном сыпал снег. С каждой упавшей снежинкой на душе Ицки становилось все тяжелее.
