Клетка с открытой дверцей (Новелла) - 8 Глава

К тому времени, как последнее пятнышко снега потекло прозрачной водой, левая лодыжка Ицки начала чувствовать себя значительно лучше. Он даже стоять мог, если было, за что держаться. После ленча Токива как обычно отнес его в ванную, и он вымыл руки, привалившись к раковине. Снова оказавшись на диване, вдруг вспомнил о потерянных ключах. Он здесь уже шесть дней.

Токива тогда связался-таки с Ямабэ. Потом еще два раза в трубке звучал голос Касаоки: супервизор велел Ицки больше не звонить.

— Все время одалживать его телефон невежливо. Пользуйся ситуацией и выжми из него согласие.

Ицки хотел было попросить старшего секретаря прислать за ним машину, но Токива сидел тут же, внимательно прислушиваясь к разговору, и молодой человек не решился.

Токива приходил по вечерам. Переносил Ицки в спальню, оставлял одного, а сам возвращался немного погодя, тихо проскальзывал под одеяло, обнимал…

Днем смотрел безразлично. Будил, мыл, кормил. Остаток времени проводил в студии. И всегда называл «Хасимото». Лишенное всякого выражения лицо, насмешливый голос, точные сухие прикосновения.

По ночам сжимал до хруста костей, снова и снова выдыхая имя. Ицки так и засыпал у него на руках. Наутро Токива опять менялся. Холодные дни переходили в жаркие ночи, и наоборот. Ицки диву давался: раздвоение личности какое-то.

Какую цель Токива преследует? Ицки хотел поговорить с ним, но страшился резкой реакции.

Большую часть дня молодой человек провел, разглядывая потолок и размышляя, что все это значит. Вдруг на улице засигналила машина. Ицки выглянул в окно, впрочем, автомобиль не узнал. Потом услышал, как на крыльцо выходит Токива. Последние шесть дней комнаты старого особняка не принимали гостей, наверное, из-за погоды. Кто это может быть? Ицки, по крайней мере, никого не ждал. И тут дверь гостиной отворилась, и на пороге появился Токива в сопровождении незнакомого паренька — на вид младше Ицки, с растрепанными светло-каштановыми волосами и наивными детскими глазами.

— Это его, значит, постричь надо? — спросил незнакомец, с интересом оглядывая Ицки. — Но ему же красиво! — он погладил длинные пряди. — Ты уверен?

— Абсолютно, — кивнул Токива. — По плечи.

И ушел.

— Возле ушей снять покороче? Или по ходу посмотрим, как лучше? — бодро осведомился парикмахер, накрывая плечи Ицки накидкой.

Достал из чемоданчика расческу и примерился.

— Стойте! — возмутился молодой человек. — Я не хочу стричься!

Парикмахер вздрогнул и сдернул накидку.

— Извините. Мне нельзя подстригать волосы.

— Но Токи ведь попросил… — озадачился паренек. — Сказал, что у тебя нога сломана, и ты сам до салона добраться не можешь… — вдруг он просиял: — А, ты, наверное, думаешь, что я не профессионал! Не сомневайся, я — лицензированный специалист! Работаю возле станции. Вот визитка.

Об этом салоне Ицки никогда не слышал.

— У меня сегодня вообще-то выходной, я здесь быть не должен. Ты смотри, не выдавай меня, ага?

Впустую проделать весь этот путь… Ицки стало неудобно, но что поделать? Ямабэ его убьет.

— Правда, простите, но не мне решать, состригать их или нет, — повинился Ицки, завязывая волосы.

— Если ты отращивал их не по своей воле, то почему бы их не отрезать? — яростно спросили позади, из дверного проема.

Ицки съежился. Ему не обязательно было видеть лицо Токивы, чтобы понять: скульптор сильно не в духе.

— Знаешь, Токи, когда в следующий раз вздумаешь тащить меня на гору, убедись сначала, что человек действительно хочет сделать стрижку, — фыркнул парикмахер, складывая инструменты. — Но я готов сменить гнев на милость. Организуешь мне чашечку кофе и экскурсию по студии — и я снова твой навеки.

— Кофе, так и быть, получишь, а о студии и не мечтай, — отрезал Токива.

— Нуууу, мы же друзья! Я просто… Эй, положи на место! — взвизгнул парикмахер.

Ицки почувствовал движение возле головы. Лязгнули ножницы.

— Токи! Что ты натворил! — простонал паренек.

— Помог тебе, — выплюнул Токива. — Потом подровняешь.

— Да ты представляешь, сколько он их растил? — заламывал руки парикмахер. — Какое ты имел право их отрезать???

— Такое же, как и он, — ощерился скульптор.

Бросил ножницы и выскочил за двери.

Ицки осторожно потрогал огрызок — по-другому не скажешь — хвоста. Токива просто отхватил его одним махом, и волосы безжизненно рассыпались по полу. Молодой человек посмотрел в зеркало.

И кто я теперь?

Голова сделалась непривычно легкой. Длинные волосы были, конечно, не единственным, что нравилось в нем Ямабэ, но сэнсей так любил пропускать шелковистые пряди через пальцы… Ицки теперь даже возвращаться к нему побаивался. Придется извиняться, оправдываться…

— Ну что? Видно, в самом деле, только подровнять осталось, — с жалостью сказал парикмахер, снова хватаясь за накидку. — Не будешь же с этим кошмаром ходить.

— Делайте, — пожал Ицки плечами.

Паренек, с облегчением улыбнувшись, принялся за работу. Языком он при этом трепал немилосердно. Как и большинство представителей его профессии, приятель Токивы был разговорчив и совсем не заботился, отвечает ли клиент.

Из потока болтовни Ицки узнал, как парикмахер познакомился с Токивой. Оказывается, его зять 1дружил с Масацугу в старшей школе, а сам он часто видел скульптора, когда гостил у сестры.

— Но он такой бука, — жаловался паренек. — Я только через два месяца смог с ним разговор завязать. Сестра в детском садике работает, так они там каждый год проект делают — детишки с родителями — а потом садику дарят. Вот за проектом и разговорились.

Участвовали в работе все, и проект обычно получался масштабным — его надо было контролировать, для чего начальство нанимало специалиста. В этом году обязанность досталась Токиве.

— Токи по большей части за взрослыми следит. Те веселятся от души, а Токи какой-то зажатый. Он всегда таким был? — парикмахер хихикнул. — Папаши инструментов в руках со школьных уроков труда не держали. Вечно пальцы себе режут, но не жалуются. Токи, небось, со смеху помирает, на них глядя.

Ицки оторопело моргнул. Тратить время на возню с детсадовцами? Неужели Токива не нашел ничего лучшего?

Парикмахер тем временем отложил расческу.

— Ну вот, — сказал он, вручая Ицки зеркало. — Как тебе?

Токива сказал «по плечи», и парикмахер в точности выполнил указание. Стрижка напомнила Ицки о том, как он выглядел восемь лет назад, до встречи с Ямабэ. Забавное ощущение — будто на юную копию себя смотришь.

— По-моему, к твоим линиям шеи и челюсти очень идет, — суетился паренек. — Хоть на человека стал похож, а не на пальму в горшке.

— Пальму?! — поперхнулся Ицки.

— Ну да. А то сидел здесь весь из себя… не понять, настоящий или нет. Зачем, думаю, Токи манекен на диван притащил.

Ицки кашлянул.

— Ой, прости-прости, я ничего такого не имел в виду, — спохватился парикмахер. — Вот и Токи меня вечно пилит, что болтаю чушь… Но я не собирался грубить! Честно-пречестно!

Ицки невольно улыбнулся. Даже слегка позавидовал такой непосредственности.

— Спасибо за прическу. У меня когда-то была похожая. Навевает воспоминания.

— Правда? Здорово! — обрадовался паренек. — Я, может, не слишком креативный, но…

Теперь казалось, что ему немного не по себе. Все-таки, Ицки был чужаком…

— Вот расщебетался… Радуйся, что вольная пташка, а то бы тебе мигом язычок укоротили, — сказал Токива, входя в комнату.

— Я эту независимость своим трудом заработал, — прошипел парикмахер. — Так что не надо! Я ради тебя на гору карабкался, забыл?

— Ой-ой-ой, да ты миллион раз умолял разрешить тебе сюда вскарабкаться, — парировал Токива. — В любом случае, деньги у меня — я и песни заказываю, так что не скули.

— Напугал! — фыркнул паренек. — Кофе принес? Супер! А где сахар и сливки?

— Сейчас, — вздохнул скульптор.

Парикмахер повернулся к Ицки:

— Токи такой кофе готовит, закачаешься!

Молодой человек вдруг почувствовал горечь.

— Сколько я должен?

— Не парься. Деньги я с этого маньяка возьму.

— Но стригли ведь меня, — возразил Ицки. — Почему платить должен он?

Парикмахер смотрел круглыми глазами.

— Ну? — поторопил Ицки. — Сколько с меня?

— Чудак… Вы с Токи в самом деле друзья?

Ицки молчал.

— Да если б на меня набросились и обкромсали, я б дом по кирпичику разнес, а ты еще платить собираешься. Токи тебя что, в заложники взял?

— Заткнись, мальчик-ножницы. Имей уважение к чужой личной жизни, — Токива поставил на столик три чашки.

— Не называй меня так! — возмутился парикмахер. — Я тебе не злодей из третьесортного ужастика!

— Или рот закрой, или выйдешь на улицу через окно. Пей свой кофе и помалкивай, — пригрозил Токива, впрочем, не без юмора.

Ицки смотрел на кофе и чувствовал себя лишним.

— Да я только про деньги заикнулся. Он платить хочет, прикинь? — заявил паренек, цапая со стола чашку. — И что прикажешь делать?

— Возьмешь двойную плату — пожалуюсь твоему боссу, — пожал плечами Токива.

Парикмахер ощетинился:

— Собрался бы такое провернуть, фиг тебе бы сказал. Блин, в кои-то веки у меня появился шанс осмотреть дом! Покажи мастерскую, и спишем стрижку на благотворительность.

— Мастерскую я никому не показываю, и ты не исключение, — отрезал скульптор.

— Злюка! — припечатал паренек.

Токива улыбнулся ему, как улыбался когда-то, глядя на Ицки. Когда-то… И ни разу теперь.

Ицки захотелось испариться. Этот парень Токиве друг? А любовники у скульптора есть?

Личная жизнь Токивы всегда была тайной за семью печатями. Даже ученики Ямабэ, сплетничавшие обо всем на свете, о Токиве говорили лишь одно — неисправимый трудоголик. Да, скульптор ни словом не обмолвился о своей личной жизни, но это вовсе не значит, что ее у него нет.

Накидка показалась нестерпимо тяжелой. Ицки аккуратно ее снял, стараясь не разбросать обрезки волос. А Токива и парикмахер продолжали беседу.

— Завтра проект заканчиваем? Там пахать и пахать… Придешь на обед? Приготовлю суп и жареный рис.

— Имей терпение, мальчик-ножницы, — добродушно проворчал Токива. — Нам бенто раздадут, забыл? А если б и нет, я к твоей готовке приближаться не собираюсь. Неохота травиться.

— Грубиян! — подскочил паренек. — Кто ж зимой травится?!

Ицки даже в лучшие времена не общался с Токивой настолько свободно.

— О, а его с собой возьмешь? — парикмахер ткнул пальцем в Ицки.

Тот насторожился.

— Хотя он понятия не имеет, о чем мы. Да и не знаю, где он может пригодиться.

Парикмахер не имел намерения обидеть, он просто говорил то, что думал.

Токива сделал страшное лицо и шутливо замахнулся.

— Избивают! — заверещал паренек. — Полиция!

— Сколько раз повторять: думай прежде, чем ляпнуть! Когда до тебя дойдет? — загремел Токива.

— Нет, а что? Он же может чуть-чуть ходить? Отвезешь его на своей машине…

— Ты о чем? — воинственно осведомился скульптор.

— Инвалидной коляски я здесь не вижу, — рассуждал паренек. — В любом случае, осталась только ручная работа… Хотя ума не приложу, чем он может помочь.

Ицки все больше хотелось узнать, в чем суть проекта.

— Не перепрыгивай с темы на тему. Я, вообще-то, о твоем дурном языке говорил.

— Эй! Не толкайся!

Токива схватил протестующего парикмахера в охапку и выволок в коридор. Минут двадцать оттуда доносились приглушенные голоса, а потом Токива вернулся один. Нахмурился на нетронутый кофе.

— Не хочешь?

Ицки потряс головой. И, пока Токива уносил чашку, вспомнил вопрос парикмахера.

Вы с Токи в самом деле друзья?

Какую роль он играет в жизни Токивы? Вопрос оставался без ответа. Днем скульптор смотрел холодно, без проблеска интереса. По ночам был нежен, но не позволял Ицки заговаривать об их отношениях. Наверное, Токива видел в нем лишь вещь, на время позаимствованную у Ямабэ.

Дверь опять открылась: Токива решил, что Ицки надо вымыть свежеостриженные волосы. И когда он нес молодого человека обратно в гостиную, в его движениях появилось что-то новое. Обычно Токива просто складывал на диван чистую одежду и уходил. А тут вдруг сел рядом. Взял полотенце и принялся вытирать Ицки волосы. Ицки недоверчиво следил за скульптором в просветы между складками ткани. Встретил его взгляд. Полотенце скользнуло на пол.

Токива погладил Ицки по голове, кончиками пальцев провел по вискам и лбу. Дотронулся до ушей, затылка, снова вернулся к вискам. На лице его застыло удивленно-восхищенное выражение, как у ребенка, осматривающего новую, необычную, но очень привлекательную игрушку.

— Ицки…

А ведь никогда не называл по имени при свете дня.

Токива гладил Ицки по щеке, и тот не испытывал обычного стремления убежать. Придвинулся ближе. Целовал в глаза, виски, щеки, переносицу, подбородок, а потом и в губы. Знакомое тепло и вкус табака. Жесткие пальцы, против обыкновения, были теплые: верно, их согрела вода. Токива прижал его голову к груди, поглаживал по плечам и спине. Сейчас Ицки запросто мог бы вырваться, однако даже мысли такой не возникало.

Токива молчал. Потом медленно завалился на диван, не отпуская Ицки, ероша ему волосы. Ицки зарылся носом ему в свитер и с упоением вдыхал аромат табака.

1.Зять- в данном случае, муж сестры.