Клинок, рассекающий демонов: Цветок счастья - 1 Глава
Достойный и красивый фурисодэ* чёрного цвета наверняка бы сочетался с белой кожей его младшей сестры. Стоило бы ей увидеть роскошный оби*, расшитый золотом, его сестрёнка, которая в поте лица трудилась большую часть своей жизни, вероятно, нахмурилась бы и сказала: «Это уже слишком!»
Заплакала бы она? Увидел бы он слёзы под этими чёрными волосами, собранными наверх в стиле такасимада*?
Эти слёзы были бы полны радости, а не печали.
«Моя сестра нежнее, чем кто-либо. Даже когда она стала демоном, в её душе всё равно теплилось добро, как и раньше, когда она была человеком…
Но я желаю, чтобы ты стала счастливее, чем кто-либо другой…»
— П-поздравления? Поздравительные слова?
— Да! Это такое радостное событие. Девушка из деревни выходит замуж.
Как только она закончила говорить, и без того маленькие глазки бабули Хисы сузились так, что стали тонкими, будто ниточка.
Эмблема с цветком глицинии на доме была доказательством их преданности Истребителям Демонов, и за то они не просили ничего взамен. Было сказано, что семьи, чьи дома украшены этим символом, выражают так свою благодарность мечникам, которые борются с демонами.
Поэтому мечники, получившие ранения во время своих миссий, всегда искали дома с эмблемой цветка глицинии. Дом бабули Хисы был одним из них.
Группа из четырех человек, состоящая из Танджиро, Зеницу, Иноске, а также Незуко, оставалась там, чтобы подлечиться после травм, полученных во время последнего задания — с тех пор прошло ровно десять дней.
Однако Незуко, которая была демоном, днём спала в своём коробе, сделанном из древа сосны с Туманной горы, поэтому теми, кто общался с членами этой семьи, были в основном трое других…
Благодаря тщательному уходу, а именно изысканной кухне, свежим мягким простыням, выглаженным кимоно, и так далее, все трое, получившие переломы рёбер примерно в одно и то же время, довольно быстро выздоровели.
— Жених из семьи главы соседней деревни.
— О! Я их поздравляю! — Танджиро искренне порадовался за молодоженов.
Бабуля Хиса ответила с лёгкой улыбкой:
— Если вы все не возражаете, я бы хотела, чтобы господа Истребители Демонов также выразили свои благословения…
— А? М-мы?
— Конечно, так и должно быть, если состояние здоровья, конечно, позволяет… Пожалуйста, не заставляйте себя.
— О, нет-нет, мы же уже в порядке! Но разве нам позволено присутствовать? — спросил Танджиро, чувствуя беспокойство. Однако бабуля Хиса лишь покачала седой головой.
Бабушка сказала, что ныне вечером каждый сможет выразить свои благословения с тех мест, где им положено будет сидеть. Затем уже завтра, в полдень, невесту отправят в соседнюю деревню, а после устроят грандиозную церемонию в доме жениха.
Невеста была исключительно великолепна, и жених, очевидно, посватался к ней из-за внешности. Однако, поскольку такая хорошая судьба случалась нечасто, сельчане тоже были рады за них.
— Если они смогут получить благословения от господина Истребителя… все будут в восторге.
— Ну, что ж… Если это так, то мы проявим уважение к этому обычаю! Верно, Зеницу? Иноске?
Танджиро повернул голову к своим приятелям.
— Э-э-эм… конечно… Нет, я имею в виду, раз уж мы должны. Раздавать благословения направо и налево — это совсем не то же самое, что убивать демонов… это совсем не страшно, и ещё мы можем есть вкусную еду… Ох, и мельком увидеть красавицу-невесту, это как убить двух зайцев одним выстрелом… — ответил Зеницу и потёр руки, преклонив колени после этих слов. — Но, несмотря ни на что, я уверен, она не может быть симпатичнее милой Незуко, верно? О, я-то знаю — я люблю только Незуко — пожалуйста, не пойми меня неправильно!
— А чего это такое — поздравительные слова?
С другой стороны, Иноске обеими руками затолкал пирожок мандзю себе в рот, в то же время он грубо ударил лбом Танджиро в бок.
— Ой! — парнишка поморщился.
И по-мнению Зеницу это было отвратительно. Теперь, или, лучше сказать, за эти несколько дней, подобная сцена стала привычной. С тех пор как Зеницу узнал, что Незуко была сестрой Танджиро, его отношение изменилось, и он был исключительно мил с ним. Да что уж там, готов был льстить ему «направо и налево».
О чём Танджиро беспокоился из-за Иноске — эти удары головой. Возможно, так он просто использовал свой собственный метод общения с другими людьми, но постоянно получать удары головой становилось невыносимо. Если так будет продолжаться, сколько бы времени это ни заняло, рёбра Танджиро не заживут вообще.
И для Зеницу это было почти нестерпимо.
— Э-э-э… Зеницу, тебе обязательно так это описывать? Не обижай невесту, пожалуйста. И, кстати, Иноске, поздравительные слова — это слова, используемые для благословения двух людей и их союза… Ой! Да хватит бодать меня своей головой!
После Танджиро повернулся к бабушке Хисе:
— Мы тоже хотим поздравить ту пару, пожалуйста, помогите нам! — И Танджиро опустил голову.
— Это я должна благодарить всех вас…
Бабуля низко поклонилась, да до такой степени, что её лоб почти коснулся татами.
— Пожалуйста, поужинайте сегодня вечером дома! — Она улыбнулась. — Говоря о еде, которую любят молодые люди… Вероятно, будет мясо. К сожалению, я не разбираюсь в западной кухне…
— Всё в порядке! Вы и так достаточно о нас позаботились.
— Я хочу это сожрать!
Как раз в тот момент, когда Танджиро отчаянно размахивал руками, Иноске оттолкнул его в сторону и громко крикнул:
— Мне как обычно! Давай, бабка, приготовь это… Ну, эту штуку!
— Эй, Иноске!
— Нечего орать, как ненормальный, — фыркнул Зеницу. — Произнеси название блюда правильно.
— О, вы о том блюде! — бабуля Хиса кивнула, на её лице появилось выражение понимания. — Я поняла. Темпура, верно? То, что в муке жарят?
— Точняк!
— Хорошо, хорошо, я много пожарю. А закусок достаточно?
— Нет, их тоже тащи!
— Хорошо, хорошо, жареных рисовых лепёшек побольше, верно? Я сейчас их принесу.
Хиса отвечала спокойно, а вскоре вышла из комнаты.
Возможно, это было как-то связано с её возрастом, но каждое движение бабули Хисы было чрезвычайно тихим, от неё почти не исходило ни звука. И в тот момент она также бесшумно закрыла дверь.
— Она смогла понять, когда кабанище сказал только «принеси это».
У Зеницу был такой взгляд, похожий на восхищение, но, казалось, он просто ошеломлён, когда уставился на дверь, за которой исчезла бабушка.
— Да уж… — выразил Танджиро своё согласие.
Тем временем Иноске продолжал безудержно жевать мандзю, не вникая даже, как эти двое бормотали что-то себе под нос.
«Ты, должно быть, спятил?! Носить кимоно и сидеть в доме — это ж пытка, верняк?! Я не буду это делать! За кого ты меня принимаешь?! Я — Повелитель Гор!»
Когда они только остановились здесь, Иноске закатил такую жуткую истерику, но теперь— хотя он всё ещё ходил без рубашки — он, казалось, привык так жить. По крайней мере, он больше не думал, что это пытка. И, скорее всего, основная причина заключалась во владельце, бабушке Хисе.
С тех пор как они посетили этот особняк, она ни разу не выказала и намёка на страх по отношению к Иноске. Она не только не боялась ужасной маски дикого кабана; она не рассматривала его странные действия как что-то значительное. От одной мысли о том, что пожилая леди заботилась об Иноске, как будто он был её внуком, сердце Танджиро мгновенно наполнялось теплом.
«Я благодарен ей…» Он искренне так думал.
Не учитывая, что они пользовались всеми благами гостеприимного особняка, возможно, потому, что они буквально мылись и ели вместе — даже если Зеницу пытался ненормальным образом выслужиться перед ним, а Иноске продолжал дубасить его в бок головой — казалось, что дистанция между ними тремя быстро сокращается.
Самое главное, что эти двое не только не относились к Незуко с презрением из-за того, что она демон, а на самом деле, они даже приняли её. И это делало его очень счастливым. В своих мыслях Танджиро ни о чём не беспокоился.
— Эй, почему ты съел все пирожки?! И мою порцию… и порцию Танджиро?! Тупая ты свинота!
— Ты такой шумный, Пукницу! Сам виноват, раз так тормозишь! Не зевай, пока не поздно…
— Я — Зеницу! Что ещё за Пук-ницу?!
— Заткнись, сопляк! Это моя территория!
— А-а-а, вот как? Ну прости, мне очень жаль! И что ты имеешь в виду под территорией — Ях-х-х-у-у!!!
— Бесхребетный слабак! Если хочешь победить меня, то ты поторопился на миллион лет! Ва-ха-ха-ха-ха!!!
Зеницу, получив удар в лицо, катался по татами туда-сюда, заливаясь криком, в то время как звериный смех Иноске эхом разносился по всему поместью.
— Эх… — Танджиро вздохнул и немедленно произнёс: — Иноске, хватит бить Зеницу.
После того, как Зеницу (необоснованно) задел Иноске, за что был безжалостно им избит, Танджиро ещё раз попытался заставить их помириться… Для них подобная сцена уже стала привычной.
***
— Ах, невеста такая прелестная…
— Еда была отличная, ик…
На обратном пути из дома невесты Танджиро слушал, как эти двое высказывают свои совершенно разные мнения о церемонии, и сам невольно вспомнил молодую невесту. Девушка, которая всё ещё не растеряла своих детских черт, была настоящей красавицей, и неудивительно, что человек из семьи главы положил на неё глаз и попросил её руки.
Кроме того, её радостная улыбка показывала, насколько счастливой она себя чувствовала.
Даже цапли и многочисленные цветы, вышитые на её фурисодэ, а также роскошный оби, расшитый золотом, бледнеют по сравнению с…
— Эта девушка…
— А? В чём дело?
— Нет, ничего особенного… — Танджиро слегка покачал головой.
Возможно, ей столько же лет, сколько и Незуко. Когда его мысли вернулись к этому моменту, что-то на мгновение сжалось у него в груди.
«Почему же так тяжело на сердце?»
Танджиро склонил голову набок, сбитый с толку, в то же время он слегка переместил деревянный ящик на спину. «Шкряб-шкряб»… Внезапно послышался звук ногтей, царапающих внутреннюю часть короба, и Танджиро, который это услышал, чуть не подпрыгнул на месте.
Его сестра, которая, как он думал, спала, всё ещё бодрствовала, и это слегка его испугало.
— Но зачем той женщине носить такую одежду? — спросил вслух Иноске. — Нельзя лазить по деревьям, если носишь такое длинное кимоно! Нельзя даже ловить кроликов или птиц!
Он слегка наклонил свою кабанью голову-маску, любопытствуя.
— Эх, вот почему я не люблю деревенщин, — услышав наивный вопрос Иноске, Зеницу вздохнул. — Это всё не имеет значения, она все равно не пойдёт в горы. После сегодняшнего дня она станет женой и частью огромной семьи… Она приземлилась на высоких ветвях и стала фениксом, понимаешь? Она хорошенькая, поэтому смогла выйти замуж за богача, и теперь будет носить красивые кимоно и жить уединённой жизнью… как бабочки и цветы.
— Кроме того, почему она носит такую тёмную одежду? Она не знает, что пчёлы станут считать её мишенью, если она будет носить тёмную одежду в горах? В самом деле, что не так с этими людьми? Если это такое радостное событие, почему бы ей не надеть что-нибудь яркое? Один только взгляд на неё вызывает у меня раздражение…
— Я ж сказал тебе, что она не пойдёт в горы, дубина! Чёрный ферисодэ и широмуку — всё это наряд невесты, и он трактуется так: «Я не буду запятнана цветами других людей, кроме твоих…»
Эх — я тоже хотел бы, чтобы девушка сказала мне такое. Если возможно, было бы лучше, если бы той девушкой была милая Незуко… хи-хи!
Посреди разговора Зеницу перешёл на жуткий высокий тон и заговорил сам с собой, не контролируя собственные мысли.
— О чём говорит этот парень? — спросил Иноске серьёзным мягким голосом. — Как отвратительно…
— Чего?! Сам такой!
Услышав оскорбление от кабана, Зеницу пришёл в ярость.
— А ты как думаешь? Танджиро?!
— А?
Увидев, что Зеницу повернулся к нему за подмогой, Танджиро на мгновение оказался ошеломлён, а затем неопределенно ответил: — А-а-а что я должен сказать?
Почему-то он почувствовал себя беспокойным и рассеянным. Ощущения были такое, словно что-то застряло в его горле.
— Да в чём дело? Ты продолжаешь где-то витать…
Зеницу говорил с беспокойством в голосе, затем потянул Танджиро за рукав хаори.
— Что-то случилось?
— Есть хочешь? — спросил Иноске, кусая на ходу моти, который он взял с банкета. — Он мало ел во время праздника. Там было так много вкусного, ну что за идиот!
Иноске одним разом прикончил остатки моти и похлопал себя по груди.
— Подожди здесь, Сенджиро! Я вернусь и принесу тебе объедки…
— А? Н-нет, ты же не обязан!
Только теперь Танджиро пришёл в себя, и почти в самый последний момент остановил Иноске, который снова терял над собой контроль. Он никак не мог позволить ему вернуться на банкет и начать там бедлам, будто бандит, спустившийся с гор. Если бы не эта церемония с благословениями, всё было бы за зря.
— Не нужно сдерживаться, ведь забота о приспешниках — обязанность босса!
— Я не сдерживаюсь, к тому же я не голоден.
— Ты пожалеешь, если не будешь есть, когда есть, что поесть, смекаешь, а? Там же были огромные порции мяса, да?! И куча фруктов!
— Я ж сказал, что не голоден, Иноске…
Несмотря на это, Иноске всё ещё не мог принять его ответ, так что в конце концов Танджиро пришлось опустить голову и умолять его не уходить. С большим трудом (или, скорее, с большой неохотой) Иноске был переубеждён. У Зеницу, однако, было встревоженное выражение лица. Он с беспокойством вгляделся в Танджиро:
— Ну и что не так? Ты как-то ведёшь себя странно…
— Странно? Ты хочешь сказать, что я вёл себя странно?
— Я же слышу. Всё слышу. И этот «звук»… Определённо был этот самый «звук».
Танджиро был ошеломлён. У Зеницу исключительно хороший слух, он даже мог сказать, как чувствует себя человек, основываясь на их «звуках», точно так же, как Танджиро мог идентифицировать любые «запахи».
И он говорил, что «звук» Танджиро был ненормальным.
Парень был взволнован и не мог ничем оправдаться.
— Я понимаю, — он словно обещал, что не расскажет об этом другим; Зеницу заговорил тихо, с чрезвычайно строгим выражением лица. — Это имеет отношение к Незуко, верно?
Неосознанно сердце Танджиро забилось сильнее. Видя, что он в данный момент не может найти подходящих слов, Зеницу кивнул. У него было такое выражение лица, как будто он видел всё насквозь.
— Скорее всего, ты подумал о том дне, когда Незуко выйдет замуж, и внезапно почувствовал себя одиноким.
— А?!
— Однако, Танджиро, ты не можешь так думать. Если Незуко встретит кого-то, за кого хочет выйти замуж, ты должен честно дать своё благословение. Это всё ради Незуко.
Утверждения Зеницу слегка отклонялись от реальности. По его мнению, Незуко, которая сейчас была демоном, могла выйти замуж как нормальный человек. Проще говоря, Зеницу даже не возражал против того, что Незуко — демон.
Несмотря на то, что Танджиро почувствовал некоторое облегчение от этой мысли, что-то всё равно было не так. Он продолжал чувствовать себя так, словно до этого допустил ошибку в одном из неких важнейших факторов. Однако он не знал, что это было.
Вот почему он чувствовал себя неуютно, как будто у него в горле застряла кость.
«Кажется, раздается какой-то странный «звук». Это имеет отношение к Незуко, верно?»
Почему он ощущает ужас от этих слов, которые были сказаны вслепую?
Танджиро был глубоко встревожен, он даже слегка прижал руку к левой стороне груди. Бум-бум-бум… Сердце быстро билось. Танджиро навострил уши и внимательно прислушался.
Однако он не мог услышать «звук», о котором говорил Зеницу.
«Конечно, нет. Мой слух не так хорош, как у него».
Что с ним не так? Танджиро нахмурился. Зеницу уже позабыл о нём и болтал о том, как это будет — когда Незуко выйдет замуж, а в то же время Иноске бесконечно говорил о самых разных вкусностях.
Как раз в тот момент, когда Танджиро задавался вопросом, как ему следует разобраться со своим волнением…
— Эй, Акари! — раздался молодой голос. — Конечно, нельзя! Солнце садится, тебя же съедят демоны!
— Но Акари тоже хочет выйти замуж и попасть в большую семью, как госпожа Ютака! Я не хочу так много работать
— Нет — это означает — нет!
— Мелочная! Сетрёнка — гадкая! Ведьма!
— Что ты сказала?! Попробуй только сказать это ещё раз!
Повернув голову, Камадо увидел двух девочек, споривших на обочине дороги. Одной из них, казалось, было лет десять или одиннадцать, в то время как другой, вероятно, было около семи лет. Они были так похожи, когда хмурились и ругались друг с другом, казалось, скорее всего, они были сёстрами.
«Госпожа Ютака? Они имели в виду ту невесту?»
Танджиро мигом подошёл к ним. Младшая девочка заметила его и сразу же схватила старшую за рукав.
— Что происходит? О чём вы двое спорите?
Чтобы не напугать девочек, Танджиро присел на корточки. Старшая девочка мельком взглянула на него и спросила в ответ:
— А ты — Истребитель Демонов, который остановился в доме бабули Хисы?
— Ага. Меня зовут Камадо Танджиро. Вы двое — сестрёнки?
— Да. Я старшая сестра Аканэ, она — моя младшая сестра Акари.
Пока старшая представлялась, Акари застенчиво спряталась за сестру. Она немного высунула голову и посмотрела на Танджиро, а затем быстро спряталась снова. Наблюдая это детское поведение, Танджиро не мог не улыбнуться.
«А ведь… Рокута был таким же… Нет, Сигеру, Ханако, Такео — а также Незуко — все прошли через это…»
— Госпожа Ютака — это та девушка, которая вышла замуж за человека из другой деревни, верно? — спросил Танджиро сестёр, мимолётно предаваясь воспоминаниям о прошлом.
— Правильно.
Затем Акари выглянула из-за своей сестры и прервала её:
— А я знаю, что госпожа Ютака нашла онитокузу!
— Онитокузу? — Танджиро в замешательстве склонил голову. Несмотря на то, что он вырос в горах, такое название он услышал впервые.
— Это что-то вроде цветка?
— Ага, это цветок! — Акари решительно кивнула головой и вытянула свои маленькие пальчики, указывая на ближайшую к поселению гору.
— Он растет во-о-он на той горе. Если сорвёшь такой цветок, то сможешь стать фениксом!
— Стать фениксом? А, ты имеешь в виду взлететь на высокие ветви и стать фениксом, как в легенде…
— Вот почему госпожа Ютака смогла выйти замуж за богатого, — с восхищением сказала девочка.
— Это всего лишь слухи! — Аканэ тут же нахмурилась.
— В этой деревне давным-давно была такая поговорка: «Если найдёшь цветок, который распускается в новолуние, то сможешь выйти замуж за любимого человека и прожить жизнь более счастливую, чем у кого-либо!» Раз госпоже Ютаке настолько посчастливилось, старики в деревне говорят, что она нашла онитокузу. И этот ребёнок случайно услышал эти слова…
— Я понял! — Танджиро ударил в ладоши, и его осенило. — И так случилось, что сегодня тоже новолуние…
— ДА! — Аканэ кивнула головой, чувствуя беспокойство. — Акари всё время говорит, что она должна сорвать тот цветок! Она не слушает меня… Это ж просто сказка!
Так вот почему эти двое начали спорить. Несмотря на то, что причина была яснее ясного, уже наступил вечер. Как только придёт ночь, демоны тут же объявятся. Неудивительно, что Аканэ, которая была старшей сестрой, так взволновалась.
Танджиро уставился на Акари, которая крепко вцепилась в руку сестры.
— Но ночью в горах опасно, верно?
— Акари уже шесть лет, — ответила упрямо девочка, у которой была кукольная стрижка.
Несмотря на то, что в глубине души он чуть не смеялся, Танджиро попытался убедить её с суровым выражением лица:
— Это даже для взрослых опасное занятие, разве ты не знаешь?
— Потому что появятся демоны?
— Ага!
— О… А демоны страшные?
— Да, они о-о-очень страшные! — Танджиро серьёзно кивнул головой.
Акари на мгновение задумалась, а затем неохотно согласилась не ходить в горы. Аканэ вздохнула с облегчением, когда услышала её ответ.
— Большое вам спасибо за помощь!
Выразив свою благодарность глубоким поклоном, она взяла младшую сестру за руки и сказала:
— Ну, хорошо, мы пойдем домой!
— В чём дело, Танджиро? Что-то случилось с теми двумя девочками?
Пока Танджиро наблюдал за удаляющимися сёстрами, к нему подошел Зеницу. Даже Иноске неохотно поплёлся за ним.
— О чём вы тут говорили?
И Танджиро рассказал двум приятелям об их разговоре.
— Тц! Скукотень! Это просто бессмысленная детская болтовня! — Иноске, казалось, это не заинтересовало.
— О-о-ох! У меня такое чувство, что этот цветок был бы просто очарователен! — пробормотал себе под нос Зеницу, полный любопытства. — Возможность жениться на девушке, которую любишь, а затем жить припеваючи — как замечательно! Но такое ощущение, что тут не всё чисто…
— Ну, в конце концов, это всего лишь слухи, не так ли, Зеницу? — напомнил ему Танджиро, осознав его глубокую одержимость браком.
Ведь этот самый парень рыдал, делая предложение девушке, которую едва встретил на обочине дороги.
— Аканэ также намекнула, что это была не иначе, как выдумка…
— Ах, в этом нет ничего необычного, ведь девушки — любопытные, и неспособны устоять перед таинствами, которые имеют отношение к любви.
— Правда?
— Ну разве девушкам не нравятся такие штуки, как волшебные чары? Что-то вроде того, когда используют цветочные лепестки для предсказаний судьбы. И этот цветок, который распускается только в новолуние — такое понравилось бы им. И верно! Есть поговорка, что стоит загадать желание в новолуние, и оно сбудется. Так что, возможно, эти слухи пошли отсюда… Если это так, то существует множество легенд, которые не просто так возникли из воздуха.
У Зеницу было такое всезнающее выражение, означавшее, что тот цветок действительно может существовать.
— Зеницу, а ты хорошо осведомлён! — Танджиро похвалил его, и рыжеволосый парень неожиданно воскликнул:
— Ты-ы-ы! Даже если будешь меня хвалить, ты ничего от этого не получишь!
Зеницу яростно покраснел и в некой застенчивой манере издал отвратительный злобный смех.
Если хорошенько подумать, то, возможно, у него были скрытые мотивы, и он очень хорошо разбирался в вопросах такого рода, чтобы понравиться девушке. Несмотря на это, Танджиро всё ещё чувствовал, что это было нечто восхитительное.
«Правда? Так девушкам нравятся такие вещи? Другими словами… Незуко тоже?»
Танджиро прищурил глаза, ощутив на спине короб. На мгновение он представил на сестре богатый свадебный наряд, который видел ранее, а ещё макияж, который заставлял людей вокруг восхищаться. Его младшая сестра в черном фурисодэ… с улыбкой на лице…
Она бы выглядела очень счастливой. И она жила бы благословенной жизнью. Как только он подумал об этом образе, туман, который был в его голове, мгновенно рассеялся.
Танджиро, наконец, понял причину щемящей тоски в его сердце.
— Эй, вы оба! Прекратите болтать и бегом назад, в дом той старой карги! Эта бабка уже наверняка поджарила целую кучу еды, и ждёт нас! — Иноске, у которого громко урчал живот, толкнул Танджиро, чтобы он пошевеливался. Возможно, мысли обо всей той вкусной еде, которую он так и не поел, заставили его проголодаться.
— Быстрее, хорош тормозить!
— Ты всё ещё хочешь есть?
— Да сколько в тебя ещё влезет?! — У Зеницу было безнадёжное выражение на лице, и он повернулся к Танджиро, который так и не сдвинулся с места.
— Что не так? Пошли! Танджиро?
Парень на секунду поколебался.
— П-простите меня! Есть кое-что, что я должен сделать! Зеницу, Иноске, вы двое можете вернуться и без меня.
Сказав это, Танджиро оставил короб приятелям и поспешил прочь, в ту сторону, куда ушли сестрёнки Аканэ и Акари.
— Фух… Нашёл их! Вон там!
Поскольку прошло уже некоторое время с тех пор, как они расстались, Танджиро поначалу беспокоился, что не сможет их догнать. Однако с таким обострённым обонянием, как у него, Танджиро не составило труда нагнать их.
Две маленькие фигурки мило держались за руки под лучами заходящего солнца.
— Аканэ! Акари! Подождите!
Две сестры одновременно повернули головы после того, как Танджиро окликнул их. На их лицах появилось любопытство.
— Ох! Братишка-Истребитель! Что такое?
— Об этом онитокузу… Не могли бы вы рассказать мне немного больше подробностей?
Услышав это, две юные сестры в замешательстве моргнули широко раскрытыми глазами.
***
— У-фу-фу… а? Хи-хи-хи… Хе-хе-хе… Милая-я-я Незуко-о-о, ты действительно… у-ху-ху…
Пока Зеницу дремал и наблюдал свои сладкие сны, кто-то внезапно сильно потряс его за плечо, не прикрытое одеялом.
— Ну-у-у- нет… так раздражает… Ух… настроение сейчас у меня хорошее… не стой у меня на пути… Иноске-е-е… Не мешай! Незуко действительно такая милая… У-фу-фу…
Зеницу повернулся всем телом, пытаясь вырваться из рук назойливого нарушителя его спокойствия, однако на этот раз его треснули по щекам, и Зеницу, который всё ещё был глубоко во сне, нахмурился.
— А-а-х-х-х… Ну что? Теперь Танджиро? Мы с Незуко тут признаёмся друг другу в любви, вообще-то… Иди отсюда-а-а… Как я уже говорил, Незуко-о-о…
Бам-бам-БАМ!
— Когда я впервые встретил Незуко, я просто… У-ху… У-фу… Это верно… Действительно… верно? Нам суждено быть вместе!..
Бам-бам-бам-БАААМ!
— С-серьёзно?! Разве я не говорил, что ты раздражаешь?! Ты меня дубасишь и мешаешь! Что ты делаешь?! Чего ты хочешь?! Нарываешься? ЧЕГО ВЫ ВСЕ ПРИСТАЛИ-И-И?!
Наконец, Зеницу открыл глаза и со злостью уставился на человека, который продолжал давать ему пощёчины. Однако… Человек, смотревший на него, не был ни Иноске, ни Танджиро. Это была Незуко, которая покинула свой короб.
Как только Зеницу понял это, вся его ярость полностью рассеялась.
— Не-Не-Незуко-о-о-о? Ч-Что… что-то не так? Сейчас середина ночи…
Зеницу резко выпрямился, совершенно взволнованный, и все его лицо было красным, как варёный осьминог.
— Может быть, ты просто захотела меня увидеть? Этого не может быть! Ах, ах, ха-ха… А, может быть, Иноске опять храпел, как кабанище в лесу?! Да уж! Храп этого парня — настоящая пытка!
Незуко продолжала качать головой, и её блестящие чёрные волосы покачивались в такт движениям.
— Э-э-это что значит? Это я, не так ли?! Это я?! Мой храп был слишком громким?! Или я скриплю зубами?! Прости!!! ПРОСТИ!
Зеницу бесцельно размахивал руками, извиняясь, однако Незуко снова покачала головой, затем отчаянно указала на одеяло рядом с Зеницу и замычала: «Уву-у-у!»
Зеницу взглянул туда, куда она указывала, и прекратил свои неестественные движения руками.
— Ась? А что с Танджиро?
Посмотрев на одеяло, Зеницу удивленно поднял бровь. Постель, на которой должен был спать его друг, была пуста. Кстати, Иноске спал, как убитый, на другой постели рядом с ним. Незуко тоже беспокойно огляделась по сторонам.
Зеницу, наконец, понял, что происходило, увидев её такой. На самом деле она искала Танджиро. Незуко покинула свой короб ночью, но не нашла брата, поэтому разбудила Зеницу, так как была обеспокоена.
«Незуко такая милая… Она действительно любит своего брата! Я так завидую Танджиро… Но она не стала просить Иноске о помощи, а вместо этого стала будить меня! Ах, Незуко, я люблю тебя больше всего на свете!»
Зеницу был глубоко тронут, и на его лице снова появилось выражение влюбленности.
— Да он, должно быть, пошёл умыться, скоро вернётся.
— Уу-Уу!
Несмотря на то, что он попытался утешить Незуко, по какой-то причине она с гневом покачала головой.
— У-у-у…!
Зеницу почувствовал, что Незуко ведёт себя не как обычно. Он откинул одеяло Танджиро и коснулся матраса. Холодно. Ледяное ощущение на руке Зеницу сразу же заставило его покраснеть. При такой температуре было невозможно представить, чтобы кто-то недавно спал на нём.
Зеницу осмотрел комнату, а затем заметил, что форма и клинок солнца Танджиро исчезли. Кимоно, которое он носил ранее, было аккуратно сложено.
— Ну и куда делся Танджиро?
Зеницу начал беспокоиться. Он быстро открыл бумажную дверь, которая вела во двор. Снаружи была кромешная тьма, не горели фонари, поэтому звёздное небо выглядело особенно потрясающе и красиво.
— Правильно! Сегодня же новолуние.
Затем ему вдруг вспомнился недавний вечерний инцидент. После того, как Танджиро увидел невесту, его «звук» стал отличаться от того, как он обычно звучал.
«Ходили слухи, что будь у вас онитокузу, вы могли бы жениться на любимом человеке и быть счастливее всех на свете!»
При упоминании о Незуко, сердцебиение Танджиро ускорилось. Он сказал, что ему нужно кое-что сделать, а затем погнался за двумя девчушками. В тот раз ящик Незуко он отдал ему.
Зеницу повернулся лицом к ней:
— Но этот парень не мог…
Танджиро относился к этой девушке, на которую прямо сейчас смотрел Зеницу, как к кому-то, кто был для него важнее всего в этом мире, и, вероятно, важнее его собственной жизни. И теперь Незуко была жутко огорчена. Она вдруг схватила одеяло своего брата в охапку.
***
В его глазах отразилось целое море звёзд.
— Ах… Ах…
Танджиро без сил рухнул на влажную почву. Он упал с обрыва, который был выше, чем он ожидал. К счастью, место, на которое он упал, было завалено гниющими листьями, так что у Танджиро не было никаких серьёзных травм. Тем не менее, он на короткое время потерял сознание.
— Фух!
Уже собираясь встать, Танджиро не смог сдержать слабого стона. Всё его тело болело. Особенно рёбра. Они были почти полностью вылечены — если бы он снова сломал их, это было бы так… жутко неловко.
У него не хватило бы смелости встретиться лицом к лицу с бабулей, которая так самоотверженно заботилась о нём.
«Я никогда не думал, что могу просто упасть с обрыва!»
Как раз в тот момент, когда он почувствовал себя виноватым в своей недостаточно хорошей подготовке, Танджиро поднялся так осторожно, как только смог. Несмотря на то, что он всё ещё болел, не было похоже, что он что-то сломал.
Как только Танджиро вздохнул с облегчением, он услышал шелест ветвей и листьев. Появилась причина его падения с обрыва. Танджиро посмотрел в ту сторону и расплылся в улыбке.
— То, что с тобой всё в порядке, это здорово.
Дикий кабан, размером примерно со взрослого человека, глубоко зарычал и яростно уставился на Танджиро.
— В следующий раз будь осторожен, хорошо?
Как только Танджиро закончил говорить с улыбкой на лице, дикий кабан снова начал фыркать.
/несколько часов назад/
Чтобы найти онитокузу, Танджиро поднялся на гору, полный решимости, однако ночью в горах оказалось непросто найти определённый цветок. Несмотря на то, что Камадо вырос в горах, это всё же были другие места, ему незнакомые.
Прогулка по этой чужой горной тропинке и поиски цветка, который может и не существовать, потребовали большей силы воли, чем он думал. Кроме того, у Аканэ и Акари словарный запас оказался недостаточно широк, чтобы описать точное место или сам цветок, да и рисунок, который они изо всех сил постарались нарисовать, совсем не помог. Несмотря на это…
«Я слышала, что листья у него ярко-зелёные, а края похожи на зубья пилы! У него пять лепестков, и они распушены — вот так… Смотри внимательно, это такая форма… Нет, нет, вот так… Тьфу ты, этот рисунок — отстой!»
«Цветок в основном малинового оттенка, но иногда встречаются красные или белые… Другие признаки?.. Хм, ах да, я слышала, что каждый лепесток цветка имеет форму глаза кабана, они действительно очаровательные!.. А запах? Если запах, то… »
Форма листьев, количество лепестков, цвет и так далее — как раз в тот момент, когда Танджиро изо всех сил искал, основываясь на этих деталях поверхностной информации, дикий кабан внезапно высунул голову из травы.
Этот кабан, удивительно похожий на Иноске, часто дышал, и все его тело источало запах гнева. Присмотревшись повнимательнее, Танджиро увидел свежую рану над копытом животного, и она была неглубокой. Вероятно, именно поэтому он был так встревожен и зол.
— Так ты поранился? Ну же, дай мне взглянуть. Всё в порядке!.. Ах, нет, нет, если ты будешь продолжать двигаться, твоя рана…! Берегись!
Пока он успокаивал сопротивляющегося кабана, тот поскользнулся и упал с обрыва, а Танджиро, рискнувший своей шеей, чтобы защитить его, повалился следом.
Что и привело к нынешней ситуации.
— Ну ладно, этого хватит. Будь осторожен в дальнейшем, хорошо?
Танджиро улыбнулся после того, как оказал первую помощь успокоившемуся животному. Чем дольше он смотрел на кабана, тем больше это походило на некое подобие Иноске.
— Мне нужно пойти поискать онитокузу, а ты будь осторожен.
Танджиро собирался уйти, но кабан использовал свои зубы, чтобы сжать край хаори мальчика.
— Ва-а-а! Что это? Ты голоден? Но это ж хаори, его нельзя есть!
Кабан зарычал и с силой дернул Танджиро за одежду.
— Стой… Ты хочешь, чтобы я последовал за тобой? Ой! Ну хорошо, я понял! Не рычи!
В мгновение ока Танджиро осознал, чего хочет кабан, и кивнул головой. Животина уверенно шмыгнула вперёд, а Камадо последовал за ним. Спустя некоторое время, в глубине пышной зеленой травы он заметил небольшую пещеру.
И там, рядом с входом, цвёл малиновый цветок.
Глаза Танджиро расширились, когда он увидел его. Ярко-зелёные листья, пять пышных лепестков, которые напоминали кабаньи глаза. Из горла Танджиро вырвался слабый судорожный звук:
— Онито… кузу?
Лепестки цветов, покрытые ночной росой, были изящны и прекрасны, они сияли, как будто в них отражались звезды.
***
… В тот день, когда он потерял свою семью за одну лишь ночь…
Когда он узнал, что Незуко ещё дышит, Танджиро испытал неописуемое облегчение. Он был так счастлив, и лишь это придало ему надежду на спасение. Возможно, Незуко не хотела, чтобы её безрассудный брат остался один, поэтому в качестве последней отчаянной попытки она и не возражала стать демоном.
Каждый раз, когда эта мысль приходила ему в голову, Танджиро испытывал сочувствие и жалость к младшей сестре и несколько раз даже плакал из-за этого.
Незуко, которая всегда была терпеливой, с самых юных лет… Незуко, которая была такой нежной… что это почти ненормально.
«Я клянусь, что больше никому не позволю ничего у тебя отнять! Я никому не позволю причинить тебе боль! Твой братишка сделает тебя счастливой! И всё, что я не сумел дать другим, я отдам тебе…»
***
— А? Неужели все уже проснулись?
Когда Танджиро вернулся в дом бабушки Хисы, в комнате, где они все обитали, произошло огромное волнение.
Была середина ночи, но свет всё ещё горел, и он расслышал разговоры в конце коридора.
— Итак, я говорю, что этот идиот Танджиро отправился в горы, чтобы найти цветок! Да, посреди ночи, в чёртовых горах! Если появятся демоны, будет ужасно, верно? Я вообще-то собираюсь пойти его поискать, и ты пойдёшь со мной, кабанище!
— Э-эх, а почему я должен искать Канджиро посреди ночи? Ты не можешь пойти один?
— Потому что в горах по ночам ужасно страшно! И мне страшно идти туда в одиночку!
— Тц, бесхребетный слабак! Кстати, зачем этому идиоту Тангору отправляться в горы?
— Тупица! Я же сказал, что он искал цветок! Разверни уши, когда к тебе обращаются!
— Цветок? Почему этот идиот пошёл за цветами? Разве этим не девочки занимаются…
— Я думаю, это из-за слухов об онитокузу. Он захотел подарить их Незуко! Ах, этот идиот Танджиро!..
— Я не пон… Что ещё за онитовузу? Еда какая-то?
— ОНИТОКУЗУ, ДУБИНА! Разве те девушки в деревне не говорили об этом при тебе? Ты тоже был там и слушал, Иноске! Не беси! Ты там жрал свои рисовые лепёшки. Только не говори мне, что ты забыл!!!
— Я помню рисовые лепёшки. Они были восхитительны…
— А-ар-р-р-р! Идиот! Иноске — идиот! ВЫ ВСЕ ИДИОТЫ!
— Чего ты там ляпнул?
«Меня так много раз называли идиотом… и, Иноске, всё ещё коверкаешь имена, но это до сих пор смешно!»
Танджиро проглотил слюну и с тревогой отодвинул дверь:
— Я вернулся!
… А в комнате Иноске крепко сжимал шею Зеницу.
— У-а-ах!!! Что ты делаешь?! Прекрати это, Иноске!
Танджиро отчаянно бросился вперёд, чтобы остановить эту кошмарную потасовку.
— Отпусти Зеницу, Иноске!
— Захлопнись, Чоджиро! Этот парень смотрит на меня сверху вниз! Если я не выбью из него всю дурь, значит, оставлю без внимания его оскорбление!
— Разве я не говорил, что между членами отряда не должно быть драк?! Отпусти сейчас же! — раздражённо фыркнув, Танджиро с большим трудом разнял их.
— Тц!
— У-у-у… Та-а-анджиро-о-о!
Камадо утешал их обоих: Иноске, который всё недовольно прищёлкивал языком, и Зеницу, который вцепился в него так, словно от этого зависела его жизнь.
— Ладно! А где Незуко? Она в своём коробе?
Услышав голос Танджиро, его младшая сестра медленно высунула голову из-под одеяла.
— Ах! Так, значит, ты пряталась здесь!
Лицо Танджиро озарилось улыбкой, и он достал цветок, который бережно поместил во внутренний карман униформы Истребителей. Несмотря на то, что цветок немного помялся, он не завял. Держа ослепительное растение в руке, он осторожно протянул его сестре.
— Это для тебя. Это онитокузу.
Незуко вопросительно взглянула то на брата, то на цветок.
— Если у тебя есть этот цветок, ты сможешь выйти замуж за человека, который тебе нравится, и стать счастливее. Знаешь, Незуко? Самой счастливой из всех! — пояснил Танджиро с широкой улыбкой.
Однако его сестра довольно долго не протягивала руку. Он не знал, не переусердствовал ли он? Но Незуко совсем не казалась заинтересованной. Возможно, это было потому, что он внезапно исчез, из-за чего она забеспокоилась. Если это так, то он действительно переборщил.
Танджиро намеренно заговорил еще более мягким тоном:
— Извини, я заставил тебя волноваться. Цветочек красивый, правда?
Незуко на некоторое время сосредоточилась на цветке, затем взяла его из рук Танджиро и вдруг воткнула себе в волосы. Увидев, что братик улыбается ей, Незуко тоже улыбнулась.
Затем она сняла цветок со своей головы и прикрепила его к волосам Танджиро.
— Эм… Эх, Незуко, это неправильно! Мне это не нужно! Это для тебя…
Когда Танджиро замолчал, улыбка Незуко погасла, а её бровки опустились. И ему показалось, что он уже видел этот печальный взгляд когда-то раньше, в прошлом. Младшая сестра не сводила глаз со старшего брата.
«Запах», который казался упрёком… И всё же это было похоже на жалость.
— Прости… — Танджиро вообще ничего не мог поделать, он мог только смотреть в глаза Незуко. Затем он вдруг вспомнил кое-что, что случилось в прошлом.
«Братишка, не извиняйся. Почему ты продолжаешь извиняться?»
Танджиро резко вдохнул. Несмотря на то, что он забыл, что именно произошло, в тот раз его младшая сестра проявила свой нрав. Она гневалась. У неё было строгое выражение лица, которое она редко показывала, когда смотрела на старшего брата.
Правильно… это был холодный день. Шёл снег, от которого люди промерзали до костей.
Он вспомнил, что это было вскоре после смерти их отца.
«Мы не можем быть счастливы только потому, что живём в бедности? И разве так плохо, что мы не можем носить красивые кимоно?»
Младшая сестра смотрела прямо на брата, скорее, не яростно или нетерпеливо… это был, скорее, «запах» печали.
«Несмотря на то, как мы старались, но всё же… всё оказалось бесполезно… ничего не поделаешь… Как и все люди мы не можем ожидать, что у нас будет всё, чего мы ни пожелаем, или что всё пойдёт так, как мы захотим».
Незуко в его воспоминаниях и Незуко перед ним сливались в одну…
Увидев, что глаза его сестры были полны глубокой печали, Танджиро заволновался.
«Нет. Дело не в этом, Незуко. Я просто… хочу, чтобы ты была счастлива… вот почему…»
— Стану ли я счастливой или нет, это моё собственное решение, а то, что действительно важно — это «настоящее»!
В тот момент, когда слова, сказанные его сестрой, прозвучали в его ушах, Танджиро почувствовал это, как сильный удар по голове.
Это верно…
Из-за того, что они были бедны, его сестрёнка не могла носить красивую одежду, и ей приходилось каждый день трудиться… Затем их любимый отец скончался, и она могла терпеть и стараться только ради их младших братьев и сестёр. Несмотря на то, что старший братик продолжал извиняться за это, она говорила:
«Перестань извиняться! Ты же мой брат, и ты должен понять мои чувства!»
Вот как… Чувства Незуко были такими же, как и его собственные.
«Несмотря ни на что, я хочу превратить Незуко обратно в человека! Если бы я мог… я хочу, чтобы она наслаждалась тем светлым периодом времени, который должен быть у такой милой девочки… И я хотел бы, чтобы мужчина, которого она полюбит, мог быть рядом с ней. Я желаю, чтобы ты была счастлива больше, чем кто-либо!»
И не было ни одного дня, когда бы Танджиро не думал об этом.
Однако у Незуко были те же чувства. Точно так же, как Танджиро постоянно думал о своей сестре, Незуко думала о своем братике. Поэтому она захотела подарить цветок счастья Танджиро.
У Незуко, которая всё ещё была жива, теперь было будущее. Она не была какой-то несчастной девочкой. Несмотря на то, что их семья погибла, а она сама превратилась в демона, и путь, ожидающий впереди, будет трудным, у неё появились спутники, которые заботились о ней… и даже появился парнишка, который выражал свою привязанность к ней, не обращая внимания на то, что она не была человеком.
Танджиро боролся за счастливое будущее своей сестры…
***
Он притянул Незуко поближе к себе и нежно обнял.
— Спасибо тебе, Незуко…
Неосознанно она тоже крепко обняла брата.
Ощущение её тепла рядом растрогали Танджиро. На его глазах выступили слёзы.
— Эй!
Внезапно Иноске с любопытством спросил:
— Ты чего рыдаешь? У тебя что-то болит?
— Эх… Иноске…
Зеницу, который плакал вместе с Танджиро, мягко упрекнул его, сказав:
— Какого чёрта ты лезешь в такой трогательный момент?! Не умеешь быть тактичным, так хотя бы держи свою варежку закрытой!
— Ну и? Зачем Джоуджиро взбирался на гору?
— Э-э-э… Ты… Разве ты не услышал, что я только что сказал? Он отправился в горы за онитокузу! Смотри, вот, — Зеницу указал на цветок на макушке Танджиро.
— Чего? П-ф-ф-ф! Но это не онитокузу! — лениво сказал Иноске.
Услышав этот ответ, такой самоуверенный, как будто тут не было ничего существенного, и Танджиро, и Зеницу одновременно издали удивлённые возгласы.
***
— Вчера на меня свалилось столько разочарований…
На следующее утро, когда несчастный рассеянный Танджиро сидел на скамейке, греясь на солнышке, Зеницу попытался поговорить с ним, чувствуя беспокойство за приятеля.
Тем временем Иноске метался по двору с воплями: «Атака кабана-а-а!»
Рядом с Танджиро стоял короб, где отдыхала Незуко. В конце концов, цветок, сорванный Танджиро прошлой ночью, был не «онитокузу»… а «травкой кабаньего глаза».
Поскольку лепестки цветов были сладкими и вкусными, большинство из них подчистую были съедены дикими животными. Но по какой-то причине только дикие кабаны не едят это растение, поэтому их много растёт возле мест обитания кабанов.
Другими словами, на самом деле вепрь прошлой ночью даже не понял мыслей Танджиро и только хотел пригласить его в своё гнездо, чтобы поблагодарить за помощь в перевязке его ран. Кстати, помимо новолуния, травка кабаньего глаза также цветёт в полнолуние, и продолжительность цветения не имеет никакого отношения к тому, какая приходит ночь.
— Это всё потому, что я сказал, что цветок может существовать, и любая девушка была бы счастлива получить его, да? Мне жаль, что ты это сделал! Чувствую свою вину…
— Нет, это было моё собственное решение. Зеницу, ты совсем не ошибаешься. — Танджиро покачал головой, улыбаясь. — Ты вчера сказал, что мой звук был «странным», верно?
— Ну… э-э-э… Я действительно так сказал.
— В тот раз я сам толком не понял, но, увидев, как счастлива госпожа Ютака… когда я увидел ту прекрасную невесту, я вдруг ощутил жалость из-за Незуко, которая не может радоваться солнцу и жить в его лучах, как другие люди.
Она не только не могла носить красивые кимоно. Она не могла жить под солнечным светом. Более того, она могла бы пострадать, будучи втянутой в кровавые сражения, и он не смог бы подарить ей радости, которыми должна наслаждаться молодая девушка её возраста.
Всё это заставляло Танджиро чувствовать себя безмерно виноватым, беспокойным и растерянным.
— Но Незуко…
Незуко была не из тех девушек, которые день и ночь сетуют на то, как ей не повезло. Точно так же, как когда она была человеком, она стремилась жить «настоящим». Что ещё более важно, «счастье» Незуко должно быть построено её собственными руками.
Возможно, она отыщет новую семью и будет жить со своим возлюбленным, пока они не состарятся… а может быть, и нет. В любом случае, это всё не ему решать.
Однако Танджиро понял, что «подарок» для его младшей сестры был неудачным, поэтому он пожалел её и попытался навязать ей какое-то «счастье»…
— То, о чём мне стоит сейчас думать — это как победить Мудзана и превратить Незуко обратно в человека… а ещё отомстить за мою семью.
— Танджиро…
Камадо посмотрел прямо на приятеля.
— Т-тогда… Я тоже сделаю всё, что в моих силах! — Зеницу потёр нос и тихо пробормотал: — Даже несмотря на то, что я боюсь… И, честно говоря, я действительно слабак, я, вероятно, мало чем смогу помочь… я продолжаю верить, что просто помру там… Ты уж сильно не надейся… Но я сделаю всё, что возможно, и приложу столько усилий, сколько смогу!
— Зеницу…
— Но даже не думай, что можешь чего-то ожидать от меня!
Зеницу, вероятно, почти не испытывал уверенности и даже успел подчеркнуть этот момент. Несмотря на это, его слова успокаивали.
— Эй! Перестань бездельничать и начинай тренировку! Бегай, пока тебя не вырвет кровью!
Это слышали не только во внутреннем дворе. Голос Иноске эхом разнёсся по всему поместью, и в один миг трогательное настроение рассеялось.
— Чтобы превратить приспешника-номер-три обратно в человека, мы должны победить главного демона, верно?! Если это так, то мы просто должны стать сильнее! Прекрати болтать! Ты… Банджиро!
— Какой ещё «приспешник номер три»?! Что ты сказал про милую Незуко???
Несмотря на то, что Зеницу злился, Танджиро только улыбнулся.
— А знаешь… Иноске прав.
Прямота и решительность Иноске были слишком воодушевляющими.
— Мы должны стать сильнее.
— А то!!!
— Ты о чём вообще сейчас говоришь? Танджиро, твои раны ещё не зажили, верно? Сколько ж сил потрачено, чтобы ты хоть немного восстановил здоровье! И, кстати говоря, мы пришли сюда отдохнуть! Почему мы должны тренироваться до тех пор, пока нас не вырвет кровью?
— Эй, мои приспешники! Поторопитесь и следуйте за своим паханом, Иноске! — энергичный крик парня заглушил даже жалобы Зеницу.
… а в это время…
— Паланкин невесты уже здесь! — ветер доносил грубые голоса деревенских.
Танджиро осторожно закрыл глаза.
Госпожа Ютака выглядела такой юной в своём свадебном наряде… Тёплая улыбка бабули Хисы… Аканэ и Акари смотрели на это сияющими глазами, а их лица слегка раскраснелись.
Все они словно промелькнули перед его взором.
Танджиро коснулся короба, который был рядом, и оттуда донёсся слабый звук. Голос был таким тихим… но нежным. Танджиро улыбнулся и поднял голову, чтобы посмотреть на лазурное небо.
Сегодня выдался ясный солнечный день без единого облачка.
