Клинок, рассекающий демонов: Цветок счастья - 5 Глава

Академия Клинка — средняя и старшие школы — самая обычная академия, которую очень любят жители городка. Не какая-то особая элитная школа со строжайшими законами, но и не место для правонарушителей и хулиганов. Однако есть всё же один момент, из-за которого вы решите, что школа эта не такая уж обычная.

По какой-то причине здесь полно проблемных людей.

— Так… ты больше не хочешь быть членом дисциплинарного комитета?

— Да!

Признавшись другу за стенами школы во время обеденного перерыва, Зеницу вяло кивнул головой. Одна только проверка формы, которую он проводил по утрам в этой школе, отнимала у него всю энергию.

С Зеницу по каким-то необоснованным причинам не слишком хорошо обращались здесь такие личности, как, например, местный дикий волк… вернее, юноша по имени Хашибира Иноске, который вызвал большой переполох в СМИ, когда выяснилось, что его вырастили дикие кабаны в горах (его рубашка вечно была расстегнута, ноги были босыми, и он не приносил с собой ничего, кроме бенто); капитан волейбольного клуба Сасамару (который повсюду носил с собой металлический мяч); самая сильная и горячая местная девица — Уме (ненавидела страшненьких людей, перекроила свою форму и вообще была очень сексуальной), её старший брат (её вечный защитник и местный задира-силач) и так далее, и так далее. Так что ему всего этого было уже достаточно.

— С меня хватит! Я сыт по горло ответственностью! Я ж вообще никогда не хотел быть членом комитета, просто меня не было рядом, когда они выбирали префекта… — Зеницу шмыгнул носом. — Это уже слишком для меня.

— Но я мне кажется, ты как никто другой подходишь на эту должность! — брови Танджиро поползли вниз, когда он попытался подбодрить Зеницу. — Потому что ты очень добрый! Видишь, даже серьги, которые оставил мне отец, у меня не отобрали, и всё благодаря тебе!

Однако Зеницу посмотрел на своего друга презрительным взглядом:

— Тогда сам вступай в комитет вместо меня!

— Да не могу я! Я должен помогать своей семье в пекарне…

Семья Танджиро владела популярной пекарней, и каждое утро им приходилось выпекать огромное количество выпечки. Однако он предпочитал рис хлебу, поэтому не многие знают, что каждое утро он завтракал настоящим японским завтраком. Кстати, его младшая сестра — Камадо Незуко — была очень красивой девушкой, и она обожала французский багет. Даже любила есть его на ходу. Редко когда её видели без булочки во рту, из-за этого люди говорили:

— Если вы столкнётесь с Камадо, когда повернёте за угол, например, то сможете воплотить в реальность сцену из сёдзэ-манги: случайная встреча, столкновение с хорошенькой девушкой, которая жевала хлеб, поворачивая за угол дома…

К сожалению, никто ещё с подобным не сталкивался. Может быть, потому, что некто (односторонний) невероятно влюблён в неё, и независимо от того, шёл ли он в школу или после школы, он прятался за телефонным столбом и даже шпионил за ней. До тех пор, пока всё это связано с Незуко, обычно скромный и боязливый, он может демонстрировать поразительные навыки. Всё равно, что демон…

— Ну, если нет, то помоги мне уйти с этой должности?!

— А ты не можешь просто поговорить с учителем Томиокой напрямую?

После столь невинного вопроса Танджиро, Зеницу скривил лицо от отвращения.

— И как этот парень может так легко согласиться?! Каждый раз, когда я прошу об отставке, он просто усложняет мне жизнь! Даже лупит меня за то, что я «до сих пор не покрасил волосы в чёрный»?! Что, чёрт возьми, с ним происходит?

У Томиоки Гийю, который являлся советником дисциплинарного комитета, а также учителем физкультуры, всегда было каменное выражение лица. Кроме того, он сначала делал, а уже потом говорил, поэтому, за исключением небольшой группы людей, включая Танджиро и нескольких других, большинство учеников боялись его.

Чтобы решить столь деликатные проблемы, исходящие от учителя, родительский комитет организовал многочисленные встречи, которые в итоге превратились в дискуссии родителей с Томиокой, а не дискуссии родителей с учителями в целом.

Однако он был непреклонен и не обращал внимания даже на риск быть уволенным.

Ходили слухи, что он на самом деле был хорошим человеком и однажды даже взял котенка, которого нашёл на улице в дождливый день. Однако не было никаких доказательств того, что те слухи реальны, так что это никак не улучшило его репутацию.

— Но без одобрения учителя Томиоки ты никак уйти не можешь…

— Как будто я не говорил с ним! Сколько раз мне нужно повторять?! — Зеницу нетерпеливо повысил голос. — Я уже много раз говорил ему, но этот парень не слушает других людей! Каждый раз, когда я упоминаю об этом, он лупит меня! Даже если просто хочу открыть рот, меня лупят! Что с ним не так?! Почему такой человек вообще стал учителем?! Томио… буэ-э-э!

— Зеницу?!

В конце концов, одна лишь попытка упомянуть имя учителя вызывала у Зеницу тошноту. Он достиг той стадии, когда уже возникает аллергия на человека.

Зеницу никогда не думал, что наткнётся на такую сложную проблему, и теперь бесился. Танджиро осознал ситуацию и, казалось, понял, насколько серьёзной она была, поэтому кивнул и сказал:

— Я понял! А как насчет этого? Зеницу, иди и поговори с ним, когда учитель Томиока будет в хорошем настроении. Я буду рядом с тобой!

— В хорошем настроении? А такое бывает?! Может, в день зарплаты? Или во время «премиальной пятницы» в конце месяца? А, может, когда он пойдёт на свиданку? Стоп! Ему вообще кто-то нравится?

Несмотря ни на что, Зеницу не мог представить Томиоку Гийю в хорошем настроении. Нет, он даже представлять не хотел.

— Тушёный лосось с дайконом!

Как раз в тот момент, когда Зеницу был напуган до такой степени, что задрожал даже от одного образа учителя физ-ры в своей голове, Танджиро заговорил решительно:

— Томиока-сенсей любит тушёного лосося с дайконом.

— Чего-сь?! А какого чёрта ты знаешь об этом? Это пугает!

— Ну, на самом деле, ещё до того, как я пришёл в эту школу, Гийю… эм, господин Томиока был постоянным посетителем у нас в магазине.

Поэтому Танджиро время от времени слышал, как постоянные клиенты болтали о нём. И согласно надежному источнику…

— Я слышал, что только когда учитель Томиока ест тушёного лосося с дайконом, он улыбается.

— Фу! Отвратительно! Что?! Этот человек ещё и улыбаться умеет?!

Танджиро терпеливо посмотрел на Зеницу, который дрожал как осиновый лист, и сказал:

— Каждый день господин Томиока ходит в школьную столовую, чтобы съесть фирменное блюдо — рыбу. А в сегодняшнем меню…

— Умоляю, только не говори мне…

В этот момент Зеницу, наконец, посерьёзнел и сурово уставился на Танджиро. Его друг твердо кивнул головой.

— Это лосось, тушёный с дайконом!

— Танджиро-о-о-о, а-а-а-а-а-ах-х!

Зеницу был так тронут, что по его лицу потекли слёзы, и он крепко обнял Танджиро, у которого был теперь довольный вид.

— Как и ожидалось от моего лучшего друга!

— Ай, больно ж, Зеницу…

— Раз мы уже решили, то давай как можно скорее пойдём в столовую!

Когда они в приподнятом настроении добрались до местной столовой, где Томиока уже сидел у окна в полном одиночестве, а перед ним стоял поднос с фирменным блюдом дня из рыбы. Парни остановились позади Томиоки, так что разглядеть его лицо она не могли. Однако, решили они, у него должно быть блаженное выражение лица, которое редко можно наблюдать.

Танджиро молча кивнул головой, Зеницу кивнул в ответ. Он подошёл к Томиоке и, подавив рвотный позыв, громко воскликнул:

— Учитель Томиока! Я хочу кое-что сказать!

Гийю услышал его и повернул голову:

— Хм, Агацума…

— Я больше не хочу быть членом дисциплинарного комитета в школе…

— Ну и когда ты собираешься покрасить волосы обратно в чёрный?

Прежде чем Зеницу смог закончить, учитель шлёпнул его по щеке быстрым и резким прямым ударом. В этой пощёчине не было ни капли «радости» от лосося с дайконом. Мало того, на лице Томиоки отразилась обида.

— Позорище! Такой, как ты, член дисциплинарного комитета, не сможет подавать пример другим. Покрась уже шевелюру в чёрный цвет!

Холодный и жестокий учитель закончил свою фразу, и Зеницу, который не смог возразить, рухнул на месте.

«КАКОГО ЧЁРТА? Как это может… почему… он должен был улыбаться, когда ел лосося, тушёного с дайконом?» — подумал про себя Зеницу, когда разум почти затуманился.

Перед глазами он видел, как к нему в отчаянии подбегает лучший друг… а затем разглядел поднос, с которого ел Томиока. Однако то, что находилось внутри узорчатой керамической чаши, не было тушёным лососем с дайконом.

«Это ж… На самом деле это тушёный желтохвост с дайконом…»

(П/П. Твою мать. С такой принципиальностью, не хотела бы я быть женой Томиоки о.о)

И как такое могло случиться? Проклиная своего друга и его чёртов совет, Зеницу отключился.

***

— Мне правда очень жаль! Зеницу! Это всё моя вина!

— Да нет, брось… уже ничего не поделаешь.

После школы Танджиро направился в лазарет, чтобы навестить Зеницу. Видя, что парень кланяется и искренне извиняется, Зеницу слабо покачал головой, лёжа на кровати.

— Пусть даже если лосося внезапно заменили желтохвостом, это не твоя вина… Если и есть кого тут винить, то только моё невезение… Ха-ха-ха-ха!

— Зеницу…

Парень посмотрел в окно отстранённым взглядом, и его друг нахмурился, не в силах вынести этого несчастного зрелища. Затем Танджиро решил нарочно напустить на себя весёлое настроение:

— А знаешь, Зеницу, я тут думал после этого…

— Хм?

— Как насчет того, чтобы поговорить с другими учителями, кроме Томиоки?

— Ты имеешь в виду, уболтать других учителей, кроме Томио… буэ-э-э-э… того чувака?

Да уж, Зеницу всё ещё подташнивало.

— Например?

Танджиро задумался.

— Учителя искусств, Узуя?

— О нет! Мы определённо не пойдём к нему! Он братается со всякой шпаной! Ненавижу этого парня!

— Тогда давай поговорим с учителем музыки, Кагая?

— Вы же не ладите, верно?

На самом деле, музыка давалась Танджиро весьма тяжело. Кагая говорил, что Камадо медведь на ухо наступил. Но сам Танджиро этого не осознавал. Поэтому, как только он услышал, как Зеницу произнёс это, он в замешательстве наклонил голову и продолжил думать. Вскоре после этого выражение лица Танджиро озарилось:

— Я знаю! Давай найдём учителя Ренгоку!

— Хорошо, давай! — закричал Зеницу, вскакивая с кровати. — У Ренгоку неплохой характер, и он по-любому лучше Томио… тьфу… того парня, в общем.

Ренгоку Кёджуро был учителем истории, который увлекался преподаванием, и он обожал и свой предмет, и своих учеников. Несмотря на то, что он не прислушивался к разговорам других, он был весьма популярен среди студентов и стабильно занимал первое место среди самых любимых учителей в Академии Клинка.

Некоторые (видимо, особо увлечённые девушки) даже говорили:

«Моё сердце трепещет, когда он закатывает рукава рубашки и обнажает свои мускулистые руки».

«Я хочу стать тем зажимом на галстука учителя».

«Я надеюсь, что он всегда будет таким прекрасным и молодым!»

Поскольку он производил впечатление резвого и честного человека, ходили слухи, что многие пытались познакомить его с потенциальными невестами, и ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы отвергнуть их всех.

— Но где может быть Ренгоку в это время?

— Может, он в учительской?

— Ренгоку сейчас в библиотеке! — внезапно с соседней кровати послышался голос, и Зеницу в испуге подскочил.

Сквозь щель между занавесками, разделявшими койки, они могли видеть несчастное лицо какого-то парня.

— А… Ой, здравствуйте! — Зеницу слегка поклонился, чтобы поприветствовать его.

— Извините, мы были слишком шумными! — Танджиро искренне сожалел, но парень выглядел озлобленным.

— Если ты знаешь, что шумишь, то пошёл вон! Больше всего я ненавижу, когда другие беспокоят меня, когда я лежу в лазарете, где работает госпожа Тамайо, и внимательно слушаю, как госпожа Тамайо тут ходит и… — с ненавистью начал бормотать странный парень, затем с силой задёрнул шторы.

Сразу после этого занавески с другой стороны кто-то раздвинул, и школьный врач, Тамайо, просунула голову.

— Охо, милый мой Агацума! Ты проснулся! Это хорошо.

— Д-да, да, спасибо!

— Даже если сейчас ты чувствуешь себя не так ужасно, не переусердствуй, пожалуйста, а приляг ещё на тридцать минут… — Тамайо изобразила нежную сострадательную улыбку.

Через долю секунды с соседней койки послышалось злое: «проваливай».

— Я… я уже в порядке и возвращаюсь в класс!

— Большое вам спасибо! — почувствовав эту ауру, полную убийственного гнева, двое парней отчаянно поблагодарили её и выскочили из лазарета, как будто за ними гнался чёрт.

Это, наверное, был тот самый парень, которого прозвали «царь-школьного лазарета-Юсиро». Говорили, что он проводил здесь гораздо больше времени, чем в классе, и не прощал никого, кто приближался к Тамайо.

Кроме того, никто не знал, сколько ему на самом деле лет, в каком году и в каком классе он учился. И вообще… совершенно неизвестно, был ли он студентом Академии Клинка…

***

Когда они добрались до библиотеки, вышеупомянутый учитель как раз собирался уходить.

— О! Ренгоку-сенсей…

— Парни! Ищете меня? — сказал учитель истории, сверкнув очаровательной улыбкой.

Он держал в руках книги под названиями «Цель! Бенто-ман», «365 дней супер вкусного бенто», «Самый любимый Бенто для детей<3» и другие, тоже весьма примечательные.

— Скажи это!

— Сам говори, Зеницу!

Мальчишки спокойно шептались, пока Ренгоку не заметил странного выражения на их лицах. Вообще он не был медлительным человеком, или невнимательным, но он и не слишком разбирался в людях.

Неожиданно, дабы разбавить атмосферу, Танджиро спросил:

— Эм, если я не ошибся, учитель, вы живёте в своём собственном доме, верно? Могу я узнать… а вы женаты?

— Ха-ха! Я пока живу с родителями и младшим братом! Супруги нет! Почему ты спрашиваешь, юный Камадо?

— Да просто… вы сами себе готовите бенто?

— Ах, ты имеешь в виду это, — Ренгоку наконец понял, что происходит, и ухмыльнулся, обнажив жемчужно-белые зубы. — Моя мать в последнее время так занята работой. Поэтому я хотел приготовить бенто для моего младшего брата вместо неё. Даже несмотря на то, что мои навыки никогда не смогут сравниться с навыками матери, я всё равно хотел бы приготовить что-нибудь для Сёдзюро.

Вот таким прямолинейным был Ренгоку, и все, кто знал его, привыкли, да и считали его прямоту и честность очень милыми… в отличие от Томиоки, который заставлял людей чувствовать отвращение каждый раз, стоило ему открыть рот.

— А что такое? Вы двое тоже хотите попробовать? Если вас не затруднит, можем сходить ко мне домой и приготовить что-нибудь…

— Да нет, дело не в этом! У нас есть кое-что, что мы хотим обсудить с вами, учитель… — пояснил Танджиро. — Верно, Зеницу?

— Ах-ах, верно. На самом деле это связано с учителем физкультуры…

— Вы про Томиоку? Хотите поговорить о моём коллеге, Томиоке Гийю?

— Да! На самом деле я хочу перестать быть членом дисциплинарного комитета, но Томиока вообще не слушает меня.

Зеницу рассказал об инциденте в столовой, который произошёл ранее.

— Угу…

Выслушав всю историю с озадаченным выражением лица, Ренгоку весело высказал своё мнение:

— Тушёный лосось с дайконом! А звучит неплохо! Сочетание рыбы и овощей полезно для организма, а также сейчас подходящее время года для дайкона. Его свежесть полезна для здоровья! Содержание питательных веществ также чрезвычайно высоко…

— Подождите, мы про другое…

— Пойдём-ка со мной в супермаркет, а потом ко мне домой! Нет, подождите! Лучше купить дайкон и лосось отдельно: в магазине овощей и у торговца рыбой!

— Да стоп! Как я уже говорил, мы не собираемся…

— Ой, ну не стесняйтесь, я могу одолжить вам фартуки!

— Дело ж не в этом!

— Учитель! Лосось и дайкон не подходят для бенто, верно? Если они не будут разделены должным образом, белый рис станет влажным и липким.

— Танджиро, и ты туда же?!

— Правильно, юный Камадо! Мы тоже должны приготовить рис! Если просто съесть основное блюдо, такое питание не будет сбалансированным!

— А как насчет того, чтобы приготовить смешанный рис?

(П/А: японская версия суйхан, что буквально означает «варёный рис». Но они, скорее всего, имеют в виду объединение всех ингредиентов в рисоварке, и, например, приготовление риса из батата.)

(П/П: Спасибо, Моко-тян! О.о Я в этом не бум-бум. Даже рис готовить не умею!)

— А это хорошая идея! Правильно! Я снова схожу в лавку и куплю побольше риса.

— Я уже сказал, что мы не пойдём…

— Не нужно стесняться! Учитель не только в школе обучает, он обязан ещё и вне школы взаимодействовать со своими учениками!

(П/П: Боже, спаси и сохрани Ренгоку, ну что за солнце!)

— Я говорю, что больше не хочу быть членом комитета…

Вот так Зеницу оказался в ловушке, устроенной сумасшедшим учителем, не умеющим слушать, и не менее непутёвым другом, вовлечённый в их совершенно бессмысленную импровизацию, из-за чего лишь зря потратил полдня…

***

— Я и не ожидал… этот Ренгоку совсем не слушал меня.

В местечке под названием «Семейный ресторан Аой», которое находилось недалеко от Академии, заказав кофе со льдом и десерт, чтобы хоть как-то избавиться от тяжести и маслянистого вкуса во рту, Зеницу опустил голову на стол.

Он думал, что Ренгоку сделает всё идеально, но еда, которую он приготовил, была ужасной.

(П/П: Чего? Что это за мир, где Ренгоку не умеет готовить? о.о)

В любом случае, сделал он это не нарочно, так что только идиот бы стал его винить. Даже Зеницу признал это, но просто попробовав его блюдо, он ощутил, как вкусовые рецепторы буквально запротестовали. В какой-то момент Зеницу действительно был готов морально умереть.

И теперь он не хотел видеть ни лосося, ни даже редиску.

— И когда мы закончили готовить, нас повели в класс кендо, которым руководит отец учителя, и начали выполнять те сумасшедшие упражнения… буэээ!

— Ну ладно, ладно! Да разве это проблема? Но, в любом случае, Сёдзюро и господин Ренгоку-старший были счастливы.

Танджиро принял вид пай-мальчика, и, говоря это, успокаивал Зеницу. Последний уставился на своего друга, как на психа:

— Возвращаясь к теме, как насчёт моих проблем?! Ничего не вышло!

— Ах, ну да, это ещё не всё, верно. Извини, я забыл…

Как и ожидалось, он забыл.

— Завтра утром я снова окунусь в ад! Я хочу убежать. Я действительно хочу убежать в мир, где Томио…тьфу… этого парня не существует.

После того, как кофе со льдом и десерты были поданы к их столу, Зеницу всё ещё безостановочно жаловался. Как раз в тот момент, когда Танджиро утешал его, завсегдатаи ресторана и лучшие подруги — Канзаки Аой и Котё Синобу подошли к ним.

— А! Вот и Танджиро и Зеницу!

— Добро пожаловать! Я налью тебе ещё чаю. Пожалуйста, тоже присаживайся, Синобу-сестрёнка. Ты же не против подслащённого моти из красной фасоли со сливками?

— Ага! Пожалуйста, добавь ещё сиропа из коричневого сахара.

Аой, которая училась на втором курсе школы, была в клубе цветочников, в то время как Синобу, которая была на третьем курсе, находилась как в клубе фармацевтических исследований, так и в клубе фехтования.

У них обеих были тонкие черты лица, особенно у Синобу, которая славилась своей красотой. Она постоянно получала приглашения от различных компаний, специализирующихся на внешности. Кроме того, помимо милого личика, её оценки всегда были на высоте, она выигрывала соревнования по фехтованию и каждый год легко завоёвывала титул «Мисс Академии Клинка».

С другой стороны, о ней ходили странные слухи, например, о создании опасных лекарств без запаха и вкуса в фармацевтическом исследовательском клубе, и многие учителя даже не осмеливались поднять головы рядом с нею, и что Томиока мог быть частью их подозрительного клуба, и так далее…

Кое-кто даже дал ей прозвище — принцесса ядов. Конечно, Зеницу никогда не воспринимал эти слухи за правду. И для этого была только одна причина. Такая красавица не может быть плохим человеком!

— Мальчики, что не так? Зеницу, ты выглядишь таким встревоженным. Если не возражаешь, можешь поговорить со мной, — обеспокоенно сказала Синобу, присев с ними.

На лице Зеницу появилось безумное выражение. Такой нежный человек, как она, не стал бы делать столь ужасные вещи, как говорилось в тех слухах. Должно быть, их распространял кто-то, кто завидовал её красоте и талантам. Зеницу никак не мог ошибиться.

— На самом деле… — и он выплеснул перед нею все свои невзгоды и разочарования, ничего не скрывая.

После того, как Синобу серьёзно выслушала его проблемы, она сочувствующе сказала:

— Я думаю, что учитель Томиока возлагает на тебя большие надежды, Зеницу.

— Чего-сь? Большие надежды? — столь незнакомая фраза заставила его нахмурить брови.

Синобу слабо улыбнулась.

— Поскольку Томиока такой человек, его всегда неправильно понимают другие или даже ненавидят. Несмотря на то, что ты недолго был префектом комитета, ты всегда подражал ему и слушался его, верно? Я думаю, он очень рад этому.

— Ты в своём уме?! Нет, я не хочу подражать ему…

Просто у Томиоки был такой поводок под названием «ущемление», которым он обожал пользоваться.

— Бывало даже, когда учитель Томиока бормотал себе под нос, что «Агацума хорошо справляется».

— Ты имеешь в виду… того самого Томиоку? — Зеницу недоверчиво посмотрел на Синобу.

Неизвестно, было ли это из-за того, что Синобу слишком красива, или что Томиока, описанный ею, был настолько совершенен, что казалось, это вовсе другой человек, Зеницу даже не почувствовал тошноты, стоило ему произнести имя учителя.

— Быть префектом дисциплинарного комитета — тяжёлая работа, но благодаря тебе, Зеницу, и другим членам комитета, наша школа может быть такой замечательной!

Прекрасные глаза «богини Академии» сузились, когда она улыбнулась, затем Синобу легко положила свои руки на руки Зеницу. Казалось, от её тела исходил какой-то неописуемый аромат. Это было что-то вроде шампуня или духов.

— Прошу! Сделай всё, что в твоих силах, Зеницу! Я всегда буду поддерживать тебя!

— ДА-А-А-А-А!!!!!

Зеницу крепко сжал руки Синобу. Он был так взволнован, что у него из носа чуть кровь не пошла.

— Предоставь всё мне! — сказал он так, словно дал клятву.

«Блаженство! Райское блаженство!!!» Он чувствовал себя потрясающе, и словами не передать.

В это время подошла Аой с новой порцией чая и подслащённым моти с красной фасолью и сливками. У неё было странное выражение лица. Она взглянула на Синобу и Зеницу, прежде чем тихо сказать:

— Хотя мне не очень приятно это говорить… Но, Зеницу, ты уже тринадцатый человек в этом месяце, которого Синобу вот так науськивает. Поэтому я советую тебе отнестись к её словам с осторожностью, для твоего же блага…

Конечно, эта фраза пролетела мимо ушей Зеницу.

— Как здорово! В конце концов, ты прекрасно подходишь на роль префекта! Постарайся! — сказал Танджиро, широко улыбаясь.

Однако, как и прежде, Зеницу не услышал его слов. Аой беспомощно вздохнула.

— Ну хорошо, учитель Томиока! Я добьюсь удачи! В конце концов, я тот человек, которого Синобу будет поддерживать всегда-всегда!

Зеницу, который слыл простым человеком, страстно дал эту клятву в своём наивном сердце.

***

— Учитель Томиока!

На следующее утро, как только он увидел Томиоку, проводившего проверку формы у школьных ворот, Зеницу сразу же бросился к нему с весёлой улыбкой.

Сегодня Томиока, как обычно, был одет в спортивный костюм, на шее у него висел свисток, в который он свистел, почём зря, а в руке он держал свою любимую бамбуковую дубинку.

— Учитель! В эту субботу я иду к парикмахеру! Я покрашу волосы в чёрный и приложу все усилия, чтобы выполнить свой долг члена дисциплинарного комитета!!! С этого момента я буду работать под вашим строгим руководством, поскольку… — громко заявил Зеницу. Его глаза сияли.

— Ты чертовски шумный!!!

— Ась?!

Неожиданно Томиока шлёпнул его так, что парень отлетел в сторону.

— Перестань орать на территории школы!

Зеницу рухнул на месте так быстро, что даже слёзы не успели навернуться на глаза. И вот, когда подошло время обеда…

— Танджиро…!!! Я больше не хочу быть членом дисциплинарного комитета!!! С меня хватит!!! Потому что этот Томио…тьфуууу!

— Ох, Зеницу…

Вопли Агацума Зеницу раздавались во всех коридорах. И кстати, о слухах…

— Поскольку я помогла предотвратить потерю столь драгоценного члена комитета, пожалуйста, предоставьте нашему клубу возможность посещать тренажёрный зал после занятий, учитель Томиока…

Вот так кто-то случайно стал свидетелем разговора (вернее, это было больше похоже на угрозы) Синобу и учителя физ-ры. У девушки было такое наивное и бесхитростное выражение лица, что угрозу за ним казалось не просто разглядеть. Услышав эту новость, Зеницу слёг на три дня и три ночи, но… это была уже другая история.

Так прошёл ещё один мирный день в Академии Клинка для всех её учеников… за исключением, разве что, одного из-них.