Клинок, рассекающий демонов: Знаки ветра (Новелла) - 2 Глава

Хаганезука Хотару был превосходным кузнецом.

Он не только владел отточенными техниками, которые передавались из поколения в поколение семьёй Хаганезука, он любил мечи больше, чем кто-либо другой.

Но с его личностью была огромная проблема.

Когда ему исполнилось всего два года, из-за своего трудного характера он подорвал душевное равновесие своих родителей.

Уже после этого, будучи взрослым, он мог схватить тесак и гоняться, скажем, за юношей из организации Истребителей Демонов, у которого был изготовленный им на заказ клинок, с криками: «Я убью тебя!» или «Ты заслуживаешь тысячи смертей!» и так далее.

Он даже чуть не задушил другого юношу, тоже кузнеца, и избил парня, который уже являлся Столпом, и вообще совершил множество других неприемлемых действий.

Среди людей хорошо известно, что Хаганезука был эгоцентричным человеком…

***

— Хотару действительно вызывает у людей головную боль, — сидя в гостиной и поедая митараши данго, Теччикавахара Теччин испустил глубокий вздох.

Просто упомянем, что данго было подарком Хаганезуке от Истребителя Демонов Камадо Танджиро. Поскольку Танджиро растоптал результат кропотливых усилий, которые приложил Хаганезука, безостановочно полируя лезвие катаны, Хаганезука в порыве ярости потребовал, чтобы Танджиро «отдавал ему все митараши данго до дня его смерти».

Танджиро был действительно удивительным*, и он в самом деле послушно следовал всем инструкциям.

(П/А: Удивительным не в хорошем смысле. Например, странным, наивным и т.п.)

Думая об этом тридцатисемилетнем мужчине с характером пятнадцатилетки… Как приёмный отец, давший Хаганезуке его имя, Теччин опустил плечи в подавленном настроении.

— Я сделал что-то не так? Что-то упустил, когда воспитывал его?

— Нет, нет, нет. Он уже мужчина, которому почти сорок! Прямо сейчас это не имеет никакого отношения к тому, как он был воспитан! — спокойно ответил Канамори и заварил чай. — Верно, малыш Котецу?

Когда назвали его имя, Котецу оторвал взгляд от своего данго.

— Да. Такой одиночка со столь антисоциальной личностью и вспыльчивым характером, как Хаганезука, сам виноват. Не принимайте на свой счёт.

— Несмотря на это, я чувствую, что должен взять на себя ответственность за всё… — Теччин слегка пожал плечами, как ребёнок. — Я действительно хотел бы, чтобы он стал более дружелюбным. Разве для этого нет какого-нибудь хорошего метода?

— Нет. — резко ответил Котецу. — Чем менять этого человека, легче научить медведя танцевать.

А вот Канамори, который был старше и имел больше жизненного опыта, склонил голову, а затем спросил:

— Как насчёт того, чтобы устроить ему сеанс сватовства?

***

План «Самое время Хаганезуке жениться, создать семью и стать другим человеком», предложенный Канамори, продвигался гладко, что было неожиданно, под страстным надзором Теччина.

Они беспокоились, что Хаганезука сразу устроит истерику… Однако, несмотря на то, что он сам лишь казался сдержанным, он не стал сильно протестовать и согласился с предложением. Поэтому дата сватовства Хаганезуки Хотару была назначена на ближайший благоприятный день.

И вот, наступил тот самый день.

Канамори, который сделал это предложение, и Котецу оба наблюдали за двором рётэй*, где должно было состояться свидание. Целью, конечно, было прошпионить за ситуацией.

(П/П: Роскошный традиционный японский ресторан.)

Поскольку в деревню не допускались посторонние, место для сватовства было выбрано в городе, который был достаточно далеко, в то время, в то же время местный рётэй славился своим красивым внутренним двором. Тот, кто забронировал место, был сам Канамори, так что не было никакой необходимости прятаться.

В центре зала, размером более двадцати татами, за столом лицом друг к другу сидели мужчина и женщина. Вот так Хаганезука встретился с этой девушкой. Теччин, который был невысокого роста, смирно сидел между ними, как будто он являлся предметом декора.

Молодая леди, которая была полностью при параде, оказалась симпатичнее, чем они ожидали, с миниатюрной стройной фигурой, на которая хорошо сидел наряд с великолепным рисунком пионов.

— А она действительно милая. Меня это в ярость приводит!

— Ах, это полностью отражает предпочтения главы деревни. Её лицо ещё чуть-чуть — и почти как у госпожи Канроджи.

Они слышали, что Теччин серьёзно подошёл к выбору партнёра для сватовства. Несмотря на то, что деревенский староста обладал спокойным и уравновешенным характером, были случаи, когда он излучал ужасающую ауру запугивания. Но когда дело касалось женщин, он был таким же, как и любой другой мирянин.

— Такой милый человек на самом деле был готов прийти на сватовство.

— Если просто исходить из внешности, то господин Хаганезука красив. В этом случае только одна фотокарточка сможет решить все проблемы.

— И, в конце концов, всё дело во внешности…

— Нет, малыш Котецу. Важным фактором является любовь, любовь!

Канамори, который влюбился в свою жену с первого взгляда и скоро связал себя с ней узами брака, был популярен в деревне за то, что души не чаял в супруге, и казалось, что он в любой момент может разразиться длинной речью о своих чувствах к любимой.

В то же время в зале продолжалась сватовской процесс.

— А могу ли я узнать, что вас интересует, господин Хаганезука?

— Кузнечные мечи…

КЛАЦ. Созу*, который был установлен во внутреннем дворе, издал чистый звук.

(П/А: Это бамбуковый фонтанчик с водой, который можно найти в садах. Когда один конец наполнится водой, он опрокинется и ударится о камень, издавая кратки шум. Первоначально создан для отпугивания животных.)

— Так ваше имя Хотару? Это замечательно имя!

— Спасибо…

— Ох, не правда ли? Я тот, кто дал ему это имя! Однако этот ребёнок продолжает жаловаться, что имя слишком милое!

— Ну перестаньте, он, должно быть, смущён.

Созу снова глухо стукнулся о камень.

— А меня интересует кулинария. Если вы не возражаете, могу я узнать, какие блюда вы любите?

— …Митараши данго.

Созу издал ещё один отчётливый звук.

— Чем вы любите заниматься, когда не работаете?

— Есть данго…

— Вот как! А вы действительно их любите.

— …Хотел бы я есть их каждый день.

— Господин Хаганезука действительно очарователен.

Громкий хлопающий звук со стороны сада, казалось, возвестил о завершении разговора.

— Ох! Всё прошло довольно хорошо? Кроме того, не слишком ли шумел этот созу позади?!

— Правда, всё прошло лучше, чем ожидалось.

— Ага! Атмосфера довольно хорошая, но этот парень вообще мало, а его голос у него такой мягкий, аж тошно!

— Он, наверное, нервничает, да? Такой крупный мужчина, как он, а ведёт себя так застенчиво… Как странно.

— Ну, в конце концов, он жил только ради своих катан. Он кажется таким неожиданно невинным. По крайней мере, на данный момент Хаганезука не сделал ничего из ряда вон, и госпожа, похоже, испытывает к нему добрые чувства. Может быть, только может быть, и есть шанс…

Канамори был ужасно взволнован, как будто он был единственным, кто участвовал в этом сватовстве.

— Хорошо, а почему бы вам, молодые люди, не прогуляться по саду?

Деревенский староста использовал старомодный метод, чтобы временно завершить часть дела, и место для сватовства плавно переместилось во внутренний двор.

***

Крепкий мужчина в маске хёттоко и молодая красивая дама прогуливались вместе по внутреннему двору. Эту сцену даже было трудно описать.

— Господин Хаганезука, а вы и вправду немногословны, не так ли?

— …ага.

— А мне нравятся молчаливые мужчины. Такое чувство, что они нежные и умные.

— …правда?

— Хотите, в следующий раз я приготовлю митараши данго и принесу их вам!

— …спасибо.

Хаганезука всё ещё едва мог связать и несколько слов, и его голос звучал крайне тихо, кроме того, содержание разговора, казалось, продолжало вращаться вокруг еды. Однако атмосферу между этими двумя нельзя было считать плохой.

— Это чудо, Котецу, мальчик мой!

Канамори ещё больше понизил голос, чтобы не выдать себя, и в то же время сделал такое движение, как будто вытирал слёзы.

— Хаганезука наш, наконец-то, расцвёл, как бутон в весну.

— Ах, девушка действительно взяла его за руку! О, этот Хаганезука-дурак ещё и уворачивается, он прямо как осьминог!

— Да он просто застенчивый, я полагаю.

— Ты называешь это застенчивостью?! Это отвратительно!

— Действительно, но прямо сейчас мы должны молиться, чтобы это чудо продолжилось.

Канамори принял позу старшего и заговорил с Котецу ровным манерным тоном.

Хаганезука и его потенциальная партнёрша приблизились к дереву, за которым они прятались. Котецу и Канамори немедленно затаили дыхание и сжались так, будто могли бы стать ещё меньше.

Девушка и Хотару остановились на полпути. Затем…

— Хм, господин Хаганезука… — она говорила совершенно серьёзно. — У меня есть просьба.

Её тон был таким, как будто она приняла некое решение.

— …д-да?

Хаганезука так занервничал, что его плечи мигом напряглись. Неужели наконец настал тот самый момент? Двое, украдкой выглянувших из своего укрытия за деревом, оба сглотнули слюну.

— После разговора, который у нас только что случился, я точно поняла, насколько высоко вы цените свою работу кузнеца, господин.

— Это… это так? — Голос Хаганезуки внезапно стал громче.

— Однако… — продолжала говорить леди: — Мечи уже ушли в прошлое.

И она изобразила приятную улыбку.

— В эту эпоху уже никто не пользуется мечами. Так почему бы с этого момента не делать поварские ножи или даже инструменты, например? Я бы не хотела, чтобы мой дорогой муж делал варварские предметы, такие как катаны или мечи.

И вот, Хаганезука замер на месте. Двое, которые подслушивали, тоже были ошеломлены… и кровь быстро отхлынула от их лиц.

— Вот беда! Это плохо! Она не может сказать такое в присутствии Хаганезуки! Он её убьёт!

Для этого человека — Хаганезуки Хотару — который любил мечи больше всего на свете, это было самое запретное из запрещенных утверждений. В худшем случае он может убить кого-то столь откровенного своими собственными руками.

Тогда со всей деревней кузнецов точно будет покончено.

— Котецу, мальчик, если дела пойдут плохо, пожалуйста, возьми эту женщину и беги. Я задержу Хаганезуку и приложу все усилия, чтобы открыть путь отступления для вас…

— Я понимаю. Господин Канамори, пожалуйста, только не умирайте!

Котецу и Канамори занервничали. Тем не менее, даже спустя долгое время Хаганезука не издал ни звука.

— М-м-м… Господин Хаганезука? — увидев, что он тихо опустил голову, девушка раскрыла рот.

Затем…

— … это некто… — Хаганезука сказал шёпотом: — Есть те, кто используют то, что вы называете варварским орудием, рискуя своей жизнью, чтобы сражаться ради людей, которых они даже не знают.

— А?

— Даже если они изрешечены ранами, они продолжают бросаться вперёд. Независимо от того, в каком затруднительном положении оказываются, они всё равно продолжают драться, не сдаваясь. Мне повезло, что я могу делать катаны, которые защищают жизни этих смелых людей. Я горжусь тем, что я кузнец.

Извините меня, пожалуйста, притворитесь, что этого никогда не было.

Девушка не могла подобрать слов. Будто холодный ветер пронёсся между ними двумя. А Хаганезука был очень спокоен.

Несмотря на то, что девушка не понимала всю значимость мечей, которые он очень любил, он не стал ругать её. Он просто спокойно отверг её.

Причина определённо заключалась в его гордости как кузнеца, а также в его связи с Истребителями Демонов. Точнее, с одним из них.

Так сеанс сватовства Хаганезуки Хотару мирно подошёл к концу.

***

— Эх, ну, это тоже считается судьбой. Просто попробуем ещё раз.

Староста всё ещё был настроен оптимистично.

— Дай мне подумать. Какую девушку выбрать на этот раз?

Он с радостью ткнул на очередную фотокарточку ещё одного потенциального партнера для сватовства.

— Забудьте об этом… У меня всё равно есть мои мечи…

Хотя прошло уже несколько дней с того момента, как свидание окончилось ничем, Хаганезука снова лежал на татами в плохом настроении.

— У вас огромное тело, так что перестаньте загораживать путь! Это раздражает! — заворчал Котецу своим обычным тоном, а затем поставил на стол тарелку, полную митараши данго. — Вот, Танджиро снова отправил данго. Съешьте это и придёте в себя.

— Да, Хаганезука. Разве не здорово, что ты можешь делать мечи для такого доброго и заботливого мальчика? Для кузнеца это величайшая удача!

— Хм, и что? Он обязан кормить меня данго до конца жизни, после того как растоптал мою тяжелую работу!

— Перестань поднимать такой шум из ничего. Позволь налить тебе чаю.

Как только он закончил говорить, Канамори налил чай в чашку Хаганезуки.

— Ух ты, чайная ножка стоит прямо! Друг мой, это хорошее предзнаменование, — радостно сказал мужчина. В чашке действительно стояла вертикально целая чайная ножка. — Вы точно добьётесь успеха во время следующего сеанса сватовства.

Однако вскоре после этого радостного момента Хаганезука по какой-то странной причине разозлился:

— Когда чайная ножка стоит прямо, нужно быстрее и в тайне от всех допить всю чашку! Ты всё испортил! Как ты собираешься мне отплатить?!

— А?!

— Если что-то пойдёт не так во время следующей встречи, на которую я пойду, это всё твоя вина! Бери на себя ответственность!

Это было слишком неразумно. Канамори не мог не быть озадачен сложившейся ситуацией.

— И как вам удалось вырастить столь мерзкого человечка? — Канамори внезапнл обвинил деревенского старосту.

— Разве ты сам не говорил, что ему уже почти сорок, и что это не имеет никакого отношения к тому, как он был воспитан?

— Я действительно так сказал, но он просто смешон. Если бы я выразился прямо, то он — человеческое отребье!

— Это не имеет ко мне никакого отношения…

Теччин отвернулся, бормоча что-то про отставку в качестве приёмного отца под маской хёттоко, как будто он не был частью этой глобальной проблемы.

Котецу лишь беспомощно вздохнул под своей маской.

«Однако… не то, чтобы Хаганезука вовсе не добился никакого прогресса.»

Он вспомнил, как Хаганезука пояснил той прекрасной девушке, насколько важны были мечи, и это привело его в восторг. Это было потрясающе.

Эти слова были полны ответственности и чести кузнеца. Как человек из этой скрытой деревни, из той же профессии, Котецу не мог не почувствовать себя глубоко тронутым.

Видимо, знакомство с тем юношей, который дорожил катаной, и который доверил Хотару свою собственную жизнь, действительно помогло позволить этому одинокому человеку претерпеть столь огромные изменения.

— Благодаря этому…

«О, Боги, когда настанет день, когда Хаганезука сможет начать с чистого листа и избавиться от своей прогнившей до глубины души заносчивой личности, пожалуйста, подарите ему нежную жену, которая сможет понять его любовь к кузнечному делу!»

Несмотря на то, что это могло произойти даже много лет спустя, Котецу всё же готов был молиться в своём сердце, чтобы вредный Хаганезука Хотару сумел отыскать свой собственный источник жизни.