Клинок, рассекающий демонов: Знаки ветра (Новелла) - 4 Глава

«Нет иного выбора для тех, у кого есть метка… И пока на них стоит эта метка, они все, без исключения…»

Холодный неземной голос пронёсся мимо его уха, будто голос, говорящий на неизвестном языке.

Двадцать пять лет! Человек, у которого на теле появилась метка, просто не проживёт дольше.

А его старший брат умер в возрасте одиннадцати лет.

***

Из-за масштабной битвы, которая должна была вот-вот произойти, было принято решение провести «совместную тренировку Столпов» после экстренного совещания с Главой. Чтобы не растрачивать время и не допустить некоторых казусов, участники совещания достаточно тщательно обсудили всё перед завершением.

Муичиро прогуливался по великолепному каменному саду, готовясь покинуть поместье господина Убуяшики.

— Можешь уделить мне немного своего времени?

Внезапно позади раздался вопрос. Даже не глядя, он знал, от кого исходил этот спокойный и глубокий голос.

— А… Химеджима.

Муичиро обернулся. Каменный Столп — Химеджима Гёмей показался ему ещё печальнее, чем обычно. Мужчина закрыл свои незрячие глаза.

— Я хочу поговорить с тобой…

— Со мной?

— Да. Если не возражаешь, давай найдём место, где можно присесть и поболтать.

Согласившись, Муичиро остался наедине с товарищем возле старой каменной хижиной.

В уголке внутреннего двора стояла небольшая постройка, которая была общим местом для отдыха. Запах соломенной крыши здесь был очень приятным. Если бы посетитель навострил уши, чтобы внимательно прислушаться, он бы понял, что среди шума ветвей, колышущихся на ветру, слышно и щебетание птиц.

— Эх… И о чём ты хочешь поговорить?

— О чём только что говорил Тенген.

После того, как Муичиро задал свой вопрос ещё раз, Химеджима сразу перешёл к главной теме. «Ах да!» Муичиро, который, наконец, вспомнил суть разговора, первым спросил:

— Имеешь в виду метку? Люди с меткой могут жить только до двадцати пяти лет.

— Совершенно верно, — Химеджима кивнул. Затем Муичиро просто сказал:

— Когда появляется метка, тело становится сильнее, так что это определённо не какое-то там нормальное явление.

Возможно, таким образом оказывается, что это своеобразная плата жизнью, чтобы обладать высшей мощью. Вот почему люди с такой отметиной не могут прожить больше двадцати пяти. Потому что они уже израсходовали свои будущие года.

Однако, к чему грустить, ведь если есть метка, они могут противостоять Молодым Лунам. По правде говоря, именно из-за этой отметки Муичиро смог победить Пятую Молодую Луну.

— Эм… Химеджима-сан…

Он слышал, что Гёмею в этом году исполнилось уже двадцать семь лет. Если отметина появилась сейчас, он уже пересёк предел этой продолжительности жизни. Каков был бы тогда результат? В глубине души Муичиро беспокоился об этом.

— Не волнуйся обо мне, — Химеджима заговорил строгим тоном, который редко от него можно услышать. — Лично я давно уже ожидаю смерти и не боюсь умереть… Но…тебе всего четырнадцать, не так ли?

Выражение лица и тон старшего товарища выражали печаль, которую невозможно было описать словами.

Несмотря на то, что его называли сильнейшим в организации Истребителей и у него было крепкое телосложение, которому завидовали другие мечники, у этого человека было сердце столь же мягкое и доброе, как у Будды, и даже сейчас он плакал из-за Муичиро.

— Токито, я не хочу оскорблять твой статус Столпа или подвергать сомнению твою решимость. Просто… с тобой всё в порядке?

— Почему ты спрашиваешь? — с любопытством переспросил парень. Химеджима выглядел серьёзным, и это его настораживало, хоть и не обижало.

— Во время последней битвы, в деревне, на твоём теле появилась метка. Теперь у тебя нет другого выбора.

— Если бы ты действительно хотел поговорить об этом… разве Канроджи не такая же? Вместо меня, почему бы тебе не проявить больше заботы о ней или Игуро?

— Хм… Я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о Канроджи, но почему ты упомянул Игуро?

— Разве ему не нравится Канроджи?

— Вот как… Я удивлён, — потускневшие глаза Химеджимы на мгновение расширились.

— А разве ты не заметил?

— Что меня удивляет, так это то, что именно ты и заметил.

Сказав это, Химеджима мягко улыбнулся. Он не имел ввиду нечто оскорбительное, просто таким уж был Муичиро. Для самого же Токито было немного странно увидеть монаха с гор настолько добродушным.

Если б в этом мире не было демонов, он, вероятно, был бы простым человеком. Нормальным и доброжелательным ко всем вокруг. Муичиро внезапно задумался.

— Ты изменился, — тихо сказал Химеджима. — Или, возможно, таким ты был всегда?

И правда. Будь это «прошлый» Муичиро, скорее всего, он и не заметил привязанности между своими товарищами — даже если бы это было ясно для всех. А ведь однажды он даже забыл о своём старшем брате-близнеце, который пришёл в этот мир вместе с ним. Не интересуясь ничем, кроме убийства демонов, он словно погрузился глубоко в туман.

Он ничего не слышал и ничего не видел. Не хотел.

Тот, кто вывел Муичиро из этого тумана, был Танджиро, и его слова, что заставили его подумать об умершем отце, а также о Котецу, который изо всех сил старался помочь, несмотря на слабость.

Благодаря им двоим Муичиро смог взглянуть на всё по-новому, точно так же, как он делал это раньше.

Он открыл своё сердце, чтобы почувствовать красоту этого мира. И, конечно же, осознать доброту других людей.

Муичиро посмотрел на голубое небо в прорезях соломенной крыши.

— Господин Токито, это обещание!

Муичиро внезапно вспомнил об обещании, которое дал молодому кузнецу, когда ещё раз посетил деревню уж после битвы.

***

— А? Господин Истребитель Демонов Токито? Что происходит?

Увидев, что Муичиро, весь в бинтах, прибыл в деревню, Канамори Кодзо с удивлением приветствовал его.

— Как там ваши раны? Заживают?

— Почти. Хотя я всё ещё не в лучшей форме… Переезд проходит хорошо?

Канамори кивнул и ответил:

— Да. Закончим через два дня. Что касается вопроса безопасности, то пожилые люди, женщины и дети уже отправлены в «пустую деревню». Моя жена уже некоторое время там и распаковывает наши вещи.

Ранее, из-за нападения двух Молодых Лун, в поселении было много жертв. Однако ущерб, нанесённый самой деревне, был сведён к минимуму. Так жители смогли немедленно собраться, чтобы перебраться в пустую, подготовленную для проживания деревню.

— Инструменты и мечи более или менее полностью переправлены. Так что теперь мужчины перевозят оставшийся багаж, а также хоронят погибших. Ах, но господин Хаганезука уже переехал в ту пустую деревню, чтобы начать полировать катаны. Эх, всё же хорошо, что его здесь нет! Кроме изготовления мечей, он всё равно ни на что другое не годен. Он будет только мешаться здесь.

И, вернув на лицо свою необычную маску, Канамори произнёс несколько нелестных слов в адрес Хаганезуки Хотару.

Сейчас в полуразрушенной деревне стояла необычайная тишина. А в прошлом повсюду можно было услышать звук ударов по металлу. Теперь окружение казалось особенно унылым.

— А захоронения не перенесены в другую деревню?

— Нет, не перенесены, — тон голоса Канамори стал печальным, но он быстро вернул себе обычную жизнерадостность. — Живые в любом случае важнее. Как кузнецы, мы хотим приступить к работе как можно быстрее!

— Хм, вот как?

— Верно! А зачем вы вернулись сюда, господин Токито? Что-нибудь забыли?

Муичиро ответил прямо:

— Я хотел бы посетить могилу Тецуидо и оставить немного благовоний.

— Ах, ясно… Если хотите пойти, я могу показать дорогу в любое время! — предложил резво Канамори.

До него Тецуидо был мастером клинков Муичиро. Помимо того, что он ковал для него катаны, Тецуидо также всегда беспокоился о парне. Однако, когда кузнец был жив, Муичиро не замечал его благих намерений.

Он даже не помнил его имени.

Из-за этого чувства некой вины Муичиро решил вернуться в деревню, чтобы засвидетельствовать своё почтение, прежде чем деревня опустеет совсем.

— И кроме того, я хотел бы встретиться с Котецу…

Поскольку женщины и дети уже переехали, Котецу, должно быть, здесь больше нет, подумал Истребитель.

— Ах, да, малыш Котецу ещё не ушёл, — сказал Канамори.

— Правда?

— Да-да! — Канамори с готовностью кивнул, но позже, казалось, он отчего-то колебался. — Я не хотел бы держать это в секрете, но, похоже, с малышом Котецу какая-то беда.

Вместе с Канамори, который шёл впереди, Муичиро посетил могилу своего предыдущего кузнеца и возложил туда цветы. Сразу после этого он отправился туда, где должен был находиться Котецу.

— Это место… — Токито огляделся по сторонам. Это был лес, где он и мальчишка впервые встретились.

Под деревьями, которые тянулись высоко к небу, он сидел в одиночестве перед боевой куклой — Ёриичи Зерошики. Судя по запасным частям и инструментам, которые были разбросаны вокруг, он, похоже, оказался в самой сердцевине процесса ремонта.

Понурый Котецу поднял голову и тяжело вздохнул. После этого он заметил, что Муичиро стоял на лесной опушке совсем рядом.

— А?! Господин Токито? — Он был очень удивлён. — Что такое? С твоими травмами всё в порядке? В тот раз ты был серьёзно ранен и даже потерял сознание!

— Ну… да.

— Тебя стошнило пеной!

— Ага, и я проспал целых два дня.

— Нет, нет, нет. Логически говоря, такого рода травмы не заживут, даже если проспать пару деньков, верно? Ты вообще живой человек, Токито?!

А Котецу совсем не изменился.

— Эх… Почему ты не поехал в новую деревню? — небрежно спросил Муичиро.

Маленький мальчик стал вдруг вялым, как только ему задали этот вопрос, а затем он пробормотал, опустив плечи:

— Ёриичи не исправлен, поэтому я не могу уйти…

— Это потому, что я его сломал?

Котецу яростно замотал головой:

— Н-нет, как это может быть? В тот раз, когда ты оторвал ему руку, я действительно думал, что этот бесстыдный гад должен просто вспороть себе живот и покончить с собой, но…

— Но?

— Несмотря на то, что у него осталось лишь пять рук, Ёриичи Зерошики всё ещё работает. Поэтому мы использовали его для тренировки Танджиро… и целью было победить тебя, господин Токито.

— Почему?

Видя, что Муичиро в растерянности, Котецу вкратце рассказал о том, что произошло потом. Победа над Токито была лишь одной из эгоистичных прихотей Котецу, но главной целью было обучение Танджиро. Он снял мечи с остальных пяти рук и заменил их деревянными палками, а затем началась тренировка.

Несмотря на то, что у него были проблемы в начале, как только пришёл седьмой день, меч Танджиро смог, наконец, догнать движения Ёриичи Зерошики. Но Танджиро был слишком осторожен и добр: каждый раз, когда он нападал на боевую куклу, он колебался.

Скорее всего, он думал о чувствах Котецу.

Этот момент сострадания был точно таким, как и то, что Муичиро испытал от общения с Камадо.

— Победи его! Всё в порядке, даже если он сломается! Я всё равно могу это исправить!

По настоянию Котецу Танджиро наконец смог воспользоваться катаной так, чтобы атаковать куклу.

— В тот раз меч, который сейчас полирует Хаганезука, оказался внутри в Ёриичи…

— Внутри этой штуки?

Танджиро использовал эту катану, чтобы успешно обезглавить Молодую Луну. Именно потому, что Танджиро был готов поверить Котецу, он нанёс тот удар, а затем Котецу больше не смотрел свысока на свои способности и отдал все силы ради общей победы. Но всё же…

— Мне только что удалось починить сломанные голову и руки, но это только внешне. Механика внутри…

— Не двигается?

— Нет, он может двигаться, но его движения уже не такие, как раньше. Что бы я ни делал, я не могу привести куклу в то боевое состояние, что было прежде… потому что я бесполезен!

Закончив, Котецу погрузился в молчание.

Муичиро слегка коснулся руки боевой куклы. Холодная и твёрдая текстура достигла его ладони. Когда они скрестили клинки в прошлый раз, эта кукла была похожа на человека из плоти и крови. Неудивительно, что Котецу впал в такое уныние.

— В любом случае, почему бы просто не отнести его в новую деревню, а затем спокойно починить там? — предложил Муичиро, однако Котецу слабо покачал головой.

— Глава Теччин сказал, что если я не смогу заставить Ёриичи Зерошики работать так же, как раньше, до того, как мы переедем через два дня… придётся его выбросить.

Сжатые кулаки мальчика начали дрожать.

Мечникам нужны Клинки Солнца, чтобы сражаться с демонами. Для Истребителей Демонов переселение деревни было крайне важно, поэтому стоит быстро и тайно выполнить задачу. Ничего не поделаешь, раз было принято такое решение.

— Чтобы демоны не пронюхали о наших передвижениях, все предметы должны перевозиться особым образом, поэтому количество вещей, которые мы можем взять с собой, ограничено…

— Это значит, что вещи, которые нельзя использовать, не нужны?

— Да, — Котецу опустил голову, и из-под маски послышалось сопение.

Муичиро отпустил руку боевой куклы. Если бы это был «он из прошлого», он определённо согласился бы со словами главы деревни Теччином. Бесполезные вещи не нужны… И неважно, были ли это предметы или люди…

Однако теперь Муичиро чувствовал, что эти слова звучали слишком бессердечно.

Говорили, что предки Котецу создали боевую куклу в эпоху Сэнгоку. Эта кукла являла собой не только наследие, оставленное его родственниками, она символизировала само существование его семьи.

— Было бы замечательно, если бы её можно было ещё использовать, — тихо пробормотал Муичиро, и Котецу, казалось, взволновался, когда услышал его.

— Но я…

— Я всё ещё помню движения машины. Хотя, конечно, не все, — сказал Токито, прерывая мальчика. Пара глаз под маской обеспокоенно посмотрели на него. — Давай вместе исправим Ёриичи?

— Господин Токито, ты в порядке? У тебя до сих пор жар? Ты не из тех, кто говорит такие вещи!

Котецу был так поражён, что непроизвольно высказал свои мысли вслух, но Муичиро проигнорировал его и сказал:

— Я повторю движения, запомню их или запишу.

— Эм, ну…

— У нас ведь только два дня, чтобы сделать это! Так давай начнём, как можно скорее.

— Да, давай! — Даже будучи озадаченным, Котецу всё равно кивнул.

Сломанная боевая кукла безмолвно наблюдала за ними обоими…

***

— Это движение второй руки справа.

— Ага…

— А первая справа режет вот так.

— Вот так?

— Нет, ВОТ ТАК! С большей скоростью и мощью.

Поскольку он не мог запечатлеть все движения в своей голове, Котецу пытался записывать так быстро, как только получалось. Муичиро снял пиджак своей униформы, оставшись в рубашке, и теперь постепенно повторял базовые движения Ёриичи Зерошики.

Он снял пиджак, чтобы Котецу мог ясно видеть движения его рук. Обычно Муичиро носил мешковатую униформу, чтобы враги не могли прочитать его приёмов.

Незаметно для них небо на западе окрасилось в малиновый цвет.

Котецу также начал ощущать усталость, и, как только услышал, как Муичиро сказал, что хочет сделать перерыв, мальчик явно вздохнул с облегчением.

— Тогда я принесу воды, — Котецу пошёл к ближайшему ручью за водой.

Муичиро со вздохом прислонился к клёну и сделал глоток воды из бамбуковой трубки. Вода из ручья была прохладной и казалась сладковатой.

— Господин Токито действительно потрясающий! — Котецу сел рядом с Муичиро и ещё что-то пробормотал.

Когда его так похвалили, мечник не смог удержаться и с сомнением наклонил голову.

— Почему ты вдруг так говоришь?

— Потому что ты практиковался только один раз и запомнил движения куклы! Нормальный человек не сможет этого сделать.

— Ну, знаешь, я же не помню их все…

— Даже если так, ты всё равно удивительный! С другой стороны, я…

Котецу отвел взгляд от Муичиро и вздохнул, опустив голову. Как юноша, которому было всего десять лет, он вздыхал слишком уж тяжело.

— Господин Токито, ты и так мне очень помогаешь, но всё же я продолжаю беспокоиться, смогу ли я починить куклу.

— Тебе всего десять, твоё будущее полно возможностей.

— Я не могу этого сделать! — Котецу внезапно закричал, опустив голову. Однако его голос быстро стал тихим. — У меня нет таланта мечника, и у меня нет способности разбираться в механике, я просто бесполезен! Ребёнок, который был благословлён Небесами, не поймёт моих чувств…

Руки, вцепившиеся в бамбуковую трубку, дрожали. Муичиро отвел взгляд от мальчишки рядом с ним и посмотрел в сторону густого леса перед ним.

— Когда я был в твоём возрасте, я даже ни разу не держал меча.

Котецу с удивлением поднял голову.

— А разве ты не родился в известной семье, в которой уже были поколения Истребителей Демонов?»

— Наш отец был дровосеком. — Муичиро посмотрел на зелёные деревья и закрыл глаза. — Мои родители умерли, когда мне было десять. Спустя год после этого мы с братом жили, полагаясь лишь друг на друга. В то время я даже не умел правильно готовить рис, не умел пользоваться ножом или рубить деревья, и меня всё время ругал мой старший брат. Он всегда говорил, что «му» в «Муичиро» это «Му» в «бесполезный», «му» в «бессмысленный».

(П/А: 無一郎 (Муичиро), 無 где означает «ничего» или «отсутствие». 無用, 無意味 означает «бесполезный» и «бессмысленный» соответственно)

Тогда он был таким неуклюжим, что это попросту удивляло. И он был безнадёжно упрям. Старший брат делал всё возможное, чтобы защитить его, но всё же сам Муичиро не до конца понимал его намерений.

— Старший брат отличался от меня. Он всё делал правильно.

Рубка дров и приготовление пищи не заставляли его напрягаться, а охота была тем, с чем он справлялся в один миг.

Несмотря на то, что он часто злился без веской причины и говорил какие-то обидные слова, он часто готовил тушёную редиску, которую Муичиро очень любил.

Сочная редиска имела нежный вкус.

— А твой старший брат тоже в организации работает? Только не говори мне, что вы оба Столпы!

— Братика убил демон, когда мне было одиннадцать.

— Ой…

— И после этого я стал Истребителем. Так что…

— Я… мне очень жаль! Токито! Прости!

Даже будучи в маске Котецу побледнел, и Муичиро это ощутил. Видя, как мальчик отчаянно просит прощения за свою оговорку, мечник слегка склонил голову и спросил:

— Почему ты извиняешься?

— Потому что я заставил тебя вспомнить нечто болезненное…

— Пустяк. Это благодаря Танджиро и тебе я смог вспомнить своего старшего брата.

— А? Я и Танджиро? А? Что ты имеешь в виду…

Котецу в маске хёттоко пробормотал что-то себе под нос. Видя, что парнишка в смятении, Муичиро кратко объяснил, что, когда он избавился от демона, убившего его старшего брата, он был почти мёртв, а затем потерял свои воспоминания.

— Но я снова вспомнил прошлое. Даже несмотря на атаку, ты пытался спасти меня, чтобы помочь мне и защитить жителей деревни и клинок.

«Токито… не… не обращай на меня внимания… иди спасай… Ха-Хаганезуку… ты должен… защитить меч!»

Мальчишка не думал о себе в тот момент. Какое самоотверженное сердце! Этот ребёнок был не мечником, а юным кузнецом, но всё же он был готов пожертвовать своей жизнью, чтобы защитить тех, кто его окружал.

— Это всё твоё сострадание, а также слова Танджиро заставили меня вспомнить то, что было важно.

— Г-господин Токито…

— Спасибо, дружок. — Муичиро, наконец, удалось выразить свою благодарность. — Это такое счастье, что я могу поблагодарить тебя и Тецуидо.

— Н-нет… Это я должен благодарить тебя! — Котецу полнялся и склонил голову. — Спасибо вам, господин Токито!

— А почему ты-то говоришь «спасибо»?

— Ах, это малыш Котецу! Я наконец-то нашла тебя-я!!!

Неожиданно раздался весёлый крик, и Канроджи Мицури подбежала прямо к ним. Она несла огромный поднос, на котором было большое количество рисовых шариков.

— Это ещё что за армейский паёк? — пробормотал Токито.

— Канроджи? Что вы здесь делаете? — Котецу был поражён.

Муичиро взглянул на свою коллегу с любопытством.

— Ох! И Муичиро тоже здесь, как и ожидалось! Это здорово! — Мицури изобразила радостную улыбку и поставила перед ними поднос с глухим стуком. Шарики казались очень тяжёлыми. — Я беспокоилась о деревне, а также обо всех, кто заботился о нас, поэтому решила приехать, чтобы помочь с переездом. Я имею в виду, что я сильная, поэтому могу унести сразу кучу вещей! Но когда я пришла, то поняла, что большая часть вещей уже перенесена. Я уже было расстроилась, а затем вдруг встретила господина Канамори…

Когда Мицури закончила, сам Канамори высунул голову из-за деревьев позади неё.

— Я вижу, — и Муичиро кивнул. — Кстати говоря, что ты подразумеваешь под «как и ожидалось»? Знала, что я буду здесь?

— Ах, я сказал госпоже Канроджи, что Котецу чувствует себя обеспокоенным, потому что он не может починить боевую куклу, созданную его предками, так что господин Токито должен быть там, помогать ему. — Его маска хёттоко слегка двигалась вверх и вниз. — Потом госпожа Канроджи сказала, что хочет приготовить что-нибудь вкусное для вас, вот я и протянул руку помощи.

В правой руке Канамори держал большую фляжку, а левой сжимал четыре чайные чашки.

— Просто для справки. Это высококачественная драгоценная роса*.

(П/А: Драгоценная роса, также известная как гёкуро по-японски. Особый изысканный зелёный чай.)

— Видите ли, большую часть риса забрали, так что я смогла приготовить только немного. Но я добавила много соли, а также вкусные сушёные сливы!

— Это называется «немного»?!

— Тц, для Канроджи это лишь перекус, — пояснил Муичиро, заметив, что мальчик шокирован целой горой рисовых шариков.

— Ох-хо-хонюшки! Муичиро и Котецу стали друзьями. Как очаровательно! — на щеках Мицури появился румянец.

— Ох, нет, что вы! Такой Столп, как господин Токито, и кто-то вроде меня, не могут быть…

— Да, мы друзья, — Муичиро ответил прямо.

Котецу ошеломленно посмотрел на него.

— Господин Токито…?

— Знаешь, то, что я сказал раньше, было неправильно…

«Время Столпа невероятно ценно, в отличие от вашего».

«Кузнецы не умеют сражаться, они не могут спасать жизни. Кроме изготовления оружия, они бесполезны».

«Осознай уже это. Ты больше не ребёнок».

В то время у Муичиро было бесстыдное и несравненно высокомерное отношение. Он даже не понял, почему Котецу плакал и по какой причине Танджиро шлёпнул его тогда по руке.

Танджиро сказал, что у Муичиро не было сострадания к другим людям, и эти слова оказались абсолютно правильными.

«Изготовление меча — тоже важная работа! Они выполняют очень важную ключевую роль! У них иная задача, нежели у мечников! Ведь очевидно, что без созданного ими оружия мы бессильны, не так ли?»

«Мечники и кузнецы нуждаются друг в друге! Мы сражаемся на одной войне!»

Танджиро так разозлился, что ответил суровыми словами, однако Муичиро был невозмутим и просто проигнорировал их.

Он тогда не мог испытывать никаких эмоций. Прямо как боевая кукла, которая могла лишь убивать демонов.

— Хотя уже слишком поздно, но я хотел бы извиниться перед вами — перед всеми вами. Извините.

Видя, что Муичиро опустил голову, Котецу всхлипнул. Его плечи продолжали трястись. Он уставился в землю, изо всех сил стараясь подавить плач.

— Меня спасла катана, сделанная тобой и Канамори. Танджиро также был спасён благодаря клинку, над которым работал господин Хаганезука. Танджиро был прав, мечники и кузнецы равно сражаются в битвах.

Муичиро впервые говорил так искренне.

Котецу больше не мог этого выносить, и с подбородка маски хёттоко закапали прозрачные слёзы. Мальчик стянул маску, чтобы прикрыть глаза. Он тихо плакал.

Как оказалось, и Канамори расчувствовался.

— Ах, вы так повзрослели… Господин Токито! — сказав это, Канамори заплакал. Он снял маску, показал свое худое долговязое лицо и зарыдал, как ребёнок. — Если бы господин Тецуидо мог видеть вас сейчас, кто знает, как бы он обрадовался!

— Я вас так понима-аю! .Меня также много раз спасал клинок, сделанный господином Теччином… Ва-а-а-а! — неожиданно даже Мицури разразилась фонтаном слёз. Она выглядела так, словно и вовсе собиралась обнять свою катану.

— Чего это Канамори и Канроджи рыдают? — Муичиро нахмурился.

— Господин Токито! — Котецу тыльной стороной ладони вытер щеки, которые не были прикрыты маской. — После того, как мы съедим эти рисовые шарики, могу я ещё раз попросить тебя о помощи?

— Ну конечно. Давай усердно работать вместе!

Муичиро кивнул. Юный мечник счастливо улыбнулся, его щёки всё ещё были влажными от слёз.

— А я буду поддерживать вас обоих! Я приготовлю много риса, так что вы должны сильно постараться! Уа-а-а-ххх!

Мицури крепко обняла их обоих и, переполненная эмоциями, заплакала ещё сильнее.

***

— Что же, тогда я собираюсь начать! — торжественно произнес Котецу, а затем вставил ключ в замочную скважину на шее куклы.

Механическая кукла подняла мечи и тяжело ступила на землю. Шесть клинков взметнулись с невероятной скоростью, и Муичиро отразил все её атаки.

Несмотря на то, что всё быстро прекратилось, судя по плавным движениям, без сомнения можно было сказать, что кукла вернулась в прежнее состояние. Это был истинно он — Ёриичи Зерошики.

Вечером прошлого дня они, наконец, закончили работу.

— Фу-ух… — Мицури вздохнула с облегчением.

Котецу склонил голову к зрителям.

— Пусть в настоящий момент я могу реконструировать только один стиль, это уже хорошо.

— Котецу потрясающий!

— Да, даже несмотря на то, что ситуация была плачевной, ты всё равно усердно работал!

Мицури тепло поаплодировала ему, и Канамори, стоявший рядом с ней, тоже зааплодировал. Он горячо кивнул и сказал:

— Наш глава был прав!

— В каком это смысле?

— Малыш Котецу! Когда он сказал, что мы собираемся выбросить куклу, если её не удастся починить, он солгал.

— Э-э-э-э?! — Котецу был поражён. — Что, это была ложь?!

Мицури тут же подскочила:

— Но почему он должен был так жестоко соврать?

— Что происходит? Канамори, объяснись-ка! — спросил упрекающим тоном Токито.

Кузнец почесал затылок и ответил немного виновато:

— Видите ли, господин глава сказал: Котецу — хороший ребёнок, он чист душой и достаточно умён. Он не только может спокойно оценивать ситуации, его аналитические способности также на высшем уровне. Однако… Глава беспокоился, что из-за этого ты слишком просто выстраиваешь для себя границы.

«Люди не должны самостоятельно определять свои пределы, это то же самое, что ограничивать собственные возможности».

— Значит, чтобы мотивировать Котецу, глава солгал об ограничении по времени?

— Верно, — услышав предположение Муичиро, Канамори энергично кивнул головой. — Есть поговорка о поиске решений в условиях кризиса, поэтому он верил, что если подтолкнуть мальчика к краю, то он точно сможет выйти за рамки самого себя и даже выбрал меня, чтобы я наблюдал за этим моментом.

Как и ожидалось от Теччина, как главы деревни кузнецов, он беспокоился о Котецу больше, чем кто-либо другой.

— Так господин Теччин на самом деле…

Юный кузнец даже смутился, когда понял, как о нём беспокоились.

— Честно говоря, я думал, что малыш Котецу сдастся. Извини, я смотрел на тебя свысока. Я прошу прощения.

Видя, что Канамори склонил голову в знак извинения, Котецу решительно произнёс:

— Нет, если бы это был только я, дело осталось бы незавершённым. На самом деле, я просто продолжал ныть и жаловаться… Если бы не помощь Токито, я бы давно сдался.

— Я обязательно доделаю Зерошики! И когда это время придёт, ты должен быть рядом, чтобы принять участие в следующей боевой трннировке, — Котецу склонился перед Муичиро. — И в следующий раз я буду действовать правильно и атаковать твои самые слабые места, господин Токито.

Когда Муичиро услышал это, он вспомнил случай с тренировкой Танджиро.

— Ах, я вспомнил, как ты презирал меня тогда и не говорил, как правильно пользоваться куклой, несмотря ни на что.

— Эх… прости!

Несмотря на то, что Муичиро не говорил саркастично, Котецу съёжился, пока его тело не стало ещё меньше.

— В тот раз я сказал много грубых слов, таких как отродье, сопляк, коротышка, отвратительный коротконогий гад и так далее!!! Но теперь у меня больше нет таких мыслей!

— И это всё было про меня?

— У-у-у-у, прости, пожалуйста!!!

— Всё в порядке.

Как только Муичиро дал понять, что он не держит зла, Котецу схватил обе его руки, как будто с него свалилась огромная ноша.

— Ты должен, понял? Ты должен приехать!

— Да. Я буду там, когда ты починишь куклу.

Муичиро кивнул головой. Кожа на ладонях мальчика была грубой и твёрдой, с мозолями и старыми шрамами. Это были руки того, кто поставил на карту свою жизнь и отдал все свои силы ради дела.

Совсем как он сам.

— Дай мне знать, как только ты починишь её.

— Хорошо!

— А когда это время придёт, давайте пригласим Танджиро, Незуко, Генью и остальных тоже, а также Канамори и господина Теччина. Давайте снова все вместе поедим вкусной еды! — Мицури широко улыбнулась.

Это было в её стиле, разумеется. Независимо от того, с какими трудными битвами она сталкивалась, она всегда излучала мягкий свет своим жизнерадостным поведением.

— А ещё почему бы нам не взять с собой ребят из отряда Танджиро? Было бы очень весело.

— Да.

Муичиро не смог сдержать улыбки. Он сделал это ненамеренно. Но когда он представил себе такую сцену, на его лице совершенно естественно появилась улыбка.

Для окружающих его это стало шоком. Надо же, Токито Муичиро, и улыбнулся!

Кто знал, когда они смогут выполнить это обещание? Да, никто не мог дать чёткой гарантии. Особенно в этой жестокой битве с демонами обещание казалось таким мимолётным и неестественным.

Но эти мечты стали вроде невероятно тёплого луча света, который согрел сердце Муичиро.

— Господин Токито, ты обязательно должен прийти, хорошо?!

Мальчик продолжал махать рукой, пока не перестал видеть фигуры Муичиро и Мицури, удалявшихся прочь из деревни…

***

— Токито? Ты хорошо себя чувствуешь?

Поскольку Муичиро продолжал смотреть в небо, не произнося ни слова, Химеджима спросил его с беспокойством. Муичиро очнулся от воспоминаний о деревне кузнецов и посмотрел на старшего товарища, который сидел перед ним.

— Да. Я в порядке.

Казалось, что этот ответ был дан на вопрос, прозвучавший гораздо раньше. Юноша посмотрел прямо в тусклые глаза Химеджимы:

— Знаешь, я больше не тот Муичиро, который был пустым внутри.

У меня есть друзья, которые сражаются рядом со мной, а также мои дорогие товарищи.

У меня есть господин*, за защиту которого я готов отдать свою жизнь.

(П/А: имеется в виду Убуяшики.)

Братик не оградился от меня нарочно, он относился ко мне с любовью даже до своего последнего вздоха. Он сказал, что «му» в «Муичиро» было «му» в «бесконечности».

«Нет, не так».

У него уже всё было. Было всегда. Просто в прошлом у него не было такой роскоши осознать сей факт.

«Как коллеги-Столпы, давайте-ка усердно работать вместе!»

Огненный Столп тогда крепко хлопнул его по плечу тёплой рукой. А Муичиро и не заметил.

«Кто бы мог знать? Когда ты используешь свой клинок, я не могу сдержать слёз радости!»

Старый кузнец его катаны всегда беспокоился о нём. Только вот жаль, что он понял доброжелательность этих людей лишь теперь.

— Спасибо, Химеджима.

Муичиро превратил свои чувства в короткую фразу благодарности. Он опустил голову, чтобы от всего сердца поблагодарить и Ренгоку, и Тецуидо — людей, которые заботились о нём и с радостью помогали.

— Значит, я напрасно беспокоился о тебе. Забудь, что я только что сказал.

Скорее всего, его тронул тон Муичиро. Химеджима внезапно тепло улыбнулся.

Муичиро поднялся на ноги.

— Давайте встретимся снова на следующем собрании Столпов!

— Да, и, пожалуйста, будь осторожен, — когда Химеджима замолчал, Муичиро поклонился в знак уважения и вышел из хижины.

Он закрыл глаза, приветствуя порыв ветра, а затем поднял голову, чтобы взглянуть на небо.

— Как же быстро проплывают облака…

Небо, проглядывавшее сквозь облака, казалось пронзительно голубым.

«Смотри на меня, братик…»

Муичиро подумал о своём погибшем старшем брате.

О том, кто умер в возрасте одиннадцати лет.

О том, у кого была такая добрая душа под этим насмешливым и холодным взглядом, а также твёрдая решимость защищать своего младшего брата, несмотря ни на что.

Его старший брат прожил свою короткую жизнь с тяжестью, которую не вообразить. И Муичиро не знал, где он сам будет завтра.

Он может умереть посреди битвы с демонами. Даже если бы он и выжил, его собственная жизнь остановится в возрасте двадцати пяти лет.

Но что было удивительно, так это то, что на самом деле он не боялся. Он должен просто стать достойным человеком, достойным своего старшего брата. И друзей, конечно.

Таким образом, когда придёт время перейти на другую сторону, его старший брат обязательно улыбнётся и похвалит его:

«Ты хорошо справился, Муичиро».

И вот, на лице молодого человека появилась улыбка. Яркая, как солнце на фоне голубого неба.