Когда-либо после (Новелла) - 15 Глава
Глава 15 – Приятное тепло
Рыцарскому ордену потребовалось полгода, чтобы вернуть Женевский замок. Хотя это заняло много времени, ни одна жизнь из двадцати рыцарей не была потеряна. Потребовалось много времени и усилий, чтобы прорыть туннель, который проходил через ворота. Но оно того стоило. Они были вознаграждены радостью победы.
Дом Грина, первоначальный владелец замка, был первым, кто предоставил удобные кровати для рыцарей. Благодаря их доброй воле рыцари спали спокойно.
Но…
Травмы были неизбежны.
Какой бы хорошей ни была стратегия, их все равно было мало, и многие рыцари полагались на силу Клинта.
Клинт ранил cdj. руку, пытаясь блокировать нож, летящий к одному из его людей, отбиваясь от врага.
Когда Таррен заметил кровь, сочащуюся из его доспехов, когда Клинт шел в свою комнату, он спросил с серьезным выражением лица: – Капитан, вы уверены, что с вами все в порядке?
– Да, я в порядке. Уже поздно. Иди спать, Таррен, – сказал Клинт, как будто он не был ранен, а скорее раздражен.
Только после того, как Таррен нерешительно ушел, Клинт издал болезненный стон и снял доспехи. У него была глубокая рана на руке.
Да…
Он был в самом разгаре войны и не мог выказать никаких признаков слабости. Клинту нужно было быть сильным перед рыцарями, чтобы поддерживать их боевой дух на высоком уровне. Если бы он был нормальным человеком, Клинт думал, что он давно бы умер от чрезмерного кровотечения.
Клинт схватил со стола бокал с крепким напитком красного и темного цвета, почти цвета крови, и поднес его к руке. Выливая алкоголь на свою рану, он испытывал ужасную боль. Клинт крепко стиснул зубы.
Обливаясь холодным потом, он заштопал открытую рану ниткой и иглой. Он стиснул зубы с таким усилием, что чуть не откусил себе половину языка. Жгучая боль от раны была так сильна, что он не чувствовал боли от укола иглы.
Наложив надлежащий шов, он туго обвязал руку чистой белой тканью, которую приготовил заранее. Ему хотелось отдохнуть, но он знал, что если сейчас закроет глаза и отдохнет, то проснется и увидит смерть.
Он пытался что-то придумать, но ничего не приходило в голову. В голове у него стало пусто.
Лежа на кровати и кряхтя, он смотрел на черные искореженные пятна, разбросанные по всей руке, и вдруг вспомнил письмо, которое получил от Элии.
Клинт быстро вскрыл полученное от нее письмо. Ему нужно было что-то, чтобы не заснуть. Этим «что-то» была она.
«Возвращайтесь в целости и сохранности, Мистер Плейбой. Твои девочки уже ждут».
– Хех. Эта женщина.
Клинт улыбнулся, — он впервые улыбнулся на поле боя, — услышав ее слова. На мгновение он забыл о боли и дочитал письмо до конца.
«Мне жаль, что ты разделяешь мою боль. И… спасибо».
«Будь счастлив».
«Я наслаждалась твоим теплом».
«Элия Элгар Юлиана».
– Почему она… разговаривает… как будто она скоро умрет?
Клинт неосознанно скомкал письмо, но вскоре снова открыл его с удивленным видом и аккуратно сложил.
Вскоре после того, как он ушел со своими рыцарями, Клинт задумался, живет ли она все еще одна во внешнем дворце. Даже слуг, которые прислуживали ей, больше не было.
Может быть, это временно, подумал он. Может быть, она живет в столице в этот самый момент.
Обжигающая боль немного утихла, и Клинт повторил фразу, которая пронзила его мозг, когда он лежал на кровати, глядя в потолок.
«Я наслаждалась твоим теплом».
Он поднялся с постели.
– Черт возьми! Что такого теплого в женщине, которая станет императрицей? Она не хотела этого поцелуя.…
Все дело было в ее глазах… больших, широко раскрытых и… испуганных.
Клинт ничего не понимал. Какое тепло? Он был далек от этого, и именно ее губы были полны тепла.
Клинт опустил глаза и посмотрел на свою левую руку, испещренную темными пятнами. Его красивое лицо беспощадно потемнело.
Эти черные пятна, вероятно, и были причиной того, что Элия выглядела одинокой и подавленной.
Казалось, вылечить болезнь не так уж трудно. Клинт так и думал. Но почему это выглядело так, как будто она стояла перед тупиковой стеной. Она сдалась?
«Ешь хорошо и живи хорошо».
Что? Он не мог понять ее. Почему она так беспокоится о других?
– Элия, ты хорошо питаешься? У тебя все хорошо?