Когда Незаконнорожденная Дочь Графа Выходит Замуж (Новелла) - 7 Глава

Когда Ян был ещё совсем ребёнком, его матери, Селене, ничего не оставалось делать, кроме как начать заботиться о себе и дорогом сыне вдали от главного поместья, в небольшой вилле в горах на территория герцогства.

Герцог, который не мог одновременно заботиться и о жене, и заниматься воспитанием сына, оставил это на усмотрение Селены, потому ни он сам, ни другие люди практически не приближались к летнему домику.

Селену, которая по натуре своей любила спокойствие и тишину, оставалась довольна подобным положением дел.

Она часто вязала. Почти постоянно можно было наблюдать, как она держала в руке клубок шерстяных ниток, которые она не выпускала, порой, днями напролет.

Молодой Ян, полный энергии ребёнок, каждый день бегал по вилле и её окрестностям, возвращаясь уже в полном изнеможении.

Засыпая по ночам, он слышал звуки размеренно кипящей на плите воды, в которой варилась лапша.

Повернув свою голову от Яна, Селена начинала вязать, мирно сидя в кресле-качалке.

Ян, потеряв сознание после неудачной попытки рассказать всё Ларитте и находясь в бреду, видел странный сон.

Он вернулся, чтобы встретиться со своим «врагом» лицом к лицу, врагом, который когда-то жил в вилле с его драгоценной матушкой.

«Ты уже проснулся?»

Когда Селена сказала это и её голос донёсся до ушей мальчика , то Ян моргнул, прогоняя сон, и привстал со своей кровати.

На мгновение ему казалось, что он что-то забыл, что что-то не так. Поэтому он посмотрел на свои руки и увидел пальчики маленького ребенка.

‘Странно, я уверен, что они были намного больше.’

“Я собираюсь позавтракать. Бетти сказала мне, что ты усердно поработал вчера”

Селена отложила спицы и пряжу, и окончательно помогла Яну подняться с кровати.

У него всё ещё присутствовало некое чувство дежа вю, но вскоре он отбросил эти мысли и последовал за матушкой.

Вилла, на которой он жил в детстве, была полна красок и расписана, подобно хвосту павлина, всевозможными цветами и оттенками, и такой чистой, что даже пылинки не проглядывалось в самом отдалённом закутке.

Однако здесь, несмотря на всю пестроту, чувствовался и уют.

Обои нежных цветов, которые можно было разглядеть при свете электрической лампы, гуляя вечером по коридорам….

“Ты собираешься кушать здесь? Я могла бы приказать подать еду тебе в комнату.”

“Доброе утро, милорд.”

“Милорд, вы снова легли спать, не умывшись?”

Работники, которые служили Селене Рейнхарт, были всегда энергичны и активны, энтузиасты.

Это всё также было результатом щедрости герцога Рейнхардта на то время, что они находились в горах, подальше от внешнего мира.

Селена была тихой и хрупкой женщиной. Бетти, её горничная, всегда боялась того, что она может потеряет свои жизненные силы раньше, чем предсказывали врачи.

Также, за что её любили, так это за то, что Селена всегда хорошо заботилась о своих работниках и прислуге.

«Вы можете подать мой завтрак и завтрак Яна?»

«Да, мадам! Я могу вам предложить изумительное копчености. Недавно в деревне проходил мясной фестиваль, и я привезла с рынка еду самого лучшего качества, которую смогла найти».

Кашель кашель

“О, Бетти. Надеюсь, ты не простыла?”

Она была той женщиной, которая волновалась о состоянии здоровья своей горничной.

Селена была элегантной, мягкой женщиной и не требовала особых формальностей в общении с ней.

По этой причине работники на вилле часто забывали, что эта семья была вторым по могуществу домом после правящей династии.

Яну же нравились все здешние работники тем, что они всегда были верны Селене, заботились и оберегали её.

Да, было такое прекрасное время, когда людям можно было доверять.

Однажды лекарство, которое Серена принимала, чтобы замедлить прогресс своего заболевания, закончилось.

И тогда, когда повозка с лекарством застряла из-за сильного снегопада, служанка добровольно вызвалась пройти по снегу в буран и купить лекарственные травы.

Случилось и такое, что когда у юного Яна было обморожение из-за сильного мороза, они заботились о нём как о родном. Настолько крепкой была их связь: его, его матушки и работников виллы.

“Не волнуйтесь, это не простуда, мадам. У меня просто запершило в горле.”

“Если ты заболела, то сразу сообщи мне. Что, если ты пустишь такое на самотёк и тебе станет хуже? “

“Полно, мадам, точно не здесь! Хотя воздух и становится всё холоднее с каждым днём, у нас есть хозяйка, которая заменяет нам солнышко!”

Ян сел за стол, к которому его подвела его горничная.

Горничная Бетти тот час подошла к Яну.

«Ох верно, чуть не забыла! Милорд, ваша няня прислала письмо, в котором сообщила, что она приедет на виллу завтра после окончания отпуска.

Ян тем временем разрезал поданное ему мясо на кусочки и положил один в рот, обдумывая сказанное. Затем он поднял голову.

Не успел он сказать и слова, как Селена заговорила первой.

“Хм. Интересно, будет ли у неё ещё больше седых волос, когда она вернется… Ох, Боже, Ян, прости. Ты, должно быть, сегодня рано встал. Ты себя хорошо чувствуешь, сынок?”:

«Я в порядке, мама».

Показав матушке, что все хорошо, но у Яна вертелась мысль о его няне.

Странность была в том, что от этих мыслей голова мальчика становилась всё тяжелее.

“Может быть, скоро и у меня появятся седые волосы.”

Ещё более загадочная мысль полоснула его сознание.

‘Ей было больше двадцати?’

‘Она была молодой сереброволосой женщиной’.

‘Странное выражение лица, которое она делала все время, казалось, не имело эмоций’.

Он задался вопросом, беспокоит ли эту девушку что-то.

‘Но кто это был?’

Он попытался вспомнить имя женщины. Она сказала, что была его женой.

‘Подождите, что? Я же еще ребенок. Какая жена? ‘

От череды вопросов без ответов его отвлекла Селена, которая встала со своего места.

Бетти спросила:

“Мадам, вы закончили?”

“Я сегодня плохо себя чувствую. Пожалуй, я лучше поднимусь на второй этаже и посижу там”.

“Но мадам, вы уже несколько дней плохо ели, может …”

Селена лишь улыбнулась, сказала Яну кушать медленнее и бесшумно удалилась.

В спешке закончив трапезу, мальчик поспешил на второй этаж, толком не прожевав последние кусочки еды.

‘Любимое кресло-качалка матери. Где оно сейчас? Ах, точно!’

Он вспомнил, что кресло-качалка было в его комнате, он видел его и Селену в нём, когда проснулся, и поспешил туда.

Как и ожидалось, там уже сидела Селена.

“Ты уже закончил свой завтрак?”

“Я волновался за тебя, мама …”

“Мой хороший, иногда ты относишься ко мне, как к стеклянной. На самом деле у меня простое несварение. Не переживай так”

Ян забрался на кровать и посмотрел на Селену. Она сидела в кресле-качалке и лицо её выражало расслабленность. Её глаза были закрыты, а на губах была легкая улыбка.

‘Хм, видимо, она говорит правду. Не похоже, что она заболела’.

“Я толком и заболеть не могу, потому что все так хорошо обо мне заботятся. Так что не волнуйся, мой дорогой.”

Только после этих слов, убедившись, что всё хорошо и маме ничего не угрожает, мальчик залез под одеяло со спокойной душой.

Он лег на спину и перед его взором предстал чистый белый потолок. Его белое сияние казалось ещё ярче, будто на люстру поставили и зажгли больше свечи.

Ян закрыл глаза и мысленно начал молился. В его молитве была лишь одна просьба

‘Пожалуйста,

Пусть этот спокойная и мирная жизнь с матушкой и нашими слугами продлится как можно дольше’.

***

Ян проснулся.

Открыв глаза, он увидел белый потолок, подобный тому, что был в его снах, но на на десятки лет старше и темнее. Он сам ощущал себя старше на десятилетия и потому чувствовал себя измотанным.

Теплая атмосфера уютного дома превратилась в холодный зимний воздух заброшенного строения.

Мужчина не сразу понял, что из его глаз текут слезы.

И нет, отнюдь не потому, что ему стало грустно, а из-за сильного жара, который ритмично пульсировал в его голове, подобно океанским волнам.

Ларитта окунула носовой платок в холодную воду и начала вытирать область вокруг глаз.

«Ты проснулся»

Она поприветствовала его своим обычным спокойным тоном, в своей неизменной манере.

«Я….»

Кашель кашель

Ян попытался хоть как-то ответить на приветствие, но его горло распухло из-за болезни и обезвоживания, и ему было трудно говорить.

Ларитта продолжила вытирать воду с его глаз со всё таким же нейтральным, свойственным только ей выражением лица.

Ян повернул голову и посмотрел в сторону, чтобы увидеть то, где должна была сидеть Ларитта. Конечно же, это было то кресло-качалка.

То, которое так запало в душу его матушке.

Слёзы, которые, как он думал, уже перестали течь, потекли новым ручейком, стоило ему попытаться подвинуться.

На этот раз слёзы были полны печали.

‘Почему ей должно было понравиться то кресло, которое нравилось его мате?’

‘И почему она заботиться обо мне так же, как она?’

‘Она…’

‘… Так сильно напоминает мне о прошлом.’

Возможно, это и есть та причина, по которой текут слезы: из-за замешательства, сумбура в голове и подобных мыслей о схожести Ларитты и его матушке.

“…”

Тем временем Ларитта молча продолжала вытирать его холодным и мокрым платком.

Мужчина знал, что его состояние отличалось от тех, что были до этого, но он не собирался недооценивать его или как-то обсуждать это.

“….Я хотел бы…. просмотреть….отчеты членов семьи.” — просипел Ян хриплым голосом.

Совсем недавно он начал беспокоиться о няне, семье и сотрудниках, которых так ценила Селена и что с ним стало после всей истории с “предательством”.

Конечно, императорская семья сделала кое-какие «жалкие попытки наказания» за покушение и измену.

Герцог не подверг уничтожению ни себя, ни поместье, которое не было продана, а перешла в императорские владения.

Возможно, это было неким приговором для той, которая должна была стать герцогиней.

Прислуга тоже кое-что смогла сберечь, прежде чем их разогнали.

За исключением тех, кто внес свои имена в документы, подтверждающие измену.

И сейчас то, что они находились в трудном положении из-за своей разрозненности и без должной поддержки, может сыграть злую шутку, поскольку эти люди могут вовсе не найти подходящую работу.

“…”

Ларитте казалось, что он тоже уже знал об этом, ведь все об этом говорили или можно было догадаться самому.

Подводя итог, заговор шпиона, да и ещё настолько высокопоставленного, с целью мятежа вызвал ажиотаж в империи.

“Тебе не о чем беспокоиться. Большинство из них должны быть живы и здоровы.”

«Только я.»

“…”

“Теперь остался только я. Последний член герцогской семьи”.

Она не знала его имени, но стерпела такой циничный комментарий.

Ян как будто опомнился и взглянул на Ларитту. Только тогда он понял.

Понял то, что он не один, что рядом с ним был член его семьи. Член семьи, что заботился о нём в эту самую минуту.

Девушка с невозмутимым лицом продолжала вытирать дорожки слез с лица мужчины, смотрящего на неё красными глазами.

Прохладный носовой платок, проведенный по его лбу, помогал хоть немного охладить его опухшие и воспалённые глаза.

На самом деле она не знала, что многие из бывшей прислуги герцога были сиротами, взятыми на работу великодушными хозяевами в новый дом, в новую семью.

Она не знала, что многие из них сейчас, с приближением зимы, отсутствием работы и крыши над головой будут голодать.

Поэтому, Ян ни на миг не мог отпустить свои заботы. Даже со статусом беглеца и ослабленным телом, он был герцогом. Однако все это было временно.

Тяжелое, подобно свинцу сердце таяло очень медленно.

В комнате больше не слышалось разговоров, комната наполнилась звенящий тишиной.

И больше ничего.