Краткий миг безумия (Новелла) - 26 Глава

Три месяца спустя:

Я проснулся от тихих звуков дождя, барабанившего в окно. Поначалу это было легкий стук, но вскоре к дождю добавился мокрый снег, и нарастающий шторм заиграл жестким стаккато. Ветер начал набирать силу, и в этот момент я услышал шелест листьев на соседнем дереве, а также глубокий стон двигающихся древних ветвей. Они обижались, что их так беспокоят, и скрипели от старости, как человек жалуется на больное колено.

Некоторое время я лежал, слушая мелодию бури, и все еще не открывал глаз, когда новый звук привлек мое внимание. Это был низкий металлический скрип дверной петли, моей дверной петли, двери в мою спальню. Теперь был слышен совершенно отдельный звук — звон, как от маленького колокольчика. Звук колокольчика становился все ближе, и только тогда я открыл глаза и увидел, что дверь в мою комнату действительно открыта, но никого не видно.

Может быть, моя мать купила кошку, и теперь я слышал только звук колокольчика на ее ошейнике, который постепенно приближался? Звон раздался около правой стороны моей кровати, но затем отступил в угол, а теперь и в изножье кровати. Я поднял голову, посмотрел вниз и увидел то, что могло быть только кошачьими ушами, но они были слишком большими и венчали то, что могло быть только человеческой головой.

Внезапно Уиллоу появилась в поле зрения, когда она села, и я мог видеть ее от восхитительно длинной шеи до макушки, украшенной кошачьими ушами. Я решил сесть, но когда я это сделал, мое движение внезапно и неожиданно прекратилось. Уиллоу злобно ухмыльнулась, когда я осмотрелся и увидел цепи, тянущиеся от моих запястий к верхним стойкам кровати с балдахином, на которой я сейчас лежал. Я проверил свои ноги,и они были точно так же скованы.

— Уиллоу, — начал я, но она прижала палец к накрашенным губам.

Она вдруг прыгнула на кровать, и я увидел, что она одета в прозрачный черный лифчик и такие же трусики, а на всем ее теле сетчатый чулок, который почти не скрывал удивительную фигуру под ним. Она сидела, скорчившись, на краю моей кровати и смотрела на меня голодными глазами. Кровать немного скрипнула, когда она медленно подобралась к изголовью, и с каждым движением раздавался звук колокольчика, висевшего у нее на шее. Я смотрел, как колышутся ее груди, как под загорелой кожей двигаются упругие мускулы. По мере того, как она подходила все ближе и ближе, я заметил, что на ее лице не было никаких следов загара.

Она перестала двигаться вперед и села мне на грудь, широко расставив ноги. Я не только увидел, как промокли ее трусики, но и уловил слабый намек на ее женственный аромат. Я открыл рот, чтобы заговорить, но она приложила палец к моим губам и медленно покачала головой. Она надула губы, положила руку на свой чувствительный холмик и издала низкое глубокое мурлыканье. Я ощутил эту тонкую вибрацию в своей груди.

Она склонила голову набок и снова улыбнулась, но на этот раз я увидел яркие новые клыки, которыми она щеголяла, они выглядели вполне естественно и, должно быть, стоили совсем немало. Я вспомнил, что несколько недель назад она упомянула о визите к дантисту — наверное, тогда и появились эти фарфоровые виниры. Они казались ужасно острыми, и я гадал, как она их использует.

Жесткая пощечина последовала без всякого предупреждения или провокации, и мой мир на какое-то время стал красным. Я повернул голову, чтобы снова посмотреть на нее, и открыл рот, чтобы возразить, когда она ударила меня по другой стороне лица. От этого у меня зазвенело в ушах, и гнев поднялся с вулканическим жаром, который удивил даже меня. Затем ее губы оказались на моих, и я поймал себя на том, что целую ее в ответ. Ее язык вторгся в мой рот, и вскоре мы уже стонали в такт движениям наших языков, когда они извивались и двигались со страстью, которую я уже забыл. Она прервала поцелуй и уставилась на меня со своим собственным гневом и слезами, струящимися по ее прекрасному лицу. Уиллоу снова дала мне пощечину.

— Три гребаных месяца, Уоррен, — выплюнула она сквозь слезы. — Прошло уже три гребаных месяца! Ты заменяешь эту старую гарпию и просто забываешь о нас, обо мне! Черт возьми, посмотри, что ты заставил меня сделать!

Она улыбнулась, откинувшись назад и сдвинув трусики в сторону, открывая промокшую киску. Она закрыла глаза и начала ощупывать себя, а я наблюдал за ней, не в силах ничего сделать, кроме как наблюдать. Теперь ее запах стал сильнее, и он опьянял меня, когда я смотрел, как ее палец вторгается в теплые влажные глубины. Уиллоу теперь стонала, играя сама с собой. Второй палец присоединился к первому, когда она медленно трахала свою киску. Я наблюдал за всем происходящим и облизывал губы, страстно желая попробовать ее соки и погладить ее чувствительную плоть.

Я почувствовал, как ее свободная рука скользнула по моей прикрытой эрекции, и еще одно мурлыканье сорвалось с ее губ. Она гладила мой член через одеяло, и это сводило меня с ума, но она ничего не делала, только продолжала мастурбировать и медленно дрочить мне. Теперь я был болезненно тверд, и она направлялась к финишной прямой, вот тогда она отпустила мой член и использовала обе руки на себе. Два пальца впились в ее плоть, в то время как другой рукой она делала медленные круги над клитором. Это был деликатный процесс потирания этой маленькой пуговицы плоти, и мой рот наполнился слюной в предвкушении ее вкуса. Внезапно и без всякого предупреждения ее тело дернулось, и ее крик удовольствия эхом отдался в моих ушах.

— Я всегда кончаю намного сильнее, когда за мной наблюдают, — задыхаясь, сказала она, сидя там и приходя в себя. — Ты меня ненавидишь? Так вот почему ты скрывал это? — Спросила она, когда ее рука скользнула под одеяло и обхватила ствол моего члена. Я покачал головой, так как понял, что она не хочет, чтобы я говорил в ближайшее время.

— Тебе ведь это нравится, правда? — Спросила она, когда ее рука начала двигаться вверх и вниз. Низкий гортанный звук вырвался из моего горла. — Ты хочешь трахнуть меня? Хммм… Ты хочешь засунуть этот длинный и толстый член внутрь меня? Ты хочешь разрядиться внутрь твоей милой дорогой сестры? Или ты предпочитаешь вернуться к семейным делам?

Ее рука отпустила меня, и я вскрикнул от отчаяния. Она улыбнулась мне сверху и покачала головой. Уиллоу подняла свою задницу, стянула одеяло и снова села. Я чувствовал, как ее плоть прижимается к моей. Мой член теперь крепко прижимался к ее ягодицам, но не приближался к ее мокрой щели. Теперь она начала раскачивать бедрами, а ее задница массировала мой член медленно и почти болезненно. Я стиснул зубы и наслаждался ее поддразниванием. Это была идеальная смесь боли и удовольствия.

Она закрыла глаза и наслаждалась этим так же, как и я. Она стонала и мычала, двигая бедрами. Я прикусил губу, чтобы не закричать. Я был так близко, а потом она остановилась. Я поднял глаза и увидел, что она вертит пальцем в своих длинных темных волосах. Она делала это только тогда, когда играла с кем-то, как кошка с мышью, и сейчас она решала: выпустить мышь или пойти на убийство. То, что произошло дальше, было явно не тем, чего я ожидал от нее.