Кровь Аэнариона (Новелла) - 25 Глава

— О нет, опять корабль, — сказал Теклис. Близнецы стояли на причале в северной гавани Лотерна. Она не была такой оживленной и впечатляющей, как Большая Гавань. Ей тоже не хватало разнообразия – единственными кораблями в поле зрения были корабли азур. Больше никого не пускали в воды Внутреннего Моря.

— Иногда я сомневаюсь, что ты сын моей сестры, — сказала леди Мален. — Она была истинной дочерью Лотерна, как дома на воде, так и на суше.

Теклис как-то странно посмотрел на нее. Казалось, он не знал, что сказать и как отнестись к этому прощанию. Тирион подозревал, что он уже привык к ее обществу и, что необычно для его близнеца, Теклис доверял ей.

— Я похож на своего отца. Он всегда предпочитал горы.

— Я знаю, — сказала Мален. В ее голосе звучала глубокая тоска. Тирион подозревал, что она думает о далеком месте, где умерла ее сестра.

Тирион удивился, когда его близнец вышел вперед и с большой неловкостью обнял ее. Она обняла его в ответ.

— Мы вернемся, — сказал Теклис.

— Не сомневайтесь, — сказала леди Мален. — Тебе еще многому предстоит научиться.

— Когда ты вернешься, мы постараемся сделать из тебя воина, а не дуэлянта, привратник, — сказал Корхиен. Его манеры были шутливыми и веселыми, как у солдата, который много раз прощался. Хотя Тирион видел, что он спешит. Ему нужно было предупредить их отца.

— Что ты имеешь в виду?

— В этом сезоне в поле выйдут целые армии. Это дело с культом наслаждения всколыхнуло все вокруг. Мы будем сметать горы паразитов. Будут и набеги на Наггарот.

— Миру нужно показать могущество Ултуана, — сказал Тирион.

— Твоя быстрота понимания меня радует, привратник, — сказал Корхиен.

— Это первый раз, когда кто-то говорит об этом моему брату, — сказал Теклис. Корхиен посмотрел на него и улыбнулся. Он понял шутливую манеру Теклиса.

— Скажи спасибо, что он твой брат, иначе он может вызвать тебя за оскорбление, — в словах Белого Льва была резкость. Корхиен был недоволен дуэлью с Лариеном или чем-то, что она открыла в Тирионе. Это был вопрос, который он должен был обсудить с Корхиеном по возвращении.

Если он вернется.

— Вам лучше подняться на борт, — сказала леди Мален. — Вы поплывете с отливом, и капитан захочет отправиться в путь. Лучше не заставлять его ждать.

— Да благословит тебя Иша, — сказал Корхиен.

— Да проживешь ты тысячу лет, — хором ответили близнецы.

Тирион стоял на бушприте корабля, балансируя там, наблюдая за дельфинами, плывущими по воде рядом. Они шли в ногу с кораблем, высоко подпрыгивая и приземляясь в воду, резвясь, как играющие дети. Вдалеке виднелся берег Внутреннего Моря, в этом свете он казался мягкой землей, уходящей вдаль, к далеким горам.

— Хватит выпендриваться, — сказал Теклис. Он говорил немного раздраженно. Возможно, их отъезд произвел на него большее впечатление, чем он хотел показать. Осознав резкость своего тона, он пошутил. – И я мог бы делать так, если бы захотел.

Тирион отвесил ему изысканный учтивый поклон, все еще балансируя на бушприте, не обращая внимания на взлеты и падения корабля.

— Если бы ты не страдал такой морской болезнью, конечно, — сказал он. Он тоже чувствовал себя странно. Он скучал по суете Изумрудного Дворца, по ощущению, что стоит в центре мира. Он даже немного скучал по Лизелль.

Он чувствовал себя так, словно остался наедине с братом, среди чужих людей. Было время, когда это не беспокоило бы его. За время, проведенное в Лотерне, он сильно изменился. Конечно, у них обоих были другие мысли – предстоящее испытание, охота на демона.

— Я чувствую себя не так уж плохо, — сказал Теклис. — Возможно, это лекарство, которое дала мне леди Мален. Возможно, это само море. Он как-то отличается от дикого внешнего океана.

— Говорят, штормы и океанские течения здесь не такие сильные, — сказал Тирион. — Может быть, это и имеет значение.

Они о чем-то разговаривали. Его брат рано или поздно доберется до него, если у него будет время.

— Не хочешь занять мое место здесь?

— Нет. Из тебя получилась бы лучшая фигура на корабле, — сказал Теклис. — В конце концов, твоя голова сделана из дерева.

Из воды вынырнул дельфин. Он почти поравнялся с Тирионом. Он мог бы протянуть руку и дотронуться до нее, если бы захотел. Его кожа была скользкой от хлещущей воды. Его глаза выглядели странно веселыми.

— Публика ценит твои шутки, — сказал Тирион. Он пару раз подпрыгнул на бушприте, чтобы набрать скорость, а затем использовал его упругость, чтобы поднять его в воздух. Он спрыгнул на палубу и приземлился рядом с Теклисом.

— Жаль, что тебе пришлось соревноваться с дельфинами, — сказал Теклис, но боль в его глазах показывала, что он понимает, с кем на самом деле соперничает Тирион. Никакое количество магии никогда не позволит ему сделать то, что только что сделал Тирион, или наслаждаться легкостью, которую имел его брат. Как только он сделал это, Тирион почувствовал вину, смешанную с естественным эльфийским злобным удовлетворением.

— Может быть, ты скажешь мне, что тебя действительно беспокоит? — спросил Тирион.

— Я беспокоюсь о нашем отце. Что, если демон уже нашел его?

Это была тревожная мысль — представить себе их старый дом, осажденный армией демонов. Еще более тревожной была мысль о том, что это могло уже произойти, а они об этом не узнают.

— Я тоже беспокоюсь, — сказал Тирион.

— Я вижу, что в твоем толстом черепе есть еще одна идея. Выплюнь её!

— Я думаю, нас используют как приманку.

— Ты думаешь, что нас посылают в одно из самых безопасных мест Ултуана, чтобы соблазнить Н’Кари напасть на нас.

— Нет, я думаю, что нас послали туда, чтобы соблазнить Н’Кари напасть на него.

— Продолжай.

— Что будет, если Н’Кари нападет на храм Азуриана?

— Он будет уничтожен.

— А что, если нет? Что, если он сбежит, чтобы попытаться снова?

— Его выследят и уничтожат.

— И как это отразится на народе?

— Я вижу, к чему ты клонишь – они объединятся вокруг Финубара. Они будут возмущены и потребуют действий. Это уже происходит. Поздравляю, брат, ты использовал свою голову не только для того, чтобы блокировать удары.

— Принцам придется объединиться вокруг Финубара. Его позиция станет сильнее. Их силы будут слабее. На время.

— Лотерн сделал тебя циником, брат.

— Нет. Он просто показал мне, как мыслят наши правители. А теперь почему бы тебе не рассказать мне, что тебя действительно беспокоит?

Теклис долго смотрел на него. Казалось, он не собирался отвечать, но в конце концов он сглотнул и сказал: — Скоро нас проверят. Что, если я проклят? Что же тогда?

Тирион видел, что его брат боится, и понимал почему. Он так сильно хотел стать магом, иметь свою жизнь, и в этом ему вполне могли отказать по решению жрецов в святилище Азуриана. Им даже не придется казнить его. Так же плохо было бы и его похоронить.

— Ты не проклят, — сказал Тирион.

— Посмотри на меня. Кто в это поверит?

— Быть таким, как ты, означает, что ты был несчастлив, а не проклят.

— Позволь мне сказать тебе кое-что, брат, — Теклис понизил голос так, что его мог слышать только Тирион. — Я знал, что поступаю неправильно, когда взял книгу заклинаний из библиотеки Мален. Я все равно это сделал. Я бы сделал это снова. Я хочу власти, и меня тянет к ней, чего бы это ни стоило. Если это не признак проклятия, то что же тогда?

Тирион холодно улыбнулся.

— Тогда позволь мне сказать тебе кое-что, брат. Я не был в ужасе, когда убил Лариена. Мне это понравилось. Мне понравилось бы убить еще одного эльфа. Что это говорит обо мне?

Они смотрели друг на друга в тишине в течение длительного времени. В конце концов Теклис сказал:

— Я бы тоже с удовольствием убил его. Если бы я был в состоянии.

— Да, брат, вот в чем разница. И я очень сомневаюсь, что Лариен будет последним эльфом, которого я убью.

— Быть убийцей не так уж и плохо. В мире, в котором мы живем, это считается полезным талантом.

— По-моему, мне это слишком нравится.

Слова повисли в воздухе надолго.

После трех дней и ночей плавания впереди корабля из Внутреннего Моря поднялся небольшой остров. Он выглядел вулканическим. Некоторые склоны покрывали пальмы. Пещеры и террасы усеивали его. На самой высокой точке острова возвышалась большая ступенчатая пирамида. Должно быть, она действительно была массивной, подумал Тирион, раз её можно было разглядеть с такого расстояния.

Несмотря на все свои тревоги и страх за безопасность отца, Тирион был рад, что пришел сюда и увидел это. Это было одно из самых священных мест во всем эльвендоме.

Это было место, где Аэнарион впервые прошел через пламя Азуриана и стал Королем-Фениксом. Именно здесь с тех пор каждый король-Феникс от Бел-Шанаара до Финубара восходит на свой трон. Это было место, где Малекит сделал свою обреченную попытку вырвать власть богов у ее законного владельца.

Можно сказать, что эльфийская история началась именно здесь. До того, как Аэнарион превратил их в воинственный народ, эльфы были мирными земледельцами и скотоводами. Они жили в гармонии со своей землей в вечную весну своей преданности Вечному Королевству.

После того, как Аэнарион прошел сквозь пламя, все изменилось.

Аэнарион учил эльфов как воевать, следовать за королями, сражаться и побеждать. После того дня они стали совсем другими. Он переделал эльфов по своему образу и подобию, превратив их в тех, кем они должны были стать, чтобы выжить. Мирные фермеры больше не могли выжить в мире, из которого бежали старые боги и через который прошли злые силы Хаоса. Аэнарион превратил их во что-то способное противостоять этому.

Корабль приближался все ближе, и остров казался все более массивным, пока они не вошли в маленькую гавань. Статуи королей-фениксов выстроились вдоль входа. Изображения богов смотрели вниз со скал над головой. Команда подвела корабль и пришвартовала его, и вскоре Тирион снова оказался на суше.

Их ждал эскорт Гвардии Феникса, гордых своей отличительной униформой. Капитан корабля обменялся молчаливыми приветствиями со своим предводителем, и вскоре близнецы уже шли по длинной тропинке вдоль берега острова к святилищу, окруженные двадцатью гордыми стражами.

Тирион обнаружил, что его мысли неизбежно возвращаются к одной из причин, по которой они оказались здесь.

Н’Кари искал их с Теклисом. В каком-то смысле это было похоже на то, как если бы им сказали, что Аэнарион сам вызвал их на аудиенцию. Существо вышло прямо из древних мифов в современный мир и теперь пыталось их убить. Тирион часто мечтал поучаствовать в историях, подобных тем, что они с близнецом читали в детстве. Казалось, его мечты сбылись.

Он не то что бы испугался. Все это казалось слишком странным. Прогуливаясь здесь по склонам этого древнего острова, проходя мимо виноградников и цветников в лучах заходящего солнца, сама мысль о том, что демон ищет их двоих, казалась безумной фантазией. Птицы пели, огромные бабочки, почти такие же большие, как певчие птицы, перелетали с живой изгороди на живую изгородь и с цветка на цветок. Это был не тот мир, в котором могли существовать такие вещи, как демоны.

И все же мозг подсказывал ему обратное. Иначе зачем он здесь? Иначе почему эти тяжеловооруженные эльфы маршируют рядом с ним ровным шагом? Разве сам этот остров не был местом легенд и грез? Разве это не то место, где боги проникают в мир и говорят со своим избранным народом? Даже такой нечувствительный к большинству форм магии эльф, как Тирион, мог сказать, что это было мистическое место. Энергия заряжала атмосферу вокруг них. Он чувствовал это так же, как ощущал присутствие тонкого прохладного тумана на своей коже зимним утром.

Сам Король-Феникс приказал поместить их под охрану здесь, что доказывало, что он, по крайней мере, серьезно относится к угрозе демона. А если Финубар так поступит, смогут ли они с братом сделать что-то меньшее? Нет. Демон был там, и скоро он придет искать их, и когда это произойдет, ему лучше быть готовым, хотя он не совсем понимал, как это возможно.

А завтра их будут проверять. Хранитель Секретов был не единственной вещью, о которой они должны были беспокоиться. Казалось, что его короткая жизнь внезапно стала очень опасной.

Храм Азуриана возвышался над ними. Камни были древние и выветренные, покрытые охристым мхом. Трудно было определить истинный масштаб этого места. Казалось, что это часть утесов, гора, частично вылепленная древними строителями. Как будто сами боги поместили его туда.

Даже он мог сказать, что в этом месте заключена какая-то сила. Он чувствовал энергию, пульсирующую в самом камне, и был уверен, что его брат, который был гораздо более чувствителен к этим вещам, чем он, даже больше осознавал это. Теклис смотрел на него так, словно видел какое-то чудо природы: горный пейзаж, прекрасный пляж, великолепный закат. Его лицо преобразилось, как будто он смотрел на чудо.

— В этом месте обитает бог, — сказал он.

— Что дало тебе первый ключ к разгадке? — спросил Тирион. — Может быть, дело в том, что это храм Азуриана? Или это было что-то более тонкое, как религиозные символы, вырезанные на скалах? Возможно, это был дым, поднимающийся от священного огня на вершине храма.

— Я вижу пламя, пробивающееся сквозь скалу.

— Ты видишь его сквозь камень?

— Возможно, «видеть» — не то слово. Я могу воспринимать его энергию. Это место, где сила извне касается нашего мира. Что-то огромное, медленное и ужасно древнее.

В голосе брата слышалась смесь благоговения и чего-то еще. Тирион не мог сказать, что это было. Он снова посмотрел на храм.

— Не похоже, что его построили эльфы, не так ли? — сказал он.

— Это не типично эльфийский архитектурный стиль, это правда, — сказал Теклис. — Зиккурат повторяет узоры древних городов сланнов. Некоторые думают, что именно они первыми связались с Азурианом и научили эльфов поклоняться ему.

— Аэнарион был в этом месте, — сказал Тирион. Это была странная мысль — первый король-феникс еще не был тронут силой Азуриана, когда он впервые взглянул на это место. Он мог бы уйти, и весь ход истории сложился бы иначе. Никогда не было бы никаких королей-фениксов. Возможно, силы Хаоса поглотили бы весь мир, и не было бы Тириона, стоящего здесь и смотрящего на храм с удивлением и тревогой в сердце.

Он заметил, что Гвардейцы Феникса, похоже, обратили на них внимание. Его так и подмывало спросить, что они думают, но он знал, что ответа не получит. Эти воины поклялись молчать, и он не знал знаков, которыми они обменивались. Они охраняли священные тайны и, как говорили, знали свою судьбу.

— Малекит тоже был здесь, — сказал Теклис. — Он пытался подражать своему отцу. Он попытался пройти сквозь пламя. Он потерпел неудачу и был проклят.

Как это похоже на его брата — концентрироваться на темной стороне вещей, подумал Тирион. Но Теклис был прав. Король-Чародей Наггарота тоже когда-то ходил здесь. Он ушел отсюда, несчастный, обожженный калека, искалеченный пережитым. И все же, несмотря на все это, он ушел. Он прожил гораздо дольше своего могущественного отца.

— Каждый Король-Феникс, когда-либо коронованный, стоял рядом с тем местом, где мы сейчас стоим. На этом маленьком острове сформировалась большая часть нашей истории.

— Ну что ж, брат, теперь наша история обретет очертания. Здесь будет решаться судьба нашей жизни, — сказал Теклис.