Кровь Аэнариона (Новелла) - 6 Глава

Восточный Ултуан, 10-й год правления Финубара

Тирион чувствовал запах моря. Воздух казался совсем другим — более соленым и свежим. Ветер был прохладнее и влажнее. Над головой летали чайки. Один только этот звук и вид белых птиц вызывали у него улыбку. Он чувствовал себя счастливее, чем когда-либо в своей жизни.

Он сидел верхом на лошади. Он спускался с гор и через несколько часов должен был сесть на корабль, идущий в величайший город в Эльвендоме. Он чувствовал себя так, словно его жизнь наконец-то началась.

Как только эта мысль пришла ему в голову, он почувствовал себя виноватым перед отцом и братом. Он поехал назад вдоль небольшой колонны к тому месту, где Теклис лежал, растянувшись на подушке в задней части фургона. Брезентовая крыша фургона была откинута назад, и его близнец лежал, глядя в небо. Они наняли фургон у одного из деревенских жителей, живших рядом с виллой его отца и использовавших повозку для перевозки продуктов в город на рынок. Один эльф придет в город через несколько дней и заберёт её.

— Разве это не чудесно? — сказал Тирион, не в силах сдержать свой энтузиазм.

— Если ты можешь назвать чудесным то, что твои кости сотрясаются на этом деревянном орудии пыток, то, думаю, так оно и есть, — сказал Теклис. Однако он улыбался и выглядел лучше, чем когда-либо за последние месяцы. Тирион беспокоился, что тяготы путешествия могут прикончить его брата, но зелья, которые варила леди Мален, похоже, действительно улучшили его здоровье. Более того, перспектива путешествовать и изучать магию, казалось, облегчила его беспокойный дух и сделала жизнь более сносной для него. Тирион подозревал, что это дало Теклису повод жить дальше. По крайней мере, за это он был благодарен леди Мален.

Он посмотрел вперед. Колдунья ехала бок о бок с Корхиеном Айронглайвом. Они обменялись тайными улыбками, но в них не было ничего зловещего. Они выглядели как любовники, каковыми, по мнению Тириона, и являлись. Трудно было представить себе, что же такое увидели друг в друге открытый и добродушный воин и женщина-маг с каменным лицом, но они явно что-то видели.

Тирион гадал, как поживает отец. Он не беспокоился за его благополучие. Принц Арафион вполне мог позаботиться о себе сам, не прибегая к помощи сыновей, и работа не давала ему чувствовать себя одиноким. Просто странно было думать, что он бродит по пустой вилле в компании одной только Торнберри.

От этого Тириону стало не по себе. Иногда с гор спускались монстры. Может быть, один из них сумеет перелезть через стену. Он приказал себе не быть глупым. Его отец был магом. Он был способен справиться с любым чудовищем, которое могло бы найти дорогу к их дому.

Теклис приподнялся на локте и посмотрел вдаль через борт фургона.

— Кажется, я вижу море, — сказал он. Тирион проследил за его указующим пальцем. Они только что поднялись на вершину холма, и под ними действительно была широкая полоса мерцающей синевы, начинающаяся там, где кончалась зеленая земля.

Земля вокруг них начала меняться. Она выглядела гораздо более хорошо возделанной, они миновали поля, обрабатываемые фермерами, и множество оранжерей, где в магически контролируемой среде выращивались зачарованные фрукты.

Это было самое богатое и плодородное место из всех известных Тириону, хотя он первым признал бы, что его опыт в таких местах был весьма ограничен. Там и сям на возвышенных землях стояли особняки такого масштаба, что дом их отца легко поместился бы в одном крыле. Действительно, он казался немногим лучше, чем некоторые из домов йоменов, мимо которых они проезжали. Тирион привык к тому, что его отец был самым богатым владельцем недвижимости в той местности, где он вырос. Теперь он снова понял, что по сравнению с эльфами даже в этом маленьком городке его отец был очень беден. Странно и очень волнующе было сознавать, как мала была его жизнь и как велик был мир.

На многих зданиях снаружи окон или на верандах висели зеленые бумажные фонарики. Люди начали готовиться к Празднику Избавления, великому празднику, который отмечал возвращение весны и спасение детей Аэнариона от сил Хаоса энтом Сердцедубом. Вдоль улиц стояли маленькие резные модели древовидного человека, существа, которое выглядело как дружественная помесь эльфа и массивного дуба. У всех эльфов были причины быть ему благодарными. Без его вмешательства, не было бы Вечной Королевы. С тех пор каждый духовный лидер эльфов происходил от дочери Аэнариона, Иврейны. У Тириона была более личная причина быть благодарным: он происходил от сына Аэнариона, Морелиона.

Он вернулся к тому месту, где лежал Теклис. Его брат поморщился. Он устал, и напряжение долгого дня езды отразилось на его лице.

— Мы скоро будем в городе, а потом уже на корабле.

— Я жду этого с нетерпением, — сказал Теклис. — Я не могу себе представить ничего хуже этого.

Несколько рыбацких лодок стояли на якоре в гавани вместе с судном, которое делало их карликами, как кит рядом с дельфинами. Это был эльфийский клипер: наполовину торговое судно, наполовину военный корабль, длинный, гладкий и трехмачтовый. На его носу была вырезана огромная орлиная голова. На кормовой палубе и рядом с носом стояла массивная баллиста. Матросы сновали по снастям и целеустремленно двигались по палубе. От середины корабля до пирса был проложен ряд досок, достаточно широких для того, чтобы на них можно было вывести лошадей.

Птица-посыльный, которую отправила леди Мален, должно быть, уже принесла сообщение, потому что их ждали. Хозяйка корабля ждала их в доках, чтобы поприветствовать. К большому удивлению Тириона, она доложила об этом леди Мален, а не Корхиену; похоже, она считала чародейку гораздо более важной фигурой, чем Белый Лев. На флагах, развевающихся на мачтах корабля, было изображено то же устройство, что и на плащах телохранителей. Дом Изумрудов владел этим кораблем, а леди была самым высокопоставленным представителем этого Дома среди присутствующих.

— Мы готовы к отплытию, капитан Джойель? — спросила Мален. Она склонила голову набок и втянула ноздрями воздух. — Я чувствую приближение бури, и в ее ветрах есть магия.

Хозяйка корабля кивнула. Она была даже выше леди Мален и выглядела еще более суровой. Тирион уже начал сомневаться, что у всех женщин Лотерна такие суровые лица, когда заметил, что некоторые женщины-моряки пристально смотрят на него. Они были моложе и гораздо красивее. По привычке, он улыбнулся в ответ. Некоторые из них смело встретили его взгляд. Другие застенчиво отвернулись. Казалось, что женщины-моряки не так уж сильно отличались от девушек-охотниц с холмов, с которыми у него был опыт общения.

— «Орёл Лотерна» готов к отплытию, леди Мален. Мы можем успеть к приливу, если капитан Корхиен и его люди быстро погрузят на борт своих лошадей.

Лошади выглядели беспокойными. Очевидно, они уже бывали на борту корабля и не очень-то наслаждались этим зрелищем, но это были эльфийские кони, и они повиновались своим всадникам. Один за другим они позволили поднять себя по сходням и с помощью маленькой лебедки спустить в трюм. Казалось, что для ни уже все было готово, потому что ясли были полны корма, и сам акт еды, казалось, успокоил животных.

Тирион заметил, что капитан тоже смотрит на него, помогая Теклису подняться по трапу. Сначала он подумал, что совершил какую-то оплошность, не спросив разрешения подняться на борт. Больше их никто не видел, но, по-видимому, они уже были известны хозяйке корабля. Затем ему пришла в голову мысль, что, возможно, вид Теклиса выбил ее из колеи. Немощь его брата часто оказывала такое же воздействие на его собратьев-эльфов. Они не привыкли к виду болезни. Когда он оглянулся, капитан уже не смотрела на него и что-то тихо сказала леди Мален.

Волшебница согласно кивнула и подошла к ним.

— Капитан приказала выделить вам каюты.

— А что еще она говорила?

— Ничего, что имело бы сколько-нибудь серьёзное значение, — сказала леди Мален слишком буднично. Тирион вспомнил подозрения Теклиса на ее счет. Он думал о предстоящем путешествии. Сколько людей заметят что-нибудь или скажут, если они исчезнут за бортом во время путешествия на юг, в Лотерн? Он приказал себе не быть таким подозрительным. Почти наверняка существовало невинное объяснение такому поведению колдуньи.

Тем не менее, он решил держать глаза открытыми, а дверь запереть на засов. Несмотря на все свои страхи, он не мог сдержать восторга, когда корабль поднял якорь и через пару часов вышел из порта. Солнце уже садилось за горы, и он больше не мог не подумать о своём отце ещё раз.

Ему было интересно, принадлежит ли хоть один из этих крошечных огоньков на склоне горы их дому, и сколько времени пройдет, прежде чем он снова увидит его.

— Здесь уютно, — сказал Теклис. Он задумчиво оглядел каюту. Она была крошечной, как и все подобные помещения на кораблях. Там было достаточно места только для пары узких двухъярусных кроватей и пары морских сундуков. Но близнецы едва ли могли заполнить даже один. Был ещё крошечный иллюминатор, который пропускал немного лунного света.

— Двое младших офицеров отказались от комнаты, чтобы нам было где спать, по крайней мере, так мне сказал Корхиен, — сказал Тирион. — Похоже, мы здесь почетные гости. Законные владельцы спят на палубе.

— Я не уверен, что мне самому не хотелось бы там оказаться, — сказал Теклис. Голос его звучал не слишком хорошо.

— С тобой все в порядке? — спросил Тирион, присмотревшись поближе. Его брат снова выглядел больным. Он приобрел отвратительный оттенок зеленого.

— Я плохо себя чувствую с тех пор, как попал на борт этого проклятого судна. Есть что-то в том, как оно раскачивается, что заставляет меня чувствовать себя очень неуютно.

— Морская болезнь, — сказал Тирион. — Я слышал, что некоторые ей болеют.

— И я один из них, а ты — нет. Вот это сюрприз! Обычно я такой здоровый, а ты такой слабый!

— Если тебе здесь не нравится, я могу попросить, чтобы нам разрешили спать на палубе. Однако это более защищенное место, если придет бурная погода.

— Благословение Иши – не говори мне о плохой погоде. Этого всего уже достаточно.

— Путешествие продлится всего несколько дней, если ветер будет попутным, а у нас нет никаких причин его прерывать. Очевидно, в это время года ветра дуют южнее.

— Ты становишься настоящим моряком, брат.

— Я слушал разговоры матросов. В этом путешествии я намерен узнать все, что смогу. Никогда не знаешь, когда это может пригодиться.

— Мой план состоит в том, чтобы лежать здесь на спине и надеяться, что мой желудок успокоится и комната перестанет кружиться.

— По-моему, они называют это каютой.

— Они могут называть её как угодно, лишь бы она перестала двигаться!

Тирион запрыгнул на верхнюю койку. Потолок, казалось, был совсем близко над его головой. Он чувствовал себя странно, просто лежа там, мягко покачиваясь вверх и вниз по движению корабля. Если не считать ночных походов с охотниками, он никогда раньше не проводил ночь вдали от виллы их отца. Это был первый раз, когда он спал в настоящей кровати, которая не была его собственной. Самой странной мыслью было то, что, лежа здесь, он все дальше и дальше удалялся от дома и все ближе и ближе приближался к Лотерну, городу, который они с братом не видели с тех пор, как были совсем маленькими.

Тогда ему пришло в голову, что именно это и делает корабли столь быстрым способом передвижения. На самом деле лодка двигалась не быстрее лошади. Она могла бы просто продолжать двигаться сквозь ночь, если бы это было необходимо, пока есть кто-то на страже. Корабли никогда не уставали и неуклонно двигались к своей цели.

Он думал о том, что где-то должен быть извлечен из этого урок, когда задремал.

Тириона разбудили лучи солнца, проникающие в окно каюты, и звук того, как Теклиса с шумом вытошнило в ведро рядом с его койкой. В этой крошечной каюте запах был невыносимым.

Он спустился с верхней койки, стараясь не наступить ногой в ведро. Он подождал, пока Теклис закончит, а затем выбросил содержимое в иллюминатор. Ему потребовалось довольно много времени, чтобы отвинтить поручни, которые удерживали его на месте, и он решил оставить его открытым, чтобы выпустить вонь.

— Я подумал, что, может быть, мне стоит попробовать полетать в следующий раз, — сказал Теклис. — Моя голова, наверное, отвалится. Каждый вид транспорта, который я пробовал до сих пор, был хуже предыдущего.

— Ты скоро привыкнешь к этому. Это может занять несколько дней, но твоё тело справится.

— Я искренне на это надеюсь.

— Не хочешь прогуляться по палубе и посмотреть, не найдется ли у нас чего-нибудь на завтрак?

— Прогулка по палубе — да. Завтрак? Какой демон вселился в тебя, чтобы предложить такую адскую пытку?

— Ну, я голоден.

— И без сомнения, как всегда, ты съешь достаточно за нас обоих.

— Я постараюсь, если смогу найти какую-нибудь еду.

Он помог Теклису подняться на палубу. Многие члены экипажа уже были на ногах. Они усердно трудились, скребя и шлифуя доски и наматывая веревки. Они перелезли через такелаж, поправляя паруса по приказу корабельных офицеров. Один из них сидел в «вороньем гнезде», другой стоял на страже у огромной фигуры на носу корабля. Казалось, что море вокруг корабля требует очень пристального наблюдения.

Когда они вышли из лестничного колодца, Тирион почувствовал, что на них снова смотрят. И не только Теклис привлекал их взгляды, но и он сам. Это заставляло его чувствовать себя неловко, хотя он всегда улыбался всем, когда ловил их взгляд. Он привык к тому, что на него смотрят женщины, но мужчины тоже бросали на него странные взгляды.

Он огляделся в поисках Корхиена или Мален, но ни того, ни другой не было видно. Один или два солдата стояли на палубе, точили свое оружие и непринужденно болтали, изо всех сил стараясь не выглядеть совершенно праздными среди этого шумного и деятельного улья.

— А где мы можем перекусить? — спросил Тирион. Один из солдат ткнул большим пальцем в сторону небольшой комнаты позади него. Тирион увидел очаг и котел, бурлящий внутри.

— Я мог бы догадаться, что вы будете рядом с тем местом, где будет еда, — сказал Тирион.

— Ты говоришь как старый воин, — сказал эльф. — Мы еще сделаем из тебя солдата.

— Надеюсь, что так, — сказал Тирион.

Тирион вошел в корабельную кухню.

— А можно нам что-нибудь поесть? — спросил он. — Пожалуйста.

Повар улыбнулся и бросил ему две миски и пакет с корабельным печеньем, завернутый в большой лист. Тирион протянул миски, и повар налил в них немного пряного рыбного рагу. Тирион передал одну чашу Теклису, а другую взял себе, и они вернулись на палубу.

Тирион с удивлением обнаружил, что тушеное мясо оказалось вкусным, а печенье -сытным и питательным.

— В этом есть какое-то волшебство, — сказал Теклис. — Как в случае с дорожным хлебом.

— Полагаю, им нужно поддерживать экипаж в хорошей форме, — сказал Тирион. — А ты будешь своё?

— Мне совсем не хочется есть.

— Возьми хотя бы суп. Я бы не хотел, чтобы ты умер от голода до того, как мы доберемся до Лотерна.

— Это было бы милосердно, — сказал Теклис.

— Даже не смей шутить на эту тему.

Одна из девушек-матросов внимательно наблюдала за ними. Тирион улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ и смущенно отвернулась. Она была самой красивой девушкой на корабле.

— Я вижу, ты опять собираешься разбивать сердца, — сказал Теклис. Тирион поделился с братом некоторыми подробностями своего опыта общения с девушками-охотницами.

— Это никогда не входило в мои намерения, — ответил Тирион.

— Разрыв между намерением и следствием так же велик, как разрыв между раем и адом, — сказал Теклис.

— Кого ты сейчас цитируешь?

— Никого. Я только что это придумал.

— Значит, подумываешь о карьере философа?

— Было бы полезно иметь что-то, на что можно опереться, если я потерплю неудачу как маг.

— Я сомневаюсь, что это произойдет.

— Никогда не знаешь наверняка. До сих пор моя жизнь не отличалась заметными успехами.

Близнецы долго стояли на палубе, наблюдая за жизнью корабля вокруг них. Тирион находил все это бесконечно увлекательным. Теклис, казалось, находил это просто утомительным.