Кровь Аэнариона (Новелла) - 7 Глава

Тирион стоял на носу огромного корабля, глядя поверх вырезанной там головы хищной птицы. Стая летучих рыб вырвалась из воды неподалеку. Вид их мерцающих серебряных плавников в солнечном свете, прежде чем они снова скрылись под волнами, заставил его улыбнуться.

Ветер наполнял паруса, и судно, казалось, почти скользило над морем. Зеленые флаги с эмблемой Дома Изумрудов развевались на ветру.

Матросы перепрыгивали с мачты на мачту и карабкались по снастям, подчиняясь приказам хозяйки корабля. Для Тириона все это было непостижимо и очень волнующе. До сих пор он наслаждался каждым мгновением этой жизни. Ему нравилось ощущать под босыми ногами твердую деревянную палубу. Ему нравился соленый запах моря.

Смеясь, он подпрыгнул, ухватился за трос и подтянулся к перекладине. Когда он только начал это делать, корабельные офицеры обеспокоились, что он может упасть и сломать себе шею, но вскоре стало очевидно, что он гораздо лучше разбирается в снастях, чем большинство матросов, и гораздо проворнее любого из них.

Никто из матросов не возражал, пока он не встал у них на пути. Он вскарабкался на самую верхушку второй мачты — в «воронье гнездо». Фигуры на палубе под ним казались совсем крошечными. Он чувствовал себя гораздо более незащищенным, чем на вершине холма такой же высоты, так как холмы не раскачивались в такт движению корабля.

Ветер трепал его льняную рубашку. Чайки сидели как раз вне досягаемости. Он вскочил на лонжерон и побежал вдоль него туда, где сидели чайки. Увидев его приближение, они улетели прочь, кружа над кораблем и насмешливо каркая. Ему бы тоже хотелось уметь летать, чтобы следовать за ними.

Он прикрыл ладонью глаза и посмотрел вдаль. Огромные фигуры двигались под прозрачной водой, возможно — киты, возможно — некоторые из легендарных монстров, которые, как говорили, обитают в этой части моря. До сих пор никто из них не обращал внимания на корабль, за что Тирион был им благодарен.

На расстоянии нескольких лиг ему показалось, что он видит острова. Иногда они там бывали. А иногда и нет. Насколько он мог видеть, волны были покрыты слабым мерцанием. Это напоминало тепловую дымку, но это было не так. В его глазах она казалась окрашенной магией, больше он ничего не мог сказать.

Далеко внизу Теклис махал рукой. Тирион прыгнул, схватил болтающуюся веревку и соскользнул вниз с головокружительной скоростью, громко смеясь, пока его ноги не коснулись палубы. Он радостно рванулся вперед, сделал выпад рукой и приземлился прямо рядом с братом.

— Что ты там искал? — спросил Теклис. Он развалился в плетеном шезлонге, выглядя еще более больным, чем обычно. Несмотря на все то, что сделали ему зелья доброй леди Мален, путешествие было ему не по душе. Он все еще страдал от морской болезни хуже любого гнома.

— Не знаю, — ответил Тирион. — Но что бы это ни было, думаю, мне будет трудно его найти. На этих водах есть какое-то волшебство, более сильное, чем чары, которые покрывают Аннулии.

Теклис рассмеялся ему в лицо.

— Проницателен, как всегда, брат. Ты наблдаешь последствия одного из самых мощных и далеко идущих заклинаний, сплетённых когда-либо. Бел-Хатор и его маги соткали здесь магию, чтобы скрыть Ултуан от людей. Поверь мне, любое замешательство, которое ты чувствуешь, было бы увеличено в тысячу раз, если бы ты был одним из них. Когда они входят в плетение этого заклинания, они теряются и разворачиваются в лабиринте заклинаний, и в конце концов, если они не голодают или не садятся на мель, они снова оказываются в открытом океане.

— Я тебе верю.

— Хорошо. Так и должно быть, — он скорчил гримасу, и на мгновение мне показалось, что его снова стошнит. Каким-то образом он сдержал свой порыв. — Клянусь всеми богами, Я ненавижу это.

— Тебе не нравится это путешествие? — они были в море уже два дня, и Тирион все больше беспокоился о здоровье своего близнеца. Его морская болезнь не прошла за долгие дни их плавания. Над их каютой постоянно висел запах несвежей рвоты. Они проводили много времени на палубе, как и сейчас.

— Скажем так, я не могу дождаться начала моих магических занятий, чтобы научиться заклинанию против морской болезни, — ответил Теклис.

— Я поражён твоим непомерным честолюбием. Приятно знать, что у меня есть брат, который так высоко ставит свои цели в жизни. Семь тысяч лет эльфийской магии, чтобы учиться, и самое главное, что заставляет тебя овладеть этим древним и ужасным знанием — это твоё желание избежать морской болезни.

— Если бы ты был так же болен, как я, ты бы понял, почему я так себя чувствую. Зелья леди Мален только-только помогли мне справиться с моей последней болезнью.

Тирион тут же почувствовал себя виноватым из-за своей шутливого поведения. За всю свою жизнь он не перенес ни одной болезни. Морская болезнь нисколько его не беспокоила, да он и не ожидал, что такое случится.

Для Теклиса все было по-другому. Возможно, так будет всегда. Сам он провел большую часть пути, изучая морские обычаи у моряков, которые смотрели на него так, словно он был юным богом, бросая на него суеверные взгляды. Днём Теклис спал на палубе, стараясь не блевать, и все, кто проходил мимо него, смотрели на него сверху вниз, за исключением немногих всадников Корхиена, которые тоже страдали от той же болезни.

— Ты всегда хотел попасть на корабль, — наконец сказал Тирион.

— Я и сейчас так думаю, — ответил Теклис. — Но только после того, как я добьюсь иммунитета к этой мерзкой чуме. В те немногие короткие мгновения, когда я не вываливал то, что съел, за борт, я очень наслаждался этим путешествием.

— Как ты думаешь, мы увидим пиратов?

— Я только начал чувствовать себя лучше. Зачем ты это сказал?

— Потому что я слышал истории о том, что это опасные воды, полные норсийских налётчиков, людей-пиратов и морских мародёров темных эльфов, несмотря на все заклинания, которые, как предполагается, удерживают их снаружи. Возможно, мы встретим кого-то из тех, кто заблудился.

— Тебе это может показаться приключением, Тирион, но что я должен делать, если на нас нападут пираты? Болеть на них всем телом?

— Это может оказаться очень эффективной оборонительной стратегией.

— Иногда я сомневаюсь, что ты разбираешься в военном деле так же хорошо, как ты это показываешь.

— Не волнуйся. Если на нас нападут, я буду защищать тебя.

— А кто же будет тебя защищать?

— Думаю, что смогу защитить себя, брат. Никогда не сомневайся в этом.

— Посмотри туда, — Тирион проследил за жестом брата. Корхиен и леди Мален рука об руку направлялись к ним по палубе. Похоже, Тирион был не единственным, кто наслаждался этим морским путешествием.

— Приветствую вас, юные принцы, — произнес Корхиен более дружелюбно, чем обычно.

— Добрый день вам обоим, — сказал Теклис.

— Так оно и есть, — сказала леди Мален. – Мне всегда кажется, что о свежем морском воздухе есть что сказать, — она посмотрела на Корхиена так, словно делилась с ним какой-то тайной шуткой. Корхиен улыбнулся.

— Он очень бодрит, — сказал он.

— Я тоже так считаю, — сказал Тирион, удивляясь, почему у них обоих такой вид, будто они хотят посмеяться над ним. Они только что провели много времени в своей каюте внизу. Они не слишком наслаждались свежим морским воздухом. Внезапно он понял, что они задумали, и отвернулся.

— Это замечательный корабль, — сказал Теклис. — Очень быстрый.

— Он один из многих, которыми владеет Дом Изумрудного Моря, — сказала леди Мален.

— А сколько их вообще? — спросил Теклис. Ему всегда нравилось все точно фиксировать.

— Тридцать или около того. Они плавают, торгуют и исследуют мир. Иногда мы используем их для набегов на побережье Наггарота.

— Тридцать кораблей — это много? — спросил Тирион.

— Да, — ответил Корхиен. — Значительный вклад в развитие нашего флота в военное время. В Лотерне очень мало Домов, которые могут сравниться с этим числом кораблей, и только Дом Финубара превосходит его.

— Ну, он же Король-Феникс, — сказал Теклис.

— Мы только что говорили о пиратах, — сказал Тирион. — Как вы думаете, мы увидим?

— Мой брат очень хочет попробовать свои силы в борьбе с ними, — сардонически заметил Теклис.

— Не стоит беспокоиться, мой юный друг, — сказал Корхиен. — Если на нас нападут, леди Мален защитит нас.

— А она сможет? — сказал Тирион.

— О да, как и многие маги Лотерна, она начала свою карьеру волшебника на борту корабля.

— Это правда? — спросил Теклис. Как всегда, упоминание любого аспекта магии мгновенно привлекало его внимание.

Леди Мален кивнула:

— Большинство магов Лотерна проводят половину своей жизни на борту корабля.

— Зачем? — спросил Теклис.

— Призывая ветра, защищая от монстров, взрывая вражеские корабли заклинаниями, когда возникнет необходимость, и не позволяя вражеским волшебникам делать то же самое с нашими кораблями.

Для Тириона это звучало как самое захватывающее применение магии, которое он когда-либо слышал. Это почти заставило его захотеть изучить её самому, несмотря на полное отсутствие какого-либо дара к Искусству.

— Вы можете вызвать ветер? — спросил он.

— Да.

— А почему бы не сделать этого сейчас?

— Потому, что в этом нет необходимости, — ответила Мален. — У нас есть попутный ветер, который гонит нас так быстро, как мы можем плыть естественно, и я не вижу необходимости утомлять себя, чтобы заставить нас идти быстрее. Если появятся какие-нибудь пираты, мне понадобится моя сила.

— Конечно, — сказал Тирион, сразу всё поняв.

— «Конечно» что? — спросил Теклис.

— Лучше связать ветры, чем просто перемещаться. С магом на борту, способным сделать это, мы могли бы плыть против ветра или увеличить скорость маневра, — пояснил его брат.

Корхиен просиял, как учитель, гордящийся своим лучшим учеником:

— Я же говорил вам, что он быстро соображает, — сказал он леди Мален.

— Покажи моему брату военную перспективу чего бы то ни было, и он мгновенно поймет её, — сказал Теклис. — К сожалению, он не так быстро схватывает все остальное.

— Он быстро делает все, что ему нужно, — сказал Корхиен. — Больше от него ничего не требуется.

— На твоём месте я бы не торопилась делать такие заявления, — сказала леди Мален. — Кто знает, что потребует судьба от принца Тириона?

Тирион рассмеялся:

— Я сомневаюсь, что это будет что-то очень уж высокое.

Остальные смотрели на него так, словно не верили в это. Он заметил, что хорошенькая молодая девушка-моряк слушала все это совсем рядом. Увидев, что он ее заметил, она отвернулась. Он задумался, действительно ли она была такой же застенчивой, как и он.

Она притворялась, или это был просто способ привлечь его внимание?

Он решил, что еще до того, как этот день станет намного старше, он все узнает.

— А как это называется? — спросил Тирион, указывая на большой парус над ним.

Девушка-моряк улыбнулась. Они стояли одни высоко на центральной мачте корабля, идеально уравновешенные, как и положено эльфам. Они слегка покачивались в такт движению корабля, но оба чувствовали себя совершенно свободно, как будто стояли на сухой земле, а не над обрывом, который мог бы разбить их тела, если бы они случайно упали на палубу в шестидесяти футах ниже.

— Это марсель, верхний парус, — сказала она.

— А как тебя зовут?

— Карайя.

— Я — Тирион.

— Ты — Принц Тирион, — сказала она. — Ты племянник леди Мален. Нас послали сюда, чтобы забрать тебя. Ты, должно быть, очень важная персона.

— Неужели?

— Торговый Орел обычно не отправляется в маленький рыбацкий порт в Котике по пустяковым делам. Мы должны были бы плыть в Старый Свет или в Катай. Вместо этого мы находимся у берегов Ултуана, перевозя груз воинов и лошадей.

— Я и не подозревал, что представляю такую ценность, — сказал Тирион.

Девушка улыбнулась ему:

— Дом Изумрудного Моря тоже так считает.

— У тебя очень красивая улыбка, — сказал он.

— А у тебя странные и прекрасные глаза, — сказала она. Он нашел напряженность ее взгляда несколько тревожной. Это напомнило ему о вопросе, который он уже давно хотел задать.

— Почему все так странно на меня смотрят? — спросил он. Похоже, девушка испугалась. Это было явно не то, что она ожидала услышать от него. Настроение этого момента было испорчено.

— Ты действительно не знаешь?

Тирион покачал головой.

— Мне очень неприятно наносить такой удар твоему тщеславию, но это не только потому, что они поражены твоей чистой физической красотой.

— Мне действительно трудно в это поверить, — сказал Тирион.

Карайя улыбнулась.

— Это потому, что ты похож на статую.

— Мы говорим о моей точёной привлекательности?

— Нет. Мы говорим о том, что ты похож на статую Аэнариона в Лотернской Гавани. Вот почему весь экипаж проводит так много времени, глазея на тебя.

— Нет!

— Да. Сходство просто поразительное.

— Ты имеешь в виду, помимо того, что статуя имеет шестьсот футов в высоту, а я нет?

— Скоро у тебя будет возможность судить самому. Мы прибудем в Лотерн в ближайшие дни, если ветер будет попутным.

Тирион заметил, что вдалеке собираются темные тучи. Он подумал, не надвигается ли буря.

Снизу офицер прокричал приказ. и Карайя вскочила, чтобы повиноваться.

— Возможно, мы продолжим этот разговор позже, — сказал Тирион.

— Возможно, — ответила морячка. — Есть и другие вещи, которые я также хотела бы обсудить.

Н’Кари почувствовал, как рождается его буря. Он чувствовал, с каким ликованием она завывает. Первая часть его плана уже шла полным ходом. Погода была создана по его воле. Теперь ему нужно было убедиться, что все остальные элементы на месте.

Осторожно, с бесконечным терпением, он протягивал сквозь Путевые Камни крошечные нити самого себя. Он еще не был достаточно силен, чтобы вырваться физически, но он мог послать сообщение каждому эльфу, обладающему хотя бы малейшей чувствительностью к таким вещам, и смешать их сны со своими собственными. Он подготовит весь мир к своему приходу и позаботится о том, чтобы первые новобранцы были готовы для его армии.

Маги всего мира должны были что-то почувствовать, потому что их дар делал их чувствительными к его магии. Это было бы не так уж плохо. Некоторые из них обеспечат его превосходными рекрутами.

Он воззвал к имени Слаанеш и отослал во тьму обломки сна в виде чертополоха с дорожных камней. Несомые ветрами магии, они плыли над Ултуаном и касались снов тех, к кому их тянуло.

В Южном Котике группа оргиастических культистов была затронута магией. Когда они лежали обнаженные и изнемогали от своих ритуальных любовных ласк, они чувствовали странное желание войти в их сознание, пойти в определенное место в определенное время и подготовиться к появлению нового пророка, который вот-вот должен был войти в их мир.

В Тенеземелье группа лазутчиков темных эльфов узнала, что если они направятся на восток, то найдут что-то очень полезное для своего хозяина. Им казалось, что сама Морати явилась в их снах обнаженной с этими инструкциями и обещала им высшую награду своей персоны, если они будут повиноваться.

В Сафери один архимаг, который долгое время баловался путями Тёмного Принца Наслаждений, увидел во сне, что узнает великую тайну, если отважится добраться до западного Путевого Камня королевства.

В Лотерне величайший убийца в мире мечтал о восстании против своего господина и роскошной жизни среди врагов, которых он был воспитан ненавидеть. Он проснулся рядом со спящей женой друга и прикрыл украденные глаза рукой, покрытой содранной кожей эльфов.

По всему Ултуану тревожились сны волшебников и чувствительных эльфов, и в их сознание проникали видения, несущие в себе обещание и угрозу могущества величайшего последователя Слаанеша.

Теклис с трудом поднялся на палубу, одно его плечо поднималось, а другое опускалось с каждым шагом. Было темно, ночное небо было полно звезд, и лунные лучи падали ему на лицо. Звук волн, бьющихся о борта корабля, странно успокаивал. Ветер холодил его кожу. По ночам он чувствовал себя сильнее и меньше страдал от морской болезни. Он чувствовал себя более способным хромать и менее смущенным из-за своей немощи с большей частью команды, за исключением ночного дозора и дежурного офицера, спящего.

Его сны были темными, тревожными, полными образов смыкающихся стен и четырехруких демонов, преследующих невинных эльфов и сдирающих с них кожу заживо, в то время как они кричали в том, что могло быть агонией или экстазом, или какой-то комбинацией того и другого. Во всяком случае, эта картина была достаточно тревожной, чтобы ему захотелось покинуть маленькую каюту и выйти на свежий воздух.

Раздался всплеск и шлепок, и он увидел, как что-то серебряное извивается на палубе перед ним. Сначала он был поражен и немного испуган, но потом понял, что это летучая рыба. Она выпрыгнула из воды и теперь дёргалась на палубе, словно тонула в воздухе. Он почувствовал укол сочувствия. Он знал, на что это похоже. Он поднял рыбу, не обращая внимания на слизь, текущую между его пальцев, доковылял до края палубы и бросил ее обратно в океан.

Эльф посмотрел на черные воды и увидел в них отражение луны. Он увидел свое собственное отражение — смутный, ломаный контур в колышущихся волнах. Это придавало ему еще более неприглядный вид, чем обычно.

Он услышал, как кто-то двигается позади него, и обернулся, увидев девушку, которая всегда следовала за Тирионом. Он улыбнулся ей. Она как-то странно посмотрела на него, и он подумал, что она собирается что-то сказать, но она ушла, не желая встречаться с ним взглядом, скрывшись в ночи.

Он отвернулся, чтобы не показать своей обиды. Теклис приучил свое лицо к холодному спокойствию и сказал себе, что ему все равно. Трудно быть уродом и калекой среди эльфов. Они не любили смотреть на вещи менее прекрасные и менее совершенные, чем они сами. На вилле своего отца, где были только его семья и Торнберри, он был защищен от этого, но он начинал понимать, насколько изолированной будет его жизнь среди тех, кто предположительно был его собственным народом. На мгновение он задумался, не поэтому ли его отец ушел оттуда.

Теперь Тириону будет гораздо легче. Он был хорош собой даже среди эльфов, добродушен, легок на подъем и очарователен. Его жизнерадостный нрав всегда завоевывал ему друзей и поклонников.

«Что же с нами будет?» — спросил он богиню луны. — Что же теперь будет со мной?». Но ответа не последовало. Волны катились дальше. Море было пусто — огромное темное зеркало неба.

Прошло много времени, прежде чем он заснул, и снова сны его были темны.