Кровь Триединства. Ярость против Лун (Новелла) - 1 Глава

Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих.

Матфей 18:10

I

— Сколько лет, Авель? — спросил мужчина, сидящий по другую сторону пуленепробиваемого стекла.

Тюремщика рядом не было.

— Семь тысяч триста дней… — Авель Найтроуд озвучил цифры, установленные начальницей. — Двадцать лет.

— Так-так. Что ж, слушаю.

Мужчина с его смуглой кожей, весьма характерной для уроженца юга, атлетическим и гибким телом напоминал Авелю хищного зверя. Волосы спускались ниже его широких плеч, живо напоминая львиную гриву. Грязная тюремная роба нисколько не умаляла его величественного вида.

— Сперва, взгляни на эту фотография, пожалуйста, — произнёс со вздохом Авель. — В прошлом месяце в северных водах Альбиона вампиры напали на грузовое судно. Восемь человек погибло. Это труп одного из нападавших.

Мужчина бросил быстрый взгляд на стол и сощурился. На фото был мальчик не старше десяти лет. Тёмные дыры от пуль зияли в окровавленном теле. Он не любил детей, но зрелище предстало печальное, и он отвёл глаза.

Он сразу заметил длинные прозрачные наросты, растущие из спины. Они напоминали тонкие крылья насекомого. Из широко раскрытого рта торчали острые клыки. Мальчик не был человеком.

— Фея. Редкий вампирский подвид. Как его убили?

— На судне, по счастью, оказался охотник. Но что интересно, именно в этих водах пропадали корабли… Словно…

— Давай без лишних слов. Раз в деле АХ, значит, это не простое нападение вампиров, так?

Авель кивнул, вынимая ещё одну фотографию, на которой был запечатлён невзрачный детский сад и испуганные дети в лохмотьях. Мальчик в центре был тем самым вампиром-феей.

— Майкл Дарлинг. Родился в Лондиниуме, Альбионском королевстве. Полгода назад его похитили из приюта. Кстати, согласно генеалогическому исследованию вампиров в роду не было.

— То есть его превратили после похищения?

— Да, он новообращённый. Вампир не от рождения.

Вампиры, другая форма разумной жизни, внезапно появились после Армагеддона. Само слово «вампир» корнями уходило в древние легенды. Жажда крови, необычайная сила, смерть от серебра и солнечного света — именно так их описывали в сказаниях. Такова их природа. Однако между вампирами нынешними и фольклорными была существенная разница: сейчас вампиризм редко был заразен. Согласно легендам жертвы вампиров сами становились кровопийцами, и их число стремительно росло. В жизни же лишь одна из тысячи жертв превращалась в вампира. Подобное явление, названное «обращением», случалось редко.

— Говорят, обращение зависит от генетической предрасположенности жертвы и природы самого вампира. Толком больше ничего неизвестно. Такие случаи нечасто происходят.

— И всё же они есть. Взять хоть Александра Скотта, того епископа в Лондиниуме, который семерых монахинь убил. Не ты разве это дело вёл? — вопросил мужчина, поджав свои полные красиво очерченные губы. Он скрестил закованные в кандалы руки. — Странные дела творятся. И на совпадение не похоже… А это что за старик?

На третьей фотографии, лежавшей на столе, улыбался средних лет джентльмен с пухлыми щеками и полным любви взглядом.

— Профессор Джеймс Барри, бывший декан медицинского факультета Университета Лондиниума. Альбионский аристократ и известный автор сказок. В настоящее время на пенсии, живёт в своём доме.

— Очень рад за него. Так что с этим счастливым старикашкой?

— Есть одна организация, занимающаяся похищением детей. Они-то и выкрали Дарлинга. АХ и власти Альбиона пытались вывести их на чистую воду, но…

— Провалились?

— За три минуты до того, как мы собирались ворваться в их убежище, оно взорвалось, — разъяснил Авель.

Он положил четвёртую фотографию. Руины выгляди так, словно гигант потоптался по бумажным домикам. Шифер и тот рассыпался в пыль.

— Ого. Явно не порох взорвался.

— Согласно отчёту Королевы Цыган, ответственной за расследование, улики указывают на применение высокочастотного оружия. По счастью, мы обнаружили список клиентов, в котором указан человек, усыновивший десять детей, включая Майкла Дарлинга.

— Джеймс Барри.

— Да. Между прочим, он живёт на небольшом островке в тридцати километрах от… этих загадочных вод.

Узник цинично усмехнулся, словно ожидал нечто подобное.

— Хе-хе, вот те на. Кстати, как поживает наш угрюмый пистолеро? Работёнка как раз по нему.

— Отец Трес был ранен на прошлом задании. Он сейчас восстанавливается в Милане. Так ты возьмёшься за работу?

— Ненавижу задания, связанные с детьми. Вечно от них одни неприятности.

— Значит, отказываешься?

— Я этого не говорил. Если мне скостят двадцать лет, я хоть собор Святого Петра подорву, — осклабился мужчина, сверкнув на удивление острыми клыками. Он привстал, раздался металлический звон — чудесным образом кандалы с запястий куда-то исчезли.

— Я могу сейчас уже выйти? Если там много бумажной волокиты, может, я сам выберусь?

— Я уже договорился с начальником тюрьмы.

Авель нажал на звонок. Открылась тяжёлая металлическая дверь, и вошёл тюремщик. В руках он держал отутюженную сутану.

— Пожалуйста, переоденься, Леон Гарсия д’Астуриас, или, лучше сказать, агент АХ Львиный Клык.

— Sí, сеньор.

II

— А ты помнишь внешний мир, Венди? — спросил Питер, вглядываясь в бледное лицо под капюшоном.

В свете закатного солнца, уходящего за горизонт, океан окрасился в кровавый цвет. Начинался новый день.

— Венди, ты же в детстве жила там, да? Там такие же пейзажи?

— Да, но здесь намного красивее. И закаты прекраснее.

Последние лучи солнца растаяли. Венди осторожно откинула капюшон и вздохнула.

— Я видела океаны и леса, но этот остров прекраснее всего. Там, во внешнем мире, взрослые всё загрязняют.

— Они во всём виноваты! Почему они делают столько плохого? Ты вот…

— Хватит! — вскрикнула она в страхе и побледнела. Она замотала головой и обхватила себя за плечи. — Прошу, не говори больше о взрослых. Не хочу о них слышать!

— П-прости! Прости меня, Венди! — Питер поспешно погладил её по спине, чтобы успокоить. — Всё хорошо. Тише. Венди, я их всех убью. Всех, кто мучает тебя. Не плачь, Венди, пожалуйста!

— Ладно. — Скрытая прядями светло-каштановых волос, она с трудом улыбнулась. Она самая старшая на острове. Ей нельзя волновать младшего братишку. — Всё верно, Питер. У меня есть ты. Взрослые мне не страшны.

— Да! Я убью их всех ради тебя!

— Спасибо, Питер. Ты моя опора.

В небе начали сиять звёзды. Скоро проснутся и остальные ребята.

Венди с лёгкостью поднялась и положила руку на голову мальчика.

— Идём. Нужно приготовить завтрак. Принеси молока из коровника.

Она заметила, что Питер её не слушал. Он рассеяно смотрел в небо.

— А что это за птица?

Силуэт загадочной «птицы» дымил. На их глазах существо росло в размерах.

— Питер, собери всех в школе! — Венди указала на покатый холм, где стоял дом с невысокой колокольней. Она не смогла скрыть тревогу в голосе. — Скорее! Я посмотрю что это.

— Я тоже пойду!

— Это опасно! Ты останешься с другими.

— Нет! Если ты идёшь, то я тоже!

— Вот ты упрямец, — вздохнула она. Она дотронулась до его одеревеневшей от напряжения щеки и улыбнулась. — Хорошо, пойдём вместе.

***

— Ой!

В эту самую секунду, когда аэроплан приземлился на воду, Авель бухнулся лицом о приборную доску. Его отшвырнуло назад, из носа тонкой струйкой забежала кровь. Аэроплан болтало, словно в мешалке. Наконец его вымыло на песчаный берег, где он и остановился.

— Мы прибыли, уважаемый пассажир.

— Я уже готов был отдать Богу душу. А поаккуратнее нельзя было сесть, отец Леон? Я до сих пор не понял: мы приземлились или разбились. — Засовывая салфетку в нос, Авель поглядел на своего напарника. Он сполз на берег и заметил, что по борту аэроплана пошли трещины, а из двигателя валил дым.

— Всё, приехали. Этот хлам взлетит на воздух в любую секунду.

— Разве этот аэроплан не одного из твоих знакомых, Леон? Ты вообще о чём думал, когда брал этот антиквариат?

— К сожалению, в ангаре у него практически ничего не было. Это лучшее, что осталось. И дешёвое.

Леон вечно хвастался: мол, за деньги он достанет всё что угодно — хоть аэроплан, хоть гроб. Авель задумался, может, Леону стоило продавать их в наборе.

— Ужас какой. Может, нам удастся выбить из него компенсацию. Что нам сказать в бухгалтерии?

— Не волнуйся. Радио сломано. Даже при желании мы не сможем вернуться обратно. Пока, во всяком случае.

— А, ну тогда ладно… Ч-что?!

Салфетка выскочила из носа Авеля. Уже на грани обморока он подковылял к Леону — тот скрёб щетину на подбородке.

— Радио сломано? То есть мы… потерпели крушение?

— Ну, можно и так сказать.

— Ты чего такой спокойный, а? Господи, если ты послал мне испытание на пару с этик стариком, лучше уж смерть. У-а-а-а!..

Сребровласый священник, ещё секунду назад завывающий, словно настал конец света, вдруг смолк. Он ничком рухнул на песок и распластался лягушкой. На затылке набухла шишка, а рядом валялся булыжник размером с кулак.

— Эй, ты там живой? — Леон с любопытством поглядел на притихшего напарника.

Ответа не последовало, но Авель задёргался. Значит, всё нормально, решил Леон.

— Так вот она какая, смерть. Дорогой боженька, он был унылым паяцем, но… всё же неплохим человек. Лети сразу в рай, Авель.

Леон изящно поймал брошенный в него камень. Он сжал его в плотной ладони и насмешливо крикнул невидимому нападавшему:

— Эгей, вместо пряток поиграем в вышибалу?

Он поднял руку и метнул камень. Тот пролетел над песчаным пляжем и скрылся в тихом тёмном лесу. Из-за деревьев раздался громкий вскрик боли.

Когда Авель наконец очнулся, Леона рядом не было. Словно преследующий добычу хищник, огромный священник, взметая песок, кинулся к маленькой фигурке, пытавшейся скрыться в лесу.

— Ой! Чёрт! Отпусти!

— Ребёнок, — раздосадовано кашлянул Леон.

Тот брыкался. Леон схватил его за шкирку, как котёнка. Мальчишка, лет десяти. Может быть, местный? Мешковатые шорты и залатанная курточка были самыми простыми, но чистыми.

— Чёрт! Да отпусти же! Отпусти, сказал!

— Ты с этого острова? Где твои родители? Мне нужно поговорить со взрослыми.

— Нет у меня родителей! Здесь вообще нет взрослых, — угрюмо ответил мальчик.

— Питер!

Из-за деревьев появилась другая фигурка. Девочка лет пятнадцати. Она была одета в голубое платье горничной, светло-каштановые волосы затянуты в хвост. В лунном свете её переполненное ужасом лицо было особенно бледным.

— Питер, тише. — Она обернулась к Леону: — Гм. Вы пират? З-здесь нет сокровищ, но у нас есть пища, если вам нужно. Отпустите, пожалуйста, мальчика.

— Ой-ой, такого джентльмена и зовёшь пиратом.

Всё ещё удерживая брыкавшегося мальчишку, Леон улыбнулся. На сколько смог он принял благочестивый вид, но его улыбка больше напоминала оскал шакала, завидевшего ягнёнка, который отбился от стада.

— Mucho gusto, сеньорита. Я преподобный Леон, странствующий священник из Ватикана. А там лежит, глазами сверкает, мой спутник, преподобный Авель. По пути в Лондиниум мы попали в бурю. Не позволите ли воспользоваться вашим радио?

III

— Хотите чай или кофе?

— Чай, пожалуйста, если тебя не затруднит. И, хм, тринадцать ложек сахара.

Девочка в платье горничной, казалось, несколько подивилась такой эксцентричной просьбе, однако старательно насыпала тринадцать ложек. И вскоре на столе стояла чашка ароматного качественного чая.

— Пожалуйста. Простите за задержку, — сказала девочка.

— Благодарю. М-м-м, какой аромат. Вот за это я люблю рабочие поездки в Альбион: нигде нет такого чая, как здесь, правда?

Попивая мелкими глотками чай, если так можно было сказать про эту желеобразную массу, очкастый священник выглядел весьма довольным. Он беспечно улыбался, забыв о болезненной ране на голове. Так беспечно, что даже некультурно облокотился на стол.

Усадьба стояла на вершине холма. Из окна столовой виднелся лес. Днём можно увидеть пляж и аэроплан, но сейчас посреди ночи ничего нельзя было разглядеть. Время от времени ветер доносил до них удары молотка: Леон пытался починить их летательный аппарат.

— Прости, что мы вот так свалились вам на голову, Венди. И спасибо за чай.

— Пейте на здоровье. И вы простите меня. Вы столько шли сюда, а радио оказалось сломанным. Может быть, когда господин вернётся, он сможет починить его. Я же, к сожалению…

— Покажем потом радио отцу Леону. Он ловко с такими штуками управляется. Жаль, что твоего господина нет. Здорово было бы встретиться с известным профессором Джеймсом Барри. Он так любит детей.

Поставив пустую чашку на поднос, Авель с любопытством осмотрелся.

Усадьба представляла собой типичный загородный дом альбионского аристократа. Правда, всюду лежали плюшевые зверьки, игрушки, куклы, биты для крикета и прочие детские вещи. Тут же были разбросаны неумелые рисунки цветными карандашами. Всё здесь напоминало детский сад.

Венди рассказала, что раньше на острове никто не жил. Несколько лет назад профессор обжил местность и когда переехал сюда на пенсию, взял и сирот. Это были их игрушки.

— Я как-то читал, что королева вручила ему орден за заслуги в области исследования вопросов старения. Врач и сказочник, а самое главное так любит детей… Что ж, видимо, есть на земле люди подобные Богу.

— Подобные Богу? — Девочка слегка напряглась, наливая вторую чашку чая гостю, но Авель, судя по всему, не заметил.

— А разве нет? Некоторые продают своих детей, а другие берут на воспитание из-за денег… А он заботится о сиротах не ради какой-либо выгоды.

— Да, в некотором смысле он и, правда, Бог. Во всяком случае, он был таковым для меня.

— Ась? — Авель сощурил глаза и поднёс чашку к губам. Его встревожил не её мрачный тон, а внезапная сонливость. Неужели долгий перелёт так утомил его?

— То есть?

— То и есть. Меня выбрал учитель, в смысле господин… как по Божьей воле.

— Несомненно. Ты ему как дочь, да?

— Дочь? Нет. Я, скорее, подопытная свинка, а не дочь.

«Подопытная свинка». Как жутко звучит.

Авель хотел утешить её, но из-за сонливости не мог подобрать подходящие слова. Он глотнул ещё чая, чтобы взбодриться.

— Венди, я думаю…

— Давайте лучше поговорим о вас, отец, — сказала девочка.

За всё это время она так и не притронулась к своей чашке. И сейчас она говорила тоном королевы. От милой горничной не осталось и следа.

— Откуда вы, преподобный?

— Из Рима. Из Государственного секретариата Ватикана, спецподразделения АХ…

Ох, что он такое говорит? Тело его отяжелело, но язык был на удивление лёгок. Авель встряхнул головой, пытаясь вернуть мыслям ясность. Он глотнул ещё чая, но приторность лишь заволокла сознание.

— Да, пейте ещё. Вкусный чай?

В его затуманенном разуме вдруг раздался тревожный звонок.

«Она что-то подмешала в чай!»

Он тут же до боли сжал руки, пытаясь проснуться, но Венди своими изящными пальчиками не позволила ему.

— Отбросьте ненужные мысли, отец, — прошептала она ему на ухо, нежно обхватив его руки. — Пожалуйста, сосредоточьтесь на моих вопросах. Что такое АХ?

— Венди, это бесполезно…

— Отвечай на вопрос! Что такое АХ?

— Спецподразделение Государственного секретариата Ватикана. Дела о вампирах… расследования… противозаконная деятельность… — болезненно закашлялся священник.

Она кивнула, холодно глядя на него.

— Ваш аэроплан неспроста разбился, так? Почему вы здесь?

— Майкл Дарлинг… список… организация по похищению детей. Профессор Барри… Профессор Барри? Где он?

— Ха, удивительно, ты ещё в сознании, а ведь у тебя такая доза, что слона бы свалила, — поражённо вздохнула Венди. Она нежно отёрла с его лица пот. — Отец, ты здесь из-за моего господина? Если так, то мне очень жаль. Я уже сказала, его тут нет. Это чистая правда. Здесь нет взрослых.

— Что ты имеешь ввиду?

Открылась дверь в кухню. В щёлку просунулись детские личики: пухлые, тощие, мальчишек, девчонок. Все они были не похожи друг на друга, лишь глядели одинаково равнодушно.

— Нет? Значит, остров…

— Это Нетландия, — нежно прошептала Венди, глядя, как глаза Авеля закрываются. — Остров детей.

***

— Ну-ка, поглядим. Присоединяем сюда карбюратор, затягиваем болты… Отлично. Ну что?

Пропеллер завертелся, быстрее и быстрее, пока вода не пошла рябью от ветра. Леон довольно посмотрел на аэроплан, который он вернул к жизни.

— Ха, плёвое дело. Осталось радио, — вздохнул он. — Эй, пацан, долго ты там ещё будешь корячиться?

Здоровяк-священник обернулся и без всякого сочувствия посмотрел на мальчика — тот сидел на пляже, обхватив руками колени.

— Если хочешь плакать, то давай в другом месте. Вот ты заноза в заднице.

— Я не смог защитить Венди.

В темноте сложно было разглядеть лицо мальчика, но Леон отчётливо слышал всхлипывания.

— Я ведь обещал ей и не смог защитить. Меня победил старик.

— Эй, хватит хныкать! И кто тут старик? — возмутился Леон, вытаскивая радио. — Мне ещё и тридцати нет! Какой же я старик! Так в чём проблема? Злишься, что проиграл? Да ты просто дурак. Неужели ты думал, что дети могут победить взрослого?

— А не могут?

— Нет. Детям не одолеть взрослого. Факт.

— Факт?

— Да. — Леон вздохнул, глядя на обуглившийся приёмник. — Ох, плохо дело.

На сигнальную ракету и то надежды больше, чем на починку этого радио.

— Эй, пацан, помнишь моего напарника? В таких уродских очках? Сходи позови его.

— Священника в очках? Хорошо.

— Эй, подожди секунду. — Леон вытянул руку и преувеличенно скривился. — У меня до сих пор рука болит от твоего броска, так что надежда ещё есть.

— Правда? Я смогу стать таким же сильным, как ты?

— Ну, может быть, почти таким же сильным.

Лицо Питера растянулась в широкой улыбке.

— Я думал, что мне не стать сильным, раз я оказался неудачей. Теперь я понял. Когда вырасту, у меня всё получится! Спасибо, старик!

— Неудача? Получится? — переспросил Леон, глядя вслед убегающему по холму Питеру. — Эй, постой! Что за «неудача»?.. Ох, убежал.

Когда мальчик скрылся за деревьями, Леон поскрёб голову.

— Вот почему я терпеть не могу детей. Надоеды. И где этот преподобный олух? Если он там чаи распивает, я его кастрирую.

— Нашли его. Нашли, нашли. Нашли его.

Сжав покрепче радио, Леон перестал бродить взглядом по мелководью. Он внимательно осмотрел окрестности, ища источник странного голоса.

— Пацан?

— Нет, нет, мы не мальчики.

Хихикали явно дети, но где он не мог понять. Казалось, они ему прямо в ухо шептали. А потом ему почудилось, что смех раздался где-то в лесу. Ощущение, словно они были повсюду.

— Куда ты смотришь? Мы здесь!

— Ого!

Леон, обернувшись, попятился назад. Неожиданно аэроплан заскользил по воде.

— Ха-ха-ха!

Времени бежать или гадать, кто перерезал канат, у него не было. Огромный аэроплан навис над священником. Раздался глухой звук, словно бы от удара. По воде забурлили чёрные пузыри.

— Мы убили его?

— Убили его! Убили!

— Чёрт! Хотела порулить…

Три девчушки выглянули из кабины пилота. У каждой в руках сабля или короткое копьё. Они были одеты в моряцкую форму, на глаза они нацепили повязки, а на лица — фальшивые бороды.

— Проще простого.

— Он же взрослый. Ерундовое дело. С акулами куда сложнее.

Три «морские разбойницы», выпрыгнули из кабины, по-ребячески невинно ведя этот мерзкий разговор. Они вышли по мелководью на берег и посмотрели туда, где утонул Леон.

— Ну? Он мёртв, Карли?

— Странно. Я не чувствую запаха крови. — Карли, девчонка с повадками командира, подозрительно хмыкнула. Её обоняние, сравнимое с белой акулой, улавливало только запахи моря и какого-то металла.

— Эй, вон там!

Радиоприёмник раскололся пополам и валялся на песке, а, значит…

— Дамочки, хотите поиграть в салки? — раздался могучий бесстрашный голос.

Священник с широкой ухмылкой сидел на камне. Его длинные волосы трепал бриз.

— Будет весело. Я тоже поиграю, а? Особенно хорошо у меня выходит метать кольца.

Усмехнувшись, Леон стряхнул звенящие браслеты с запястий к пальцам. Мягко звякнули сверхтонкие лезвия из монокристаллической керамики с серебряным покрытием.

Внезапно дети разом переменились. С низким рычанием они выпустили длинные клики из своих распахнутых ртов. Позади, шумно раскрывшись, заколыхались прозрачные крылья.

Леон ухмыльнулся.

— Ну вот, время сэкономили и искать вас не надо, феечки!

Резкий гул заглушил голос священника. Леон завертел на пальце чакру.

Одна из девочек внезапно пропала, и в ту же секунду над его головой пролетела тень с копьём.

— Попался!

Раздался резкий звон. Копьё ударилось о камень, расколов его на части. Каменные обломки плюхнулись в воду. Священник, секундой ранее ещё стоявший на этом камне, исчез. Леон, словно кот, приземлился на песок в десяти метрах.

— Чёрт, промахнулась! — Девчонка посмотрела на свою добычу.

— Карли, берегись! — завизжала другая.

И как раз вовремя.

— А-а-а-а!

Вокруг копья Карли вертелась чакра. Оружие взметнулось в ночное небо, скользнув по щеке девочки. Она закинула голову и смотрела, как кольцо изящно возвращается к своему владельцу.

— Как ты, Карли?

— Н-нормально. Будь начеку! Он не обычный взрослый!

Священник был искусен, как сам дьявол. Он не только увернулся от копья, но и ещё свою чакру накинул на её оружие.

— Да как ты посмел! Чтоб тебя, чёртов взрослый!

— А-ха-ха, что делать будете, спиногрызы проклятые? — засмеялся Леон, вертя чакру на кончике пальца.

Он скорчил язвительную ухмылку, хотя за гневом скрывалось волнение: спина покрылась холодным потом. Шустрые девицы! Даже с его рефлексами, которые, несомненно, были быстрее, чем у обычного человека, он с трудом изворачивался от их ударов. Продержался он лишь потому, что атаковала одна девчонка, а вот напади они все втроём, ранения не избежать.

— Хм, не хочу я использовать это, — пробормотала Карли.

Они парили в воздухе, глядя на Леона. Священник же внимательно смотрел на белую дымку над водой.

— Это что за туман?

Прямо под феями вода пошла яростной рябью. Без какого-либо нагревания поверхность забурлила и вспенилась.

— А может? О нет, это же…

Пульверизация. Это явление происходит, когда молекулярное соединение воды распадается под воздействием высокочастотных волн и превращается в пар даже при нормальной температуре. Одна из способностей фей вызывать сверхзвуковые волны благодаря колыханию крыльев на высокой скорости.

— Сдохни! — закричала Карли.

Леон извернулся, но было поздно. Их слитые воедино высокие голоса образовали звуковой клинок, который рассёк водную гладь и метнулся в священника.

IV

— Ась? Где я?

Пахло как в лечебнице.

Авель очнулся в белоснежном помещении, пропитанном запахами медицинского спирта и эфира. Он попытался сесть и встряхнуть тяжёлую голову, но не смог. Руки и ноги его были привязаны к операционному столу.

— Странно. Как я здесь очутился?

После того неприятного чаепития в памяти полный провал. В помещении было светло, на полках лежали лекарства, ржавые скальпели и другие инструменты. Краем глаза он заметил таинственные силуэты.

— Эй, вы! Там… Ой! — позвал он фигуры, скрытые в тени, но голос тут же подвёл его.

Силуэтами оказались десятки детей, законсервированные в огромных стеклянных бутылях с формальдегидом. Животы и плечи пересекали длинные шрамы, из спин торчали небольшие крылышки, а из голов — странно искривлённые рога. У некоторых изо лба проглядывался третий глаз.

— Ч-что за ужас? Как же…

Скрипнули дверные петли. Авель поспешно опустил голову. Кто-то твёрдой походкой направлялся к операционному столу. В свете мелькнул острый скальпель в руке незнакомца.

— Старик, ты очнулся? — прошептал мальчик. — Старик, некогда спать. Скорее просыпайся!

— Хм, ты кто? — Авель прекратил претворяться спящим и открыл глаза.

— Ах, ты очнулся, — с облегчением выдохнул мальчик, глядя на Авеля. — Я Питер. У нас мало времени. Идём за мной.

— Ась?

— Давай, вставай скорее! — хрипло говорил он, перерезая путы. — А то нас поймают!

Авель задумался, уж не ловушка ли это?

— Кто ты вообще такой?

— Позже объясню. Сперва нужно добраться до летающей машины. Ох, это твой, так? Ты обронил там. — Мальчик запихнул в карман Авелю револьвер и с силой ухватил его за руку. Он не мог дождаться, когда Авель наконец-то поднимется.

Спустя пару мгновений Питер уже выводил священника из помещения в тёмный коридор.

— Сюда! Это путь к пляжу.

— Путь, говоришь? Ого, потрясающе! Это тоннель? Мы что на военной базе? Нет, тут что-то другое, — выдохнул Авель, рассматривая высокий потолок. Он не знал насколько глубоко под землёй они были, но вырыть такой тоннель обошлось в огромное количество денег и сил.

— Кто это сделал?

— Учитель. Он тут всё построил. Школу, тоннель.

— Учитель? Профессор Барри? Тогда дети в операционной?..

— Неудачи. Те, кто не смог обратиться, как я, — выпалил Питер, идя впереди. Его голос, полный негодования, неприязни и ужаса, слегка дрожал. — Это дети, с которыми учитель и другие взрослые творили всякие ужасы. Им переливали кровь, пришивали странные штуки в животы и спины. Я бы точно оказался в одной из этих бутылок, если бы Венди не прогнала взрослых.

— Она прогнала профессора Барри?

— Ага, недели две назад во время испытания Динь-Динь.

— Динь-Динь? Что за испытание такое? — растерянно вопросил Авель.

В словах мальчика было мало связного, но он догадывался, что на острове произошло нечто серьёзное. По всей видимости, подопытные взбунтовались. Вот почему на острове нет никаких взрослых.

Две недели назад. Как раз после взрыва в том убежище похитителей. Значит, островом управляют…

Прочная железная дверь вела наружу. К счастью, она была не заперта. Дверь со скрипом открылась. Залитый лунным светом лес безмолвствовал.

Питер осторожно осмотрелся. Никого.

— Сюда, старик! Скорее!

— И-иду. Питер, а где профессор?

— Не знаю. Мы убили его помощников, но он сбежал на летающей машине, так что…

— Хм… Эй, постой. Венди ведь твоя подруга, да? Почему ты помогаешь мне?

— Я хочу улететь отсюда.

Ещё секундой ранее так спешивший Питер вдруг резко остановился. Обернувшись к священнику, он умоляюще посмотрел на него.

— Я хочу во внешний мир, а ты возьмёшь меня с собой. Мы же сможем улететь на той штуке?

— Да, но… почему? Почему ты хочешь улететь отсюда?

— Чтобы стать взрослым.

— Ась?

Ответ Питера озадачил его.

— Почему ты хочешь стать взрослым? — удивился Авель, глядя в серьёзное лицо мальчику.

— Чтобы стать сильным, конечно.

Он говорил без тени сомнения, словно это и так очевидно.

— Учитель творил с нами жуткие вещи, много ругался… особенно на Венди. Он мучил её каждый день, она плакала. Все ненавидят взрослых. Говорят, если они вернутся, всех изведут. И всё же я хочу повзрослеть. Я люблю Венди, и когда стану взрослым ни за что не буду мучать её. Если такая неудача, как я, станет взрослым, я ведь смогу вырасти сильным и защитить Венди, так?

— Ну, хм, как бы… — Авель не нашёлся что ответить.

Питер воспринимал всё буквально. Сейчас он поверит любым его словам.

— Что ты делаешь, Питер? — раздался голос.

— Венди!

Девочка с развевающимися светло-каштановыми волосами глядела на них своими пронзительными голубыми глазами. Она была не одна. Позади неё в темноте стояло более двадцати фигур.

«О нет».

На его висках выступил холодный пот.

«Все эти дети феи?»

Технически они, конечно, вампиры, хотя сил у них меньше. Авель справился бы с феей один на один. К сожалению, тех было слишком много.

— А что, все против меня? Вы польстили мне… — пошутил он.

Словно изваянное из камня суровое выражение лица Венди вдруг смягчилось. Её улыбка была подобно распустившемуся бутону зимней розы. Она подошла к Питеру. Авель не успел задержать мальчика. Пошатываясь, он шагнул к ней, и она обняла его.

— Спасибо, Питер. Я так счастлива. Ты дорог мне. Очень дорог, но…

— Нет! — Авель вытянул руку, но было поздно.

Раздался глухой звук.

— Питер, ты мне надоел.

— Ах! — С губ мальчика слетел слабый вздох. Сломанной куклой он рухнул на колени. На лице было написано недоумение.

— Питер! — Авель подхватил мальчика, бившегося в муках.

Венди вонзила ему в живот нож.

— Прощай, Питер. Мы могли бы всегда быть друзьями, не пожелай ты вырасти. — Девочка печально опустила голову. — Это Нетландия, вечный остров. Пока ты здесь нет нужды беспокоиться о пище или жажде… или о том, чтобы стать мерзким взрослым. И зачем ты только захотел повзрослеть? Остался бы ты ребёнком навсегда, я…

— Ребёнком? — Дрожащий голос прервал её монолог. — Нет, он был потрясающим взрослым. В отличие от тебя он не бежал от ответственности. Он бы стал настоящим мужчиной. Я не позволю тебе унижать его.

— Ах, ты ещё здесь, преподобный, любитель цветистых фраз. — Венди с презрением посмотрела на поднявшегося Авеля. Лицо её было злобной маской. — Давно я не пила человечьей крови. У нас всё куры да коровы.

По лесу эхом раздался мягкий шелест. В ночной тьме мелькнули расправленные крылышки Венди. Остальные дети тоже изменились, один за другим они превращались в порождения ночи.

Острые клыки сверкнули за маленькими губками Венди. «Королева фей» засмеялась.

— Прости, отец. Мне жаль тебя, но я не могу отпустить на волю взрослого, который узнал тайну Нетландии.

Хлопанье крыльев зазвучало громче. Подобно урагану эти жуткие дети ринулись к незащищённой спине священника. Несмотря на их стремительность, Авель успел отскочить.

— Ах?

За секунду до удара священник исчез.

— Пропал! Вот это да!

Пока Венди блуждала взглядом в поисках цели, раздалось шесть выстрелов. Трое детей с крыльями, простреленными серебряными пулями, рухнули, взметнув в воздух песок. Раздались крики.

— Что? — охнула девочка.

— Конец злой фее, Венди.

С лунном свете над деревьями возвышалась фигура. В его голубых глаза, подобных оледенелой воде в озере, сквозило сочувствие. Он смотрел на трёх детей, бившихся в муках от серебряных пуль, смертельно-ядовитых для вампиров. В правой руке он сжимал старомодный револьвер, из дула которого шёл белый дым.

Никто не видел, как он прыгнул. Мало того, что он сумел избежать стремительной атаки фей, так ещё и выстрелил шесть раз за считаную секунду.

— Кто ты?

— Странствующий священник Авель Найтроуд.

Он резко взмахнул рукой, и пустые патроны выпали из барабана. Они упали на песок, и за ними потянулся след из белой дымки. Долей секунды позже он уже зарядил свой револьвер.

— Я также агент АХ Кресник. Венди, ты арестована по обвинению в многочисленных убийствах и по подозрению в пиратстве. Пожалуйста, брось оружие и сдавайся.

— То есть «арестована», ты, чёртов взрослый?

Взметая в воздух песок, с пронзительными воплями на Авеля кинулись две тени. Крупный мальчишка и худенькая девочка одновременно отпрыгнули от земли. Венди не успела остановить их. С невероятной слаженностью они атаковали священника с двух сторон.

— Бесполезно, — заметил Авель.

Его рука метнулась назад, будто жила своей жизнью. Он выстрелил дважды в плечо девочке и тут же нацелил оружие вперёд и выстрелил, изрешетив крылья мальчику.

— Ах! Карли, применяем секретное оружие! Все ко мне! — велела Венди, когда двое ребят упали на землю. — Не могу поверить, что нам придётся использовать нашу козырную карту из-за одного человека. Но помедлим — Нетландию уничтожат!

— Венди, прошу тебя, сдавайся! — воззвал к ней Авель. — Я не хочу навредить тебе!

— Не хочешь, да? — Она стиснула зубы. — Добряк смотрю, а? Можешь не волноваться!

Венди ухмыльнулся, подавая беззвучный сигнал своими расправленными крыльями. Сигнал дойдёт неуловимой для человека вибрацией.

Дуло его револьвера скользило подобно змее. Сейчас оно было направлено на Карли, парящую неподалёку.

— Система Динь-Динь, пуск! — Венди больше не мешкала.

— Что? — поражённо выдохнул священник.

Пуля вместо крыльев Карли вонзилась в дерево. Едва увернувшись от острых когтей девочки, он снова прицелился: теперь в Венди.

«Нет, неверно!» — подумала она.

— Увернулся! Как же так!

Однако когда Авель попытался выстрелить…

— Ах! — Он пошатнулся, хватаясь за плечо.

В него вонзили нож. Потом полетел камень, но он смог увернуться от него. Его противники словно ожидали подобное. Другая фея ринулась за ним.

Авель хотел было перезарядить револьвер, но тут его ногу пронзила острая боль. Фея когтями вцепилась в него. Невольно бросив оружие, Авель потерял равновесие. Ударился он сильно, упав головой на песок.

— А-ха-ха-ха. В чём дело, отец? — нежно улыбалась ему Венди.

Священник с трудом приподнялся. Сзади на него обрушился яростный удар. Над ним нависали феи, маневрирующие ровным строем. Словно пчёлы, охраняющие свою королеву. Нет, они единое целое. Работали как точный механизм.

— Вот дурак, такое сплочённое нападение… — пробормотал Авель.

— Мы ещё лучше можем. — Венди взглянула на школьную колокольню, стоящую на холме.

Зазвонил колокол. Она сощурила глаза и крыльями послала недоступный человеческому слуху сигнал.

Динь-Динь — утраченная технология, разработанная до Армагеддона. Система боевого управления по модели «хозяин-слуга». Главный чип был вживлён Венди, которая управляла отрядом и посылала мысли в школу. Там компьютер преобразовывал сигналы в определённые низкочастотные волны и посылал обратно к феям с чипами слуг. Чип управлял мыслями и чувствами детей, превращая их в единый разум, а Венди контролировала его.

— А теперь все ко мне. Повторяйте за мной!

Феи одновременно яростно замахали крыльями в идеальной гармонии со скоростью в микросекунду. Поднялась необычная высокочастотная волна. Молекулы воды взметнулись в воздух и испарились, морской ветер превратился в белую бурю и обрушился на священника, пытавшегося встать.

— Ах!

— Не волнуйся, отец. Скоро всё закончится.

Авель закрыл лицо от резавшего лезвием атмосферного давления.

— Ну же, я разорву тебя на кусочки. И следа не останется!

— На кусочки, говоришь? Это моя фраза, — раздался глубокий насмешливый голос.

Прогремел взрыв.

— Что? — Венди обернулась к холму, где загорелся дом.

Окружённое золотыми языками пламени строение жалобно рухнуло.

— Школа!

На возвышенности в свете полыхающего огня стояла огромная фигура.

— Не знаю ни про какой там Динь-Динь, но взрослых нужно уважать, мерзкие спиногрызы!

— Ты же погиб! — Глаза девочки расширились при виде этого демонического зрелища.

— Так легко со мной не справиться, — дерзко засмеялся черноволосый священник. — Я просто время убивал, пока ждал напарника.

Леон повернул к холму зажатый в руке предмет. Вытянутый, он напоминал сигнальный пистолет, но более грубый и странный по виду: спусковой крючок и прицел будто прилеплены к железной трубе.

— Вообще это противотанковая ракета, но сойдёт даже для взрыва крепости. Смотри!

— Нет!

Остановить его она не успела. Раздался глухой выстрел, ужасный дым вырвался из ствола. Ракета, испуская снопы золотистых искр, с огромной скоростью метнулась к колокольне на холме.

В следующее мгновение небеса будто раскололись на куски и пронзили маленькие тельца фей. Пламя разорвало на части колокольню, и защищавшие Венди дети упали на землю.

— Динь-Динь! — закричала она.

— Эй, с этими я разобрался. Долго ты ещё будешь филонить, Кресник? — прокричал через плечо Леон.

Девочка обернулась. Вернее, попыталась.

— Мне очень жаль, Венди, — раздался печальный голос.

Прогремел выстрел.

V

— Вот поэтому я ненавижу дела, связанные с детьми. Вечно одни неприятности. — Черноволосый священник сел на песок, скрестив ноги, и зажёг сигарету. Выпустив дым из ноздрей, он раздражённо обернулся. — Ну что там с пацаном? Умер?

— Живой, — выдохнул Авель, щупая пульс Питера. — Просто без сознания.

Рядом в беспамятстве лежали другие феи.

Как же поступить с ними? Дождаться рассвета? Передать их властям Ватикана или Альбиона? Человек, возложивший на них эту чудовищную судьбу, уже далеко отсюда. Кто же возьмёт ответственность?

Леон внимательно смотрел в усталое лицо напарнику. Встав, он отряхнул зад и недовольно процедил:

— Я хочу убраться отсюда, но сначала нужно кое-что сделать.

— Ты о чём? Что нам нужно сделать?

— Тут… Эй, уйди оттуда. Там опасно.

— Что? — Авель вздрогнул, глядя на огромный пистолет.

Леон целился в окровавленное лицо Венди, лежавшей у ног Авеля.

— Двигай. Я пристрелю её.

— Ты что говоришь? Эта девочка…

— Эта девочка преступница. Скольких она убила? Сколько кораблей потопила?

Вся жизнерадостность мигом слетела с лица Леона. Он яростно выговаривал каждое слово, словно хотел выдолбить их на лбу у Авеля.

— Ты уже забыл наш долг? Мы должны уничтожить вампиров на острове… или арестовать и доставить обратно.

— Верно! Тогда арестуем их.

— Отвезём их в Рим? Это уж слишком жестоко. Они ценные экземпляры искусственного обращения. На них столетиями будут опыты ставить.

Плотно сжатые губы Авеля побелели. Предположения Леона были недалеки от истины. Несомненно, такая участь намного хуже смерти.

— Ну… а если отпустить их?..

— Преступников, на чьих руках десятки жертв? Авель, я и сам сочувствую этой несчастной девочке. Сам подумай: ты сможешь забыть, что из неё сделали и на что она способна?

— Но она ещё ребёнок!

— Есть вещи, за которые даже детей нельзя прощать. Если отпустим её, она снова что-нибудь такое вытворит. Ты тогда возьмёшь ответственность на себя?

Авель не нашёлся что сказать. Его напарник прав. По-своему Леон проявлял сочувствие к несчастной девочке.

— Если думаешь, что это ужасно, помолись за неё. Агентам можно молиться. Им нельзя жалеть. — Он положил палец на спусковой крючок.

Авель встал перед Леоном, пытаясь защитить Венди, в голову которой тот целился. Леон с силой оттолкнул его.

— Стой. — Слабый голос остановил священника. — Стой. Не убивай Венди. — Израненный Питер закрыл собой девочку. Он с трудом поднял голову.

После всего случившегося он всё ещё пытался защитить её.

— С дороги, пацан. Хочешь и сам погибнуть?

— Старик, не убивай Венди. Она хорошая. Она никогда не насмехалась надо мной, неудачей… Она была добра… особенно к провальным детям.

— Пацан, эта девчонка погубила десятки людей и потопила кучу кораблей. Мы не можем её простить.

— Это было из-за опытов. Учитель приказывал нападать на корабли, — настаивал Питер. — Он говорил, что это проверка её силы. После того, как мы прогнали учителя, Венди никого не убивала!

Звучало не слишком убедительно, учитывая рьяное желание Венди расправиться с ними. И всё же в словах Питера была какая-то отчаянная правда.

— Ты застрелишь Венди из-за того, что ей приказывали убивать людей? Старик, Венди, правда, не хотела этого делать.

— Не вмешивайся, Питер, — сказал Леон.

— Да, не вмешивайся, — прервал их слабый девичий голос. — Всё верно он говорит. Я не должна жить.

— Венди!

Потерявшая крылья фея приоткрыла глаза. Она ещё была слаба и не могла встать, но пришла в себя.

— Неважно, — говорила она слабым, но ясным голосом. — Священникам всё равно, что ты скажешь. Одной красивой речью их не остановишь. — Она посмотрела на Леона. — Давай. Пожалуйста, убей меня сейчас.

— Ч-что ты говоришь, Венди? — ужаснулся Питер, цепляясь за неё. — Почему ты должна умереть? — Он обернулся к священникам. — Кто это сделал с Венди? Кто заставлял её нападать на корабли? Это всё учитель с его помощниками! Так за что?

— Питер, это уже неважно. — Она смотрела на него нежно, словно любящая мать. В её голосе сквозили усталость и смирение. — Бесполезно. Наше время на Нетландии закончилось. Взрослые не позволят нам остаться. Смерть намного лучше. Прошу пойми. Преподобный проявляет ко мне милосердие.

— Это не так! — Питер умоляюще посмотрел на мужчин.

Леон забормотал молитву.

— Вы же не поступите так? Вы не станете мучить Венди и ребят, да?

Леон выглядел безучастно, словно статуя. Авель молчал, подыскивая нужные слова.

— Я понимаю, — произнесла девочка. — Ничего не поделаешь. Спасите хотя бы мальчика.

— Нет, Венди! — судорожно вздохнул Питер. — Стой, старик! Не убивай Венди!

В его израненном теле ещё оставалась сила. Он вцепился в крепкую руку Леона и закричал, кашляя кровью:

— Ты же взрослый! Взрослые сильные, так, старик? Тогда помоги Венди! Не убивай её!

— Я не старик! С дороги, пацан! — Он с силой оттолкнул мальчика и безжалостно выстрелил. — Чёрт, мне ещё и тридцати нет, а меня в старики записали! — проревел он.

На ветру взметнулись светло-каштановые пряди. Девочка невольно закрыла глаза, когда огромная пуля скользнула мимо. Она не видела, что пуля врезалась в воду и подняла столп брызг.

— Ах! Вот я тупой мерзавец! Самому от себя тошно! — в гневе бушевал Леон. Он взорвался словно вулкан, изрыгая проклятья и громко топая.

— Эй, Леон? — позвал Авель.

— А-а-а-а, чтоб тебя! Говорил же, что не хочу ввязываться в это дело! Ну хорошо! Мы что-нибудь придумаем для этих чёртовых спиногрызов! Провались оно всё пропадом!

Леон презрительно посмотрел на Авеля и детей, растерянно переглядывающихся. Он клял всех на чём свет стоит. Обматерил всеми возможными словами всяческих демонов и ангелов. Наконец он успокоился и повернулся с постной миной.

— Что делать-то будем? По возвращении отчёт писать надо. А там полиция или армия или ещё кто толпой сюда нагрянет. У тебя есть идея, как спрятать детишек, Авель?

— Гм-м. — Тот задумался на мгновение. Тут он щёлкнул пальцами… По крайней мере, попытался. Он цокнул языком, поглядев на непослушные пальцы. — У нас всё ещё есть твой знакомый… Пусть организует перевозку. Я знаю место, куда ни Ватикан, ни Альбион не смогут добраться. Немного далековато, поэтому понадобится твоя помощь, Леон.

— Моя?

— Как ты там обычно говоришь: «За деньги можно достать что угодно — хоть аэроплан, хоть гроб»? — лукаво улыбнулся Авель, уловив подозрительный блеск в глазах напарника. — Вот пускай твой человек и достанет кое-что.

***

— Изучила ваш отчёт. Судя по всему, выполнили задание без особых проблем. Спасибо за отличную службу, — поблагодарила своих подчинённых прекраснейшая кардинал в мире и государственный секретарь Ватикана Катерина Сфорца.

— Большая честь услышать вашу похвалу! — сказал Леон, вытянувшись по струнке.

Он зачесал волосы, что ему было совершенно несвойственно, побрился и даже отутюжил сутану. И вообще выглядел как самый настоящий священник. Рядом с ним рьяно кивал Авель.

— Мы напали на убежище альбионского профессора Джеймса Барри на острове Нетландия. Он занимался незаконной деятельностью. Барри сбежал, но мы разобрались с вампирами.

— Всех вампиров уничтожили, так? — спросила кардинал.

— Да, ваше высокопреосвященство!

— Отлично. Другого я и не ожидала от вас. — Она смолкла. — Ах да, кстати… я тут вспомнила. Хотела уточнить одну вещь, если вы не против.

— Да?

Оба священника напряглись, словно их усадили на электрический стул в подземелье замка Святого Ангела.

Из окна лился мягкий свет весеннего солнца. Площадь Святого Петра наводнили паломники со всего света, тут и там прогуливались церковнослужители. Утро выдалось чудесное, но лица священников были как у альпинистов, оказавшихся в ловушке на заснеженной вершине.

— Вы сказали уточнить… — начал Леон.

— …что именно? — поинтересовался Авель.

— Не нужно нервничать, — улыбнулась Катерина. — Вопрос пустяковый. Сестра Кейт, ты здесь?

— Да, ваше высокопреосвященство.

Когда в центре её кабинета возникла голограмма монахини, Катерина будничным тоном поинтересовалась:

— Странная сумма появилась на расходном счету, не находишь? Кто-то зафрахтовал целое грузовое судно до Империи. Так что это было, господа?

— Ну, так что это было, Авель? — невинно вопросил Леон.

— Хм, у меня вообще туго с деньгами, — поперхнулся тот. — Когда вижу сумму с цифрами больше трёх, у меня поднимается жар…

Катерина молча слушала перебранку своих взволнованных подчинённых.

— Хорошо. С учётом деятельности АХ всегда есть какие-то неясные расходы.

— Совершенно верно! Значит, вы и сами понимаете, ваше высокопреосвященство, — тут же подхватил Леон.

— Да-да, верно, — вздохнул с облегчением Авель. — Какая у нас мудрая начальница. Да-да.

Оба священника закивали головами.

Доброжелательно взглянув из-под монокля на их напряжённые лица, Катерина положила на стол лист бумаги.

— Однако раз нет никакого разъяснения по поводу суммы, я не могу одобрить эти расходы. Деньги снимут с ваших личных счетов. Сестра Кейт, вышли им позже квитанции.

— Что?! — Оба агента, сильнейшие в АХ, в ужасе закричали.

— Ч-что делать, Леон? Я же самый нищий священник в мире! Я протестую. Такие огромные деньги…

— Забудь! Главное, что она наш обман не раскрыла. Чего ты не придумал правдоподобную отмазку?

— Что? Для Катерины? Я же не настолько отчаянный.

— Ах, ваше высокопреосвященство? — Сестра Кейт обеспокоенно поглядела на отрешённую начальницу. — Вам не здоровится? Сделать для вас чай?

— Да, пожалуйста. Погорячее. — Железная Леди потёрла ноющий лоб и вздохнула, что случалось крайне редко. — Эти двое… как дети малые. Никогда не повзрослеют.

Комментарии

1. Леон Гарсия д’Астуриас (исп. León García de Asturias). Леон означает «лев» в древне-греческом и испанском языках. Гарсия или Гарсиа — фамилия, берущая начало у басков, ныне особенно распространена в Испании и Португалии. Возможно, происходит от баскского слова «gaztea» или «gaztia» и означает «молодой». Гарсия I был первым королём Леона. Д’Астуриас означает «из Астурии». Астурия — ранее королевство на Пиренейском полуострове, сейчас автономное сообщество и провинция на севере Испании.

Львиный Клык, он же Одуванчик (англ. Dandelion). Оперативный псевдоним Леона по-русски звучит комично, если переводить его дословно, к тому же теряется смысл, скрытый в самом слове. Дело в том, что английское слово «dandelion» происходит от французского «dent-de-lion», а то в свою очередь от латинского «dens leonis» и означает «зуб льва». Китайские переводчики перевели его псевдоним согласно значению. «Одуванчик» совершенно не подходит ни характеру, ни внешности Леона.

Я перевела его в предыдущем РАМе как Одуванчик, так как не углублялась в этимологию слова. Исправлю.

2. Sí (исп.) — да.

3. Mucho gusto (исп.) — Очень рад.

4. Государственный секретариат Ватикана (лат. Secretaria Status seu Papalis) — он же Государственный секретариат Святого Престола или Папский секретариат. Так вот этот секретариат не что иное, как Министерство по делам Святой Церкви и Министерство иностранных дел в переводе Токиопоп. Благодаря испанскому переводу и японской Википедии правда открылась, ха-х. Государственный секретариат — это реально существующее ведомство Римской курии (главный административный орган Святого Престола). Он исполняет политические и дипломатические функции государства Ватикан. Главой является государственный секретарь, высшее административное должностное лицо, отвечающее за политические и дипломатические действия Святого Престола, своего рода премьер-министр. Поэтому отныне в переводе Катерина Сфорца будет государственным секретарём, а не министром. Со временем я исправлю предыдущие переводы. Всем спасибо за понимание и прошу прощения за нестыковки!

5. Чакра (санскр. круг, кольцо, диск) — индийское метательное оружие, представляющее собой плоское металлическое кольцо с заострённой внешней кромкой.

6. Джеймс Барри (англ. James Barrie) — шотландский писатель, автор книг о Питере Пэне.

7. Нетландия (англ. Neverland) — также Небыляндия, Нетинебудет, остров Небывалый. Выдуманное место, в котором происходят события книги о Питере Пэне.

8. Питер, Венди, Майкл Дарлинг, Динь-Динь — персонажи книг о Питере Пэне.

Питер (англ. Peter) — отсылка к главному герою произведений Питеру Пэну, вечно юному мальчику, не желающему взрослеть.

Венди (англ. Wendy) — в оригинальной книге Венди Дарлинг, девочка которую Питер берёт с собой на Нетландию.

Майкл Дарлинг (англ. Michael Darling) — младший брат Венди.

Динь-Динь (англ. Tinker Bell) — фея Питер Пэна, которая любит чинить всякие медные вещички.

Ошибки, опечатки, неточности? Пожалуйста, дайте знать.