Кровь Триединства. Ярость против Лун (Новелла) - 2 Глава

Есть у них уста, но не говорят;

есть у них глаза, но не видят

Псалтирь 113:13

I

— Он со многим мне помог, но я не могу сотрудничать с ним больше. Надо разорвать все связи, — хрипло прошептал старик.

В Каталонском герцогстве, на западе Барселоны, находился вокзал Сантс, единственное место, куда прибывали международные курьерские поезда из соседних государств, Франкского королевства и Рима. На вокзале толпились путники, спешащие на последний поезд.

Старик стоял рядом с дюжиной зловещего вида мужчин. Все они были одеты в чёрное.

— Пока дело не утрясётся, я уеду из города. Оставляю всё на вас, дон Вильяр. К завтрашнему дню… разберитесь с ним, понятно?

— Я позабочусь о нём, доктор Доминик.

Дон Вильяр, глава преступного мира Барселоны, ухмыльнулся. Шрам на его щеке искривился. Сверкая крокодильим оскалом, он подбородком указал на своих подчинённых.

— Эти ребята храбрее любого солдата. Людей у меня много, а противник один. Завтра он уже будет рыб кормить в заливе.

— Да, но он личность загадочная. Будьте крайне осмотрительны. Знаете где он остановился?

— Да. Свидетелей не будет. И полиции тоже. Убьём его красиво…

— Одну секунду. Позже поговорим об этом. Мой секретарь ничего не знает. — Он смолк и обернулся. — Ох! Заждалась, Ноэль?

Дружелюбно улыбающегося старика поприветствовала молодая женщина у входа для высокопоставленных лиц.

— Здравствуйте, господин директор.

Её холодная красота и ладно скроенный костюм выдавали в ней личного помощника директора крупной компании. Дон Вильяр присвистнул, посмотрев на стройные ножки Ноэль. Он высунул язык, но заметив взгляд старика, собрался и покашлял.

— Как вы просили, я забронировала место на последний поезд до Авиньона. Он отправляется через десять минут. Вам лучше пройти на платформу.

— Отличная работа, как и всегда. Благодарю. Что ж, дон Вильяр, оставляю дело на вас.

— Да. Хорошей дороги, доктор.

Дон Вильяр и его люди поклонились, а старик прошёл через турникет. До платформы с международными поездами вёл проход, длиной в пятьдесят метров. Двое мужчин в чёрном и красавица-помощница сопровождали его по безлюдному коридору.

Неожиданно перед ними возникла долговязая фигура.

— Доктор Хайме Доминик, глава Доминик Фармасьютикалз?

В его растрёпанных серебристых волосах и круглых очках отражался золотистый свет ламп. Простая сутана и потёртый плащ выдавали в нём странствующего священника.

— Да. А кто вы?

— Странствующий священник Авель Найтроуд. Рад встречи, доктор Доминик… или, лучше сказать, профессор Джеймс Барри?

Заслышав имя, старик побледнел.

— Н-не понимаю о чём вы. Неважно. Что вообще здесь делает священник? Это коридор для высокопоставленных лиц.

— Меня направил Государственный секретариат Ватикана, точнее, спецподразделение АХ.

Старик растерянно буркнул что-то, а вот его помощница оставалась спокойна. Скрытые прядями блестящих чёрных волос глаза холодно сияли.

— Вы арестованы по подозрению в убийстве, похищении и насилии над детьми на острове Нетландия, — произнесла она. — Бежать бесполезно. Пожалуйста, сдавайтесь.

— С-сеньорита Ноэль! Ты…

— Ах, позвольте представиться. — По её красивому лицу скользнула холодная дьявольская улыбка. — Я сестра Ноэль из монастыря Святой Мерседес. По приказу Ватикана я вела тайное расследование в вашей компании.

— Взять их! — рявкнул старик.

Двое охранников выхватили оружие. Барри проскользнул под вытянутыми руками священника и ринулся по коридору с немыслимой для его преклонных лет скоростью.

— Авель, что ты там стоишь столбом?! — возмутилась Ноэль.

— Прости!

Охранники прицелились в священника, бегущего вслед за Барри. Оточенными движениями они взвели курки и уже хотели выстрелить, как монахиня стремительным взмахом руки опередила их.

— А-а-ах! — закричал один из охранников. Из запястья хлынула кровь.

Ноэль смахнула алую жидкость с зажатого между пальцами лазера и грустно покачала головой.

— Потеряла я форму что ли? Ещё полгода назад он бы головы лишился.

— Ах ты сука! — Другой охранник нацелился на женщину, но его мишень тут же исчезла из поля зрения.

Он огляделся.

Над его головой метнулась тонкая тень. Ноэль, с невероятной ловкостью зацепившаяся за трубы на потолке, сверкнула красивыми ногами.

— Барри убегает! За ним, Авель!

— Да!

Ноэль ударила охранника в челюсть, и тот рухнул на пол, а она спрыгнула ему на живот.

Когда Авель быстро обернулся к ней, Барри уже выскочил за дверь, ведущую на платформу. Среди толпы будет трудно его отыскать. Отчаянно перебирая длинными худыми ногами, Авель кинулся по коридору и тут…

— Ась?

Он неуклюже упал и растянулся по полу. Из носа пошла кровь.

— Что ты делаешь? — закричала Ноэль. — Забудь! Я за ним, а ты разберись с этими ребятами!

— Нет, Ноэль! — воскликнул Авель, лёжа на полу.

— Будь осторожен! — напутствовала она.

— А?

Метнувшись вслед за Барри, она вдруг споткнулась и запуталась в ногах Авеля. Потеряв равновесие, она упала прямо на его лицо.

Авель засопел.

— Ох-ох-ох. Что это? — Ноэль потёрла бедро, всё ещё сидя на лице Авеля.

Увидев, обо что она споткнулась, девушка настороженно нахмурилась. По полу бежали многочисленные трещины. Более того, трещины с лёгкой дрожью медленно расширялись.

— К-как же…

И тут взревел сам воздух. Поднялся гул, мелкой дрожью отдаваясь у них внутри. Что-то яростно встряхнуло коридор. Пол искривился, окна лопнули. Они услышали, как затрещали столбы. Неожиданно стены задрожали словно живые.

— Землетрясение? — пробормотала Ноэль.

— Пригни голову! Ложись!

Куски штукатурки рухнули на голову Авеля, закрывшего собой Ноэль. Если обрушится потолок, им конец.

Казалось, прошла целая вечность, но на самом деле всего лишь полминуты. Шум стих, и дрожь прекратилась так же неожиданно, как и началась.

— Вот так землетрясение.

— Странно, — мрачно произнесла Ноэль, глядя в разбитое окно.

Фонари на улицах горели, экипажи и автомобили ездили как ни в чём не бывало. Даже ни одна веточка на зелёных деревьях не обломилась. Прохожие оживлённо перекрикивались, указывая на вокзал.

— Похоже, трясло только в здании, — сказала она.

— Не может быть! Но если это не землетрясение… Точно! Барри! — Священник подпрыгнул, наконец вспомнив о своём долге.

Спотыкаясь о трещины в полу, он подбежал к выходу и распахнул дверь.

— Ась?

Его льдисто-голубые глаза широко распахнулись.

Он застыл, глядя туда, где должны были находиться платформа и последний поезд на Рим, откуда бы пассажиры отправлялись в путь, а близкие их провожали. Однако увидел он лишь обломки рухнувшего потолка и красное море крови, текущее из-под тонн развалин. Стояла гробовая тишина.

Платформа номер три вокзала Сантс была полностью разрушена.

II

В тени пальмовых деревьев укрылся ресторанчик. С летней террасы открывался потрясающий вид на голубое море и белый город. Корабли постоянно прибывали в порт, тут же располагался рынок с дарами моря. В старом квартале, похожем на каменный лабиринт, находился собор Святой Евлалии, где служил епископ Барселонский.

По проспекту толкались люди. Они болтали, ходили по магазинчикам. День выдался спокойный. Особенно умиротворённо было в этом маленьком ресторанчике на вершине небольшого холма. В этом южном чуть экзотичном городе жизнь била ключом.

— Полиция не нашла никаких следов взрывного устройства. Они сказали, что обрушение связано с износом здания. Ты вообще слушаешь, Авель?

— Конечно, я слушаю, сестра Ноэль.

Красавица в изящном костюме подняла взгляд от кипы бумаг и посмотрела на Авеля — тот сосредоточенно кивал. Взгляд у него был рассудительный и полный искреннего воодушевления. И вместе с тем он запихал в рот столько паэльи, что щёки у него раздулись. В руках он зажал по вилке с жареными сосисками, а на узком столике стояло пять порций обеда. Из здания ресторана на него с беспокойством поглядывали официантки в разноцветных народных платьях. Несмотря на всю сосредоточенность Авеля, воспринимать его всерьёз было невозможно.

— Ужас. Ты что, собираешься всё это съесть? — вопросила Ноэль.

— Хе-хе-хе. Давно у меня не было нормальных рабочих поездок. Нагуляю вот жирок с этим дорогущим обедом, так три дня продержусь без еды, а с жвачкой и всю неделю.

— Крохобор. Вообще не изменился за эти полгода, — вздохнула она. — У тебя на лице что-то прилипло.

Ноэль Бор, монахиня из монастыря Святой Мерседес, покачала головой, убирая с его щеки кусочек паэльи.

Под аккуратно выщипанными бровями по-доброму смеялись глаза. По мягкому выражению её лица сложно было догадаться, что ещё полгода назад она служила агентом Ватикана под оперативным псевдонимом Госпожа и наводила ужас на врагов.

— Ах, спасибо. Кстати, Ноэль, благодарю за помощь сегодня. Ты так меня выручила. — Умело отчищая ещё дымящиеся креветки, Авель кивнул своей бывшей напарнице. — Мне неловко просить тебя о помощи, ведь ты уже не служишь у нас. Все силы бросили на обеспечение безопасности из-за приезда архиепископа Альфонсо в Рим. У нас просто рук не хватает.

— Альфонсо? Дядя его святейшества? Он ещё жив?

— Ага, служит архиепископом в Кёльне. Впервые за пять лет приезжает в Рим. Спасибо этому у нас, простых смертных, дел по горло.

— Мне не в тягость. Я ведь служила Ватикану, мой долг помочь вам. — Ноэль покачала головой, беря чашку кофе с молоком. Её чёрные волосы волной скользнули по плечам — повеяло слабым ароматом духов. — Да и в монастыре мне наскучило. Внедрение и расследование куда веселее. Меня очень расстроил побег преступника. Этот Доминик… то есть Барри ещё тот мерзавец, да?

— На данный момент точно известно, что он убил сорок восемь человек. При любом раскладе его ожидает смертная казнь.

Джеймс Барри, бывший профессор Университета Лондиниума, был главным фигурантом дела о Нетландии и связан с многочисленными похищениями и опытами над людьми. Два месяца назад дело было раскрыто агентами АХ, но Барри исчез.

Секретная служба выяснила, что профессор под другим именем владел фармацевтической компанией в Барселоне, причём эту информацию они узнали уже более месяца назад. Агентов не хватало, и поэтому Ноэль, ранее служившая в Ватикане и сейчас проживающая в Барселоне, внедрилась в компанию Доминика. Она удостоверилась, что Доминик в самом деле был Барри. Профессор сменил имя и сделал операцию на лице.

После всей проделанной работы под прикрытием она очень огорчилась, что тот сбежал прямо у неё из-под носа. Всю ночь она накручивала себя.

Авель чувствовал тоже самое. Он мог поймать этого человека, покалечившего стольких детей. Вздохнув про себя, он улыбнулся и заговорил о другом:

— Как идёт восстановление вокзала? Говорят, полиция и пожарные задействованы. Дело продвигается?

— Не особо. Крыша полностью обвалилась. На отстройку минимум неделя уйдёт, а может, и весь месяц.

— Погибшие, раненые?

— На платформе было больше двухсот человек, все мертвы. Но найдут ли среди них труп Барри? А даже если и так, мы его вряд ли узнаем.

— Понятно.

Ни путники ни провожающие и представить не могли, что они погибнут вот так. Двести жизней, двести душ, двести…

Авель заметил, что Ноэль наблюдала за ним. Он прикрыл лицо руками, чтобы она не видела его мрачного выражения. Он натянул искусственную улыбку и поправил очки.

— Вкуснятина! — воскликнул он, откусывая поджаренный хлеб. — Объедение! Ноэль, хочешь кусочек?

— Только если один. Ах, как вкусно! Как думаешь, что вчера произошло? И ведь только на вокзале, более того, на одной единственной платформе.

— Если не землетрясение, может, здание построили на тяп-ляп? — задумчиво произнёс Авель.

— Кто знает. Такое уже и раньше случалось. Это шестой случай. — Ноэль потянулась за газетой на специальной полочке.

Первую полосу занимала новость о вчерашней трагедии. Однако своим тонким пальчиком она указала вовсе не на сенсацию, а на пять названий обрушившихся зданий, указанных внизу страницы.

— Там тоже самое произошло? — спросил Авель. — Пять случаев за две недели… нет, шесть, считая вчерашний. Барселона, конечно, город старый, но не многовато ли?

— Думаешь странно? И я так решила, поэтому я покопалась и обнаружила кое-что интересное. — Она облокотилась на стол. Скрестив ноги, она внимательно посмотрела на Авеля. — Каждое из этих зданий так или иначе связано с Доминик Фармасьютикалз. Одно принадлежало исследовательской лаборатории конкурентов, другое — дом, в котором жил политик, изучавший деятельность компании Доминика. Для обычного совпадения несколько подозрительно, не находишь?

— Значит, преднамеренные преступления?

— Возможно. — Ноэль слегка склонила голову и положила подбородок на руки. Она заговорила с несвойственным ей гневом: — Но чей почерк? Никаких следов взрыва. И это было не землетрясение. Что можно использовать для разрушения таких зданий…

— И кто преступник? Главный подозреваемый Барри, но он, вероятнее всего, погиб вчера.

— Вот тут и загвоздка…

«Читаешь мои мысли».

— Что ж, зайду в компанию, — предложила Ноэль, — поищу в кабинете директора, может, что и найду.

— А стоит? — Авель неодобрительно склонил голову. — Если Барри замешан в каких-то тёмных делишках…

— Тогда тем более мы должны вывести его на чистую воду, так? Нужно всё выяснить, — настаивала она.

— Да…

Логично, конечно, однако Авель не соглашался.

— Я сам покопаюсь в делах компании.

— Если будешь околачиваться там, тебя сразу приметят, — возразила Ноэль. — На меня же никто не обратит внимания. Знакомая всем секретарша не вызовет подозрений в отличии от священника, снующего туда-сюда.

— Да, но…

— Ты слишком мнительный, Авель.

Она откинула серебристую прядь с его лица. Невольно вскинувшись, он посмотрел в её тёмные глаза. Она улыбалась, но взгляд у неё был немного печальным.

— Ты всегда о ком-нибудь беспокоишься… особенно, обо мне. Всё время несёшь бремя чужих горестей. А вот о своей боли не говоришь. Никому не доверяешь?

— Вовсе нет. Меня просто ничего не беспокоит. У меня жар поднимается, когда думаю о всяких сложностях, — выдавил он улыбку.

— Видишь? И снова прячешься. Ты ведь очень обеспокоен произошедшим на вокзале. Ты убеждён, что это преступление, а вовсе не несчастный случай. Вдруг какой-то террорист хотел убить Барри? А может, люди погибли из-за того, что ты преследовал его? Вот что тебя беспокоит, так? У тебя на лице всё написано, — вздохнула Ноэль.

Авель молча сжал губы.

Она снова улыбнулась. Она глядела беспечно, словно старшая сестра, подтрунивающая над несмышлёным братом.

— Не думаю, что держать всё в себе хорошая идея. У тебя же столько замечательных друзей. Тебе стоит больше верить в них. Катерина, Кейт, Трес. А тот священник, вечно пристающий к девушкам, жив ещё?

— Ты про Леона? Да, живёт и здравствует в тюрьме.

— Похабник тот ещё. Однажды он попытался схватить меня за грудь. И это посреди выполнения задания! Об одном жалею, что не сломала ему челюсть, пока служила в Ватикане.

Раздражённо скривившись, он посмотрела в сторону Рима. Сейчас у этого священника за решёткой наверняка горели уши.

Прозвонил колокол.

— О нет, уже пора. Что ж, я пойду. Всё хорошо. Если что-нибудь случится, я свяжусь с тобой по радио.

— Ах, постой! — воскликнул Авель.

— Хм, что? — Ноэль поднялась и взяла сумочку.

Он открывал и закрывал рот, словно задыхающаяся рыба.

— Гм, благодарю, Ноэль.

— Ну, что за формальности. Ты же мужчина. Скажи что-нибудь вроде «я разберусь со всем», а?

— Ох. Гм… я разберусь со всем.

— Отлично сказано, — улыбнулась она и приложила палец к своим губам. Затем она перегнулась через стол и дотронулась пальчиком до его губ, словно бы целуя. — Пока, Авель. Увидимся.

Ноэль лукаво улыбнулась поражённо застывшему священнику. Она развернулась, приняв вид серьёзной деловой женщины, и пошла прочь из ресторана размеренной походкой.

Авель печально смотрел вслед изящной фигуре.

— Какая красивая Fräulein, да? Любовница?

— Ась? — Авель резко обернулся.

— Бальзак говорил: «Женщина, познавшая страсть, крепка как бронза». А женщины в Барселоне весьма страстные. И красивые, — произнёс с улыбкой мужчина, сидевший за столиком позади.

Как долго он здесь? Выглядел он своеобразно. Индивидуального пошива траурный костюм. Длинные чёрные волосы до самых бёдер. Между пальцами зажата тонкая сигара. И даже несмотря на всю его поразительную и диковинную внешность, Авель не признавал его. Лицо было незнакомо. Определённо, он видел его впервые в жизни. Он поспешно поздоровался.

— Хм… Мы знакомы?

— Ох, простите меня. Нет, это наша первая встреча. — Мужчина почтительно поклонился, светло улыбаясь. — По правде говоря, вы так напоминаете мне одного моего знакомого, отец. Именно поэтому я позволил себе такой фривольный тон. Прошу простить мне эту грубость.

— Ага. Хм, вы турист?

— Nein. Приехал по делам. Я занимаюсь декорациями и реквизитом для театральной труппы. В ближайшем будущем отправлюсь в Рим. Хочу проверить сцену до большого представления. Здешний климат и местность очень напоминают римские. Идеальное место для репетиции.

— Понятно.

Жалование странствующего священника не позволяло ему ходить по театрам. Авель лишь закивал головой, не особо разбираясь во всех этих тонкостях.

Мужчина же, не замечая невежества Авеля, дружелюбно продолжал:

— Кстати, о вашей Fräulein. Весьма занятная теория относительно преднамеренных взрывов зданий. Конечно, невежливо было подслушивать. Если вы не против, могу я воспользоваться её идеями для моего представления?

— Ах, да она просто глупости говорила. Прошу, не берите в голову, — поспешно сказал Авель.

— Правда это или нет, но звучало интригующе. Грех не воспользоваться такой идеей. Однако, чтобы сделать это настоящим преступлением, нужно продумать всё до мелочей. Публика же должна поверить, что здания обрушились без взрыва? — Мужчина стряхнул пепел с сигары.

На столике не были ни еды ни напитков. Даже меню не лежало, и официантка не подходила к нему. Странно.

— Чисто гипотетически, как бы вы разрушили здания, отец?

— Дайте подумать… Выстрелил бы из пушки откуда-нибудь?

— Хм, но в таком многолюдном городе откуда бы вы целились?

— С высоты. С холма или горы.

— Хорошая мысль. Не взгляните, отец Найтроуд? — Незнакомец расстелил бумагу на столе.

Это была туристическая карта, какую продают по всему городу. Красными чернилами были нарисованы шесть звёзд.

— Это места происшествий. Барселона окружена холмами, но все обрушения произошли в центре города. Затруднительно попасть даже из нескольких пушек.

Авель посмотрел на карту. Незнакомец всё верно говорил.

— Ну, стрелять можно и не с холма, так? С какого-нибудь высоко здания, допустим…

Авель посмотрел на старый квартал и на все открытые участки под холмами. Ранее здесь располагался центр города, однако после Армагеддона никто его так и не отстроил заново. Заброшенный район в итоге опечатали. С заходом солнца он погрузился во тьму.

Авель разглядел необычное здание в центре. Поразительно огромное с бесчисленными шпилями.

— Оттуда преступник мог беспрепятственно стрелять в любую часть города. Ах, но ведь никаких осколков не найдено на месте обрушений. Так что теория с пушкой… Подождите… Откуда вы знаете моё имя?

Авель обернулся. Лицо его помрачнело.

Из пепельницы всё ещё курился дым, но незнакомец уже исчез.

III

Положив на стол букет цветов, перевязанный чёрной лентой, Ноэль опустилась в мягкое кресло.

— Ну что, начнём, пожалуй? — сказала она себе.

К счастью, в просторном кабинете директора никого не было. Она расслабилась и закрыла глаза, сосредоточившись на своих способностях. И тут же открылся «третий глаз», и перед ней предстала картина. Вокруг всё выглядело как на негативе фотографии.

— Итак, на что директор потратил больше всего энергии?

Тут и там на негативном изображении вспыхивали огни. Блики отличались цветом. Голубые означали любопытство, оранжевые указывали на жадность. Бутылки со спиртным светились розовым, что выдавало обычную жажду.

Ноэль могла читать эмоции в виде оттенков. Конечно, такое чтение не было доскональным, но давало ей общее представление, даже если человек не находился рядом. Она могла видеть следы эмоций будто бы в инфракрасном свете. Эта способность не раз спасала её во время службы в АХ.

— Тайник…

В углу офиса под макетом города показалась прочная железная дверь. Ничего сложного. Ноэль аккуратно вставила две шпильки для волос в замочную скважину.

Она вспомнила обеспокоенное лицо Авеля, словно тот спрашивал, всё ли будет с ней хорошо. Он ничуть не изменился. И хотя он искренне беспокоился о других, о себе волноваться никому не позволял, словно убедил себя, что не достоин этого.

Во время службы она не раз стремилась поддержать его. Она верила, что хотела быть рядом с ним. Однако какая-то тень всегда нависала над ним, и она не решалась признаться ему в своих чувствах. Словно непроглядная тьма окружала его. Он нёс в себе какую-то страшную тайну. Ноэль не хватало духу спросить его об этом. Она боялась, что, узнав правду, не сможет его больше любить. Она ушла из АХ, так ничего и не сказав ему.

В замочной скважине раздался тихий щелчок, возвращая её из мрачных мыслей к настоящему. Дверь автоматически открылась. В сейфе лежала одна единственная плотная папка.

— Что это? «План перенесения здания главного офиса». — Ноэль сморгнула, глядя на название документа. Совершенно обычные документы по переносу здания.

— Может, я что-то упустила?

Листая документы, она слегка цокнула языком.

Она заметила лишь одну странность. Здание для нового главного офиса компании покупали и перепродавали множество раз частные лица. Несомненно, покупка крупная, но ничего подозрительного. И, конечно, вполне законная.

Но почему после покупки Барри столько раз перестраивал здание? Выглядит это…

Поколебавшись секунду, Ноэль щёлкнула по передатчику в ухе.

— Авель, приём. Как слышно?

IV

Ночная мгла превратила огромные руины в нечто потусторонне. Прохладный ветер гулял по безлюдной улице.

Авель замер.

— Хм…

Бесчисленные статуи святых и ангелов, украшавшие здание, напоминали ему сталактиты в пещере. Над статуями вырисовывались семнадцать башен и восемьдесят восемь колоколов, ни больше ни меньше.

В сердце этого муравейника из шпилей возвышалась башня, похожая на космическую ракету, более известная в народе как башня Христа. С высоты ста семидесяти метров она грозно взирала вниз.

Храм Святого Семейства или Саграда Фамилия с его неортодоксальным видом и огромными размерами, несомненно, был построен до Армагеддона. Ватикан не признавал этот храм. После многочисленных баталий между городскими властями и частными компаниями, желавшими превратить здание в туристическую достопримечательность, храм в конце концов стал прибежищем лишь для воронья и летучих мышей.

— Боже мой, это потрясающе. Ну-ка посмотрим, как войти внутрь.

Авель побродил вокруг в поисках входа, как вдруг остановился.

На гравии виднелись следы от колёс. Приглядевшись повнимательнее, он заметил автомобили у здания. Судя по пуленепробиваемым стёклам и усиленным шинам транспорт явно принадлежал военным.

— Ась? Посетители?

Авель дотронулся до уха, когда раздались электронные помехи от входящего радиосигнала.

— Авель, приём. Как слышно?

— Слышу отлично, Ноэль. Что-то случилось?

— Ну. Можешь подойти сейчас ко мне? Хочу кое-что показать тебе.

— К тебе — это в офис Доминика? Да, могу, но… ась?

Авель скривился, когда густая жидкость начала капать ему на голову. Дождь? Но странно пахло кровью. И почему статуя Пресвятой Богородицы на стене окрашена в красный цвет?

— Что за…

— В чём дело? Что случилось? — спросила Ноэль.

— Да сверху… Ах!

Что-то полетело вниз, едва не задев Авеля, но тот вовремя отскочил в сторону. Нечто рухнуло на автомобиль. Лобовое стекло разбилось вдребезги, и осколки разлетелись по гравию.

— Как? Что…

Авель сглотнул, когда увидел, что именно лежало на капоте — мужчина в пепельно-сером плаще. Окровавленное лицо искривилось от ужаса, красновато-чёрный рот раскрылся в немом крике. Что-то пронзило его тело. Умер он ещё до падения.

— Авель? Что там у тебя? Что происходит?

— Я позже свяжусь! — Авель выключил передатчик.

Он пинком распахнул дверь храма и вынул револьвер.

За необычной аркой открывался тёмный коридор. В воздухе висел плотный запах пороха и масла. Стены были изрешечены дырами от недавних выстрелов. Внутри стояла жуткая мёртвая тишина.

Храм явно был давно заброшен, но в лифте почему-то горел яркий свет. Решётчатые двери открыты, словно приглашая его.

— Зовёшь наверх? — вслух поинтересовался он.

Авель замешкался лишь на пару вздохов и вошёл внутрь. Двери закрылись, и лифт помчал его вверх к небесам. Храм утонул во тьме ночи.

V

Спустя полминуты двери звякнули и открылись. За столь короткое время он поднялся так высоко, что семнадцать шпилей остались далеко внизу.

— Ясно. Я на центральной башне.

«Труп скинули отсюда?»

Высочайший балкон имел форму окружности с лифтом по центру, но отсюда невозможно было полностью всё рассмотреть. Авель настороженно двинулся вперёд и тут же застыл.

Перед ним возник крупный мужчина. Щёку незнакомца пересекал шрам. Судя по его обмундированию и сабле он точно не был простым обывателем. Выглядел он странно, но ещё необычнее было его присутствие здесь. Однако поразительней всего то, что дон Вильяр, глава преступного мира Барселоны, летал в воздухе на высоте трёх метров.

— Помо… — простонал он, глядя на Авеля широко распахнутыми глазами. Голос его был настолько слаб, что едва различим. Язык вывалился изо рта, и слюня тонкой струйкой закапала на пол. — Помоги.

Похоже, дона Вильяра тошнило. Глаза у него закатились, его трясло в жутких судорогах, словно било током. И в следующую секунду его огромное тело начало уменьшаться.

Всё произошло в мгновения ока, Авель даже вскрикнуть не успел. Дон Вильяр сдулся словно воздушный шарик. Кожа сморщилась и стала серой, как старая газета. Глаза, иссохшие до размера горошины, выпали из глазниц и повисли на ниточках нервов.

И тут из тьмы над трупом дона Вильяра поднялось чудовище. Его бесцветное, прозрачное тело напомнило Авелю медузу. Похожий на зонт желудок размером метра в три раздувался ещё больше. Из тела торчали бесчисленные щупальца с клыкастыми клювами. Острыми зубами, с которых капала кровь, чудище впилось в живот дона Вильяра.

— Что за чертовщина?!

— Сильф. Künstliche Geist, искусственный дух, который я создал, — раздался из темноты тихий голос. — Вообще он должен быть невидимым. Правда, его можно разглядеть, когда он ест, так что не совсем успешный экземпляр. Guten Abend, отец Найтроуд.

Неожиданно в канделябре вспыхнул свет, озарив огромные трубы органа… и сидящего за инструментом человека.

— Вы! Незнакомец из ресторана!

— Мы снова встретились. Вы всё-таки приняли моё приглашение. Простите за беспорядок, отец.

На обрамлённом длинными чёрными волосами мелькнула ледяная улыбка.

— Мой деловой партнёр Джеймс Барри в одностороннем порядке разорвал отношения да ещё и послал этого остолопа Вильяра. Мне было сложно сдержаться. Впрочем, своей смертью он загладил вину.

С лица Авеля тут же слетело всякое замешательство, на смену ему пришла тревога. Никто, кроме нескольких полицейских и Ноэль, не знал о гибели Барри.

Незнакомец по описанию был похож на опасного преступника, о котором рассказывал Стрелок…

Мужчина молча смотрел на Авеля, словно читая его мысли.

— Слышали обо мне от своего сослуживца, да? Как у отца Треса с руками? Восстановились?

— Розенкрейцер! — Авель прицелился в лоб мужчине. — Прошу, не двигайтесь Руки за голову! Вы арестованы по обвинению в убийствах, уничтожении общественной собственности и препятствии священному долгу. Советую бросить оружие и сдаться!

— Исаак Фернанд фон Кемпфер. Орден розы и креста. Ранг 9-2, Panzer Magier, Механический Маг. Можете называть меня просто Магом.

Насмешливо улыбаясь, мужчина поднял руки, не выказывая никакого сопротивления.

Однако Авель не убрал палец со спускового крючка. Над ним парило чудовище, а преступник опасен. В голове громко звенели тревожные колокольчики.

— Вы сказали, что Барри был вашим деловым партнёром. Выходит, что произошедшее на вокзале и пять случаев до этого ваших рук дело?

— Не совсем. Барри обратился к нам с просьбой помочь ему избавиться от помех для его компании. Орден лишь предоставил ресурсы и знания. Это не более, чем бизнес.

— Терроризм — это бизнес? Вы делаете это ради денег?

— Не только.

Говорил Кемпфер весьма учтиво и мягко, его речь было приятно слушать, но в глазах, подобных чёрной бездне, не отражалось ни одной эмоции.

— Мы, члены Ордена, разочарованы миром и лишь скромно помогаем желающим изменить порядок вещей, — зловеще произнёс Маг.

— Позже поговорим об этом. Просто скажите почему? — поспешно спросил Авель. Сердце у него громко стучало. — Почему вы позвали меня сюда? Зачем давали подсказки о своих преступлениях?

— У меня небольшая просьба к Ватикану, отец. Я подумал не заключить ли нам сделку?

— Сделку?

О чём этот террорист вообще говорит?

Весело глядя на хмурого Авеля, мужчина продолжал:

— Барри предал нас. Это, конечно, неважно, но из-за этого мы не можем забрать устройство, которое привезли сюда для него.

— Устройство? В смысле… то оружие, которое вы использовали для разрушений?

— Да, — кивнул Кемпфер. — Оно весьма громоздкое. Мы намеревались вывезти его под видом аппаратуры Доминик Фармасьютикалз. Однако Барри мёртв… — вздохнул он. — Полиция обнаружит устройство при перевозке и уничтожит его. Вот тут нам и нужен Ватикан. Как вы смотрите на это? Не поможете нам?

— Да вы с ума сошли! — воскликнул Авель, невольно повысив голос. — Зачем нам помогать террористам?

— Конечно, я не предлагаю сделать это за просто так. Я передам вам результаты опытов над людьми, проводимых Барри на Нетландии. Ватикан, противостоящий вампирам, несомненно, найдёт их весьма полезными. Ваше начальство всё отдаст за эти документы. Ну как вам сделка?

— Никак. Я знаю решение получше.

Авель помрачнел, заслышав о Нетландии. Он взвёл курок.

— Я арестую вас, заполучу и документы и оружие. Лучшее решение.

— О боже, хотите прервать переговоры? — приторно-сладким голосом вопросил Кемпфер.

— В данный момент я арестую вас, — вежливо отозвался Авель, — а потом вы расскажете мне об оружии. Согласны?

— Ах, если дело в этом, то я лучше покажу вам. Вот.

Кемпфер ударил по клавишам органа, и по храму громыхнуло ужасающее эхо. Он заскользил по клавишам длинными пальцами. Мелодия была прекрасна и вместе с тем наполнена зловещим мраком.

— Иоганн Бах. Прелюдия и фуга, BWV 552. Очень подходит к сегодняшнему вечеру.

Практически осязаемая скорбь наполнила тихую ночь. Низкий звон колоколов разносился по шпилям храма. Тяжёлая мелодия мрачным эхом отдавалась у него в ушах.

Звучало ужасно, но это лишь музыка. Какое отношение она имеет к разрушениям?

— Что орган…

— Сейчас увидите, — кивнул Кемпфер. — А пока пообщайтесь с ним.

— С кем? Ах!

Щупальца разрезали воздух подобно порывам ветра. Авель интуитивно пригнулся и отпрыгнул в сторону. Щупальца метнулись мимо, пробив дыру в полу, где только что стоял Авель.

Полупрозрачное тело сильфа ярко горело алым цветом. Студенистый шар подрагивал и колыхался, под ним скользили щупальца. На секунду они застыли, словно чудовище примерялось. И тут щупальца метнулись в Авеля со всех сторон.

— Ах!

Авель выстрелил несколько раз, отрезав шесть щупалец. Словно чувствуя боль, шар отступил. Сменив патроны, Авель вновь прицелился в чудовище…

Неожиданно острой болью резануло в животе. Ему показалось, будто обжигающее пламя насквозь пронзило его. Несмотря на студенистый вид, щупальца оказались тверды как сталь и остры как иглы. Да ещё и молниеносны.

— Чтоб тебя!

Шесть отстрелянных щупалец ползали по полу словно живые. Подобно ядовитым змеям они прыгнули на Авеля.

— Чёрт!

Дуло револьвера озарилось вспышками. Пять щупалец развалилось на части. Шестое же обмоталось вокруг запястья Авеля и с силой ударило его руку об стену. Отвратительный шлёпающий звук заглушил хруст ломающихся костей. Когда щупальце отвалилось от руки, оно было похоже на распухшую пиявку. Из раны лилась кровь. Похоже, была пробита артерия. Рука начала неметь. В глазах помутнело, и он больше не чувствовал правой руки. Револьвер без патронов валялся на полу.

Сильф словно ждал подобной возможности. Своим гибким щупальцем он сцепил обе руки Авеля. Обнажив клыки, чудище нацелилось на его горло.

Воздух содрогнулся от страшного крика, но кричал вовсе не Авель. Во рту у сильфа торчала сабля, оставленная кем-то на полу. Чудовище взвыло от боли, и голос его разнёсся неслышными для человека волнами.

Авель вовремя ударил саблей, но порадоваться не успел. Сильф повалился прямо на него. Он хотел увернуться, но щупальце помешало ему. Огромный шар рухнул на Авеля, придавив ему ноги. Громко хрустнули ломающиеся кости.

— Как вы, отец? — тихо вопросил мужчина у органа.

Авель не мог выдавить и слова: его пронзила адская боль. Ему казалось, что он лишился ног.

Священник был жутко изранен, Кемпфер же сидел абсолютно невредимый. Даже будь Авель совершенно здоров, он не смог бы одолеть врага, который превзошёл самого Стрелка. Кемпфер продолжал играть на органе, что явно выдавало в нём уверенность в своих силах.

Тут в его ухе раздался слабый щелчок.

— Авель, приём?

— Сестра Ноэль, — произнёс он как можно спокойнее.

— Ты чего связь прервал, а? Что-то случилось? У тебя голос какой-то странный.

— Нет, всё хорошо. Передатчик, наверное, забарахлил.

До храма минут двадцать из города. Ноэль ему никак не помогла бы, да он и не собирался волновать её. Обливаясь потом, Авель постарался говорить спокойно:

— Я тебя прекрасно слышу. Всё хорошо, Ноэль.

— Правда? Ты всегда на себя слишком много взваливаешь. Ты не хочешь, чтобы другие беспокоились, а я ещё больше волнуюсь. — Ноэль, как обычно по-сестрински корила его. Похоже, она не раскусила его блеф.

— Не бери на себя всё. Мы поможем тебе. И я… И мы поддержим тебя.

— Благодарю. Я пока справляюсь, так что…

— Тогда ладно. Я нашла кое-что интересное в кабинете директора. Чертежи заброшенной церкви. При помощи подставной компании Доминик выкупил храм Святого Семейства. Слышал о нём? Огромный такой в старом квартале.

До него донеслось какое-то шуршание: видимо, Ноэль листала документы.

— Барри сделал огромную перестройку в храме. Он заменил колокола, поставил звукоотражающие экраны. Зачем только? Если он хотел сделать там главный офис, какой смысл менять колокола?

В голове у Авеля начала выстраиваться картина. Всё это время ему не давала покоя одна мысль: как разрушили платформу на вокзале? Никакой взрывчатки не использовали. Оружие было невидимым и бесшумным.

Взглянув вниз на колокола, Авель изумлённо охнул.

— Так вот оно что!

Восемьдесят восемь колоколов, расположенных по всему храму, отвечали за каждую ноту, сыгранную на органе. Возникшие звуковые волны управлялись электричеством, а восемнадцать башен умножали звук. Храм сам по себе был огромным музыкальным инструментом.

— Ноэль, быстро беги из города! — прокричал Авель.

Успеет ли она? Его охватило отчаяние. Только не снова!

— Ноэль! В городе опасно!

— Постой! Здесь ещё одна страница чертежей, — сказала она. — Невероятно. Здание…

— Неважно! Уходи оттуда!

— Откуда здесь эти чертежи вообще? Слушай, Авель! Теперь… — задыхаясь начала она, но внезапно смолкла.

— Ноэль? — позвал Авель.

Впрочем, он не слишком надеялся услышать ответ, но тишина невыносимо давила.

— Ноэль, что случилось?

Радиопередатчик молчал. Ни звука дыхания, ничего.

Дурное предчувствие охватило его.

— Ноэль, ответь! — воскликнул он дрожащим голосом.

Он расслышал глухой шум.

Бомба? Нет, что-то другое. Словно огромное здание обрушилось.

— Ах.

В западной части города, где располагались банки и офисные здания, поднялось белое облако пыли. Под завесой дыма высокое серое здание, будто не выдержав своей собственной тяжести, начало оседать.

— Любое вещество обладает волновым свойством. Это низкочастотные волны — человек не в состоянии их услышать, — равнодушно произнёс Кемпфер.

Он совсем не выглядел как убийца, только что отнявший сотни жизней.

— «Беззвучный шум» — это система разрушения низкочастотными волнами, она была встроена в эти колокола и способна уничтожить любые объекты в намеченной области. Мы всё ещё испытываем систему, но, похоже, она весьма эффективна. Ах да, Динь-Динь на Нетландии её вариация.

Авель не слышал учтивых разъяснений Кемпфера. Он смотрел на оседающее здание Доминик Фармасьютикалз. Из-за этого, казалось, начали рушиться и другие здания. Белый дым расплывался в городской мгле, словно добавленное в кофе молоко. Порт, церковь, рынок, проспект, лачуги бедняков и особняки богачей — всё уничтожено. Тысячи жизней и многовековой труд превратились в гору обломков посреди дыма и пыли. Картина предстала настолько ужасной, что даже казалась абсурдной.

— «Того, кто познал красоту, смерть подстерегает рано». Платон. Как вам сегодняшнее представление, отец? Надеюсь, вам понравилось. — Кемпфер почтительно поклонился.

В ответ Авель ужасающе закричал, кляня весь свет.

В воздух взлетели потоки крови: Авель разорвал на части сильфа. Из алого облака прогрохотал жуткий хриплый голос:

— Наномашины Кресник 02, сорок процентов возможностей. Принято!

Давление воздуха стало настолько плотным, что его можно было ощутить. Чёрная, как сама ночь, тень метнулась на Кемпфера. С косой в руках к Магу медленно приближался красноглазый священник.

— Чтоб тебя!

— Мне очень жаль, что вам не понравилось, — со всей серьёзностью заявил Кемпфер, глядя в горящие яростью глаза Авеля. — Но это всего лишь работа.

Он стоял спокойно, спрятав руки в карманы.

Коса Авеля остановилась в паре сантиметров от головы Мага, словно тот стоял за невидимой стеной.

— Наш очередной заказчик хотел увидеть Беззвучный шум в действии. Мы продемонстрировали ему.

— Из-за этого…

Авель страшно изменился в лице. Он более не был беспечным и любящим растяпой. В нём вообще не осталось ничего человеческого.

— Из-за этого ты убил её!

С невероятной силой он рывком разрушил электромагнитный Щит Асмодея, защищавший Кемпфера, и обрушил свою чёрную косу на голову врага. Тридцать сантиметров, десять сантиметров, пять…

Глядя на неотвратимую гибель, Кемпфер спокойно произнёс:

— В самом деле. Ты желаешь сделать весь мир своим врагом.

Красноглазый изверг застыл.

«Ты желаешь сделать весь мир своим врагом, Авель?»

Он слышал этот вопрос ранее. Мягкий голос, добрая улыбка. Когда-то он верил, что весь мир полон враждебности, но это было так давно.

— Кто?

Внезапно коса потеряла всю свою разрушительную мощь.

— Отвечай! Кто сказал тебе эти слова?

— Мы ещё встретимся, отец Найтроуд. Нет, лучше сказать, Авель.

— Стой!

Поклонившись, тень Мага дёрнулась.

Авель пришёл в себя, но было поздно. Тьма уже поглотила Кемпфера. Авель обрушил косу, но вместо крови, в воздух взметнулась каменная крошка из пробитого пола.

— Не может быть. Как же так…

Авель рухнул на колени и горестно застонал. Он был один в храме, заполненным смертью и безмолвием.

— Я… снова, я…

Из органа более не звучала музыка.

***

Когда Катерина вошла в свой кабинет, она была бледна. Она села за стол и глубоко вздохнула. Золотые локоны упали её на лицо.

— Как прошло совещание, ваше высокопреосвященство? Есть изменения? — поинтересовалась сестра Кейт, монахиня-голограмма с родинкой под глазом.

— Выяснили, кто зачинщик происшествий в Барселоне.

Три дня назад в Риме узнали о разрушениях, и с тех пор Катерина не спала. Другой бы уже давно рухнул без сил, но только не Железная Леди.

— Преступником был Джеймс Барри. Он где-то заполучил утраченные технологии и уничтожал всякие следы своих экспериментов. К сожалению, система дала сбой, и весь деловой район Барселоны был разрушен, а сам Барри погиб. — Она скривилась. — Во всяком случае, это то, что услышит общественность.

— Но одному человеку не под силу завладеть такой технологией!

— Кардинальская коллегия считает иначе. Это официальное заявление Ватикана. Старые кретины! Они ничего не знают!

Катерина стукнула по столу белым кулаком. Голограмма сестры Кейт замерцала, словно монахиня испугалась ярости начальницы.

— Орден невероятно хитёр. Мы лишь марионетки, пляшущие под их дудку, а кукловоды всегда остаются в тени. Всё, как десять лет назад!

— Ваше высокопреосвященство…

«Она так одинока».

Кейт сочувственно смотрела на молодую женщину.

Катерина была мудра и поэтому одинока. Будь она глупее, не узнала бы об Ордене десять лет назад. Она могла бы иметь семью, жить счастливо… Возможно, её близкие не погибли бы.

— Сестра Кейт!

— Да!

Мрачная тень исчезла с красивого лица Катерины. К стальным серым глазам вернулся прежний блеск.

— Какова обстановка в Барселоне? Нашли тело сестры Ноэль?

— Частично, процентов семьдесят. Тело ужасно искалечено. Понадобится время.

— Поторопись. Нужно узнать, что она обнаружила.

— Слушаюсь, ваше высокопреосвященство. Я передам указания.

Трагедия в Барселоне лишь прелюдия. Орден, несомненно, планирует следующее нападение.

Когда голограмма монахини исчезла, Катерина встала. Облокотившись на подоконник, она взглянула в окно из-под монокля.

В мягких лучах летнего солнца утопал собор с его красивым куполом. Люди прохаживались по площади. Под безоблачным небом выстроились магазины и дома.

Рим, ближайший к небесам город, полный красоты и гармонии.

— Как же ты хрупок.

Рим, величайший город на земле, не знавший скорби, тихо дремал в этот мимолётный час спокойствия.

Комментарии

1. Авиньон (фр. Avignon) — город во Франции.

2. Ноэль Бор (фр. Noelle Bor) — Ноэль происходит из латинского и старо-французского языков и означает «Рождество». Оперативный псевдоним Госпожа (англ. Mistress). Ноэль — ведьма, обладающая способностью к визуальной эмпатии.

3. Хайме (исп. Jaime) — испанский вариант имени Джеймс.

4. Собор Святой Евлалии (исп. La Catedral de la Santa Cruz y Santa Eulalia). Полное название собор Святого Креста и Святой Евлалии, иногда Барселонский собор. Главный собор города и резиденция епископа. Евлалия Барселонская — святая мученица, девочка тринадцати лет, убитая за проповедование христианства в III веке н.э. во времена Римской империи.

5. Fräulein (нем.) — девушка, девица, барышня. Также обращение к незамужним девушкам в немецком языке.

6. Nein (нем.) — нет.

7. Искупительный храм Святого Семейства или Саграда Фамилия (кат. Temple Expiatori de la Sagrada Família) — одна из главных достопримечательностей Барселоны. Потрясающей архитектуры храм и долгострой. Архитекторами храма были сначала Франсиско дель Вильяр, а потом Антонио Гауди.

Возможно, персонаж Вильяра (исп. Villar) назван как раз в честь первого архитектора храма.

8. Сильф (сильфид) — дух воздуха в средневековом фольклоре.

9. Künstliche Geist (нем.) — искусственный дух.

10. Guten Abend (нем.) — добрый вечер.

Ошибки, опечатки, неточности? Пожалуйста, дайте знать.

Спасибо за прочтение!