Кровь Триединства. Ярость против Лун (Новелла) - 2 Глава

Истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.

Матфей 26:21

I

Он точно прострелил живот мужчине в чёрным плаще, но тот приближался, не замедляя бега. Поблескивая противогазом, он нёсся с удивительной скоростью.

— Да что ж такое! Я в него шесть раз выстрелил! — воскликнул Авель.

Он растерянно сжимал в руке дымящийся старомодный револьвер. Перед глазами мелькал высохший берег реки Влтавы и старый город Прага. В лучах полуденного солнца здоровяк в зловещем чёрном плаще и боевым топором в руках неминуемо приближался, будто и не чувствовал боли вовсе. Трудно было поверить, что в животе у этой адской твари застряло шесть пуль. А он ещё был и не один.

Трес Икс прострелил своими М13 колени ещё одному в чёрном плаще, а другому Профессор сломал плечо рапирой в трости. Эти шестеро должны были лежать на земле, но они продолжали бежать. Противогазы и каски скрывали их лица, но похоже боли они не чувствовали.

— У них пуленепробиваемые жилеты что ли, доктор Вордсворт? — вопросил Авель.

— Нет, они зомби, отец Найтроуд… смотри, — ответит тот.

Взмахнув рукой, мужчина тростью сбил с ближайшей фигуры противогаз, за которым скрывалось восковое лицо мертвеца. Глаза и рот были зашиты толстыми нитями, а в голову вделаны жуткие механизмы.

— Что за… — с трудом выдавил Авель, ужаснувшись.

— Трупы оживили электричеством и превратили их в боевые машины. Это так называемые «автоегеря». В одной статье я читал теорию об их создании, правда, не думал, что они существуют на самом деле, — сказал Профессор, невозмутимо поглядывая вокруг.

И тут позади него возник один из трупов и занёс оружие.

— Осторожно, Профессор! — закричал Авель.

Тот даже бровью не повёл, заслышав его возглас. Средних лет мужчина в цилиндре и визитке выглядел так, будто собирался на званый ужин. Он слегка приподнял трость к голове автоегеря.

— Ах! Ужас! Использовать науку в таких отвратительных целях. Сущее святотатство!

Огонь, вырвавшийся из трости, по мощи не уступал залпу из гаубицы. Когда голову автоегеря опалила смесь кислорода и этилена температурой в две тысячи градусов, труп так и рухнул наземь с поднятым оружием и остался бездвижен.

— Сносите им головы… они и так уже мертвы, вряд ли расстроятся.

— Ваша правда. Слышал, отец Трес? — бросил Авель через плечо.

Ответом ему был яростный огонь. Лимузин, у которого стоял молодой мужчина и стрелял из двух пистолетов, наполовину заехал на берег и остановился

— Подтверждаю. Не отходите от автомобиля, даже если мы уничтожим противника, — велел Трес.

Осень только начиналась, но мужчина был одет в плотное длинное пальто до самых пят, на глаза он надвинул зеркальные солнцезащитные очки.

— Если они убьют пассажиров в автомобиле, всё пропало, — заметил он равнодушно.

В лимузине с простреленным капотом виднелись две фигуры: светловолосая красавица в шёлковой блузе и элегантных мужских брюках и худенький юноша, чьё грустное в прыщах лицо, исказилось от ужаса. Любой житель Ватикана умер бы от потрясения, увидев их здесь.

На этом высохшем одиноком берегу вдали от Праги лишь трое охраняли двух самых высокопоставленных лиц в Ватикане: государственного секретаря, кардинала Катерину Сфорца, и её младшего брата, триста девяносто девятого папу римского Александра XVIII.

— А что, тайный визит не должен быть тайным? — спросил Авель, взглянув на лимузин. — Напали-то неожиданно! Видать, снова кто-то слил информацию.

Бесстрашная красавица, казалось, не замечала приближающегося врага, а вот юный понтифик в ужасе льнул к своей сестре.

— Авель, сверху! — закричал Профессор.

Тот поднял взгляд — на него летела очерченная полуденным солнцем фигура. Когда ошеломлённый Авель наконец осознал, что на него прыгнул автоегерь, оружие уже летело ему в голову.

— Авель, ложись! — заорал Профессор.

Вспыхнуло голубое пламя. Огонь полыхнул как адский клинок и снёс голову мёртвому солдату. Боевой топор, едва скользнув по макушке Авеля, рухнул на землю.

— Профессор, вы мой спаситель! — почти рыдая, воскликнул он и подполз к мужчине, размахивающим тростью. — Ну вы даёте! Вы прямо выросли в моих глазах. Иногда и у вас выходят полезные штуки, а то я уж думал, вы одну ерунду изобретаете.

— С научной точки зрения, это всего лишь двуокись марганца с переизбытком пероксида водорода, — произнёс Профессор, манерно повертев трубку и безучастно уставившись в небо.

— Я не понял ни слова, но как звучит! Может, и с остальными разберётесь? — сказал Авель.

— Хорошо. Во имя науки умрите! — Изящно изогнув бровь, Профессор направил трость на противника. — Хм-м?

Вордсворт опустил бровь. Он нажал на кнопочку, но наконечник трости никак не среагировал.

— В чём дело? Что-то не так? — вопросил Авель.

— О нет, похоже, горючее кончилось. И запасное я забыл захватить.

— Ч-что? — воскликнул Авель.

Зомби похоже тоже осознали, что их никто не остановит, и, прекратив выжидать, двинулись вперёд.

— Ай! Они идут, Профессор! Нет у вас там ещё какой-нибудь полезной штуки? — завопил Авель.

— Человеческая наука бессильна перед чудесами вселенной, — ответил тот.

— А раньше вы говорили обратное! — возразил Авель.

Одна за другой огромные фигуры вспорхнули над ними и ринулись к лимузину с поразительной для их размеров скоростью.

— О-ох нет! Трес! Враг там! — воскликнул Авель.

— Понял, — подтвердил тот, стреляя с обеих рук.

Головы ходячих трупов разлетались на куски в алых всполохах. Как сторожевой пёс, охраняющий свою хозяйку от волчьей стаи, Стрелок нацелил оружие на очередного противника.

— Трес, сзади! — закричал Авель.

Стрелок тут же завёл правую руку назад и выстрелил в напавшего со спины зомби, однако автоегерь успел обрушить топор на его правое плечо — жидкость хлынула как алая кровь и быстро обагрила его пальто.

Мертвец шёл к лимузину. Не обращая внимания на Треса, едва стоявшего на ногах, он замахнулся топором на автомобиль. Такого удара пассажирам не пережить.

— О нет! — воскликнул Профессор и метнул цилиндр.

Боевой топор полетел вниз с таким звуком, будто завывала сама смерть. Трое священников уже живо представили, как оба пассажира в лимузине превратились в фарш, и тут топор отскочил, словно налетел на невидимый щит, и раскололся со странным звуком.

— Ч-что произошло? — удивился Авель, гадая, уж не небесное ли проведение спасло брата и сестру.

Только радоваться было рано. Автоегерь, потеряв оружие, застыл с поднятыми кулаками. Вероятно, сейчас мертвец хотел ударить голыми руками, но не успел он обрушить удар, как его откинуло назад. Он упал вверх тормашками. Грудь у него была разворочена, будто бы от удара. Но чьего? Раненый Трес даже с земли не мог подняться, Авель стоял, затаив дыхание, а Профессор просто удивлённо смотрел на происходящее.

Не чувствуя ничего, автоегерь проворно подскочил на ноги. Будто бы отплясывая замысловатый танец, он развернулся и споткнулся. Так кто напал на зомби? Или что? Его толстые как брёвна руки были причудливо переломаны, противогаз разорван будто от выстрелов, а нападавший оставался невидимым.

— Да ладно… Верующий? — задумался Авель.

В ответ на его радостный вскрик раздался слабый вздох, а секундой позже голова автоегеря разлетелась на куски даже более эффектно, чем от выстрела Треса.

— Господи, помилуй их, ибо плоть их дрожит, а души трепещут, — раздался голос.

Будто бы услышав молитву свыше, труп обессиленно рухнул наземь, истекая кровью. Однако все смотрели ни на автоегеря, а на мужчину, неожиданно появившемуся посреди кровавого душа. Откуда он взялся? У него был узкое лицо, аккуратная небольшая бородка, спокойные и печальные зелёные глаза.

— И правда Верующий! Отец Вацлав Гавел! — воскликнул Авель.

Гавел продолжил свою молитву:

— Отнесись к ним с любовью, веди их заблудшие души в иной мир. Аминь. Год как не виделись, Авель.

Закончив молиться по дважды погибшим, худой священник, самый одарённый агент АХ, обернулся и безмятежно улыбнулся.

II

Было лишь шесть часов вечера.

Длинная стрелка указывала на небеса, короткая — на преисподнюю, притаившаяся в курантах Смерть зазвонила в колокола. Тут же рядом со статуей архангела Михаила отворилась небольшая дверца, и двенадцать апостолов Христа начали свой ход. День клонился к концу в Праге, столице герцогства Богемия, городе ста башен.

— Кто-то в Государственном секретариате передаёт информацию Новому Ватикану…

Вечернее солнце обагрило городскую площадь, где одноногий старик-кукольник показывал представление. Он разыгрывал битву между войсками Церкви и еретиков, которая произошла здесь же двумя годами ранее. Глядя из окна чайной, как кукольные рыцари падали в страшных муках, Катерина обеспокоенно нахмурилась.

— Вы это хотите сказать, Профессор? — спросила она, скрестив ноги.

— Верно. Всё указывает на это, — почтительно ответил доктор Вильям Вальтер Вордсворт, ставя дымящуюся чашку чая на стол. Его вытянутое лицо, типичное для альбионского аристократа, ничего не выражало. — Нынешняя поездка его святейшества в Богемию была запланирована ещё год назад, но ведь папа римский решил тайно отправиться в Прагу только вчера. Кроме сопровождающих агентов, лишь немногие знали о поездке. Если крот в самом сердце Государственного секретариата…

— Тогда понятно, почему наше трёхмесячное расследование по Новому Ватикану не принесло никаких результатов, да? — закончила Катерина за него.

— Совершенно верно, — ответил Профессор.

— Думаю, вы правы, однако досадно такое слышать, — горько заметила она, нахмурив красивые брови.

Три месяца назад они узнали о Новом Ватикане, еретической организации, возглавляемой её родным дядей Альфонсо д’Эсте, бывшим архиепископом Кёльнским. Но с тех пор он со своими приспешниками пропал без следа. Два месяца назад они обнаружили список членов Нового Ватикана и их адреса, но дальше никуда не продвинулись. Впрочем, это неудивительно, если кто-то передавал информацию.

Близилась ещё служба в память о погибших в битве при Богемии, назначенная на завтрашний день в местном соборе. Нападут ли приспешники Нового Ватикана? Уже поздно отменять визит Александра. Оставалось только следовать плану и бать настороже.

Александр, молчавший с той самой минуты, как они вошли в чайную, внезапно вскинул прыщавое лицо и огляделся, словно запуганное животное.

— А в-вдруг е-еретики узнают, ч-что мы здесь? — выдавил он севшим голосом. — М-может, лучше в-вернуться в г-гостиницу? Вдруг они н-нападут с-снова…

Мысли Катерины прервались, она мрачно взглянула на младшего брата. Редкая тень негодования промелькнула на её красивом обычно невозмутимом лице.

— Прошу успокойся, Алек. Что ты за папа римский, если не можешь взять себя в руки, — произнесла она. — Меня тоже не раз пытались убить, но мы всё-таки здесь. Лучше посмотри как живут обычные люди. Какой ещё смысл путешествовать тайно?

— Н-но, я… — Глаза Александра были полны ужаса.

— Никаких «но», — жёстко отрезала она.

Удивлённый, что она так резко говорила с ним, юный папа был готов расплакаться, к глазам подкатили слёзы. Катерина, отчитавшая его в духе строгой сестры, холодно посмотрела на брата из-под нахмуренных бровей. Такое равнодушие было ей отнюдь не свойственно.

— Хм, Катерина? — позвал Авель.

— Да, отец Найтроуд? — спросила она, безучастно поглядев на своего подчинённого, который выглядел так, будто стоял одной ногой в могиле.

Авель внутренне содрогнулся под её ледяным взглядом, но всё же набрался мужества и, слабо улыбнувшись, примирительно сказал:

— Хе-хе, чудесная погода сегодня, а?

— Оставь свои дурацкие замечания при себе, Авель, — осадила она его.

— Прости, — сокрушённо произнёс он и подавленно уткнулся в свою чашку, на глазах навернулись слёзы.

Рядом с ним молча сидел Профессор, подперев лоб.

Тишину нарушил ясный, спокойный голос.

— В Евангелие от Матфея говорится, что при встрече с Христом первый папа римский Святой Пётр до дрожи испугался его чудес, — сказал Верующий.

Гавел, до этого молча сидевший за дальним углом столика, бесстрашно взглянул в глаза Катерине.

— При всём уважении, но вы не правы, ваше высокопреосвященство, — твёрдо сказал он. — Вполне естественно, что его святейшество напуган. Суть в том, как преодолеть страх.

— Вацлав, суть в том, что он всегда такой, — резко ответила Катерина, глядя так холодно, будто вместо сердца у неё был камень. — При малейшей неприятности он ищет любой повод, чтобы сбежать. Если он и впредь будет себя так вести, ему никогда не стать хорошим понтификом. Благодарю за совет, но прошу не вмешивайся. Я хочу, чтобы он стал сильнее.

Авелю бы этих слов хватило, чтобы тут же отправиться прямиком в Рим, а отец Гавел и глазом не моргнул. Он спокойно посмотрел на юного папу, который готов был разрыдаться, и перевёл взгляд на красивое лицо своей недовольной начальницы.

— Раз так, разве не долг вашего высокопреосвященства научить его святейшество справляться со страхами и не бежать от них? — спросил Гавел. — Даже птицы учат своих птенцов как летать. Не вы ли должны подсказать младшему брату, как быть понтификом? Просто наречь его папой римским, ничего ему не объяснив, тоже самое, что выбросить из гнезда птенца, не научившегося летать, — сказал он.

— Я и без твоих поучений это прекрасно знаю, но мой брат уже папа римский, и нет времени на пустопорожние разговоры. Раз он вступил на престол, должен быть готов ко всему, — твёрдо заявила Катерина.

— Я н-не хотел быть п-понтификом, — вставил Александр. С трудом выдавливая слова и заикаясь, он заплакал. Сидя между кардиналом и священником, он спрятал вспыхнувшее лицо в ладонях и пробормотал: — Это же т-ты, с-сестра, решила п-посадить меня на престол. Я н-не хотел быть п-папой римским, с-сестра с б-братом вынудили меня.

— Вынудили? Тебя избрали на конклаве, — прервала его Катерина, гневно сверкая глазами. Она снова скрестила ноги. — Кардиналы единогласно посчитали, что ты самая подходящая кандидатура. Никто не вынуждал тебя. Ты что-то напутал.

— Д-да все г-говорят… — простонал юноша, задыхаясь. Он был бледен и дрожал всем худеньким телом. — …что я м-марионетка в р-руках брата и с-сестры. Ты и с-сама так считаешь, да, с-сестра? Д-думаешь, я глупая к-кукла… с-стыдно тебе за т-такого брата.

— Алек! — воскликнула Катерина. Всегда такая изящная и невозмутимая, сейчас она стремительно подскочила и замахнулась тонкой рукой на юношу.

— Катерина, стой! — охнул Авель, но не успел.

Раздался шлепок.

В звенящей тишине прозвучал мягкий голос Верующего:

— Не нужно, ваше высокопреосвященство. — Гавел перехватил руку женщины и защитил зажмурившегося юношу. — Насилием вы не измените его мнение. Понимаю, вы хотите, чтобы его святейшество многое вынес из поездки, но он так напуган, что нет смыла оставаться здесь. Лучше вернуться в гостиницу.

На миг в глазах у женщины вспыхнул не то гнев, не то облегчение. Она изучающе посмотрела на своего подчинённого и, казалось, хотела что-то сказать. Её тонкие губы беззвучно двигались. Наконец она, слегка покашляв, произнесла:

— Возвращаемся.

Стройная женщина поднялась и оправила рукава блузы.

— Доктор Вордсворт, свяжитесь с гостиницей и попросите нас встретить. Отец Трес, ты поведёшь. Отец Авель, расплатись по счёту.

— Подтверждаю.

— Да-да, хорошо. Профессор, а это учтётся в расходах? — вопросил Авель.

— Не знаю, — ответит тот.

Трое священников приступили к своим обязательствам, чувствуя облегчение, а кардинал вышла на улицу. Гавелу она ничего не сказала.

Глядя ей вслед, Авель прошептал Верующему:

— Спасибо, Вацлав.

— Не стоит, — ответил тот, и улыбка осветила его серьёзное, но доброе лицо. — Я лишь сказал, что думал. — Он взглянул на юношу, робко потянувшего его за рукав. — Да, ваше святейшество?

— Я х-хотел сказать с-спасибо, — проговорил Александр, робко глядя на него. Его тусклое лицо покраснело. — Б-благодарю, Вацлав, что в-вступились за меня.

— Вам не за что меня благодарить, — ответил священник, покачав головой. — Я всего лишь выполнял свои обязанности.

— И в-всё же я рад. Н-не думал, что кто-нибудь з-заступится за меня, я такой бестолковый, — сказал Александр, завороженно глядя в глаза священнику. — В-всё в пустую — и о-обучение, и тренировки. Сестра т-такая к-красивая и умная, а я…

Александр, вероятно, впервые открывшийся кому-то, затараторил всё быстрее и быстрее, будто, опасаясь, что Гавел потеряет интерес, но тот слушал внимательно, хотя порой юношу было сложно понять.

— Я в-ведь её м-младший брат, в кого же я такой? — пробормотал Александр. — М-мне так страшно. Я ужасно б-боюсь, они х-хотят убить меня. У м-меня сердце готово…

— Я защищу вас, — заверил его Гавел, перекрестившись. — Я буду оберегать вас. Пока я с вами, никто и пальцем вас не тронет, ваше святейшество.

— П-правда? — выдохнул юноша, впервые за долгое время просияв лицом.

— Клянусь Богом, однако у меня к вам просьба, ваше святейшество, — сказал Гавел.

— Да? — вопросил Александр. Впервые в жизни его просили об одолжении. , Воодушевлённый, он поддался вперёд. — К-какая?

— Прошу вас впредь не называйте себя глупой куклой или бестолковым, — произнёс Гавел. Ростом не ниже Авеля, он склонился к юноше. — Тот, кто принижает себя, не растёт над собой. Он отрекается от будущего, живёт только, чтобы насмехаться над миром. Не будьте подобным трусом, ваше святейшество. Прошу вас.

Солнце уже заходило, окрашивая золотом Влтаву за башнями города. Лучи упали на лицо Гавела, обагряя его щёку красным цветом.

— Клянусь, я защищу вас, ваше святейшество. — Он взял юношу за руку. — Вас никто не тронет. А вы обещайте мне впредь не говорить о себе плохого.

— Д-да, — ответил Александр. Понял ли он просьбу Гавела или нет, но он живо закивал. — О-обещаю.

— Будьте хорошим понтификом, ваше святейшество, — сказал Верующий.

— Алек, ну где ты? — вдруг раздался голос его сестры. — Автомобиль уже здесь. Иди скорее.

— Я п-пойду, — сказал Александр, сжимая руку Гавела, желая ещё что-то сказать. — Надеюсь, мы ещё поговорим, Вацлав.

— С удовольствием, — ответил тот.

Глядя, как юный папа поспешно выходил из чайной после очередного оклика, Авель заметил:

— Доброе у тебя сердце, Вацлав. Его святейшество такой счастливый.

— Вовсе нет, Авель, — ответил Гавел, едва улыбнувшись. — Это здесь ни при чём. Его святейшество решил всё по собственной воле. Если бы я мог как-то повлиять на него, я бы…

— Ты бы? — с интересом спросил Авель, но тут к нему подошёл официант и вручил счёт. — Ну-ка, сколько там? Ого! Что за ерунда! А тут два нуля не лишние, случайно?

Смущённый непомерной цифрой, Авель совершенно забыл о разговоре со своим боевым товарищем и позже он горько об этом пожалел.

III

— Прекрасное богослужение.

Архиепископ Чапек, лысый мужчина преклонных лет, довольно улыбнулся трём гостям. Поминальная служба в соборе Святого Вита прошла безупречно.

В сопровождении своей сестры папа римский провёл службу в память о погибших в сражении с еретиками два года назад. Церемония Святого Причастия для покровителей церкви, герцога и герцогини Богемских, и их дочери Либуше, известной в народе как «жемчужина Праги», также прошла без всяких нареканий. Герцог Богемский всё ещё произносил свою речь в соборе, однако понтифик, кардинал и сопровождающий их сребровласый священник возвращались во дворец архиепископа, где они остановились. Всем сказали, что его святейшеству нездоровится, но на самом деле они хотели избежать повторного нападения.

— Души павших в бою солдат и рыцарей упокоятся с миром. Прекрасно, прекрасно, — сказал архиепископ.

— Спасибо вам. Вы всё замечательно подготовили для богослужения, — произнесла Катерина.

Во время литургии папа Александр надвинул на лицо капюшон своего облачения и даже в экипаже не снимал его. Кардинал поблагодарила архиепископа от имени робкого понтифика.

— Представляю, как долго вы готовились, но всё прошло прекрасно, ваше преосвященство, — ослепительно улыбнулась Катерина. Поглядев на пейзаж, проносившийся за окном кареты, она настороженно спросила: — Мы едем по другому пути, архиепископ?

Собор, в котором проходило богослужение, располагался в Пражском Граде, а дворец архиепископа, где папа и его сопровождающие остановились, находился справа от главных врат. Когда же Катерина увидела башни дворца по левую сторону, она спросила:

— Дворец ведь там? Мы верно едем?

— Да, конечно, — тепло улыбнулся архиепископ. — Просто с вами хотят встретиться. Перед возвращением во дворец заедем туда.

— И кто же? — спросила Катерина, несколько раздосадованная тем, что архиепископ самовольно решил поехать в объезд, даже не поговорив с ней. — Я знаю его?

— Да, вы его очень хорошо знаете, ваше высокопреосвященство, — ответил архиепископ. Тут с его лица слетело всякое благодушие, губы изогнулись в зловещей ухмылке, будто бы пред ними предстал совершенно другой человек. — Он ваш кровный родственник. Его святейшество Альфонсо, истинный папа римский.

— Его святейшество? — воскликнула Катерина, ошарашенная подобным обращением. — Архиепископ, вы что же, из Нового Ватикана?

Внезапно из-за деревьев выскочили зловещие тени и набросили с обеих сторон на остановившийся экипаж.

— Автоегеря! — вскрикнула Катерина, завидев четыре фигуры в чёрных плащах и противогазах.

— Не с места, ваше высокопреосвященство. Я не хочу вам навредить, — усмехнулся архиепископ, выхватывая небольшой пистолет и целясь в понтифика. — Его святейшество велел привести вас и Александра живыми. Прошу, не сопротивляйтесь, иначе я за себя не ручаюсь.

— Не думала, что Новый Ватикана доберётся до самого архиепископа, — выдохнула Катерина и слабо простонала, закрывая руками своё красивое лицо.

— До чего обидно, ваше высокопреосвященство. Привезли с собой четырёх агентов, а в такую минуту с вами только один, — засмеялся архиепископ. Он перевёл пистолет с понтифика на священника, который неловко копошился в карманах. — Прости, отец Найтроуд, но тебе конец.

Мужчина едко усмехнулся и спустил крючок. Дуло смотрело прямо в лоб Авелю, раздался глухой выстрел.

— К-как?! — воскликнул архиепископ, ахнув от боли. Его глаза широко распахнулись. — Какого чёрта?.. — с трудом выдавил архиепископ. Его руку с пистолетом неожиданно с силой перехватил слабый юный папа.

— Не упусти архиепископа! Я разберусь с этими мертвецами! — закричал Авель, вытаскивая свой старомодный револьвер.

Чапек был так ошеломлён, что даже не заметил, как головы автоегерей разлетелись на куски.

Забрав у мужчины пистолет, папа сказал кардиналу:

— А-архиепископ о-обезоружен, герцогиня Миланская. Ж-жду новых у-указаний.

— Говори своим голосом и сними капюшон, отец Трес, — велела Катерина.

— Так точно, — ответил тот.

Голос, раздававшийся из-под капюшона, внезапно изменился, словно говорил другой человек. Человек скинул покров. У него было красивое, но бесстрастное лицо, молодой мужчина совершенно не был похож на юного понтифика.

— А-агент? — охнул Чапек поражённо. — Вот это да! Тогда папа римской…

— Его подменили. Старый трюк, зато удался на славу. Настоящий понтифик скрывается в гостинице. Сдавайтесь, архиепископ Чапек, — без всякого бахвальства холодно заявила Катерина. — Мы вас ещё с прошлого нападения подозревали. Только вы знали, что мы путешествуем тайно.

Катерине с трудом верилось, что архиепископ, человек такой должности, передаёт информацию. Нужно задержать его без огласки, а по возвращении в Рим тщательно допросить и узнать имена остальных предателей. Горько подозревать своих, но что делать.

— Как вы, ваше высокопреосвященство? — спросил Авель. — Вы какая-то бледная. Устали?

— Ах, нет, всё хорошо… Слегка разочарована, — ответила Катерина. Она кашлянула и слабо улыбнулась. — Перенервничала. Поле битвы всё-таки не для меня.

— Говорил я вам, оставьте грязную работу нам, — важно заявил Авель. — Вам лучше в таком не участвовать. Позвольте нам со всем разобраться.

— Прости, в этот раз я тоже хотела что-то сделать. Зато враг даже не заподозрил отца Треса, ведь я была рядом, да? Так что и от меня был толк, — сказала Катерина в свою защиту. — Никто не ранен, значит, всё хорошо, да?

— И всё же не стоило так рисковать, герцогиня, — резко возразил Трес, недовольный тем, что его госпожу использовали в качестве приманки. — Да, мы преуспели, но операция была слишком опасной, я против подобного.

Промокнув платком губы, Катерина рассеянно пробормотала:

— Алек… раньше не был таким трусом.

Невольно или нет, но она посмотрела туда, где скрывался Александр. Голос женщины, которую называли Железной Леди, сейчас дрожал.

— Конечно, он никогда не отличался особой храбростью, но став понтификом, превратился в сущего труса. Заикаться начал больше, жутко стесняться. Говорят, заикание связано с уверенностью в себе. — Катерина глубоко вздохнула, а её подчинённые молчали. — «Я не хотел быть папой римским», так он сказал. Тут он не солгал. Я вынудила его стать понтификом.

После смерти Григория ХХХ пять лет назад разыгралась жаркая битва за престол. Знатного происхождения, проницательный и талантливый, да ещё и глава коллегии кардиналов, младший брат понтифика Альфонсо д’Эсте, известный под прозвищем Безумец, сам себя выдвинул на трон.

Франческо, незаконнорождённый сын Григория и супруги бедного рыцаря, как и Катерина, женщина, не могли сравниться ни с благородными кардиналами, ни со своим могущественным дядей. Тогда они крепко поразмыслили и решили поставить на свой козырь. Они выдвинули на престол Александра, совсем ещё мальчишку, чья мать принадлежала к древнейшему дворянскому роду в Риме. В итоге они победили, поддержав нового понтифика, и обрели фактическую власть в Ватикане.

И Катерина не прогадала. Если бы они не обошли своего дядю, ей бы никогда не стать оплотом Ватикана. Любым способом она хотела заполучить власть. И даже сейчас она нисколько не сомневалась в верности своего решения. Однако она совершила непростительный грех: ради своих идеалов принесла в жертву маленького брата на алтарь власти.

— Я виновата в том, что стало с мальчиком. Неудивительно, что он презирает и ненавидит меня. Я должна оберегать его. Я в ответе за него, и поэтому хотела сделать что-то сама. Простите за неудобства, — сказала Катерина.

— Ну, всё же закончилось хорошо, да, Трес? — спросил Авель, улыбнувшись как ни в чём не бывало.

— Подтверждаю, — ответил Стрелок и кивнул, хотя по его бесстрастному лицу сложно было сказать насколько он искренен.

— Ну, раз уж мы захватили архиепископа, может, поедем к его святейшеству? — продолжил Авель беспечно. — Профессор и Вацлав с ним и…

Катерина настороженно посмотрела на подчинённого, с лица которого исчезла улыбка.

— В чём дело, отец Авель?

— Хм, что там архиепископ сказал? — спросил он.

— А? — Катерина нахмурилась.

Авель не заметил — он внимательно смотрел на Чапека.

— Вы сказали «привезли с собой четырёх агентов». Откуда вы узнали сколько нас?

Завидев, как поспешно архиепископ отвёл взгляд, Катерина наконец поняла, о чём говорил Авель. Четверо агентов, то есть Авель, Стрелок, Профессор и Верующий, но ведь лишь они трое, да Профессор с Александром знали о прибытии Вацлава. Откуда же Чапек узнал об этом?

— Отвлекающий манёвр? — спросила Катерина.

— Вы следите за архиепископом, а я побежал! — сказал Авель, выпрыгивая из экипажа.

Катерина побледнела.

IV

— Может, чаю? — спросил Гавел.

— С-спасибо, Вацлав, — ответил Александр и счастливо заулыбался, взяв чашку с ароматным напитком.

Профессор, зарывшись в бумагах с красным карандашом, даже не поднял головы.

— Вильям, чаю?

— Хм-м? А да, спасибо, — рассеянно ответил Профессор, схватив дымящуюся, горячую чашку. С тех пор, как они прибыли в эту дешёвую гостиницу на грязной окраине города, он с головой ушёл в проверку курсовых.

— Батюшки, ты всё такой же, Вильям, — усмехнулся Гавел, ни чуть не расстроившись, что Профессор не обратил на него внимания. Он покачал головой, поглядев на юношу. — Он всегда такой. Не берите в голову.

— Вы д-давно з-знакомы? — спросил Александр, слегка склонив голову и остужая чай. — В-вы хорошо л-ладите.

— Да. Мы познакомились… ну, почти десять лет назад, тогда ещё и АХ не было, — ответил Гавел, поставив чашку на стол и устремив взгляд куда-то вдаль. — Вильям, Авель и Кейт мои старые друзья.

— И в-вы работали н-на сестру?

— Сначала я служил в Инквизиции, но не сошёлся в религиозных вопросах с начальством. Из-за этого у меня было много неприятностей, но тут появилась ваша сестра. С тех пор я работаю на неё, хоть и не заслуживаю этого… — рассказал Гавел.

— То есть как? — резко прервал его голос. — Ты же самый одарённый в АХ, — сказал Профессор с лукавой улыбкой.

— Вильям, ты уже проверил курсовые? — спросил Гавел.

— Нет, ещё половина осталась. Ох уже эти нынешние студенты… Не обманывайтесь, ваше святейшество. Вацлав сильнейший агент в АХ. Ваша сестра доверяют ему как себе, — сказал Профессор.

— Вильям, ну что ты глупости говоришь, — произнёс смущённо Гавел. — Я всего лишь…

— Скромность — это порок, Верующий, — оборвал его Профессор, устало зевая с трубкой во рту. — На приграничных восточных территориях, в Иштване и Богемии, вечно какие-то политические неурядицы и волнения. И кого её высокопреосвященство посылает уладить их? Тебя.

— Просто я родом оттуда, — ответил Гавел.

— Да, ты же из Брно… Кстати, как твоё задание? Что случилось с ракетой в Ассизи?

Месяц назад во время испытаний с военно-воздушной базы Ватикана был похищен ракетный комплекс. Сыскной отдел выяснил, что его перевезли в Брно, но после все следы затерялись. Гавелу было поручено продолжить расследование.

— Ракета большая… Говорят, что её направят на город, но… а-ах, простите, — сказал Профессор, пытаясь подавить зевок. Он встряхнул плечами, чтобы сбросить сонливость. — Воздуха мало что ли? Что-то я спать хочу.

— А ты не переутомился? Ты так занят в эти дни, — сказал Гавел.

— Дел, конечно, много, но спасть посреди бела дня это уже чересчур. Старею что ли? — вопросил Профессор, веки его отяжелели, глаза уже почти закрывались. — Странно. Прости, Вацлав, не принесёшь мне стакан воды? А? Ваше святейшество?

Тут он заметил, что юный понтифик лежал на столе и с блаженным видом мирно спал.

— Ваше святейшество? О нет, Вацлав… что-то не так. Эта сонливость… — Его обеспокоенный голос затих. Он попытался встать, но рухнул на пол, как марионетка, которой оборвали ниточки.

— Прости, Вильям, — прошептал Гавел, единственный, кто стоял на ногах.

Он выплеснул чай из своей чашки на пол, заткнул рот юноши кляпом и связал его по рукам и ногам.

— Мне очень жаль, ваше святейшество, — прошептал он, глядя на спящего Александра. — Потерпите немного. Осталось совсем чуть-чуть и…

Неожиданно позади раздался голос:

— Вацлав? Что ты делаешь?

Обернувшись, Гавел посмотрел на дрожащего сребровласого священника, целившегося в него из револьвера.

V

— Э-это просто шутка такая, да, Вацлав? — спросил Авель будто в надежде, что так и есть. — У тебя какое-то особое задание? Чёрт! Вдруг я просто помешал?

— Раз так, может, развернёшься и уйдёшь, Авель? — с негодованием ответил Гавел. Он поднялся. На губах играла улыбка, но в глазах горел жуткий огонёк. — Или лучше пойдём со мной? Мы с радостью примем тебя в Новый Ватикан.

Авель замотал головой, словно не слышал его слов.

— М-мы же боевые товарищи. Почему?

Взгляд Верующего на секунду потеплел.

— Ты всё такой же, — сказал он и посмотрел спокойно. Он глядел на готового расплакаться Авеля как любящий отец. — Ты совершенно не меняешься и поэтому никогда не поймёшь человеческих чувств. — Взгляд его снова стал жёстким. — Прошу дай мне уйти… или хочешь помешать? Если так, я убью тебя.

— Я-я не хочу ни того ни другого. Не могу драться с другом, — ответил Авель.

— А я могу, — твёрдо сказал Гавел.

Он резко подпрыгнул и в мгновение ока оказался прямо перед Авелем. Сутана с громким треском порвалась, страшная боль волной пробежала по телу Авеля, и кровь хлынула из груди. Гавел взмахнул рукой в воздухе и с силой обрушил её на голову Авеля. Священник увернулся от удара, и ему отрезало лишь пару волосков.

— Промахнулся? Хотел отправить тебя на небеса без мучений. Как жалко, — посетовал Гавел.

— Вацлав, прошу остановись, — со слезами произнёс Авель, прижав окровавленную руку к груди. — Ты же не убьёшь своего товарища? Прекрати это безумие!

— Не убью товарища? — переспросил Гавел, накренив голову — Я уже убил. И это был мой старый друг. Одним больше, одним меньше, какая уже разница?

— То есть? — спросил Авель, широко распахнув глаза. — О нет! Профессор! — воскликнул он, рухнув на пол.

— Скополамин, мышечный релаксант. Сначала засыпаешь, а потом останавливается сердце. Он умер без мучений, — заверил его Гавел.

Проклиная его, Авель выхватил свой старомодный револьвер и открыл огонь. Прогремели выстрелы, но священник-предатель уже скрылся.

— Где же?..

Авель искал глазами противника, и тут позади раздался голос.

— Я солгал. Вильям просто спит, но — начал Гавел, — как же легко тебя вывести из себя. Раньше я волновался за тебя, а сейчас я лишь разочарован.

— Тьфу! — сплюнул Авель.

Расслышав слабый звук, словно воздух рассёкся, он уже приготовился к смерти. С такого угла удара ему никак не избежать. Однако извернулся Гавел. Он отпрыгнул назад, отдёрнув руку от Авеля. В каменном полу, где он стоял секундой ранее, зияла трещина.

— Уф! — воскликнул Гавел.

— Хватит, Верующий! — прокричала Катерина, проскользнув в дверь тонкой тенью.

Священник, стоявший рядом с ней как верный сторожевой пёс, выстрелил из пистолета, ни чем не уступающим по мощи пушке. За пулей потянулся след из белого дыма.

— Вацлав, тебе не справится с двумя агентами, — сказала Катерина предателю, махнув рукой, чтобы Стрелок прекратил огонь. — Отпусти моего брата и сдавайся. Если сделаешь как велено, я ещё смогу спасти тебя.

— Простите, ваше высокопреосвященство, единственное моё спасение в твёрдой вере, а у вас её нет, — с горечью ответил Гавел.

Сказать кардиналу, наместнику Бога и самому влиятельному человеку в Ватикане, что у неё нет веры. Да за такое Инквизиция тут же отправила бы его на костёр.

Катерина побледнела, а отступник спокойно дотронулся до ворота своей сутаны.

— Неужто вы забыли мои способности, ваше высокопреосвященство? — спросил Гавел, громко расстёгивая сутану. — Я Верующий, мне никто не страшен!

— Герцогиня Миланская, разрешение открыть огонь? — спросил Трес с укором.

Катерина молча застыла.

В теле священника-еретика уже что-то менялось. Скинув сутану, Гавел обнажил костюм, который постепенно начал просвечиваться.

— Оптический щит. Невидимый камуфляж! — воскликнула Катерина, но когда она наконец осознала происходящее, Гавел уже исчез.

Невидимый камуфляж был утраченной технологией, при которой электромагнитные волны вызывали квантово-механическое наложение, и колебания резко изменяли оптические свойства вещества, вроде поглощения и отражения света, придавая механизированному солдату совершенную «невидимость». Ватикан долго и упорно пытался внедрить эту технологию, но это оказалось чрезвычайно сложно и неоправданно дорого, и поэтому проект закрыли. Опытные образцы уничтожили. Агент Верующей, Вацлав Гавел, владел этой технологией.

— Отец Трес, открыть огонь! Остановить его! — велела Катерина.

Тот бесстрастно кивнул, поднимая тускло сверкающие М13. Стрелок нацелился на бывшего товарища, который приближался совершенно невидимый, и быстро выстрелил.

— Н-нет, Трес! — завопил Авель.

Он взмахнул рукой и отвлёк Стрелка. Повезло, а то бы тот двумя выстрелами снёс голову Гавелу. Пули, пролетев по воздуху, пробили белую стену.

— С дороги, отец Найтроуд! Нужно остановить его сейчас же! — закричал Трес.

Он стряхнул цепляющегося за него Авеля и вскинул пистолеты. Увеличив до самого максимума оптические и другие сенсоры, он пытался обнаружить бывшего товарища.

— Поздно, отец Трес, — в воздухе эхом раздался печальный голос Гавела. — Меня нельзя обнаружить ни инфракрасным светом, ни ультразвуком. Такой уж я.

Механического солдата неожиданно крутануло, и он отлетел назад, будто в него выстрелили из пушки. Он ударился об стену, и в ней осталась вмятина по форме его тела.

— Трес! — воскликнул Авель, раскрыв рот.

Удар сам по себе не нанёс большого урона телу, а вот мозг серьёзно пострадал — голову сильно тряхнуло. Он рухнул на пол и остался бездвижен.

— Ч-чёрт… Катерина! — охнул Авель.

Красивая женщина, казалось, лишившаяся всяких сил, поражённо стояла, но услышав оклик священника, пришла в чувство. К глазам вернулся прежний блеск. Она метнулась к младшему брату, лежавшему посреди комнаты. В ту секунду, когда она протянула руки к юноше, его тело взмыло в воздух.

— Верующий! — Катерина взглянула на мужчину, которого она не могла видеть, но точно знала, что он там. — Отпусти моего брата!

— Это просит кардинал, использующий брата как марионетку, чтобы управлять Ватиканом… или старшая сестра, пожертвовавшая мальчиком ради власти? — жёстко спросил Гавел.

— Я… — На секунду её взгляд померк.

— Катерина, вы сказали, что с можете спасти меня, а на самом деле вы никого не в силах спасти, — произнёс Вацлав без всякого бахвальства. Он даже не осуждал, просто говорил очевидное. — Вам не понять человеческого сердца, потому что ваше переполняет жажда месть. Вы не знаете человеческой слабости. Вы даже не замечали, как страдает ваш брат.

Катерина застыла как вкопанная.

Тут Верующий неожиданно развернулся, держа на руках юного понтифика.

— За что… зачем? — забормотала она. Глядя, как он уносит её брата, что-то шевельнулось в холодном сердце женщины. Она прокричала в воздух: — Почему, Верующий?!

Гавел тихим, но ясным голосом отозвался:

— Потому что я верующий, и я должен надеть терновый венец.

***

— Какая нелепая ситуация, — поправив причёску, произнёс молодой мужчина таким будничным тоном, будто пожаловался на скверный обед. Он даже не заметил, как зло на него посмотрел хозяина кабинета. — Вроде последний раз понтифика похищали две тысячи лет назад. Ну хоть кардинал Сфорца невредима.

— Уж лучше бы наоборот. Как эта бесстыдница только посмела вернуться, когда его святейшество похитили еретики! — рявкнул глава Конгрегации доктрины веры Франческо ди Медичи, взглянув в окно на Папский дворец по соседству. Он продолжал костерить свою сестру, вернувшуюся из Праги десятью минутами ранее. — Теперь ей точно конец. Мало того, что среди её людей предатель, так она ещё позволила похитить его святейшество! От Нового Ватикана есть какие-нибудь новости, отец Борджиа?

— Никаких, — ответил мужчина, развалившись на диване для гостей. — Государственный секретариат ведёт отчаянное расследование, но похоже они ничего не нашли. Три дня прошло… может, его святейшество уже убили?

— Нет, исключено, — ответил Франческо, выпячивая широкий подбородок.

Альфонсо д’Эсте, лидер Нового Ватикана, конечно, любил брать нахрапом, но дураком никогда не был. И Франческо, его племянник, знал это как никто другой. Несомненно, он заявит о себе в ближайшее время… и ещё как заявит.

— Может, что-то случилось, — предположил Антонио.

Франческо взглянул на мужчину — тот, занятый своей причёской, с улыбкой смотрел на него.

— Для них это лишь прелюдия. Похищение папы римского, скорее всего, вызовет неслыханные беспорядки, — сказал Антонио.

— Хм-м, думаешь? — спросил Франческо, пожимая плечами, будто бы его это совершенно не волновало, однако внимательно вгляделся в Антонио.

«С ним нужно быть настороже», — подумал он.

Когда они впервые встретились, Франческо принял его за богатенького хлыща. Однако порой у Антонио оказывались весьма полезные сведения, к тому же он был близок к Катерине и похоже протоптал себе дорожку в Государственный секретариат. Он был не просто фигляром.

«А если что-то произойдёт с Александром…» — подумал он, и перед глазами мысленно предстали могущественные знатные кардиналы.

Если его младший брат погибнет, следующего понтифика будут выбирать на конклаве. Говоря о реальной власти и достижениях, с Франческо никто не мог сравниться, но у него был один существенный недостаток — низкое происхождение. Его политические оппоненты не преминут напомнить ему о том, что он незаконнорождённый сын папы Григория и жены бедного рыцаря. Ему жизненно необходима поддержка знати, чтобы избежать этого. Борджиа — самый знатный род в Испании, из которого выходило немало премьер-министров и кардиналов.

— Кстати, отец, — сказал Франческо, подперев руками подбородок, — на днях я разговаривал с герцогом Борджиа о твоём возможном назначении на должность епископа Валенсийского.

— Прошу прощения, ваше высокопреосвященство, — вежливо, но настойчиво прервал их голос. Постучав в дверь, в кабинет вошла женщина в обмундировании особой полиции. — Сестра Паула, вы посылали за мной.

— Ах-х, да. Позволь представить тебе отца Борджиа, — сказал Франческо. — Это сестра Паула, заместитель начальника Бюро инквизиции.

— Сестра Паула? Не Леди Смерть, случайно? — спросил Антонио с ноткой удивления в голосе.

Паула была вторым человеком в Бюро после брата Петра, и по сути именно она управляла Инквизицией. Петра, который происходил из знатного римского рода, часто за глаза называли «Вепрем», эта же женщина по прозвищу «Леди Смерть» наводила страх на врагов Ватикана, а точнее, врагов Франческо.

Однако вопреки своему прозвищу, выражение лица у монахини было мягкое и спокойное, как у библиотекаря.

— Ваше высокопреосвященство, срочное донесение из герцогства Богемия, — прошептала она начальнику. — На востоке, в Брно, поднялся бунт. Жители восстали, казнили градоначальника и захватили город.

— Очередной бунт в Богемии? — Франческо помрачнел.

Богемское герцогство, где годами процветали ересь и язычество, находилось далеко на востоке на границе с Империей, вампирским государством. Лишь два года назад вспыхнул бунт еретиков. Тогда Ватикан вмешался и подавил восстание прежде, чем оно едва не переросло в гражданскую войну.

— Кого-нибудь из церковнослужителей ранили или казнили? — спросил Франческо.

— Нет, это они и подняли бунт, — ответила сестра Паула.

— Что? — Франческо удивлённо вскинул брови.

— Церковнослужители в Брно возглавили мятеж. Они назвались Новым Ватиканом и призвали ближайшие церкви отколоться от Ватикана, — объясняла сестра Паула. От её следующих слов кардинал вздрогнул. — Три часа назад разведка подтвердила присутствие Альфонсо д’Эсте в местном соборе. Его сопровождал подросток пятнадцати-шестнадцати лет с прыщавым лицом.

Комментарии

1. Влтава (чеш. Vltava) — крупнейшая река в Чехии, протяжённостью около 430 км. Название происходи из старо-германского языка и означает «дикая река».

2. Визитка — однобортный сюртук с закруглёнными спереди полами.

3. Пражские куранты (чеш. Pražský orloj) — также Пражский Орлой. Астрономические часы XV в. Потрясающе красивые куранты, шедевр средневековых мастеров.

4. Вацлав Гавел (чеш. Václav Havel) — чешский писатель, правозащитник, диссидент, последний президент Чехословакии.

Псевдоним Гавела представляет собой игру слов на английском. Его можно назвать либо No Face (Безликий), либо Know Faith (Верующий), что звучит практически одинаково.

5. Собор Святого Вита (чеш. Katedrála svatého Víta, Václava a Vojtěcha) — величественный готический собор, архитектурная достопримечательность и святыня Чехии.

6. Чапек (чеш. Karel Čapek) — Карел Чапек, известный чешский писатель и драматург.

7. Либуше (чеш. Libuše) — персонаж древне-чешских сказаний, мудрая предсказательница.

8. Пражский Град (чеш. Pražský hrad) — историческое ядро Праги, резиденция чешских правителей и архиепископов. Основан в IX в.

9. Брно (чеш. Brno) — второй крупный город в Чехии. Находится в регионе Моравия.

10. Богемия (лат. Bohemia) — первоначальное название территории, на которой в последствии образовалась Чехия.

Ошибки, опечатки, неточности? Пожалуйста, дайте знать.