Кровь Триединства. Ярость против Лун (Новелла) - 3 Глава

Бегите, обратив тыл, скрывайтесь в пещерах, жители Дедана,

ибо погибель Исава Я наведу на него, — время посещения Моего.

Иеремия 49:8

I

— Ты здесь, Херувим? — спросил Альфонсо, преклонившись перед алтарём.

Он был в кабинете графа. Одну из стен полностью закрывали книжные полки, между которыми стояла статуя Девы Марии с младенцем Иисусом на руках.

Он глубоко склонил голову и сказал:

— Хранитель знаний, тебя спрашивает наместник Бога. Сколько истинно верующих погибли мученической смертью?

— Девятьсот двадцать девять, ваше святейшество, — тут же ответил какой-то нечеловеческий голос.

Мужчина стоял позади Альфонсо. Его блёклые глаза смотрели в пустоту. Он начал произносить имена, словно зачитывал невидимый список.

— Священнослужители, которых предали мученической смерти на сегодня, двадцать четвёртое декабря. Приход в Касселе, в монастыре Святого Георгия: братья Алоис Рейэн, Отто Эдуард, Йохан Басторф, Карл Фриц, Адам Руст…

Конца и краю не было этому списку. Альфонсо взглянул на небеса и глубоко вздохнул.

— Господи, за что?

Он снова посмотрел на Деву Марию и взмолился:

— Зачем ты так испытываешь нас? Почему ты забрал к себе столько истинно верующих? За что ты послал нам этих демонов? Ты и так согнал нас в этот суровый край. Неужели ты недоволен нами?

Альфонсо понурил голову, пытаясь понять, за что ему все эти беды. Мраморная Дева Мария улыбалась ему. Он закрыл глаза и прислушался, но небеса молчали, лишь метель завывала за окном, бушующая с самого утра.

— Вот это да. Так Херувим — это «Auskunftzwerg», искусственный информационный гном.

Альфонсо резко вскинулся. Что это за голос? Кто говорил?

Он был один в кабинете. Священники готовились к полночному богослужению в честь Рождества. Откуда же этот женский голос, полный материнской нежности и вместе с тем какого-то презрения.

— Ах, боже мой, я что, напугала тебя? — раздался сверху смех. Голос зазвучал зловеще. — И ты ещё восстал против Рима? По-моему, я ошиблась. Как же я теперь расправлюсь с АХ и Ватиканом?

— Ты кто такая, чёрт возьми?! — взревел Альфонсо. Сейчас он действительно был прежним Безумцем. — Ты человек? Или дьявол? Покажись!

— Я не дьявол. Я твой союзник, Альфонсо д’Эсте.

Женщина так и не появилась, лишь бесплотный голос отражался эхом от стен.

— Меня зовут Хельга. Хельга фон Фогельвейде. Я из Ордена розенкрейцеров, ранг 8-3, псевдоним «Ледяная Ведьма». Я пришла предостеречь тебя. Ты в большой опасности.

— Из Ордена?!

Альфонсо удивлённо вскинул брови. Террористы, с которыми он работал, чтобы уничтожить Рим. Но после провала он больше не разговаривал с Кемпфером. Он пытался с ним связаться перед бунтом в Брно, но тщетно. Почему эта Хельга здесь?

— Ты работаешь с Кемпфером?

— Вроде того.

В голосе женщины послышалась досада, но она тут же засмеялась.

— Это сейчас неважно, Альфонсо. Тебе грозит большая опасность. Ты знаешь, что замышляют агенты?

— Что?

Женщина фыркнула, как кошка, играющая с мышью.

— Сначала они хотели взять тебя в заложники, а теперь уводят всех жителей из города. Как думаешь, куда исчезли три тысячи горожан?

Альфонсо нахмурился, а окно вдруг распахнулось, и холодный ветер со снегом залетел в кабинет.

— Они пошли в горы. Римские псы выведут жителей из города, а потом нападут на тебя. Они убьют всех истинно верующих.

— Как?!

Он едва не поперхнулся, когда ледяной порыв ветра ударил ему в лицо. Он ошеломлённо подбежал к окну. Был канун Рождества, но ни в одном доме не горел свет. Вдалеке крохотные огоньки двигались к горам. Факелы! Кто-то уводил людей из города.

— Теперь когда жителей в Таллине нет, Ватикан камня на камне тут не оставит.

У Альфонсо перехватило дыхание.

Ледяная Ведьма усмехнулась.

— Будешь сидеть сложа руки и ждать смерти или…

II

— Странно как-то, да, Антонио?

Было тихо. Люстра освещала безлюдный коридор. Авель с надвинутым капюшоном на лицо выскользнул из пустой постирочной и огляделся.

— Ты о чём?

— Что-то тут не так, — пробормотал он.

Антонио кивнул. Они переоделись в монашеское облачение. Он взглянул на своё одеяние — на нём были пятна. Он брезгливо посмотрел на них и поправил волосы под капюшоном.

— Какого чёрта?! Почему я таскаюсь по канализациям! Прямо картина маслом «Особо опасный епископ Ватикана»!

— Ну, что делать. Как ещё было попасть в замок? И вообще, ты сам захотел пойти со мной. Если не нравится, иди к шахтам, — тихо буркнул Авель, оглядываясь по сторонам. — Что-то здесь подозрительно тихо. Утром столько народу было, а сейчас никого.

— Вообще-то да. — Антонио покрутил головой.

Авель прав. Что-то слишком тихо. В замок они пробрались через вход, про который им сказал Юлиус, но почему-то не встретили здесь ни единой живой души. Может, они что-то перепутали?

— Сегодня же канун Рождества. Они, видимо, на богослужении.

— Да, наверное.

Авель неуверенно кивнул, вглядываясь в тёмный коридор. Вообще-то вполне возможно, Альфонсо ведь такой набожный. Но… почему же так неспокойно на душе? Холодок пробежал у него по спине.

— Да бог с ними. Так даже лучше. Я вообще-то поговорить с тобой хотел, — сказал Антонио. Ему казалось, что Авель напрасно накручивает себя. — Доктор Вордсворт тогда предложил напасть на Латеранский дворец или искать Херувима. Почему ты выбрал Таллин? Я думал, ты захочешь спасти герцогиню Миланскую.

— Для Катерины жизнь не самое главное, — ответил Авель и умолк.

Коридор привёл их во внутренний двор, окружённый высокими строениями. Снег заледенел, и двор стал похож на стеклянный сад.

— Она стольким пожертвовала, чтобы стать кардиналом и обрести власть… — вдруг выпалил Авель. — Она не хочет всё это потерять.

— А жизнь, значит, хочет?

Антонио, не заметив лёгкой горечи в голосе Авеля, пожал плечами и, словно они сидели за чашкой кофе, беззаботно сказал:

— Она так сильно жаждет власти? Многим пожертвовала, да? Чего она всё-таки добивается?

Антонио дружески похлопал его по спине, но Авель лишь помрачнел.

После смерти Вацлава только он знал, что на самом деле хотела Катерина. И пусть ему будут рвать глотку, он никому не расскажет. Авель принял равнодушный вид и бесстрастно сказал:

— Кто знает… А ты узнаешь Херувима, Антонио? Вряд ли нам ещё так повезёт. Если мы его встретим и пройдём мимо, я прибью тебя…

— Спокойно, Авель. Вечно ты в панику впадаешь, — сказал Антонио и похлопал себя по груди. — Я видел как-то издалека Херувима, но хорошо запомнил его. Ты же знаешь, какая у меня память.

— Вы что здесь делаете? — неожиданно раздался голос.

Из-за колонны вышел солдат с сигаретой в зубах и удивлённо на них посмотрел.

— Все монахи сейчас в башне… Ты?!

Похоже, стражник узнал Авеля. Он выхватил пистолет, Авель тоже потянулся за своим револьвером, как…

— Ой!

Тут его словно толкнули сзади.

Мощёный двор был покрыт коркой льда. Авель зашатался и заскользил вперёд.

— А-а-а-а-а-ай!

Солдат хотел уже выстрелить, но Авель рухнул прямо на него, и оба упали на землю.

— Молодец, Авель! — Антонио резво подбежал к ним, поднял пистолет и прицелился в лоб стражнику.

Авель с трудом сообразил, что произошло.

— Ага, попался! Руки вверх! И без глупостей там, а то пристрелю. Авель, ты цел?

— А-А-АНТОНИО! Ты нарочно толкнул меня?! — взревел священник, поднимаясь на ноги. — Снова свою шкуру прикрываешь?!

— Я же знал, что у тебя всё получится, дорогой брат, — широко улыбнулся Антонио и похлопал по спине «брата». — Не благодари. Мы же друзья.

Зря он его взял с собой, но уже поздно. Авель про себя махнул рукой и посмотрел на солдата — тот заложил руки за голову.

— Скажи-ка, а где все? Что-то тут никого нет. Они в соборе?

— Все ушли, — сглотнул стражник и смиренно затараторил: — Я сам толком ничего не знаю. Сказали, что жители вроде как пошли в горы, и наши кинулись за ними.

— Ах, в горы… Как?! — завопил Авель.

Горожане же очень хорошо замаскировались. Как их нашли?

— Ой, плохи дела, Авель. — Антонио подёргал его за рукав и прошептал: — Нужно скорее сказать отцу Иксу.

По идее горожане должны были добраться до гор, и по радио с ними уже не связаться. Эх, была бы «Железная Дева» над ними, попросили бы её о связи, но Кейт поднялась очень высоко, чтобы её не засекла Инквизиция. Если они промедлят, уже не успеют предостеречь горожан.

— Нет, идём дальше. — Авель покачал головой. — Трес присмотрит за горожанами, а мы поймаем Херувима.

— Ты что?! Там же больные и старики! Да их в два счёта схватят!

— Мы им ничем не поможем. — Авель поправил круглые очки. Его льдисто-голубые глаза сияли ярко, но как-то холодно. — Если мы не схватим Херувима, Катерине конец. И нам тоже. Доверимся Тресу. Он справится, а нам нужно своё дело делать.

Так неожиданно было слышать подобное от Авеля. Хотя, конечно, он был прав.

— Так-то да. Вот уж не думал что, ты такой… бессердечный. — Антонио сверкнул глазами.

— Только сейчас заметил? — Авель пожал плечами.

Он повыше надвинул очки на нос. Его пальцы слегка дрожали, но Антонио не заметил этого. Он отбросил мысли о горожанах и посмотрел на солдата.

— Где Альфонсо?

Стражник в ужасе посмотрел в ледяные глаза священника, а затем на пистолет.

— Его святейшество в… — дрожащим голосом начал он, но не успел договорить.

Что-то хлестнуло по воздуху и отсекло ему голову.

— Антонио, ложись!

Повезло, что они тут же рухнули на землю, а то не сносить им головы, как несчастному солдату. Пистолет Антонио сломался пополам. Молодой епископ громко ругнулся, а Авель уже потянулся за револьвером.

— Ха! Не успел, нехристь!

Старый револьвер звякнул. Кровь закапала с руки, обагряя снег.

Напавший зловеще засмеялся.

— Снова свиделись, агентишка… Ну, прощай, что ли.

Брат Фридрих вскинул плеть. Позади него стояли с дюжину вооружённых солдат.

III

— Девять часов вечера. Скоро дойдём до конца тоннеля, — пробормотал Юлиус себе под нос, поглядев на карманные часы.

Огромная труба была похожа на мрачную пещеру. В свете ламп конвейер двигался с тихим рёвом. Обычно он доставлял из гор минералы, но сегодня он перевозил три тысячи перепуганных горожан.

— Как ваша нога, отец Трес? — спросил Юлиус.

Они сидели позади всех. Молодой граф отвёл взгляд от испуганных горожан и посмотрел на священника.

— Болит?

— Отрицаю. Боли нет, — как обычно, бесстрастно, ответил Трес.

Он аккуратно обрабатывал рану на правой ноге, куда его подстрелили, когда он защищал Юлиуса. Пинцетом он отодвинул искусственную кожу и убирал повреждённые мышцы из пластичной пластмассы.

— Охлаждающая система в правой ноге сломалась. В бою может перегреться.

— Ясно. — Юлиус болезненно поморщился. — Простите меня за сегодня, отец Трес. Вы мне жизнь спасли, а я вам таких гадостей наговорил. Вы, конечно, во всём правы. Я слабак.

— Отрицаю, — сказал механический солдат всё также бесстрастно. По его лицу сложно было понять, простил он графа или нет. Не отрываясь от раны, он сказал: — Из-за вашего замешательства мы действительно потерпели неудачу утром, но сейчас вы всё же повели за собой людей. Вы крепки духом.

Юлиус удивился его добрым словам, но остался всё также печален.

— Да нет, я как был трусом, так и остался, — горько усмехнулся он. — Я, когда унаследовал замок и земли два года назад, сразу же взялся за дело. Построил дороги, школы, но вот в бою от меня толку никакого.

Юлиус посмотрел на нефтяной песок под ногами. В глазах у него стояло смятение.

— Я когда услышал выстрелы, сразу голову потерял. Потом очнулся и понял, что уже выскочил из замка. Трус я. Жаль, что я не такой, как вы. Битвы меня совсем не радуют.

— Вы не правы, ваше сиятельство. Меня битвы тоже не радуют, — спокойно ответил Трес. — С той минуты, как меня включили, я никогда не хотел сражаться, — сказал он, и в его голосе не было ни бахвальства, ни ложной скромности. — Я бьюсь потому, что мне так велят.

— Да? Значит, вам велели помочь нам?

— Отрицаю. На сегодня у меня нет чётких приказов, но я сделаю всё, чтобы защитить жизнь и положение своей начальницы. Это превыше всего.

— Вот как, — вздохнул Юлиус и посмотрел на перепуганных горожан.

Он тоже сделает всё, чтобы спасти жителей, которые его любили, несмотря ни на что. Больше всего на свете он хотел им помочь. Вот что для него превыше всего.

— Чуднó как-то, — улыбнулся Юлиус и посмотрел на равнодушного Треса. — Нам почему-то проще сражаться за других, чем за себя, — задумчиво сказал он.

— Тише, граф, — холодно оборвал его священник и резко обернулся. Он снял свой огромный пистолет с предохранителя.

— Что такое, отец Икс?

— Враг.

И тут раздался грохот. Трес толкнул Юлиуса на землю. Под ними, на глубине в пятьдесят метров, громыхнул взрыв. Часть трубы разлетелась на куски. Взрывная волна сбила с ног горожан.

— Что это?! — охнул Юлиус.

Ему показалось, что он оглох. Конвейер остановился, горожане кричали в ужасе. Что же взорвалось? Он обернулся и остолбенел.

— Они!

В трубе зияла огромная дыра, будто выгрызенная демоном, и в тоннель залетело много снега. Вот только не это поразило Юлиуса, а зловещие силуэты.

— Н-Новый Ватикан! — охнул он.

— Видимо, они заметили нас, — коротко сказал механический солдат.

Из бронированных автомобилей высыпались вооружённые до зубов солдаты.

— Идите вперёд, — сказал графу Трес, меняя магазин на новый с вольфрамовыми патронами. — Мы почти в трёх километрах от шахт. Если поторопитесь, дойдёте до них за сто пятьдесят минут. Закройте потом вход, это выиграет вам немного времени.

— А как же вы, отец Трес?!

— Я остаюсь. Задержу их и выгадаю немного времени.

Трес посмотрел на пушки на бронетранспортёрах. Горожанам ни за что не убежать от них. Придётся их уничтожить.

— Доверьтесь мне. Скорее уходите. Только вы сможете увести жителей.

— Н-но… — Юлиус хотел что-то возразить.

— Ваша битва не здесь, — бесстрастно отрезал Трес и кивнул на перепуганных горожан. — Вы должны защитить их.

— Простите, отец Трес! — Юлиус понуро опустил голову. — И спасибо вам! — сказал он дрожащим голосом.

— Идите уже!

Молодой граф поспешно повёл за собой горожан, а Трес прыгнул на конвейер. Луны освещали приближающихся солдат. Он вскинул пистолеты.

— Переключиться на режим уничтожения. Начать бой.

Солдат, шедших впереди, изрешетило на мелкие кусочки. В ответ уцелевшие тут же открыли огонь, но Трес уже спрятался за камнем, и пули пролетели мимо. Пока солдаты, ругаясь на чём свет стоит, пытались найти место поудобнее, на них снова обрушился огнестрельный огонь.

— Тринадцать убиты, трое ранены…

Трес встряхнул пистолетами, пустые магазины плюхнулись на снег. От них исходил белый дым.

— Начать поиск. Определить командира.

Перезаряжая оружие, он осмотрелся. Кто у них главный? Спасибо снегу и горам, у него было преимущество, но вот числом они явно превосходили. Да и против бронетранспортёров будет очень сложно выстоять. Конечно, он был легче, а значит биться на снегу ему проще, но вот его искусственная кожа из макромолекул вряд ли выдержит пушечные выстрелы. Лучше всего убрать командира — враг сразу смешается.

— Вот он! Чёртов еретик!

Хриплый голос прервал его размышления. Трес резко отпрыгнул. Огромный меч тут же обрушился на камень, за которым он прятался, и расколол его.

— Господь всеведущий и всемогущий! Не уйдёшь, нехристь проклятый! — заорал брат Гейндрих. В его глазах плескалось безумие.

Он обрушил на священника огромные мечи. Клинки сверкнули в снежном отсвете.

— Сдохни!

— Опоздал на двадцать восемь сотых секунды.

Трес кувыркнулся назад. Спасибо его искусственным мышцам и облегчённому каркасу. Он прыгнул на землю и выстрелил.

— Ха! Не выйдет! — фыркнул Гейндрих и отскочил.

Бионический монах уже исчез, когда пули вспороли снег. Он, конечно, вовсе не исчез. Стрелок ещё не успел выстрелить, а Гейндирх уже отскочил вправо и взмахнул мечом, разрезая тьму. Трес прыгнул вперёд и увернулся от удара, с другой стороны на него тут же полетел меч. Казалось, ему никак не избежать удара.

— Опоздал на восемь сотых секунды.

Трес даже глазом не моргнул перед лицом неминуемой смерти. Он резко увернулся от меча и прицелился в лоб монаху. Он уже хотел выстрелить, как вдруг пошатнулся и согнулся. Плохо прыгнул? Нет. Из правого колена потянулся чёрный дым. Суставы перегрелись из-за поломанной системы охлаждения.

— Славься Господи! Попался, агентишка! — дрожащим от волнения голосом закричал Гейндрих.

Он взмахнул мечом и описал им серебристую дугу в воздухе.

Трес отчаянно пытался выпрямиться. Сутана у него была изодрана, из разорванных искусственных мышц вытекало машинное масло. И всё же механический солдат вскинул пистолеты.

— Да чтоб меня победила какая-то никчёмная кукла!

Гейндрих пнул Треса в грудь, и тот рухнул на землю. Похоже, что-то внутри у него повредилось. Его немного трясло, и подняться он не мог.

— И это всё, агентишка? А я-то думал, — усмехнулся Гейндрих. Он посмотрел на поверженного солдата и вскинул над ним меч. — Я священный воин Господа! Ты мне не ровня. Тебе вообще повезло повстречать меня, шавка Сфорцы! — сплюнул он и занёс меч для последнего удара. Его лицо искривилось в жестокой ухмылке.

Но Трес не молил о пощаде.

— Да ладно? Прямо «священный»? — раздался голос холоднее льда и твёрже металла.

Гейндрих тут же отпрыгнул в сторону. И хорошо! А то не сносить ему головы. Смертоносное оружие просвистело в воздухе, где он стоял секундой ранее. Обледеневшая земля взорвалась на тысячу кусочков.

— Да ты проворный. Смотрю, только языком молоть и умеешь, — усмехнулся тихий голос.

Как он здесь оказался? Впереди поверженного священника стоял молодой светловолосый мужчина с ярко-зелёными глазами.

— Ты ещё что за чёрт?! — взревел Гейндрих.

Мужчина вертел в руке длинный железный шест.

Монах вдруг почувствовал кровь на щеках. Он же увернулся от удара, но раскалённый воздух разрывал кожу. Противник далеко не простой!

— Тоже еретик?

— Я Гюг, — спокойно ответил молодой мужчина и изогнул руку, а та, казалось, была живая.

Шест хлестнул плетью по головам солдат, тихо подбиравшимся к нему. Они со стонами рухнули на землю. Даже не посмотрев на них, красивый мужчина, направил оружие на Гейндриха.

— Я агент АХ Танцор Мечей. Ты и пальцем не тронешь моего товарища. Хочешь жить, проваливай.

IV

— Чего? Ой, насмешил! — хмыкнул Гейндрих и тут же гневно заорал: — Признаю, ты парень ловкий, но победить-то сможешь?

Он метнулся вперёд, раскинув руки с мечами, как крылья. С немыслимой скоростью он ринулся на противника.

— Поспеешь за мной, Танцор Мечей?

Гейндрих страшно закричал и молниеносно обрушил мечи. Как ни глянь, а увернуться от таких ударов никто не сможет, будь ты трижды искусным воином. К тому же, монах усовершенствовал своё тело.

— Быстрый ты, да и только, — слегка улыбнулся Гюг, глядя на несущийся на него ураган.

Он слегка повёл шестом, и тот раскололся надвое. Из ножен выскользнул тонкий меч.

— Но одной скоростью меня не возьмёшь.

Мелькнула бело-голубая вспышка.

— Как?! — ошеломлённо охнул Гейндрих.

Его любимые мечи рассыпались на сотни сверкающих осколков, словно какие-то игрушки.

— Н-но как?!

Усовершенствованный солдат мог бы даже поймать колибри, а тут ничего даже не заметил!

— О-огонь! Убейте его! — закричал монах и отпрыгнул.

Он хотел сбежать. Пусть солдаты пристрелят его. Но Гюг оказался быстрее.

— Omnes enim qui acceperint gladio…

Усовершенствованный солдат прыгал не хуже любого вампира, обычному человеку ни за что не угнаться за ним, но Гюг оказался рядом с перепуганным Гейндрихом и холодно, будто сама смерть, прошептал:

— Gladio peribunt. Аминь.

Перед глазами у него сверкнула бело-голубая молния. В воздух взметнулись рукояти мечей… вместе с его руками.

Кровь хлынула из ран. Он страшно закричал.

— Б-брат Гейндрих!

Солдаты ошеломлённо смотрели на поверженного командира. И тут они в ужасе закричали.

— Он бежит к нам!

Тут же забыв о Гейндрихе, Гюг ринулся на солдат. По сторонам летели бело-голубые вспышки. Воздух заполнился кровью и криками боли.

— Назад! Отступаем! — закричал солдат, единственный, кто остался спокоен.

А смертоносный серебряный танец не прекращался. Смертельная молния пронзала убегавших солдат, сея везде погибель.

— Схватите андроида! Будет нашим заложником! — закричал солдат.

Нужно прикрыться им!

— Где он? Тащите его сюда!

— Вряд ли они тебя слышат, — раздался насмешливый голос.

За рулём бронетранспортёра сидел огромный темноволосый мужчина в солнцезащитных очках.

— Я тут взял ваш автомобиль покататься.

Он ослепительно улыбался обескураженному солдату, а рядом с ним сидел… андроид!

Солдат ошеломлённо глядел на них.

Леон нажал на кнопку. И тут же ослепительно белый свет залил всё вокруг. Пока Танцор Мечей отвлекал солдат, все остальные бронетранспортёры Леон начинил взрывчаткой, да не простой, а из магния, алюминия и аммиака. И теперь слезоточивый газ обрушился на солдат. Они закашлялись. От взрыва их временно ослепило.

— Живее, Самурай! Давай! — закричал Леон, поглядывая на солдат.

Он выжал газ. Дизельный двигатель взревел.

— У нас нет времени! Живо убираемся!

Гюг кивнул и изящно запрыгнул на крышу бронетранспортёра. Он мрачно взглянул на небо и пробормотал:

— Поехали, отец Гарсия… Они уже здесь.

И тут разверзлись небеса. Сквозь облака метнулись чёрные тени.

Солдаты даже не успели сообразить, что происходит. Их изрешетило на мелкие кусочки. Тридцатимиллиметровая авиационная пушка, созданная для уничтожения бронетранспортёров, превратила дюжины людей в месиво за один раз.

— Молодец, Самурай! А теперь держись! — прокричал Леон.

Автомобиль рванулся вперёд, сшибая несчастных солдат на снег.

Фехтовальщик, держась за крышу, посмотрел в небо. Пушка всё ещё стреляла, но он не обращал внимания. Три огромные тени прорезали облака — воздушные корабли с изображением Божьего молота.

***

— Ваше благородие, враг почти уничтожен. Правда, согласно отчёту, агентов АХ среди погибших нет.

Капитан Арнольдо ди Камбио стоял у панели управления на мостике «Яоила». Он весь взмок, пока зачитывал сообщение от парашютно-десантного отряда.

— Захваченные узники говорят, что горожане Таллина идут к шахтам. До них отсюда три километра, — почтительно сказал он. — Полететь за ними?

— Конечно, — ответил молодой мужчина, сидящий за пультом управления, и взъерошил чёрные волосы. Он посмотрел на экран и улыбнулся. — Поймать агентов АХ наш священный долг, победа над Новым Ватиканом лишь приятное дополнение. Капитан, готовьтесь к бою.

— Н-но, брат Матфей. — Камбио робко взглянул на инквизитора, весело размахивающего тростью.

Он был человеком жёстким, и подчинённые боялись его, но рядом с этим молодчиком он казался просто ангелом.

— Они скрываются среди местных жителей. Если мы нападём, погибнет много людей.

— Да, плохо дело. Нам не нужны очевидцы. Убейте их всех.

— Как? — ошеломлённо охнул Камбио.

То есть убить всех жителей? Он что, не видит, как на него смотрят подчинённые?

— А вы знаете, капитан, что здесь очень много нефти? — вдруг спросил Матфей, листая какие-то бумаги. — В тех шахтах, куда пошли горожане, месторождения нефтяного песка. А вот у нас в Ватикане нет такого. Даже завидки берут. По-моему, это как-то несправедливо. Такая крохотная страна и с такими богатыми ископаемыми.

— Простите? — растерялся Камбио.

Нехорошее предчувствие одолело его.

«Не понимаю я, к чему он ведёт, но мне всё это не нравится, а чутьё старого волка никогда не обманет».

Матфей закрыл папку с документами и холодно сказал:

— Капитан, вот если представить. Просто представить, что местные ввязались в битву с агентами и погибли, что станет с шахтами? Кому они достанутся?

— Кому? — Камбио совсем смешался.

О чём он говорил?

Но Матфей и не ждал от него ответа.

— Нефть — настоящее сокровище для людей. Нельзя просто взять и забросить её добычу, пусть даже местные погибнут. Какая-нибудь хорошая международная организация продолжит разрабатывать месторождение. Понимаете?

И Камбио понял. Матфей готов пойти на тяжкое преступление, чтобы заполучить ценнейшую нефть. Ватикан просто заберёт шахты как военный трофей.

— Ваше благородие, но нельзя же…

— Во всём будут виноваты АХ и герцогиня Миланская, мы лишь исполняем наш священный долг, чтобы остановить еретиков. Всё остальное не наша вина, — сказал Матфей.

Он поднялся и протянул капитану папку.

— Подготовьте «Уриил», — велел он, нежно постукивая по трости. — Командовать буду я. Поднимитесь на «Яоле» как можно выше. Будете в дозоре и помогать мне с воздуха.

Матфей вышел с капитанского мостика и двинулся к ангару.

Убить агентов и горожан проще простого: расстрелять их из авиационных пушек, да скинуть бомбы, но нужно думать наперёд. Шахты и трубы лучше не повреждать, поэтому вместо бомбёжки придётся посылать пехоту.

— Нужно убить три тысячи жителей. Когда я в последний раз такое проделывал? — Он потёр висок.

Лифт спускался в ангар.

Матфей почувствовал восторг, лицо у него раскраснелось. Он потёр старый шрам под волосами и слегка усмехнулся.

— Это даже лучше, чем при битве за Гибралтар. Ох, и повеселюсь.

V

— Хорошо ты всё придумал. Выманить нас из города, а затем схватить его святейшество. А мы попались как дурачки, — угрюмо усмехнулся Фридрих, вертя в руке плеть.

Он отошёл в сторону, чтобы не мешать своим солдатам и мрачно посмотрел на лазутчиков.

— Чего?

То есть ребята из Нового Ватикана подумали, что горожане приманка.

Авель как-то странно на него посмотрел и потёр раненую руку.

— А с чего вы взяли?

— Дураком прикидываешься? Ну ладно.

Фридрих холодно поглядел на священника и перевёл взгляд на молодого мужчину — тот пытался спрятаться за спиной у Авеля.

— Вот так встреча! Борджиа!

— Привет, брат Фридрих.

Антонио помахал ему рукой, словно только заметил. Монах стиснул зубы, а молодой мужчина продолжал как ни в чём не бывало:

— Мы, кажется, полгода назад в Кёльне виделись, да? Хорошо выглядишь, друг мой! А как поживает архиепископ д’Эсте?

— Ах ты, наглая морда!

Определённо, Фридрих не горел желанием поболтать.

— Ты же продался Ватикану! Дал им список! Знаешь, сколько наших товарищей ты загубил?! — взревел монах, хлестнув плетью. — А сейчас ты вместе с этим агентом пришёл убить его святейшество! Пощады не жди!

— Да ты что! — чересчур надрывно воскликнул Антонио и приложил руку к груди. — Клянусь небесами, я не давал никакого списка! У меня и в мыслях не было убивать его святейшество! Я просто привёл вам этого пройдоху.

— Предатель! — Ошеломлённый Авель досадливо покачал головой.

Антонио подтолкнул его к солдатам и почтительно склонил голову, словно собачонка перед хозяином.

— Делай с ним, что хочешь. Свари, поджарь… Я верен его святейшеству. Вот моё доказательство. Сущий пустяк, конечно, но всё же…

— Да всё проще, Борджиа.

Фридрих, не сводя глаз с молодого дворянина, швырнул ему пистолет.

— Убей этого пса. Вот и докажешь свою верность.

— Антонио, делай, как он говорит. Подними пистолет, — зашептал Авель, — а потом брось его мне. Смотри в оба. Это наша единственная возможность.

— Извини, я не смогу, — прошептал Антонио в ответ без тени вины. Он поднял пистолет и приставил его к затылку Авеля. — Нам не сбежать. Прости, Авель, придётся тебе пожертвовать собой.

— Что?! С ума сошёл! — побледнел тот.

Дуло пистолета неприятно упиралось в затылок. По спине пробежал холодок. Солдаты впереди готовы выстрелить в любую секунду. Как ни крути, а положение безнадёжное.

И вдруг раздался женский грудной голос, эхом прокатившийся по двору.

— Бросьте оружие, вы, проклятые богохульники!

На втором этаже показалась соблазнительная женщина в шубке. Лицо у неё было белее снега.

— Графиня! — охнули Авель и Антонио.

Криста же пошла вместе с горожанами. Как она здесь очутилась? И что у неё в руках?

— Пулемёт?! Где ты его взяла, чертовка? — взвыл Фридрих.

Криста ничего не ответила, а просто открыла огонь.

— А-а-а-ай! — заорал Авель.

Металлический дождь вспорол снег.

Авель тут же метнулся в сторону. И молодец, а то превратился бы в фарш.

— Графиня, куда вы целитесь?!

— А-а-а-й! Как его остановить?! — закричала женщина.

Отдачей её прижало к стене. Пулемёт продолжал стрелять в автоматическом режиме без всякого разбору.

Да тут даже опытному военному сложно с ним справиться, что уж говорить о хрупкой женщине. Но зато он сослужил хорошую службу. Солдаты пытались подстрелить её, но куда там — град из пуль мешал им даже прицелиться.

— Авель, бежим!

Пока солдаты кричали от боли и злости, Антонио с оружием метнулся к Кристе. Авель на секунду замешкался. Он восхищённо посмотрел на сметливого Антонио и тут же встрепенулся. Он подхватил свой револьвер с земли и побежал за молодым епископом.

— Графиня, вы откуда здесь?

В автомате наконец-то кончились патроны. Обессиленная Криста едва держала оружие в руках.

— Вы почему не пошли с Тресом в шахты?

— Я волновалась за мужа, — испуганно ответила она. — Я пошла за вами, но заплутала и…

— Авель, потом поговорим! — вмешался Антонио.

Он кивнул на солдат — те уже были у лестницы.

— Позже отчитаешь её! — заорал он. — Бежим!

— Туда! Там лифт!

Криста указала на коридор, и тут же раздались выстрелы, пули едва не задели их. Времени не было. Авель и Антонио подхватили женщину и побежали.

Это был простой, но прочный подъёмник. Они запрыгнули внутрь, позади раздался топот армейских сапог. Авель поспешно захлопнул решётчатую дверь, и лифт начал подниматься с лёгким гудением. Спасены.

— Что же нам делать? — спросила дрожащая, до смерти перепуганная Криста. — Как мы отсюда сбежим? И как мы найдём моего мужа и этого вашего Херувима?

Авель посмотрел вверх, будто искал там ответ. Он бы и сам хотел знать как. У них есть пара часов, а там нагрянет Инквизиция. Успеют ли они?

Пока он раздумывал, что делать, Антонио подошёл к Кристе и похлопал её по плечу.

— Графиня, вы случайно не видели Альфонсо д’Эсте? Если возьмём его в заложники, может, и сбежим.

— Возможно, видела, только я его всё равно не узнала бы, я же не знаю его в лицо, — ответила Криста, качая головой. — Простите, от меня никакого толку.

А что удивляться. Она была из мелкопоместных дворян. Даже в Кёльне и Брно и то не все знали Альфонсо в лицо.

— Ну что вы. О, приехали?

Лифт звякнул, и дверь открылась. Перед ним предстал просторный и уютный кабинет. У стен стояли книжные полки, в камине потрескивал тёплый огонь, на письменном столе лежали многочисленные книги, а рядом с ним стояли двое мужчин.

— Чего там так шумят. Что-нибудь случилось, Фридрих?

Мужчина обернулся. Его морщинистое лицо помрачнело.

— Т-ты?!

Увидев Авеля, Альфонсо отшатнулся и спрятался за другим мужчиной.

— Как вы сюда попали?!

— Тихо! — рявкнул Антонио.

Он молниеносно прицелился в Альфонсо, Авель даже револьвер не успел выхватить.

— Кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Вот нам повезло, Авель! Сразу двоих схватили!

— Что? В смысле это…

Авель посмотрел на мужчину. Тот глядел пустым немигающим взглядом.

— Это Херувим?!

— Авель, выключи питание подъёмника. Нам тут солдаты не нужны. Сеньора, свяжите Херувима вот этим.

Антонио протянул Кристе провод. Оставаться здесь больше нельзя. Теперь у них есть козырь на руках — Альфонсо. Можно даже велеть войскам не преследовать больше горожан.

— А-а-а-ай!

Авель задумчиво ковырялся в щитке и тут резко обернулся на крик.

— Е-епископ, что вы делаете?!

Авель во все глаза глядел на происходящее. Херувим был связан. Хорошо. А вот Криста вжалась в стену, и Антонио целился прямо в неё.

— Ах, графиня, поверьте, мне и самому не хочется, — посмеялся Антонио и жестом остановил Авеля. — Давайте уже прекратим этот дешёвый фарс. Скажите, кто вы такая на самом деле, графиня Ангальтская?

— О чём вы, ваше преосвященство? — вскрикнула Криста, побелевшая как полотно. — Что вы такое говорите? Это же я!

— Вы вот сказали, что никогда не видели Альфонсо. А как же вы поняли, кого нужно связать? — Антонио говорил спокойно, без всякой злости, вот только палец со спускового крючка не снимал. — Вы тут же, не задумываясь, подошли к Херувиму. Да просто вы знали, кто есть кто, так?

Авель ошеломлённо открыл рот и посмотрел на молодую дворянку. Вообще-то Антонио прав.

— Я вот чего не понимаю, зачем вы помогли нам схватить Херувима? Я думал, может, вы шпионка Нового Ватикана или кардинала Медичи. Так кто же вы, графиня?

Криста опустила голову. Она крепко стиснула тонкими пальцами шубку и тяжело вздохнула, нет, скорее, зло засмеялась.

— Ха-ха. Ну, вы и кретины! Всего-то письмецо и написала. Болваны!

Кристу как подменили. Они вынула из-под юбки тонкую палочку.

— Тихо! — закричал Антонио. — Ни с места! Я в женщин не стреляю, но если придётся…

Криста, или кто она там, вскинула палочку и нацелилась на него.

— Антонио, ложись!

Авель тут же повалил его на пол, и они кубарем покатились. Каких-то ещё полсекунды, и ему конец. Над ними пролетела белая молния.

— Что за…

Авель и Антонио ошеломлённо вскинулись. До самого потолка вздымался ледяной столп.

— Вот послушали бы меня и спасли всех, даже вашу Сфорцу. Всё горе от ума, — гневно сплюнула Ледяная Ведьма, взмахивая палочкой. Она зло рассмеялась. — Я хотела спасти и Сфорцу, и вас, но что уж теперь. Я приведу Херувима в Рим, а вы покойтесь с миром.

Её смех эхом разнёсся по кабинету, и вспыхнул зловещий яркий свет.

VI

Погода в горах была переменчивая. Только вот шёл снегопад, а сейчас уже небо прояснялось. Правда, всю округу затянул густой туман, и ничего нельзя было разглядеть.

— Видимость один метр. Фабио, Тициан, разрешаю использовать инфракрасное видение. Глядите в оба.

Крутые утёсы виднелись по обе стороны от узкой тропы. Лейтенант-знаменоносец Этторе Берлускони осторожно вёл подчинённых. Снег затвердел, и было очень скользко.

Балансировочное устройство на «Самсонах», бронекостюмах Ватикана, работало прекрасно. Благодаря самоходным лыжам стальные гиганты двигались со скоростью двадцать километров в час и ни разу не сорвались, карабкаясь на гору. Только вот их отряд остался далеко позади.

— А нормально, что мы ушли так далеко, господин лейтенант? Мы не нарушаем приказ?

— Да не волнуйся ты так. Там одни безоружные деревенщины, — прервал Берлускони сомнения младшего сержанта Фабио. — Да нас троих хватит, чтобы прикончить их. Что этому инквизитору знать о войне.

Берлускони и сам был молодым, но в пехотных боях собаку съел. Благодаря заслугам его вместе с двумя товарищами перевели в особый отряд.

— Закончим задание, инквизитор и рта не раскроет, — сухо сказал он. — Научим этого щенка воевать.

— Простите, господин лейтенант, но по-моему, он опытный военный, — возразил младший сержант Тициан, стоя по левую сторону. — Говорят, он служил наёмником в Африке и участвовал в битве за Гибралтар.

— Да ладно? А что, в Инквизицию берут таких прохвостов?

Берлускони помрачнел. Он-то был потомственным военным и наёмников считал последними сволочами.

— Вот позорище! То-то соседние государства нас ни во что не ставят!

— Господин лейтенант! Враг! — воскликнул младший сержант.

Берлускони тут же встрепенулся. Фабио доставал пулемёт из бронекостюма.

— Мирные жители! Трое… Нет, четверо. Они заметили нас! Убегают!

— Остановить их! — закричал Берлускони.

Он посмотрел на экран. Четверо горожан пытались скрыться в тумане. Нельзя, чтобы другие жители узнали о них.

— Открыть огонь! Остановить их!

Бронекостюмы ускорились, лыжи громко взревели.

— Врёшь, не уйдёшь!

Берлускони криво усмехнулся. Компьютер начал что-то просчитывать. Бронекостюм, одна из восстановленных утраченных технологий, по силе не уступал вампиру. С обычным человеком он справится на раз. Лейтенант положил палец на спусковой крючок.

— Ха!

Но не успел он ещё выстрелить, как что-то помешало ему. Тонкий провод, растянутый по земле, опутал ноги, и все три бронекостюма повалились на снег и покатились.

— Ловушка! — закричал Берлускони, разрывая провод. «Самсон» не пострадал, а вот его гордость да. — Ну, держитесь, уроды! Всех прибью!

— Господин лейтенант, враг! Справа… нет, слева!

Берлускони посмотрел на экран. Он жаждал мести. В тумане виднелись люди. По виду мирные жители. Только в руках они держали охотничьи ружья и коктейли Молотова.

— Откуда взялся этот сброд?! Почему инфракрасный радар их не засёк?

— Тише, Тициан. Они же обычные деревенщины. Разделимся и прикончим их!

Горожане начали стрелять. Откуда-то из-за сугроба засвистели пули. Впрочем, для такой прочной стальной брони это всё равно что горох метать. Глядя на экран, Берлускони заливисто засмеялся.

— Такими леденцами нас не возьмёшь, дурачьё. А? Что это?

Он резко оборвал смех и посмотрел на экран. Серая сталь вдруг почернела. Они бросали комья грязи.

— Грязь? Какого…

Он не успел толком понять, что к чему.

— Господин лейтенант! Враг слева!

Откуда-то из-под земли вырос огромный мужчина в разорванной сутане. Смуглый здоровяк ухмыльнулся и выстрелил из сигнального пистолета.

Перед глазами Берлускони всё побелело. Грязь на «Самсоне» тут же вспыхнула. Пламя в тысячу градусов могло оплавить даже бронетранспортёр, но…

— Для мне это сущий пшик! — захохотал Берлускони, охваченный огнём.

Несмотря на пламя, стальные гиганты продолжали стоять. Бронекостюм мог выдержать даже взрыв напалма. И вот этим они хотели победить их?

— Думали, вы такие умные, да? Да вы дурачьё!

Берлускони повернулся влево и прицелился в здоровяка.

— Господин лейтенант! Враг справа! Они кидают снежки!

— Чего?!

Берлускони растерянно обернулся. Справа тут же прилетел снежок. Правда, размером он был метра два.

— Теперь ещё и снегом кидаетесь! Чёртовы дилетанты, — проворчал он.

Снег ударился о бронекостюм и тут же растаял.

— Спасибо за пламя. Всё просто отлично получилось.

От костюма пошёл белый пар. Берлускони прицелился в мужчину слева и… не смог выстрелить.

— Да что ж такое! Патроны кончились!

Да нет, такого не может быть. Но сколько бы он не спускал крючок, пулемёт не стрелял. И дело здесь было не в оружии.

— Господин лейтенант, бронекостюм не двигается!

И тут Берлускони понял, что и его «Самсон» был обездвижен. Он уже включил полную мощность, но стальной гигант не сдвинулся и на миллиметр.

Горючая грязь была слеплена из нефтяного песка и керосина. При возгорании песок расплавился, и жидкость затекла в бронекостюм, а из-за снега она слиплась и затвердела.

— Господин лейтенант, справа! — раздался зловещий крик.

Горожане что-то тащили на санях. Вроде как вагонетка, а в ней…

— Динамит?! Отступаем!

Берлускони нажал на педаль газа, лыжи прилипли ко льду, но, к счастью, пламя расплавило провод. Он отчаянно выбрался из ловушки и побежал прочь.

— Господин лейтенант! Помогите! — закричал младший сержант.

Но Берлускони не обернулся.

— Вот черти! Перехитрили нас! — заорал он.

И славу у него забрали, и подчинённых схватили. Но он хотя бы прикончит этот сброд. Он извернулся насколько смог к здоровяку в сутане. Тот даже не двинулся. На его лице играла беззаботная улыбка.

— Один остался. Что-то я растерял сноровку, — раздался насмешливый голос в динамике.

На экране было видно, как мужчина что-то бормотал себе под нос.

— Давай, Самурай, твой выход.

— Хорошо.

И тут Берлускони заметил, как облака прорезала белая вспышка.

***

— Подтвердили, что это тела Фабио и Тициана. Бронекостюм лейтенанта Берлускони рассекли пополам. Судя по всему, его взяли в заложники.

По обожжённой земле тут и там валялись искорёженные металлические обломки. Сержант жестом велел солдатам убрать их.

— Враг определённо застал их врасплох. Жаль потерять таких солдат и оружие.

— Да бросьте вы. Лучше скажем им спасибо, что избавили нас от этих вояк.

Матфей склонился к земле. Его лицо сияло радостью, что нельзя было сказать о мрачном сержанте. Инквизитор внимательно осмотрел грязь и снег.

— Не так уж он и хорош был, этот Берлускони. Не велика потеря, зато теперь мы знаем нашего врага. Смотрите сюда, — сказал Матфей и указал на глубокую траншею, вырытую по диагонали. — Траншеи вырыты так, чтобы не оставить никаких слепых зон и защитить от гранат, а при таком раскладе враг ещё и под перекрёстный огонь попадает. Тут вам не дилетант работал.

Инквизитор поднялся и, отряхнув снег с обмундирования, восхищённо осмотрел поле битвы.

— Это либо опытный военный, либо партизан.

— А что, среди АХ есть партизаны? — мрачно спросил сержант. Сражаться с такими ребятами в горах будет непросто. — Ваше благородие, может, отступим? Лучше захватим сначала Таллин, а потом из города нанесём удар.

Шахты, где прятались горожане, находились в ущелье. У Матфея в командовании были механизированные солдаты и отряд специальной полиции, но ущелье слишком узкое, все войска туда просто не пройдут. Да и кто знает, какие ловушки их там поджидают, а если среди них ещё и партизан, им совсем придётся туго — малейшая ошибка дорого им обойдётся. Но инквизитору, похоже, было всё равно.

— Не волнуйтесь. Мы же знаем, что среди них есть профессионал. Так даже проще, чем с дилетантами, — радостно заулыбался Матфей и покивал головой, помахивая тростью. — Наш священный долг уничтожить еретиков. Вот истинное счастье. Я никуда не уйду, пока не убью всех отступников, всех агентов АХ. Никто не выживет.

***

— Да, наш враг профи, — сказал Леон Юлиусу, выбравшись из автомобиля. — Опытный военный. Непростой противник.

— Правда? Неужели лучше вас, отец Леон? Вы так лихо разобрались с теми бронекостюмами, — произнёс молодой граф.

Он восхищённо посмотрел на заснеженный пейзаж. Они стояли у входа в шахты. Горожане радостно приветствовали своих героев. Никто не ожидал победы. Они ведь никогда не участвовали в бою, но всё получилось, и никто не погиб! А вот их герой не особо радовался. Редко его можно было увидеть таким мрачным.

— К сожалению, это всего лишь ягодки, — пробормотал он, ведя пальцем по карте. — У них ещё много солдат, так что рано радоваться. Я допросил нашего пленника, и он сказал, что они хотят напасть из окружения. До ущелья три пути.

— Вот этот самый простой. — Юлиус потёр подбородок, глядя на карту. — С виду опасный, а на деле самый лучший. О нём даже мало кто из местных слышал. Думаете, у них кто-то знает нашу местность?

— Опытный военный даже по карте может определить лучший путь. Ещё древние говорили: плох тот солдат, который не умеет ориентироваться — ответил Леон, не поднимая головы. Он высчитал высоту лун, посмотрел на наручный компас и сверил их местоположение. Наконец он записал какие-то цифры на помятой карте. — Да, они пошли по самому неудачному для нас пути. Он точно профи. И характер у него паршивый.

— Отец Гарсия? — раздался позади голос.

Леон обернулся. К нему шли длинноволосый священник и горожане с лопатами.

— Здорово, Самурай! Закончили?

— Да, — коротко ответил Гюг, вонзая лопату в снег. — Вроде всё нормально, но ты лучше проверь.

— О чём это вы? — спросил Юлиус перепачканного священника. — Что вы задумали?

— Подарок для наших гостей, — усмехнулся темноволосый священник, а Гюг изучал карту. — У них пятьсот солдат и бронекостюмы. В открытую нам не справиться, вот мы и встретим их радушно.

— Ваше сиятельство! Граф! — раздался позади надрывный крик.

К ним со всех ног бежал мужчина средних лет.

— Сергей, что случилось? Ты чего бежишь? — спросил Юлиус.

Мужчина рухнул на колени и затараторил, едва дыша:

— Дозорные видели врагов! Они отступают!

— Как?! — Юлиус ошеломлённо посмотрел на него.

Священники удивлённо переглянулись.

— Точно?

— Ага! Солдаты собирают оружие и уходят. Ура, граф! Мы победили! — радостно закричал Сергей, готовый пуститься в пляс.

Услышав такие вести, горожане тоже повеселели.

Позади Юлиуса раздался хриплый голос — Леон не разделял их восторга.

— Не нравится мне всё это, — мрачно сказал он, глядя на радостных горожан. — Прохлопать три бронекостюма, это вам, конечно, не шутки, но не бежать же из-за этого, поджав хвост. А что с другими механизированными солдатами? Где они?

— Они первые и ушли, — слегка недовольно ответил Сергей. Он явно расстроился, что не все обрадовались его новостям. — Да уже поди грузятся на корабль.

— Первые ушли, говоришь…

Леон молча поскрёб подбородок. Он задумался, потирая щетину. Обычно при отступлении мощнейшее вооружение грузили самым последним. Так почему бронекостюмы ушли первые?

— Да ладно?!

— В чём дело, отец Гарсия? — вдруг спросил молчавший Гюг.

Он был искусным фехтовальщиком, но воевать ему не приходилось, поэтому сейчас он лишь помогал напарнику.

— По-моему, радоваться нужно, — наконец высказался он. — Пусть горожане отдохнут, а мы присмотрим за всем.

Львиный Клык не слышал его. Скребя щетину, он оглядывался вокруг, словно загнанный зверь.

— Отступить, а потом внезапно напасть… В Марокко я уже обжёгся на этом. Если так… Паршиво!

Он помрачнел. Лицо у него покраснело. Нет, это так отсвечивал столп огня. Небо окрасилось кровью.

— Твою мать! Обдурил нас! — выругался Леон.

И тут показались тёмные силуэты.

VII

— Антонио, ложись!

На них полетели тысячи ледяных осколков, острых, как лезвие бритвы.

Авель и Антонио покатились по полу и упёрлись в стену.

— Проворные крысы! Стойте спокойно, — усмехнулась красавица, мнимая графиня Ангальтская. Она взмахнула палочкой и покрутила ею. — Никто не выжил после моей палочки Максвелла. Сдавайтесь уже.

Палочка тускло замерцала на конце, и влага в воздухе заледенела, превратившись в острые снежинки. Хельга закружила их над головой и метнула в Авеля и Антонио, прятавшихся за диваном.

— Заморозка? Где она достала её? — проворчал Авель, спуская крючок револьвера.

Он юркнул под письменный стол из красного дерева и расстрелял снежинки, прикрывая Антонио.

Так им долго не продержаться. Патроны скоро кончатся, а там ещё солдаты Нового Ватикана подоспеют. Нужно что-то делать… но что?

— Авель, дело дрянь! Д’Эсте убегает! — заорал Антонио.

Священник встрепенулся. Альфонсо прошмыгнул в огромную дыру в стене и потащил за собой Херувима.

— Ну уж нет. Антонио, я прикрою тебя! — закричал он, глядя вслед Альфонсо. Не дожидаясь ответа, он выпрыгнул из-под стола с револьвером наготове. — Я разберусь с ней. Беги за ним!

Авель отстреливал острые снежинки.

Только бы подойти к ней поближе!

— А толку-то? — ядовито усмехнулась Ледяная Ведьма.

Пол вдруг зашевелился. Авель тут же отпрыгнул. Это был не пол, а вода, даже скорее какая-то амёба с щупальцами, и она ползла к нему.

— Чёрт!

Так ему ни за что не подобраться к Хельге.

Он выстрелил в мерзкие щупальца, но те были ни твёрдые, ни жидкие, и просто снова принимали форму. Снова и снова.

— Künstlicher Geist. Я зову её Winterfrau, Зимняя дева. Это живая вода с микрочипом, белки в ней управляют молекулами и могут заморозить воду до температуры ниже двухсот градусов по Цельсию, — хмыкнула Хельга. Она выглядела, как кошка, играющая с мышью. — Красивая, да? Прелестный питомец для ведьмы. Не то, что эти уродцы Мага.

Лужица медленно ползала по полу, будто повторяя движения своей хозяйки, и тут же замораживала всё на своём пути. Стоит наступить на неё, и сразу превратишься в ледышку.

— Чёрт! Ладно, ничего не попишешь!

Авель зловеще сверкнул глазами и обнажил клыки.

— Наномашины Кресник 02, сорок процентов ограниченных возможностей…

Голубые глаза покраснели, серебристые волосы вздыбились, словно живые.

— Ну всё, еретики, конец вам! — проревел зычный голос.

Громыхнули выстрелы.

Лифт снова заработал, и в кабинет ворвались солдаты.

Глаза Авеля снова стали голубыми. Косясь на Ледяную Ведьму, он в отчаяние закричал:

— Бегите! Скор…

Но поздно. Ледяные осколки полетели в солдат, отрывая им руки и ноги. Хлынула кровь на стены, раздались крики боли.

— Что… что это?! — охнул Фридрих.

Бионический монах хотел взмахнуть плетью, но тщетно, лёд насквозь пронзил его, и он окровавленный рухнул на пол.

— Хватит, Криста! Они же не… — начал Авель и резко умолк.

Страшная лужица нашла свою добычу.

Авель скривился от боли. Ноги начали леденеть.

— Лучше за себя беспокойся, отец, — сказала Хельга скучным голосом. Лёгкая победа её не обрадовала. — И это всё, Кресник? Тоже мне враг всего мира! Смотреть противно.

Ледяная Ведьма засмеялась, и её смех эхом разнёсся по кабинету, а лёд стремительно поглощал Авеля.

VIII

— Добрый вечер, еретики. Я брат Матфей из Инквизиции, — раздался спокойный голос в динамике.

«Доспех Уриила», кроваво-красный бронекостюм стремительно шёл вперёд, целясь из огнемёта в ошеломлённых горожан.

— Я уничтожу вас всех. Лучше не сопротивляйтесь, бесполезно. Просто стойте спокойно.

Огонь полыхнул красивой дугой. Несколько горожан попытались убежать, но тут же упали на снег живыми факелами.

— Второй и Третий, сожгите тут всё, — просто сказал Матфей.

Он снова прицелился из огнемёта. Впереди к шахтам бежала женщина с дочерью. До входа оставалось метров сто. Он смотрел, как они изо всех сил пытались спасти свои жалкие душонки.

— Господь всемогущий и всеведущий. Он всё видит. Он явит чудо, если кому-то суждено выжить сегодня. Он спасёт их от огня. Проще говоря, кто умрёт, тот грешник и жить не достоин, — мрачно вещал Матфей.

Он спустил крючок, но огонь не достиг матери с ребёнком. Белая молния разрубила огнемёт на части. «Уриил» отпрыгнул назад — ему самому чуть не снесло голову.

— А вот и я, агент АХ Гюг де Ватто!

Фехтовальщик с немыслимой скоростью прыгнул к «Уриилу». Его смертоносный меч, прорезающий даже титан, описал красивую дугу.

— Не уйдёшь!

Второй открыл огонь из пулемёта в надежде защитить командира. Пули полетели прямо в светловолосого священника. От такого никому не увернуться, но как ни странно пули так и не достигли своей цели. Фехтовальщик не только увернулся от града пуль, но ещё и молниеносно метнулся ко Второму.

— Да как он?..

— Назад! Второй, назад! — закричал Матфей.

Ещё бы доля секунды, и Гюг рассёк на части броню, но не успел и лишь отпрыгнул от очередного града пуль.

— Так это ты, Танцор Мечей? — пробормотал Матфей и перезарядил магазин. — Ловко ты от пуль увернулся. Слухи о тебе не врали.

— Пули есть пули, стреляет обычный человек, — бесстрастно ответил Гюг, сверкнув глазами. — Можно уловить движение человека ещё прежде, чем он спустит крючок. Поймёшь это, и тебе не страшен никакой удар.

— Ясно. А как тебе это? Обернись, — хищно ухмыльнулся Матфей. — А как же мать и дочь?

Фехтовальщик помрачнел и оглянулся. Перепуганная мать сжимала в объятьях ребёнка.

— Трус!

— Прости? Фу, как грубо. Я же тебе ничего не говорю. Просто имей в виду. За твои выкрутасы поплатятся они, — спокойно сказал Матфей, прицелившись.

Фехтовальщик стоял, не шевелясь, как изваяние, только губы слегка дрожали.

Инквизитор уже хотел выстрелить. Сейчас он раздавит этого грешника.

— Эгей, ты там не перегрелся в своём ведре, урод? — раздался хриплый голос позади.

Матфей посмотрел на здоровяка — тот вертел на пальце чакру.

— Ты ещё не наигрался? Я твой противник.

— Тоже из АХ? — пробормотал Матфей. Держа на мушке фехтовальщика, он спокойно сказал: — Ты, видимо, Леон Гарсия д’Астуриас, Львиный Клык. Я посмотрел твоё дело в документах Инквизиции. На тебя ничего нет.

Он вынул из-за спины другой огнемёт.

— Ну, что за беда с нашими данными, — наигранно вздохнул он. — Ну да, бог с ними. Упрощу задачу нашим разведчикам.

Он выстелил. Огонь метнулся в здоровяку, а тот тут же метнул чакру.

— Как?! — застонал инквизитор.

В самую неподходящую минуту экран потемнел.

— Чёрт!

Из-за взрыва сигнальной ракетницы на чакре камеры потухли. Когда Матфей наконец включил их, здоровяка уже не было. И фехтовальщика тоже. Он заметил фары — автомобиль мчался вперёд по снегу.

— Не уйдёшь, Львиный Клык! Второй, Третий, за ним! — закричал Матфей, плюнув на фехтовальщика, исчезнувшего вместе с женщиной и ребёнком в шахтах.

Он ринулся за Леоном, его подчинённые бежали чуть позади него. Он всегда успеет разобраться с мирными жителями, а вот агента упустить никак нельзя. Он выжал газ до предела.

— Странно…

Инквизитор удивлённо покрутил головой. Автомобиль мчался на юг в долину, подальше от шахт.

— Уезжает от гор? Или заводит куда-то?

Партизаны всегда завлекают противника в западню, но это слишком очевидно. Он же победил Берлускони? И такой простой приём.

Чутьё Матфея не подвело. Автомобиль остановился посреди долины в какой-то впадине. Чёрный дым шёл от капота. Похоже, двигатель сломался.

— Осторожно, ваше благородие! — воскликнул Второй, изучая местность. — В земле много металла. Вероятно, мины.

— И сам понял, — равнодушно бросил Матфей и пошёл прямо вперёд.

— Ваше благ… Куда же вы?! — послышался крик.

Раздался взрыв, и пламя охватило «Уриила». Мина взорвалась, но…

— Ну-ну, ты наверняка не ожидал от меня такого, — пробормотал Матфей.

Тут и бронетранспортёр взлетел бы на воздух, а на «Урииле» и царапины не осталось.

— Что за убогие приёмчики. Я-то думал, — тихо фыркнул Матфей.

Автомобиль снова поехал. Водитель, конечно, понял, что его ловушка не сработала, и решил сбежать.

— Мне уже это надоело. Он ваш. Делайте, что хотите.

— Есть!

Матфей остановился, а два других бронекостюма стремительно пронеслись мимо.

Сплошное разочарование! Он-то думал, что наконец нашёл достойного противника. Недолго же он радовался. Агенты хороши в бою, но в военной тактике они ни черта не смыслят. Зря только понадеялся…

— Ваше благородие, это капитан ди Камбио! — раздался голос в динамике.

Матфей встрепенулся.

Слышались сильные помехи. Видимо, наверху погода разыгралась.

— Из Рима пришли данные по Львиному Клыку. Послать вам?

— Да, давайте, — сказал Матфей. Хоть чем-то развлечётся, пока его ребята разбираются там. — Что-нибудь занятное?

— Вообще-то, да. Этот Гарсия непростой орешек. Он служил в армии Испании, в спецназе, профессиональный подрывник. Участвовал в Марокканской войне за независимость и в битве за Гибралтар, за последнюю его даже наградили.

— За Гибралтар? — Матфей прищурился, словно услышал дурное предзнаменование. Нужно было успокоиться, но он только больше распалился. — Почему он пошёл в АХ?

— Кстати, об этом. Три года назад он убил тридцать священнослужителей, включая архиепископа и свою собственную жену. Его приговорили к смерти, но прямо перед казнью приговор изменили на тысячу лет тюремного заключения. Говорят, что его помиловали благодаря Государственному секретариату.

Ди Камбио ещё что-то сказал, но Матфей не слушал.

— Испания… Спецназовец… — повторил он и потянулся к занывшему шраму на виске. — Королевская армия, Африка, двадцать второй диверсионный отряд… «Львиная шкура».

А в эти минуты его подчинённые мчались за бронетранспортёром и пока не догнали его, то ли наслаждались погоней, то ли водитель был очень умелый. Время от времени взрывались мины, тянулся белый дым.

Матфей взглянул вперёд. Столпы дыма образовывали огромное кольцо, окружая впадину. И тут в сердце инквизитора впервые закрался страх.

— Марокканская война за независимость… битва за Гибралтар… Нападение на Танжер… Танжер!

Матфей страшно закричал, растеряв всякое хладнокровие. Камбио всё ещё говорил, но он его оборвал и переключился на другую частоту.

— Второй, Третий, прекратить преследование! Немедленно отступайте! — закричал он.

Автомобиль ехал к самой первой мине, на которую наступил Матфей.

— Не стрелять! Отступайте сейчас же! Это западня! — кричал он.

Он в ужасе смотрел на происходящее. Столп снега взмыл вверх. Автомобиль был изрешечён пулями, но стремительно уносился прочь от впадины. Уверенные в победе, механизированные солдаты прицелились и…

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т! — взревел инквизитор.

Земля под Вторым исчезла. От взрывов снег просел. Бронекостюмы пытались выстрелить, но тщетно. Земля разверзлась, и они утонули в белом аду.

«Уриилу» тоже досталось. Огромная куча снега обвалилась на него, и он рухнул в бездну.

— Леон Гарсия! Это же ты был тогда в Танжере!.. — закричал Матфей.

Когда эхо стихло, красный гигант исчез в снежной яме.

***

— Ну всё, кажись, — устало вздохнул Леон и швырнул пульт в бардачок.

Он вылез из автомобиля и посмотрел на безмолвную долину.

Земля поглотила стальных гигантов, и всё снова успокоилось. В заснеженной долине, сияющей серебром в лунном свете, не было ни души.

Он начинил металлические коробки взрывчаткой, чтобы те напоминали обычные мины, и вырыл по кругу ямы. Бомбы взорвались и спасибо кумулятивному эффекту устроили обвал. Малейшая ошибка, и его бы тоже погребло под снегом, но в их положении пришлось рисковать и не думать об успехе.

— Ещё бы чуть-чуть и… Ладно, выжил и хорошо.

— Я уже как-то попался на такую уловку. Битва за пролив почти закончилась, мы пошли на Танжер, — раздался из-под снега голос полный ненависти. — Вспомнил я тебя, Леон Гарсия. Война в Африке. Капитан «Львиной шкуры», двадцать второго диверсионного отряда Королевской армии Испании. Только ты сумел победить меня!

Леон огляделся. Из-под снега взмыл четырёхметровый красный гигант и схватил его огромной клешнёй.

«Уриил» яростно глядел на Леона. Бронекостюм был весь помятый, колени искрились, но руки как ни странно работали.

Матфей подтянул Леона поближе.

— Ну здравствуй, капитан Гарсия. Вот и свиделись наконец, — зло усмехнулся инквизитор, постепенно сжимая клешню. — Дважды я попался на твою удочку и выжил. Господь хочет, чтобы я и дальше служил ему.

— По-моему, у тебя крыша едет.

Леон оказался в руках врага, но и бровью не повёл.

— Ладно, признаю, повезло тебе, чего уж тут. Считай, ничья. Ну что, разойдёмся?

— Язык у тебя как помело, — засмеялся Матфей. — Веселишься всё. Ну ничего, сегодня я отомщу за тот позор три года назад.

— Ай!

Львиный Клык застонал, когда клешня медленно сжалась. Грудь ему сдавило. Пот выступил на лбу, но Леон смотрел всё также насмешливо, хотя и побледнел.

— Я тоже тебя вспомнил, — усмехнулся он. — Ты же тот наёмник. Больной урод, убивший тысячи мирных жителей. Марокканский Дьявол.

— Не люблю это прозвище, — угрюмо сказал Матфей.

Похоже, Леон наступил на больную мозоль.

— Три года назад ты похоронил Марокканского Дьявола в песках… Сейчас я брат Матфей из Святой инквизиции. Я воин Господа, служу Его воле.

Глаза инквизитора полыхали ненавистью. Он посмотрел на Леона. Сквозь его разорванную сутану закапала кровь.

— Все за что-то умирают, капитан Гарсия, — тихо посмеялся Матфей.

Он весело посмотрел на строптивого Леона — тот сжал зубы, но не кричал.

— Господь всемогущий, — заговорил Матфей, как проповедник, вещающий о божественной истине безбожнику. — Если тебе не суждено умереть, Он явит чудо и спасёт тебя. Так Он спас меня три года назад.

— Фу-ты! Так Бог за всё в ответе, что ли? Да ты просто идиот!

На Леона его проповедь на произвела впечатления. Он уже практически не чувствовал своего тела. Воздуха в лёгких почти не осталось. Губы посинели, но он всё же нашёл силы и сказал:

— Убивает человек. И жизнь дарит тоже человек. Вот тебе чудеса. Хочешь убедиться? Слышишь шум?

— Какой шум? — настороженно спросил инквизитор. Он ничего не слышал кроме завываний ветра и надсадных хрипов Леона. — Прекрасная ночь. Можешь не стараться, время ты не выгадаешь… Подожди! Что это?! — с лёгкой тревогой спросил он.

Звуковые датчики «Уриила» что-то уловили на вершине горы.

— Как будто… Неужели?!

Рёв становился громче. Он повернул камеры на шум. «Уриил» вдруг застыл, будто по нему пробежался электрический заряд.

— Лавина?!

Обычно лавины сходили весной, когда таял снег, но сейчас по горному склону стремительно нёсся снег.

— Взрыв! Гарсия, чтоб тебя! Это всё ты!

— Я ж тебе говорил. Человек творит чудеса.

Тут из клешни полетели искры, и она раскрылась. Взрывчатка, которую Леон незаметно прилепил к клешне, пока они разговаривали, сработала.

— Adios, Дьявол! Увидимся в аду!

— С-стой, Гарсия!

Бронекостюм отчаянно пытался ухватить свою добычу, но Леон улизнул быстрее бродячего кота. «Уриил» больше не выдержал и рухнул на землю.

— Господи, спаси меня! Я жил праведно, следовал Твоей воле! Господи-и-и-и! — беспомощно прокричал Матфей.

А автомобиль, сверкая красными фарами, мчался вдаль.

— Боже, Боже, за что…

Белая стена снега поглотила всё вокруг.

IX

— Готов отойти в мир иной, преподобный?

Авель уже ничего не мог ответить Хельге. Зимняя дева поглотила его по пояс. Мороз медленно пробирался выше. Белый пар окутал его, и он стал похож на ледяную статую. Скоро он погибнет от холода.

— Страшно умирать одному? — усмехнулась Ледяная Ведьма, глядя на священника. — Ничего, скоро у тебя будет компания. Наверняка твоих дружков в шахтах уже изловили. Да и эта лиса Сфорца последует за тобой.

— Что? — раздался слабый, едва различимый голос из ледяного пара. — Что будет с Катериной?

— О, ещё говоришь, — поразилась Хельга.

Она восхищённо посмотрела на Авеля. Ледяное облако было ниже двухсот градусов по Цельсию, а священник всё же нашёл где-то силы. Она нежно потрепала его по холодным, твёрдым щекам, будто приласкала любимого питомца.

— Волнуешься за неё? — усмехнулась она. — Ты уже ничем ей не поможешь. Просто умри наконец.

Его лёгкие почти заледенели, он уже едва дышал, но всё же выдавил:

— Ч-что ты хочешь?

— Только одно. Igne nature renovatur integra.

Хельга вскинула руку. Кольцо на среднем пальце засияло, и из него выскользнула ледяная игла. Она приставила её ко лбу Авеля.

— Но ты уже не увидишь наш новый мир…

И вдруг раздался крик.

— А-а-а-а!

Чёрная плеть разбила вдребезги иглу Хельги.

— Ты ещё жив, урод?!

Плеть ещё раз хлестнула. Окровавленный монах взревел:

— Умри-и-и-и, еретичка-а-а-а!

Израненный Фридрих собрал все силы в надежде отомстить убийце. Он напряг руку и в последний раз хлестнул плетью, но Хельга тут же поймала её и презрительно засмеялась. Она щёлкнула пальцами, и плеть вместе с монахом начали леденеть.

— Ну хватит, чёртов фанатик!

Заиндевевший Фридрих рухнул на пол и разбился на тысячи осколков. Она равнодушно потопталась по ледяным кусочкам и повернулась к Авелю.

— Ну, Найтроуд, теперь ты… — Она улыбнулась, но её улыбка тут же потухла. — Ты что творишь?!

Авель, уже бывший на грани смерти, вдруг схватил ледяную иглу. И откуда у него только силы взялись, удивилась Хельга. Но самое странное, священник поднёс иглу к своей шее и тут же резко воткнул её себе в артерию. Хлынула кровь.

— Ты чокнулся?!

Хельга отпрыгнула назад. Кровь хлестала во все стороны — на пол, стены, потолок. Даже Зимняя дева обагрилась. После такого никому не выжить.

— Решил покончить с собой? Да ты просто трус!

— Наномашины…

Голос у него был слабый, но какой-то зловещий.

— Наномашины Кресник 02, сорок процентов ограниченных возможностей. Принято, — произнёс он своё заклинание.

Зимняя дева вдруг затряслась. Огромная амёба странно задрожала, будто бы от боли.

— Что с тобой, Зимняя дева?! — охнула Хельга.

Такое с ней впервые. Она засветилась красным ореолом. Словно кровь священника проникла внутрь неё и сияла изнутри.

— Что это?!

Хельга ошеломлённо смотрела на амёбу. Что-то шевельнулось у ног Хельги. Она отпрыгнула и вдруг поняла, что это были красные полупрозрачные щупальца Зимней девы.

— Что ты творишь?! — растерянно закричала Хельга.

Её же собственное творение подло предало её. Какая-то ошибка в программном обеспечении в микрочипе? Нет. Это всё кровь. Кровь священника!

— Вот чёрт! Ты это сделал?! — закричала Хельга.

Она посмотрела на красноглазого изверга — тот глядел на неё сквозь амёбу.

Удивительно, как легко он стал управлять Зимней девой. Просто брызнул свою кровь на неё. Нужно быть начеку.

— Я бы не пришла сюда, будь ты слабаком. Ну давай поборемся, Кресник! — закричала она, взмахивая палочкой.

Она обрушила всю мощь прямо на своё творение. Зимняя дева беззвучно закричала, когда лазер разрушил её микрочип. Без своего электронного разума амёба превратилась в обычную воду и тут же растеклась по полу холодной жижей.

— А теперь ты, Кресник! — воскликнула Хельга и метнула в Авеля ледяные осколки.

Коса тут же завертелась и отразила удар, но ведьма на это и рассчитывала. Она взмахнула палочкой, пол заледенел и треснул. Казалось, священник сейчас упадёт в расщелину, но…

— Замораживающий лазер, магнетокалорический эффект. Смотрю, ты хорошо подготовилась. Правда, этим меня всё равно не возьмёшь.

В голосе священника как ни странно звучало какое-то отчаяние. Он чёрной тенью метнулся на неё прямо с потолка.

— Графиня Ангальтская… или Хельга, во имя Отца, Сына и Святого Духа ты задержана. Сдавайся по-хорошему.

Казалось, он отрицал все законы пространства и времени. Коса с двумя лезвиями летела на неё. Хельга стояла, не шевелясь. Конец?! Но оружие так и не обрушилось на неё.

Вспыхнул жемчужный свет, и что-то удержало руку изверга.

— Тьфу! — буркнул Кресник.

Жемчужного цвета слизь прилипла к его руке. Что произошло? От слизи всё становилось серым, рука буквально каменела, и камень стремительно охватывал всю руку.

— Окаменение?! Василиск?!

— Ja… Едва успел, графиня.

Рядом с Хельгой вдруг появился молодой мужчина. Он тряхнул волнистыми волосами и обаятельно улыбнулся.

— О, да ты потеряла свою любимую Зимнюю деву. По-моему, на сегодня хватит, а? Твои неудачи только порадуют Мага.

— Потом поболтаете, — раздался неживой голос.

Перед ними появилась девчушка в платье горничной и с огромным, больше неё самой, мечом. Она прыгнула перед Кресником и вскинула клинок.

— Я защищу вас. Уходите!

Кресник легко вспорхнул в воздух и увернулся от удара. Он перекувыркнулся и по-кошачьи прыгнул прямо между двумя трещинами. Он уже хотел обрушить удар на неё… Но никого не было. Молодой мужчина, Ледяная Ведьма и девочка исчезли. Только заледеневшие трупы лежали на полу.

— Сбежали… Скорее, я отпустил их, — с горечью пробормотал Авель, опуская косу.

Одним резким ударом он отрубил окаменевшую руку. Кровь хлестнула из раны. Постепенно рука снова выросла.

Кресник тихо сказал:

— Значит, это враг всего мира.

***

— Мы с вами, ваше святейшество!

— Нет! Оставайтесь здесь!

Альфонсо захлопнул дверь лифта перед священнослужителями. Нет, перегруза он не боялся, их было-то всего трое — он, Херувим и монах с короткоствольным пулемётом, его телохранитель. Подъёмник был совсем простой, но трое людей ещё бы вместились спокойно, однако Альфонсо этого не хотел. Больше народу, больше внимания, а он хотел сбежать из Таллина незаметно.

— Вы… вы меня ещё не победили! — воскликнул он, глядя в потолок.

В подвале стоял автомобиль, на котором он уедет на север. Там он скроется, выгадает время, захватит власть в местных землях…

— Я ещё поборюсь! Сколько людей недовольны Римом! Вот увидите!

Лифт остановился.

— Хватит с вас, ваше святейшество, — раздался насмешливый голос. — Пора вам уже на пенсию. Вас ждёт прекрасный отдых в подземелье замка Святого Ангела.

— Что?!

Альфонсо ошеломлённо воззрился на своего телохранителя — тот целился из пулемёта прямо в него. Он снял капюшон облачения. Молодой мужчина с осветлёнными волосами насмешливо улыбался.

— Борджиа! — вскрикнул Альфонсо. — Сволочь!

— Ну, здравствуйте, ваше святейшество, — весело улыбнулся Антонио, будто встретил старого друга. — Сегодня вы как раз выполните своё давнишнее обещание. Помните, что вы сказали мне в Кёльне? Вы обещали сделать меня кардиналом.

— Кардиналом? Что ты несёшь? О чёрт… хочешь через меня попасть в совет?! — взревел Альфонсо, готовый разразиться ругательствами.

Но молодой дворянин тут же вырубил его прикладом. Старик потерял сознание и рухнул на пол.

— Ты только посмотри! Оказывается, поехать в Рим было неплохой затеей! — засмеялся Антонио.

Он убедился, что старик и правда лежал в беспамятстве и с улыбкой обернулся к Херувиму — тот, как обычно, глядел в пустоту.

— Хватит мне уже в епископах ходить. Пора… брать выше, — ухмыльнулся он, словно хищник при виде добычи.

X

— Обвинение находит Катерину Сфорцу виновной в ереси и просит вынести ей смертный приговор, — зачитала со скамьи сестра Паула.

Повисла тишина. Высшее духовенство и кардиналы не смели вздохнуть. Даже Франческо, сидевший с закрытыми глазами, молчал.

— Простите меня, герцогиня, — прошептал Профессор охрипшим голосом. — Господи, простите. Если бы мне только хватило опыта…

— Вы не виноваты. У них очень убедительные доказательства.

Катерина с теплотой взглянула на него. Он единственный боролся за неё все эти недели. Он посмотрела на притихших священнослужителей, а затем на своего брата и вздохнула.

По правде говоря, никому от этого судебного разбирательства не станет лучше. Даже её ярый противник Франческо ничего не выиграет. Разразится громкий скандал, и доброе имя Ватикана будет очернено.

Но уже поздно. Суд прошёл, вдруг нашлось столько доказательств её вины. Слишком много, и все очень убедительные.

— Тишина! Тишина! Суд идёт!

Стук молотка вернул её к происходящему.

Присяжные заседатели посовещались в другой комнате и вернулись в судебный зал. Повисла напряжённая тишина. Все смотрели на бумагу в руках судьи.

— Суд вынес решение. После долгих обсуждений, священный суд постановил следующее. Именем Господа нашего, — зачитал судья, — признать обвиняемую в ереси Катерину Сфорцу…

— С-стойте! — раздался слабый оклик.

Все обернулись, услышав знакомое заикание. Катерина тоже оглянулась. Она удивлённо посмотрела на юношу в белом облачении, ворвавшегося в зал заседания.

— Александр?! Что ты здесь делаешь?

Все смотрели на него, и юноша смутился, но его подбодрил сребровласый священник в рваной сутане, и он медленно прошёл вперёд.

— Н-не читайте п-пока приговор. У м-меня важный с-свидетель.

— Простите, что прерываю. Я Авель Найтроуд, служу в Государственном секретариате. — Он мягко кивнул взволнованному Александру и оглядел присутствующих суровым взглядом. — Государственный секретариат провёл собственное расследование по делу её высокопреосвященства Катерины Сфорцы. Мы нашли важного свидетеля. Позвольте представить вам бывшего архиепископа Кёльнского Альфонсо д’Эсте.

В зал вошли люди. Все разом встрепенулись. Молодые священники в грязных сутанах вели угрюмого пожилого мужчину. Когда-то он был одним из сильнейших людей Святого Престола, а теперь стал величайшим врагом народа.

— Согласно нашему расследованию, подлинность списка членов Нового Ватикана весьма сомнительная. Этого списка вообще никогда не было! — Авель намеренно на секунду умолк. — Новый Ватикан никогда не записывал своих участников. Их всех запомнил один человек. Список подделка! Свидетель подтвердит это.

— Возражаю, Ваша честь! — воскликнула прокурор.

Все обернулись к сестре Пауле.

— И защита, и обвинение уже высказались, — неожиданно напряжённо сказала она. — Новые улики не принимаются. Я прошу вас не учитывать…

Возражение Паулы было вполне обоснованное, но тут её прервал Профессор.

— Простите, госпожа прокурор, но вы кажется забыли пункт двадцать шесть статьи восемь Инквизиционного свода. До вынесения приговора могут быть предъявлены любые новые доказательства, — сказал Профессор.

Он был очень уставшим, но всё же нашёлся, что сказать.

— Вы что, не знаете о Высочайшем указе Бонифация от третьего августа 528 года нашей эры? А о судебном разбирательстве по делу Сабатини в прошлом году? — засыпал её Профессор своими знаниями. — Нет? Ну, так вот…

— Достаточно, доктор Вордсворт, — прервал его баритон.

Молчавший до этого кардинал поднялся. Это был Франческо.

— Конгрегация доктрины веры и Бюро инквизиции снимают все обвинения с кардинала Сфорцы, — спокойно сказал он и, схватив свою трость, будто копьё, величественно добавил: — Мы требуем открыть другое дело, тщательно расследовать новое доказательство и допросить свидетеля… Вы согласны на это, ваше святейшество?

— А? Ах, да! Да!

Юный понтифик, казалось, смутился таким обращением к нему, но всё же прекрасно понял, что обвинения сняты. Он понурил голову, будто сломанная кукла, и пробормотал:

— Б-благодарю, брат…

— Его святейшество так велел… Паула, дальше ты сама, — коротко сказал кардинал и вышел из зала.

— Ну вот и всё, кажется, — пробормотала Катерина, провожая взглядом Франческо.

Она повернулась к четырём священникам. Они были все в грязи и крови, но красавица смотрела на них с неподдельной нежностью. Её будто подменили.

— Бедные вы мои. Сколько вы натерпелись из-за меня…

— Да ладно, подумаешь, ерунда, — засмеялся сребровласый священник, смущённо потирая голову. — Это его святейшеству надо сказать спасибо. Это он такого натерпелся.

— Я т-так рад, что в-всё закончилось х-хорошо, сестра.

Александр, немного приободрённый словами Авеля, перестал прятаться за священниками и вышел вперёд. Он опустил взгляд и покраснел.

— Я о-очень волновался з-за тебя, а Франческо не р-разрешал видеться с тобой. И я н-не смог… пока с-сегодня…

— Спасибо, Алек.

Катерина дотронулась до его заплаканного лица и поцеловала в лоб.

— Благодаря тебе с меня сняли все эти ложные обвинения. Спасибо большое, Алек.

— С-сестра…

Александр покраснел ещё сильнее и опустил заплаканные глаза.

Катерина хотела как-то ободрить его, но её прервал оклик.

— Ваше высокопреосвященство!

Строгого вида женщина в костюме и с папкой в руках разрушила трогательную сцену.

— Госпожа кардинал, Инквизиция желает присутствовать на допросе вашего свидетеля. Вы позволите?

— Конечно, сестра Паула.

Катерина жестом остановила священников, готовых кинуться на прокурора в любую секунду. Она доброжелательно посмотрела на Паулу, но в её взгляде сквозил лёд.

— Но, если вы не против, давайте поговорим позже. Я немного устала, думаю, вы сами понимаете. Меня чуть не сожгли на костре по ложному обвинению. Вы позволите мне отдохнуть? — едко спросила Катерина.

Паула и бровью не повела.

— Простите. Конечно. У вас очень способные подчинённые. — Она бесстрастно посмотрела и слегка поклонилась на прощание. — Способные и верные. Вам очень повезло.

— Они не мои подчинённые, сестра Паула. По бумагам они работают на меня, но, как люди, мы все равны… Скорее, они мои верные рыцари, — гордо ответила Катерина.

И отвернувшись от инквизитора, прекраснейшая кардинал в мире посмотрела на своих рыцарей.

— Заходите в гости, сестра Паула. Мы покажем вам, на что способны.

***

— Умный ход, — певуче и как-то насмешливо заметил молодой мужчина, когда Франческо вышел из зала. Он сидел у фонтана, словно ждал его. — Вы, кардинал Медичи, знаете, когда отступить. Я прям завидую вам.

— Это вы придумали привести Александра в зал суда, епископ Борджиа? — холодно спросил Франческо.

Он пронзительно посмотрел на молодого мужчину, рассыпавшегося в похвалах, но говорил без всякой злобы.

— Простому священнику очень сложно встретиться с папой римским. Без вас тут, полагаю, не обошлось.

— Сказал А — говори и Б, да?

Молодой мужчина и бровью не повёл, лишь невинно улыбнулся.

— Такое громкое дело. Инквизиция обвинила кардинала Сфорцу. Нельзя просто снять обвинения только из-за новых улик. Правда, если на заседании будет его святейшество, это уже другой вопрос. Если понтифик вмешается, то разбирательство можно прекратить… Простите, что лезу не в своё дело.

— Не извиняйтесь.

Франческо не собирался благодарить этого нахала, как ни странно удружившего ему, но всё же сказал:

— Мне этот фарс не нравился с самого начала. Вы подоспели вовремя.

— Куда же вы, ваше высокопреосвященство? — удивился Антонио.

Обычно кардинал ждал папу римского, но сейчас он пошёл прочь. Он забыл своего младшего брата?

— К себе в кабинет… Нужно подумать, что делать с дядей, запросить решение суда… Ещё столько всего. И, конечно, нужно подготовиться для следующей битвы с Катериной.

Франческо, как свирепый лев, стремительно вышел и зашагал по двору. Он совершенно не выглядел как проигравший.

— Нужно уже покончить с ней раз и навсегда. У всех на виду. И чтобы никто ей не смог помочь! — пробормотал он.

Сильнейший человек в Ватикане взглянул на поле будущей битвы: белые купола Папского дворца сияли в свете зимнего солнца.

***

— Только не принимайте близко к сердцу, графиня Фогельвейде, — сказал Механический Маг, глядя на солнечный свет, пробивающийся сквозь занавески. — Но из-за вас Орден оказался в очень опасном положении.

— Мне просто не повезло. Цепь случайностей, — ответила Ледяная Ведьма в надежде поговорить о чём-нибудь другом. Она выругалась про себя.

Вот уж точно не повезло. Она терпеть не могла Мага, и именно он сейчас отчитывал её.

— Я просто хотела разобраться с Новым Ватиканом и не вмешивать в это Орден. Я и не собиралась спасать эту Сфорцу. Надеюсь, Орден верит мне?

— Поймите меня правильно, графиня, я вас не обвиняю, но ваше «невезение» угрожает теперь Ордену. Вот что я хочу сказать.

Механический Маг посмотрел на Ледяную Ведьму своими тусклыми глазами. Знал он о её истинных намерениях или нет, но взгляда не отводил. Как бы там ни было, но Хельге его слова были очень неприятны.

— Из-за этих ваших случайностей Ватикан заполучил и Херувима, и все данные. Скоро они узнают, где находится все наши базы, включая и эту. Что вы будете тогда делать?

— Я разберусь.

Обвини он её прямо, она смогла защититься, но нет, он загонял её в ловушку. Униженная, она выдавила:

— Если вы позволите, я разберусь со всем… Клянусь своим рангом.

— Вот как? Раз вы настроены так решительно, как я могу вам отказать… Хорошо, графиня, мы вам доверяем. Действуйте.

— Jawohl!

Женщина поклонилась, а изображение Мага исчезло. Хельга с ненавистью уставилась туда, где только что стоял мужчина.

«Вот бы избавиться от тебя… Раз и навсегда…»

— Ещё посмотрим, кто кого, Маг. Вот разберусь со всем и примусь за тебя…

Она пронзительно закричала.

Скоро она избавится от него. Непременно. Но прежде нужно разобраться с другим.

— Сперва Сфорца и АХ.

Комментарии

1. Кассель — город в Германии.

2. Хельга фон Фогельвейде (нем. Helga von Vogelweide) — у неё довольно высокий ранг, такой же, как у Дитриха. Её прозвище Ледяная Ведьма (нем. Eishexe). Имя Хельга происходит из древне-скандинавского языка и означает «святая», «священная». Фамилия взята у немецкого поэта и композитора Вальтера фон дер Фогельвейде.

3. Adios (исп.) — Прощай.