Кровь Триединства. Ярость против Лун (Новелла) - 2 Глава

Мудрый входит в город сильных и

ниспровергает крепость, на которую они надеялись.

Книга Притчей Соломоновых 21:22

I

Плечо болело жутко. Рана всё-таки оказалась тяжёлой.

Красавица стиснула зубы, сдерживая крик боли.

— Ой, прости, Катерина! Подожди немного. Больно, да? Прости, пожалуйста!

Он взволнованно посмотрел на неё.

— Всё хорошо, Авель, — Она вымученно улыбнулась, чтобы приободрить его, но её бледное лицо говорило обратное. — Не волнуйся. Перевязывай дальше.

Стылый воздух в комнате здоровью тоже не помогал. Дворец Сфорца и окружающие земли издавна принадлежали роду Миланских. В каждой комнате был камин, но сегодня в восточном крыле никого не принимали, поэтому топить здесь не стали. А в эту январскую ночь на Катерине было лишь вечернее платье, роскошное, но уж больно тонкое. Конечно, она вся продрогла. Глупо было не зажечь камин, так и околеть можно.

— Накинь мой плащ, хоть немного согреешься.

Авель не мог больше смотреть на продрогшую начальницу и протянул ей плащ — тонкий, согреть он мог разве что душу, но всё же лучше, чем ничего.

— Спасибо.

Катерина взяла поношенный плащ и изящно укрылась им. Авель был довольно тощий, но плащ оказался большой, и она полностью укуталась в него.

— И толку от того, что везде стража, — горько усмехнулась Катерина, защёлкивая серебряную застёжку на плаще. Выглядела она слегка удручённой. — Эти гады без всякого труда вошли во дворец и открыли пальбу, а охрана даже ухом не повела. Они оглохли там, что ли?

— Боюсь, что нет. Я заглянул в комнату охраны, когда проходил через вестибюль. — Авель слегка побледнел и мрачно поглядел на неё. — Они добрались до стражников. Жуткое зрелище.

— Их убили?

Катерина посмотрела на порванное платье. Осколок стекла ещё и кожу задел. Она скользнула пронзительными стальными глазами по порезу и мельком взглянула на Авеля.

— То есть подмоги нам не ждать? — спросила она так холодно, будто Авель был преступником на допросе.

— Нет… Но надежда ещё есть. Я помог сестре Лоретте сбежать.

У Катерины голос был такой ледяной, будто она уже заклеймила его безрукой бестолочью. Авель собрался с духом и замахал руками.

— Лоретта пошлёт за подмогой. Обычная полиция, конечно, этим ребятам неровня, но, благо, Леон здесь. И Кейт с Тресом скоро прилетят. Так что ещё поборемся, — протараторил он в надежде оправдаться.

— Ты помог сестре Лоретте сбежать? Как? — нахмурилась Катерина.

Что-то слабо верится.

Раньше во дворце жил её отец Джованни Сфорца, герцог Миланский, и он установил повсюду уйму всякой электроники, чтобы их не ограбили. Если проникнуть во дворец, все входы и выходы тут же закроются, никто уже не зайдёт и не выйдет.

— А тут есть тайный проход! Представляешь? Фонтан во внутреннем дворе соединяется с водостоком, по нему и можно выйти наружу. Так что мы ещё и сбежим! — уже со смехом сказал Авель.

Он протянул руку Катерине и осторожно помог ей подняться, будто та была хрупкой вазой.

— Я отведу тебя туда, — беспечно сказал он. — Как выберешься, сразу иди в полицию, а я задержу их здесь.

Катерина поднялась и удивлённо посмотрела на Авеля.

— Дворец полностью захвачен. Ты один не справишься. — И она слегка нахмурилась.

— Ну, это да, — кивнул Авель с серьёзным видом.

Он вытащил из нагрудного кармана старомодный револьвер и проверил барабан — полный.

— Но, если они узнают, что ты сбежала, точно убьют заложников, — спокойно сказал он. — Я просто подниму шумиху, и они не заметят твоего побега. Подумают, что ты до сих пор во дворце. А ты побежишь за подмогой.

— А если не получится, Авель?

Или получится? Может, поднимется суматоха, эти гады переполошатся, и ей удастся сбежать. А может, они просто возьмут и убьют сотню заложников. Никто её, конечно, винить не будет, но ведь это она пригласила гостей во дворец. Нет, всё же она за них отвечала. Если узнают, что она сбежала…

Катерина помрачнела, взгляд её стал холодным.

— Авель, ты и так взвалил на себя слишком много. И за меня отвечаешь, и за гостей. Нет, мы идём вместе. Потом подумаем, как спасти заложников.

— Но, Катерина, если и я сбегу, заложники точно…

— Я понимаю, Авель. Да, они погибнут. Это очень печально, но ты не можешь умереть за них.

Прелестная Железная Леди взглянула на своего растерянного подчинённого. Её лицо немного смягчилось.

— Сегодняшние гости мои верные сподвижники, но их всегда можно заменить, а вот тебя, Авель, нет.

Долговязый священник молчал, совсем растерявшись.

Катерина вгляделась в него. Он был выше её на голову. Она вспомнила их первую встречу. Тогда он прямо возвышался над ней.

— Всё, забудь о заложниках и не лезь на рожон. Это приказ, — бесстрастно сказала она.

— Но, Катерина, это же мой долг.

Авель растерянно потёр лоб. Он слегка наклонился и внимательно вгляделся в её лицо.

Она тоже пристально посмотрела на него. Он нисколько не изменился за десять лет. Те же серебристые волосы, льдисто-голубые глаза, будто замёрзшее озеро. Только сейчас перед ним стояла не простодушная девчонка, а молодая обворожительная женщина.

— Я должен помогать людям, — робко произнёс он. — Не могу я просто стоять и смотреть, как убивают невинных.

Но Катерина ожидала подобное.

— А я и не говорила этого. Просто мы сделаем по-другому и не будем лезть в петлю, — сказала она твёрдо, хотя и несколько туманно.

Она бы и сама хотела в это верить, но знала, что лишь обманывается.

Катерина приняла отчуждённый вид.

Нужно заверить Авеля, что всё будет хорошо.

— Ты же сам сказал, что Леон здесь. А через несколько часов Железная Дева и Стрелок прилетят в миланский аэропорт. Встретимся с ними, а потом разберёмся с Новым Ватиканом.

— Вряд ли это они, Катерина.

Авель задумался, явно что-то вспомнив.

— Эти ребята не из Нового Ватикана, — прошептал он. — Я узнал одного из них. Я видел его в Эстонии. Он мафусаил, заодно с розенкрейцерами. Кажется, его зовут Василиск.

— Что? Из Ордена? Да ещё вампир? — помрачнела Катерина.

Орден розенкрейцеров. Эти мерзкие террористы всё ещё хотят уничтожить мир? Но зачем они напали на дворец? Да ещё во время званого вечера? Что-то не похоже на этих гадов.

— А ты уверен, Авель? Я ещё понимаю галерея Спада, но зачем захватывать мой дворец? Может, ты что-то перепутал?

— Нет. Он точно… Ась?

— В чём дело?

Катерина тут же перестала спорить и растерянно посмотрела на Авеля.

Авель, услышав что-то, вскинулся и тихо подошёл к двери.

— Что случилось, Авель?

— Т-с-с! Я слушаю, — прошептал он и поглядел в крохотную щёлку в двери.

Катерина расслышала приближающиеся шаги.

— Они нашли нас?

— Это не они.

Разглядев людей, Авель тут же успокоился. Они были одеты в помятые фраки и выглядели немного растерянно — жались к стене и постоянно оглядывались. Похоже, это сегодняшние гости.

— Слава богу! Кажется, они не ранены!

— Авель, подожди!

Катерина посмотрела на гостей. Что-то было не так. На шеях какие-то странные воротники, явно не галстуки. Будто толстые кожаные ошейники, как для собак, но с антенной. Что это?

— Авель, стой! Они не… — предостерегла Катерина, но опоздала на долю секунды.

Авель уже распахнул дверь и выбежал к незнакомцам.

— Сюда! Сюда! Слава богу, вы не ранены!

Завидев священника, незнакомцы слегка растерялись, но лишь на мгновение. Они встрепенулись, и в глазах у них промелькнул жуткий огонёк. Они вскинули руки, что-то сверкнуло.

— Нет, Авель, не подходи к ним! — закричала Катерина.

Авель резко остановился.

Священник удивлённо воззрился на кровожадных незнакомцев. И тут они выстрелили.

А началось всё три часа назад.

II

— Слава богу, судебное заседание закончилось хорошо, и вас оправдали, герцогиня. Если бы из-за кардинала Медичи вас осудили, нам бы тоже пришлось несладко. Но, благо, вы восстановили своё доброе имя. Может, отпразднуем?

— Это точно, господин Лоренцо. Спасибо Господу и всем вам, друзья.

В комнате собралось много людей — пухлые, худые, старые, молодые. Они все поздравляли женщину с успехом, но лица у них были какие-то надменные и заносчивые. Комнату затянул дым от дорогих сигар.

Катерина в роскошном вечернем платье сидела во главе и наблюдала за собравшимися. На её прекрасном лице сияла очаровательная улыбка. Ей было плохо от дыма, очень хотелось откашляться, но она лишь сидела и улыбалась.

— Благодарю вас за помощь. Брату пришлось нелегко на заседании, столько навалилось на него. Спасибо вам большое.

— Ну бросьте, госпожа Сфорца. Мы очень ценим вас и хотели хоть как-то отблагодарить вас за труды. Не нужно этих вежливостей. Мы ведь не всем благоволим, но вас мы почитаем, — сказал пожилой мужчина лет шестидесяти, сотрясая огромным, как барабан, животом.

Это был Лоренцо Висконти, один из последних из рода миланских Висконти, потомок Лукино Висконти, крупнейшего промышленника в городе. Заводы Лоренцо производили буквально всё, от Библии до танков. Он был самым щедрым среди сподвижников Катерины и одним из богатейших людей Милана. Рядом с ним сидел Козимо Аверардо, глава Союза врачей Ломбардии.

— Висконти, ты совершенно прав, — покивал он. — Госпожа Сфорца, вы же день и ночь боретесь за права народа. Да кардинал Медичи давно бы уже затравил нас, если бы не вы! От него одни беды!

Журналисты не раз обвиняли Аверардо во взяточничестве и неуплате налогов, но доказать так ничего и не удалось.

— Да-да, всё верно. Медичи плевать и на обычаи, и на народ! Он такой сноб! Вы слышали? Он уже с прошлого месяца пытается ввести денежную реформу. Да от неё же никакой пользы! — поддакнул немолодой мужчина.

Это был Джованни Строцци, директор крупнейшего банка в Милане, который помогал Катерине проворачивать денежные сделки. Он похабно пожирал глазами прекрасную хозяйку. От его наглого взгляда Катерине стало не по себе.

— Вот уж не ожидал от него такого! — фыркнул Джованни, снова посмотрев на Катерину. — Он хочет утвердить комитет по наблюдению за денежными расходами! Это же чушь какая-то! Тоже мне великий реформатор! Да если эту реформу примут, я просто обанкрочусь! Уповаю на вас, госпожа Сфорца, остановите эту чертовщину!

— Не волнуйтесь, господин Строцци, на кардинальском совете я обязательно поговорю об этой реформе. На следующей неделе мы уже забудем о ней, — заверила его Катерина, хотя на душе у неё было тошно.

Строцци был жадным ростовщиком, к тому же зарабатывал нечестным путём, и об этом знали все.

Катерина отвернулась от него и посмотрела в окно.

Сумерки запоздало окутывали зимнее небо. Прислуга торопливо зажигала газовые лампы во внутреннем дворе.

«Ох уж эти докучливые, мерзкие скряги», — вздохнула про себя Катерина.

Но ведь она сама пригласила их на сегодняшний званый вечер. Крупные промышленники, чиновники, высшее духовенство — все при власти. Они были против Франческо и его молодых реформаторов и объединились, чтобы противостоять им. Они очень помогали ей и деньгами, и властью. Благодаря им она достигла сегодняшних высот.

Женщина, да ещё слуга народа. Ей было сложнее всего пробиться к церковным верхам. И всё-таки ещё в юности она сумела добиться власти. Всё благодаря своей мудрости и упорному труду, но больше, конечно, благодаря закулисным и грязным играм этих господ. Огромные денежные вливания, слежка, многочисленные связи. Упусти она хоть одно, никогда бы не достигла сегодняшних высот. Пускай она трижды умная, одарённая и мудрая, в политике этого недостаточно. Чтобы удержаться у власти, ей нужны могущественные сторонники, пусть даже не чистые на руку.

«Выходит, что самая мерзкая-то как раз я».

Синяя мгла окутала внутренний двор. Сегодня там временно сделали стоянку для автомобилей. Во двор заехали два огромных грузовика с музыкальными инструментами и оборудованием. Катерина пригласила известный духовой оркестр для выступления на вечере. Мужчины во фраках и женщины в вечерних платьях начали выгружать инструменты.

Катерина претворилась, что смотрит на них, но на самом деле она глядела на своё отражение в окне. Она была бледной, а глаза усталые.

Люди себя не жалеют, гибнут за Церковь. Что бы они сейчас сказали, узнав об этих грязных играх? А, впрочем, как вообще люди смотрят на себя, когда в мире творится такое?

И тут беспечный голос вырвал её из мрачных дум.

— Эге, Катерина!

Она резко вскинулась и посмотрела на долговязого мужчину с двумя огромными чемоданами. Похоже, он только с вокзала. Рядом с ним стояла невысокая, хрупкая монахиня.

Мужчина кивнул Катерине, но, заметив гостей, он поспешно подхватил чемоданы и смущённо вжал голову.

— Ой, простите, не знал, что у вас гости.

— Ничего страшного, отец Найтроуд, — ободряюще кивнула ему Катерину. — О делах мы уже поговорили.

Авель по виду готов был провалиться сквозь землю.

— Благодарю за вашу поддержку. Спасибо, что пришли сегодня. — Катерина повернулась к гостям. — В вашу честь я устроила празднество и пригласила музыкантов. Пожалуйста, насладитесь вечером. Ужин вот-вот подадут. Прошу проходите в главный зал и выпейте вина, а я скоро присоединюсь к вам.

— Ну тогда ждём вас, — закивали гости и поднялись.

Съёжившийся у двери священник в поношенной сутане сдавленно хихикнул. Выходя из комнаты, гости бросали на него удивлённые или презрительные взгляды. Когда все вышли, Лоретта закрыла дверь, и Катерина глубоко вздохнула.

— Присаживайтесь, — сказала она. — Отец Авель, ты же собирался в Милан завтра. Почему приехал сегодня? Чудеса, да и только. Тебя так напугали скучные бумажки Профессора?

На столике стояли уже остывший чай и всяческие сладости. Авель, приметив любимое лакомство, тут же схватил его и растянулся в улыбке.

— Да тут Леон этим утром ехал, а я заодно с ним. Он приходил?

— Да. Принёс отчёт и пошёл в больницу к дочери.

На самом деле Леон влетел в её кабинет, бросил на стол отчёт и тут же умчался в больницу. Катерина с улыбкой вспомнила произошедшее.

— Он много работал в последнее время, и я дала ему пару дней отгула. После он, конечно, снова вернётся в тюрьму. Ты тоже отдохни, Авель. В Риме тебя ждёт много дел.

— Ну вот, теперь мне стало как-то паршиво. Говоришь, отдохни, а потом нагрузишь меня, как ишака. Господи! За что мне это! Ты со своей работой меня в гроб загонишь!

— Ах вот как. Ну, держись тогда!

Авель всё ныл и ныл, и Лоретта, не выдержав, прошептала начальнице:

— Ваше высокопреосвященство, по-моему, отец Найтроуд не оценил вашей доброты. Похоже, отдыхать он не хочет. Отошлите его обратно в Рим, и вся недолга!

— Ну вот. Я-то думала, отец Авель устал, трудился, не покладая рук, вот и решила дать ему отгул, но раз он не хочет. Не буду же я заставлять его.

— Нет, нет, Катерина! Что ты! Отгул! Ого! Это ж радость-то какая! — замотал головой священник.

Он подскочил и умоляюще сложил руки с радостным видом. Лоретта зловеще посмотрела на него. Глядя на лицо Авеля, по-детски счастливое, Катерина слегка прищурилась и спрятала улыбку. Она и так часто подтрунивала над ним.

Когда они впервые повстречались, Авель вообще не умел ни сдерживать чувства, ни правильно выражать их. Пришлось учить его всему. Впрочем, всё оказалось не так уж и плохо, так что их вечные перебранки всегда дружеские.

— Простите, ваше высокопреосвященство.

Чей-то голос вырвал её из воспоминаний.

В комнату вошли несколько человек. Впереди стоял совсем ещё молодой гвардеец в обмундировании. Он степенно подошёл к ней и почтительно вытянулся по струнке.

— Простите, что прерываю ваш разговор. Ужин подан. Я провожу вас в зал. Ох!

Молодой солдат, служивший в частной гвардии Миланских, впервые увидел Катерину в вечернем платье. У него перехватило дыхание, а сердце ухнуло. Он глубоко вздохнул и преклонил колено перед ней, будто рыцарь.

— Как вы прекрасны сегодня! Даже словами не описать. Как трепещет моё сердце! Вы краше любой королевы, любой святой!

— Благодарю вас, капитан Галеаццо.

Он, как и полагается по правилам хорошего тона, учтиво поцеловал ей руку. Катерина медленно отняла нежную руку, а капитан Галеаццо Висконти взглянул на неё. Они обменялись улыбками. Катерина улыбалась холодно и вежливо, совсем не так, как Авелю — тогда её лицо сияло нежной улыбкой.

— Гости уже собрались? — спросила она всё с той же вежливой улыбкой. — Я сейчас подправлю макияж и подойду к ним. Авель, ты ведь пойдёшь на ужин?

Катерина отвернулась от прожигающего взгляда молодого капитана и посмотрела на священника, а тот глядел со скучающим видом и чесал нос.

— Ты ведь ещё не ужинал, наверное. Сегодня у меня званый вечер. Приходи, там много всяких вкусностей.

— Но, ваше высокопреосвященство! Вы, правда, хотите, чтобы он пошёл на ужин?! — сдавленно вскрикнул капитан, держа Катерину за руку.

Выходец из знатного рода с ужасом глядел на священника, чешущего нос.

— Простите мою неучтивость, госпожа Сфорца, но ведь сегодня во дворце собрались самые знатные аристократы. Если они увидят этого невежу рядом с вами, что станет с вашим добрым именем!

— Отец Найтроуд мой охранник, — сухо произнесла Катерина, едва скрывая недовольство.

— Позвольте мне охранять вас. Всё будет хорошо. Стража присмотрит за остальным, а я буду оберегать вас! — страстно воскликнул он, заметив её досаду.

Галеаццо приходился племянником Лоренцо Висконти. Сейчас он заведовал миланским гарнизоном, но прежде был в войсках Святого Престола, которые прозвали Кукольной армией. И не зря. Ведь там служили выходцы из знатных семей без всякого боевого опыта. Однако капитан отчего-то гордился своими военными «заслугами» и от слов кардинала оскорбился.

— Я понимаю, вы волнуетесь, но я защищу вас! Или вы сомневаетесь во мне, ваше высокопреосвященство? — с негодованием спросил он.

Он говорил смело, но заносчиво. Но кто же будет винить этого неуёмного молодчика, когда рядом такая красавица?

Катерина растерянно на него посмотрела. И тут Авель пришёл ей на выручку. Он поднялся с кресла и смущённо потёр лицо, устало зевнув.

— Хм, Катер… госпожа кардинал, так что мне делать? — спросил он, будто и не услышал оскорблений капитана. — Я что-то притомился в пути. Поручаю охрану нашему доброму капитану. Я поужинаю на кухне остатками.

— Но, Авель…

— Да всё хорошо.

Священник широко улыбнулся. Он подошёл к капитану и по-дружески протянул ему руку. Галеаццо растерянно нахмурился, но руку в ответ протянул, и Авель крепко пожал её.

— Что ж, капитан Висконти, вы теперь в ответе. Берегите её. Да, кстати, стража у главных ворот немного расслабилась. В списке гостей нет фотографий. Вдруг кто-то посторонний попытается войти, они ведь даже не поймут.

— Мы опытные военные! Нечего нам указывать, что делать!

«Да ты же вшивый священник! Придержи язык, невежа!»

Галеаццо вперился взглядом в Авеля, и его красноречивый взгляд явно говорил о его досаде.

— Спасибо за совет, конечно, но мы знаем, что делаем. Уж гостей от террористов мы как-нибудь отличим. Ваше высокопреосвященство, вы же знаете, какая во дворце превосходная охрана! Ручаюсь своими солдатами! — Он горделиво выпятил грудь.

— Конечно-конечно, капитан Висконти. — Катерина изящно кивнула.

Галеаццо в общем-то был прав. Её отец сам придумал всю охрану дворца. Он очень любил собирать антиквариат. Однажды он нашёл древнюю утраченную технологию и установил её в особняке. Теперь дворец был под наблюдением круглые сутки. Когда проводились всякие встречи и званые вечера, искусственный разум заранее знал, что в любую секунду нужно запереть все выходы. Дворец Сфорца был и электронной крепостью, и единым искусственным разумом. По сути, его невозможно захватить.

Катерина редко бывала дома, но, если бы не эта система, она ни за что бы не доверила охранять дворец этому заносчивому молодчику. В общем, охрана была такая надёжная, что даже никчёмный Галеаццо мог здесь служить. А служил он во дворце лишь из-за своего дяди Лоренцо — надо же было как-то уважить старика.

— Что ж, капитан Висконти, возвращайтесь к службе. Я скоро подойду. Сестра Лоретта, пожалуйста, проводи отца Авеля на кухню, — сказала она и оправила платье с глубоким вырезом.

Девушка кивнула и вышла, а священник подскочил и побежал за ней. Катерина проводила их взглядом и повернулась к окну.

Было всего шесть часов вечера, но зимнее солнце уже зашло. Окна во дворце горели ярко. Ветер доносил разговоры и приятную скрипичную мелодию.

На званый вечер пришли самые влиятельные промышленники и чиновники, но все они хотели служить под её началом. Катерине было тошно с ними разговаривать, но она сама выбрала такой путь.

— Господи, вот скука смертная. Терпеть это всё не могу.

Катерина тяжело вздохнула, поднялась с кресла и оправила вечернее платье.

III

— М-м-м, вкуснятина! Просто слов нет! Не жизнь, а сказка! Теперь я могу умереть счастливым!

Во дворе стояли нескончаемые ряды автомобилей и экипажей, между которыми шёл Авель.

— А какой был вкусный бефстроганов с грибами и подливой! А остатки мясного пирога. Просто пальчики оближешь! А аромат-то, аромат! — восклицал он. — Кусочки от трюфелей, правда, были какие-то странные, но на вкус ничего!

— Чудак вы, отец Найтроуд. Я всё понять не могу, почему вы вечно такой голодный?

На кухне осталось много всякой еды, но Авель почему-то выбрал самые остатки на дне кастрюль и сковород. Может, потому что он вечно бедствовал и невольно тянулся к такой еде.

Лоретта посмотрела на священника — тот прямо плакал от восторга. Она только подивилась ему.

— Вам что, совсем не хватает на еду? — спросила она. — Вам же хороший оклад платят?

— Оклад? Ну да, платят каждый месяц.

Авель тут же спустился с небес на землю и отёр слюну. Весь его оклад ушёл на исповеди и церковную выходную службу. Вообще-то жалование у него приличное и его вполне хватало на еду, если не тратить на всякую ерунду.

— Сам не пойму, как так происходит, но я вечно трачу на что-то огромную кучу денег. Мне то и дело шлют письма, просят пожертвовать в помощь обездоленным, безработным или масонам. А вот недавно я отправил деньги в Фонд по спасению тюленей Тибра. Они мне тоже написали письмо.

— Ясно всё с вами… Постойте! Отец, и вы вот так спускаете все деньги?

— Ась? Ну да. Я всегда помогаю нуждающимся. Это же нормально, да?

Лоретта молчала, чувствуя, как накатывает ярость.

Конечно, делать пожертвования это и долг, и добродетель священнослужителя. Правда, на благотворительность шлют деньги пару раз в месяц. Впрочем, если болван Авель считал все эти письма настоящими, неудивительно, что ему жить не на что.

— Ого! Ну и ну. Как вы ещё выжили! Просто поразительно!

— Ха-ха, хороший вопрос! Ну, я же не совсем дурак. В нашем мире нельзя рот разевать. Я скажу тебе правду. Ты только никому, хорошо, Лоретта? — прошептал Авель заговорщицки.

Он прищурился и, загадочно улыбнувшись, поглядел по сторонам — никого.

— Я вообще-то огород посадил. Ты же знаешь, за жилым крылом пустует место, да? Так вот я там посадил картофель, бамбуковые побеги и спаржу. Конечно, по карману это ударило, но зато, когда всё прорастёт, я устрою себе такой праздник живота. Ну ты понимаешь, молочные реки, кисельные берега. И будет мне мещанское счастье. Вот такой у меня коварный замысел! — захохотал Авель.

— За жилым крылом? Там же будут делать хранилище данных. По-моему, завтра как раз начнут строить.

— Ч-что?! — страшно завопил Авель, будто обезумевший.

Казалось, если бы не очки, его глаза так и вылезли бы из орбит, да упали бы на землю. Его лицо исказилось от ужаса.

— А ты не врёшь, сестра Лоретта? — дрожащим голосом спросил он, глядя ей прямо в глаза. — Ты только не шути так, пожалуйста. Может, ты задумала чего, а? Хочешь украсть мои чудесные овощи?!

— Да не вру я. Администрация сама прислала письмо. Скорее всего, уже завтра утром начнут возводить фундамент. Подождите, отец Найтроуд! Куда же вы?

— А разве не ясно? В Рим, конечно!

Долговязый священник ловко крутанулся, подскочил и уже ринулся к выходу, но Лоретта ухватила его за плащ и осадила. Священник взволнованно посмотрел на неё и затараторил, брызжа слюной:

— Если сейчас побегу на вокзал, ещё успею на вечерний поезд! Утром, конечно, придётся вернуться в Милан. Лоретта, только ничего не говори Катерине. Скажешь хоть слово, и я прокляну тебя до седьмого колена!

— Её высокопреосвященство так и так узнает. К тому же дворец опечатан. Отсюда никто не выйдет без разрешения капитана Висконти!

— О-о-ох! За что мне всё это? Моя дорогая картошечка, спаржа, мои кисельные реки и молочные берега… мой коварный замысел ради мещанского счастья. А-а-ах!

Авель стенал, как ученик Христа, которому только что рассказали о распятии учителя на кресте. Он упал на землю и горестно утёр слёзы. Лоретта удивлённо посмотрела на несчастного священника и вздохнула.

— Ну, не унывайте! Что же вы так огорчаетесь? Вы что, плачете? Ну нельзя же так. Прошу не надо. Если пообещаете не плакать, я открою вам тайну.

— Что-что? Какую тайну? Ты знаешь, где растёт дикая спаржа?

Лоретта немного помялась и едва вздохнула — стоит ли доверять такой секрет Авелю, и всё же она решила рассказать. Ну надо же ему хоть что-то есть, да и кому это в общем-то навредит?

— Нет, но я знаю, как можно отсюда выбраться. Есть тут одно место, за которым не наблюдают, оттуда можно выйти наружу. Я случайно наткнулась на него пару дней назад. Помните, где фонтан? Там посередине есть отверстие, откуда летом пускают воду. Если спуститесь туда и пройдёте по водопроводу, то выйдете у реки. Может, вас никто и не заметит.

— Ага! Так тут есть тайный проход. А что там капитан Висконти говорил? Вроде, если дворец закрыт, то уже никто отсюда не выйдет. Хм. Я пытался рассказать ему о неприятном происшествии на вечере, а он мне рожу скорчил. Велел идти на своё место. Мол, пусть гражданские занимаются своими делами.

Лоретта презрительно сморщила носик, припомнив выскочку капитана. Конечно, Авель был тугодумом и нытиком, вечно плакался о своих бедах и нищете, но он куда лучше того мерзкого солдафона, поэтому она тут же протянула ему руку и помогла подняться.

— Скорее поезжайте в Рим! — ободряюще улыбнулась Лоретта. — Если кардинал спросит, где вы, я придумаю что-нибудь. Только вы уж вернитесь завтра, хорошо?

— Ох, Лоретта, спасибо тебе огромное! Ты моя добрая искусительница! Прямо как тот змей из Эдемского сада!

— Что за чушь вы несёте? Вы же меня со злодеем сравнили, — недовольно проворчала девушка.

Авель круто развернулся и уже хотел ринуться к фонтану, как вдруг застыл на месте.

— Ась?

— Что вы творите, отец Найтроуд?

Похоже, Авель махнул рукой на спасение картофеля и спаржи. Он вдруг помрачнел. Лоретта склонила голову и непонимающе посмотрела на него.

— В чём дело-то? — удивилась она. — А, у вас нет денег на билет, да? Плохо тогда. У меня тоже нет.

— Да нет, не в этом дело. Посмотри-ка туда, Лоретта. Видишь, как странно выпирает кузов грузовика?

— Что?

Лоретта присмотрелась. Невдалеке стояло два огромных грузовика. Кузов с эмблемой духового оркестра Турина как-то выпирал сверху. Похоже, музыканты и сами ехали в нём, и перевозили там инструменты. Грузовик, конечно, огромный, но ничего подозрительного в нём не было.

— И что там такого? Ничего странного я не вижу.

— Не видишь? Грузовики одной и той же модели, но ты приглядись, они же разной высоты. Левый на сантиметров двадцать ниже правого. Оркестр сейчас выступает на вечере, значит, грузовики пустые. Так почему же высота разная?

— Хм, ну да, ваша правда. Что вы задумали, отец Найтроуд? — испуганно вскрикнула Лоретта, когда Авель метнулся к грузовику.

Он открыл дверь кузова и без всякого стеснения заглянул внутрь. Постояв немного, он забрался внутрь.

— Прошу не надо, отец! Нельзя же без разрешения такое вытворять! Вы испытываете судьбу! Ох и разозлятся музыканты!

— Тише, Лоретта! — шикнул на неё Авель.

Удивительно даже, обычно-то он был вежлив с монахинями.

Он обсмотрел кузов, постучал костяшками по полу и прислушался.

— Вот оно как, — помрачнел он.

— Что вы делаете, отец Найтроуд?! — охнула обескураженная Лоретта.

Авель, стоя на коленях, начал отрывать толстые дубовые доски в полу. Лоретта уже хотела накричать на него, как умолкла.

— Что?!

— Ёлки-палки! Вот чёрт!

Лоретта страшно побледнела, это по меньшей мере. Она во все глаза уставилась в пол. Авель тоже глядел ошарашенно. С его лица схлынула краска, губы были плотно сжаты.

Под досками лежало двадцать два трупа в вечерних нарядах.

IV

Гости разразились рукоплесканиями, и дирижёр во фраке поклонился. Аплодировали ему очень громко, а юноша лет двадцати, оказавшийся на редкость искусным музыкантом, просто молча стоял.

Все музыканты были очень молодые, но выступили превосходно. Они сыграли ещё на бис, и дирижёр спустился со сцены. Его ждала хозяйка вечера, прекраснейшая из присутствующих здесь женщин.

— Так вы и есть тот знаменитый Валтасар? Вы чудесно выступили, просто потрясающее, — искренне восхитилась она. — Не зря я вас пригласила из самого Турина. Вы такой молодой, но уже искусный музыкант

— Весьма польщён, ваше высокопреосвященство, — слегка улыбнулся юноша с волнистыми каштановыми волосами.

Он выглядел несколько серьёзным, но ведь с ним говорила сама кардинал Сфорца, самая влиятельная служащая Ватикана после папы римского. Впрочем, юноша был весьма спокоен. Руки с дирижёрской палочкой он заложил за спину, глядел он умиротворённо и вообще производил впечатления зрелого не по годам.

— К сожалению, мой преподаватель внезапно заболел, поэтому мне поручили дирижировать концерт вместо него. Я очень польщён, если мне удалось превзойти ваши ожидания, ваше высокопреосвященство.

— Вы играли даже лучше, чем я ожидала, — кивнула Катерина.

И это было в общем-то похвалой. Если уж начистоту, играли музыканты бесподобно, но как-то без души. Впрочем, их выступление всех впечатлило.

— Я рада, что гостям понравилось. Как мне отблагодарить вас за прекрасный концерт? Может, у вас есть пожелания?

— Если вы настаиваете, есть у меня одна просьба, правда, не знаю уместна ли она. Мы бы хотели увидеться с его святейшеством. Возможно ли это?

— Вы хотите увидеться с понтификом?

Просьба была несколько дерзкая. Удивлённая Катерина слегка нахмурилась, но тут же кивнула. Это понятно. Простые люди всю жизнь мечтают увидеться с папой римским, наместником Бога. Да и играют они превосходно. Пускай и брат послушает, что тут плохого?

— Хорошо, если вы так настаиваете. Думаю, его святейшеству понравится ваша игра, — согласилась Катерина и отвернулась.

Ей, конечно, пришлась бы больше по душе не такая дерзкая просьба.

Их окружили гости и начали поздравлять и хвалить. Катерина с радостью покинула дирижёра.

Но она хозяйка вечера, нужно всех радушно приветствовать. Утомительно, конечно, но что делать. Если она ещё будет устраивать званые вечера, то обязательно пригласит этот оркестр. Конечно, дружелюбной она была только с виду, но познакомиться с новыми людьми никогда не лишнее.

— Вот вы где, ваше высокопреосвященство! — раздался восторженный, но грубый возглас.

Катерина тут же остановилась, даже не оглянувшись — она и так прекрасно знала кто это. На секунду её лицо омрачила тень, но она тут же натянула улыбку и медленно развернулась.

— Да, капитан Висконти? Что-то не так в гарнизоне?

— Ха! Под моим началом сюда и муха не залетит! Я очень бдителен на службе!

Молодой капитан хвастливо стукнул себя кулаком по груди и протянул Катерине букет диких роз. В букете, наверное, было бутонов двести и стоил он годового жалованья обычного трудяги. Молодой аристократ сверкнул белозубой улыбкой и протянул ей букет.

— Подарок от всего сердца, ваше высокопреосвященство. Вы так трудитесь на благо государства, прекрасная госпожа Катерина. Наверняка, вы очень устали. Надеюсь, мой скромный подарок принесёт вашей душе немного покоя. Прошу примите его, — тараторил Галеаццо без умолку, сыпля цветистыми словами.

— А… хм… благодарю.

Катерина одарила очаровательной улыбкой капитана, готового на всё, лишь бы порадовать её.

Отпрыск из знатного рода Висконти был весьма известен своими любовными похождениями. Семейные деньги, власть, влияние — всё шло на обольщение молодых дам, всё, чтобы весной и летом наслаждаться их обществом в цветущих садах дворца. И каждой женщине он дарил по букету диких роз.

«Он что, думает, я ничего не знаю? Или, может, за дуру меня держит?»

Она прищурилась. Взгляд у неё стал холодный. Пытаясь скрыть злость, она сказала милым голосом:

— Какой чудесный букет, но я не могу принять такой дорогой подарок.

— Эти цветы не сравнятся с вашей красотой, госпожа Катерина! — восторженно воскликнул молодой аристократ и снова сверкнул белозубой улыбкой. — Вообще-то я хотел бы попросить вас об услуге, ваше высокопреосвященство. Я давно мечтаю перебраться в Рим. Я бы с радостью служил подле вас. Прошу вас переведите меня из Милана.

— О, но это весьма непросто! — прошептала Катерина, прижимая букет к груди.

Впрочем, она нисколько не удивилась, что капитан не понимал всей сложности. Она посмотрела ему за спину. Служанка с подносом бокалов красного вина налетела на музыканта и выронила поднос. Бокалы упали и разбились вдребезги, расплескав вино по ковру. Молодой музыкант, первая скрипка, поспешно извинился и начал собирать осколки.

— Простите, капитан, вы не поможете им? Вдруг они ещё поранятся.

— А… да, хорошо.

Галеаццо с досадой кивнул, что неудивительно. Он ведь выходец из богатейшего миланского рода. Он привык, что другие убирают беспорядок, да и кардинал так и не ответила ему. Придётся просто положиться на неё.

Катерину всё это, конечно, нисколько не волновало. Она просто нашла предлог отделаться от него.

И всё-таки как странно, подумала она.

Она уже хотела развернуть, но вдруг застыла. Какая-то мысль промелькнула в голове. Она склонила голову и, задумавшись, посмотрела в пустоту.

Какой дружелюбный музыкант, помогает служанке собрать осколки. Только вот для первой скрипки пальцы это его всё, от них зависит весь успех. Ладно бы служанке помог обычный человек, тут можно и не удивляться, но ведущий музыкант. Он же мог порезать руки.

А, может, я чересчур мнительная? Или я просто на взводе? Волнуюсь, наверное. Рядом никого из моих верных людей, только этот капитанишка. Да нет, всё-таки что-то тут не так.

На душе у неё было муторно, будто чёрные тучи затянули небо. Сомнения так и терзали её. Катерина не могла понять, что же её так беспокоит, но её охватило дурное предчувствие. Она заволновалась — вдруг случится страшная беда.

— Простите, можно вас? — позвала Катерина.

Черноволосая девочка обернулась. На ней было красивое закрытое платье со скромным вырезом, будто бы сшитое на взрослую женщину, хотя по виду девочка едва ли окончила школу. Это была флейтистка.

Девочка учтиво подошла.

— Вы прекрасно играли, — дружелюбно сказала Катерина в ответ на её учтивость. — Так изящно и мягко. Приятно было слушать.

— Спасибо! Вы очень любезны! — радостно ответила девочка и улыбнулась с профессиональной вежливостью.

Она нисколько не растерялась перед самим кардиналом. Возможно, она была слишком юной и не понимала всех этих тонкостей. Играла девочка превосходно, у них даже ребёнок без ошибок попадал в ноты, но Катерину напугал её слишком уж невозмутимый взгляд. В душу закрались сомнения, однако она всё так же продолжала улыбаться.

— Вы не против поговорить о вашем выступлении? Ваша игра напомнила мне Себастьяна Люфта, музыканта из Мюнхена. Вы случайно не у него учились?

— Вот это да! Вы знаете моего преподавателя?

Черноволосая девочка с изумлением поглядела на Катерину, будто та была чужестранкой и вдруг заговорила на местном языке.

— Да, я у него училась, — кивнула девочка с улыбкой. — Ну и ну! Кто бы мог подумать, что вы услышите его в моей игре! Просто поразительно!

— И не говорите. Правда, я не была уверена. Думала, может, ошиблась. Какой, оказывается, у меня тонкий слух, — с улыбкой покивала Катерина и махнула девочке на прощание.

Та радостно поклонилась и растворилась в толпе. Катерина поглядела ей вслед и помрачнела.

Её преподаватель Люфт. Как же! Что-то слабо верится. Ведь флейтист Себастьян Люфт был вовсе не из Мюнхена, а из Кёльна. К тому же он умер полвека назад. Обыватель о нём вряд ли слышал, но музыкант-то должен знать про него. Люфт был довольно известным, и, если бы девочка и правда была настоящей флейтисткой, она бы точно знала, что флейтист давно умер. Значит, она лгала. Выходит, девчонка и весь оркестр притворщики. Но если они не музыканты, как они тогда так превосходно играли?

Вот она и ответила на свои страхи. Хотя она всё ещё надеялась, что ошибалась.

Катерина изящно заскользила к выходу, но тут высокий юноша перегородил ей путь.

— Что с вами, ваше высокопреосвященство? Вы какая-то бледная.

Катерина резко остановилась, а дирижёр обаятельно улыбался ей. Красивый, конечно, юноша. Длинные каштановые волосы, изящные черты лица, нежная улыбка. Он склонил голову и смотрел на напряжённую Катерину.

— Прошу останьтесь. Мы сейчас будем играть. Что бы вы хотели послушать?

— Пожалуйста, отойдите.

Её голос слегка звенел, впрочем, и выглядела она несколько на взводе. Хотя она говорила учтиво и не выказывала недовольства, в её голосе прозвучала угроза.

— У меня срочное дело. Я скоро вернусь. Подождите немного, пожалуйста.

— Если вы хотите позвать сражу, уверяю вас, напрасно. Мои соратники уже схватили их, — равнодушно сказал дирижёр, ловко крутя палочку в руке.

Они посмотрели друг на друга. Катерина отчаянно пыталась скрыть волнение. Её лицо оставалось бесстрастным, а вот его скривилось от жалости.

— Мы захватили и вашу стражу, и ваш хвалёный компьютер, которым вы так гордитесь, — спокойно сказал он. — Вся ваша охрана и дворец в руках Нового Ватикана.

Катерина холодно смотрела на дирижёра, а тот продолжал вертеть палочкой.

— Н-Новый Ватикан?! — раздался гневный возглас.

Галеаццо подбежал к Катерине и загородил её. Женщина попыталась остановить его, но тщетно. Молодой капитан выхватил пистолет из кобуры.

— Так ты один из этих мерзких еретиков? Стой на месте! И руки за голову!

В толпе послышались взволнованные возгласы. Раздался острый свист, будто хлестнули плетью. Дирижёр взмахнул палочкой и рассёк надвое пистолет капитана.

Гости обернулись на гневный крик. Они видели, как стражник хотел схватить безоружного дирижёра за ворот, но тот махнул палочкой прямо по оружию гвардейца.

Гости в смятении закричали. Старый Лоренцо завопил от ужаса, глядя на племянника, в муках сжавшегося на полу. Бедняга схватился за голову, кровь так и хлестала фонтаном. Теперь гости уже кричали от страха.

Молодой дирижёр недовольно посмотрел на них, будто упрекая их в недостойном поведении.

— Успокойтесь, пожалуйста. Мне нужна тишина.

Он взглянул на гостей. Все на месте. Он замахал палочкой, словно говоря: что же вы так грубо себя ведёте.

На конце палочки что алело кровью — ухо капитана. Гвардейцы, в ужасе глядевшие на происходящее, выхватили оружие, но не успели они даже прицелиться, как маленькие точки заплясали у них на лбу и груди, и они тут же рухнули на пол. Те самые музыканты, которым ещё недавно все рукоплескали, подстрелили их.

— Спасибо, что пришли. Пожалуйста, стойте на месте и не двигайтесь.

Гости наконец поняли, что произойдёт нечто страшное, и перепугались не на шутку. Кажется, все они чувствовали одно и тоже — будто они не могли вырваться из жуткого кошмара, и как глупцы надеялись, что всё закончится, если они будут стоять на месте.

Юный дирижёр вынул из нагрудного кармана записную книжку в кожаном переплёте и открыл её на странице с закладкой.

— Мы заявляем следующее, — громко зачитал он. — Мы, верные последователи Нового Ватикана, дабы избежать смерти от рук злобных прихвостней лже-Ватикана, требуем освободить его святейшество Альфонсо, чтобы наречь его истинным папой римским. Если вы не исполните наше требование, всех заложников мы предадим мученической смерти во славу истинного понтифика. Аминь!

— Вы совсем обезумели? Вы что, думаете уйти безнаказанными после такого?

Да где же эта охрана? Тут уже давно стреляют, а их всё нет.

Катерина внешне оставалась спокойной и собранной, хотя в душе у неё всё кипело. Террористов человек двадцать и они вооружены, гостей больше сотни, но они же мирные жители, куда им сопротивляться. К тому же они шли на званый вечер и никак не ожидали, что их захватят террористы. Большинство стражников ожидали в караульной, но ведь в комнате охраны происходящее должны были увидеть, значит, стража во дворце скоро придёт сюда. А пока просто нужно потянуть время.

— Во дворце больше двухсот солдат. Вы, конечно, хорошо вооружены, хотя не понимаю, как вы пронесли оружие, и всё же. Неужели вы надеетесь победить?

— Благодарю за беспокойство, ваше высокопреосвященство, но об этом мы не волнуемся.

Юный дирижёр спокойно с какой-то нечеловеческой отчуждённостью взмахнул палочкой. Он стряхнул кровь и указал палочкой на перепуганных гостей.

— Нам ведь не впервой. Мы тщательно подготовились. Ах, простите, я же не представился! Меня зовут Валтасар фон Нойманн, я священник из Нового Ватикана.

— Из Нового Ватикана…

Катерина закусила губу, костеря себя за беспечность.

Они разобрались с большинством приспешников Нового Ватикана из Берлина. Она подумала, что оставшаяся горстка не будет мстить, а уж тем более пытаться спасти своего предводителя. Она даже представить не могла, что они захватят её собственный дворец. Господи, какой позор. Она считала, что Инквизиция разделалась с мятежниками, и расслабилась. И вот-то тут она ошиблась.

— Ваше высокопреосвященство, вы, кажется, обещали исполнить мою просьбу. Может, прямо сейчас?

От его нежного голоса Катерине совсем стало скверно на душе.

Она взглянула в спокойные глаза Валтасара. Позади контрабасист и арфист доставали какие-то механические приспособления из чемодана и ловко их к чему-то прикручивали.

— Ваша стража настоящие джентльмены! Я попросил их не трогать инструменты, мол, они очень хрупкие, и они даже не стали их смотреть. Взяли и просто пропустили нас! Сейчас я налажу радиосвязь. Надеюсь, вы свяжитесь с кардиналом Медичи и расскажите ему обо всём. Они должны отпустить папу Альфонсо до завтрашнего утра!

— Не говори ерунды! — зло воскликнула Катерина, заслышав его идиотское требование.

А стража уже должна была подоспеть.

Её брат никогда не пойдёт на уступки еретикам. А если он узнает о произошедшем, то тут же решит избавиться и от неё, и от своих беспокойных политических соперников, то есть её гостей. За какую-то секунду всё стало только хуже!

— К сожалению, я не могу выполнить ваше требование, отец фон Нойманн. Ватикан не ведёт переговоры с террористами. Даже если вы убьёте меня, Святой Престол не пойдёт на уступки.

— Что, совсем? Что ж поделать, тогда и мы не пойдём.

Валтасар резко вскинул палочку, раздался неприятный звук. Катерина ощутила, как холодный ветерок скользнул по шее. Дирижёр с сожалением вздохнул.

— Мы ведь не блефуем. Мы пошлём понтифику в Рим вашу голову, пусть он посмотрит и убедится в нашей искренности. Тогда, может, в другой раз они пойдут на уступки, — невозмутимо сказал он.

Без всякой жалости он взмахнул острой как бритва палочкой и рубящим ударом обрушил её на шею Катерины. И когда палочка уже почти коснулась её кожи… раздался оглушительный рокот, будто разом взревела сотня диких зверей, и стена с громким треском разлетелась на куски.

Яркий свет залил весь зал. Когда грохот стих, все поняли, что грузовик пробил стену. За каких-то три секунды железный зверь на полной скорости пронёсся через весь зал и врезался в оркестр.

— А-а-а-а-а-а-а!

— Что это? Что за чертовщина тут творится?!

Поднялась суматоха. Кто кричал изо всех сил, кто пытался схватить террористов. Преступники тут же отбивались, и храбрецы прятались под столами вместе с остальными гостями, дрожащими от страха.

— Катерина!

Даже сквозь весь этот адский грохот она расслышала знакомый ясный голос. Священник в круглых очках вслепую поехал назад к окну, вертя головой в поисках Катерины.

— Ну же, скорее, сюда! Без тебя не уеду!

Катерина тут же пригнулась и метнулась к грузовику. Голова у неё шла кругом.

Валтасар наконец пришёл в себя. Завидев, что Катерина убегает, он взмахнул палочкой. Он не мешкал и уже хотел метнуть клинок в спину женщины, как Авель выстрелил прямо по палочке, и та выскочила из руки дирижёра, отлетев куда-то в сторону.

— Схватить их! — хрипло закричала террористам черноволосая флейтистка.

Она взмахнула длинными волосами, покрепче сжала ружьё и выстрелила по грузовику.

— Ого!

Лобовое стекло пошло трещинами. Лицо священника за рулём страшно исказилось. Очередная пуля пробила правое переднее колесо, грузовик потерял равновесие, и его яростно замотало. И всё же огромный железный зверь неумолимо нёсся к пробитой стене. Наконец он выехал во двор. Правда, на этом везение беглецов закончилось. Очередная пуля пробила заднее колесо, послышались хлопок и свист воздуха. Грузовик сильно накренился набок. Вряд ли он уже нормально поедет. Автомобили в эту эпоху не особо прочные, а удар был мощный, грузовику не выдержать. Он накренился, будто слон, в которого выстрелили транквилизатором.

— Ну как?

И всё же грузовик ещё немного проехал и грохнулся об стену. Священник попытался выровнять автомобиль, но тот зашатался и перевернулся. Стена не выдержала такого напора и обрушилась, осыпав грузовик кирпичами и извёсткой.

— Живо схватите герцогиню Миланскую! — крикнула флейтистка и снова выстрелила.

Музыканты, будто свара гончих, тут же кинулись к грузовику, а снайперы с двухсот метров стреляли по беглецам, чтобы не дать им сбежать. Террористы ринулись вперёд, но тут их осадил резкий голос:

— Стойте! Оставьте их!

Музыканты растерянно глядели, как кардинал ускользала у них прямо из-под носа. Валтасар поднял палочку.

— Не огорчайтесь. Мы всё равно не справились бы с ним.

— Да неужели? — удивилась флейтистка.

Она хотела ринуться в погоню, но лишь растерянно посмотрела на дирижёра.

— Он же дохлый терранин. И мы не справимся с ним, Василиск?

— Мы ему не ровня, Марианна. Может, он и выглядит как дохлый терранин, но на деле тот ещё выродок. Схвати мы его, он бы нас на щепки разнёс. Я не шучу. Ну да не волнуйся. Я уже придумал, как с ним разделаться.

Священник из Нового Ватикана обнажил острые клыки, слишком длинные для обычного человека. Его губы растянулись в улыбке. Он оглянулся и посмотрел на музыкантов, устанавливающих радиоприёмник.

— Что там с караульной? Вы связались с группой Б?

— Да, они разобрались со стражей. Всю технику — телесвязь, телефоны и прочее они захватили. Снаружи, похоже, ничего не заметили.

— Ну что ж, друзья, следуем нашему первоначальному плану «охоты». Нужно всё сделать и уйти, пока снаружи ничего не заметили. Вы все знаете, что делать? Тогда за дело.

Террористы закивали и кинулись выполнять поручения. Их шаги эхом разнеслись по залу. Только черноволосая девочка стояла как прежде, будто хотела сказать что-то. Она немного замешкалась.

— Прости за дерзость, Василиск, но мы же потратим кучу времени и сил на эту игру, — протянула она. — Может, просто поднажмём да за полчаса расправимся со всеми этими никчёмными терранами!

Она снова помедлила, поглядев на старшего по званию, но всё же продолжила:

— Если убьём всех терран и не оставим никаких следов, Ватикан даже не поймёт, что тут был замешан Орден. И мы спокойно продолжим своё дело. Ну зачем столько хлопот? Зачем нам вообще подставлять этот Новый Ватикан?

— Марианна, ну ты что! Убить их всех? Это же не разумно, — улыбнулся Василиск, накручивая волнистую каштановую прядь. — Если мы убьём терран, наш друг просто сметёт нас. С Кресником нам не справиться, — терпеливо пояснил он с видом заправского учителя.

— Две дюжины мафусаилов могут разделаться с чем угодно на земле. Да нам никто не ровня. Что за чудовище этот «Кресник», а, Василиск?

— Хотел бы я знать, — сощурился тот, всё так же накручивая прядь.

Он бросил равнодушный взгляд на заложников — всех их собрали в зале. Его глаза сверкнули, будто у археолога, нашедшего древний тайник.

— Он намного сильнее нас. Он не терранин и не мафусаил. Я думал, что на земле всего две расы, а оказалось три. Маг вот называет его «богом».

— Что? Каким ещё богом?

Заслышав о Маге, в глазах Марианны вспыхнул не то ужас, не то трепет. Даже она, мафусаилка, толком ничего не знала об этом загадочном терранине. Кто он такой, этот Кресник, если уж сам Маг так благоговейно отзывался о нём?

— Пусть он хоть сам бог или дьявол, но сражаться нам с ним нельзя.

Валтасар претворился, что не заметил блеска в глазах Марианны, и лишь слегка передёрнул плечами. Он повертел палочку и кивнул на заложников.

— Нам нужна помощь этих терран, чтобы победить его. Ты уже приготовила «ошейники» для «гончих»?

— Да, двадцать штук, — ответила Марианна.

Тут их сподвижники занесли в зал деревянный ящик, и Марианна вытащила из него широкие ошейники.

— В них встроено взрывное устройство, которое можно включить на расстоянии. Заряд не сильный, но голову терранину точно снесёт.

— Хорошо. Пришло время охоты. Пусть гости сами выберут двадцать человек. Мы наденем на них ошейники, расскажем правила игры и позволим им выбрать оружие по душе.

— Хорошо, — кивнула Марианна и пошла к заложникам.

Валтасар даже не посмотрел на гостей — он глядел в темноту, поглотившую священника.

Они мафусаилы, сильнейшие создания на планете, а уж ночью они особенно опасны. Две дюжины долгоживущих разделались бы даже с целым полком армии Ватикана, но это чудовище они одолеть не могут. Старайся не старайся, а с этим выродком им не справиться. Сколько раз он уже побеждал их.

Но что будет, если его противником окажутся эти пугливые мартышки? Что он тогда сделает?

— Итак, клетка заперта. Пора начинать охоту!

Валтасар поглядел в ночную мглу. На его лице промелькнула едва заметная улыбка.

Как-то графиня обмолвилась, что у «бога», способного уничтожить весь мир, есть одна причудливая слабость, один изъян. И тогда они вместе придумали план «Птичья клетка».

— Пришло время охоты. Ну как, сбежишь от моих «псов», а, Кресник? Давай поглядим.

***

Леон оглянулся. Больницу, где он провёл счастливейшие часы жизни с любимой дочкой, скрыли из виду другие здания.

Он отвернулся от проспекта и посмотрел на узкий переулок. Изогнутые улочки постоянно ответвлялись и утопали в темноте, напоминая паутину. Одинокий фонарь тускло освещал узкий переулок. Дул холодный ветер. Никого не было.

— Ну выходи уже! — рыкнул Леон. — Хватит прятаться!

Воздух сотрясся от его крика, но ответом ему было лишь ночное безмолвие.

Неожиданно мгла подёрнулась, и тень, чернее самой ночи, упала на освещённую улочку.

Леон неспешно вынул из кармана сигарету.

— Следил за мной. Экий ты ловкач. Откуда идёшь за мной, пацан?

— С больницы Святого Амвросия, отец Леон.

Голос у незнакомца был несколько высокий.

Юнец совсем, тощий, волосы голубые.

— И не надо меня пацаном называть, — сказал он, поправляя очки. — У меня прекрасное имя. Мельхиор фон Нойманн. Обращайся ко мне уважительно, отец Леон Гарсия. Я всё-таки мафусаил.

— Так ты вампир.

Леон прищурился, завидев острые клыки юнца. Внутренне он собрался — вампир мог напасть в любую секунду, но говорил спокойно, даже беспечно.

— Так что тебе от меня нужно, вампирёныш? Таскаешься за мной тут по ночи. Может, ты влюбился в меня? Немудрено, я-то красавец хоть куда, — усмехнулся Леон.

— Люди меня не интересуют. Ни мужчины, ни женщины, — бесцветным голосом ответил юноша.

Он щёлкнул пальцами, и позади него появился ещё кто-то.

— Твой противник она, — зловеще и холодно произнёс вампир, отступив в сторону. — Меня брат попросил привести её к тебе.

Мельхиор подтолкнул девочку. На ней было опрятное платье горничной, а в руках она держала длинный меч, в высоту не меньше её самой.

— Её зовут Зигелинда. Она твой палач, — представил он её.

Едва он сказал это, как худенькая девочка метнулась по мощёной улице вперёд. Леон даже не заметил, как она вскинула огромный меч — так стремительно она кинулась на него. Он увидел лишь глубокий след от её маленьких ножек на булыжниках.

— Тоже нелюдь, — цокнул он языком.

Леон хотел отпрыгнуть назад, чтобы избежать удара, но девочка оказалась слишком быстрой. Она будто бы из ниоткуда появилась прямо перед ним и молниеносно обрушила меч. Раздался жуткий свист.

Меч с рёвом рассёк воздух и обрушился на голову Леона, но в последнюю секунду тот ловко увернулся. Свирепый клинок с грохотом вонзился в камень, а Леон прыгнул вперёд. Он выхватил чакру и метнул её.

Звяк!

Послышался металлический лязг, и голова девочки отлетела.

По странности из шеи не пролилось ни капли крови. Безголовое тело всё так же стремительно неслось вперёд, пока не ударилось об стену. Девочка вдруг оказалась какой-то очень тяжёлой и глубоко врезалась в стену.

— Эге! А кукла-то хороша! Зацепила меня всё-таки.

Леон крепко сжал раненое плечо. По руке забежала кровь, девчонка всё же задела его. Он стиснул зубы от боли и посмотрел на тело в стене.

Из пореза торчала красноватая искусственная кожа из синтетического полимера и тускло сияющие провода, переплетённые будто нервные волокна.

— Механическая кукла, а? Из-за тебя я девчонку убил, хоть и ненастоящую. Мерзкий же ты упырь, сеньор Мельхиор.

Леон зловеще посмотрел на вампира и до хруста сжал кулаки, в глазах полыхнул гневный огонёк.

— Такой хороший день был, а ты взял и всё испортил! Тебе жить, что ли, надоело?

— Что, прости? — спокойно спросил вампир, глядя на разъярённого здоровяка. — Я же сказал тебе, отец Гарсия, твой противник она.

Леон схватился за шею, почувствовав что-то. Он обернулся и ужаснулся — на него смотрели широко распахнутые глаза куклы, а её длинные волосы, танцуя на ветру, будто живые, начали оплетать его.

Но невезенье Леона только началось.

Раздался треск. Обезглавленная кукла с мечом в руках медленно поднялась из обломков.

— Эге! Это уже как-то не смешно! — воскликнул Леон.

Мягкие волосы крепко обвили его, и шевелить он мог только ртом. Послышался жуткие свист, и огромный меч стремительно обрушился на него.

V

— Что за напасть! Весь университет на каникулах, а мне тут работай! Ну ладно, может, и не всё так плохо.

Низкий сырой потолок мрачно нависал. Мерцающая лампа тускло освещала подземелье Святого Ангела и тяжёлую железную дверь, за которой скрывались тюремные камеры. На двери висел древний электронный замок со сложным цифровым кодом.

Профессор, обмахиваясь записной книжкой, со скукой поглядел на замок.

— Ну хоть не надо читать лекции по стихосложению в латинской поэзии и ходить на ежедневные собрания. Подумать только, я уже две недели допрашиваю этого Херувима! Сколько же он всего знает! — И он немного повозился с замком. — Ага!

— Д’Эсте сказал, что он искусственный гном или что-то вроде того.

Дверь с громким скрипом медленно отворилась, и за ней показалась длинная лестница. В самом низу были тюремные камеры для особо опасных преступников, где сейчас и держали д’Эсте. Когда-то он был очень влиятельным человеком в Ватикане, а теперь сидел в строго охраняемом подземелье, чтобы его приспешникам не пришло в голову вызволить своего предводителя.

Профессор не спеша спустился в зловещее подземелье. Лестница была такая длинная, что, казалось, уходила в никуда. Его спутник, молодой мужчина с длинным железным шестом, шёл рядом.

— Орден одолжил Альфонсо низкочастотное оружие вместе с гномом. Он что-то вроде искусственного разума, этакий компьютер. Может бесконечно запоминать любые данные, — поучительно сказал он, сверкнув пронзительными зелёными глазами.

— Да ладно? Фу-ты, ну-ты. А голова у него не трещит? Не повезло бедняге, да, Гюг? — отозвался Профессор.

Подумав о предстоящем долгом дознании, он слегка приуныл и взглянул на записную книжку, уже двадцать шестую за эти две недели.

Сейчас в подземелье замка Святого Ангела держали двух мятежников из Эстонии, Альфонсо д’Эсте и его помощника Херувима. Уже как две недели. Новый год был всего пару дней назад, но уполномоченные исполнители так и не отдохнули на праздники — каждый день они допрашивали узников.

Дознание, конечно, дело не сложное, а недавно стало ещё проще. Поначалу бывший архиепископ отмалчивался, но Ватикан пообещал пойти с ним на сделку, и тот стал весьма словоохотливым и сразу же дал им код к Херувиму. Теперь можно было выудить все данные из гнома, правда, этих данных немеряно.

У Херувима просто невероятная память. Он запомнил всех приспешников Нового Ватикана, где они жили, где прятали оружие и прочее.

Однажды по неосторожности Профессор спросил у Херувима, что архиепископ делал седьмого февраля прошлого года, так тот во всех подробностях описал весь день, рассказал даже, что подали на ужин и о чём говорили за столом. И приходилось всё внимательно слушать, ведь где-то глубоко под всем этим погребены ценные сведения, поэтому Профессор нёс уже двадцать шестую записную книжку.

— Завидую отцу Гарсии и Авелю. Отдыхают вместе с кардиналом. Эх, я тоже хочу в Милан! Там уже небось весна, да?

— Сдаётся мне, там ещё зима, — пробормотал Гюг, глядя на Профессора.

Доктор Вордсворт для него был не только спасителем, но и наставником. Как воздать ему должное? Пока он мог только слушать его ворчание.

И тут он резко вскинулся.

— В чём дело, Гюг?

— Тише, пожалуйста, учитель.

Гюг остановился на самой нижней ступеньке и быстро огляделся.

Комната охраны. По правилам в этой части подземелья нужно пройти досмотр, чтобы увидеться с узниками. На дежурстве всегда было четыре охранника, и за подземельем наблюдали круглые сутки, но сейчас охраны нигде не было.

— А что, все ушли? Нехорошо покидать свой пост, — беспечно посетовал на нынешних безалаберных служащих Профессор.

Гюг же молчал. Он осмотрелся и подошёл к двери в гардеробную.

— Что за…

Едва Гюг дотронулся до двери, как та тут же распахнулась, не выдержав напора. Из гардеробной вывалились четверо крепких мужчин в сером обмундировании и с глухим стуком упали на пол. Их бледные лица были искажены ужасом, а глаза уже поблёкли. С виду охранники не были ранены, только лица страшно искажены, будто перед смертью они увидели что-то жуткое.

Профессор взглянул на трупы и всю его беспечность как рукой сняло. Он деловито подошёл к экранам, проверил видеозапись и вздохнул с облегчением. Очень немногие знали код к камерам в этом подземелье. Даже охранники не знали его. К тому же код меняли каждый день, так что нарушитель вряд ли смог открыть дверь.

— Камеры по-прежнему заперты.

— Выходит, он ушёл несолоно хлебавши?

— Да нет, раз уж он зашёл так далеко, с пустыми руками явно не уйдёт. Гюг, осмотрись тут, а я пойду к д’Эсте. Наш загадочный нарушитель явно не обычный домушник. Он хочет либо спасти д’Эсте, либо убить его.

— Хорошо, учитель.

Гюг слегка поклонился и молниеносно взлетел вверх по лестнице. Когда его торопливые шаги стихли, Профессор отвернулся и поглядел на железную дверь.

Будь ты хоть трижды одарённым программистом, этот электронный замок не взломать. И всё же проворство незнакомца пугало, ведь сумел же он пробраться сюда. Но до камеры Альфонсо ему не добраться. Интересно, о чём он вообще думал?

— Кто ты? — спросил Профессор, не отводя взгляда от железной двери.

Он неспешно приподнял трость.

— Выходи, — мягко прошептал он. — Мы же взрослые люди. Хватит в прятки играть. Покажись!

— Спасите! — раздался дрожащий от ужаса голос.

Из-под стола осторожно выполз старик. Он поднялся. Его всего трясло.

Профессор обернулся.

— Ты?! Как ты здесь очутился, д’Эсте?! — ошеломлённо охнул он.

Доктор Вордсворт поражённо уставился на седовласого старика, стучавшего от страха зубами.

Он же должен сидеть в камере. Откуда он здесь?!

— Огромный… огромный мужчина в чёрном ворвался ко мне в камеру…

Альфонсо, казалось, постарел лет на двадцать. Его морщинистое лицо исказилось от ужаса. Он обхватил себя за плечи узловатыми руками.

— Ворвался вдруг… Схватил Херувима.

— Что? Он забрал Херувима?

Они посмотрели друг на друга.

Профессор почувствовал, как по спине бежит холодок.

Сейчас Херувим куда важнее Альфонсо. Не зря же он две недели каждый божий день допрашивал его. Наверняка гном много знал об Ордене. Нет, он точно что-то знал. Иначе не стал бы нарушитель пробираться в строго охраняемое подземелье.

Профессор снова вернулся к панели управления.

Надо проверить одну догадку. Судя по всему, дверь закрыта уже целые сутки. Может, нарушитель пробил дыру в стене за дверью? Да нет, в мире нет таких силачей, даже среди розенкрейцеров.

Альфонсо что-то бубнил за его спиной, но Профессор не слушал его. Он быстро набрал код, и дверь открылась.

Кто бы враг ни был, положение у них патовое. Херувима забрали, Инквизиция наверняка обвинит во всём Катерину и АХ. Нужно найти пропавшего узника и как-то всё уладить.

Мрачный Профессор, жуя трубку, вошёл в камеру и огляделся, ища зацепки. Едва он переступил порог, раздался слегка недовольный голос:

— Что-то ты сегодня припозднился, отец Вордсворт.

Старик с морщинистым лицом оторвал взгляд от Библии и кисло на него посмотрел. Похоже, он стоял так уже долгое время.

Альфонсо д’Эсте закрыл Библию и посмотрел на растерянного Профессора.

— Как ты? Вид у тебя какой-то чудной. Сегодня у тебя новый спутник. Кто он? — спросил Альфонсо и умолк.

Он выглядел так, будто его ударили обухом по голове. Он страшно побледнел, когда разглядел спутника Профессора — это же он сам!

— К-кто это?! Что за чертовщина такая, отец Вордсворт?! — закричал Альфонсо.

Профессор даже не слышал его. Увидев обоих стариков, он сразу всё понял. Он почувствовал, как сердце сжалось от отчаяния.

— Вот сволочь. Не думал, что так попадусь.

Профессор цокнул языком и обернулся к Альфонсо, вернее, к человеку с его лицом, которому он сам только что открыл дверь. Он вскинул трость со скрытым внутри оружием к ухмыляющемуся незнакомцу. Он уже хотел нажать на кнопку, как…

— Что вы творите, доктор Вордсворт? Вы в кого целитесь? С ума сошли? — раздался приятный голос.

И Профессор не смог выстрелить. Ведь он целился вовсе не в Альфонсо, а в сердитую светловолосую красавицу.

— Герцогиня Миланская?

Профессор умолк, глядя на прекраснейшего кардинала в мире. Конечно, он сообразил, что попался в ловушку. Он замешкался лишь на секунду, но этого с лихвой хватило нарушителю.

«Катерина» тут же вонзила ему в живот острые как бритва когти. Профессор согнулся пополам, прошёл пару шагов и рухнул на пол. Он закашлял тёмной кровью. Удар пришёлся прямо по селезёнке.

— Ой, прости, дедусь, тебе больно, да? — зло усмехнулась «Катерина», поглядев на него.

В голосе не осталось и следа теплоты, он звучал резко и холодно. «Катерина» подняла Профессора за подбородок, красота её вдруг куда-то исчезла. Вместо прелестной женщины на него смотрел свирепого вида мужчина.

— Просто ты увернулся слегка. И зря. Я же хотела убить тебя без боли.

— Доппельгенгер. Не ожидал, что вампир проберётся сюда.

Доппельгенгеры необычные вампиры. Они могли управлять своей клеточной структурой и изменять внешность.

Профессор взглянул на вампира и невольно застонал от боли. Говорить было сложно, кровь переполнила рот.

— Чёрт, как ты сюда пробрался? Кто ты?

— Дедусь, ну ты же умный, а спрашиваешь такие глупости.

Мужчина подбоченился и покачал бёдрами, с улыбкой глядя на умирающего Профессора.

«И чего он так веселился?» — подумал Профессор.

— Ну, так и быть, скажу. Я Каспар фон Нойманн, рыцарь Ордена розенкрейцеров, ранг 5=6. Для друзей Столикий. Но ты, дедусь, зови меня просто Каспар.

— Розенкрейцер?! — охнул Профессор, кашляя кровью.

Альфонсо, молча смотревший на них, резко подскочил.

— Так ты из Ордена? Ты пришёл спасти меня? Ох, спасибо тебе огромное!

— Спасти тебя?

Лысый вампир посмотрел на старика, благодарно тянувшего к нему руки. Он сморщился от отвращения, будто разговаривал с кучей мусора. С мрачным видом он вскинул крепкую руку.

— Дурень. Я пришла убить тебя.

Вампир описал рукой изящную дугу. Хлестнула кровь, и голова Альфонсо взлетела в воздух.

***

— Вот, значит, как. Это и есть ваш замысел, графиня?

Маг был выше по званию, но обращался к ней учтиво, хоть и с ноткой презрения. Он закурил дорогую сигару и выпустил дым.

— Операция «Птичья клетка». Хотите напасть на нескольких агентов АХ одновременно. Неплохо. Это вы придумали, графиня?

— Да, но предложил Василиск.

Мага в комнате не было, лишь его голографическое изображение, но ей вдруг почудилось, что в нос ударил табачный запах. Хельга фон Фогельвейде, едва скрывая отвращение, отмахнулась от несуществующего дыма. Маг пристально на неё посмотрел, и Ледяная Ведьма, поспешно натянув улыбку, приняла подобострастный вид.

— У меня прекрасные помощники, братья Нойманны — Валтасар-Василиск, Каспар-Столикий и Мельхиор-Пигмалион. Уже завтра они отправят в Ватикан голову герцогини Миланской. Они точно там все переполошатся.

— Ясно.

Маг лишь едва заметно кивнул, глядя на очаровательно улыбающуюся Хельгу. Выглядел он как учёный, наблюдающий за химическим опытом.

— Хорошая задумка. Я бы хотел вам помочь, но дел невпроворот. Похоже, его величество страстно желает занять альбионский престол. Я не могу никуда уехать до конца недели. Простите, что не смогу вам ничем помочь.

— Не волнуйтесь. Я хочу всё сделать сама. Я ведь провалила прошлое задание. Вы лучше отдохните, Маг, и насладитесь представлением!

Хельга вдруг всплеснула руками и поглядела на Мага, будто вспомнила что-то важное. Она помолчала немного и сказала:

— Я же хотела сказать вам, что Валтасар сейчас в Милане на задании, и он узнал там кое-что занятное.

— Вот как? И что же?

Маг слегка распахнул глаза. Он явно был заинтригован, и всё равно даже сейчас глаза его оставались тусклыми, как у мёртвой рыбы.

— Что же вы молчите? Что там такого занятного в Милане?

— Я толком сама не знаю. Василиск лишь сказал, что услышал от доверенного герцогини Миланской нечто очень интересное об Авеле Найтроуде.

— Об Авеле Найтроуде? — переспросил Маг и потёр подбородок.

Он всегда так делал, когда слышал о чём-то любопытном.

Хельга едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

— Да. Мы закончим операцию «Птичья клетка», — вежливо сказала она, — а когда Василиск вернётся, я спрошу у него, что он узнал, и доложу вам. Пожалуйста, потерпите немного, Маг.

— Нет, не нужно.

Он покачал головой и затушил сигару в пепельнице. На лице его было написано лёгкое волнение.

— Раз такое дело, я сам поеду в Милан и поговорю с Василиском, чтобы не терять времени даром.

— А как же ваше задание?

— Я найду себе замену и сразу же приеду. Передайте Василиску не делать ничего поспешного. Вы поняли?

— Да, конечно. Как пожелаете.

Ледяная Ведьма глубоко поклонилась и самодовольно улыбнулась, проведя языком по губам.

Он заглотил наживку. Она победила.

Она не знала, почему Магу так интересен этот Найтроуд, но, если бы не он, заманить бдительного Исаака в ловушку было бы куда сложнее.

— Я приеду через два или три дня. Жажду увидеть голову герцогини Миланской, графиня!

— Так точно!

Голографическое изображение погасло, а губы Хельги растянулись в торжествующей улыбке.

Наконец-то Маг попался. Они с Василиском тщательно продумали западню. И всё же кто бы мог подумать, что Исаак так легко заглотит наживку. До этого-то он ни разу не попадался на их всяческие уловки.

А вдруг Маг что-то заподозрил и нарочно согласился помочь? Нет, нужно быть начеку. Слишком уж гладко всё идёт. Это ещё может им аукнуться. Нельзя расслабляться.

— Ну и ладно, всё равно мы победим.

Хельга, погрузившись в свои чёрные замыслы, взмахнула рукой. Перед ней тут же появилась карта с тремя горящими точками. Прелестная графиня с любовью посмотрела на них.

Хорошо что ей помогает Василиск. Пускай Маг и подозревает об их сговоре, ему уже не сбежать от страшной участи. Шаг за шагом он идёт к своей гибели. Весь прошлый год они наблюдали за Магом, за тем, что он делал, что говорил. И в конце концов они придумали эту потрясающую западню и верили, что она безупречна.

А пока нужно продолжать операцию «Птичья клетка», как и задумано. Всё идёт по плану. Оба её заклятых врага просто поубивают друг друга, а ей даже не придётся марать руки.

На карте тускло мерцали две точки: галерея Спада в Риме и дворец Сфорца в Милане. Третья же точка алела как-то очень жутко.

— Как же долго я ждала этого дня. Наконец-то вы уничтожите этот город. Идите скорее ко мне, мои дорогие.

Ледяная Ведьма весело засмеялась и поглядела на красный огонёк — город Вену.

VI

Катерина никогда в жизни не перевязывала раны, хотя в памяти всё же отложились какие-то общие знания. Она разорвала платок и зажала пулевое ранение у артерии. Кровь перестала хлестать фонтаном.

— Авель, слышишь меня? — прошептала она ему на ухо, лёжа на мокром полу.

— Ты слышишь? Прошу ответь! Авель! — звала она его, чтобы он не погрузился в тёмную пучину беспамятства

— Слышу, Катерина. Жить… буду.

Авель был страшно измотан. Он истёк кровью, да ещё и замёрз, пока шёл по стылому акведуку. Лицо у него было мертвенно-бледное, и мигающая лампочка на потолке была тут ни при чём. Говорил он едва различимо, и Катерина не на шутку перепугалась за него. Ему срочно нужна операция, а не перевязка.

«Без толку. Кровь всё равно так и хлещет», — подумала Катерина.

Платок на ране стремительно пропитывался кровью. Катерина посмотрела на зловеще алую ткань и прикусила губу. Те странные гости в ошейниках выстрелили Авелю в живот. По счастью, пуля прошла насквозь, правда, задела артерию — рана так и не перестала кровоточить. Слава богу, они сбежали от нападавших, но от этого Авелю стало совсем худо.

Но за что?

Катерина цокнула языком, вспомнив жуткие взгляды убийц.

Вряд ли они приняли Авеля за террориста и случайно подстрелили его. Слишком уж кровожадно они смотрели на него. Но почему? За что они хотели убить Авеля? Может, их заставили? Может, в ошейниках взрывчатка? Вдруг им приказали стрелять в Авеля? А заупрямятся, и ошейники взорвутся.

Если так, то вполне понятно, почему заложники напали на него. Но почему они стреляли в Авеля, а не в меня? И почему террористы сделали из заложников убийц? Конечно, гостям пригрозили, заставили подчиниться, но всё равно опасно давать им в руки оружие. Не проще ли сделать всё самим?

Может, террористы не хотели, чтобы Авель превратился в Кресника? Видимо, так и есть. Похоже, они хорошо его знали. Они нарочно сделали из заложников убийц, чтобы Авель не мог сражаться в полную силу. Они явно хотели его убить и знали, что он никогда не нападёт на простого человека. Кто же они?

«Я уже видел его в Эстонии. Он мафусаил, заодно с розенкрейцерами», — вдруг вспомнила Катерина.

А вот и ответ. Валтасар был из Ордена, а не из Нового Ватикана. Но зачем розенкрейцерам захватывать дворец Сфорца? Это же не какое-то особо важное место, как галерея Спада, а обычный особняк, не более. Все сведения об АХ и о ней самой хранились в галереи Спада, нападать на её дворец просто бессмысленно. Возможно, они просто хотели отвлечь внимание Рима.

Болезненный кашель вырвал Катерину из задумчивости.

— Как ты, Авель?

Он слегка дёрнулся, изо рта потекла ярко-красная кровь.

«А вдруг ребро проткнуло лёгкое?» — испугалась она. — «Кровь польётся в горло, и Авель просто задохнётся».

— Подожди, я сейчас!

Катерина кинулась к водостоку и набрала чистой воды в длинную перчатку. Она попыталась влить её в рот Авелю, но он так кашлял, что не смог и капли выпить. Катерина тут же набрала воды в рот и прижалась к его окровавленным губам.

Вода прочистила Авелю горло. Он содрогнулся и задышал. Пробитое лёгкое снова заработало, и дыхание выровнялось.

— Ты как Авель? Дышать можешь? — обеспокоенно спросила она.

— Ага… с трудом, — выдавил он, превозмогая боль.

Он взял руку Катерины и слабо сжал её.

— Оставь меня, Катерина. Беги, — выдохнул он. — Я только задержу тебя. Лоретта сказала, что можно выйти через фонтан. Иди к нему скорее, пока они не нашли нас.

— Не говори ерунды! — оборвала она его.

Не обращая внимания на его болезненные стоны, она помогла ему подняться.

— Ну нет, ты не умрёшь! Я не дам им убить тебя! Ни за что! — с чувством воскликнула Катерина.

Она поддержала Авеля. Ей было сложно вести его, он такой высокий и тяжёлый, а она такая слабая. Хоть и прозвали её Железной Леди, по правде говоря, она была очень хрупкой. Катерина прошла пару шагов и тяжело задышала. Она упала на колени и тут же устыдилась своей слабости. Повезло, хоть земля была сырой и мягкой и она не ушиблась.

— Ты как, Катерина? — обеспокоенно спросил Авель.

— Всё хорошо, не волнуйся.

Она спокойно посмотрела на него. Воздуха ей не хватало и в глазах уже потемнело, но вслух она ничего не сказала.

— Споткнулась просто. Передохнём минутку и пойдём.

— Вот так всегда! Вечно ты упрямишься! — с лёгкой горечью заметил Авель.

Он с трудом улыбнулся, и его окровавленное лицо слегка скривилось от боли. Катерина лежала на земле, едва дыша. Он дотронулся до её волос и нежно смахнул с них грязь.

— Ты помнишь, что сказала мне тогда? — спросил он печально, погрузившись в воспоминания. — «Я просто споткнулась, вот передохнём и пойдём дальше». А ведь я знаю, что ты очень устала и не можешь идти. Ты вообще не изменилась!

— То есть я ни капли не повзрослела?

Оба прекрасно понимали, что дела их очень плохи, и Катерина даже не стала укорять его за эту вольность. Она нежно сжала его бледную ладонь и горько улыбнулась.

— Ты тоже нисколько не изменился, Авель! Ты сам-то помнишь, что говорил мне? Ты сказал тогда: «Я поклялся помогать людям. Я не могу смотреть на их страдания». Сейчас же тоже самое!

— Я помню. И от слов не отказываюсь. Жизнь есть жизнь. Никто, даже Господь Бог, не может решать, кому жить, а кому умереть.

Его улыбка увяла, и он помрачнел.

— Человек часть мира, — тихо сказал он.

Его голос был едва различим. Казалось, Авель вот-вот смолкнет навсегда.

— Все люди по-своему особенные и непременно кому-то дороги. Никто не смеет отнимать чужую жизнь.

Катерина молчала.

Слова Авеля не нашли отклика в её душе, наоборот, она была не согласна с ним.

Нет, человек человеку неровня. Каждый важен по-своему. Она-то прекрасно это понимала. Ведь чтобы сбежать, она пожертвовала десятками людей, а ради Авеля готова была отдать свою жизнь. Если все люди равны, почему тогда они так глупо себя ведут?

Но спорить она с ним не стала — испугалась, что он совсем ослабнет.

Катерина заново перевязала его рану.

— Авель, помнишь, что ты говорил про Орден? — сказала Катерина, когда он умолк. — Я тоже думаю, что эти террористы розенкрейцеры. Но почему они напали на тебя, а не на меня? За что они хотят убить тебя? И почему они в Милане, а не в Риме? — выпалила она на одном дыхании и вдруг поняла, что Авель её не слушал.

Авель лежал в глубоком беспамятстве. Его рана кровоточила.

Она глубоко вздохнула.

Нельзя ему идти дальше.

Они немало уже прошли, значит, до выхода оставалось чуть-чуть, но идти Авелю нельзя. Он так и умереть может. Если лёгкое сильно пробито, он задохнётся. Или истечёт кровью. Или просто не сможет идти из-за страшной боли.

Катерина задумалась и решительно встала.

Она наскоро завязала длинные светлые волосы в хвост, оторвала кусок ткани от подола платья, чтобы было удобнее идти и оттащила Авеля в дальний тупик акведука, подальше от глаз.

— Подожди здесь. Я пойду за АХ. Мы спасём тебя! — нежно произнесла Катерина, глядя на лицо беспамятного Авеля.

Она вытащила из его кармана старомодный револьвер и пошла дальше по акведуку к выходу. У неё были изящные руки, тяжелее перьевой ручки она давно ничего не держала, и теперь она с трудом сжимала увесистое оружие. И всё же она торопливо шла вперёд.

Скорее! Нельзя терять времени, иначе…

— Кто здесь? — раздался резкий голос.

Катерина уже почти кинулась бежать, как перед ней мелькнул свет от фонаря. Яркая вспышка почти ослепила её, и она тут же отвернулась. Внутри у неё всё всколыхнулось от страха.

— Ваше высокопреосвященство? О боже! Откуда вы здесь?

— Капитан Висконти? — нахмурилась Катерина, разглядев его лицо.

Двое мужчин с фонарями подбежали к гвардейцу. После побега Катерина больше не видела Висконти и не знала, что с ним. Может, он тоже сбежал и пришёл сюда?

— Не подходите, капитан!

Он и его спутники не были похожи на кровожадных убийц. Может, террористы не смогли их поймать, но у них было оружие, и они не спешили помогать ей. Она, не мешкая ни секунды, вскинула старомодный револьвер.

— Стойте на месте! — холодно велела она. — Шевельнётесь, и я выстрелю!

— Что вы делаете, герцогиня?

Трое мужчин ошеломлённо на неё посмотрели. Кто бы мог подумать, что Катерина вдруг станет в них целиться. Они обеспокоенно глядели на неё во все глаза.

— Вы злитесь, что мы не сразу подоспели? Прошу простите нас. Мы едва сбежали от террористов, нам просто некогда было искать вас.

— Неужели? Едва сбежали?

Но Катерина не успокоилась, наоборот, она смотрела на них с ещё большим недоверием. Теперь она точно поняла, что в опасности, и тут же взвела курок.

— Зачем же вы тогда звали? А вдруг здесь бы оказался террорист, а не я? Вы знали, что здесь нет преступников, или вам было всё равно! — холодным, рассудительным голосом сказала она.

С лиц мужчин слетели подобострастные улыбки. Они помрачнели.

— Ну что ж, ваше высокопреосвященство, раз вы догадались, мы не будем ходить вокруг да около, — зловеще произнёс Висконти. — Лучше скажите.

И он расстегнул ворот обмундирования, обнажив шею с широким ошейником.

— Где священник? — с лёгкой угрозой спросил он. — Если не убьём его, мы покойники. Где отец Найтроуд?

— Не знаю, — покачала головой Катерина.

Револьвер она не опустила. От тяжести у неё уже занемели руки, но она терпела. Её лицо было спокойным.

— Мы разошлись. Наверное, он сбежал.

— Лжёте! Вы лжёте, ваше высокопреосвященство! — надрывно завопил молоденький солдат с ружьём в руках, стоявший позади Галеаццо.

Он явно был на взводе, глаза у него налились кровью.

— Мы шли от выхода и нигде не видели его! — закричал он. — Прошу скажите нам, где он?!

— Я уже сказала. Не знаю.

Катерина холодно посмотрела на молоденького солдата. Взгляд у неё будто говорил — успокойся. Она снова покачала головой и невинно на них поглядела.

— Стреляйте, если хотите, только всё без толку. Я не знаю, где он.

— Что ж…

Солдат зло заскрежетал зубами. Сначала он покраснел от гнева, а потом резко побледнел.

— Придётся застрелить вас, — зловеще сказал он, глядя на неё. — Может, священник услышит ваши крики и прибежит сюда.

— Стой!!! — неожиданно закричал другой солдат, молчавший до этого.

Он был старше и крупнее. В руках он держал пулемёт. Он ухватил молодого солдата за плечо, пытаясь остановить это безрассудство, но тот лишь стряхнул его руку и взглянул на него безумными глазами. Он прицелился в оголённое плечо Катерины, не обращая внимания на слова сослуживца.

— Ох, и зря вы так, ваше высокопреосвященство! — гневно прорычал солдат.

Выстрел громыхнул и эхом разнёсся по мрачному акведуку.

Хлынула кровь.

***

— Вот чёрт! — громко выругался Леон.

Он резко подпрыгнул. Ноги у него были крепкие и широкие, что брёвна, и он с силой пнул по мечу. Лезвие проскользнуло в миллиметре от его лица и попало по газовому фонарю. Газ тут же с шипением вырвался. Безголовая кукла снова замахнулась мечом. Леон, связанный по рукам и ногам крепкими волосами, не мог толком пошевелиться. Острое лезвие со свистом рассекло воздух.

— Да что с тебя взять, глупая кукла! Куда тебе до меня! — гневно прорычал Леон, словно разъярённый тигр.

Ночь сотряслась от его рыка.

Зигелинда обрушила меч на голову Леон. На лбу у него выступили бисерины пота, напоминая причудливое украшение. Он резко перехватил клинок, а волосы до крови врезались в кожу. Леон даже не обратил внимания. Он схватил голову куклы, и меч рухнул прямо на неё.

Раздался крик. Зигелинда обрушила клинок на свою собственную голову и разбила её вдребезги. Волосы тут же ослабили хватку, но Львиному Клыку некогда было стряхивать их — кукла снова замахнулась мечом.

— Эге, да ты настырная чертовка!

Леон наконец-то выпутался из волос, на запястьях у него сверкнули чакры. Кольцо, описав красивую дугу, летело прямо в Зигелинду, снова замахнувшуюся мечом. Но, видимо, из-за боли Леон не смог точно прицелиться, и чакра, лишь скользнув мимо неё, улетела вдаль. Впрочем, это и спасло его. Кукла развернулась и пошатнулась, огромный меч вихрем обрушился на него, но Львиный Клык проворно отскочил в сторону, и лезвие лишь срезало пару прядей. Леон, свернувшись в клубок, будто леопард, ловко прыгнул и отскочил подальше от Зигелинды. Кукла же напротив наклонилась вперёд и метнулась к нему, но резко остановилась.

— Ну как тебе? Нравятся свои волосы?

Леон заулыбался, не торжествующе, а скорее, как проказливый ребёнок.

Чакра разбила газовый фонарь и полетела обратно к Зигелинде, зацепившись за её волосы. Пряди с осколками тут же опутали куклу.

— Ну прощай, чертовка! Гори в аду!

Леон зажёг сигарету и кинул её в куклу. Красный огонёк взметнулся в ночи и упал на Зигелинду, пытавшуюся выпутаться из волос, пропитанных шипящим горючим газом из фонаря.

Огромное пламя с рёвом взметнулось в ночное небо.

— Не по душе мне драться с девчонкой, пускай и ненастоящей!

Охваченная пламенем, кукла медленно осела на землю. Леон угрюмо взглянул на неё и посмотрел на юношу, наблюдавшего за их свирепой битвой.

— Эй, вампирёныш! Мельхиор, да? Мерзкие у тебя увлечения! И игры грязные. Ну что, готов к смерти?

— Что?

Юноша с голубыми волосам даже в лице не изменился, хотя у него на глазах погибла помощница. Он поправил очки слега дрожащей рукой.

— К смерти? Думаешь, что победил?

— Что ты там болтаешь?

Леон удивлённо вскинул брови и тут же резко обернулся, что-то почуяв.

Из-за бушующего пламени в переулке стало светло, как днём. Он разглядел человек десять. Их тени плясали от огня. Может, местные? Да нет, странные они какие-то. Не шевелятся, все какие-то одинаковые по виду.

Леон помрачнел.

— Да ты издеваешься, что ли?!

На него смотрели совершенно одинаковые девочки, точно такие же, как сгоревшая кукла. В руках они держали огромные мечи, и клинки зловеще мерцали в отблесках пламени. Девочки взмахнули мечами и ринулись на Леона.

— Ой-ой, дело дрянь!

Леон хотел убежать, но куклы окружили его. Он попытался остановиться, но тщетно. Одна из кукол была так близко, что он даже разглядел её пряди. Она взмахнула мечом.

Раздался лязг и какой-то странный хлопок.

Кукла уже почти снесла голову Леону, как её отшвырнуло в сторону. Она пролетела метров пять и с грохотом рухнула на мощёную улицу. Тут же перед Леоном с визгом остановился огромный автобус с помятым бампером.

— Живее залезайте, отец Леон! — закричала Лоретта, вцепившись в рулевое колесо. Она переключила на заднюю передачу и снова крикнула: — Ну же! Скорее!

— Вот спасибо, красавица! В благодарность приглашаю на свидание!

Леон запрыгнул на подножку, и автобус на полной скорости ринулся назад, оставляя за собой запах палёной резины. Двигатель надсадно заревел, когда автобус помчался по узкому переулку.

Но механические куклы не собирались отпускать беглецов. Они метнулись за ними. Впереди мчалась девочка, которую сбила Лоретта. И бежали они куда быстрее автобуса.

— Ого! Подумать только, как меня девчонки любят!

Леон мрачно усмехнулся, стоя на подножке снаружи автобуса и глядя на холодные лица кукол. Лоретту же страшно трясло от ужаса, она готова была упасть в обморок в любую секунду. Взглянув на неё, Леон помрачнел и снял с запястья чакру.

— Ну, даже я уже староват для дюжины девчонок. Пойдём на свидание как-нибудь потом. Эй, вампирёныш! — закричал Леон, крутя чакру. Он посмотрел на юношу и мстительно рыкнул: — Я прикончу тебя, засранец! Помяни моё слово! Твоя смерть уже не за горами!

И он метнул чакру ярким всполохом. Мгла взрезалась, и ночное небо вспыхнуло белым заревом.

VII

— Ну вот и всё.

Каспар пинком отправил голову в воздух. Он приосанился и с восхищением поглядел на себя в зеркало.

— Ох, Каспар, какая ты умница! Краше тебя нет никого на свете! Говорят, у всех свои недостатки, но у тебя их попросту нет! Любимая моя!

Огромный лысый мужик взмахнул ресницами и покрутился перед зеркалом. Бросая кокетливые взгляды на своё отражение, он посмотрел на себя и так и этак. Он уже хотел выйти из камеры, как резко обернулся, будто вспомнил что-то.

— Ой, какая я глупенькая. Я же забыла самое главное. Где там этот мерзкий Херувим, про которого говорил Валтасар? Он же где-то здесь.

Каспар пошёл к старику, одиноко стоявшему в камере. На него надвигался свирепый вампир, но искусственный гном даже не пошевелился. Каспар презрительно скривился.

— Ну и вкус у Мага! Создал же уродца! Да ещё и живого! Мерзость какая! Фу! Меня от одного твоего вида тошнит. Подожди, я тебя сейчас подправлю, — бормотал доппельгенгер.

Из его рук вырвалась яркая вспышка. Он поднёс острые когти к лицу Херувима и уже хотел вцепиться ему в голову, как резко отшатнулся.

— Ой! Горячо! — удивлённо вскрикнул Каспар и по-кошачьи отпрыгнул назад.

И тут же на том месте, где он стоял, вспыхнуло пламя. Каспар облизал волдыри на руках и обернулся.

— Эй, ты что творишь, дедусь? С огнём шутки плохи! Если испортишь мне красоту, отвечать потом будешь?

— О, прошу прощения. Просто люблю удивлять других, а то жить как-то скучно.

Бледный Профессор истекал кровью, но глаза у него сверкали огнём. Он с трудом поднялся с пола и лукаво подмигнул Каспару.

— Надо же, куда ты забрался. Опасно было лезть в подземелье. Выходит, Херувим и правда знает что-то ценное. Что же ты хочешь скрыть любой ценой, а, вампир? Чего Новый Ватикан добивается?

— Дедусь, ты мне, конечно, нравишься, но рассказать тебе я не могу. Ты уж прости. Одно только скажу.

Каспар вскинул палец.

Всё равно ему конец, подумал вампир.

— Новый Ватикан всего лишь приманка. Пока вы гонялись за ним, мы задумали провернуть кое-что интересное… с Беззвучным шумом.

— Что?! Это же оружие из Барселоны! — охнул Профессор.

Кровавое пятно на животе разрасталось, но доктор Вордсворт даже не обратил внимание на боль, так сильно он поразился.

— И что вы хотите с ним делать? Разрушить Рим?

— Поживём-увидим, — туманно засмеялся Каспар.

От его смеха Профессору стало совсем не по себе, но Каспар больше ничего не сказал. Руки у него уже зажили. Он снова выпустил когти и поднял умирающего священника за подбородок.

— Всё узнал, что хотел? И чем тебе это поможет, дедусь? Я всё равно уже ухожу. Пора мне возвращаться в Башню, а то брат по шее надаёт.

— В Башню? Это ваша база? — прошептал Профессор окровавленными губами и вскинул трость. — Всё же не зря Херувим наш самый ценный очевидец. Я не дам тебе убить его. Ты уж прости, — проговорил он твёрдо, хотя и едва различимо.

— Ох, жалость-то какая! Вообще-то ты мне очень понравился, я ведь даже хотела тебя пощадить. Неблагодарный ты!

А Профессор хоть и выглядел не лучше мертвеца, видимо, решил биться достойно до самого конца. Он резко вскинул трость.

Каспар сокрушённо поглядел на упрямца.

— Ну ладно, дедусь, раз ты так, я постараюсь без боли отправить тебя в мир иной!

Каспар вдруг куда-то исчез — он ускорился и тенью метнулся позади Профессора. Доктор Вордсворт разгадал его манёвр и резко закинул трость назад, но Каспар молниеносно схватил трость за наконечник с дулом.

— Ну нет, прости!

Сила у Каспара была огромная, и он просто раскрошил наконечник трости.

— Дедусь, ну я же не дура! — хмыкнул он. — Второй раз я не попадусь на одну и ту же уловку.

— Да, только вот уловка-то другая, и ты на неё попался, — хмыкнул Профессор.

Из его руки мелькнула белая вспышка. Трость с треском раскололась надвое, и из неё выскочило тонкое лезвие. Клинок пронзил левую щёку Каспара. Вампир ошеломлённо округлил глаза.

— Я, знаешь ли, собаку съел на жульничестве. Мои студенты вечно списывают, и я придумал, как ловить этих хитрюг на экзаменах. Скажем, они-то и вдохновили меня.

Жалобно взвыв, вампир отшатнулся, а Профессор невозмутимо улыбнулся.

— Вот тебе урок: хочешь жить, умей вертеться, — сказал он, покручивая окровавленным клинком. — Жестоко, конечно, но ты уж прости!

Профессор, как истинный альбионский дворянин, учтиво поклонился и вскинул трость, чтобы добить вампира. Он прицелился прямо в сердце, слабое место вампиров, и уже замахнулся, как… с его бескровных губ сорвался крик боли, и он рухнул на колени. Он потерял слишком много крови, и рана оказалась куда тяжелее, чем он думал. Трость выпала из руки. Профессор хотел опереться на стену, чтобы не упасть на пол, но тут Каспар ударил его и отшвырнул в сторону.

— Ах ты сволочь! Ты же испортил моё прекрасное девичье личико! — зло проревел Каспар, и его крик эхом разнёсся по камере.

Держась за щёку, Столикий подошёл к Профессору и вперился в него яростным взглядом.

— Ну всё, старый хрыч, теперь тебе точно конец! Готовься к смерти!

— Ну, убьёшь так убьёшь, только дай сначала написать предсмертную записку. Позволишь?

Каспар ухватил Профессора за горло и поднял его, а тот продолжал вести себя как истинный альбионский дворянин и отпускать шутки. Даже перед лицом смерти доктор Вордсворт не изменял себе. Он пожевал трубку и слегка улыбнулся.

— Подожди лет так тридцать, я только напишу трактат. Нужно передать будущим поколениям знания величайшего ума Рима.

— Да ты я смотрю совсем обнаглел, терранин! — заорал вампир, потеряв всякое терпение.

Каспар поднял Профессора повыше, чтобы размозжить ему голову о стену. Не отсеки клинок вампиру руку, «величайший ум Рима» превратился бы в лепёшку.

Каспар завопил от боли, обе его руки были отсечены. Кровь захлестала по стенам и потолку. Профессора крутануло, и он отлетел в сторону, но его ловко поймал стройный мужчина.

— Вы как, учитель?

— Ну, вот что тебе сказать? Может, молодец, что подоспел так скоро или, может, где тебя черти носили? Я пока не решил, — пошутил Профессор, переводя дыхание.

Светловолосый фехтовальщик улыбнулся. На сердце у него полегчало и волнение улеглось, но он тут же принял суровый вид. Он опустил Профессора на пол и повернулся к вампиру.

— Потом решите. Я разберусь с изувером.

— Твари! Сволочи! Вам конец! — яростно кричал безрукий Каспар.

Гюг двинулся на него, как на загнанного зверя. Он пристально посмотрел на вампира, будто на добычу, и вдруг бесшумно прыгнул. В одной руке у него был длинный меч, в другой ножны, по виду похожие на железный шест. Он летел на Каспара словно птица с распростёртыми крыльями, и уже хотел обрушить удар на изувеченного вампира.

— Получай!

И тут Каспар широко раскрыл рот и выпустил красный луч. Похоже, оружие было спрятано у вампира в горле. Пламя, накопленное в теле, вырвалось наружу. И целился он в Херувима!

— Чёрт!

В последнюю секунду Гюг отпрыгнул в сторону и повалил старика на пол. Горячий луч проскользнул над его головой. Гюг вскинулся. Огромный Каспар пробил стену и выскочил.

— Чёрт! Сбежал.

Там, где секундой ранее стоял вампир, сейчас была лишь лужа крови. Гюг огляделся и, помрачнев, обернулся к Профессору.

— Я за ним. Скоро здесь будут наши. Попросите их отвести вас в больницу.

— Хорошо, но сперва дело сделаем.

Профессор выглядел не лучше мертвеца, но всё же поднялся, хоть и с трудом, и подошёл к Херувиму, лежащему на полу.

— Ответь, Херувим, ангел знаний, — прошептал он, опираясь на стену, — где находится Башня?

— В Вене, господин, — едва слышно ответил старик хриплым голосом. — Вена, Германское королевство, 16 градусов восточной долготы, 48 градусов северной широты.

— Учитель, что это значит? — удивился Гюг, посмотрев на Профессора, и его лицо тут же застыло.

Кровь медленно растекалась по полу, а в кровавой луже бездвижно лежал доктор Вордсворт.

VIII

Раздался выстрел. Кровь брызнула на щёку красавицы.

«Он попал в меня?»

Катерина на секунду растерялась, но тут же поняла, что кровь была не её. В стене зияла огромная дыра. Пуля задела кого-то другого, но кого?

Пока Катерина гадала, что произошло, раздался крик. Солдат, выстреливший в неё, застонал от боли. Он так широко раскрыл рот, что, казалось, челюсть у него сейчас отвалится. И вдруг изо рта полилась чёрная пенистая кровь.

Катерина ошеломлённо охнула — из окровавленной груди солдата торчала чья-то рука. Кто-то насквозь пробил ему грудь!

— Глупые мартышки! Ничего вам нельзя доверить! — раздался насмешливый голос.

И тут же кто-то раздавил сердце солдату. Бедняга умер в ту же секунду и с глухим стуком упал на землю. Стоявший позади него юноша выпрямился и посмотрел на троих терран.

— Я же сказал: кардинала не трогать! А вы всё равно за своё. У вас со слухом что ли, плохо?

Юноша с белоснежным лицом и волнистыми каштановыми волосами устало вздохнул. Он поглядел на них, как учитель на нерадивых учеников. Валтасар фон Нойманн, командир террористов, взял ружьё солдата и посмотрел на Катерину.

— Мы искали вас, ваше высокопреосвященство. Вы не ранены?

— Подумать только, розенкрейцера заботит моя жизнь! Весьма польщена!

Бросив угрюмый взгляд на погибшего солдата, она холодно посмотрела на юношу стальными глазами.

— Валтасар, верно? Ты ведь не человек. Вы, розенкрейцеры, все изуверы. Столько сил потратили на этот мерзкий замысел просто, чтобы посмеяться надо мной?

— Вовсе нет. Жаль, что вы о нас так думаете. Конечно, иногда мы поступаем бесчеловечно, но мы всегда с уважением относимся к противнику.

Валтасар не разозлился, когда Катерина назвала его изувером, лишь улыбнулся с лёгкой горечью.

— Мы немного перегнули палку сегодня, но мы затеяли эту охоту, чтобы найти вас. Просто мы в патовом положении.

Катерина тут же вскинула револьвер и прицелилась в Галеаццо, пытаясь одурачить Валтасара. Молодой капитан страшно побледнел.

— Думаешь, я не пристрелю его? Ну так ты ошибаешься. Какой же из меня кардинал, если я не смогу пожертвовать парочкой своих подчинённых. Ты меня явно недооцениваешь.

— Да нет, вы-то как раз сможете, госпожа кардинал, но вот что скажет отец Найтроуд?

Валтасар слегка прищурился и изящно вскинул правую руку. Пальцы у него были изящные, белые и тонкие, точно у пианиста или скульптора. Он описал рукой красивую дугу и резко ударил солдата с пулемётом.

Бедняга даже не понял, что произошло. Из горла хлынула кровь. Он выглядел ошеломлённым. Он обернулся, будто хотел что-то сказать, и его голова слетела с плеч.

Галеаццо страшно завопил, отталкивая безголовое тело. Он бухнулся задом на пол, его лицо заливала кровь погибшего солдата. Он отчаянно хотел выползти из кровавой лужи, но от ужаса не мог пошевелиться.

— Ну, где же ты, отец Найтроуд? — позвал Валтасар, подходя к стенающему капитану.

На его лице, по-девичьи изящном, впервые промелькнула нежная улыбка. Он выпустил острые когти.

— Поторопись! А то тут люди гибнут! Если не выйдешь, этот малый скоро умрёт!

— Авель, не выходи!!! — закричала Катерина, наконец поняв жестокую задумку прекрасного юноши.

Она прицелилась в Валтасара.

Авель ведь не убьёт никого. Если он выйдет, то его просто прикончат. Нет уж, лучше пусть погибнет этот мерзкий капитан, чем он.

— Вот тебе раз! И не стыдно вам оружие поднимать на другого? Вы же Богу служите! — раздался позади насмешливый голос.

И тут же револьвер вылетел из рук Катерины.

Позади стояла бледная черноволосая флейтистка. Как она там оказалась?

Девочка одарила Катерину ослепительной улыбкой и смяла револьвер. За ней промелькнули неясные тени.

С десяток вампиров окружили Катерину, но не поэтому она испугалась, а потому что увидела высокого молодого мужчину. Даже в темноте она отчётливо разглядела его серебристые волосы. В эту секунду ей показалось, что сердце у неё остановилось.

— Авель, нет! Прошу беги! — надрывно закричала она.

— Здравствуй, отец Найтроуд! Мы как-то виделись в Таллине.

Валтасар учтиво поклонился, не отводя взгляда от перепуганной до смерти Катерины.

Он говорил вежливо, с толикой юмора, и вообще держался как истинный аристократ из какого-нибудь знатного рода. Он добродушно улыбнулся, будто они выпивали в местном баре.

— В прошлый раз я так спешил, что даже не поздоровался. Прости мне эту грубость. Может быть, сегодня всё будет по-другому? — усмехнулся вампир.

— Оставь их в покое, — с трудом выдавил Авель, тяжело дыша. — Ты их больше не тронешь. Я не позволю.

— Да что ты? Значит, хочешь драться в полную силу? — Валтасар наигранно подивился и всплеснул руками. — Конечно, герцогиня Миланская не против, а вот что скажет капитан? Да терране потом откроют на тебя сезон охоты, отец Найтроуд. Ну, и на кардинала Сфорцу, раз она заодно с таким изувером.

— Изувером? — растерянно переспросил Галеаццо, всё ещё сидя в луже крове. Он наконец осознал, что ещё жив, и произнёс дрожащим голосом: — Какой ещё изувер? Ты о чём?

— Лучше тебе не знать, капитан, — мрачно бросил Валтасар, глядя на командира дворцовой стражи.

Он посмотрел на пистолет в руке Галеаццо и, приподняв его за подбородок, бесстрастно сказал:

— Не бери в голову. Игра ещё не окончена. Убей священника, или умрёшь сам.

— Не слушай его, капитан! — закричала Катерина.

А черноволосая флейтистка покрепче ухватила её за плечи.

Галеаццо тут же посмотрел на пистолет.

— Не будь дураком! Если убьёшь Авеля, мы все умрём! Пока он здесь, они не тронут нас!

— Неправда! Мы хотим смерти лишь отцу Найтроуду! Он схватил его святейшество Альфонсо! Убей его! Пусть он сдохнет как собака! И мы всех отпустим! Мы же не дураки. Мы не хотим убивать никого из знаменитых Висконти. Зачем нам становиться врагами?

— Знаменитых Висконти? — Галеаццо просветлел лицом.

А вдруг известное имя его рода спасёт ему жизнь? Окрылённой надеждой, он вскинулся. В глазах мелькнул гневный огонёк.

— Ты не врёшь? Ты правда нас отпустишь, если он умрёт?

— А зачем мне лгать? — улыбнулся Валтасар.

Он вынул из кармана какое-то устройство, не больше зажигалки, и повертел его в руке.

— Это пульт управления. Если убьёшь священника, я отдам его тебе. Тогда и ты, и кардинал Сфорца, и вообще все заложники спасётесь. Сегодня ты станешь героем, капитан. Не мешкай! Защити себя и кардинала! Скорее стреляй в него! И тогда ты выживешь.

— Нет, прошу не надо! — закричала Катерина.

Галеаццо поднял налитые кровью глаза и вскинул пистолет. Раздались выстрелы и крики, эхом пронёсшиеся по тоннелю.

— Авель!!! — вскрикнула Катерина.

Долговязый священник даже не охнул, просто завалился назад. Он увернулся от пули в сердце, но вот руку ему прострелило. Он накренился, будто невидимый кулак ударил его.

— В голову стреляй, капитан, в голову! Хорошо прицелься и стреляй! — улыбнулся Валтасар, поучая Галеаццо.

Висконти прицелился и выстрелил. Но то ли стрелял он скверно, то ли прицел был сбит, но попал он Авелю в бедро. Он выстрелил ещё раз. Пуля оцарапала щёку, и Авель завалился назад, ударившись о стену.

«Что же делать? Что?»

В душе у Катерины всё кипело, но она пыталась успокоиться и придумать что-нибудь. А Галеаццо стрелял и стрелял, правда, похоже, не особо целился. Руки у него тряслись, и он просто продолжал спускать крючок. Но в конце концов он всё равно попадёт или в сердце, или в голову.

«И что, всё?»

Катерина больше не могла смотреть на мучения Авеля и отвернулась. Вдруг она заметила что-то на земле. Невдалеке тускло поблескивало ружьё погибшего солдата.

«Дотянусь?»

Катерина была на взводе, но всё же ещё могла спокойно рассуждать. Её удерживала вампирша, самое стремительное создание на планете, но сейчас она была занята — смотрела на печальное зрелище. Однако, если Катерина вырвется и побежит к ружью, вампирша всё равно тут же её схватит.

«Что же делать?»

Катерина не спеша подняла руку к груди. Очень медленно, чтобы вампирша не заметила, она потянулась к серебряной застёжке на плаще Авеля. Острая булавка сверкнула. Катерина сжала застёжку и, не мешкая ни секунды, вонзила её в руку флейтистки.

Раздался пронзительный крик.

Вампирша была так увлечена расстрелом Авеля, что совершенно не ожидала подобного. Булавка глубоко вонзилась в кожу, и Марианна, невольно схватившись за руку, выпустила Катерину. Все вампиры обернулись, но Катерина зря времени не теряла — она уже держала в руках ружьё и целилась в Галеаццо.

— Авель, беги скорее!

Она не стреляла с самого детства, когда отец брал её на охоту. Конечно, она не попадёт капитану по руке, чтобы выбить оружие, поэтому она прицелилась сразу в голову.

— Ого!

Прогремел выстрел. Галеаццо закричал, а пуля пробила дыру в стене, не задев его. Сперва он не мог понять, что произошло, он просто уставился на дыру в стене и тут заметил дымящееся ружьё в руках Катерины. Его лицо перекосилось от ярости.

— Ах ты… чёртова баба!

Взгляд молодого аристократа пылал безумным гневом. Он отвёл пистолет от священника и прицелился в хрупкую женщину.

— Ну нет!

Валтасар тут же исчез из виду — он ускорился и метнулся к Галеаццо, чтобы выхватить пистолет, но капитан оказался быстрее и уже выстрелил. Раздался грохот. Катерина почувствовала боль в голове.

«Он попал в меня?»

Катерина спокойно приняла свою смерть. Внутри у неё всё похолодело, а в глазах потемнело. Так вот она какая смерть?

— Да что ж такое! Какие вы терране тупые! Я же сказал, кардинала не трогать!

Где-то рядом раздался скрипучий голос, даже не голос, а рокот, сотрясающий землю. Рокот, полный желания разрушать.

— Наномашины Кресник-02, сорок процентов ограниченных возможностей. Принято!

IX

— Наномашины Кресник-02, сорок процентов ограниченных возможностей. Принято!

Голос звучал жутко, будто Авель готов был сокрушить всё сущее.

Это был голос врага всего мира. Голос…

— Кресник! Ну вот, приехали! — досадливо вздохнул Валтасар, так и не опустив руку.

На него глядели зловеще сияющие алые глаза. Сутана священника была пропитана кровью, серебристые волосы встали дыбом. От ран пошёл белый дым, так молниеносно они заживали. Авель стремительно выздоравливал. Даже мафусаилы не могли так. Сильнее Кресника никого на свете не было.

Удушающая ярость обрушилась на Валтасара. Авель был сильнее его в сотню раз. Воздух затрещал от электрических разрядов, и мафусаил невольно отшатнулся.

— Чего ты его так боишься, Василиск? — спросила Марианна, вытаскивая серебряную булавку из руки.

Она немного выгнулась, чтобы прыгнуть в любую секунду.

— Он, конечно, не похож на обычного терранина, но он же один. Господа, мы можем убить его сейчас! Заодно и утрём нос Магу!

— Стой, Марианна! Не надо! — закричал Валтасар, но тщетно.

Мафусаилы ускорились, выпустили когти и окружили изувера, готовые напасть в любую секунду. А изверг даже бровью не повёл, когда вампиры приблизились. Он вытянул руку, и будто бы из воздуха появилась огромная коса, чернее самой глубокой ночи. Изверг с равнодушным взглядом взмахнул страшным оружием.

Когда мафусаилы ускорялись, ни один терранин не мог уловить их движения, так стремительны они были. И вот коса, которой он, казалось, размахивал без всякой цели, отсекла руку молодому мафусаилу, бежавшему впереди. Оружие подчистую отсекло ему руку по локоть, а Марианне срезало когти, и те, описав дугу, вонзились в потолок. Ещё один мафусаил закричал и упал на землю. А жуткое чёрное лезвие легко крутанулось и отрезало по плечо руку другому мафусаилу.

— Да что… да что он такое?! — охнула Марианна и отшатнулась, схватившись за срезанные когти.

Она просто не верила своим глазам. С минуты своего пробуждения она не знала поражения в битве.

Она ошеломлённо огляделась.

— Как такое вообще возможно?

Её вдруг отшвырнуло к стене. Сверкающие алые глаза вперились в неё. Пятеро мафусаилов лежали на земле, истекая кровью. Теперь изувер, похоже, нацелился на Марианну. Молча он ринулся к ней.

— А-а-а-а-а-а-а!

Глядя на мчавшуюся на неё зловещую тень, Марианна дёрнулась, чтобы убежать, но ноги не слушались её. Она лишь развернулась, а изверг уже оказался перед ней, словно по волшебству. Она даже не успела вскрикнуть, а коса уже обрушилась на неё, да так стремительно, что она ничего не заметила. И вдруг… лязгнул металл.

— Марианна, забирай наших и уходи! — раздался невозмутимый голос.

Она подняла заплаканные глаза. Улыбающийся Василиск спас её — он остановил смертельный удар прежде, чем коса обрушилась ей на голову.

— Я разберусь с ним, а вы возвращайтесь в «фирму». Иди же!

— Х-хорошо! — кивнула Марианна, будто заводная кукла.

Она резко подскочила и ринулась прочь. Изувер в сутане поглядел ей вслед и хотел кинуться за ней, но…

— Я твой противник! Поиграем, Кресник? — усмехнулся Василиск и взмахнул руками.

Из его рук вырвалась какая-то жидкость цвета слоновой кости. Кресник взметнул косу, отмахнувшись от неё, как от мороси. Капли упали прямо в лужу крови, зашипел серый дым, и жидкость начала каменеть.

Василиск мог выделять из ладоней особые энзимы, из-за которых затвердевали белки.

— Так, похоже, тебе это ни по чём!

Он досадливо покачал головой, будто его химический опыт провалился. На лице его не было ни отчаяния, ни огорчения. Он, как истинный аристократ, оставался невозмутим.

— Теперь понятно, почему Маг так восхищается тобой! Мне тебя не победить!

Но Кресник даже не слушал Василиска, а просто поднял косу и завертел ею. Он глубоко наклонился вперёд, почти нависая над землёй, и ринулся на врага. Он подпрыгнул вверх, оттолкнулся от потолка и метнулся прямо на Василиска.

— Быстрый ты! А как тебе это? — пробормотал Валтасар, закусив губу до крови.

Он плеснул кровь на противника, и она тут же превратилась в мириады тончайших игл, летевших прямо в Кресника. Коса завертелась, будто мельница, обращая иглы в красный туман, но всё же не смогла уничтожить их все. Одна игла летела прямо в лицо Креснику. Он вскинул руку, и игла пронзила её насквозь до самой кости.

А тем временем Валтасар отпрыгнул назад и вскинул руки. Может, он хотел снова метнуть в изувера энзимы… но нет.

«Ни разу я ещё этого не делал».

Василиск выдавил улыбку и развернул ладонь в сторону — туда, где, будто увядший цветок, лежала Катерина.

— Одно радует, я нашёл твою слабость, — невозмутимо сказал он, готовый метнуть в красавицу химическую жидкость. — Прости за все неприятности. Мы снова встретимся, и тогда уже пожалеешь ты, Кресник, Враг всего мира, — витиевато попрощался Валтасар и плеснул жидкость на Катерину.

Изувер тут же метнулся к женщине. Почти нарушая все законы физики, он извернулся в воздухе и прыгнул перед ней. Он завертел косой и отразил жидкость за какую-то долю секунды. Когда чёрный вихрь смахнул все капли, священник встал на землю и замахнулся косой на Валтасара.

— Сбежал, — с лёгкой досадой произнёс он.

Василиск пропал, а вместе с ним и другие мафусаилы. Все исчезли без следа. В тёмном тоннеле чувствовался лишь запах крови.

Священник был готов ринуться в погоню, но застыл на месте. Он склонился над женщиной и погладил её по щеке.

— Жива.

Катерина слабо застонала. Похоже, она сильно перепугалась из-за выстрела. Пуля пролетела прямо над головой. Может, у неё лёгкое сотрясение? Она немного дрожала. Наконец она открыла глаза.

— Авель? — произнесла она.

Он посмотрел на красавицу, и его мрачное лицо просветлело. Глаза снова стали голубыми, как замёрзшее озеро, освещённое лучами солнца.

— Слава богу, ты цела. Не ранена?

Он протянул ей руку и помог подняться.

— Идти можешь? Ты ударилась головой, когда упала? Скверно. Болит? Тебя тошнит?

— Всё хорошо. Правда, голова немного кружится. Ерунда, не беспокойся. Что с террористами? — спросила Катерина и осеклась.

Она резко побледнела. Авель огляделся.

— Ты что творишь, чёрт бы тебя побрал? — резко бросила она, будто ножом резанула. — Убери пистолет, капитан!

— Капитан Висконти?

Авель удивлённо обернулся и обомлел. Галеаццо, пытавшийся его убить, и которого он всё равно спас, целился в него из пистолета.

— Капитан, террористы сбежали. Успокойся.

Может, он ещё не пришёл в себя?

Молодой гвардеец смотрел на него каким-то сумрачным взглядом.

— Тебе ничего больше не угрожает, — улыбнулся Авель, пытаясь его успокоить. — Опусти оружие.

В ответ раздался выстрел.

Авель тут же пригнулся, и пуля проскользнула мимо.

— Отойдите от этого изверга, ваше высокопреосвященство!

— Капитан, ты что творишь?! Ты с ума сошёл?

— Это вы сошли с ума, госпожа кардинал! Да у вас же в подчинённых сущий изувер! Вы точно чокнутая! — гневно закричал Галеаццо, сжимая в руках дымящийся пистолет.

Авель тут же встал впереди Катерины, чтобы защитить её. Капитан был бледный и явно на взводе, но взгляд его не был безумным. Он слегка отошёл в сторону и прицелился так, чтобы не попасть в Катерину.

— Вы что, не знаете, кто он такой, ваше высокопреосвященство? Я видел, как он сражался. Он же не человек, он чудовище какое-то!

— Успокойся, капитан.

В глазах Авеля мелькнул печальный огонёк, но никто этого не заметил. Он закрыл Катерину собой и, подняв руки, воззвал к Галеаццо:

— Прошу послушай, капитан Висконти, я же…

— Не подходи, изверг! — угрожающе взревел Галеаццо.

Прогремел выстрел.

Острая боль пронзила Авеля. Пуля скользнула по щеке. Он невольно застонал и схватился за рану. Галеаццо посмотрел на него и снова прицелился. Его лицо исказилось от отвращения и ужаса.

— Не подходи, изверг! — закричал он. — Ты задурил голову кардиналу! Я отправлю тебя прямиком в ад!

Капитан не успел спустить крючок, как раздался выстрел. Земля под ногами взрезалась.

— За что, госпожа?

А земля под ногами пылала, будто кипящая лава. Галеаццо невольно отшатнулся. Герцогиня, которой он служил, перезаряжала ружьё.

— Что вы делаете?!

— Что делаю? Защищаю отца Найтроуда, конечно!

Катерина посмотрела на Галеаццо, как на идиота, — мол, и чего глупости спрашиваешь?

Она прицелилась из дымящегося ружья ему в лоб. Холодные стальные глаза смотрели на растерянного Галеаццо.

— Предупреждаю, капитан, ещё раз прицелишься в отца Найтроуда, и я прострелю тебе голову. Помяни моё слово, если тебе дорога жизнь, — ледяным тоном сказала Катерина.

— Что… за что… вы…

Галеаццо замотал головой, словно упрямый ребёнок. Всё так же сжимая пистолет, он пробормотал дрожащим голосом:

— Не могу я, ваше высокопреосвященство. Нельзя этому извергу быть рядом с вами.

— Капитан, Авель мне очень дорог!

Катерина бросила взгляд на священника и снова посмотрела на Галеаццо. Она слегка надавила на спусковой крючок, готовая выстрелить.

— Для меня его жизнь в тысячу раз важнее твоей, — холодно сказала она. — Если понял, живо опусти пистолет!

Лицо Галеаццо исказилось. Его грудь часто вздымалась, будто он задыхался. Наконец он ослабил хватку и уже почти бросил оружие, как…

— Злобная дрянь! — надсадно взревел он с перекошенным от гнева лицом.

Он резко вскинул пистолет и прицелился ей в лоб.

— Кате…

Авель хотел оттолкнуть её, но Катерина просто остолбенела. Молодой аристократ с безумным взглядом не мешкал и уже спустил крючок, как… позади раздался беспечный голос:

— Да ты достал уже, пацан!

И тут ему в голову прилетел огромный кулачище. Галеаццо показалось, что его ударили молотом. Глаза у него закатились, и он, словно тряпичная кукла, рухнул на землю, а мужчина забрал у него пистолет.

— Оружие детям не игрушка. Прости, Растяпа, задержался мальца.

— Леон? — поражённо охнул Авель, услышав знакомый хриплый голос.

В темноте показался огромный мужчина. Головой он почти доставал до потолка.

Леон Гарсия д’Астуриас усмехнулся и весело посмотрел на ошеломлённого Авеля, но взглянув на кардинала, тут же смахнул ухмылку и принял суровый вид. Он выпрямился и учтиво поклонился.

— Леон Гарсия к вашим услугам. Простите, что опоздал. Вы не ранены, госпожа кардинал?

— Нет, всё хорошо, — бесстрастно сказала Катерина и, едва слышно вздохнув, отвела ружьё. — Сестра Лоретта рассказала, что произошло? Террористы надели на гостей ошейники со взрывчаткой. Нужно им скорее помочь. Они мои верные сторонники. Если они пострадают, наши дела плохи.

— Я уже снял эти странные ошейники. Все гости живы.

— Хорошо, — кивнула Катерина и опустила тяжёлое ружьё.

Авель как-то сумрачно посмотрел на её бледные руки, словно хотел что-то сказать.

— В чём дело, Авель? — спросила она, вскинув брови.

— А, да нет, ничего.

Он умолк и задумался.

— Пожалуйста… больше никогда не бери в руки оружие, — наконец сказал он и вздохнул.

— Не беспокойся о всякой ерунде, — произнесла Катерина, глядя ему в глаза.

Она знала, что у неё другой путь. Её голос не был холодный, но и звучал без особого тепла.

— Так уж вышло. Я выстрелила в него, да. Не волнуйся из-за этого.

— Но, Катерина…

— Авель, мы с тобой разные, — оборвала она его и покачала головой.

Ей всегда было больно, когда он говорил вот так.

— Мы с тобой и правда разные, — уже мягче сказала она. — Не все люди мне дороги. Этот никчёмный капитан угрожал тебе, и я готова была его убить. Если подобное повторится, я тоже мешкать не стану, я выстрелю. Помни об этом.

Растерянный Авель хотел что-то сказать, но не успел — его слова заглушил радиосигнал в её серьге.

— Леди Катерина, как слышно? Говорит Железная Дева. Жду ответа от дворца Сфорца, — раздался взволнованный голос.

— Сестра Кейт? — удивилась Катерина.

Она схватилась за серьгу и отвернулась от Авеля. Жаль, она так и не узнала, что он хотел ей сказать.

— Слышу тебя хорошо, Железная Дева, — ответила она по радиопередатчику. — Ты в Милане?

— Слава богу, — выдохнула с облегчением Кейт.

Обычно она крайне редко проявляла свои чувства.

— Вы целы?

Её голос звучал как-то надрывно, будто она плакала. С чего бы?

— Я пыталась связаться с вашим дворцом, но никто не отвечал. Были сильные помехи. Я перепугалась. Из Рима звонили. У вас что-то случилось?

— Как? Из Рима? — нахмурилась Катерина.

Внутри у неё всё сжалось от ужаса.

— Сестра Кейт, что случилось в Риме? Кто звонил?

— Гюг. Он сказал, что не смог связаться с вашим дворцом.

Кейт немного замешкалась от сурового тона начальницы.

— Полчаса назад неизвестный террорист ворвался в замок Святого Ангела, — робко сказала она. — Доктора Вордсворта ранили. Он в больнице в очень тяжёлом состоянии!

Комментарии

1. Висконти (итал. Visconti) — в истории Италии было два аристократических рода Висконти, один в Пизе, другой в Милане.

2. Лукино Висконти ди Модроне (итал. Luchino Visconti di Modrone) — итальянский режиссёр театра и кино.

3. Джан Галеаццо Висконти (итал. Gian Galeazzo Visconti) — первый миланский герцог.

4. Ломбардия (итал. Lombardia) — административная область в Италии.

5. Турин (итал. Turin) — город на севере Италии.

6. Валтасар (Бальтазар), Мельхиор и Каспар (Гаспар) — по преданиям три волхва, принёсших дары младенцу Иисусу.

7. Нойманн (нем. Neumann) — распространённая немецкоязычная фамилия, означает «новый человек», в еврейской традиции Нейман или Найман. В истории было много Нойманнов, но раз розенкрейцеры у Сунао аллюзия на нацистов, думаю, фамилию автор взял у Хильдегарды Нойманн (нем. Hildegard Neumann), которая была старшей надзирательницей в концлагерях Равенсбрюк и Терезиенштадт и по слухам весьма жестокой. Наказания за свои преступления она не понесла и, возможно, потом жила в США.

8. Василиск (от греческого «царь») — мифическое змееподобное существо, взгляд которого, по поверьям, убивал.

9. Пигмалион — в греческих мифах царь Кипра, влюбившийся в изваянную им же самим статую Галатеи, которую потом оживила богиня любви Афродита. Из-за своих механических кукол Мельхиор и получил такое прозвище.

10. Столикий (нем. Hundert Gesicht) — Каспар редкий подвид вампира доппельгенгер (нем. «двойник») и этакий трансгендер. Он мужчина, но говорит о себе в женском лице, используя разговорное женское местоимение «атаси» (あたし).

11. Зигелинда (нем. Sieglinde) — происходит из древнегерманского языка и состоит из двух слов «победа» (sigu) и «нежный» (lind). Зигелинда — персонаж средневекового германского эпоса «Песнь о Нибелунгах», жена Зигмунда и мать Зигфрида. Также это название астероида и название немецкого имитатора подводных лодок времён Второй мировой войны.

12. Ошейники со взрывчаткой возможная отсылка к японскому фильму и книге «Королевская битва». Тема охоты на людей и выживания обыгрывается во многих фильмах («Бегущий человек», «Охота на индюшек») но, наверное, всё идёт от классического романа Уильяма Голдинга «Повелитель мух».

13. Уполномоченные исполнители — так ещё иногда называют агентов АХ.