Кровь Триединства. Ярость против Лун (Новелла) - 1 Глава

Нашел ты меня, враг мой!

Третья книга Царств 21:20

I

Сейчас, когда говорили «кольцевая», имели в виду улицу, опоясывающую центр Вены, которая была столицей прежнего Герцогства Остмарк. Древние развалины давно убрали отсюда и построили на их месте широкий проспект, напоминавший кольцо, усыпанное драгоценными камнями, — здесь теперь стояли государственные учреждения, промышленные компании, кафе и редакции газет. В будние дни тут толкались работники, служащие и лавочники, зазывающие посетителей, но сегодня здесь не было ни души.

— Похоже, никого… Видать, у всех выходной, Гюг.

Видимо, даже германцы-трудоголики отдыхали по воскресеньям.

На улицах было безлюдно, а в симпатичном, уютном кафе у окна сидели лишь двое священников. Никого не было и в здании напротив. От высокого дома веяло скорбью. Тёмные двери в неоклассическом стиле будто бы пришли из мрачной сказки о злых ведьмах. Бесчисленные окна, словно пустые глазницы, взирали на улицу.

Авель Найтроуд посмотрел в бинокль на окно, задёрнутое шторами, и перевёл взгляд на напарника, читавшего газету.

— Сегодня же воскресенье. Неудивительно, что в здании никого… Хотя там база этих ребят. Наверняка кто-то её всё равно охраняет, — спокойно сказал он.

— Адрес точно этот: улица Кайзерлинк 3, 24. Херувим сам так сказал.

В отличие от безмятежного Авеля молодой мужчина, по виду северянин, выглядел угрюмым. Соломенные волнистые волосы обрамляли его точёное лицо, как у античной статуи, ярко-зелёные глаза сверкали мрачным огнём. Какой-то зловещий ореол окружал этого красавца.

Преподобный Гюг де Ватто печально поглядел на окно.

— Наша разведка подтвердила, что сюда не раз заходили члены Нового Ватикана, — сказал он, и голос его звучал подобно лаю цепного пса из преисподней. — А ещё Свободный союз Эрина, Последователи Клермона, каморра Вентина, Братство Митры… Да тут просто место сборищ еретиков и террористов. Это точно оно! Компания «Айнгер» всего лишь ширма для Ордена!

— Ну зачем так сразу-то, Гюг? — вдруг возразил обычно податливый Авель.

Он покачал головой и сразу как будто окатил холодной водой Гюга, готового уже ринуться в бой.

— Сегодня мы встречаемся с Тресом. Подождём пока, спешить некуда. И вообще лучше быть тише воды, ниже травы, мы всё-таки в Германике.

— А тут ещё и король приехал в Вену… Да я всё понимаю, Авель. Я не собираюсь бросаться в бой, очертя голову, — посмеялся Гюг, чувствуя своё бессилие.

Он постучал тонким пальцем по газете.

Германский монарх Людвиг Второй по прозвищу Жестокий Король остановился в Вене.

Печальный Гюг скривился в усмешке, но это нисколько не умалило его красоты.

Официантки поглядывали на священников с любопытством и настороженностью — ну и странная парочка сидела тут в кафе, да ещё и в выходной день.

— Учитель в тяжёлом состоянии, — вздохнул с тоской Гюг. — Пятьдесят на пятьдесят, выживет он или нет. Может, вообще на всю жизнь калекой останется… Я им этого никогда не прощу, Авель!

— Я понимаю тебя, Гюг. Я согласен с тобой.

Авель тяжело вздохнул и отпил чёрный чай, вернее, желеобразное красноватое месиво, так как он насыпал в напиток аж тринадцать ложек сахара.

Неделю назад на их людей напали в Милане и Риме. Многие пострадали, а государственный секретарь Катерина Сфорца едва не погибла. Нападавшие назвались последователями Нового Ватикана. Слава богу, всё более или менее обошлось, но важный свидетель Альфонсо д»Эсте погиб. Профессора тяжело ранили, и сейчас он лежал в римской больнице в реанимации. Никто не знал, выживет он или нет.

Сплошные беды. Одно только радовало: они выяснили, где находилась база террористов. Это и впрямь большое достижение для АХ. Они узнали название компании, и то, что она находилась в Вене. Неудивительно, что Катерина сейчас в Риме сияла от счастья. Однако прелестная госпожа кардинал славилась не только красотой, но и умом, и она сразу предположила, что всё это могло быть уловкой. Германское королевство военизированное государство и от него одна морока. Так шестнадцать лет назад германцы захватили Герцогство Остмарк. Опасно было направлять в Вену много уполномоченных исполнителей — не дай бог ещё разразится дипломатический скандал, поэтому Катерина послала только нескольких агентов.

— Авель, а чего мы ждём? — тихо спросил Гюг, перелистнув газету с политических новостей на общественные. — Говорят, Людвиг пробудет в Вене три недели. Я, конечно, понимаю, надо быть острожными, но если мы столько прождём, эти гады просто сбегут. Может, предпримем что?

— Ну, думаю, столько нам ждать не придётся.

Авель внимательно посмотрел на угрюмого собеседника и рассказал последние вести из Милана:

— В общем, отец Трес раздобыл где-то микрочип с государственной тайной.

— Государственной тайной? Германики?

— Ага, там вроде как указ о создании новой разведывательной службы. Германцы разрешают нам действовать в Вене, а мы возвращаем им микрочип… По крайней мере, Катерина на это рассчитывает.

— Вот как… Значит, мы встречаемся с отцом Тресом там же, куда приедет и король.

Гюг скользнул изящными пальцами по газетной статье, в которой говорилось, что Людвиг Второй посетит сегодня оперный театр.

Гюг, вероятно, думал сейчас о мести, но, когда он посмотрел в окно, яростный огонь в зелёных глазах немного утих.

На улице никого, только несколько бродяг рылись в мусорных корзинах в поисках еды. К ночи тут, вероятно, вообще всё опустеет. Даже если начнётся заваруха, обычные жители не пострадают. Во всяком случае Авель и Гюг на это надеялись.

— Хм? — Авель вдруг нахмурился.

С улицы донеслась какая-то брань, даже скорее, угрожающие вопли.

Авель посмотрел в окно. Бродяга толкнул тележку вперёд и начал копаться в мусорной корзине прямо перед зданием компании «Айнгер», но его тут же окружили несколько крепышей. Выглядели они свирепыми и сильными.

Они о чём-то спорили? Здоровяки вдруг отпихнули бродягу и его тележку.

— Ой-ёй, плохо дело.

Похоже, стычка разгорелась из-за того, что бродяга кого-то случайно пихнул тележкой. Толком беднягу не разглядеть, голову он замотал платком, но с виду он был невысоким и худым. От этих крепышей ему не сбежать.

Надо бы помочь ему, да только ввязываться в эту перепалку себе дороже.

— Ну ё-моё. Что делать будем, Гю… Гюг?

Авель отвёл взгляд от окна и невольно охнул. На столике лежала сложенная газета и стояла чашка с недопитым чёрным кофе, но угрюмого фехтовальщика не было. Авель тут же завертел головой и увидел, что Гюг спешно шёл к бродяге.

— Ой, плохо дело… Извините, чек, пожалуйста. Только вы там сумму не пишите, пожалуйста.

Когда Авель наконец расплатился и выскочил из кафе, его напарник уже подбежал к спорщикам. Крепыши всё так и пихали бродягу.

— Эй вы! — окликнул их Гюг.

— Хм? — только и смог выговорить громила. Он даже не понял, что произошло.

Гюг лишь слегка мазнул серым шестом ему по рёбрам. Бедняга тут же рухнул на землю, и глаза его закатились.

— Эй, ты что творишь?! — раздался вопль.

Высокий мужчина, видимо главарь, выступил вперёд.

— Отойдите от него, — невозмутимо сказал Гюг, не спеша покручивая шестом. Голос у него звучал спокойно.

Внезапно он взмахнул шестом, и громилы невольно отшатнулись.

— Только трусы нападают на беззащитного. Постыдились бы. Проваливайте.

— Ты что там вякаешь?!

Когда Гюг вырубил одного из них, здоровяки сначала растерялись, но тут же собрались, ведь их было много. Они зло уставились на красивого, но рассерженного фехтовальщика и сребровласого священника, подбежавшего к нему с чеком в руке.

— Мешаете властям, гады! — проревел мужчина. — Вы у меня получите! Плевать, что священники!

— Постойте! Какие власти? — Авель тут же изменился в лице.

Это хулиганьё военные, что ли? Да нет, какие-то они странные.

— Ой, а вдруг они… Гюг, стой! — закричал Авель, но тщетно.

Гюг взмахнул железным шестом и рубанул по ногам мужчины, бросившегося на них. Бедняга закричал от боли. Другой громила попытался ударить Гюга сбоку, но фехтовальщик тут же заехал ему ногой в челюсть. Тот отлетел назад и рухнул на тележку бродяги, отошедшего поодаль.

Авель поправил круглые очки и сдавленно ахнул. Но не потому, что здоровяк тяжело шмякнулся о тележку. И даже не потому, что платок слетел с бродяги, и тот оказался девушкой. Ахнул он из-за того, что выпало из косынки. Пять или шесть тонких валиков покатилось по тротуару. С виду похожи на свечи, но это, конечно, были не они.

— Д-д-д-динамит!

— Не трогайте! — закричала девушка.

Пока Авель пялился на динамит, она выхватила из-под заштопанного плаща чёрную литую вещицу с плавными изгибами — небольшой пистолет-пулемёт. Девушка тут же ловко прицелилась.

— Ни с места! Дёрнитесь, и я…

— Ого!

Руки у девушки дрожали. Если она выстрелит ненароком, может и убить кого-нибудь… но до этого не дошло. Гюг метнулся тенью. Мелькнула вспышка, и раздался лязг. Гюг жезлом выбил пистолет из рук девушки.

— Молодец, Гюг! — восхитился Авель, с трудом поймав отлетевшее оружие.

И почему у бродяжки взрывчатка и пулемёт? Германика, конечно, страна военизированная, но не настолько же! У них тут война за территорию, что ли?..

Вдруг в ответ на его немые вопросы раздался мужской голос:

— Ну всё, попались, террористы!

И тут же послышался топот армейских сапог. На шум из-за угла выскочили люди. Все они были одеты в серое военное обмундирование, выпуклые шлемы покрывали головы, в руках винтовки и пулемёты. Похоже, они были из германской армии. Но почему они здесь? И что за террористы такие?

— Ты из Эдельвейса, командир сопротивления Вальтраута фон Дёниц, — прошипел тот самый хулиган, которому Гюг заехал шестом по ногам. — А вы её сообщники!

Скривившись от боли, он с трудом поднялся. Успокоившись немного, он добавил по-военному суровым тоном:

— Мы из германской жандармерии, остмаркское подразделение. Баронесса фон Дёниц, за твою голову назначена хорошая награда. Вы все задержаны за покушение на короля.

— Какое сопротивление? Какое покушение?! — воскликнул Авель, вытаращив глаза.

А хулиганы, вернее, переодетые военные достали кандалы и удостоверения. Сбежать уже не получится — солдаты окружили их и прицелились из оружия.

— М-мы тут ни при чём! Всего-навсего хотели спасти бедняжку! — протестующе взвыл Авель. — Мы добрые самаритяне! Мимо просто проходили! Какое ещё сопротивление, какое покушение! Впервые слышим!

— Кончай трепаться! Я видел, как вы тут рыскали у здания компании «Айнгер»! Что вы тут вынюхивали, если простые священника? Айнгер поставляет контрабандное оружие. Она не только Эдельвейс поддерживают, но и других бунтовщиков. Так что можешь не отнекиваться! — фыркнул командир отряда.

А военные уже приготовились скрутить Авеля.

— Священник не лжёт, — хмуро произнесла бродяжка с закованными за спиной руками. — Я этих церковников впервые вижу, а про Айнгер и слыхом не слыхивала. Я сама сделала взрывчатку.

— Закрой рот!

Командир лишь ещё больше усомнился. Его бульдожье лицо скривилось от неприязни.

— Мы знаем, что компания продавала тебе оружие и боеприпасы под видом переработки мусора, — дёрнул он подбородком. — Наконец-то ты объявилась, Дёниц. Священники твои охранники?

Девушка помолчала немного и сказала:

— Бред собачий.

На вид ей было лет двадцать пять. Очень красивая, правда, глаза не особо большие. И всё же в ней чувствовался какой-то аристократизм.

— Да в Вене столько людей ненавидят германцев! — покачала она головой. — На черта мне эти вшивые священники.

— Ой, ладно тебе. Думала, мы на этих лоботрясов не обратим внимания, а? Держи карман шире! Хоть они и растяпы, мы расслабляться не станем, — сказал военный и холодно посмотрел на священников. — Свяжите их и отвезите в генеральный штаб, а потом допросите с пристрастием! Остальные со мной в Айнгер. Схватим всех предателей короля! — велел он подчинённым, так и не опустившим оружие.

— Jawohl! Есть!

Жандармы отдали честь и одновременно двинулись в стороны, словно отлаженный механизм. Отряд из десяти человек окружил мрачное здание. Наверняка они у чёрного входа давно поставили людей. Они были похожи на отважных рыцарей, шедших к башне злого колдуна.

— Эге, вы шутите, да? — выдохнул Авель.

Жандармы заковали ему руки в кандалы.

Авель слегка попятился от командира. Гюг стоял позади и мрачно глядел зелёными глазами.

— Что делать будем, Гюг? — прошептал Авель — Народу-то сколько у них. Не сбежать.

— Ничего, — покачал головой тот.

Он прищурился, оценивая жандармов и оружие.

— Нам не сбежать. Ну и переплёт, мы же сегодня должны с королём встретиться… Хм? — Гюг осёкся и помрачнел.

Он вскинул голову, словно пёс, услыхавший свист.

— Что такое, Гюг? Ты чего так скривился? Что случилось?

— Слышишь? Как будто орган играет.

— Что? — удивился Авель.

Над головой простиралось ясное и солнечное небо. В такую пригожую погоду хотелось на пикник пойти, а не стоять тут в окружении военных. Всё бы хорошо, но он ничего не слышал.

— Ничего не слышу…

— Да? Может, показалось… Нет, стой! Что за звук?! — прошептал Гюг.

Тут уже и Авель услышал.

Глухой шум, будто гром вдали рокотал. Но нет, это не гром, гремело под ногами.

— Землетрясение?

— Что происходит?

Тут уже и закованная в кандалы девушка, и жандармы закричали. Порыв ветра лизнул кожу. Поднялся такой неприятный вихрь, что стало дурно, и закружился словно смерч. А впереди…

— Там… Там, смотрите! — закричал жандарм.

Авель и Гюг невольно вскинули головы и охнули.

Гремело так, будто лавина обрушилась, в небе закружилась пыль. В белой дымке что-то показалось. Высокое здание накренилось и начало обваливаться.

— А-Айнгер…

Авель ошарашенно глядел, как огромный колосс рухнул, словно трухлявое дерево.

II

— Добро пожаловать в Вену, уважаемый Маг.

С главного железнодорожного вокзала поезда уходили на север в Германику и на восток в Иштван. Город был древний и ещё до Армагеддона служил связующим звеном между востоком и западом. Здесь всегда толпились люди, а сам вокзал выглядел весьма впечатляюще.

Однако сегодня с заходом солнца на неприметной платформе стоял лишь один скорый поезд из Ибер-Берлина. С поезда сошли двое пассажиров. Благородная дама с длинными волосами подошла и приветливо улыбнулась мужчине в чёрном, по виду траурном, костюме.

— Вы, наверное, устали в пути, дорогой Маг. Вы всё же решили поехать поездом? Я думала, вы сразу сюда переместитесь.

— Моя «тень» не безгранична, графиня, — учтиво ответил джентльмен в чёрном костюме и, спустившись с поезда, закурил сигариллу.

Тусклыми тёмными глазами он внимательно посмотрел на служанку позади графини и медленно выдохнул белый дым. Служанка не спеша начала выносить чемоданы из поезда.

— Я не всегда могу использовать тень. Да и если часто ею пользоваться, она истощается… В общем, иногда проще на поезде. К тому же путешествиях есть своё очарование, — всё так же учтиво отвечал мужчина.

— Какое ещё очарование?.. Хотя это, конечно, дело вкуса, да, Маг? Только из-за твоих причуд мы вечно во что-то вляпываемся, — буркнул его спутник.

Красивый юноша в пальто подбоченился и недовольно скривился. Вероятно, он вымотался после долгого пути.

— Восемь часов ехали. Я устал как собака. Сейчас я хочу только в душ и спать.

— Раз вы устали, Кукловод, тогда сразу поедем на аэродром, — слегка улыбнулась молодая дама, поглядев на него.

Она кивнула юноше с голубыми волосами, молча стоявшему позади.

— Мельхиор займётся вашим багажом. Прошу, поедем на аэродром. Думаю, вы знаете, что на автомобиле до Башни не добраться. Немного хлопотно, извините.

— Подождите, графиня, прежде чем мы поедем к вам…

Маг бросил на платформу недокуренную сигариллу и поискал глазами кого-то. Носком ботинка он затушил окурок и тусклым немигающим взглядом поглядел за спину графини.

— С вами только Мельхиор? А где остальные Нойманны?

— Столикий ещё в Риме, — невозмутимо произнесла молодая дама.

Она, конечно, прекрасно знала, о ком он спрашивал, но нарочно тянула с ответом.

— Он мастер устраивать засады. Сейчас он в Ватикане.

— Я спрашивал не о Каспаре… — с лёгкой досадой произнёс Маг.

Он пристально оглядел платформу, где не было никого, кроме них.

— Где Валтасар? Он ведь уже вернулся из Рима, так?

— Ах, так вы о Василиске. Он…

На синем небосводе висел полумесяц. Дама опустила глаза и поглядела на тусклый свет, лившийся на платформу и обрисовывавший её силуэт.

— Он в городе, — спокойно сказала она.

— В городе? — несколько резко переспросил Маг.

А впрочем, что тут удивляться. Он временно приостановил операцию в Лондиниуме и приехал в Вену, чтобы встретится с Василиском, а тот сейчас где-то в городе. Да тут любой бы разозлился.

— Что за напасть… Вы же знали, что я приезжаю сегодня вечером. И Валтасар очень обязательный. Не ожидал от него такого, — на редкость недовольно произнёс Маг.

— И правда, как-то нехорошо получилось… — отозвалась дама, смеясь про себя. — Пожалуйста, простите меня. В Вену приехали одни проходимцы, и я попросила Василиска разобраться с ними. Он тут совершенно ни при чём, это я виновата, — учтиво сказала она, осторожно подбирая слова.

И она не зря старалась. Маг удивлённо посмотрел на неё тусклыми глазами.

— Какие ещё проходимцы? — спросил он. — Графиня, неужели…

— Среди них ваш старый знакомый… Авель Найтроуд.

Маг остался невозмутим, но от Ледяной Ведьмы не укрылось, что его рука слегка дрогнула. Она усмехнулась про себя. Она загоняла Мага в западню, как кошка мышь.

— После нашей недавней операции «Птичья клетка» несколько уполномоченных исполнителей тайно приехали в Вену, — пустилась в объяснения Ледяная Ведьма. — Валтасар должен выдворить их из города… Кстати, он сказал, что один из агентов сегодня будет в оперном театре. Он, наверное, сейчас там. Уже сегодня вы полюбуетесь на его голову.

Маг выслушал её с безразличным видом. Он кивнул, и пентаграммы на его перчатках слегка замерцали.

— Простите меня, графиня, я отлучусь ненадолго. Вы проводите Кукловода в Башню?

— Да, конечно. А куда вы?

— К Василиску. Мне нужно поговорить с ним.

Маг вдруг как-то сделался ниже на пару сантиметров. Нет, дело не в этом. Серебряная луна осветила его тень на платформе — ноги Мага утопали в его собственной тени. Он уже наполовину погрузился в черноту, в квантовый мир червоточины.

— Я хочу взглянуть на уполномоченных исполнителей, — протянул он. — Хочу своими глазами увидеть, как идёт ваша операция. Простите, что так грубо оставляю вас.

— Ну что вы, — произнесла Ледяная Ведьма с невинной улыбкой и посмотрела на учтивого джентльмена, утопающего в тени. — А ничего, что вы один? Может, Мельхиор с вами пойдёт?

— Нет, одному быстрее, — ответил Маг, почти погрузившись.

Он уже практически утонул в тени, чернее самой ночи.

— Я поговорю с Валтасаром и приеду в Башню, — сказал он всё таким же учтивым голосом. — Потом я выслушаю вас. Кукловод вам всё расскажет.

Голос джентльмена в чёрном затих, и он исчез с платформы, залитой лунным светом. Тусклая тень тут же пропала с каменного пола.

III

— Господи, ну за что мне всё это?

Сребровласый священник схватился за железную оконную решётку и всё стенал и стенал. Наверное, так себя чувствует горилла в клетке зоопарка.

— Авель Найтроуд, непутёвый священник, третья группа крови, по знаку зодиака Дева. Жил праведно и бедно, крепился как мог. Не ожидал, что когда-нибудь меня заметут в полицию. Как так-то? Это мне испытание? Господи, ты разгневался, потому что я съел весь литургический хлеб, когда помирал с голоду? — всё плакался он, хлюпая носом.

— Авель, тут ты не прав. Мы не в полиции, — скучным голосом заметил другой священник, лежавший на жёстком полу, — а в жандармерии. Это не одно и то же.

— Да знаю я! Вопрос-то в другом! Почему они схватили нас?! — закричал Авель и так резко обернулся, что едва не вывихнул шею.

Обливаясь горючими слезами, он начал рисовать картину светлого будущего.

— В общем, дело дрянь. Острый соус обожжёт рот, козёл сжуёт ботинки, и нас допросят с пристрастием…

— Хорошо бы если так, — бросил Гюг с равнодушным видом.

Он привык жить по-спартански, и суровые условия в тюремной камере его не волновали.

— Германские жандармы славятся своей жестокостью. Могут и ногти выдернуть, и руки сломать, это если ещё повезёт, — предрёк он и перевернулся на другой бок.

— Ничего себе, повезёт… Гюг, ты чего такой спокойный, а? Ты вообще знаешь, что такое допрос с пристрастием?! С пристрастием, понимаешь! Тебя обольют смолой, посыплют гусиными перьями и будут скрежетать по стеклу! Тебе всё равно, что ли?.. О! А может, тебе такое нравится?

— И не надоело тебе всякую чушь выдумывать, Авель? Я не ты. Ну и тараканы у тебя в голове… И вообще, ты забыл уже, что ли? Сегодня Трес приезжает в Вену. — Гюг взмахнул изящной рукой и удивлённо взглянул на Авеля.

Он приподнялся и посмотрел в зарешёченное окошко. Кольцевая улица была безлюдна.

— К тому же нам нужно заручиться поддержкой германского короля, — сказал Гюг. — А значит, надо как-то выйти отсюда. Мы невиновны, по идее нас должны выпустить, так?

— Думаешь?

Авель тут же повеселел и радостно захлопал в ладоши. И как он забыл про Треса?

— Точно! Трес же скоро приедет! Фух, прямо от сердца отлегло. А я уж было испугался, — засмеялся Авель.

— Ну да, если только жандармы не начнут допрос пораньше и не отрежут пальцы.

— Спасите меня кто-нибудь!

Вопль Авеля эхом разнёсся по тёмному коридору, но спаситель не отозвался. Видимо, у Бога тоже сегодня был выходной.

— У меня же дел по горло! Сходить на конкурс в пиццерии на площади Испании, огород прополоть, обменять три купона на сковороду в лавке Копполы. Я бы такую яичницу на ней жарил… Господи, не хочу умирать! — стенал Авель о своих мещанских страстях.

— Блин, чего орать-то так, отец? — раздался недовольный и сонный голос из угла. — Я только заснула. Помолчите, а?

— П-простите… я забыл о вас… — Авель испуганно сжался, будто его громом поразило.

Прелестная девушка выскользнула из-под покрывала, и он не без восхищения на неё поглядел.

— Вы такая спокойная, — дрожащим голосом произнёс Авель. — Вас жандармы схватили, а вы спите себе, как ни в чём не бывало. Храбрая вы. Вы же фройляйн Дёниц, да? Вы пыток не боитесь, что ли?

— Не боюсь. Меня друзья спасут, — спокойно покачала головой прелестная девушка. Она заулыбалась, будто её друзья уже были тут. — Вена наша вотчина. Пока здесь наши люди, мне ничто не грозит.

— А кто ваши друзья?

— Сами же слышали. Эдельвейс.

Девушка приподняла длинные соломенные волосы и показала серёжки в виде небольшого цветка.

— Полностью мы называемся Патриотический отряд Эдельвейс. Мы боремся против деспотизма Германики.

— Эдельвейс… Я слышал о вас, — прищурился Гюг и задумчиво потёр подбородок. — Тайное общество, основанное аристократами и военными из Остмарка, да? Так вот как вы связаны с Орденом… то есть компанией «Айнгер».

— Никакое мы не тайное общество, в них одни маргиналы, — с лёгкой обидой произнесла Вальтраута, надув губки. — Мы повстанческая армия. Зовите нас так, прекрасный преподобный.

Говорила она спокойно, но со свойственным аристократам упрямством.

Авель выпрямился и внимательно слушал её.

— Графиня Фогельвейде, глава компании «Айнгер», дружила с моим отцом. Он служил генерал-майором авиации и погиб шестнадцать лет назад, сражаясь за родину, но графиня смогла пережить оккупацию и открыла свою компанию… в надежде отомстить германцам.

— Графиня Фогельвейде… Так это она поставляет вам оружие и боеприпасы? — Авель в восхищении посмотрел на девушку и захлопал в ладоши, но тут же совершенно бесстрастно поинтересовался: — Фройляйн Вальтраута, а никто в этой компании не говорил о Беззвучном шуме, случайно?

— Беззвучный шум? — неуверенно переспросила она и задумалась. — Никогда не слышала. Что это?

— А, да забудьте. Просто где-то услышал…

Авель глупо заулыбался, но на душе у него скребли кошки.

У него до сих пор перед глазами стояло рухнувшее здание. Если они правы, то «чудовище» установлено где-то в Вене. И если поторопиться, то можно дров наломать…

— Ответьте тогда вы тоже. — Звонкий девичий голос прервал его размышления.

Вальтраута откинула с лица рыжевато-соломенные пряди и настороженно поглядела на Авеля и Гюга.

— Откуда вы? Не похоже, что вы обходили свой приход. Что вам нужно было в компании «Айнгер»? Зачем вы приехали в Вену?

Пока Авель раздумывал, что сказать, за него уже ответил Гюг:

— Расследуем дело о ереси, мадемуазель.

И кажется, он придумал эту легенду заранее.

— Мы служим в Конгрегации доктрины веры, — уверенным тоном лгал он. — Вы знали, что Последователи Клермона недавно подорвали бомбу во Франкском королевстве? Ходят слухи, что оружие они покупали здесь. Мы приехали выяснить это.

— Еретики достали бомбу здесь? — нахмурилась Вальтраута.

Она и сама не раз использовала бомбы, но похоже, террористов она презирала.

— Но Айнгер тут ни при чём. Графиня борется за независимость Остмарка. Она бы ни за что не передала оружие еретикам…

— Говоришь, не передала бы, да, фройляйн? — оборвал её глухой голос.

Они обернулись. У двери камеры стояли жандармы и их командир. Один из военных открыл дверь, и мужчина с бульдожьим лицом, которого тогда уложил Гюг, вошёл внутрь.

— А ведь об этой компании столько пересудов ходит. Она не только ваше сопротивление поддерживает, но и других террористов. Передаёт им оружие, боеприпасы, разведданные. Ох, забыл представиться. Лейтенант Мориц из Двадцать второй роты германской жандармерии. Запомните на будущее.

— Господин лейтенант, по-моему, тут какая-то ошибка произошла.

Авель попытался выглядеть величаво, да только ни лицом, ни характером не вышел и поэтому, чуть ли не помахивая невидимым хвостиком, залебезил:

— Мы из Конгрегации доктрины веры, ведём тайное расследование в Вене… Мы обычные священники, шли на службу и просто оказались не в том месте, не в то время. Клянусь богом, мы ничего не делали!

— Ну, если вы обычные священник, зачем вам это?

И Мориц показал раболепствующему Авелю его старомодный револьвер и железный шест Гюга.

— Оружие… Что ж вы за священнослужители такие?

— Ну… это… — растерялся Авель и почесал голову.

Сегодня они должны увидеться с королём. Возможно, Трес и остальные уже в Вене, но на связь пока не вышли. Опасно сейчас раскрывать себя. Вдруг ещё розенкрейцеры узнают.

Так что же лучше сказать, совсем растерялся Авель, и тут…

— А это что? — раздался удивлённый голос.

Все тут же обернулись.

Гюг, до этого молча стоявший у стены, будто происходящее его не касалось, вдруг вскинулся, словно хищник, почуявший добычу. Но перед глазами был лишь низкий потолок и тусклая газовая лампа.

— В чём дело, Гюг?

— Эй, отец, что случилось?

Хочешь отвлечь внимание и переполошить нас. Ну-ну, меня не проведёшь, усмехнулся про себя Мориц.

— На пол! Живо!

Гюг круто развернулся и повалил Вальтрауту на пол. В эту же секунду сверху послышался пронзительный крик. После этого раздался какой-то грохот. Все невольно подняли головы, и тут потолок с треском обвалился.

— Ч-что происходит?!

Камера задрожала от землетрясения. Жандармы прикрыли головы от падающих обломков.

— Ч-что за чертовщина такая?! — визгливо завопил Мориц.

— Господин лейтенант, смотрите! — И жандарм показал в сторону.

Стена обрушилась, и на Кольцевой показался огромный чёрный силуэт, будто библейский левиафан. На них смотрел военный шестиколёсный бронетранспортёр с вращающейся пушкой, от которой шёл плотный белый дым.

— Это же наши. Что происходит-то?!

— Не знаю! Мне не говорили ни о каких учениях…

Жандармы переполошились, а бронетранспортёр повернулся. Тут откуда-то снизу донёсся приглушённый крик.

Авель, заслышав этот печальный вопль, нахмурился.

— Гюг, бежим! Не понимаю, что тут за ерунда творится… Ну да ладно, бог с ней, — прошептал он фехтовальщику.

— Хорошо, — кивнул Гюг и поспешно встал.

Мориц резко развернулся, но было уже поздно. Гюг изящно взмахнул правой рукой, лейтенант вскрикнул от боли и покатился по полу.

— Авель, лови! — И Гюг бросил ему старомодный револьвер.

Авель тут же поймал оружие, а фехтовальщик метнулся вперёд с жезлом наготове. Растерянные жандармы вскинули винтовки. Гюг неторопливо взмахнул оружием, и все восемь военных рухнули на пол без чувств.

— Не волнуйся, я тыльной стороной бил, — тихо усмехнулся Гюг.

Обычный человек даже бы и не заметил, как он вынул меч.

Гюг убрал клинок в ножны и развернулся.

— Идём, Авель. Живее, а то опоздаем.

— Да, хорошо, только… — кивнул Авель.

Он проверил, что барабан полный, и вскинул револьвер.

— Простите, но вы пойдёте с нами, фройляйн Вальтраута.

— О-отец, вы чего?! — испуганно охнула девушка, глядя на священника, вдруг разом ставшего серьёзным. Она с ужасом посмотрела на дуло револьвера и воскликнула: — Вы что творите?!

— Беру вас в заложницы, — твёрдо ответил Авель.

И он вовсе не шутил. Он поправил очки, но револьвер так и не отвёл.

— И скажите, пожалуйста, где Беззвучный шум.

— Авель, ты чего?

Раздавались крики и грохот. Стояла сущая суматоха.

Прислушиваясь, Гюг посмотрел на сослуживца.

— Как она связана с Беззвучным шумом?

— Не знаю пока… но как-то точно связана.

IV

— Простите, у вас пальто можно оставить?

— Конечно, фрау.

Швейцар у входа учтиво поприветствовал гостью, спрятал в карман крупные чаевые и взял её пальто с меховой оторочкой. Вежливо улыбнувшись, он проверил билеты молодой женщины. Бельэтаж, центральная ложа, место тридцать два. Там же места для почётных гостей, недалеко от короля.

— Моника Ардженто и двое гостей. Всего три места. Пожалуйста, вам туда.

Швейцар невольно выпрямился.

— Grazie, спасибо, — поблагодарила она грудным голосом и кокетливо улыбнулась из-под шляпки, надетой набок.

Её двое слуг, молодой невысокий мужчина с кукольным лицом и смуглый здоровяк, не мешкая прошли за ней в фойе театра, отделанное в золотых, красных и коричневых тонах.

Молодая женщина пленяла красотой. Наверняка приезжая знатная дама или любовница какого-нибудь аристократа. У неё было холодное точёное лицо, но взгляд дерзкий и свирепый, как у пантеры. Мало кто из мужчин смог бы не поддаться её чарам. Судя по имени, она была латинского происхождения, но не из самого Рима — говорила она с южным акцентом.

— Ах да, хотела вас спросить… Гарсия, фотокарточки.

— Sí, señora. Да, сеньора.

Стоявший чуть позади смуглый мужчина вынул две фотокарточки и почтительно протянул ей. Дама со скучающим видом не спеша подошла к работнику театра.

— Вы не видели сегодня этих людей? Возможно, не в самом театре, а неподалёку… Узнаёте их?

— Этих священников?

Работник театра поглядел на фотокарточки священников. Один был с серебристыми волосами, а другой с соломенными. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, и покачал головой. Он прекрасно запоминал лица — работа обязывала, но этого нищего священника он не признал. Сегодня сам германский король Людвиг Второй приедет послушать оперу. Роскошный театр на тысячу семьсот девять мест посещали лишь благородные дамы в вечерних платьях и господа во фраках. Да этого нищеброда даже на порог бы не пустили.

— Простите, госпожа, я не видел их. У вас встреча?

— Да, мы должны увидеться с ними сегодня. А впрочем, забудьте. Всё равно мы и не рассчитывали на них, — с лёгким презрением бросила красавица. Дотронувшись до тонкой шеи, она легонько постучала по плетёному ожерелью с бутоном розы. — Ладно, показывайте, куда идти. А им потом отдайте вещи. Спасибо за помощь.

— Ну что вы, госпожа. У вас лучшие места. Приятного вечера, — учтиво улыбнулся работник театра.

Бросив украдкой последний взгляд на гостей, он вернулся на рабочее место с таким видом, будто ему палец прищемило.

Моника с холодной улыбкой посмотрела ему вслед.

— Ну и где эти болваны? — зло прошипела она на римском с сицилийским акцентом.

Смахнув милую улыбку и всякую легкомысленность, она мрачно посмотрела на парочку позади неё.

— Где теперь их искать? Зря их первыми послали. Что делать будем, Трес?

— Встретимся с королём, как и было оговорено, — бесстрастно ответил невысокий молодой мужчина во фраке.

Стеклянные глаза на кукольном лице осмотрели округу.

— Герцогиня Миланская велела связаться с королём. Найтроуда и Ватто потом найдём, — холодно сказал он.

— Ну, наши горемыки должны же были приехать в Вену, так? — произнёс здоровяк.

Он расстегнул воротник рубашки и похотливо поглядел на знатных дам и работниц оперного театра, скользящих туда-сюда.

— Может, они в таверне какой засели? Или их повязали за непристойное поведение… Они же неотёсанные, не то, что я. Кто там знает.

— Да всё равно. Просто передадим письмо герцогини Миланской этому монаршему кретину, и все дела, так? — оборвала их Моника, затянутая в вечернее платье.

Она обмахнулась веером и посмотрела на пустующее место короля.

— Ладно, карапуз, давай письмо. Я уловлю минуту и передам его. — И она вытянула руку.

— Я настоятельно советую лучше рассчитать время, сестра Моника.

Впрочем, Трес особо перечить не стал и протянул ей плотный конверт с сургучной печатью герцогини Миланской.

— Королевская стража и жандармы в оперном театре сейчас в состоянии боеготовности. Если они узнают о твоих способностях, расстреляют на месте, — холодно предостерёг Трес.

— Ха, куколка моя, ты что, думаешь, я попадусь им?

Моника лукаво усмехнулась и тут же исчезла прямо на у них на глазах, но мужчины нисколько не удивились. Поглядев на слегка мерцающих ковёр, Леон вздохнул.

— Она в своём духе. А вдруг увидел кто?

— Я доложу герцогине Миланской о её действиях, — бесстрастно произнёс Трес.

Он внимательно осмотрелся, но никого рядом не было.

— Найтроуд и Ватто опаздывают, — всё так же бесстрастно продолжил он. — Нынешняя операция класса А, это первоочерёдная задача. Опоздать сейчас всё равно что дезертировать с поля боя.

— Эк тебя понесло, Пистолеро, — засмеялся Леон и провёл рукой по зачёсанным маслом волосам.

Он посмотрел на бесстрастное лицо невысокого сослуживца и пожал плечами.

— Злишься, что на герцогиню напали, пока ты был в командировке?

— Злюсь? Отрицаю, Львиный Клык, — равнодушно отозвался Трес.

Он оглядел зрительский зал. Возле мест короля какое-то небольшое движение. Через двести восемьдесят семь секунд начнётся представление. Пора бы монарху уже появиться.

— В моей центрально-вычислительной системе нет никаких человеческих эмоций. Герцогиня Миланская сказала, что задание первоочередное. Я просто хочу быть готов к любому в бою.

— Ага, ну-ну… Ты только не перенапрягайся, — равнодушно бросил Леон и вынул театральный бинокль. Он оглядел зрительский зал и громко сказал: — Хвалю твои трудовые порывы. Только не переработай, а то коньки отбросишь. Расслабься, полюбуйся видами… Ого, вот это красотка! — радостно воскликнул он.

Явно не утруждая себя заботами, Леон осматривал задние ряды на первом этаже.

— Так, сверху от восемьдесят девятого места, девяносто седьмое, пятидесятое. А размерчик-то у неё… Хм? — вдруг осёкся он.

— В чём дело, отец Гарсия? — бесстрастно спросил Трес.

Он смотрел на задние ряды и первый этаж ещё не успел оглядеть. Он попытался посмотреть с того же угла, что и Леон, а тот глядел во все глаза.

— На балконе слева, первый ряд. Видишь? Наш старый знакомый.

Леон проскрежетал зубами. Угольно-чёрные глаза вперились в бинокль.

— Какого чёрта он здесь? — пробормотал Леон.

— Это точно он.

Трес посмотрел на мужчину, которого изучал Леон, и дотронулся до радиопередатчика в ухе, чтобы связаться с сослуживицей.

— Сестра Кейт, немедленно доложи в Рим, что мы обнаружили в Венском оперном театре преступника категории А-А-4.

Механический солдат посмотрел стеклянными глазами на особо опасного преступника, которого приказано было поймать живым или мёртвым, и переключился на тактический режим боя.

— Я задержу фигуранта дела 03-9 «Беззвучный шум»… Исаака Фернанда фон Кемпфера.

V

Пришло время представления, но тот, кого он ждал, так и не появился.

Впрочем, заранее они ведь не договаривались, и он не сказал, что приедет в театр, поэтому, глядя на пустое место, Исаак Фернанд фон Кемпфер не падал духом.

— «Ожидание весьма полезно», Томас Манн. Но человек, которого я ждал, так и не пришёл. Что дальше? — прошептал себе под нос Механический Маг.

Он выдохнул дым и тенью проскользнул среди знатных дам, спешивших занять свои места. Он огляделся по сторонам, но не нашёл его. Тусклыми глазами он посмотрел на сцену.

На часах двадцать минут одиннадцатого, но занавес ещё не подняли. Удивительно, что представление начнётся позже положенного времени. А ведь Венский оперный театр лучший в мире, управление здесь очень строгое, великолепные спектакли ставятся согласно древним обычаям. Даже когда шестнадцать лет назад Германика захватила Остмарк, представление начали вовремя.

Но сегодня зрители нисколько не волновались, ведь они знали, почему спектакль не начинался. Все ждали почётного гостя и не простого, а самого германского короля Людвига Второго.

На втором этаже высшие военные чины в мундирах беспокойно сновали туда-сюда, но самого монарха не было. Сегодня играли Моцарта, любимого композитора государя, но Людвиг задерживался. Что-то случилось в городе?

Все смотрели на королевскую ложу, и никто не заметил, как черноволосый мужчина спустился к сцене. Никто не остановил его, и он спокойно подошёл к двери, куда зрителям запрещено было входить.

Когда Маг вошёл за кулисы, раздался зычный голос с нотками упрёка:

— Эй, тут вообще-то нельзя курить.

Похоже, за кулисами кипела работа. Повсюду тянулись тросы, высились подмостки.

Кто-то похлопал его по плечу.

— Зрителям сюда нельзя. Ты что, табличку на двери не видел?

— Ох, простите. Видите ли, я из небольшого местного театра, — произнёс Маг извиняющимся тоном и махнул сигариллой в сторону. — Прошу прощения за беспокойство. Просто хотел сказать, что вы здорово потрудились. Как вы тут всё устроили.

— Спасибо за похвалу… Хотел бы я сказать, да только я тут не работаю, — раздался позади холодный смешок.

И тут же Маг почувствовал, как что-то твёрдое упёрлось ему в спину.

— Ты что тут делаешь, патлатый? На этот раз хочешь разрушить Вену?

— Что ж вы сразу подозреваете меня во всех грехах, отец Гарсия?

Маг резко обернулся и с досадой посмотрел на смуглого ухмыляющегося здоровяка во фраке.

— Ну конечно, для Ватикана я обычный террорист. Но я, знаете ли, люблю искусство. Я круглыми сутками тружусь, могу я себя хоть чем-то порадовать?

— Ты хоть соловьём пой, тебе всё равно не рады, — усмехнулся преподобный Леон Гарсия д’Астуриас и приставил пистолет к спине Мага. — От тебя одна головная боль. Террористов полно по всему свету, вот только тебя одного приказано схватить на месте и посадить под карантин.

— Я весьма польщён… Наверное. Но я же не чума какая-то, — возразил Кемпфер.

Ему нужно было избавиться от помех.

Пентаграммы на перчатках тускло замерцали, в голове тут же возникла невидимая клавиатура, и он начал проговаривать про себя «заклинание».

— Кстати, отец Гарсия, хотел спросить вас.

— Что ещё?

— Какие цветы вам нравятся? Хочу принести вам на могилу, — объявил ему смертный приговор Кемпфер, вскинув правую руку.

Меч Вельзевула… Стальной мономолекулярный клинок, описав невидимую дугу, разрезал воздух и обрушился на голову Леона. Нити из множества двойных кристаллов фуллерена С60 были тончайшими углеродными волокнами, прочными как алмаз, и вполне могли бы отсечь голову… могли бы.

— Задержка в семьдесят семь сотых секунды.

Да только пострадал не Леон, а Кемпфер.

Раздался глухой звук, и Маг ударился о стену. Правое запястье хрустнуло, да так жутко, что волосы встали дыбом.

— Знаешь, сволочь, драться с тобой в одиночку не с руки! — фыркнул Леон, обернувшись на звук шагов.

Кемпфер пошатнулся, едва не упав.

В двери стоял ещё один священник и целился из пистолета в Мага.

— Как поступим, Стрелок? Его же нужно взять живым или мёртвым, так? Давай просто убьём его и отправим труп в Милан, а?

— Подтверждаю, Львиный Клык, — ответил механический солдат, не отводя дымящегося пистолета. — С другой стороны, было бы хорошо его задержать. Он много знает. Однако без подкрепления перевезти его в Милан будет очень сложно… Безопаснее всего избавиться от него.

— Батюшки, да вы слишком высоко обо мне думаете, — вздохнул Кемпфер, поглядев тусклыми глазами на дымящийся пистолет.

Он внимательно посмотрел на Стрелка, не отнимавшего пальца от спускового крючка, и попытался вызвать щит Асмодея, мощный электромагнитный барьер…

Изящный Маг резко поднялся. Чувствуя тупую головную боль, он отошёл на пару шагов назад и прислонился к стене.

И это спасло ему жизнь. Долей секунды позже его чёрные волосы взметнулись от порыва ветра. Пуля, мчась с дозвуковой скоростью, просвистела прямо над его головой. Мощный электромагнитный щит должен был закрыть его, но не закрыл.

— Моя магия не работает? — пробормотал себе под нос Кемпфер, опираясь о стену.

Сейчас уже должна была появиться «тень», но червоточина так и не открылась. Голова снова заныла от боли. Лишь слегка, но сосредоточиться никак не получалось.

— Вот оно что… Что ж, твоя взяла, Кукловод, — задумчиво протянул Маг.

— Мимо. Поправка прицела на три восьмых…

Механический солдат в сутане повёл оружием, а здоровяк позади него вскинул противотанковый пистолет. Куда бы Маг не побежал, они не промахнутся. Да и бежать ему некуда — позади стена.

— Эй, вы там! — вдруг раздался властный голос.

С лестницы раздались шаги, и в конце коридора показались люди в чёрной одежде. Судя по вышитому на воротничках гербу, двуглавому орлу, они были из германской армии. Среди них была девочка в инвалидной коляске, вокруг которой толпились какие-то люди и крепкие военные. Впереди стоял молодой офицер со светло-каштановыми волосами.

— Зрителям сюда запрещено входить! — рявкнул он. — Что вы здесь делаете?!

— Стой, болван! Не подходи! — закричал Леон молодому офицеру, выхватившему оружие. Он тут же прицелился в солдата из пистолета, надеясь отпугнуть его.

— Ах ты гад!

Молодой офицер выстрелил быстрее Леона. Раздался грохот, и пистолет выпал из руки Леона. Но Леон не стоял на месте.

— И принесла вас нелёгкая…

Львиный Клык резко отскочил и метнул чакру, чтобы Трес не отвлекался и держал на мушке Мага. Серебристое кольцо описало красивую дугу и ударило офицера по ногам.

Хлынула кровь.

Магний в чакре взорвался и окутал военных, а Леон бесшумно метнулся к ним, выхватил у какого-то офицера пистолет и приставил дуло к виску девочки в коляске.

— А ну не двигаться! — закричал Леон, встав позади белокурой девочки, которая едва доходила ему до талии.

Офицеры наконец-то оправились от взрыва и уставились на него злыми глазами. Военные осклабились словно стая голодных волков.

— Ни с места. Дёрнитесь, девчонке конец. Дворянка какая-то, да? Плохо будет, если она пострадает… Прости, барышня.

Она служит в войсках? Худенькая девочка, по виду четырнадцати-пятнадцати лет, была затянута в военный мундир германской армии. Крепкой рукой Леон полностью обхватил её тонкую шею, которую скрывал высокий ворот.

— Прости, не хотел пугать тебя, — прошептал Леон ласковым голосом, который никак не вязался с его грубым поведением. — Выхода просто не было. Потерпи немного. Не бойся, я не трону тебя.

— Спасибо за заботу, только вот ты дважды ошибся, — раздался в ответ невозмутимый голос, без тени страха.

И хотя Леон приставил к виску девочки пистолет, она нисколько не испугалась, даже спокойно улыбнулась ему.

— Я вовсе не из дворян. И ещё… я самый что ни на есть мужчина.

— Чего?

— В-ваше величество?! — горестно воскликнули офицеры.

Леон ошарашенно уставился на красивое лицо, словно у фарфоровой куклы, сделанной искусным мастером, и слегка раскосые глаза девочки… то есть юноши.

Офицеры глядели на юношу, которым будто щитом прикрывался здоровяк, как на прекрасную деву, страдающую от лап кровожадного чудовища.

— О боже, ваше величество! Как же так?!

— Ваше величество… В смысле ты Жестокий Король?! Германский монарх Людвиг?!

Жестокий Король, Кровопийца, Палач… как его только не называли. Леон уставился на юного государя, как на сущего дьявола.

Светлые волосы шёлком лились по плечам, лицо белоснежное и по-девичьи изящное, а сам худенький — кажется, только дотронься, и он рассыплется. Леон держал его за тонкую шею, и тот не двигался, ведь он не мог пошевелить безжизненными ногами. И вот этот хрупкий юнец и есть жестокий государь военной сверхдержавы?

Леон взглянул на офицеров и понял, что перед ним и правда германский монарх. Те носили кольцо с черепом «Мёртвая голова», символ личного охранного отряда короля.

И ведь ни раньше не позже, а именно сейчас!

— Вот я попал… — прошептал Леон.

— Отец Гарсия, положение критическое. Разберись с ними, — велел Трес, не отводя пистолета от Кемпфера.

Леон, обливаясь холодным потом, продолжал прикрываться юношей как щитом. Трес же удостоверился, что красная точка от лазерного прицела светится прямо между глаз Мага и, не мешкая, начал спускать крючок.

— А я сначала…

И когда он уже почти выстрелил, раздался насмешливый голос:

— Сначала что?

В лицо Стрелку взвихрился белый дым, и на его защитные очки плюхнулось какое-то сверкающее розовое месиво. Желейная тварь медленно ползла, источая кислотный смрад.

— Позвольте представить вам Саламандру, духа огня. На днях сделал её от скуки.

Маг, ещё недавно стоявший у стены, вдруг оказался у двери. Распахнув дверь, он мельком взглянул на Стрелка, пытавшего отодрать слизь с очков.

— На сегодня хватит, отец Трес. Я хотел поговорить с тобой о человеческих чувствах, но, к сожалению, дел невпроворот.

— А ну стоять, гад! — прорычал Леон.

Однако Кемпфер не услышал его — он уже выскочил через пожарный выход. Нисколько не волнуясь, он спокойно спустился по лестнице и скрылся за боковой дверью. Чёрной тенью он неспешно проскользнул по коридору и вышел на задний двор оперного театра, где стояли автомобили и экипажи.

— За сим откланиваюсь, — пробормотал Маг себе под нос, глядя на театр.

Он сосредоточился на своей тени, пытаясь открыть червоточину.

— Или нет, — вздохнул он. — Так и не работает. Ну, Кукловод, удружил!

Кемпфер поглядел на тень, которая нисколько не изменилась, и покачал головой.

До лаборатории Башни он мог бы быстро долететь на бьякхи, крылатых бестиях, или на мверзи, ночных призраках. Они только и ждали приказа. Но если уж с тенью у него ничего получилось, то и своих слуг он не сможет призвать. Похоже, придётся брать экипаж.

Маг уже пошёл к Кольцевой, как резко остановился. На другой стороне улицы стоял высокий мужчина.

Прошла доля секунды, и Маг успокоился. Его губы тронула едва заметная учтивая улыбка.

— Ох, вы напугали меня. Не ожидал увидеть вас здесь. Похоже, сама судьба сводит нас вместе, как думаете, отец?

— Ты…

Высокий мужчина заметил Кемпфера. Мужчина был напряжён. Услышав голос Мага, он процедил сквозь зубы:

— И правда ты… Кемпфер из Ордена розенкрейцеров!

И в эту же секунду сребровласый священник Авель Найтроуд прицелился из старомодного револьвера в улыбающегося Мага.

VI

— Эй, ты там цел, Стрелок? — крикнул Леон, глядя поверх плеча своего заложника, к виску которого он приставил пистолет.

Трес с великим трудом отодрал с лица очки и Саламандру.

— Если можешь двигаться, дуй за патлатым, — поторопил Леон, стараясь быть поосторожнее с юным королём, чтобы не придушить его ненароком. — А я потолкую с этим жутким пацаном.

Механический солдат помолчал секунду, а затем кивнул.

— Подтверждаю.

Он швырнул мерзкую тварь о стену и изрешетил её из пистолета.

— Остальное на тебе, Львиный Клык. Как только разделаюсь с преступником, сразу же вернусь.

— Да не волнуйся, иди… А мне что теперь делать?

Трес хлопнул дверью и сбежал вниз по лестнице за террористом. Слышались его тяжёлые шаги.

Леон поглядывал то на юношу, которым он прикрывался как щитом, то на молодых офицеров, вставших полукругом. Сейчас он был похож на воришку, которого поймали с поличным.

— Так это, ребят, — кашлянул Леон, — я просто пошутил. Не трону я вас. Мы же взрослые люди. Давайте не будем делать из мухи слона, а?

— Занятно. Жаль, только ты террорист, — засмеялся юноша, будто услышал смешную шутку.

Леон не понял, что такого забавного он сказал, но Людвиг продолжал смеяться.

— Согласно германским законам, любого, кто угрожает государю, нарочно или случайно, ждёт смертная казнь… Так что зря стараешься, — невозмутимо сказал юноша.

— Да? Я так и знал. Ну, тогда я просто беру тебя в заложники и сваливаю, — дерзко бросил Леон.

Про себя же он восхитился выдержке пацана. В таком положении перечить террористу. Да он либо храбрец, либо тупица.

— Ах ты сволочь! Тебе конец! Конец! — заорал молодой офицер.

Глядя на горькую усмешку, игравшую на красивых губах юного монарха, он невольно расстроился. Он ничего не мог поделать, но сдаваться не собирался.

— Чёртов террорист! Тебя и твоего дружка ждёт расстрел! Ты хоть знаешь, кто перед тобой! Это же король! — кричал он.

— Ну да. Так просто всё не закончится.

Леон посмотрел на разъярённого офицера и со всей серьёзностью покивал.

— Ну, похоже, это конец, — спокойно произнёс Леон, но глаза его как-то холодно сверкнули. — Прибить, что ли, вашего короля прямо здесь? Если не прикончу его, какой же я террорист после этого.

— Эге, постой! Я соврал! Не стреляй!

Услышав это отчаянное признание, офицеры охранного отряда мигом побледнели, но Леон не обратил внимания и лишь покрепче обхватил юношу за шею.

— Н-не надо… — взмолились бледные офицеры.

Но Леон не остановился. Он резко подхватил юного государя и отпрыгнул в сторону. И тут же в его тень полетело копьё цвета сырого мяса. Какой-то долей секунды позже, и Леона вместе с королём пронзило бы насквозь. Мягкая на вид Саламандра глубоко пробила мраморный пол, и обломки тут же зашипели от сильной кислоты.

— Чёрт! Тоже мне стрелок! И пристрелить нормально не может!

Леон выругался, глядя на мерзкого гада, ползающего по полу. Изрешечённая тварь восстановилась за считанные минуты. И возродившаяся Саламандра вдруг стала больше. До этого она была размером с яблоко, а сейчас чуть ли ни с голову.

— Вот чёрт! Что за это за дрянь такая?!

— Стой, Мейер! Эту тварь не пристрелить! — велел Людвиг младшему лейтенанту, но тщетно.

Молодой офицер уже открыл огонь, и студенистая Саламандра тут же метнулась к нему. Прыгнула она так молниеносно, что он никак не смог бы от неё увернуться. Тварь полностью облепила голову бедняги, и он горестно застонал.

— М-Мейер…

— Его уже не спасти! Оставьте его! — закричал Леон, когда другие офицеры кинулись сослуживцу на помощь.

Мерзкая гадина, источая смрад, медленно ползла по несчастному. Офицеры, не обратив внимания на предостережение Леона, пытались содрать слизь с бедняги.

— Что это вообще такое?! — кричали они.

Слизь выпустила щупальца и обхватила руки офицеров, а затем с невероятной силой и вовсе полностью облепила их головы. Бедняги завопили от боли.

— Болваны! Я же говорил не лезть!

Леон с горечью посмотрел на несчастных, которых полностью облепила слизь. Судя по всему, тварь поглотит белки, растворённые кислотой, и снова увеличится. Она уже стала размером с человека. Да с такой скоростью она весь оперный театр сожрёт.

— Вот гад! Оставил такой подарочек и смылся! — проскрежетал зубами Леон.

— Что вы стоите?! Бегите же! — закричал Людвиг.

Повсюду валялись ошмётки плоти. Молодые офицеры застыли на месте, перепуганные жуткой кончиной своих товарищей.

— Не волнуйтесь за меня. Бегите за подмогой, — велел Людвиг. — Найдите руководителя театра и выведите всех отсюда.

— Н-но, ваше величество! — расстроенно охнули офицеры.

Огромная Саламандра отделяла их от юного короля, которого держал Леон. Они выглядели так, будто на их глазах гибла возлюбленная.

— А как же вы, ваше величество? Нет, я отстоюсь! Я буду с вами, государь!

— Благодарю за заботу, но это ни к чему… Не волнуйтесь. Я уже всё продумал, — невозмутимо сказал Людвиг.

Он посмотрел на ошеломлённого Леона и вдруг обратился к нему, словно к старому другу.

— Раз такое дело, давай вернёмся в коридор? Сам видишь, ходить я не могу. Помоги мне, пожалуйста.

— Согласен, надо сваливать…

Похоже, что Саламандра полностью переварила несчастных офицеров. Она разбухла ещё больше и медленно заползла по полу. Леон без раздумья попятился.

— Там зрительский зал. — Передёрнув широкими плечами, он замотал головой. — Нельзя эту симпатяшку пускать на такой банкет.

— А кто говорит про зал? Бежим к стройплощадке.

— К стройплощадке? А как мы потом оттуда выберемся? Мы же себя там в угол загоним… — возразил Леон и резко осёкся. — Эгей!

Жуткая розовая тварь вдруг выпрямилась и метнулась к ним.

— Г-государь!

Офицеры тут же открыли огонь по Саламандре, но на той и царапины не осталось. Словно река из плоти она мчалась к Леону, державшего на руках Людвига.

— Отвали, гадина! Вот же раздуло эту дрянь!

Леон в замешательстве кинулся в другую сторону. Удивительно, но для такого здоровяка он бежал очень тихо и стремительно, не уступая какому-нибудь бегуну-рекордсмену. На глазах расстояние между ними увеличивалось.

— Эта дрянь всё ещё бежит за нами?!

— Нет. Я не вижу её. — Король посмотрел через плечо Леона.

Львиный Клык мчался так быстро, что искусственный дух остался где-то позади. В тусклом коридоре мерзкой твари нигде не было видно. Она сдалась?

— Всё равно нужно быть начеку… А вот и стройплощадка. Туда.

— Ну ладно, дорогой государь, зачем мы бежим туда? Может, скажешь наконец?

Чувствуя лёгкое беспокойство, Леон замедлил шаг, чтобы протиснуться между строительными лесами.

— Мы же там в ловушке окажемся. Может, попросторнее место поищем, чтобы спрятаться.

— Спрятаться? Вот ещё, — расхохотался Людвиг.

Он скорее походил на шкодливого юнца, разыгравшего своего друга, нежели на монарха военной державы.

— Здесь мы нанесём ответный удар. Я государь, и мой долг отомстить за своих подданных.

— Отомстить? Что, в одиночку?!

Леон нахмурился — юнец, похоже, тронулся умом. И тут он услышал какой-то шум: словно вода капала на раскалённую сковороду. Леон тут же отпрыгнул назад, вопреки всяким законам физики.

— Вот мразь! По воздуховоду ползёт! — цокнул языком Леон, увидев розоватый свет в вентиляционной решётке у потолка.

У него был очень острый слух, но даже он не услышал, как Саламандра тихо проползла по стене. Огромная тварь, уже предчувствуя победу, превратилась в розовую плеть и метнулась к голове Леона.

Будь он один, наверняка бы сбежал, но сейчас у него на руках был пацан.

— Фу-ты!

— Эх!

До Леона донёсся судорожный вздох, и он невольно закрыл глаза.

В эту же секунду разрубленная Саламандра скорчилась от боли, а из неё фонтаном хлынула кислота. Позади неё показался светловолосый мужчина в сутане с бесстрастным лицом. Он взмахнул обнажённым клинком и рубанул по твари, разрезав её словно шёлк.

— Где тебя черти носили, Самурай! — рявкнул Леон.

— Прости, задержался, — сказал Гюг де Ватто и даже бровью не повёл.

Он взмахнул прекрасным клинком, словно в танце, защищая их от корчащейся Саламандры, брызжущей кислотой.

— Это всё из-за отца Найтроуда. А ты, я смотрю, всё веселишься, отец Гарсия. Это твой друг?

— Да не, прилип тут один. Тяжко быть красивым… Ладно, разговорчики потом. Надо сначала разделаться с этой тварью. Эй, пацан, ты ж там чего-то придумал? Что делать будем? — торопливо спросил Леон.

— Мешок… видишь?

Юный король указал в дальний конец стройплощадки.

Похоже, что стены совсем недавно оштукатурили. В углу стояли три мешка с цементом.

— Цемент? Так… Ах, вон оно что, пацан. Понял!

Леон растянул губы в дерзкой ухмылке. Он пнул мешок и отшвырнул его в воздух, прямо между Гюгом и Саламандрой.

— Руби по мешку, Самурай!

— Понял.

Саламандра уже хотела расплескать кислоту, но тут перед ней вспыхнула белая молния. Длинный клинок взметнулся и рассёк мешок пополам. Белый цемент тут же рассыпался облаком на огромную тварь.

Но ни крика не раздалось. Слизевик не мог кричать. И всё же казалось, будто воздух сотрясся, и розовый студень страшно задрожал. Тварь завертелась, чтобы смахнуть с себя белую пудру.

В эту секунду с ней происходило то же самое, что и с жжёной известью, которую поливают водой, чтобы загасить. Слизевик ещё двигался. Он мог выдержать жару и холод, но никак не химический ожог, и в конце концов его огромное тело усохло.

— Ну и ну.

Леон посмотрел на кусок мяса, который за считанные минуты превратился в белый комочек и восхищённо присвистнул.

— Самурай, ты только погляди! Какой-то цемент, а уделал такое чудище!

— Да обычная химия. Я в прошлом году так же чистил лабораторию учителя, — кивнул Гюг и поковырял известняк мечом. — Оставишь ненадолго, потом потрёшь, и грязи как не бывало… А ты молодец, отец Гарсия, — похвалил его Гюг.

— Да нет, это не я, — покачал головой Леон.

Он опустил Людвига на пол и помог ему сесть у стены.

— А всё благодаря тебе, государь… В общем, спасибо тебе.

— Да вы ведь не террористы.

Людвиг дышал прерывисто и часто, будто немало пробежал, хотя и шага не сделал. Его красивые, но немного бледные губы изящно приоткрылись.

— Видимо, вы из Ватикана… Я так понимаю, из Государственного секретариата, да?

— Так точно… Ох, я впервые встречаюсь с монархом. Я преподобный Ватто, ваше величество, — сказал Гюг и учтиво опустился на колени.

Он вёл себя очень уважительно, не то, что Леон.

— Страшные дела творятся. Я пришёл, чтобы встретиться с вами, ваше величество. Сегодня вечером вас попытаются убить при помощи низкочастотного оружия.

Людвиг даже глазом не моргнул, а вот Леон удивлённо вскинул густые брови.

— Низкочастотное оружие?! Так вот почему этот патлатый ошивался здесь. Слушай, Самурай, а ты знаешь, где сейчас Беззвучный шум?

— Знаю только, что где-то в Вене. — Гюг сокрушённо покачал головой. — Мы не можем уничтожить его. Нужно увести всех из театра.

— Да нет, мы уже вряд ли успеем. Лучше подумаем, как вывести из строя это чёртово оружие.

— Вывести из строя? А мы сможем?

— В другом бы месте вряд ли, а здесь точно сможем. Только в оперном театре и получится.

Леон начал что-то высчитывать в уме и загибать пальцы. Он широко распахнул глаза и задумчиво посмотрел на Людвига.

— Государь, дело вот какое. Мне срочно нужно поговорить с руководителем театра. Познакомишь нас?

VII

— Бросай оружие и сдавайся, Кемпфер! — сурово велел Авель, целясь из старомодного револьвера в живот Магу.

Кемпфер лишь улыбался, глядя тусклыми глазами.

— Во имя Отца и Сына и Святого Духа ты задержан за убийство тридцати восьми человек, уничтожение исторических памятников и другие преступления! Бросай оружие и сдавайся! — пригрозил Авель.

— Так у меня и нет оружия, отец, — невозмутимо ответил Кемпфер и даже бровью не повёл.

Всё также улыбаясь, он поднял руки. Отстреленная кисть каким-то чудом заново отросла.

— Я с радостью сдамся, конечно… Только вот нужно ли вам это?

— Чего? — невольно нахмурился Авель, не понимая, о чём говорил Маг. — Ты о чём?

Авель с трудом скрывал волнение. Невозмутимый Кемпфер выдохнул белый дым.

— Ну, как бы сказать, — начал он, затянувшись сигариллой. — Я же убил вашу дорогую подругу. Если бы не я, может, прелестная монахиня и жители Барселоны сейчас бы жили, гуляли, смеялись.

Барселона. Заслышав о городе, Авель невольно оцепенел. Палец на спусковом крючке задрожал, словно по нему пробежался электрический заряд. Авель изо всех сил сдерживался, чтобы ненароком не выстрелить. А Кемпфер похоже не замечал его волнения.

— Хорошие, наверное, были люди, — учтивым голосом заметил он. — И сестра Ноэль, и барселонцы… А сейчас они мертвы, замолчали навсегда. Вы правда хотите задержать меня, отец? Закроете глаза на моё тяжкое преступление? Неужели не хотите отомстить?

Авель почувствовал, как взмокли ладони.

А ведь Маг прав. Сейчас можно отомстить. Не только за Ноэль и несчастных барселонцев. Кемпфер же ещё пытался убить Катерину и разрушить Рим. Такого мерзавца не грех и прибить. Да никто ему и слова не скажет, если он сейчас спустит крючок…

Но он не выстрелил.

— Ты меня не одурачишь как тогда, Кемпфер.

Авель дышал тяжело, но лицо его не выражало кровожадности. Он опустил взведённый курок.

— Да и мне допросить тебя надо, — спокойно сказал он. — Ты же понимаешь, о чём я? О низкочастотном оружии, которое ты дал сопротивлению. Где сейчас Беззвучный шум? Говори!

— Беззвучный шум? Сопротивление? — вдруг недоумённо спросил Маг. Он сжал недокуренную сигариллу и склонил голову набок. — О чём речь, отец?

— Мозги мне не пудри! — Тут уже Авель повысил голос и прицелился в лоб Магу. — Это же ваш Орден Вальтрауту подстрекает! Вы ей дали оружие! Где оно, чёрт возьми?! Живо говори! — проскрежетал он зубами.

— Вот оно что, — пробормотал себе под нос Маг, задумчиво постучав пальцами. — Наверняка, это Валтасар. Вот так, значит, да. Всё идёт к этому.

— Что ты там бормочешь?! — рявкнул Авель.

Сегодня в оперном театре король. А раз мятежники хотят убить его, они используют Беззвучный шум. Что тогда будет с тысячами людей в театре?

— Ну же! Говори живее!

— Простите, отец, кажется, сегодня я не оправдаю ваших надежд… Вы только не поймите меня превратно. Я бы с радостью вам ответил, только вот я ничего не знаю о Беззвучном шуме, — покачал головой Кемпфер прежде, чем Авель успел возмутиться. Со всей искренностью, будто честнейшей души человек, он сказал: — Мне и правда очень жаль вас расстраивать… Но возможно я всё-таки смогу вам помочь.

— Ты о чём? — удивился Авель, но револьвер не опустил.

Всё равно выбора особого у него нет.

Авель внутренне тут же собрался — ему не хотелось угодить в ловушку.

— В каком смысле ты мне поможешь?

— Я знаю, где штаб сопротивления. Я провожу вас. Что скажете? Но это всё, что я могу сделать. Остальное уже на вас. С повстанцами и оружием придётся вам самому разбираться, — сказал Маг и умолк, будто хотел, чтобы Авель понял, о чём он говорил. — Конечно, вам решать, верить мне или нет. Но я не лгу. Либо я спасу Вену, либо вы сейчас застрелите меня и отомстите за произошедшее в Барселоне… Выбор за вами.

— Ладно, — зло сплюнул Авель и опустил револьвер.

А что оставалось делать? Отгоняя чувства, кипевшие в душе, он кивнул.

— Ну хорошо. Тогда пошли… Но если что-нибудь выкинешь, пощады не жди.

— Понял.

Знал ли Кемпфер о буре в душе Авеля или нет, он лишь учтиво поклонился, словно верный дворецкий.

— Я запомню эти слова. Так что…

— Эгей, никак наш сирый отец Найтроуд? — раздался грудной голос в темноте, когда Авель уже почти спрятал оружие в кобуру. — Я уж думала, ты смылся, а ты, оказывается, тут в прятки играешь. Да ты ни капли не изменился. Всё такой же благодушный горемыка… А? Кто это с тобой? Друг?

— Сестра Моника… Чёрная Вдова! — невольно воскликнул Авель.

Она стояла прямо посреди стоянки. Когда она появилась? Ещё секунду назад там никого не было.

Красавица в вечернем платье с глубоким декольте кокетливо улыбалась ярко-красными губами, вот только было что-то ядовитое в её улыбке.

— Моника, и ты здесь! Вот это повезло! Мне бы твоя помощь не помешала…

— Да-да, слышала. Хочешь обезвредить низкочастотное оружие из Барселоны, так?

Моника скользнула пальцем по вырезу и томно приоткрыла рот. Искоса поглядывая сверкающими глазами на молчавшего Мага, она провела языком по губам.

— Хм, а он же террорист, да? Герцогиня Миланская назначила за него хорошую награду.

— Э… ну да. Но сейчас он помогает мне обезвредить оружие… — Авель уже хотел быстро объяснить всё, как осёкся. — А?!

Моника неожиданно исчезла прямо на глазах.

Авель тут же кинулся к Магу.

— Кемпфер, ложись!

— Чёрт! — цокнула языком Моника.

Острый меч со свистом рассёк воздух.

Широкий клинок чинкуэды срезал лишь пару чёрных прядей, да оцарапал щёку Авеля. Моника занесла клинок над головой Мага, но Авель тут же отбил его ногой.

И когда она успела оказаться позади него?

— Т-ты что творишь, Моника?! — закричал Авель.

Женщина стояла на тускло мерцающей земле.

— Ты бы ножами не размахивала! Ты же убьёшь его!

— Ну так я и хочу убить его, — невозмутимо произнесла Моника, нисколько не испугавшись. — За парнишу дают десять миллионов динаров. Как тут его отпустить? Я прибью его, а голову пошлю герцогине Миланской… Ты тоже получишь свою долю. Два миллиона хватит?

— Да подожди ты! Ты вообще слышишь меня?! Вена в опасности! Много людей может погибнуть! Как тогда в Барселоне! Только Маг знает, как это остановить! — закричал Авель.

— Да не ори ты так. Я и сама это знаю. Ну и что? — Моника пожала плечами. — Плевать мне на это. Умрут и ладно. Мне-то что с того?

— Вы слышали, отец? — многозначительно спросил Маг, смеясь про себя, и поднялся. — А ведь она честная и нисколько не скрывает своих желаний… Вот такие они, «люди». А вы ведь не могли спасти Барселону, но всё равно пытались до самого конца, так? — холодно усмехнулся он.

— Заткнись! — рявкнул Авель, чувствуя, как от боли сжалось сердце. — Замолчи! Не то я… А?!

— Лапушка, ты бы ворон не считал! — послышался зловещий голос.

Авель тут же отскочил назад, и широкий клинок, взметнувшись во тьме, полоснул его по щеке. Он потянулся за револьвером, но Моника взмахнула другим мечом и помешала ему.

Только он пытался что-то сделать, как Моника опережала его.

— Защищать одного террориста, чтобы разобраться с другими террористами. Как-то странно, отец Авель.

Моника изящно взмахнула клинками, словно в танце, но голос её звучал ядовито.

— Ты мешаешь мне. Я нашей Миланской Лисе всё доложу, будь уверен!

— Чёрт!

Холодная сталь рассекла воздух. Палец у Авеля съехал со спускового крючка. Он вскрикнул от боли. С руки на каменную плитку закапала алая кровь.

— Прощай, горемыка, — ядовито засмеялась Моника, послав ему воздушный поцелуй.

У Авеля тут же волосы встали дыбом. От боли он согнулся пополам, а Моника занесла над его головой чинкуэду. Вот-вот острый клинок рассечёт ему шею…

— Прекрати, сестра Моника! — раздался голос.

Тут же послышался пронзительный лязг.

Клинок Чёрной Вдовы разлетелся пополам, и лезвие упало на землю.

На стоянке показался ещё кто-то.

— Т-Трес…

— Что происходит, отец Найтроуд, сестра Моника?

Невысокий молодой мужчина, тяжело шагая, подошёл к ним и безучастно посмотрел на Авеля. В руке он держал всё ещё дымящийся пистолет.

— Устав запрещает внутренние разборки во время выполнения задания, — бесстрастно сказал он. — Если не остановитесь, последует наказание.

— Так и знала, что это ты, карапуз… — проворчала Моника, опуская клинок.

Взял и всё веселье испортил, подумала она и с недовольным видом опустила чинкуэду. Откинув чёрные пряди со лба, она презрительно посмотрела на Треса.

— Тоже мешаешь мне?

— Я не хотел мешать твоему заданию, но ты не можешь нападать на отца Найтроуда. Отец Найтроуд, сестра Моника права. Слишком опасно вести террориста в Милан. Нужно немедленно избавиться от него.

— П-подожди, Трес!

Авель, пытаясь остановить кровь, льющуюся из запястья, выступил вперёд и закрыл собой Мага.

— Без Кемпфера нам не справиться! — с жаром воскликнул он. — Беззвучный шум где-то в Вене! Нужно скорее найти его и обезвредить!

— Беззвучный шум? Оружие из Барселоны? — Трес сверкнул глазами. — Это точно, отец Найтроуд?

— Точнее некуда! И время идёт! Его используют сегодня в оперном театре… — затараторил Авель, но вдруг осёкся.

К горлу резко подкатила тошнота. Крови, что ли, много потерял? Нет, тут другое. Какое-то странное ощущение.

— О нет, уже поздно… — застонал Авель, чувствуя дурноту.

— Что это за гул? — Моника вскинула голову.

В ночной тиши разносились низкие звуки органа.

— Беззвучный шум! Началось!

Всё, поздно…

Авель в отчаянии посмотрел на оперный театр, сияющий огнями. Он почувствовал, как по телу пробежала дрожь.

Они не успели.

Здание театра начало резонировать.

Там же больше тысячи людей. Сколько из них выживут?

— Чёрт, ну раз так… — Авель прикусил губу и метнулся вперёд.

От каменных стен раздавались жуткие звуки. Сейчас зайти в театр равносильно смерти — наверняка погребёт заживо, но Авель не мог бросить людей на верную смерть.

***

— Что за гул?

Сначала послышалось тихое жужжание, будто насекомые махали крылышками.

— Вот чёрт… Как же дурно, — слышались голоса.

На многих зрителей в театре накатили приступы тошноты, остальные же, не такие чувствительные, не обратили внимания. Некогда было. Они посмотрели на потолок. На душе стало неуютно.

Что-то надвигалось. Что-то бесшумное и невидимое.

— Вентиляция сломалась? Или колонки барахлят?

Некоторые зрители встали и уже хотели было позвать работников театра, как тут всё и началось.

Здание содрогнулось так, будто по нему ударила молния. Хотя гул был едва различим из-за низкочастотных волн, давление стало весьма ощутимым.

— Ч-что это?!

Ничего не слышно, но в ушах стоял страшный звон и пульсировала адская боль. Благородные дамы и господа невольно закричали.

Некоторые зрители схватились за уши и потеряли сознание. Кого-то тошнило. Лишь немногие добрались до стен и прислонились к ним. Оказалось, что стены дрожали…

Все страшно перепугались из-за этого беззвучного шума. Стены, потолок и пол тряслись. Казалось, что здание бьётся в страшных муках.

И вот когда гул почти достиг своего апогея, по театру прокатился грохот.

***

— Постойте, отец, — спокойно сказал Кемпфер и схватил за рукав уже метнувшегося Авеля. — Не волнуйтесь, с театром всё будет хорошо… Вы слышите этот шум? — И он кивнул на здание.

— Какой шум?

Авель прислушался и даже забыл стряхнуть руку Кемпфера.

Сверху доносилось как будто жужжание роя и ещё что-то другое. Звук был глуше и ниже. Что это?

— Из здания театра раздаётся. Что это?

— Это «доспехи». Вернее, лязг доспехов… Похоже, кто-то знает, как перекрыть звук.

В небе звучал Беззвучный шум, а из театра лился тихий бас. Два нестройных гула разрезали ночной воздух. Стены, потолок и пол оперного театра вдруг перестали дрожать.

— Всё прекратилось?

Когда стих шум? С неба не доносилось ни звука. Из театра ещё что-то гудело, но здание стояло как ни в чём не бывало. Как впрочем, и четверо людей на стоянке.

— Но как? — растерянно пробормотал Авель.

Это точно было то самое низкочастотное оружие из Барселоны. Но почему оно остановилось?

— Неужели… Ай!

Авель не успел договорить и вдруг пихнул Кемпфера на землю. Пока он размышлял, что к чему, Моника обрушила клинок.

— Стой, сестра Моника.

Трес вскинул свой М13.

— Пока мы не убедимся, что всё хорошо, отца Найтроуда и Исаака Фернанда фон Кемпфера не трогать.

— Да ты издеваешься, чёртова кукла! — выругалась Чёрная Вдова, взмахнув клинком. — Плевать мне и на этот Беззвучный шум, и на Вену!

— К-Кемпфер, бежим!

Если сейчас промедлим, то уже не сбежим, подумал Авель. Он кинулся в сторону и запрыгнул в ближайший автомобиль.

— Залезай! Живо! — велел он Магу и завёл двигатель.

— Отец Найтроуд, стой! — закричал Трес, но клинок его оборвал.

Трес тут же остановил удар пистолетом. Пронзительный лязг эхом разнёсся по стоянке, но Авель едва ли слышал его.

— Ну, поехали. Держись крепче!

Когда Кемпфер запрыгнул на пассажирское сидение, Авель ударил по газам.

***

— Объекты А и Б уехали, — раздался холодный голос.

Красные огни задних фар стремительно удалялись в тёмной дали Кольцевой улицы. Девушка в платье горничной, сидящая на месте кучера, глядела вслед автомобилю.

— Поехать за ними, господин?

— Нет, не нужно.

Юный шатен открыл глаза и покачал головой. Он бесстрастно выглянул в окно экипажа, стоявшего у обочины, и посмотрел на парочку, о чём-то с жаром спорящую на стоянке.

— Восьмая проследит за ними. Возвращаемся в Башню. Думаю, мышка скоро попадёт в мышеловку. Ты поезжай и помоги графине и брату. И, Вторая, возьми с собой Третью.

— Слушаюсь, — кивнула горничная и повернула экипаж.

— Кресник не убил его. А как поступят другие уполномоченные исполнители? — прошептал юноша.

Итак, первая часть замысла прошла успешно: агенты столкнулись с Магом. В Ватикане служат лучшие из лучших, но даже им нелегко справиться с этим адским отродьем. И конечно, Маг не должен узнать об их замысле. Нужно действовать по обстоятельствам и вовремя использовать козырь.

— Надо получше припасти свой туз… Хорошее будет представление, — говорил сам себе Василиск, сидя в карете.

Он прикрыл глаза.

Да, ночь была ещё так молода.

VIII

— Шум пропал. Низкочастотное оружие прекратило действовать.

— Отлично. Прекрати тогда этот гул, а то у меня слух испортится. Как я буду потом музыку слушать.

— Хорошо. Ну вы слышали, ребят. Вырубайте! — велел здоровяк работникам звукорежиссерской комнаты.

Юноша в инвалидной коляске улыбнулся.

Щёлкнул переключатель, и низкий гул, разносившийся по оперному театру, начал затихать.

— Да ты молодец, отец Гарсия. Лязг доспехов, кто бы мог подумать, — произнёс Гюг, стоявший у окна.

Он невозмутимо посмотрел на Леона, чесавшего нос.

Из звукорежиссерской комнаты, откуда можно управлять музыкой и декорациями, открывался вид на зрительский зал. Отсюда было видно даже королевские места. Благородные дамы и господа досадливо жаловались, совершенно не понимая, что чуть было не погибли. Гюг с сочувствием поглядел на работников театра, на которых зрители налетели с расспросами.

— Низкочастотное оружие сделано по принципу звукового резонанса. Запустить другое колебание, и волны пропадут… Кто бы мог подумать, — восхищённо проговорил он.

— Ну да, но этот трюк хорош только в оперном театре, — буркнул здоровяк во фраке, поковырявшись в ухе пальцем.

Говорил он без всякой гордости. Похоже, ему этот фокус не пришёлся особо по душе.

— Мощный был удар. Вену нам таким манером не спасти… Я заснуть не смогу, пока не найду это оружие и не расколочу его.

— Беззвучный шум, так? Его этот Орден розенкрейцеров сделал? Террористы, которые помогает сопротивлению, — задумчиво протянул Людвиг и кивнул.

Вспомнив о повстанцах, он поднял взгляд на фехтовальщика.

— Ах да, отец Гюг… Вы ещё что-то знаете о сопротивлении? Вена город не такой уж маленький. Сложно будет найти это низкочастотное оружие. Нужны зацепки. Вы что-нибудь заметили или услышали?

Помолчав немного, Гюг покачал головой. Посмотрев с совершенно каменным лицом на Жестокого Короля, он отошёл чуть в сторону.

— К сожалению, нет, ваше величество. Слышал только название. Эдельвейс. Ваши жандармы знают больше меня. Кажется, лейтенант Мориц у них главный. Вы бы его спросили.

— Да, несомненно, они уже ищут повстанцев.

Людвиг слегка нахмурил изящные брови.

Гюг так и не понял, претворился ли король, что не увидел, как он отвёл глаза, или и вправду не заметил.

Юноша пристально вгляделся в красивое лицо фехтовальщика.

— Повстанцы много раз скрывались от нас. Я всё поражался, как они умудрялись, но теперь всё стало на свои места — им помогает Орден розенкрейцеров…

— Так ты веришь нам? — Леон слегка удивился.

Расстегнув воротник, он почесал шею и внимательно посмотрел на Людвига.

— Я и сказал-то только, что этот Орден розенкрейцеров террористическая организация, а их база в Вене. Ну и то, что они передают оружие и сведения сопротивлению… Честно говоря, не думал, что ты вот так сразу нам поверишь.

— Мы давно подозревали, что повстанцы скрываются в Вене. — Людвиг наконец отвернулся от примолкшего Гюга и посмотрел на Леона. — Эдельвейс ведь организовали приверженцы бывшего правительства Остмарка. Но уж больно они рьяно действовали, да и денег у них много… По всему выходит, что им кто-то помогает.

— О, вот оно как…

Леона растрогала искренность Людвига. Он совсем не ожидал, что король любезно поделится сведениями, ведь они так и не отдали ему микрофильм. Внимательно посмотрев на юношу, он решил пока помалкивать об этом. Людвиг же глядел на подозрительного священника без тени недоверия или презрения, да и вёл себя очень учтиво.

Гюг, краем уха слушавший их разговор, кинул взгляд на зрителей. Он вспомнил белоснежное лицо Вальтрауты.

«Мы отвоюем нашу родину!» — воскликнула она тогда в тюремной камере.

Будь Аньес жива, они с Вальтраутой, наверное, были бы ровесницами. Сестрёнка наверняка бы выросла такой же красивой и бойкой. Будь она только жива…

— Хм?

Гюг прищурил ярко-зелёные глаза. В зале по-прежнему царила суматоха. Работники театра изо всех сил старались успокоить зрителей, но похоже безуспешно.

Но не это привлекло внимание Гюга. С дальнего конца ложи сквозь толпу кто-то пробирался к сцене.

— Это же…

Худенькая девушка с копной светлых волос. Гюг сразу узнал её. Ведь это же давешняя узница! Вальтраута, командир сопротивления.

— Какая нелёгкая тебя сюда принесла?

Гюг прошептал себе под нос, но Леон всё же услышал его.

— Хм, в чём дело, Самурай? — Он отвернулся от Людвига и посмотрел на Гюга. — Что там? Ты чего такой бледный? У тебя такой вид, будто ты свою бывшую увидел.

— Да нет, ничего… Ох, нужно же найти отца Найтроуда. — Гюг громко щёлкнул пальцами.

Он старательно избегал смотреть на Леона. Выглядело всё малость наигранно, но ему нужно было найти хоть какой-то предлог, чтобы уйти.

— Авель тоже тут. Он, наверное, выбежал в коридор подальше от толпы… Правда, не знаю в какой именно. Я пойду поищу его.

— Ну ладно. Только смотри в оба… А кстати, наши пистолетчик и грудастая мадам так и не вернулись? Эх, да вы похоже решили всё свалить на меня, — проворчал Леон, когда Гюг уже вышел из звукорежиссерской комнаты.

Убедившись, что охранники короля не идут за ним, Гюг сбежал вниз по лестнице.

— Это же она…

Гюг сразу узнал Вальтрауту, которая вышла из зрительского зала. Что она здесь делает?

Где же тут выход?

Гюг вышел на стоянку и огляделся.

Вальтраута пошла за работником театра по одному из коридоров, а отсюда выход только один. Неужели она уже ушла?

Погружённая во тьму стоянка пустовала.

— Ни с места, отец, — раздался твёрдый голос, и тут же послышался щелчок затвора.

Из-за кареты вышла худенькая девушка.

— Не кричите. Я не хочу стрелять, за мной всё-таки должок.

— И я не хочу навредить тебе. Не люблю драться с женщинами, — тихо сказал Гюг.

В зеркале заднего вида одного из автомобилей отражался нацеленный на него пулемёт. Он сжал шест и посмотрел на окаменевшее лицо девушки.

— Правда, если ты гнусная преступница, тут уже другое дело… Придётся убить тебя, мадемуазель, — холодно произнёс Гюг и обнажил меч.

***

Похоже, в желе, которое подали на десерт, добавили пару капель бренди. Внутри всё жутко горело. Чтобы хоть как-то освежиться перед деловым разговором, Кукловод вышел во двор Башни.

— Интересно, Исаак, ты сильно удивился?

В ночном небе сияли звёзды, воздух был прохладный и приятный.

Дитрих подставил разгорячённое лицо ветру и посмотрел на небо. В лунном свете облака сияли серебристым океаном, сквозь который виднелись чёрные впадины, будто потусторонняя тьма прорезалась.

Красивый юноша посмотрел вниз в темноту и довольно засмеялся.

— Ты поди не ожидал от меня подвоха, а? Потом наверняка проповедь мне прочитаешь.

Внизу в темноте словно снежинки мерцали многочисленные крохотные огоньки. Это горели газовые фонари на улицах Вены.

Да, Дитрих сейчас был не на земле, а в Башне, во дворце Ледяной Ведьмы, парящем в нескольких километрах над городом, почти у самой стратосферы.

На самом деле у строения было восемь связанных между собой шпилей, и Башней его называли лишь для удобства. В древности же оно было известно, как стратосферная площадка. Такие площадки, пришедшие на смену спутникам связи, парили под ионосферой, испуская электромагнитные волны.

Полустационарные солнечные батареи и фотокатализатор давали древней реликвии энергию, и она парила над Веной почти целое тысячелетие. И лишь двадцать лет назад его обнаружили остмаркские учёные. Но только они начали восстанавливать площадку, как Германика захватила герцогство. Из-за неразберихи после войны все записи о воздушной крепости пропали, и о ней знали лишь учёные, занимавшиеся её ремонтом.

Одним из этих учёных была графиня Хельга фон Фогельвейде. Она назвалась Ледяной Ведьмой и присоединилась к розенкрейцерам. С помощью Ордена она наконец восстановила стратосферную площадку и сделала её своей базой. Она назвала эту неприступную крепость Ведьминой Башней.

— Ладно, надо бы перед сном закончить работу, — проворчал себе под нос Кукловод, которому надоело глазеть на ночной город в километрах под ним.

И он пошёл внутрь в сторону центрального зала. По коридору были усеяны датчики движения и сканирующие устройства. Дитрих шёл с невозмутимым видом. Наконец перед ним показалась серая дверь из блестящего титанового сплава. Запирал дверь электронный замок со сложной многоуровневой защитой. Дитрих пропустил в него нити и спокойно вошёл внутрь, словно в собственную спальню.

— А вот и главный зал управления, — прошептал Кукловод, поглядев на тихо пищащий компьютер.

Сейчас он напоминал ребёнка, которому подарили диковинную игрушку, но она ему быстро наскучила.

Ну ладно, я с таким трудом попал сюда, подумал он. Надо бы повеселиться.

Дитрих подошёл к клавиатуре и потёр ладони…

— Ну что, мозгоклюй, якобы предал Мага, а сам заодно с ним? — раздался зловещий юношеский голос.

— Ай-яй-яй. Теперь всё понятно, господин Кукловод, — послышался ядовитый женский смех. — В Ордене-то мы редко видели тебя рядом с твоим другом Магом.

Дитрих обернулся. В двери стояли красивая женщина с соблазнительной фигурой и юноша с голубыми волосами. Оба улыбались, зловеще глядя на прекрасное лицо Дитриха.

— Я сразу в тебе засомневалась, когда ты объявился вместе с Магом, Кукловод… А жаль.

— Друг Мага?! Я?!

Дитриху было всё равно, что его застали за саботажем, а все замыслы сорвались, но его страшно покоробило, что они приписали ему дружбу с Магом. Его прелестное лицо скривилось.

— Графиня, ты, конечно, можешь обзывать меня как хочешь, но тут ты перешла всякие границы! Как ты могла так оскорбить меня!

Хельга молчала — видимо, считала, что говорить уже не о чем, но тут вмешался Мельхиор.

— А разве графиня что-то не так сказала, мозгоклюй? — фыркнул он, с упрёком глядя на Дитриха. — Прикинулся предателем, а сам решил нам палки в колёса вставлять… Да я же тебя сразу раскусил. Мы решили тебе подыграть, чтобы Маг в конце концов попал впросак. Понимаешь, дружок?

— Сначала обозвали другом Мага, а теперь дружком. Не слишком ли, а, Пигмалион? — рявкнул Кукловод.

Он пристально посмотрел на мафусаила, стоявшего с опущенной головой. Пошевелив пальцами, он метнул тончайшие нити в противника. Однако…

— Как?

Нити, так и не успев снести голову ни усмехающейся Ведьме, ни понурому Пигмалиону, отскочили. Словно порывом ветра их отнесло и развеяло.

— Нити исчезли?

— А не надо было так презрительно фыркать на Пигмалиона, Кукловод, — хмыкнула Хельга, кивнув на юного мафусаила. — У всех братьев Нойманнов интересные силы, особенно у Мельхиора. Твои нити бесполезны.

— Чёрт! Нога! — надсадно охнул прекрасный дьявол.

Вероятно, он так переволновался, когда его нити отлетели в сторону, что ничего другого не заметил. А тем временем к его ногам подползла какая-то прозрачная слизь. Он хотел отскочить, но искусственный дух Зимняя Дева, охлаждённая вода с микрочипом, оплела свою жертву.

— Ты уже достал, мозгоклюй… Гори в аду, — хмыкнул Мельхиор.

И Кукловода поглотила тьма.

Комментарии

1. Кайзерлинк — на самом деле это современная венская улица Рингштрассе (нем. «кольцевая улица»).

2. Клермон — возможно, отсылка к городу во Франции Клермон-Феррану.

3. Каморра — тайное общество в Италии, аналогичное мафии.

4. Митра — индоиранский бог солнца, договора и согласия.

5. Айнгер (нем. Einheer) — по средневековым преданиям, это был гигант из города Тургау, который служил телохранителем короля франков Карла Великого.

6. Людвиг Второй (нем. Ludwig II, 1854-1886 гг.) — король Баварии, получивший прозвище «сказочный король». Он построил несколько замков, самый знаменитый из которых Нойшванштайн (буквально «новый лебединый утёс»), ставший прототипов диснеевского замка Спящей красавицы и потом уже логотипом компании «Дисней». У исторического Людвига была непростая судьба. В последние годы жизни он стал отшельником, и ему приписывали душевное помешательство. Он умер в сорок лет. Его тело нашли в озере. До сих пор доподлинно неизвестно, покончил ли он с собой или его намеренно убили.

У Людвига, героя романов, много жутких прозвищ, но, к сожалению, автор не успел толком раскрыть персонаж и объяснить, почему же его так прозвали. Людвиг должен был появиться в недописанном седьмом томе серии ROM. В оригинале прозвища написаны иероглифами, а сверху подписаны немецкие слова катаканой. Людвига прозвали Кровопийцей (нем. Blutig Junge, яп. 血染めの若者, буквально «кровавый юнец»), Палачом (нем. Der Schlächter, яп. 虐殺者) и Жестоким Королём (нем. Der Brutale, яп. 兇王).

7. Король или кайзер? Сначала я хотела перевести Людвига кайзером, но тщательно всё обдумав, я поняла, что это будет неверно. Кайзер очень подходит Германике, правда, есть большое «но». В романах Сунао Ёсиды четыре королевства (яп.王国) и всего лишь одна империя (яп. 帝国), а именно Империя Истинного Человечества. Кайзер же с немецкого переводится как «император», и когда говорится кайзеровская Германия, подразумевается именно Германская империя, а не королевство, а в королевстве императоров быть не может. К тому же в романе в отношении Людвига очень ясно написано, что он не кайзер. Над иероглифами «король» (国王) написано немецкое König, собственно «король».

8. Эдельвейс (нем. Edelweiß, буквально «благородный белый») — белый цветок, символ любви, а также стойкости и мужества.

9. Вальтраута фон Дёниц (нем. Waltraute von Dönitz) — Вальтраута одна из валькирий, персонаж оперы Рихарда Вагнера «Гибель богов», которая входит в цикл «Кольцо нибелунга». Карл Дёниц — немецкий верховный главнокомандующий кригсмарине (военно-морские силы Третьего рейха). На Нюрнбергском процессе его приговорили к 10 годам лишения свободы.

10. Площадь Испании (итал. Piazza di Spagna) — здесь площадь в Риме.

11. Фрау (нем. Frau) — госпожа, вежливое обращение к женщине, обычно к замужней.

12. Томас Манн (нем. Thomas Mann, 1875-1955 гг.) — немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии.

13. Двуглавый орёл — хотя уже очень давно гербом Германии является одноглавый орёл, когда-то она входила в состав Священной Римской империи, у который гербом был как раз двуглавый орёл.

14. Охранный отряд (нем. Schutzstaffel) — как ни странно, но личная охрана Людвига в рассказе это эсэсовцы, охранные отряды в нацисткой Германии.

15. Кольцо «Мёртвая голова» (нем. Totenkopfring) — серебряный перстень, который вручался членам СС лично Генрихом Гиммлером, рейхсфюрером СС и начальником общества «Аненербе» (нем. Ahnenerbe, «Наследие предков»).

16. Саламандра — хвостатое земноводное, а также дух, стихия огня в средневековых преданиях (из-за древнего поверья, что саламандра не сгорает в огне).

17. Бьякхи (англ. Byakhee) — вымышленная раса межзвёздных крылатых существ, придуманная американским писателем ужасов Говардом Лавкрафтом (впервые упоминаются в рассказе «Праздник»).

18. Мверзи (англ. Gaunts) — ночные феи, ещё одни разумные мифические существа, населяющие мир снов. Также были придуманы Г. Лавкрафтом.

19. Отаку — именно так Мельхиор обращается к Дитриху в оригинале. Отаку — это увлекающийся чем-то человек, за рубежом обычно употребляется к поклонникам аниме и манги. В рассказе отаку употребляется скорее в значении «ботаник», «зубрила», «зануда».

20. Занятно, но Авель достаточно вежливо говорит с Кемпфером, употребляя уважительный именной суффикс «-сан».

21. Гюг обращается к Вальтрауте именно мадемуазель, потому что он франкоговорящий.