Кровь Триединства. Ярость против Лун (Новелла) - 3 Глава

Не радуйся, когда упадет враг твой,

и да не веселится сердце твое, когда он споткнется.

Книга Притчей Соломоновых 24:17

I

— Ферзь самая сильная шахматная фигура, но всё же уязвимая.

Съев ладью белых, Василиск поглядел на доску, где разыгрался бой между белыми и чёрными фигурками.

Рокировка — искусный ход, при котором короля и ладью меняют местами. Этот ход вышел у него прекрасно, а потом он и вовсе съел ладьёй отступившего вражеского коня.

— Даже если ладья останется, а короля съели, игра заканчивается… — спокойно сказал Василиск. — Так, G7. Вам шах, графиня.

— То есть ферзь всегда должен защищать короля, так?

Из окна кабинета с защитным от ультрафиолета стеклом виднелись голубая лента Дуная и Вена, распростёртая на берегу реки. Ни одно здание, даже самое высокое, не могло сравниться с парящей в нескольких километрах над городом воздушной крепостью, откуда открывался изумительной красоты вид.

Молодая женщина, хозяйка Башни, искоса поглядела холодным взглядом на зелёное поле посередине, похожее на лоскутное одеяло.

Хельга фон Фогельвейде, по прозвищу Ледяная Ведьма, сбила чёрным ферзём ладью и разочарованно хмыкнула.

— Вот так. Чтобы заполучить голову Мага, этого чудовища, нужно использовать Младшего Братца как приманку. И всё же я не понимаю. Почему Братец… Авель Найтроуд так выглядит? Почему он совсем не похож на нашего господина? Они же оба кресники. Зачем быть в этом человеческом обличии, когда в твоих руках мощь всего мира?

— Кто знает. Я наблюдал за ним несколько месяцев, но так и не понял… Но даже если не понимаешь ничего, игра всё равно продолжается, — отозвался мафусаил с каштановыми волосами и пожал плечами. — Пешка с E7 на F7.

Он переставил вперёд пешку, слабейшую фигуру, чтобы не потерять короля, как он до этого потерял коня.

— Ферзь бьёт пешку, а конь — короля. Вам мат, графиня.

— Кажется, это моё девяносто девятое поражение, да? За полвека ни разу не выиграла у тебя, — вздохнула Хельга.

По её безупречному лицу без единой морщинки пробежала тень досады. Впрочем, на самом деле она ничуть не расстроилась и лишь изогнула губы, накрашенные синей помадой, в лёгкой улыбке.

С Василиском они подружились ещё, когда Герцогство Остмарк было независимым государством, и уже тогда Валтасар играл очень искусно. И Хельга нисколько не стыдилась проиграть ему даже в девяносто девятый раз.

— Маг сейчас присматривает за Братцем.

Хельга взглянула на бесстрастную служанку, молча убиравшую шахматные фигуры, и перевела взгляд на далёкий город. Вена, другая их шахматная доска, красиво мерцала, залитая солнечным светом.

— Похоже, ферзь пока не может покинуть короля, а король намерен до конца защищать другого короля.

— Пешка сейчас перезаряжает Беззвучный шум, — тепло улыбнулся Валтасар и нежно поглядел на терранку, которую всегда защищал.

Повстречав Хельгу полвека назад, он тут же был сражён её взглядом, таким безжалостным и честолюбивым. Тогда эта хрупкая терранка вот так и посмотрела на него, когда искала на развалинах утраченные технологии. Валтасар, всю жизнь плывший по течению без какой-либо цели, был потрясён её взглядом.

— К вечеру Беззвучный шум зарядится. Наша парочка не знает, где он спрятан.

— Сопротивление… Теперь от него никакого проку.

Хельга сверкнула пронзительным взглядом. Может, она видела перед собой врага?

Она прислонилась лбом к окну и посмотрела вниз на город.

— Повстанцы нужны были, чтобы Четвёртая и Братец встретились. Как только наша парочка увидится снова, надо сразу же избавиться от сопротивления.

— Я тоже так подумал. Я уже всё подготовил. Но, графиня…

Валтасар принял чашку, которую ему подала Вторая, механическая кукла Зигелинда, и многозначительно посмотрел в сторону. Его взгляд упал на середину кабинета, где в полу виднелся пятиметровый бассейн.

— Он до сих пор жив? По мне так он пострашнее Мага будет… Почему вы не избавились от него?

— Он ещё сыграет свою роль.

Хельга бросила зловещий взгляд на бассейн и смахнула улыбку.

Под гладким льдом, сияющим сине-белыми переливами, виднелся замороженный человек.

— Маг не спасёт этого болвана, даром что второй по званию в Ордене. Я убью юнца, но потом. Мне ещё побеседовать с ним нужно. Надо же утрясти всё…

— Так вы ищите козла отпущения? Выходит, с Магом разделается Кукловод, а не мы, да?

Валтасар понимающе покивал, глядя на падшего ангела, замороженного в воде. Конечно, когда они задумали этот заговор, больше всего они волновались, что скажут другие розенкрейцеры после смерти Мага. Вот и решили пожертвовать юнцом. Валтасар тогда ещё не присоединился к Ордену, но он слышал известную историю о том, как Кукловод ещё мальчишкой объединился с Магом, и они бросили вызов самому Ему, но проиграли. Можно будет сказать, что эта парочка так решила покончить со старым спором — другие розенкрейцеры должны поверить.

— Теперь я спокоен, графиня… Тогда я начну охоту на Мага.

— Только сильно не расслабляйся, Василиск.

Хельга резко обернулась и обеспокоенно посмотрела на него.

— А ничего, что ты один? — прошептала она. — Я не сомневаюсь, что ты справишься, но может лучше возьмёшь Мельхиора с собой?

— Мага силой не победить. Нет смысла брать с собой Мельхиора. К тому же я попросил его разобраться с нашими недругами.

— С кем же?

— Вы забыли? С уполномоченными исполнителями. Агенты Миланской Лисы всё ещё тут.

Валтасар кивнул на город внизу. Он неторопливо вынул из кармана маленький пузырёк и начал втирать в кожу холодный прозрачный крем.

— Я уничтожу любого, кто мешает вам, графиня. Хоть Мага, хоть агентов АХ, — бесстрастно сказал он.

II

— Так, теперь уже трое пропали.

Дворец Шёнбрунн, чьё название означало «прекрасный родник», находился в пяти километрах к юго-востоку от центра Вены.

Рядом с величественным дворцом лимонно-жёлтого цвета раскинулся просторный парк, где можно было гулять среди бесчисленных фонтанов и прудов. У Звёздного фонтана, что находился на юго-западе от замка, в инвалидной коляске сидел юноша.

Стояла весна, но в воздухе ощущалась прохлада. Изящными тонкими пальцами он поправил плед на коленях. На его по-девичьи точёном лице было написано сочувствие.

— Жандармерия помогает полиции в поисках. Вена не слишком большая, да и священнослужителей здесь мало… Больше я, правда, ничего не могу сделать. Простите, отец Гарсия, — сказал Жестокий Король.

— Да брось, государь. Извини, что вообще попросил обо всяких глупостях.

Леон заметно понурился и поник плечами. В его душу закрался страх.

— Ладно, хватит их искать. Они же не дети малые… Вернутся рано или поздно, — сказал он с хмурым видом.

— А как же ваше задание, отец Гарсия? — раздался голос.

Рядом с Людвигом, кормившем карпов в пруду, вытянувшись по струнке, стоял пожилой мужчина. Он был одет в костюм дворецкого, глаз его закрывала повязка. Артур фон Зейдлиц, отставной вице-адмирал, а ныне слуга короля. Он-то и спрашивал Леона.

— Вы же Орден ищите, да? — задумчиво протянул Зейдлиц с видом заправского разведчика. — Ватикан послал шестерых агентов уничтожить этих террористов, а сейчас ваших осталось только трое. Вы справитесь?

— Ну, выход есть всегда, — довольно дерзко усмехнулся Леон и провёл рукой по волосам.

Избегая встречаться с взглядом отставного ветерана, он нарочито принял невозмутимый вид.

Леон был настороже, что, впрочем, не удивительно. Суровый Зейдлиц ещё полгода назад служил командиром германской разведки. После отставки он не пошёл на казённую должность, а стал личным слугой короля. Всякий, кто хоть мало-мальски был связан с подпольем, знал, что он доверенное лицо Жестокого Короля и до сих пор рьяно нёс службу.

— Тогда… что вы будете делать, отец Гарсия? — спросил Людвиг, глядя на нарочито невозмутимого Леона. Он бросил хлебные крошки в пруд и улыбнулся. — Жандармы ищут священников по всему городу. Может, пока ждём вестей, отдохнём во дворце?

— Я бы и рад, да не могу, к сожалению.

Леон немного растерянно поглядел на Жестокого Короля, прелестного юношу пятнадцати лет с белоснежным по-девичьи точёным лицом. Он невольно улыбнулся и почесал затылок.

— Сегодня из Рима пришли вести. Из Милана привезли новое снаряжение. И возможно оно нам пригодится. Надо мне пойти к нашим.

— О, как жаль, я думал мы чаю попьём…

— Прости, государь. Мои сослуживцы, Стрелок и Железная Дева, уже над Веной. Будут какие-то известия, свяжешься со мной, хорошо?

— Конечно, не волнуйтесь… Наше королевство поможет Ватикану всем, чем сможет.

Людвиг, прелестный как лесная нимфа, кивнул и протянул Леону изящную ладонь. Пожав руку Львиному клыку, он улыбнулся.

— Удачи вам, отец Гарсия. Надеюсь, всё пройдёт успешно… Зейдлиц, проводи, пожалуйста, отца Гарсию. Я, как видите, не могу, вы уж простите.

— Слушаюсь, ваше величество. Идёмте, отец, я провожу вас, — поторопил пожилой слуга.

Леон кивнул и развернулся. Дворецкий повёл здоровяка по аллее к выходу. Глядя им вслед, Людвиг в задумчивости слегка наклонил белоснежное лицо.

— Простите, ваше величество, позволите? — прервал его размышления учтивый голос, в котором едва проскальзывали надменные нотки.

К нему шёл мужчина средних лет в военном мундире. Жандарм, чем-то напоминавший медведя, дружелюбно улыбался королю.

— Что стряслось с утра пораньше, Йодль?

Людвиг посмотрел на мужчину, слегка склонившего голову набок. Типичный германский солдат — высокий, светловолосый и голубоглазый.

— С чем ко мне пожаловал сам командир жандармерии? — с холодной улыбкой спросил Людвиг. — Что-то случилось в городе?

— Мне сообщили, что нашли штаб сопротивления, — учтиво ответил жандарм.

Генерал-полковник Герхард Йодль, командир жандармерии, только сегодня утром приехал из Ибер-Берлина в Вену. После покушения на короля прошлой ночью он наверняка глаз не сомкнул, но на его лице, будто высеченном из камня, не было и тени усталости. Лишь холодные глаза слегка покраснели.

— Штаб повстанцев в парке Пратер. Мои жандармы разберутся с ними.

— Как ты сказал? Нашли штаб сопротивления?

Людвиг посмотрел на Йодля. Тот говорил учтиво, да только вот в его взгляде сквозило презрение. Юный король горько усмехнулся.

— Занятно, Йодль, — насмешливо произнёс Людвиг. — Так ведь ты и так давно знал, где штаб. Ведь жандармы поддерживают повстанцев… Во всяком случае, ты-то точно.

— Прошу прощения, — учтиво сказал Йодль.

Однако сняв фуражку, командир жандармерии смахнул с лица маску почтительности. Он изогнул полные губы в усмешке и холодно посмотрел на короля, вернее, юнца, которого называли государем.

— Правда, вы немного ошиблись, ваше величество. Хоть сейчас я служу командиром жандармерии, я рыцарь Ордена розенкрейцеров и мой ранг 3=8.

— Да? Ну прости тогда … Ох и занятые вы ребята.

Людвиг даже не стал ни в чём обвинять Йодля, гордо вскинувшего подбородок. Напротив, говорил он дружелюбно, как и с Леоном.

— Ещё вчера помогали повстанцам, сегодня уже хотите уничтожить их… Смотрю, трудитесь в поте лица. Даже как-то жалко бунтовщиков.

— Мы хотели избавиться от них ещё вчера.

Йодль потянулся к хлысту у бедра. Его губы слегка изогнулись. Он говорил осторожно, подбирая слова, хотя тон у него был наставительный, словно у учителя, журившего нерадивого ученика.

— Пришлось отложить на один день — Ватикан внезапно вмешался. Конечно, для нас это ничего не меняет.

— Внезапно вмешался?.. Но мне ведь повезло, так? Если бы священники не вмешались, лежать мне сейчас под обломками оперного театра, — немного ехидно заметил Людвиг.

С лица Йодля тут же слетела ухмылка. Он холодно посмотрел на ангела и сказал суровым тоном:

— О, не беспокойтесь… Мы с самого начала задумывали, чтобы нападение провалилось. План повстанцев так и так был обречён, потому что в театре были жандармы. Просто ватиканцы не вовремя объявились и смешали все карты… Для Ордена вы ценный соратник, ваше величество. Неужели вы думали, что мы позволим навредить вам?

— Соратник… да?

А вернее, пешка. Но Людвиг лишь улыбнулся тому, как Йодль дипломатично выразился. Розенкрейцеры держали его за дурачка. И уже довольно давно. Но он даже не рассердился.

— Я рад, что мы наконец-то всё выяснили, — мягко улыбнулся Людвиг. — Мне сразу стало спокойнее. Какое сегодня знаменательное утро, Йодль.

— Вот и чудесно, — кивнул жандарм. — Что ж, прошу простить меня, ваше величество.

Йодль бросил на короля холодный взгляд и надел фуражку.

— Я беру командование на себя. Как только покончу с повстанцами, сразу же сообщу вам.

— Хорошо.

Йодль уже развернулся, чтобы уйти, как Людвиг окликнул его.

— Да, кстати, Йодль, хотел тебя спросить… — начал он невозмутимо. — Ты на чьей стороне? Ведьмы или Мага? Можешь сказать мне по секрету?

— Вы это о чём?

Йодль резко остановился и обернулся. Он прищурился и впервые за всё время настороженно посмотрел на Людвига.

— Что вы имеете ввиду?

— А, да ничего. Забудь, — тут же сказал Людвиг. — Ты лучше поскорее разберись с повстанцами. Всё-таки приказ Ордена.

— Да-да…

Йодль ещё раз поглядел на юного короля немного настороженно, но тут же отбросил все сомнения. Он сжал губы и сухо отдал честь.

— Тогда прошу простить меня, ваше величество, я пойду. Ждите от меня вестей.

— С нетерпением. Я помолюсь за твой успех…

Людвиг безразлично посмотрел вслед Йодлю, слушая эхо его армейских сапог.

— Хм-м, да ты видимо такая мелкая сошка, что даже не знаешь о внутренней разборке, — прищурился он, проведя длинным пальцем по алым губам. — Ведьма и Маг… Похоже, младшие по званию только выполняют приказы начальства, а о борьбе не знают. А впрочем, что тут удивляться. В Ордене нет ни единства, ни чёткой системы управления. Младшие лишь выполняют указания старших…

Стоит ли от этого отталкиваться, если я захочу разобраться с розенкрейцерами в ближайшем будущем? Может, удастся как-то посеять смуту в Ордене. Они даже и не заметят, кто за этим стоит. Хорошая возможность для пробного шага. Надо посмотреть, что да как, и взять на заметку…

Но ошибиться нельзя.

Командир жандармерии Йодль мелкая сошка в Ордене. Вполне вероятно, верхушка даже не считает, что он и на десятую долю так важен, как он думает сам о себе. Однако удивительно, что Орден вообще обращает внимание на таких людей. Станется, что и слуга, начищающий Йодлю каждое утро сапоги, даже выше его по званию. Нет, тут надо всё тщательно продумать.

— Да, надо быть настороже, — тихо предостерёг Людвиг сам себя, глядя на своё отражение в пруду. — Что-то я дал маху…

Отец хотел вырваться из хватки розенкрейцеров и погиб. Нельзя повторить его ошибку. Король Людвиг Второй будет служить Ордену пешкой, пока не станет достаточно сильным, чтобы противостоять розенкрейцерам. И тогда…

Людвиг вздохнул и вынул из кармана лист бумаги. К нему была прикреплена фотокарточка давешнего смуглого священника, а рядом написаны подробные данные: от самого рождения до сегодняшнего дня. Он провёл тонким пальцем по смуглому лицу на изображении.

Мне нужны собственные острые клинки. Дальновидные и смелые люди, а самое главное, сильные духом и преданные…

III

Раздался стук в дверь, и показалось лицо худенького клоуна.

— Хорошо спали, отец?

— Да, неплохо… Но что за наряд, мадемуазель?

Гюг настороженно посмотрел на клоунессу.

Девушка поставила на прикроватную тумбочку поднос с завтраком: яичницу, венские сосиски, салат из капусты и разрезанный надвое рогалик.

Скованный по рукам и ногам, Гюг слегка приподнялся на постели и вгляделся в разрисованное лицо — грустное и весёлое одновременно.

— Это ты на маскарад собралась или просто всегда так красишься? — спросил он.

— Это я по работе. Повстанцам тоже надо на что-то жить, — засмеялась прелестная клоунесса, похожая на куклу. Она ловко сняла кандалы с рук Гюга и сказала: — Вы уж не обессудьте, я гостей не ждала, поэтому приготовила, что смогла. Надеюсь, вам понравится.

— Ну, для узника завтрак роскошный. Спасибо, мадемуазель.

Руки у него были свободны, но ноги так и остались прикованы к трубе на стене. Он изящно взял завтрак, который так любезно приготовила юная баронесса Вальтраута фон Дёниц.

У двери стоял вооружённый мужчина. Единственное окно едва пропускало свет сквозь толстую железную решётку — что снаружи было не видно. Обычному человеку, наверное, кусок бы в горло не полез от ужаса, а Гюг лишь скользнул ярко-зелёными глазами по еде и решительно принялся за завтрак. Изящно отщипнув кусочек рогалика, он взглянул на девушку, наливавшую ему кофе в небольшую чашку.

— А где мы вообще? — спросил он. — Тут с утра столько народу переходило.

— Этого я сказать не могу. А то какой толк было завязывать вам глаза вчера? — едва заметно улыбнулась Вальтраута.

Она добавила в кофе сливки и протянула ему горячую чашку. Очень осторожно, чтобы он не обжёгся.

— Сопротивление требует сообразительности, смелости и осмотрительности, — слегка насмешливо сказала она. — Даже священнику я не могу сказать, где находится мой штаб… Держите кофе. Осторожнее. Он очень горячий.

— Merci, спасибо… Только вот несмотря на всю вашу осмотрительность, вчера-то ваш террористический удар провалился, да? — съехидничал Гюг, нарочно сделав ударение на словах «террористический удар».

Мужчина с пулемётом в руках кинул на него злобный взгляд, но Гюг как ни в чём ни бывало отпил кофе.

— Просчитались вы где-то или сглупили, да?

— Неужели? Что ж мы такие глупые, а вас поймали? Знаете, что? Как ни крути, а дурак-то здесь вы, отец.

— Да уж, тут не поспоришь.

Гюг вдруг посмеялся над собой, и язвительная ухмылка на красивом лице сменилась холодной усмешкой.

Прошлой ночью он попытался схватить Вальтрауту в оперном театре, а схватили его. Повстанцы прятались неподалёку и повязали его. Он прожевал рогалик и нахмурился, слегка скривившись от боли.

— Честно говоря, до сих пор не понимаю, мадемуазель. Ты же дочь барона. Зачем ты связалась с этими террористами? — сказал Гюг.

— Но мы не террористы.

Улыбка на прелестном лице Вальтрауты увяла. Она разом посерьёзнела и кивнула на молчаливого мужчину в двери и себя.

— Я же говорила, мы поданные Герцогства Остмарк. Эдельвейс — это наша армия, — сказала Вальтраута, гордо выпятив грудь. — Мы ведём подрывную деятельность против противника. Так мы боремся.

— Ловко ты выкрутилась, — прошептал Гюг.

Он поглядел на свои белоснежные гладкие руки и горько усмехнулся, будто упрекал себя в чём-то.

— И сколько же невинных людей ты убила, пока боролась? Сколько семей ты разрушила? Как красиво ты ни говори, а ты всё равно террористка, мадемуазель.

— Да что ты понимаешь! Ты же ни черта не знаешь!

Похоже, слова Гюга сильно задели Вальтрауту. Кровь бросилась ей в лицо.

Не будь он священником, да ещё закованным в кандалы, она бы уже схватила его за глотку. Она невольно вскинула правую руку, но тут же остановила себя.

— Это война, так? — сказала она дрожащим голосом, словно убеждая себя в правоте. — А на войне всегда гибнут люди! Без жертв никак! Мы же…

— Эй, Валия, — ласково позвал её мужчина у двери.

Судя по его одежде, работал он в гостинице.

— У нас времени нет. Заканчивай уже препираться с ним, — укоризненно сказал он. — Лучше…

— Да, знаю… Простите, отец, меня немного занесло.

Вальтраута закрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она кашлянула и приняла невозмутимый вид.

— Я пришла сюда не ссориться с вами, отец, — спокойно сказала она. — У меня к вам просьба.

— Просьба? Ко мне?

Неожиданно, подумал Гюг. Не об этом ли намекал мужчина у двери?

— И что же я могу сделать для тебя? — настороженно спросил он.

— Я за вами понаблюдала вчера в тюрьме. Признаться, вы меня поразили… Вы не поможете мне? Вы же слуга Божий. Не хотите спасти угнетённых?

— Помочь тебе? — недоумённо переспросил Гюг, взмахнув длинными ресницами. — То есть помочь повстанцам?

— Ну да… Мы вчера оплошали. Если честно, мы не знаем, что делать.

Клоунский грим девушка нарисовала лишь на левой стороне лица, на правой же она была собой, прелестной, но очень печальной аристократкой.

— Король уже завтра может уехать из Вены, — вздохнула она. — Кто знает, когда мы ещё сможем воспользоваться той штукой.

— Той штукой? Это ты про низкочастотное оружие?

Беззвучный шум. Система разрушения, работающая на основе низкочастотных волн. Страшное оружие, погубившее сотни тысяч жителей Барселоны.

Гюг сверкнул глазами и расслабил плечи. Глядя на мужчину с пулемётом, он немного передвинулся на кровати, чтобы успеть спрятаться за кроватью, если понадобится.

— Значит, вы всё-таки используете его!

— Ну-у… Один раз только. Оно так долго перезаряжается.

Вальтраута вздохнула. Ей бы и самой не помешала перезарядка.

Беззвучный шум, наследие утраченных технологий, поистине невероятное оружие, да только вот управляться с ним сложно. Просто так для показухи им не воспользуешься. Не только Вальтраута, но и её охранник прекрасно это понимали — у них на лицах всё было написано.

— После вчерашнего провала я сразу же поставила оружие на перезарядку, но в лучшем случае использовать его получится лишь ещё один раз. В общем, это наша последняя возможность убить Кровопийцу. Оружие ведь разрушает только здания, так? Людвиг сейчас во дворце Шёнбрунн, и мы не уверены, что он погибнет под завалом.

— Но если дворец обрушится, стража придёт в смятение, — вмешался мужчина с пулемётом. Он посмотрел в окно и с жаром добавил: — А мы воспользуемся суматохой, подберёмся к королю и убьём его… Только так можно от него избавиться!

— Да, только так… Прошу вас, отец, помогите нам!

— Ни за что! — Гюг решительно покачал головой с мрачным видом.

Он бы мог поговорить с ней, как-то выудить сведения, но он совершенно про это забыл.

— Мадемуазель, ты хоть понимаешь, что творишь?! — хмуро спросил Гюг. — Мне в общем-то всё равно, что вы бунтуете против короля, но вчера едва не погибли невинные люди! Тебя совесть не мучает?

— Невинные? Невинные, как же! Отец, вы хоть знаете, что за люди вчера были в театре?! — гневно закричала Вальтраута.

На лице клоунессы не было и тени раскаяния. Скорее, она выглядела как богиня возмездия.

— Да там одни предатели! Они же помогали германским оккупантам! А потом ещё и поддерживали режим! Изменники родины, вот они кто! Из-за этих тварей наша страна погибнет… Пусть их подохнут сотни, да хоть десятки тысяч, мне всё равно!

Прелестное личико Вальтрауты исказилось от ненависти и гнева.

Гюг вздохнул от её напора. Он понимал её и знал, что говорить бесполезно.

А богиня возмездия продолжала с жаром говорить:

— Вы хоть знаете, как мы настрадались после германской оккупации, отец? Многих казнили или сослали в концлагеря, другие сами покончили с собой… Мои друзья опустились в беспросветную пропасть. Кто-то умер от наркотиков, кто-то от болезней.

С лица Вальтрауты схлынула ярость. На место гнева пришла глубокая печаль, и девушка заплакала.

— Мадемуазель…

Гюг молча протянул ей бумажный платок. Девушка тут же спрятала мокрые глаза. Она не хотела, чтобы он видел её сожаление.

— Прости, я не имел права вот так нападать на тебя… Мадемуазель, но я всё-таки…

— Я Вальтраута. Зовите меня Валией, отец. — Она шмыгнула носом и улыбнулась. Она простила его.

Она забрала поднос и кивнула.

— Простите, отец. Глупости я просила… Я понимаю вас и не буду больше наседать. Только, пожалуйста, оставайтесь здесь. Не хочу, чтобы вы вмешивались. Если будете мешать, я жалеть вас не стану.

— Я помолюсь, маде… Валия.

Гюг, сдерживая обуревавшие чувства, посмотрел на тоненькую, почти прозрачную, фигурку девушки.

— Я помолюсь, чтобы твои руки больше не обагрились кровью.

— Это вряд ли…

Вальтраута едва заметно улыбнулась.

Мужчина с пулемётом открыл дверь.

— И всё же спасибо. Прощайте, отец, — послышался её голос из-за железной двери.

Оставшись один, Гюг некоторое время сидел неподвижно.

«Я хотел переубедить её, но…»

Поэтому-то вчера он и не подал виду, что заметил повстанцев. Пришлось дать себя побить и грохнуться в обморок. Нужно было подобраться к девушке поближе. Но времени не хватило, чтобы переубедить её.

— Значит, они попытаются убить короля до его отъезда из Вены, так?

А значит, время на исходе.

Скорее всего оружие они нацелят на покои короля во дворце Шёнбрунн. Но дворец огромный, это не оперный театр. Даже если он обрушится, король может и выжить. А значит, повстанцы ворвутся в замок посреди суматохи и убьют государя прямо там. Вот только и бунтовщиков потом прикончат. Их пристрелят либо дворцовая стража, либо жандармы. Но Вальтраута всё равно настроена решительно.

— Дело дрянь… — Гюг проскрежетал зубами и крепко сжал кулаки.

Запястье замерцало ярким сиянием. К титановой пластине был прикреплён стальной кинжал с частицами бриллиантов — алмазный резец, способный разрезать даже металл. Однажды он уже был узником, правда, у вампиров. После этого-то он и вживил себе в руки такие клинки.

Гюг поднялся и подошёл к окну. Нож скользнул по железным прутьям, как по маслу.

От яркого солнечного света Гюг сощурился. Вчера ему, конечно, завязали глаза, но он смог примерно вычислить расстояние и место. Он где-то на северо-востоке Вены, но в каком здании его держали?

Он посмотрел на солнце.

— Ну и где он? — донеслось до него.

Гюг растерянно нахмурился.

***

— Ну и где он? — тоскливо спросил Авель Найтроуд.

Выглядел он мрачнее тучи. Со вчерашнего дня он был в бегах. Под глазами залегли тёмные круги.

Он посмотрел по сторонам.

День был погожий, небо ясно-голубое. Светило яркое солнце. Да и не только солнце сияло. По зелёным лужайкам сновала толпа народу. Семьи и влюблённые парочки так и лучились радостью. У лотков с едой, каруселей и крутых горок со смехом бегали дети.

Парк Пратер, находившийся на окраине Вены, тянулся зелёными просторами от Дуная до речного канала. Некогда это был королевский охотничий лес, но сейчас здесь посреди чащобы построили парк аттракционов. Глядя на эту красоту, будто благословлённую Небесами, сребровласый священник вздохнул.

— Кемпфер, прошу скажи уже, где мы? — спросил Авель хриплым от усталости голосом.

— Ну что вы спрашиваете… Сами же видите.

Рядом со сребровласый священником шёл молодой мужчина с длинными чёрными волосами и бесстрастным лицом. С совершенно невозмутимым видом он взял воздушный шарик у клоуна, стоявшего у шатра, где показывали парад уродов.

— Или… Вы впервые в парке аттракционов? — равнодушно бросил он.

— Д-да я не об этом! — зло рявкнул слегка взвинченный Авель.

Даже не замечая, как испуганно на него посмотрели окружающие, он вперился взглядом в своего спутника.

— Ты же сам сказал, что знаешь, где Беззвучный шум! — обрушился Авель на него с проклятьями. — Я тут помогаю тебе, головой рискую! Какого чёрта ты притащил меня в парк аттракционов?!

— Досадно… — печально вздохнул Исаак Фернанд фон Кемпфер, опаснейший террорист в мире.

Он прищурился и посмотрел на Авеля тусклым немигающим взглядом.

— Я понимаю, вы мне не очень доверяете, и всё-таки это досадно. Я совершенно искренне хочу вам помочь.

— Тогда веди меня уже к штабу сопротивления! К Эдельвейсу или как его там! — ещё громче рявкнул Авель, не обращая внимания на учтивый тон Кемпфера.

Конечно, он не дурак был орать на всю округу, и всё же в его голосе звучали пронзительные нотки.

— Повстанцы попытаются убить короля любым способом! А тут же не только монарх. Из-за низкочастотного оружия ещё и невинные погибнут. И сколько их будет… Некогда мне тут в бирюльки с тобой играть!

— Хм, повстанцы… Не террористы, да? — пробормотал Кемпфер без тени насмешки и поднёс газету к глазам.

Не обратив никакого внимания на хвалебную статью о вчерашнем изумительном спектакле в оперном театре, он прочитал заметку о взрыве в жандармском участке.

— Отец, вот вы всегда зовёте меня террористом, а такая ли уж большая разница между мной и этими повстанцами? Успешный бунт называют революцией. Так ведь и мы хотим изменить нынешний порядок вещей. Это ведь тоже самое, но вы почему-то зовёте нас террористами. Повстанцы же готовы убить тирана, а заодно и сотни жителей, но вы зовёте их сопротивлением. Так я понимаю?

— Кончай уже разводить тут демагогию, — буркнул Авель, сжимая старомодный револьвер в кармане сутаны.

Конечно, Авель не собирался стрелять в Кемпфера, но на них могли напасть, и надо быть начеку. Он знал, что Ватикан назначил баснословную сумму за голову Мага, и многие за ним охотились. Впрочем, он бы солгал, если бы сказал, что у него не чесался палец спустить крючок. Кемпфер разрушил Барселону, едва не уничтожил Рим…

— Хочу напомнить тебе, Кемпфер, что ты в опасности. — Авель глубоко вздохнул и убрал палец со спускового крючка. — Мои сослуживцы так и не знают, что у тебя ценные сведения. И сестра Моника в том числе. Она не прочь обменять твою голову на деньги. У нас нет времени. Если не солгал вчера, может, наконец скажешь, что к чему?

— Солгал? Отец, пусть хоть мир рухнет, но я никогда не лгу. Верьте мне.

Террорист, никогда не помышляющий о лжи, посмотрел на Авеля тусклым взглядом и глядел он как честнейший души человек. Он не сводил со священника глаз, чёрных, как сама бездна.

— Кажется, вы меня неправильно поняли, отец, — покачал Кемпфер головой. — Я ведь пообещал… Вы ещё не заметили?

— Ты это о чём?

Авель едва сдержался, чтобы снова не рявкнуть, но всё же огляделся по сторонам.

Весёлая толпа толкалась по парку Пратер, венской достопримечательности. Тут были карусели, крутые горки, шестидесятиметровое колесо обозрения, дом с приведениями… Везде стояли очереди. Беззаботный народ так и лучился радостью. Только у колеса обозрения никого не было. Его закрыли железной оградой. Кажется, на ремонт. Ну и где их штаб…

— Постой-ка!

На лице Авеля промелькнуло удивление. Он так напрягся, будто за углом его поджидала смерть с косой.

Только вот он смотрел не на гостей парка, а на работников. Одни были одеты в красивые наряды и помогали гостям, другие переоделись в костюмы зверей, тут же ходили и уборщики в простой робе…

— Неужели… здесь…

— Ну вот вы и заметили. Хорошо.

Кемпфер держался так, будто был не заложником, а слугой нерадивого молодого господина. Как истинный дворецкий, он учтиво сказал:

— Все работники парка Пратер бывшие поданные Герцогства Остмарк, а сейчас члены сопротивления «Эдельвейс». Проще говоря, парк и есть их штаб.

— Целый парк… — прошептал Авель.

Люди, люди, люди — просто тьма народу.

В таком огромном парке даже не заметишь, как кто-то вошёл или вышел, да ещё и спрятаться можно где угодно. Для шатров и палаток нужны различные материалы, так что их смело можно носить туда-сюда, а в случае опасности получится прикрыться толпой как щитом.

О нет, тут же подумал Авель.

Если второпях захватить низкочастотное оружие, могут пострадать посетители. А если повстанцы запустят Беззвучный шум, смертей не миновать, как ни крути…

— Итак… Что будете делать, отец? — мягко спросил Кемпфер притихшего Авеля таким тоном, будто интересовался у своего господина, что подать на завтрак. — Если тут начнётся потасовка, посетители пострадают. Пойдёте на это?

— Хм-м… Надо сначала вывести людей из парка.

Авель оглядел толпу, снующую туда-сюда, и крепко задумался.

— Главное, не наводить панику. Нужно вывести людей. Скажем, из-за пожара или бомбы… Нет, не пойдёт. Надо что-то другое.

— Вы, как обычно, очень добросердечны, отец, — протянул Маг и, слегка прищурившись, тоже оглядел толпу. — Но ведь для вас они просто тараканы. Слишком уж вы стараетесь ради них… Или вам просто нравится так себя сдерживать?

— Что?..

Кемпфер говорил всё так же спокойно, без всякой доброжелательности, но и без злого умысла. Но услышав его слова, Авель вдруг устыдился.

— Сдерживать себя? Ты о чём? — воскликнул он, напрочь позабыв обо всех идеях, крутившихся в голове. — Что ты знаешь обо мне, Кемпфер?! — надрывно закричал он.

— Ни с места, повстанцы! — вдруг раздался голос, в котором отчётливо слышалась угроза.

Тут же Авелю в спину что-то упёрлось.

— Одурачил ты нас вчера. Но сегодня не выйдет, чёртов террорист!

— Вы?!

Авель оглянулся. В спину ему уткнулось дуло тускло поблескивающего автоматического пистолета. Лейтенант жандармерии Мориц смотрел на него с хищным оскалом, словно шакал на свою добычу.

IV

— Привет, отец. Спасибо за вчерашний день.

Сегодня лейтенант был в штатском, в костюме простого покроя, и походил на обычного служащего. Только вот автоматический пистолет, который он вынул из-под пальто, не вязался с образом.

— Куда же ты запропастился так внезапно, мы даже не успели радушно принять тебя, — хмыкнул Мориц, проведя языком по пухлым губам. — Рад снова видеть тебя.

— Лейтенант, вы всё не так поняли.

А это, видимо, сослуживцы Морица. Тоже все в штатском. Они окружили Авеля и Кемпфера. Плохо, что они приняли его за повстанца, но поднимать шумиху не стоит, всё станет только хуже. Надо объясниться.

— Я не из сопротивления. Просто вчера одна беда за другой навалилась…

— Ты уж прости, сегодня я не в настроении слушать эту ерунду.

Лейтенант, мужчина средних лет, изогнул губы и до боли уткнул дуло пистолета Авелю прямо в сердце. Бедняга тут же скривился, а Мориц лишь рассмеялся.

— Сегодня мы тут всех задержим… а ты будешь первым.

— Всех?! Вы…

Авель слабо охнул, но не из-за боли в сердце. Бросив быстрый взгляд на Морица и его людей, он тут же пригляделся. Другие жандармы ловко смешались с толпой.

— О нет… Вы хотите схватить повстанцев?! Нельзя! Здесь же много людей!

— Да ты не волнуйся, они нам не помешают. У нас даже мышь не проскочит, — засмеялся Мориц, глядя на побледневшего Авеля. Он достал из-под пальто дымовую шашку и произнёс: — Посетители разбегутся от огня, а наши оперативники уже потом войдут. Только после этого мы начнём бой… Ладно, пошли. Я тебя задерживаю. На этот раз ты во всём признаешься… — уверенно сказал он, но резко осёкся.

Раздался треск. Будто выстрел. Но ни Мориц, ни Авель не стреляли.

— Ч-что это было?!

Народ начал обеспокоенно оглядываться по сторонам. Авель тут же обернулся. Знакомый треск ударил прямо по ушам.

— Стреляют!

А ведь это оказался не треск, а лопнувший воздушный шарик Кемпфера.

— Смотрите! У них оружие! — закричал он.

— К-Кемпфер!

Авель потянулся к Магу, поняв, что тот задумал. Он хотел заткнуть ему рот, но поздно.

Тут всё и началось.

Люди, до этого просто глядевшие на Авеля и Морица, вдруг закричали.

— О-оружие!

— Бежим! У него пистолет!

— А-а-а-а-а-а!

В одно мгновение чудесное воскресное утро обернулось кошмаром. Люди с воплями кинулись бежать. Те, кто не разглядели оружие, но увидели панику, тоже испуганно заметались.

— Нет! Рано же ещё! — воскликнул Мориц, глядя на обезумевшую толпу.

Люди мчались прочь. Они кричали на него, толкали и били его.

— Сволочь! Чтоб тебя! Передайте отрядам снаружи, чтобы заходили в парк! Начать операцию! — закричал Мориц и тут же взвыл. — А-а-ай!

Кто-то выстрелил ему в плечо, да ещё и несколько раз.

— Чёртовы германцы! — послышался гневный возглас.

И тут же из одного из шатров раздались выстрелы. Тот самый весёлый клоун, раздававший воздушные шарики детям, сейчас открыл огонь из пулемёта. Хлынула кровь, послышались крики.

— Связался со своими! Сволочь!.. Получай, германская шкура!

— Вызывайте подкрепление! Начать операцию! Лейтенант Мориц ранен!

Жандармы в долгу не остались. Они выхватили спрятанное оружие и начали палить по клоуну. Завязалась перестрелка. Криков и воплей стало ещё больше.

— Да что ж такое?! — ошеломлённо воскликнул Авель.

Стоял страшный переполох. Люди с криками ужаса бежали кто куда, слышались злые вопли, свистели пули. Серые бронетранспортёры, снеся ограду, на всех парах ворвались в парк.

Авель резко обернулся и впился взглядом в Кемпфера, а тот глядел с невозмутимым видом.

— Кемпфер! Ты… ты… ты хоть понимаешь, что натворил?! — на редкость гневно закричал Авель и схватил Мага за ворот.

— Ещё как, отец. Я спас вас, вот и всё, — спокойно ответил тот.

«Неужели Кемпферу совсем не страшно?» — подумал Авель.

Маг совершенно невозмутимо смотрел на него.

— Отец, может, нам уже хватит тут бить баклуши?

— В смысле?! — заорал Авель, сжимая Кемпфера за безупречно выглаженную рубашку.

Смятение вокруг нарастало. Крики ужаса зазвучали громче, а в небе раздавался какой-то зловещий грохот. Дюжина германских гиропланов, словно диковинные птицы, влетели в парк.

— Ты это о чём?!

— Ну раз жандармы начали операцию, вряд ли повстанцы будут сидеть сложа руки.

Кемпфер с сочувствием посмотрел на Авеля, всё ещё державшего его за ворот рубашки, и показал на автомобиль, мчавшийся невдалеке.

— Военная полиция нашла штаб сопротивления. Теперь уже придётся положить всему конец… И кто же это будет? Как думаете?

— Что… Вальтраута?!

Авель посмотрел в сторону, куда указывал Кемпфер, и ошеломлённо охнул. Да, это была Вальтраута, молодая мятежница, которую он повстречал вчера. Не обращая внимания на гиропланы, она на всех парах мчалась по парку аттракционов к колесу обозрения.

— Колесо обозрения?! Так вот оно что… Чёрт!

И как я сразу не догадался!

Авель проклинал себя за глупость.

Вчера Беззвучный шум подействовал только на оперный театр, а в самом городе было всё спокойно. А позавчера оружие разрушило только здание компании «Айнгер». Проще говоря, Беззвучный шум можно направить на любую цель, но для этого между ним и мишенью не должно быть препятствий. Значит, оружие должно находиться на высоте. А в древней Вене мало высотных зданий…

— Колесо обозрения! Беззвучный шум там! Тьфу ты!..

— О, отец, куда же вы? — спросил Кемпфер.

Авель даже не ответил. Он просто метнулся к шатру, достал револьвер и выстрелил по железным подпорам.

— Успею не успею?..

Автомобиль Вальтрауты стоял у главного здания парка рядом с колесом обозрения. Бежать туда придётся под обстрелом и через обезумевшую толпу. Он так и за час не доберётся до колеса.

Авель не спеша выдернул две железные подпоры, согнул концы в кольца и метнул шест в воздух. Подпора взлетела вверх и кольцом зацепилась прямо за правое шасси. Гироплан на секунду накренился вправо из-за лишнего веса, но выровнялся и продолжил свой стремительный полёт.

— А-а-а-а-а!..

— Отец… Господин Авель! — послышался голос Кемпфера, постепенно затихая.

Авель, держась за подпору, взмыл в небо. Гироплан летел со скоростью сто километров в час в трёх метрах от земли. Промчавшись мимо бушующей толпы, он нёсся прямо на огромную преграду — колесо обозрения.

— О боже! Сейчас… врежусь!

Прямо перед колесом обозрения Авель метнул другую подпору. Каким-то чудом она зацепилась за электрический столб. В эту же секунду Авель спрыгнул с гироплана, ухватился за подпору на столбе и описал дугу, словно маятник. Прямо перед ним показалось главное здание, куда недавно забежала Вальтраута.

— Ой-ёй, плохо дело! Окно… А-а-а-а-а-а!

Послышались крик, треск, и град осколков полетел в Авеля. Бедняге не повезло врезаться в единственное окно. Хорошо он сообразил и разбил стекло ногами, а то бы ему так порезало лицо, что смотреть было бы страшно. Долговязый Авель влетел в окно. Да, тут ему явно не милостивый Господь подсобил, а скорее, коварный сатана.

— Ч-что это?! — послышались растерянные крики.

Все испуганно посмотрели на влетевшего со звоном и воплями Авеля. Стоявшая за панелью управления Вальтраута и повстанцы, занимавшиеся своими делами, разом встрепенулись.

— Д-да это же давешний священник! — ахнула она, узнав Авеля.

— Т-ты кто такой?! — завопили повстанцы и вскинули разномастное оружие.

Было видно, что нападение жандармов их явно озлобило.

Вальтраута открыла рот, чтобы остановить их, но опоздала на какую-то долю секунды. Раздались выстрелы. Авель плюхнулся на пол, молниеносно выхватил старомодный револьвер и тут же открыл огонь.

Повстанцы гневно завопили.

— Вальтраута, стой! — заорал Авель, перезаряжая барабан. — Не нажимай на кнопку!

В эту секунду по лицу девушки пробежала тень не то досады, не то сожаления. Она застыла на мгновение, но тут же ударила по кнопке.

— Н-нет! Нет!

Авель сменил патроны почти в тот же миг, когда Вальтраута нажала на кнопку. Он молниеносно вскинул револьвер, но было уже поздно. По комнате разнеслось жужжание…

И тут всё стемнело.

— Получилось? Оружие сработало в последний раз, чтобы покончить с тираном? Что-то тут не так…

— Что происходит?! — воскликнул Авель.

— Что происходит?! Что случилось?! — тоже закричала Вальтраута и вскинула голову.

С колеса обозрения не раздавалось ни звука.

— П-почему оно не двигается?! Проверьте, в чём там дело!

— Бесполезно, мадемуазель. Твоё оружие не сработает, — раздался чей-то голос в темноте.

Голос звучал очень печально, но без капли растерянности.

Авель непонимающе уставился на погасшую панель управления.

В эту же секунду раздался ясный и звонкий лязг металла.

— Прости, мадемуазель. Я перерезал кабель.

Стоявший у стены светловолосый мужчина вскинул длинный меч.

V

— Слава богу… Молодец, Гюг! — невольно воскликнул Авель, завидев сослуживца, но тут же растерянно спросил: — Эй, а ты как здесь очутился?

— Потом, Авель, — мрачно ответил Гюг и не спеша переступил через дыру в стене.

Повстанцы, сжимая кровоточащие руки, потрясённо замерли. Танцор Мечей неторопливо подошёл к панели управления, у которой стояли Вальтраута и Авель.

— Ну что стоим?

— А… ну да… Что делать-то? Залезть на колесо обозрения? — протянул Авель, бездумно размахивая руками.

— Не надо, отец. И отсюда управимся, — ответил ему брюнет, показавшийся в двери.

Маг подошёл к панели управления, раскрыл приборную доску и поглядел на сложное переплетение проводов.

— На колесе только громкоговоритель с усилителем. Источник звука должен быть здесь… А вот и он. Дайте мне полминуты. Я вытащу его.

— А, хорошо. Тогда дело за тобой… Только побыстрее. Вытащи его, пока жандармы не нагрянули! — поторопил Авель.

Кемпфер заскользил пальцами по панели управления, как заправский пианист. Тут Авель обернулся и поглядел на ошеломлённых повстанцев.

— Всё, сопротивленцы, ваш план провалился. Убирайтесь отсюда, если не хотите сесть в тюрьму. Вальтраута, ты же главная? Выведи всех!

— Гюг…

Вот только Авель зря старался — Вальтраута смотрела лишь на Гюга, будто не слыша его. Она даже не замечала взгляды своих обеспокоенных товарищей.

— Поверить не могу. Как жаль… — пробормотала она с окаменевшим лицом. — Лучше бы я убила тебя вчера.

— И мне жаль, Валия. Жаль это слышать, — спокойно отозвался Гюг. — Хватит уже. Беги… Беги и начни новую жизнь. Пока живёшь прошлым, с места не сдвинешься.

— Хм, Гюг, а что между вами произошло?..

Авель, поглядывая то на сослуживца, то на девушку, в растерянности почесал затылок.

— Ты, надеюсь, помнишь, что она террористка…

— Ну всё, отец, готово. Вот устройство. Это ядро низкочастотного оружия, — сказал Маг и можно сказать спас болвана Авеля.

Он вынул из приборной доски чёрный шар, размером с футбольный мяч, и протянул его Авелю.

— Только вы аккуратнее, — предостерёг он. — Низкочастотный генератор очень неустойчивый, может взорваться от малейшего удара.

— Взорваться? И насколько мощно?

— Да ненамного… Ну вот если взорвётся прямо здесь, то половину парка сметёт, а другую погребёт под обломками.

— Господи, не пугай меня так… — дрожащим голосом пролепетал Авель.

Он потянулся было уже за шаром, как резко остановился. У него был такой вид, будто его заставили голыми руками взяться за острое лезвие.

— К-Кемпфер, да у меня же сразу ладони вспотели!.. Н-назад!

Авель прыгнул и повалил Мага на пол. Над его головой тут же что-то просвистело и срезало серебристые пряди.

— Авель?!

— Ж-живой.

Авель, всё ещё удерживая Кемпфера, вскинул голову. В стену глубоко вонзился серебристый клинок. Широкий, с гравировкой… чинкуэда.

— Чёрная Вдова?!

— Наверху, господин Авель! — На этот раз уже Кемпфер предостерёг ошеломлённого священника.

Тут Авель заметил, что тусклые глаза Мага смотрят на потолок. Он схватил его и откатился в сторону. Долей секундой позже кинжал вонзился прямо туда, где они только что лежали.

— Х-хватит, сестра Моника! Прошу!

Авель попытался остановить ведьму, способную проходить сквозь стены, и по совместительству наёмную убийцу, которую АХ посылал на особые задания. Но кричал он в пустоту, ведь он не знал, где была Моника.

— Сейчас не время для этого!

— А какое сейчас время, отец Найтроуд?

От её грудного голоса у любого бы мурашки побежали по коже. Моника говорила так, будто игралась со своей добычей. Но откуда звучал голос, было не ясно. Казалось, он плыл вдоль стен.

— Он же особо опасный террорист. Его нужно убить на месте, а ты защищаешь его, отец Найтроуд… Ты тоже преступник!

Авель уже хотел встать, как Маг взволнованно воскликнул:

— Господин Авель!

Кемпфер резко дёрнул его, и Авель отшатнулся. Прямо перед глазами пролетела серебристая молния. Из пола показалась рука с широким клинком, будто абстрактная статуя. Какой-то долей секундой позже, и меч перерезал бы ему горло. Однако…

— К-Кемпфер! — в отчаяние закричал Авель, едва избежавший смерти.

Он кинулся к Магу, чьё лицо исказилось от боли. Из живота у него торчал красивый широкий клинок.

— А-ах… А-а-а…

Маг обессиленно рухнул на колени и выпустил из рук чёрный шар. Тот с грохотом упал на пол и покатился.

Авель кинулся к Магу, прижимавшему руки к окровавленному животу.

— Держись, Кемпфер! Гюг, помоги! Тут опасно. Я его выведу… Вальтраута?! — надрывно вскрикнул он.

Девушка подняла с пола чёрный шар.

— Нет! Положи его! — закричал Авель.

Но Вальтраута лишь круто развернулась и кинулась прочь, сжимая шар так крепко, будто от него зависела её жизнь.

— Валия, стой! Это опасно!

— Гюг, останови её! — закричал Авель, поневоле забыв о Монике. — Беги за ней! Она же взорвёт дворец!

В двери показался мужчина средних лет в пальто простого покроя. Его плечи кровоточили, а некрасивое, но очень знакомое лицо исказилось от боли.

Авель ошарашенно на него уставился.

— Мориц?!

— А я говорил не убегать, предатели… — раздался хриплый голос, полный ненависти.

Раненный жандарм что-то сжимал в окровавленных руках — небольшую округлую вещицу с крючком.

— Это же… С-стойте, лейтенант! Мы не повстанцы…

— Горите в аду, твари! — заорал Мориц.

И он тут же швырнул гранату, прозванную из-за своей причудливой формы лимонкой.

Комментарии редакционного отдела журнала «Сникер»

В книгу «Rage Against the Moons. Апокалипсис сегодня» входят повести «Враг народа», напечатанная в декабре 2003 года в журнале «Сникер», и «Апокалипсис сегодня» (первая часть), напечатанная в июне 2004 года. Это последний том из серии, в который должна была войти и вторая часть «Апокалипсиса сегодня», но из-за внезапной кончины Сунао Ёсиды, повесть так и не была дописана.

Кстати, о романах серии RAM. Вот что говорил сам господин Ёсида: «Мир и персонажи те же самые, только время другое. Действие происходит на несколько лет раньше событий романов серии ROM. Это не отдельная история, обе серии это романы «Кровь Троицы»». Легче всего это понять, если прочитать послесловие в «RAM I. Из Империи».

Серия книг «Кровь Троицы» началась в декабре 1999 года, когда в журнале «Сникер» была напечатана пробная повесть, потрясающие иллюстрации к которой нарисовала госпожа Торес Сибамото (а потом ещё одна повесть под названием «Кровь Троицы. Апокриф» была напечатана в августовском номере за 2004). Впервые отдельные повести из серии RAM начали печататься в журнале «Сникер». Рассказы очень понравились читателям, и сразу же отпал вопрос, стоит ли печатать произведения или нет. А ведь для писателя это тоже весьма тяжело, но произведения господина Ёсиды полюбились читателям.

Изначально серия должна была быть дописана, но 25 мая 2004 года господина Ёсиду срочно госпитализировали и прооперировали ему сердце. После этого мы отложили выпуск романа «ROM VII. Клык Авроры» и вернулись к повестям серии RAM. Редактор навестил господина Ёсиду в больнице и взял у него черновик романа. Он вычитал пролог к седьмому тому, но господин Ёсида снова занемог и скончался.

С самого начала, ещё задолго до появления серий романов, господин Ёсида задумывал соединить RAM и ROM. Он тщательно продумал, как это сделать. И хотя он не успел дописать повесть «Апокалипсис сегодня», он оставил подробные заметки. Мы долго в редакционном отделе обсуждали, как и что сделать, почти сами написали книгу. Некоторые детали, к сожалению, так мы и не поняли, и оставили всё на ваше усмотрение.

Авель и другие агенты АХ побеждают Орден розенкрейцеров и спасают короля Людвига от убийц. Однако как вы знаете, Кемпфер и Дитрих остались в живых. Избавившись от Хельги и Валтасара, они становятся ещё свирепее и сильнее и снова появляются в романах серии ROM. Последняя сцена «Апокалипсиса сегодня» (вторая часть) непосредственно связана с первым романом ROM «Звездой скорби». Эстер служит послушницей в церкви Иштвана, а наш главный герой Авель Найтроуд приезжает на центральный вокзал.

В романах столько блестящих сцен и любопытных деталей. Можно ли было закончить их? Честно говоря, и редакция, и сам господин Ёсида в этом сомневались. Он как-то говорил об этом: «Закончим или нет, давайте всё равно печатать романы». Мы с любовью вспоминаем этот его порыв.

После нашего обсуждения столько всего возникло и столько всего было потеряно. И хотя господин Ёсида, создатель мира «Кровь Троицы», преждевременно скончался и не успел дописать романы, он всё же оставил заметки. Мы решили показать их вам, дорогие читатели. Пусть творение господина Ёсиды живёт вечно. Пока вы помните о нём, путешествие Авеля и Эстер никогда не закончится. Поэтому мы, редакционный отдел, поговорили с родственниками господина Ёсиды и напечатали его последние заметки по повести «Апокалипсис сегодня» для вас, дорогие читатели.

Конечно, с заметками получается так же, как и с прологом к «Клыку Авроры», который мы напечатали в декабрьском выпуске 2004 года, — они не были предназначены для читателя. Некоторые детали остались непонятными, но мы берём на себя полную ответственность за это. Мы не стали ничего исправлять, а напечатали заметки господина Ёсиды в их истинном виде.

Вероятно, дорогие читатели, вас смутили конечные заметки. В романах «Кровь Троицы» очень много загадок и тайн. Повести серии RAM ведь предыстория к романам серии ROM. Разве в рассказах не должны были быть ответы на все загадки? В общем-то, да. Знакомство Авеля и Катерины, основание АХ, дальнейшая судьба уполномоченных исполнителей… Так как романы были очень популярны, господин Ёсида хотел написать отдельные романы с ответами на все вопросы — настоящую предысторию. Это была его мечта. К сожалению, мы не знаем всех подробностей, хотя господин Ёсида и охотно обсуждал с нами свои идеи. И теперь мы уже никогда не узнаем.

Мы обещаем напечатать всё, что знаем, дорогие читатели. А пока мы рады представить вам последнее связующее звено между книгами RAM и ROM. Это была заветная мечта господина Ёсиды. Надеемся, вам понравится «Апокалипсис сегодня».

Апокалипсис сегодня

Заметки Сунао Ёсиды

■ I

Вальтраута и повстанцы угоняют бронетранспортёры жандармов и пытаются прорваться во дворец Шёнбрунн, но им мешает дворцовая стража. Потом к ним присоединяются другие повстанцы с мощным оружием (позже станет ясно, что они на самом деле куклы, созданные Мельхиором).

Вальтраута врывается во дворец, но короля там нет. Она идёт в парк аттракционов, чтобы избавиться от Авеля, Гюга и Кемпфера.

Авель говорит: «Его величество скрылся».

# Они пользуются преимуществом магии Кемпфера в парке аттракционов.

# Когда Кемпферу грозит смертельная опасность, блокировка «магии», наложенная Дитрихом, пропадёт.

■ II

Подкрепление повстанцев (=куклы) стреляют в Авеля. Тем временем Вальтраута пытается сбежать, но тут перед ней появляется Кемпфер. Кемпфер, который знает, кто на самом деле Вальтраута (= кукла с псевдочувствами), пытается уничтожить её, но Гюг защищает её. Однако Кемпфер, пытаясь уничтожить Вальтрауту, тяжело ранит Гюга.

Видя, что Гюг и Вальтраута в опасности, Авель превращается в Кресника, чтобы остановить Кемпфера. Однако когда он ранит Кемпфера, из тела Вальтрауты появляется нож, который был в неё встроен. Она обескуражена, что её тело двигается само по себе, и загоняет Авеля в ловушку. Авель понимает, что Вальтраута кукла, но уничтожить её не может. Кемпфера тяжело ранит, когда он пытается защитить Авеля.

Этого-то и ждал Василиск… Он наносит удар с Башни, парящей прямо над дворцом Шёнбрунн. Дворец уничтожен. Авеля задевает взрывом, Кемпфер на грани смерти. Гюга смертельно ранит, когда он пытается защитить Вальтрауту.

# Сначала я хотел, чтобы Гюг умер как герой, но скорее всего я оставлю его в живых.

■ III

«Железная Дева» в небе. Кейт и Трес понимают, что на дворец Шёнбрунн напали. Они начинают вести артиллеристский обстрел и находят воздушную крепость. Когда они хотят уже нанести по ней удар, система управления выходит из-под контроля.

Мельхиор обманывает все механические сенсоры Гремлином и давно уже под кораблём (или в корабле). Он ждёт возможности выстрелить.

Трес пытается убить Мельхиора, но тот побеждает его своими особыми способностями. «Железная Дева» серьёзно повреждена и начинает падать на пригород Вены. Тресу и Кейт удаётся сбежать, но их разделяет. Вся система управления корабля уничтожена Мельхиором. Они в отчаянии. И тут приходит информация от Леона. Леон летит с новым снаряжением из Милана — «Железной Девой II».

Другая сцена. Дворец Шёнбрунн практически полностью разрушен.

Авель очнулся от забытья. Он видит, что Гюг тяжело ранен. Он на грани смерти из-за того, что пытался спасти сломанную Вальтрауту. Авель ищет Кемпфера, но вместо него наталкивается на Валтасара (однако потом мы узнаём, что Кемпфер давно убил настоящего Валтасара и заменил его).

Валтасар в сопровождении одной из Зигелинд показывает Авелю окаменевшего Кемпфера. «Я уже чуть не убил его. Я надеялся, что ты мне поможешь… Спасибо за помощь», — говорит он и уходит. Зигелинда пытается убить Авеля. С неба стреляет пушка. «Ты цел, отец Найтроуд?» — спрашивает Железная Дева.

■ IV

Хельга ведёт голографическое совещание с розенкрейцерами из Берлина.

Она обличает Кемпфера в его грехах и обсуждает будущее нового порядка. На глазах у других членов Ордена она крушит на кусочки окаменевшего Кемпфера, которого принёс Валтасар. И тут раздаётся тревога. С земли поднимается военный корабль Ватикана.

Хельга удивлена, что у врага ещё остались воздушные силы, ведь «Железная Дева» подбита. Она запускает военно-оборонительную систему и пытается сбить корабль.

Но внезапно система отключается, и сама Башня начинает падать на Вену. Хельга ошарашена. Дитрих появляется прямо перед ней. Она не понимает, как замороженный Дитрих освободился, но тут все её вопросы развеивает превращение Валтасара-Кемпфера.

Кемпфер говорит розенкрейцерам, что Хельга намеревалась убить его. Он также говорит, что из-за её действий в RAM IV, Ватикан узнал о местонахождении Ордена.

Услышав это, другие члены Ордена отворачиваются от Хельги и ясно дают понять, что поддерживают Кемпфера. Тут «Железная Дева II» наносит удар. Пользуясь суматохой, Хельга нападает на Кемпфера. Она велит Зигелинде задержать Кемпфера и Дитриха, а сама сбегает с Мельхиором.

■ V

Авель, Трес, Леон и германские войска появляются с «Железной Девы II».

Авель знает, что воздушная крепость летит на Вену. Он предлагает взорвать её в воздухе, чтобы спасти город. Он просит Леона и Треса заняться системой управления, пока он найдёт Валтасара (он не знает, что это Кемпфер).

Авель появляется перед Хельгой, когда та пытается сбежать.

Чтобы запустить самоуничтожение крепости, Леон и Трес пытаются найти панель управления и случайно сталкиваются с Мельхиором. Бой тяжёлый, но они наконец убивают Мельхиора.

# Так как один из главных розенкрейцеров погибает, я решил, что Трес и Леон должны драться с ним вдвоём.

■ VI

Авель сражается с Хельгой. Кресник превращается в Авеля после победы над Хельгой. Авель хочет оставить её в живых. Однако когда он пытается схватить её, появляется Кемпфер и полностью засасывает её в свою «тень». Авель приходит в ярость, что Кемпфер всё это время водил его за нос и превращается в Кресника на 80%. Авель загоняет Кемпфера и побеждает его (однако в конце Кемпфер намекает Авелю, что Каин тоже где-то здесь, и Авель невольно позволяет Кемпферу сбежать).

# Однако Авель не уверен, умер Кемпфер или остался жив. Если взглянуть на происходящее, нет никаких сомнений, что Кемпфер погиб.

# Ещё нужно проверить, сколько Авель знает о восстановлении Каина.

Эпилог

Агенты возвращаются в Рим к Катерине. Авеля посылают на следующее задание. Он не появляется в сцене.

Башня в Берлине. Кемпфер возвращается на базу к Каину. Он докладывает об Авеле.

Авель сходит с поезда на вокзале Иштвана.

(Конец серии RAM).

Комментарии

1. Апокалипсис сегодня (англ. Apocalypse Now) — фильм 1979 года Фрэнсиса Форда Кополлы о войне во Вьетнаме.

2. Дворец Шёнбрунн (нем. Schloss Schönbrunn) — дворец в стиле барокко и основная летняя резиденция монархов династии Габсбургов.

3. Зейдлиц (нем. Seydlitz) — Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах, немецкий военнослужащий, участвовавший в Первой и Второй мировых войнах, в том числе и в Сталинградской битве. После взятия в плен советскими войсками сотрудничал с властями СССР, чтобы свергнуть Гитлера.

4. Йодль (нем. Jodl) — Альфред Йодль, немецкий генерал-полковник, служил в Верховном командовании вооружённых сил Третьего рейха. На Нюрнбергском процессе был признан одним из главных военных преступников и впоследствии повешен.

5. Крутые горки — в рассказе подразумевается, что это американские горки, но такое название они получили у нас, по-английски это просто rollercoaster. Конечно, переводить горки американскими я не стала, так как по романам Америки не существует уже почти тысячу лет.

P.S. Ох, это был довольно долгий проект. Почти два года у меня ушло на перевод. Самой даже не верится, что я перевела все повести.