Кровь Триединства. Возрождение на Марсе (Новелла) - 2 Глава

Потому что придут убить тебя,

и придут убить тебя ночью.

Неемия 6:10

I

Ночь была безмолвной, тёмной и мрачной. Автомобиль проносился по улицам, точно таким же, как и в других больших городах. Деревья покрылись пушистым белым снегом, брусчатка на тротуарах мягко поблескивала в свете фонарей. Иштван, конечно, был не так прекрасен, как Рим, но, казалось, практически ничем не уступал Лондиниуму или Вене.

Однако при ближайшем рассмотрении можно было заметить разруху тут и там. Половина фонарей разбита, брусчатка потрескалась и облезла. И хотя вечер только зачинался, людей практически не было. На каждом углу стояли полицейские будки, а улицы обходили вооружённые отряды.

Разруха и нищета царили в городе. Больше он не был ‘жемчужиной Дуная’.

— Ого, как пусто. Больше на трущобы похоже, — заметил Авель.

— Это всё из-за этих террористов, партизан, — с горечью отозвался верзила, пока Авель, уткнувшись носом в окно, пожирал глазами город. Будто бы усмехнувшись над невежеством священника, Радкон продолжал: — Террористы уничтожают всю общественную собственность. Они воруют еду, предназначенную для горожан, ломают водопровод и газовые трубы. Из-за этого город превратился в сущий ад. Они даже убили несколько человек.

— Страшные люди, да? — вздохнул Авель.

Луны слегка проглядывали сквозь тучи, едва освещая город, и лишь немногие фонари горели.

— Гм, значит, военная полиция? Полковник, вы же ещё служите и в обычной полиции, так? Вы что не можете арестовать этих людей? — вопросил священник.

— Конечно, можем, но многие прячутся в засаде. Сколько бы мы их не ловили, новые партизаны вылезают словно тараканы, — ответил Радкон.

— Тяжёлая работа, однако… Что это? — воскликнул Авель.

На южной стороне главного проспекта, у края реки Дунай, сверкало нечто огромное и блестящее, освещая силуэты автомобилей.

— Ланцхид, стальной мост, единственный, что соединяет Буду и Пешт, — отозвался полковник.

Огромный мост ярко светился. По обеим сторонам были установлены скульптуры с освещением, а гирлянды фонариков смотрелись словно цепи. Свет отражался от поверхности реки. Зрелище было настолько потрясающим, что даже забывался морозный зимний воздух.

— Стоять! — приказал полицейский.

Автомобиль резко остановился прямо перед мостом. Из караульной показались пулемёты и фонарики. Чуть погодя вышел и вооружённый охранник.

— Это Радкон. Привёз гостя в Вархедь, — объявил тот.

— Нас уже уведомили, сэр. Хорошего вечера, полковник! — Охранник отдал честь.

Сержант-майор махнул караульным. Дорожная застава с визгом брякнулась о землю, и автомобиль заехал на мост.

— Много у вас тут охраны, — заметил Авель, оглянувшись на караульный пост.

Мост сторожили словно какой-нибудь форт. Рядом с караульной стоял бронированный автомобиль.

— Эта машина не из Германики случайно? Последняя модель. Дорогая, наверное? — вопросил священник.

— Нет, не особо. Говорят, всего полмиллиона динар, — ответил Радкон.

— Полмиллиона динар?! — взвизгнул Авель.

‘С такими деньгами можно восстановить церковь Святого Матьяша, ещё и останется немало’.

— Это в миллионы раз больше моей зарплаты, а впрочем… — пробормотал Авель. — Гм, может, стоить потратить эти деньги на отстройку города и успокоить немного партизан?

Радкон лишь фыркнул.

Автомобиль взбирался по крутому холму. Вместо фонарей свет шёл от прожекторов. На горной дороге было светло как днём.

— Так это и есть Вархедь, Долина крови? А где живёт лорд Дьюла? — поинтересовался священник.

— Какого чёрта? — Радкон взглянул на Авеля. — Вся земля по эту сторону моста принадлежит милорду. Ты уже считай в его владениях.

— Ась? И г-гора тоже? — охнул он.

— Не только гора, но и весь район Буда. Всё, приехали, — объявил полковник.

— Ой, что это? — воскликнул Авель, указывая на огромное белое сооружение на вершине горы.

Это был изящный дворец в стиле барокко. Вдоль огромного особняка тянулись аккуратно подстриженные деревья и кусты. Во дворе располагались сказочного вида летние домики и фонтаны. В сравнении с деревенским видом Пешта особняк в Буде блистал роскошью.

Выйдя из автомобиля у входа в особняк, Авель стал изумлённо озираться.

— Я привёз преподобного Найтроуда. Пожалуйста, сообщите лорду Дьюле, — сказал Радкон.

— Мы ожидали вас. Прошу сюда, отец Найтроуд. — Его встретила механическая горничная.

Синие волосы спадали на её красивое, но безжизненное лицо. Ещё одна уцелевшая из утраченных технологий — робот, слуга без интеллекта.

‘Только высокопоставленное духовенство или неприлично богатые аристократы могут позволить себе такую дорогую игрушку. Род Кадар, вероятно, очень состоятелен и имеет большую власть, раз уж военная полиция подотчётна ему. Да ещё и во дворце живут’, — думал Авель. — ‘Однако, какая разница между здешним местом и городом по ту сторону моста’.

— Ладно, до встречи, отец, — сказал Радкон, когда Авель зашёл внутрь.

Священник заметил, что лицо полковника искривилось, полное насмешки и в тоже время жалости.

— Уверен, у тебя много дел неоконченных осталось, но я разберусь с ними. И позабочусь о той послушнице. Она, конечно, боевая, но до чего хороша собой. Я присмотрю за ней за тебя, хорошо?

— Благодарю за столь любезное предложение, но я вернусь уже завтра, — улыбнулся в ответ Авель. — Уже поздно. После ужина я сразу отправлюсь домой, — объявил он.

— Сразу домой? Слышал это?! — Радкон ударил кулаком по крыше автомобиля и захохотал.

Водитель тоже засмеялся, но как-то нервно.

— Прости, но лорд Дьюла любит заботиться о своих гостях. Он тебя так просто не отпустит. Хотя, конечно, ты можешь попытаться, — смеялся полковник.

Он сел в автомобиль, и тот стремительно сорвался с места.

Авель поднял ворот, глядя, как красные фары исчезают во тьме.

— Сюда, отец Найтроуд, — произнесла робот-горничная.

Он развернулся и последовал за ней. Его ступни утопали в мягком ковре. Входные двери за ним захлопнулись.

***

В канделябре не горела ни одна свеча. Центральный зал, размером с небольшой дом, освещался лишь лунным светом. А в сравнении с комнатой Авеля помещение было по меньшей мере в пятьдесят раз больше. В самом дальнем конце виднелись двустворчатые стеклянные двери, за которыми находилась веранда. Широкая лестница справа разветвлялась наверху и вела в библиотеку и кабинет с шахматным столиком. Слева…

— Ого, какая красивая, — заметил Авель, глядя на портрет женщины, висевший на стене.

На картине в рамке была изображена молодая женщина с длинными волнистыми волосами чёрного цвета и в платье с вырезом.

‘Картина кажется довольно старой. Интересно, кто она?’ — задумался Авель.

— Моя жена. Она давно умерла, — раздался голос Дьюлы.

Авель обернулся и увидел стоявшего наверху лестницы молодого аристократа. На нём был тёмный костюм, кушак и галстук горели ярко-синим цветом.

Само его явление выдавало в нём утончённого дворянина — всё вокруг него буквально светилось. Выглядел он гордо и величаво. Маркиз изящно спустился вниз и поклонился Авелю.

— Прошу прощения за столь неожиданное приглашение, отец Найтроуд. Уверен, вы были очень удивлены.

— Н-нет, ничуть! Благодарю за приглашение! — ответил священник.

— Простите меня. Присаживайтесь. Хочу поднять бокал за нашу встречу, — улыбнулся Дьюла, щёлкнув пальцами.

В зал вошёл дворецкий с широким металлическим подсвечником в руках. Несколько слуг вкатили тележки с едой. Все они были безмолвны и бесстрастны, как та горничная.

— Много у вас роботов, — заметил Авель.

— Не люблю людей, — отозвался Дьюла. — Роботы заботятся здесь обо всём. Они молчаливы и этим мне нравятся.

Он взял белый кубок у стоявшей рядом с ним горничной и, наполнив его красной жидкостью, с удовольствием пригубил.

— Ах, чудесный вкус. Пожалуйста, налей нашему гостю.

Красное вино было терпким и насыщенным с прекрасно уравновешенным горько-сладким вкусом.

— Ох, какое замечательное вино! Очень вкусно! А как называется? — поинтересовался Авель.

— Эгерская бычья кровь. Из моей собственной винодельни. Очень высокое качество. Мы используем весьма хорошее удобрение, — ответил Дьюла.

— А какое? — спросил Авель, допивая второй бокал.

— Кровь, — усмехнулся тот, лукаво глядя на священника своими серыми глазами. — Очень много человеческой крови.

Поражённый Авель готов был выплюнуть вино. Не в силах проглотить напиток, он перебалтывал его во рту.

— Шучу, отец. Не беспокойтесь. Нет там человеческой крови, лишь пара капель коровьей, — засмеялся Дьюла.

— Ох, я уже было поверил, — выдохнул Авель, проглотив вино. В глазах у него стояли слёзы. — Напугали вы меня, лорд Дьюла. Я чуть не выплюнул вино.

— Простите меня. Не думал, что вы так удивитесь, — усмехнулся Дьюла в темноте. Отпив свой напиток, он заметил: — Однако как забавно.

— Что? — вопросил Авель.

— Ваша реакция. Очень много блюд с кровью — соус из утиной крови, кровяные колбаски. Почему вас так встревожила кровь в вине? — поинтересовался Дьюла.

— Ну, во всех этих блюдах ведь животная кровь, а не человеческая, — пояснил священник.

— Понятно. Кажется в Библии так говорилось: ‘…обращу лицо Мое на душу того, кто будет есть кровь, и истреблю ее из народа ее’. Видимо кровь животных не считается, — хмыкнул маркиз.

Он отпил ещё вина, внимательно глядя на Авеля, и от его взгляда тому стало неуютно и даже мерзко.

— Кстати, лорд Дьюла, можно спросить? — решился наконец Авель, собрав всю волю в кулак.

— Конечно, — отозвался тот.

— По пути сюда я видел Пешт. Меня поразила тамошняя разруха. Вы один живёте так помпезно. Не хотите никак помочь горожанам? — поинтересовался священник.

— Горожанам? — усмехнулся Дьюла, словно услышал дурацкую шутку. Его серые глаза были полны злобы. — И почему же я должен помогать им? Они лишь скот. Пусть радуются, что вообще живы.

— Скот? Как-то грубо вы отзываетесь о своих ближних. Все мы люди, — заметил Авель.

— Ближних? Люди? — резко и мрачно вскрикнул Дьюла.

Священник взглянул маркизу в глаза — горящие, словно у волка.

— Не равняйте меня с ними, отец! — воскликнул он. — Я выше этих жалких тварей!

— П-простите… — извинился Авель, качая головой.

Ему казалось, что весь особняк давил на него.

— И вы простите меня. Я несколько переволновался, — Дьюла прокашлялся и успокоился. Он взглянул на портрет и произнёс: — Моя жена тоже так говорила: ‘Они наши ближние. Такие же люди, как мы’. Она хорошо относилась к горожанам. В подобные ночи она носила им сладости и лекарства, хоть я и просил её прекратить это делать.

Дьюла смотрел на портрет супруги, предаваясь воспоминаниям. Однако когда он снова взглянул на Авеля, глаза у него были полны злобы.

— Однажды летом чума поразила город. Многие горожане заразились. Моя жена заволновалась о судьбе жителей и пошла раздавать лекарства. Однако она так и не вернулась. Её убили, — поведал маркиз.

— Убили? — охнул Авель.

— Да… Горожане, которым она помогала! — гневно прорычал Дьюла, постукивая по своему кубку. Губы у него ярко алели.

Авель заметил, что в графине жидкость отличалась от его вина — та была тёмно-алого цвета.

— Они животные, грязный скот. Нам нужно оберегать наш род любыми способами, — заявил Дьюла.

Он позвонил в колокольчик, и слуги занесли подносы с едой. Они поставили их на стол перед Авелем. Большая крышка накрывала один из подносов.

— Гм, лорд Дьюла, я… — начал священник, поднимая крышку. — Я сочувствую вашему горю, но мне кажется, вам не стоит ненавидеть всех горожан… ась? — сглотнул Авель.

Он заморгал, глядя на круглый предмет на подносе — волосатый, круглый…

Это была окровавленная человеческая голова.

— А-а-а-а-ах! — завизжал он, отпрыгивая назад.

— Ох, вам не нравится? — усмехнулся Дьюла, поглядев на священника. — Это партизан, напавший на меня на вокзале. Мерзкий терранин, пытавшийся противостоять мафусаилу.

Авель застыл.

‘Тераннин? Мафусаил?!’

Так вампиры называли людей и своих сородичей. А маркиз называл горожан ‘скотом’. Он вовсе не насмехался над ним, скорее, рассматривал их с точки зрения вампира.

— Л-лорд Дьюла, в-вы ч-что же в-ва-ва… — заикаясь, проблеял Авель. — Вампир?!

— Не нравится мне это слово, — раздался голос маркиза позади Авеля.

Когда священник обернулся, аристократ уже стоял за ним, а не сидел за столом.

— Наш вид питается кровью людей. Называть нас из-за этого чудовищами грубо. Но полагаю пока это нормально, — говорил Дьюла.

Авель завизжал.

Маркиз схватил его за плечи. Источая запах крови, он приблизился к шее преподобного.

— Ненавижу священников, — продолжал Дьюла. — Проповедуют любовь, а сами убивают нас во имя мира. Они губят наших женщин и детей потому, что мы другие. Убийца моей жены тоже был из Ватикана, как и вы, отец Найтроуд.

Маркиз покрепче сжал хватку. Изо рта показалась клыки.

— Ай! — Авель не мог сопротивляться.

Сильными руками Дьюла подтянул к себе священника и приблизился к его шее. Его белые клыки вонзились в бледную кожу Авеля. Когда он уже хотел глубже пронзить шею, зал содрогнулся.

— Что?! — воскликнул маркиз.

Окна разлетелись на мелкие осколки, и стекло подобно снегу рассыпалось по полу. Одного из роботов разорвало на мелкие кусочки.

Дьюла оторвался от Авеля и огляделся. На другой стороне особняка он увидел большой огненный шар.

— Неужели склад боеприпасов?! — прокричал маркиз.

‘Случайность? Но искры летели от огня. Что это?’

Дьюла подошёл к окну.

Главные двери были настежь открыты, и у входа стояли люди в масках, целясь из оружия в маркиза.

— Партизаны! — закричал он.

— Огонь! — раздался приказ, и люди одновременно начали обстрел.

Пули поразили стоявшего рядом с Дьюлой робота, и тот взорвался.

— Дьюла! Забудьте про пешек. Все на Дьюлу! — велел невысокий лучник в центре.

— Чиллаг? — вопросил маркиз.

Лучник нажал на спусковой крючок арбалета, целясь вампиру в сердце.

— Обижаешь меня, терранин! — воскликнул Дьюла, увернувшись от стрелы.

Он ускорился, возбудив свою нервную систему. На короткое время он мог двигаться в двадцать раз быстрее. Все мафусаилы обладают подобным даром.

Ни одна пуля не задела его, а вот скульптура позади него разлетелась на кусочки.

Дьюла поймал стрелу голыми руками.

— Лови обратно! — Он метнул стрелу в одного из партизан, пронзив тому грудь.

Наконечник стрелы был обработан нитратом серебра. При соприкосновении с кожей слышался запах жжения. Несчастный рухнул на пол и забился в муках.

— Л-Лайош!

Чиллаг кинулся было к раненому, но его остановил худой парень с карими глазами и автоматической винтовкой в руках.

— Стой, Чиллаг! — прокричал он, стреляя в автоматическом режиме. — Ему конец. Оставь его! Скорее спасай священника!

— Н-но, Дитрих… — начал тот.

— Скорее! — настаивал парень.

Кусая губы, Чиллаг постоял с секунду и наконец решительно натянул противогаз.

— Прикройте меня! — прокричал Чиллаг и стремительно кинулся в зал, где находился вампир.

Стрелы летели следом прямо в сердце Дьюлы.

— Ты пришёл за своей смертью, Чиллаг? — Маркиз отмахнулся от стрелы пальцами.

Двадцать терран для мафусаила были пшиком.

Однако он не знал, что стрела, которую он переломил, была начинена порохом. И сейчас она взорвалась.

— Что?! — поразился Дьюла.

Впрочем раны не остановили его. Несколько оторванных пальцев для мафусаила не трагедия — за ночь отрастут новые. Правда от такого маленького взрыва оказалось слишком много белого дыма. Зал накрыла пелена.

— Дымовая шашка! — воскликнул Дьюла.

Даже мафусаилу не под силу увернуться от такого. Да ещё и слезоточивый газ, раздражающий глаза и нос, а из-за чувствительного обоняния мафусаилы острее переносили подобное.

— Проклятье! Грязный трюк, Чиллаг! — закашлялся маркиз.

Он увидел, как тот побегает к высокому, тощему мужчине и тащит его к веранде.

— Сюда, отец Найтроуд! Скорее! — кричал лучник.

— Ч-что? — кашляя, с трудом выдавил Авель. — Ого!

Чиллаг вытолкал его в окно и вышел следом за ним. Пламя от взорванного склада боеприпасов осветило внутренний двор.

— Сюда! — Кто-то у пересохшего колодца махнул фонарём.

Чиллаг помог священнику подняться и спросил:

— Сможете туда дойти, отец?

— Гм, думаю, да. Кстати, что ты здесь делаешь, Эстер? — поинтересовался Авель.

Чиллаг молча стоял несколько секунд и затем стянул противогаз. Аккуратно подвязанные волосы Эстер сверкнули тёмно-рыжим огнём в ночи.

— Как вы поняли, отец? — вопросила голубоглазая девушка.

— Когда я рассказывал о перестрелке на вокзале, ты обмолвилась: ‘Повезло, что не задело’. Откуда ты знала, что меня не ранило? — пояснил Авель.

— Да, длинный у меня язык, — произнесла Эстер, убирая прядь волос с лица.

Они услышали слабые голоса полицейских, подтягивающихся к особняку.

— Эй, скорее! — выкрикнул человек у колодца. — Остальные уже отступили!

Дымка начала рассеиваться. Время было уходить.

— Отступаем пока в наше тайное убежище. Отец, пожалуйста, не отходите от меня! — велела Эстер.

II

Под раскачивающейся люстрой мужчины и женщины в традиционных нарядах лихо танцевали народный пляс. Лица их раскраснелись от свиста и хлопанья в ладоши под незамысловатые звуки аккордеона и колёсной лиры. Они весело смеялись и шутили, наливая и передавая вино и бренди из бочек. Они находились под винодельней, и хорошей еды и вина было в достатке.

Кроме того здесь стояли ещё копировальные аппараты с брошюрами и какая-то странная техника, у печатного станка лежал пистолет-пулемёт.

— Однако я думал, что убежище партизан где-нибудь в горах или тому подобное. Не ожидал, что он будет в центре города, — заметил Авель.

— В городе сложнее найти. Как говорится хочешь что-то спрятать, спрячь на видном месте. Держите, отец. — Эстер протянула ему кружку с тёплым напитком.

Авель осторожно взял кружку с молоком и сел рядом с девушкой.

— Благодарю. Очень вкусно, Эстер, — произнёс он.

— На скорую руку его сделала. Вы же сказали, что не хотите алкоголь, — улыбнулась она священнику с молочным усами.

Взгляд у неё немного поник. Выглядела она ещё юнее своих лет. Никто и подумать бы не мог, что она командир местной антиправительственной группировки. Авелю до сих пор с трудом верилось, что эта милая девчушка спасла его от погибели несколько часов назад.

— Что такое, отец? — Эстер с любопытством поглядела на священника своими пронзительно-лазурными глазами.

— Ась?! — Мысли Авеля прервались.

— Что-то на моём лице? — поинтересовалась девушка.

— Хм, нет, ничего, — кашлянул тот и сменил тему: — Гм, сестра Эстер, ты и правда командир партизан, Фронта освобождения людей Иштвана? Ты действительно глава здесь и велишь участникам вести антиправительственные действия?

— Ну, в общем и целом, да, но я бы не сказала, что я глава, — склонив голову, она пыталась подобрать нужные слова. — Я просто сплачиваю всех вместе. Пока средства идут на нужды, люди дают нам деньги, а владелец бара Игнац помогает нам, но организатор действий у нас Дитрих. Дитрих, не подойдёшь?

Юноша прервал оживлённый разговор и направился к девушке.

— Да, Эстер? Здравствуйте, отец Найтроуд, — поздоровался он, присаживаясь рядом с ней. — Дитрих фон Лоэнгрин. Приятно познакомиться.

Юноша протянул руку Авелю.

— И мне приятно. — Священник пожал тому руку в ответ.

Дитрих был несомненно красив, с изящными чертами лица и судя по его фамилии, скорее всего, родом из Германского королевства.

Авель втянул щёки, пытаясь скопировать красоту лица Дитриха.

— Вы не замёрзли, отец? — вопросила девушка, протягивая ему одеяло.

— Ты рассказала всё преподобному, Эстер? — поинтересовался юноша.

— Вот собиралась. Вы, вероятно, уже поняли, что вампиры заправляют городом. Главный у них маркиз Венгерский и его клан, — начала Эстер, прошептав слово ‘вампир’ со страхом. — На первый взгляд кажется, что Иштван свободный город, но на самом деле вампиры столетиями заправляют здесь. Они владеют заводами, банками, фермами — всем, что ценно, в общем. Городской совет лишь ширма. Военная полиция тоже пешки.

— А горожане их пища, — серьёзно добавил Дитрих.

— Вы же сами видели город, да, отец? Все живут на грани. Маркиз поднял налоги, чтобы закупиться военной техникой. Тех, кто не может платить налоги, арестовывают и бросают в тюрьму. И никто не возвращается, — продолжала Эстер.

— Постойте, — влез Авель. — Разве не вы разрушаете город? Говорят, что вы уничтожаете городскую собственность, крадёте припасы, убиваете.

— Мы только на здания военной полиции нападаем! — резко возразила девушка. — Когда мы освобождаем людей из тюрьмы, берём обратно украденную у нас еду. Да, признаю, мы сражаемся с полицейскими и даже убили нескольких, но если мы будем сидеть сложа руки… — она запнулась.

— Эстер… — Дитрих обнял девушку. Он посмотрел на священника и проговорил: — Отец, вы зовёте нас убийцами, но что нам ещё делать? Просто сидеть и ждать, пока на пустят на обед? Даже церковь и та отвернулась от нас. Остаётся лишь обагрить руки кровью.

— Церковь отреклась от горожан? Разве епископ не в силах помочь? Если так много вампиров, ей нужно было сообщить в Рим и попросить о крестовом походе, — предложил Авель.

— Отец, вы совсем ничего не поняли, да? — Дитрих разочарованно покачал головой. — Как думаете, почему вампиры столетиями управляют городом? Вы что же, не знаете, что находится к востоку от Карпат?

— В смысле Империя? — Авель смущённо склонил голову.

Империя Истинного Человечества, огромное государство на востоке от Иштвана. Территория его тянется от Карпат до побережья Чёрного моря, что почти половина восточных обитаемых земель. Если мафусаилы мобилизуют силы и успешно восстановят утраченные технологии, они по силе ни чем не уступят Ватикану, а может быть даже превзойдут его.

Хотя территория государства была обширна, о нём мало что было известно. Личность государя и намерения знатных кланов представляли собой тайну потому, что это была единственная страна, основанная не людьми. Жители, члены императорского рода и знать были вампирами.

— К западу от города Ватикан, на востоке — Империя. Мы находимся между людьми и вампирами. Если Ватикан ворвётся в Иштван, разверзнется ещё один Армагеддон, поэтому Рим всегда осторожничает в делах с Иштваном. На самом деле нам же лучше, что церковь отвернулась от нас, — объяснял Дитрих.

— Даже несмотря на это, горожане здесь живут и здесь умрут. Единственный путь — бороться за своих любимых, — уверенно заявила Эстер.

Авелю подумалось, что именно эта преданность, горящая в её голубых глазах, и сплачивала людей.

— Мы, конечно, лишь небольшой переполох устроили в его особняке, но даже это для нас огромная победа, — продолжала девушка. — Другие горожане поймут, что и вампиры уязвимы.

— Жаль, что нам не удалось уничтожить Звезду скорби. Мы были так близки, — посетовал Дитрих.

— Что-что? — удивился Авель.

— Звезда скорби — главное оружие маркиза Венгерского, — терпеливо пояснил юноша. — Согласно легенде, это одна из утраченных технологий до Армагеддона или, скорее, одно из тех оружий, что обрушило на нас Армагеддон.

— Обрушило?.. Что это за оружие такое? Это какая-то огромная пушка или нечто подобное? — расспрашивал священник.

— Не знаем. Слухи ходят, что оно может выстрелить огненной стеной из неба… или вызвать сильное землетрясение или ещё что. Но только маркиз может управлять им, — ответил Дитрих.

— Однако, звучит жутко. Стойте. Если у маркиза такое оружие, чего он просто не нажмёт на кнопку и не сотрёт Ватикан с лица земли? — удивился Авель.

— Судя по всему, оружие было повреждено много лет назад, но молва ходит, что Дьюле удалось его починить недавно. Наша разведка также доложила, что маркиз недавно купил много дорогостоящего вооружения, — ответил Дитрих.

Эстер, кашлянув, прервала его речь.

— Теперь, когда вам всё известно, нам нужно ваше участие, отец. — Она пристально посмотрела на потрясённого священника и посоветовала: — Пока вы в городе, не встречайтесь с маркизом ни в коем случае, особенно после произошедшего. Ради вашего же блага, оставайтесь с нами, хорошо?

— Ну, после случившегося сегодня я точно не смогу вернуться в церковь. Видимо, буду с вами до конца своих дней, — сокрушался Авель.

— А?! Хм, я не просила вас быть с нами всю жизнь… — заикаясь, выдавила Эстер.

— Господи, ну, что за безнадёга!.. Ах, и молоко кончилось. Можно мне ещё кружечку? — Шмыгнул носом Авель.

— Что? Конечно. Идите наверх на кухню. — Она указала направление, глядя, как священник в тихих рыданиях поднимается по лестнице.

— А с ним всё хорошо? — прошептал Дитрих. — Он не задержит нас случаем?

Она тоже подумала об этом.

— Ну, не можем же мы его на улицу выгнать. Он вряд ли окажется полезен, но я присмотрю за ним. Не волнуйся.

Дитрих хотел было возразить, но завидев решительный взгляд Эстер, не стал.

— У тебя такое большое сердце. За это ты мне и нравишься, — усмехнулся он, подёрнув плечами.

***

— И чего мне так не везёт? — горестно вздохнул Авель, подогревая молоко на плите.

Судя по бледно-голубому небу солнце вот-вот должно было взойти. Ночь выдалась долгой, словно часов сорок-пятьдесят прошло.

— Думал, отдохну в деревне, и в первый же день такая жуть. У меня жизней столько нет, чтобы протянуть здесь. Ох, Господи, жизнь моя бедовая, — сокрушался он.

— Вечно ты в беде, Авель, — раздался знакомый женский голос, полный нежности и веселья.

Хотя в кухне никого больше не было, Авель, судя по всему, не слишком удивился. Он щёлкнул по колечку в ухе.

— Добрый вечер, сестра Кейт. Ой, то есть доброе утро. Сколько ты уже здесь? — спросил он.

— Только что прибыла. Стрелок отчитался пару минут назад. Военная полиция намеревается вскоре провести крупномасштабную операцию. Несколько бронированных автомобилей выехали из города. Это не танки случаем? — спросила Кейт.

Авель выглянул из окна с решёткой, но углядел лишь лачуги.

‘И где она видит всё это?’

— Это происходит прямо сейчас. Полагаю вполне естественные действия полиции. Бедняга Стрелок будет занят немного, — вздохнув, произнесла женщина.

— Сестра Кейт, о чём был его отчёт? Какова цель? — спросил Авель.

— Точно не знаем. Однако военная полиция решила усилить наблюдение за церковью, — ответила она.

В Иштване была лишь одна церковь.

— Значит, хотят всё-таки надавить на них, да? — вопросил он.

— Кардинал Катерина надеется увезти всех служителей в Рим. Но если Рим так поступит, это может повлечь за собой ненужное внимание, — продолжала Кейт.

— Значит, нужно сделать это тайно. Непросто, — заметил Авель.

— Необходимо предупредить их, чтобы они подготовились, — добавила она.

Он глубоко задумался, глядя на кипящий котелок.

— Выход один, — наконец решил он. — Попрошу партизан помочь им. Стрелок сказал, что они весьма талантливые люди.

— Авель, на счёт партизан… — пробормотала Кейт. — Есть одна загвоздка. Прямо перед нападением военная полиция вывезла большую часть боеприпасов со склада. Слишком подозрительно для простого совпадения.

— Кто-то сливает информацию о сопротивлении? — заключил Авель.

— Очевидно, да. Береги себя. Ещё поговорим. Я на связи.

— Принял. Будь начеку, Железная дева. — Авель щёлкнул по колечку в ухе, прекращая связь.

Он помешивал кипящее молоко, обдумывая действия. Нужно обсудить всё с Эстер.

III

Проспект Андраши или Проспект героев — главная улица, тянущаяся от востока к западу Пешта. За тысячу лет до Армагеддона, когда ещё город был столицей государства, здесь находился экономический центр Иштвана. И даже при нынешней разрухе здесь стояли торговые лавки и вычурные уличные фонари из прошлых времён процветания. По воскресеньям народ всё также толкался по блошиным рынкам, магазинчикам со старой одеждой, у торговцев едой с чёрного рынка. Несмотря на упадок пока товар продавался, люди всё равно собирались в округе.

— Так это и есть чёрный рынок? Вы прямо в открытую торгуете. А что, полиция не нагрянет? — зашептал Авель.

— Пока им дают взятки — нет. Тут даже полицейские свой товар выкладывают, вон хоть в том магазине старой одежды. Там на самом деле украденное оружие продаётся, — ответил Дитрих.

Многие заметили высокого молодого брюнета в сутане.

— Почему мы идём по главному проспекту до церкви, Дитрих? — вопросила монахиня в очках. — Может, стоило пойти переулками?

— Там полно венной полиции да и людей поменьше — нас быстро приметят, — объяснил юноша.

— Тоже верно. Меня-то точно приметят. — Невероятно высокая монашка заправила серебристые волосы в покров. И тут Авель ростом в сто девяносто сантиметров, склонив голову к маленькой монахине, запричитал: — Я хочу обратно в Рим. И почему я в этой одежде?..

— Ну, отец На… то есть сестра Авелина, полицейские знают вас в лицо, а в этот час прихожане не ходят в церковь, — серьёзно ответила Эстер, сдерживая смех. — Да и вам к лицу, — усмехнувшись, добавила она.

— А п-почему тогда ты смеёшься?! — взорвался Авель.

— Т-с-с! Тихо! — зашипел Дитрих.

Невдалеке показался полицейский отряд с винтовками на перевес. Три заговорщика поспешно опустили глаза. Полицейские прошли мимо них, не обратив внимания. Когда те скрылись из виду, троица завернула за угол.

— Будьте начеку, сестра Авелина, — предупредила Эстер.

Авель хотел ответить, но Дитрих его прервал:

— А вот и церковь.

Удостоверившись, что за ними не следует полиция, они заторопились к зданию.

— Матушка! — позвала Эстер.

Епископ Витез перестала полоть сад и взглянула на них. Завидев идущую к ней девушку, она просияла.

— Эстер, где ты была? Пропала вчера вечером. Мы тебя повсюду искали. Так беспокоились.

Она тепло обняла послушницу и тут заметила странную фигуру.

— Вы ли это, отец Найтроуд?

— А, да. Добрый день, — кивнул Авель.

Глядя на его причудливый наряд, настоятельница поняла — что-то произошло. Не выпуская из объятий Эстер, она отступила назад и произнесла:

— Прошу, проходите. Расскажите что случилось.

***

Витез спокойно выслушала признание и предостережения Эстер.

— Так что нам нужно делать? — вопросила она, отпивая чай.

— Пускай все служители покинут город. Маркиз пытался убить отца Найтроуда. По его словам Дьюла ненавидит церковь, он наверняка захочет разрушить наш храм.

— Понятно. Однако вампиры не трогали нас уже очень долгое время, с чего им вдруг нападать на нас сейчас? — удивилась Витез.

— Не знаю, может, ситуация изменилась. Здесь больше небезопасно, — предостерегла Эстер. — Завтра утром торговый караван отправится в Вену. Пожалуйста, уезжайте вместе с ним, матушка. Я уже договорилась с их главным.

— Хорошо, а как же ты? — вопросила она.

— Отец Найтроуд поедет с вами, — отозвалась девушка.

— Прекрати юлить. Я спрашиваю о тебе, Эстер, — спокойно произнесла Витез. — Ты ведь тоже едешь с нами, так?

— Все остаются. Я тоже. Я не могу бросить людей, — уверенно заявила она, хоть её голос и дрогнул слегка.

Мать-настоятельница, растившая Эстер с пелёнок все семнадцать лет, знала, что ту не переубедить.

— Хорошо, сделаю, как ты просишь. Пожалуйста, пообещай одно. — Витез положила руку на покрытую голову Эстер и пристально посмотрела ей в глаза. — Прошу, не переусердствуй. Обещай, что приедешь ко мне, когда всё закончится?

— Конечно, матушка, — закивала Эстер, перекрестившись. — Обещаю.

— Хорошо. Значит, нужно собираться, — улыбнулась женщина. Обернувшись к Авелю, она произнесла: — Что же, сестра Авелина.

— Прошу, не нужно, — взмолился тот.

— Ладно, отец Найтроуд. Вы ведь едете с нами? — спросила Витез.

— Ну, я бы и рад поехать, но… — Авель пожал плечами. — Партизаны спасли меня. За мной должок. Я тоже остаюсь.

— Нет, отец! — воскликнула Эстер. Она никак не ожидала от него подобного. — Это слишком опасно! Пожалуйста, уезжайте вместе с матушкой.

— Ты и Дитрих, рискуя собой, спасли мне жизнь, — спокойно произнёс Авель. — Я ваш должник, а я не люблю оставаться в долгу.

— Но, отец, — пробормотала девушка и посмотрела на Дитриха, ища его поддержки.

И тут раздался громкий стук в дверь.

— Матушка! Матушка! Святые угодники!

Та не успела даже встать, как лысеющий средних лет монах ввалился в помещение.

— В чём дело, брат Бела? — вопросила Витез.

— В-военная полиция здесь! — заикаясь, выдохнул монах.

Тот даже не успел толком предупредить их, как в другом конце зала началась суматоха. Раздались тяжёлые шаги полицейских сапог, послышался звон разбитого стекла. А затем — крики и сдавленный стон. Судя по всему, один из монахов пытался остановить наряд и его избили.

— Мы ищем террориста Авеля Найтроуда, напавшего на Вархедь. Он служит здесь священником, — послышался холодный равнодушный голос. — До нас дошла информация, что он скрывается в этой церкви. Мы начнём обыск. Если вы не будете сотрудничать, вам будет предъявлено обвинение в препятствии властям.

— Полиция! — воскликнула Эстер, глядя в замочную скважину.

Как же не вовремя. По церкви начали расходиться люди в синей форме. Впереди шёл молодой офицер с бесстрастным лицом, которого она видела тогда на вокзале. Майор Трес Икс.

— Как они узнали так быстро?

— Сюда, Эстер! — Витез схватила девушку за руку и подбежала к книжной полке.

В конце стояла старая толстая книга в кожаном переплёте. Настоятельница нажала на книгу, и полка с грохотом отъехала в сторону. Показался узкий проход с уходящей вниз лестницей.

— Предыдущий епископ сделал это. Идите! — велела она.

— А как же вы, матушка?! — вскрикнула послушника, когда Витез подтолкнула её вперёд.

— Я не могу сбежать одна. Я, как и ты, Эстер, не вправе бросить своих братьев и сестёр. Я остаюсь, — ответила она.

— Тогда я с вами! — заявила девушка.

— Нет! — резко возразила настоятельница. — У тебя свой долг. Отец Найтроуд, пожалуйста, берегите её.

Авель хотел было открыть рот, однако, завидев испуганный, но светлый лик Витез, он тут же смолк. Он молча подтолкнул послушницу.

— Матушка… — произнесла девушка.

Полка начала закрываться. Эстер оглянулась на женщину, единственную родную душу для неё и пообещала:

— Я вернусь за вами!

Они спустились по тёмной лестнице. Дитрих шёл впереди, освещая путь тусклым огоньком. Несколько раз Эстер спотыкалась, но высокий священник удерживал её.

***

— Иди, Эстер. Господи, присмотри за моей дочкой. — Настоятельница сжала распятье, глядя вслед уходящей троице.

Она подвинула полку на прежнее место, и в эту же секунду дверь распахнулась от пинка.

— Уходите! — резко велела она. — Это дом Божий!

— Епископ Витез, у нас миротворческая операция. Нас не интересует предназначение этого здания, — отозвался молодой офицер во главе отряда. Невысокий в безупречной синей форме. — Трес Икс, майор первого полка из спецподразделения. Мы разыскиваем преподобного Авеля Найтроуда, служащего в этой церкви. Его обвиняют в террористическом акте в Пеште. Вы знаете, где он?

— Нет. А знай, не сказала бы, — ответила Витез.

— К нам поступила информация от местных, что его видели сегодня в церкви. Если вы укрываете его, вас и всех служащих церкви ждут последствия, — предупредил Трес.

— Я не знаю где он, — повторила настоятельница.

Трес ловко вскинул руки с огромными пистолетами.

— Спрашиваю ещё раз, — произнёс невысокий офицер, целясь в лоб женщине из обоих Иерихонов 13 ‘Dies Irae’, крупнейших пистолетов. — Итак, скажете, где скрывается подозреваемый?

— Нет, — ответила Витез.

— Понял. — Трес в свою очередь выстрелил.

Он вёл огонь с обеих рук одновременно. Тринадцатимиллиметровые пули раскололи надвое книжную полку позади настоятельницы, открывая проход внутрь.

— Начать преследование. — Трес дёрнул подбородком, не обращая внимания на стоявшую с закрытыми глазами женщину. — По возможности поймать живыми. Если будут сопротивляться, стреляйте.

— А что с ней, майор? — Солдат указал на Витез винтовкой. — Если арестуем её за сопротивление властям, полковник Радкон точно обрадуется, — предложил он.

— Отрицаю. В этом нет необходимости. — Трес навёл дымящееся дуло в лоб подчинённому. Бесстрастно он продолжил: — Наша задача арестовать преподобного Найтроуда. Не отвлекайтесь на посторонние вещи. Сконцентрируйтесь на поимке священника.

— Нет, майор Икс, мы пока не станем ловить его, — раздался грубый голос. В двери показалось мрачное лицо Радкона. — Приведи своих людей.

— Наши приказы не сходятся. Прошу, объясните, полковник, — потребовал Трес, убирая пистолеты в кобуру. — У меня распоряжение арестовать преподобного Найтроуда. Если последуем за ним сейчас, несомненно схватим его.

— Пусть священник ещё побарахтается. У меня новый приказ от лорда Дьюлы, — сказал Радкон.

— То есть?

— Похоже Найтроуд играет не последнюю роль в деле. Он велел не арестовывать того пока. К тому же… — Не обращая внимания на Треса, Радкон вперился глазами в женщину и похотливо оглядел её с ног до головы. — Лаура Витез, вы арестованы за препятствие властям и укрывательство террориста. Майор Икс, возьми под стражу остальных служащих и направь их в полицейский участок. А после сожжём церковь.

***

— Телеграмма от полковника Радкона. Церковь Святого Матьяша взята под контроль, сэр, — доложил стоящий у стены робот, но его хозяин не слушал.

Дьюла смотрел на Пешт в балконное окно с защитным стеклом от ультрафиолета. Он заметил слабый дымок на другом конце города.

— Наконец-то. Наконец-то я сделал это.

Когда он потерял свою возлюбленную? Пять лет назад? Или, может, сто? И хотя мафусаилы жили около трёхсот лет, даже для них столетие без любимых слишком долгий срок.

Одиночество опустошило его. В сердце зияла дыра, которую уже нельзя было ничем заполнить. И сколько бы он ни мстил, его возлюбленная не вернётся к нему.

Но он не прекращал мщения.

— Говорят, месть не приносит облегчения. Чушь. Так утверждают лишь те, кто никогда не любил, — усмехнулся Дьюла. — А кто вообще мстит из-за этого? Все знают, что любимых не вернёшь. Но мы ищем мести и пятнаем наши руки кровью, чтобы выразить любовь через крики и страх наших жертв… в последний раз.

— Господин, всё готово для радиовещания, — объявил робот.

В комнате установили оборудование. Осталось лишь приступить.

— Начнём? — Дьюла поднялся.

Он посмотрел на стену. Женщина на портрете печально улыбалась ему.

***

— Эстер, ты как? — спросил Игнац.

— Господин Игнац, пожалуйста, созовите всех! — обратилась девушка к крупному мужчине, открывшему дверь в подвал. — Срочно! Военная полиция напала на церковь!

— Знаем! Только что по радио передали. Волновались о вас, — отозвался Игнац.

— Передали? — Эстер нахмурилась.

Она увидела, что за столом собрались люди, внимательно слушая радиоприёмник в центре.

— Мы подтвердили организационную деятельность Ватикана по подрыву… маркиз Венгерский… цель… преподобный Авель Найтроуд…

В подвале стояла тишина, но радиопередача едва была различима из-за помех.

— Ой, обо мне говорят, — произнёс Авель.

— Не слышу, — отозвалась Эстер.

Кто-то прибавил громкость. Расслышав несколько фраз, она вскинула брови.

— Повторяю. Я Дьюла Кадар, маркиз Венгерский, глава старейшего клана города. Все граждане Иштвана — моя собственность. Начиная с этой минуты провозглашаю, что город Иштван находится под моим контролем. Приказываю городскому совету и всем судебным инстанциям немедленно закрыться, дабы избежать дальнейшей неразберихи. У меня вся власть.

— Н-не верю. Как они могли вещать такое в открытую! — воскликнула девушка.

— Спокойно, Эстер. Там ещё. Нужно понять, почему враг так поспешно реагирует, — вмешался высокий священник.

Послушница вперилась взглядом в необычайно спокойное лицо Авеля. Он поправил очки.

Как он и предрекал, маркиз перешёл прямо к делу.

— Мы подтвердили, что подрывную деятельность вчера вёл преподобный Авель Найтроуд из церкви Святого Матьяша. Мы направим официальный протест Ватикану, отдавшему приказ священнику на подобные действия. Мы закрыли церковь Святого Матьяша на неопределённый срок и арестовали всех служащих.

— Ч-что они такое говорят? — заикаясь, пробормотала Эстер.

Закрыли церковь? Арестовали служащих? Конечно, она прекрасно расслышала радиопередачу, но не могла поверить в это. Они взяли под контроль город, закрыли церковь, арестовали всех служащих, да ещё и Ватикан обвинили в терроризме.

— Ох, Господи, что ж такое творится?! — охнул Дитрих.

— Вампиры готовят войну с Ватиканом! — воскликнули собравшиеся.

***

Катерина Сфорца, прекрасная в своём алом кардинальском облачении, пробормотала:

— Господи! Что происходит?

Мигающие красные и белые огоньки на карте показывали, что на восточной границе шли резкие манёвры со стороны Ватикана и военной полиции Иштвана.

Поступали отчёты от священников.

— Военная полиция Иштвана обстреливает десятый пехотный батальон Рыцарей Святого Стефана! — утверждал один.

— Мы потеряли сигнал от дозорного аэростата, который направлялся в четвёртый сектор! Есть вероятность, что его сбили! — докладывал другой.

— Сообщение от воздушного линкора ‘Рамиила’, патрулирующего границу! ‘Подтверждаем наличие военного корабля Иштвана ‘Шаркань’. Координаты 209-037. На связь не выходят. Ждём приказов’. Конец сообщения.

— Идиоты! Эти иштванские кровососы хотят развязать войну с Ватиканом?! — взорвался Франческо.

Его поддержало и остальное высшее духовенство, собравшееся в Замке Святого Ангела.

Последние несколько столетий могущественный Ватикан являлся центром мира и всего человечества. Недавно знать и народ начали возмущаться, но они никогда не пытались противостоять Ватикану. О чём думал этот одинокий свободный город? И как вообще мафусаил смеет заявлять о своей власти над людьми?

Кардиналы перешёптывались между собой. Выглядели они больше смущёнными, нежели испуганными.

— Так какова общая численность врага?

— Два или три пехотных полка, примерно две-три тысячи человек. Точно известно, что один мотопехотный батальон экипирован германскими танками и бронированными автомобилями. Одна мотопехотная рота экипирована германскими бронедоспехами и механизированными солдатами. Более того, у них имеется эскадрилья воздушных кораблей с одним эсминцем и двумя фрегатами.

— Если это всё, что у них есть, наш пограничный дозор справится с ними. И даже подкрепление не понадобится.

— Похоже, иштванские вампиры совсем отчаялись.

Сквозь перешёптывание раздался громкий голос Франческо:

— А вот и возможность, которую мы столько ждали!

Он с силой ударил кулаком по столу.

— Они развязали войну. У нас есть законный повод для вмешательства. Отдаём приказ рыцарям и воздушным эскадрильям выдвигаться! Мы с ними за три дня покончим!

Катерина молча слушала предложения брата и высказывания своих сторонников.

Ситуация слишком уж хорошо складывалась. Словно кто-то дал Ватикану отличный повод для проведения военной операции. Угроза очевидна, даже Катерина и её сторонники не могут оспорить решения направить войска. Её вообще, скорее всего, повесят даже за намёк на другой вариант.

‘Неужели маркиз Венгерский надеется на поддержку Империи?’ — задумалась она. — ‘Да нет, это вряд ли’.

Империя Истинного Человечества, несомненно, опаснейшая угроза для человечества, однако последние столетия они избегали столкновений. Сомнительно, что Империя решится воевать с Ватиканом из-за пограничного городка.

‘Причина одна. Оружие, о котором доложил агент. Звезда скорби… Нужно было уничтожить его, когда была возможность’, — подумала Катерина.

На что способно оружие неизвестно, но, вероятно, мощности у него хватает, раз маркиз решил развязать войну. Глупо упускать это из виду.

Стоит ли агенту проводить диверсию?

— Сестра, гм-м-м… — раздался тихое хныканье.

Младший брат с дрожью наблюдал за задумчивой сестрой.

— Гм-м, ч-ч-что д-делать? Если н-начнётся война, м-мне нужно и-идти туда?

— Не волнуйся, Алек. Ты будешь в Риме. Это точно, — ободряюще улыбнулась она брату.

— В-военная полиция напала на церковь Святого Матьяша!

За ночь это были самые тревожные новости.

Священник из разведки продолжал свой отчёт о трагическом происшествии:

— На церковь напали и сожгли дотла! Военная полиция захватила епископа Витез и тридцать три служителя. Их нынешнее положение неизвестно!

Комментарии

1. Эстер Бланшетт (англ. Esther Blanchett). Эстер (Есфирь по библейским канонам). Есфирь — одна из знаменитых женщин в Библии, спасшая еврейский народ от гибели. Эстер, скорее всего, происходит из персидского языка и означает ‘звезда’, ‘путеводная звезда’ или, возможно, от шумерской богини любви и плодородия Иштар. Бланшетт происходит от французского слова ‘blanche’, ‘белый’.

2. Буда (венг. Buda) и Пешт (венг. Pest) — два исторических района в Будапеште, разделённых Дунаем.

3. Ланцхид (венг. Széchenyi lánchíd). Цепной мост, или Сеченьеи Ланцхид. Подвесной мост, соединяющий Буду и Пешт.

4. Эгерская бычья кровь (венг. Egri bikavér) — знаменитое красное высококачественное вино, производимое в Северо-Венгерском винодельческом районе.

5. ‘…обращу лицо Мое на душу того, кто будет есть кровь, и истреблю ее из народа ее’. Левит 20:3. Цитата из Ветхого Завета.

6. Дитрих фон Лоэнгрин (нем. Dietrich von Lohengrin). Дитрих происходит от двух слов ‘люди’ и ‘правитель’. Лоэнгрин — герой немецкого цикла о короле Артуре. Сын рыцаря Парцифаля (Персиваля).

7. Карпаты — горная система в Центральной Европе.

8. Проспект Андраши (венг. Andrassy út) — красивейшая улица в Будапеште, которую ещё называют Елисейскими полями.

9. ‘Dies Irae’ (лат.) — День гнева. Католическое песнопение, в котором описывается Судный день.

10. Рамиил (англ. Ramiel) — падший ангел-наблюдатель (григори) или просто ангел в Книги Еноха. Его имя обозначает ‘гром Господень’.

11. Шаркань (венг. Sárkány) — легендарный дракон со змеевидным телом и крыльями в венгерской мифологии.

Ошибки, опечатки, неточности? Пожалуйста, дайте знать.