Кровь Триединства. Возрождение на Марсе (Новелла) - 3 Глава

Язык их — убийственная стрела, говорит коварно;

устами своими говорят с ближним своим дружелюбно,

а в сердце своем строят ему ковы.

Иеремия 9:8

I

Оранжевый луч света прорезал затянутое тучами небо. То был след от самодельной ракеты, запущенной прямо во двор особняка. Взрыв прогремел подобно грому.

— Похоже, Дитрих сделал ход, — произнесла Эстер, наблюдая в бинокль.

Они стояли на берегу реки в Пеште, откуда открывался отличный обзор на Буду.

Заложенные по особняку бомбы начали взрываться одна за другой. Сонные солдаты встряхнулись и, пошатываясь, заспешили к месту происшествия. Они, вероятно, не ожидали нападения на замок самого маркиза Венгерского. Они беспомощно наблюдали за происходящим, пока Дитрих умело вёл свою подрывную работу. Великолепный план.

Эстер оглядела берег в бинокль. Она была довольна, хотя и напряжена. На восточном берегу реки, где располагался Пешт, стояло большое здание с тёмно-пурпурным куполом и белыми шпицами. Раньше это было здание парламента, а сейчас там находилась штаб-квартира Военной полиции. Более половины войск было направлено на границу для борьбы с Ватиканом, однако первый полк под командованием полковника Радкона охранял город.

Лучший полк среагировал быстро. В первые же минуты взрыва солдаты запрыгнули в бронированные автомобили и помчались в западный район города.

— Я хочу ещё раз пройтись по плану, — сказала Эстер.

Она опустила бинокль и обернулась к своим товарищам. В пыльном помещении собрались мужчины и женщины всех возрастов. В руках они держали грубо сделанное оружие. Здесь были практически все партизаны за исключением нескольких человек, помогающих Дитриху в его обманных манёврах.

— Сейчас мы находимся здесь. — Она указала на карту, висевшую на стене.

Они располагались в старом музее прикладного искусства, построенном ещё до Армагеддона. Это некогда величественное здание с прекрасной плиткой и изящными изгибами сейчас было заброшенной развалиной. После катастрофы эту часть Пешта никогда не восстанавливали и уже долгое время здесь никто не жил.

Партизаны собирались в музее для обсуждения своих действий. Они передвигались по старым туннелям метро в различные части города.

— Отсюда мы пойдём по восьмой ветке до штаб-квартиры полиции, мы будем на глубине в восемьдесят метров под землёй, — говорила Эстер.

— А штаб-квартира точно там? — спросил один из командиров.

Эстер кивнула.

— Там также содержат политических заключённых. Передовой отряд сейчас делает проход в одной из стен. Когда они закончат, первый отряд и я отправимся вызволять епископа и остальных служителей. Имре, твой восьмой отряд ответственен за эвакуацию спасённых пленных. Необходимо вывезти их из города любой ценой.

— Понял, — сказал седовласый старик, покусывая трубку.

Народ согласно закивал головами. Когда церковников выведут из города, караван отвезёт их к военным Ватикана.

Они хотели спасти церковнослужителей не только из-за сентиментальных чувств, нельзя было допустить, чтобы их использовали против Ватикана в качестве заложников.

— Остальные будут отвлекать полицейских внутри штаб-квартиры, — продолжала Эстер.

— О, как обычно, — кто-то заметил.

Все засмеялись.

Эстер слегка улыбнулась и снова вернулась к серьёзному настрою.

— Но прошу вас не задерживайтесь надолго. Иначе могут вернуться войска из особняка. Сейчас шесть часов вечера. В половину седьмого начинаем. И каков бы ни был результат отступаем не позже семи. Всем понятно? — спросила девушка.

— Да! — прокричали партизаны, вскинув вверх своё самодельное оружие.

Они начали готовиться к действиям. Командиры отрядов внимательно осмотрели своих подчинённых и двинулись в туннели.

Провожая товарищей в бой, Эстер ощутила беспокойство и страх. Сердце заболело.

«Сколько из них вернутся живыми?»

Она знала, что бой необходим. Сейчас или никогда. По идее Ватикан уже должен был ввести войска. При нехватке военной мощи маркиз Венгерский, наверняка, использует служителей, как щит. Битва продолжится, погибнет больше людей. Этот бой нужен, чтобы предотвратить ещё жертвы — небольшой бой, чтобы выиграть войну. Всё верно.

И всё же на сердце у неё болело.

Соратники внимательно выслушали её, готовые отдать свои жизни за дело. Уж не была ли она для них своего рода валькирией? Той, что поведёт их на верную смерть?

— Гм, сестра Эстер? — слабый голос прервал её размышления. — Как далеко штаб-квартира Военной полиции? Надеюсь, что она близко. Я, знаешь ли, городской, не привык много ходить, — забеспокоился Авель.

Услышав эту неуместную жалобу, Эстер даже позабыла свои волнения. Она взглянула на священника, шагающего рядом с ней.

— Гм-м, вы лучше оставайтесь здесь, отец.

— Ну, я бы и сам не прочь, но… — едва ли не плача, печально отозвался Авель. — Но если я не приму участия в происходящем и вернусь вот так в Рим, это отразится на моей карьере. Они обвинят меня в том, что я бросил товарищей. Ватикан очень печётся о подобном, — пояснил он.

— Но вы же понимаете всю опасность? — спросила Эстер.

— Да, конечно. И всё же могу я пойти с вами? Обещаю, что не буду высовываться из-за твоей спины, — заверил её Авель.

— Тогда да, — она сухо улыбнулась. — Следуйте за мной. И не отставайте.

— Конечно, конечно. Буду тих как мышонок. Не беспокойся, — заявил он с серьёзным лицом.

Эстер была готова засмеяться. Его причуды слегка облегчили сердечную боль.

— Выдвигаемся! — Эстер, сжав распятие, повела свой отряд и Игнаца. — Да прибудет с нами Бог!

II

— Как обстановка? — спросил солдат.

— Пока всё хорошо, — ответил Штиндл, рядовой второго класса, стоявший на посту. Он стянул винтовку с плеча. — Как там сражения наверху?

Он охранял подземелье, которое когда-то было атомным убежищем. Флуоресцентные лампочки ярко освещали помещение, а вот вентиляция работала плохо — воздух был стылый, и его дыхание сопровождалось белым облаком пара.

— Это лишь вопрос времени. Эти идиоты пошли прямо в лоб вместо того, чтобы заниматься диверсией, как они обычно делали, — отозвался его сменщик.

— Да я не про них. Я о Ватикане говорю. Как далеко они продвинулись? — прошептал Штиндл.

Ватикан ответил оперативно на объявление войны лордом Дьюлой. Словно они разместили свои войска ещё задолго до этого известия.

— Армия Ватикана сильнейшая в мире. Выживем ли мы? — вопросил Штиндл.

— Да уж, не думал, что шеф будет воевать с ними. Кстати, о шефе. Он ещё тот изувер, — заметил солдат.

— Тихо! Вслух не говори! — зашипел рядовой, хотя в душе был согласен с ним.

Полгода назад Штиндл сбежал из своего родного города из-за обвинений в краже, насилии и убийстве. Для человека, совершившего тяжкое преступление, Военная полиция была раем. Денег и женщин у него водилось в достатке, а пар можно спускать и на горожанах. Пока он делал всё, что душе угодно, его мало волновало, что шеф был нелюдем. Однако он не ожидал, что тот пойдёт против Ватикана! Почему именно Ватикан?

— Эй, хорошую службу несёте! — раздался позади него голос очень высокого солдата.

Шёл он совсем не по-военному — косолапил да ещё и волочил своё чересчур длинное пальто. За толстыми круглыми очками сверкали льдисто-голубые глаза.

— Гм-гм, с добрым утром. Холодно, зима ведь, а зимой всегда холодно.

— Ты ещё кто такой? — вопросили оба солдата.

Он что из Военной полиции?

Часовые подозрительно смотрели на ковыляющего к ним высокого мужчину. Тот смущённо улыбался.

— А ну стоять! Кто ты такой?

— Гм, хм, я пришёл заступить на пост, — ответил Авель.

— На пост? Идиот, мы только что сменились… Эй! — Штиндл не договорил. Он узнал долговязого растяпу. — Это же тот священник… ай!

Толстая стрела пронзила ему руку. Его товарищ с криком рухнул на пол — стрела пронзила ему ногу.

— Ни с места! — раздался громкий девичий голос.

— П-партизаны! — рявкнул Штиндл.

Из-под пальто Авеля показалась девушка с арбалетом в руках.

— К-как вы пробрались сюда?! — вопросил Штиндл, но ответа не получил.

Затупленная стрела попала ему прямо между глаз. Он не погиб, лишь потерял сознание.

— Злая ты, Эстер. Я же хотел спрятаться за тобой, — возмутился Авель.

— Позже будете жаловаться! Поторопимся! — отрезала девушка и свистнула.

Она схватила связку ключей у беспамятного солдата. Партизаны вбежали в помещение один за другим.

— Игнац, скорее! — крикнула Эстер, бросая здоровяку ключи. — Епископ и служители здесь!

С другого конца коридора раздались выстрели и крики. Другой отряд сражался с полицией. Нельзя терять времени. Даже поворот ключа в замке казался вечностью. Дверь ещё была полуоткрыта, а они уже ринулись внутрь.

— Темень какая. Включите свет!

— Осторожно! Здесь может быть охрана!

— Матушка, мы пришли за вами!

В это огромное помещение мог бы вместиться небольшой домишко, хотя с точностью утверждать невозможно — внутри было темно, и они не могли толком ничего рассмотреть. Виднелись рельсы. Внутри стояла отвратительная вонь, то ли запах пота, то ли крови.

— Матушка, где вы? Ответьте, пожалуйста! — воззвала Эстер.

— Прошу прощения, но… — раздался глубокий мужской голос сверху.

Мягкий и в то же время властный, как крепкий алкогольный напиток.

— С сожалением должен сообщить, что епископа Витез здесь нет. Добро пожаловать.

И тут включился свет, ослепив на мгновение партизан. Прикрыв глаза, они отступили. Когда они вскинули взгляды, на мостике над ними стояли вооружённые люди.

— Полиция! — закричали партизаны.

Около пятидесяти солдат возвышались над ними, но не они испугали их, а стоявший в центре молодой мужчина. В тёмном пальто с волнистыми чёрными волосами и серыми глазами, изо рта торчат клыки.

— Д-Дьюла Кадар! — вскрикнула Эстер. — П-почему ты здесь, маркиз?

— А что здесь удивительного, сестра Эстер? — усмехнулся Дьюла.

Он поклонился ей, словно джентльмен, встретивший леди на балу.

— Несомненно, я Дьюла Кадар, маркиз Венгерский. Ты Чиллаг? Удивительно, что лидер террористов такая прекрасная девушка.

Эстер смотрела на усмехающегося маркиза.

— Провал!

Кто-то слил информацию об их плане. Священнослужителей здесь не было. Людей у них мало — им не сбежать.

— Давай сдадимся, — предложил тихий голос позади. — Сложим оружие и пусть они нас арестуют.

— Нет, отец! Если нас поймают, то матушка и остальные… — Эстер смолкла на полуслове.

— Неужели не понимаешь? Именно поэтому нужно сдаться. — Авель покачал головой и надвинул очки. — Они не убили нас, а, значит, мы им нужны живыми пока. Вероятно, хотят взять нас в заложники, как епископа и остальных. Возможно, нас будут держать в одном месте.

— Понимаю, — произнесла Эстер.

Им не выбраться отсюда живыми и уж точно не спасти матушку. Однако, если они сдадутся, может быть, их отведут к остальным заложникам. Лучше уж подумать о побеге, когда они будут все вместе.

— Ты победил, маркиз, — она подавилась своими же словами, надеясь, что никто из товарищей не выстрелит сгоряча.

Она положила на пол арбалет. Плечи её поникли.

— Мы сдаёмся. Не стреляйте.

— Похвальное решение, — усмехнулся Дьюла.

Он спрыгнул с мостика с высоты метров пятьдесят не меньше, и у него даже ни один волос не выбился.

Огромными кошачьими шагами Дьюла приблизился к Эстер и приподнял её за подбородок.

— Тебе лет семнадцать-восемнадцать? — прошипел он, глядя на её бледное лицо. — Не понимаю, терранка, почему в столь юном возрасте ты рискуешь своей жизнью? Или твой вид так глуп?

— Мы вынуждены так поступать. Просто… — Эстер взглянула на прекрасного нелюдя.

Одним щелчком пальца он может перерезать ей горло. Холодный пот заструился у неё по спине.

— Мы рискуем своими жизнями, когда это необходимо. Ради семьи. А ты бы так не поступил, маркиз? — осторожно вопросила девушка.

— Что ж, у меня, к сожалению, нет семьи, поэтому откуда мне знать, — бесстрастно отозвался он, отпуская её подбородок.

Он взглянул на стоящего позади священника.

— Ах, не вы ли это, отец Найтроуд? Я весьма огорчился, что вы так рано тогда покинули нас. Неужели я был так негостеприимен? — вопросил Дьюла.

— Прошу прощения. — Авель поклонился в ответ. — Однако вы весьма коварны, милорд. Использовали меня, как приманку для партизан, да? Ещё и обвинили меня и церковь в нападениях.

— Нет ничего плохого в обвинениях преступников, — насмешливо заметил маркиз, не отрицая сказанного. — Вы же сюда приехали, чтобы убить меня, так, агент АХ Авель Найтроуд?

Эстер не признала звание. Она обернулась к священнику — тот молчал, но лицо его было напряжено.

— Где епископ и остальные? — выпалил один из партизан. — Где ты их держишь?

— Ах да, кстати, — Дьюла вернулся к главному. — Хочу кое-что тебе отдать, сестра Эстер.

Он что-то достал из кармана. Распятие, перепачканное в крови и грязи. Распятие, которое девушка тут же узнала.

— Э-это же матушкино! — выдавила она, заикаясь.

Дьюла взял её руку и вложил ей распятие.

— Я убил её, — прошептал он ей на ухо.

Эстер не понимала услышанное. Она поражённо застыла на месте. Дыхание у неё спёрло.

Глядя на неё, Дьюла веселился.

— Ты немного опоздала, сестра Эстер. Прошлой ночью я вынес смертельный приговор епископу и всем служителям церкви.

Словно дикий зверь, Эстер закричала. Она вынула из рукава серебряный нож и ринулась вперёд.

— Нет! Эстер, стой! — Авель попытался остановить девушку, схватив её за плечо, но та выскользнула.

Она бежала прямо на вампира, целясь тому в лицо.

— Гм! — Одним мощным ударом он отмахнулся и от ножа, и от девушки.

На секунду его кольцо звякнуло о лезвие. Девушку подбросило в воздух. Каким-то чудом она приземлилась на пол, словно кошка. В руке она по-прежнему держала нож. И снова она ринулась на вампира, целясь уже в солнечное сплетение.

— Леди не должна носить такой опасный предмет, — усмехнулся Дьюла, пока девушка кричала от отчаяния.

Он не только увернулся от удара, но и перехватил её руки и нож.

— Почему бы тебе не вести себя более женственно?

Эстер полетела на пол. Не упади Авель под девушку, она раскроила бы себе череп.

— Эстер?! — прокричал священник.

Один из партизан вскинул винтовку и выстрелил. Пуля мазнула по щеке Дьюла и срикошетила от стены, пролетев над головами партизан.

— Эй, осторожнее! — воскликнул Игнац, выхватывая у стрелявшего винтовку. — Ближний бой! Сейчас или никогда, ребята!

— Не стрелять! Можете задеть маркиза! Используйте штыки! — прокричал полицейский. — В атаку!

Повсюду заполыхали белые вспышки. Партизаны вскинули ножи и топоры и двинулись на вампира, чтобы спасти своего командира. Полицейские с винтовками наизготове спрыгнули с мостика, пытаясь им помешать. Выкрикивая боевые кличи, два отряда ринулись друг на друга.

— Гори в аду, Дьюла! — Юноша, ухватив дуло, размахнулся ружьём словно битой, целясь прикладом в лоб вампира.

— Сдох? — прокричал кто-то из партизан.

Приклад пролетел там, где должна была находиться голова маркиза.

— У-убит?!

Приклад ударился об стену, раскрошив её. Юноша закрыл лицо от летящей штукатурки.

— Какое убогое оружие, — заметил Дьюла. — Неужели рассчитывали убить меня этим?

Лицо юноши исказилось, когда вампир выхватил у него из рук ружьё.

— Забирай обратно, — ухмыльнулся Дьюла, перестав ускоряться.

Он взмахнул рукой. В ту же секунду раздался треск ломающихся костей и звук рвущейся плоти. Охотничье ружьё насквозь пронзило грудь юноши, вырвав кусок сердца и размазав его об стену. Ружьё проткнуло его словно иголка насекомое.

Завидев смерть товарища, один из партизан пришёл в ярость и начал палить без разбору.

— У-ублюдок! — проревел он.

Дьюла снова ускорился, чтобы увернуться от выстрелов, и пули пролетели мимо. К сожалению, они задели партизана, а затем рикошетом разбили лампы на потолке.

— Эстер! Эстер! Прошу, вставай! — Авель тряс девушку посреди этой бойни и криков.

Она всё ещё лежала без сознания.

— Отец, берите Эстер и уходите! — воскликнул Игнац. — Задание провалено! Мы задержим их! Уходите с Эстер! — кричал он, дрожа всем телом.

— Н-но, Игнац, — Авель хотел было возразить, но тут же закусил губу.

Партизан выкашивало как траву. Им ни за что не победить.

Авель подхватил под руку Эстер и, обернувшись в последний раз, произнёс:

— Благодарю, Игнац. Удачи!

— Есть, отец! Прошу, помогите Эстер! — прокричал тот в ответ.

Авель закусил губу и ринулся вперёд, держа Эстер. С девушкой на руках бежал он быстрее, чем можно было ожидать.

— Ни один грязный терранин не сбежит от меня, отец Найтроуд! — Дюьла сверкнул серыми глазами.

Тут ворвался яростный ветер. Что-то с невероятной скоростью метнулось в Авеля, бежавшего в обычном темпе. Из кулака Дьюлы показалась острая кость, словно тот хотел ударить священника тыльной стороной ладони.

— О-отец! — вскрикнул кто-то.

Казалось, Дьюла убил Авеля своим костяным ножом. Поняв, что их командир в беде, партизаны нацелили винтовки на маркиза. Но людям не под силу увидеть ускорившегося вампира, поэтому они предположили, что Авель мёртв.

— Что?! — охнул Дьюла, отпрыгивая назад.

Там, где он ожидал прольётся кровь, вспыхнули белые вспышки от выстрелов.

Авель вытащил свой древний револьвер и выстрелил. Из дула вырвался белый дым.

Дьюла высоко подпрыгнул и, ловко увернувшись от пуль, приземлился на стену.

— Да как ты посмел, отец Найтроуд?! — прорычал он, обнажая клыки и глядя на священника.

Авель снова выстрелил, заткнув Дьюлу. Даже с Эстер на руках целился он чертовски точно.

— Ох! — выдохнул маркиз.

Снова ускорившись, он едва увернулся от двух пуль, скользнувших по его волосам. Белый след тянулся за сверкающими пулями — несомненно, серебряными. Смертоносными, как и ультрафиолет, для мафусаила. Однако даже не смотря на серебро, пули бесполезны, пока не достигнут своей цели, что весьма сложно, ведь ускорившиеся мафусаилы — самые быстрые существа на планете.

Дьюла зловеще улыбнулся на первый взгляд неподвижному Авелю. Он спрыгнул к священнику.

— А-ах! — прорычал маркиз, приземляясь. — Чтоб тебя, агент АХ… вонючий терранин! — бушевал он, чувствуя боль в спине.

Две пули застряли в стене, прострелив паровую трубу.

Даже практически неуязвимый мафусаил, способный исцеляться быстрее людей, не мог выдержать обжигающе-мощный поток пара.

Это выиграло немного времени Авелю. Держа беспамятную девушку и пустой револьвер, священник мчался прочь от криков вампира.

III

В освещённом флуоресцентными лампами туннеле раздавались крики и эхо от тяжёлых солдатских шагов.

— Нашли их?!

— Ещё нет. Куда они убежали?

Отряды искали двоих беглецов и остальных партизан.

— Второй взвод в сектор Б! — прокричал низкий ворчливый голос. — Первый взвод за мной! Прочешем склад боеприпасов ещё раз!

Радкон развернулся и отступил. Один из отрядов последовал за ним.

Солдаты внимательно осмотрели пол и всё, что находилось на уровне их глаз, однако никто не обратил внимания на отверстия воздуховода в потолке. И никто не заметил небольшие кругляши очков, наблюдавших за ними.

Авель сидел как мышка, пока ворчливые голоса и тяжёлые шаги не стихли. Убедившись, что солдаты ушли, он двинулся дальше по воздуховоду. Он прополз немного и вылез через одно из ответвлений.

Коридор, вероятно, когда-то использовался для электрообслуживания. Авель, уворачиваясь от свисающих с потолка флуоресцентных ламп, осторожно поднялся.

— Вот засада. Мы полностью окружены. А вдруг остальных поймали? Или, может, они сбежали? Нужно залечь на дно, пока всё не утрясётся, — Авель пытался говорить спокойно. — Всё наладится. Они нас здесь не найдут и в конце концов бросят это дело. А потом мы выберемся отсюда и встретимся с остальными, хорошо?

— А, может, уже и не с кем встречаться? — мрачно вопросила девушка, обхватив колени руками.

Казалось, будто из неё высосали всю жизнь. Она уставилась в пол, её обычно сияющие глаза потухли, как у дешёвой куклы. Лицо у неё одеревенело и ничего не выражало.

— Их всех наверняка поймали или убили, как матушку, — промычала она.

— Ну думай так, пожалуйста, Эстер. — Авель накинул ей на плечи своё пальто и замотал головой. — Не говори таких вещей. Ты же не знаешь этого. Может, кто-нибудь сбежал. Ах да! Отряд Дитриха, наверняка, цел и невредим, — пытался он взбодрить её.

— Хватит! — надсадно закричала она, прикрыв уши. — Это я втянула всех в это. Зачем я это сделала! Я погубила матушку и остальных!

— Знаешь, маркиз рано или поздно всё равно напал бы на церковь — участвуй мы в сопротивлении или нет. Он отчего-то жутко ненавидит церковников. Твоей вины нет в том, что он разрушил храм и убил всех.

— Но будь я осторожнее, смогла бы вывести матушку и остальных из города, — пробормотала Эстер.

— Это было невозможно. Ты же сама понимаешь, да? Эстер, прекрати винить себя во всём. У нас мало времени. Пожалуйста, сосредоточься на деле, — попросил Авель.

— На деле? — переспросила девушка.

Она даже не думала об этом. Нужно было спасать товарищей, пока их не убили, как матушку. Но как?

— Это невозможно, отец, — Эстер замотала головой и опустила взгляд. — Никого не осталось. Не могу я больше сражаться.

— Как никого? Эстер, ты уже забыла своего самого верного соратника? — вопросил Авель.

— Что? — удивилась она.

Она взглянула ему в лицо и заметила его улыбку. Он решительно указывал на себя.

— Я! Я твой самый верный соратник! — заявил Авель.

Эстер непонимающе смотрела на источающего непомерную уверенность Авеля. Она в отчаянии цеплялась за сказанные слова. Мгновение они молча смотрели друг на друга.

— Гм, как-то неловко это, — наконец произнёс Авель.

— Ах-ха-ах, — Эстер, едва сдерживая смех, спрятала покрасневшее лицо.

Обиженный Авель закатил глаза.

— Злючка ты! Я помочь хочу, а ты насмехаешься!

— Н-но, но… — пыталась Эстер ответить что-то, но её трясло от смеха.

И смеялась она совсем как любая другая семнадцатилетняя девчонка.

Он нежно посмотрел на неё. Впервые он слышал её искренний смех.

— Благодарю, отец, — отсмеявшись, сказала Эстер.

Она встала и отряхнула рукава. Выглядела она всё ещё немного уставшей и бледной, но прежний блеск вернулся в её глаза.

Пора идти. Времени жалеть себя не было.

— Пойдёмте. Если будем здесь сидеть сложа руки, остальным лучше не станет, — сказала девушка.

— Да, твоя правда. Пойдём по этому коридору? Может, он приведёт нас к туннелю метро, — предположил Авель.

— Тогда в путь.

Эстер выдохнула белое облачко пара, ведя за собой священника.

Потолок в этом небольшом проходе нависал низко, всюду повороты и ответвления, но раз выход был один, потеряться они не могли.

— Ой, отец, а можно вопрос? — спросила Эстер, бодро шагая.

— Да? — отозвался Авель.

— Что такое АХ? Почему он назвал вас «агентом»? — поинтересовалась девушка.

Авель молчал. Эстер не знала почему он не отвечал — может быть, он так сосредоточился, чтобы не удариться головой об потолок, а может, ещё по какой причине.

— Так почему маркиз назвал вас «агентом АХ»? — снова спросила девушка. — Кто вы такой?

Она интересовалась больше из любопытства, поэтому серьёзный ответ Авеля её удивил.

— Эстер, я хочу сказать тебе правду, — произнёс он.

— А?

Она остановилась и развернулась, заметив сосредоточенное выражение его лица.

— Ч-что такое, отец? Отчего вы такой серьёзный?

Авель молчал, подбирая верные слова. Спустя несколько секунд он глубоко вздохнул и признался:

— Эстер, на самом деле я не священник.

— Что? — растерялась она.

«Если он не священник, то кто тогда?»

— Я не священник, я…

— Агент АХ Авель Найтроуд, — раздался голос. — Оперативный псевдоним Кресник. Вот кто он. АХ — это спецподразделение Министерства по делам Святой Церкви. Это разведка Ватикана. Он шпион.

— Д-Дитрих! — воскликнула Эстер, глядя на шатающуюся фигуру, скрытую в тени.

Она подбежала к юноше, с ужасом завидев его раны.

— Дитрих, ты же ранен! Где остальные?!

— Поймали нас. Схватили всех и выудили информацию, поэтому они заранее знали о плане, — выдохнул Дитрих, едва стоя на ногах.

Его красивое лицо было бледно, одежда изорвана, а пистолет в руке весь был залит кровью.

Он целился в Авеля, с отвращением глядя на него.

— Ты лучше присядь, Дитрих! Давай я осмотрю твои раны, — предложила Эстер.

— Да забудь ты про раны! Нужно с ним разобраться!

Дрожащей рукой Дитрих с трудом целился в Авеля. Определённо, он хотел застрелить его.

— У меня сразу закрались подозрения. Сперва он не раздумывая пошёл в особняк Дьюлы, а как только мы оказались в церкви, нас тут же окружили. И сегодня… откуда Военная полиция узнала об операции? Среди нас крот! — заключил Дитрих. — Отец Найтроуд, это ты слил информацию! Чтобы ещё больше подлить масла в огонь!

— Гм, Дитрих, прошу, успокойся, — воззвал Авель.

— Да, Дитрих. Зачем отцу Найтроуду делать что-то подобное? Не знаю про какую разведку ты говоришь, но никаких доказательств этому нет, — сказала Эстер.

— Доказательство? Вот тебе доказательство! — Юноша взял её руку и вложил ей конверт.

Конверт обуглился в некоторых местах, но само письмо не пострадало.

— Этим утром я нашёл это в Вархеди. Личное дело из Ватикана. Дьюла, наверное, через своего шпиона добыл его, — продолжал Дитрих.

Подобные папки она видела на столе у матушки Витез, когда прибиралась в её кабинете.

Девушка зачитала написанное:

— Авель Найтроуд. Дата рождения: неизвестно. Рост: неизвестно. Вес: неизвестно. Биография: неизвестно.

Большая часть информации была с пометкой «неизвестно», однако в самом низу дела было занятное предложение.

— Здесь говорится: «В настоящий момент недоступен для коммуникации в связи с проведением секретной операции в Иштване». Что это значит? — вопросила девушка.

— Не понимаешь, что ли, Эстер? Он же ватиканский пёс! Он здесь для провокации, чтобы у Ватикана был повод для вторжения в город! Это он сливал информацию Дьюле! — объяснял юноша.

— Э-это не правда, Дитрих! Я не шпион! — Авель отшатнулся и покачал головой.

Глаза у него за очками забегали, лицо вспыхнуло.

— Эстер, не правда это! Я пытался предотвратить войну!

— Отец, — сглотнула девушка.

Она не хотела слышать этого. Не хотела.

— Я твой соратник, — сказал Авель.

Он поддерживал её в час нужды, но ей всё же нужно было спросить…

— Отец, — дрожащим голосом начала она. — Вы шпион из Рима? Вас сюда, правда, этот АХ направил?

Авель печально глядел на послушницу. Эстер показалось, что это она предала его.

Однако он дал ей ответ, который она не хотела услышать.

— Да, я агент АХ Авель Найтроуд. Прибыл сюда для спецоперации из Ватикана.

— Значит, водили нас за нос всё это время. Претворялись священником, строили из себя растяпу. Одурачили матушку и всех остальных, меня… — обвиняла она его, сдерживая гнев. — Вы из нас дураков делали всё это время!

— Н-нет! Эстер, это не правда! — взмолился Авель.

— Я не хочу слушать ваши оправдания! Это вы виноваты, что матушка… матушка… — заплакала она.

— Пристрели его, Эстер! Стреляй в предателя, ради всех нас! — торопил её Дитрих, протягивая ей пистолет. — Эстер, ты права! Отомсти за смерть епископа!

Эстер застыла.

— За смерть епископа? Дитрих, откуда ты знаешь, что матушка мертва? — голос Эстер дрогнул. Держа пистолет, она взмолилась: — Пожалуйста, ответь. Я сама узнала о смерти матушки совсем недавно, а тебя не было с нами, когда вампир сообщил нам об этом. Как же ты узнал?

Дитрих устало посмотрел на девушку. Она надеялась услышать нечто обнадёживающее.

— Так-так, ненавижу смышлёных девочек, — вздохнул он.

С его красивого лица мигом слетела всякая усталость. Он выпрямился. Выглядел он совершенно другим человеком. В глазах стоял злой блеск. Будто его подменили, пока он разговаривал с Эстер.

Почувствовав перемену, она интуитивно нацелила пистолет на него.

— Ни с места! Выстрелю, если пошевелишься! — воскликнула девушка.

— Застрелишь меня? — захихикал Дитрих. — Ой, я тебя умоляю.

— Ещё как! — Эстер надавила на спусковой крючок.

Конечно, выстрел она бы сделала лишь предупредительный, поэтому пистолет отвела чуть в сторону. Однако после выстрела раздался приглушённый стон.

— Что? — удивилась Эстер.

Открыв глаза, она увидела, как Авель отступил назад, ухватившись за правое плечо. Он сморщился от боли.

— Э-Эстер, — заикаясь, выдавил Авель.

— К-как? — забормотала девушка, глядя на свою руку — та была направлена точно на священника. Она видела, как её палец нажал на спусковой крючок.

И снова выстрел. На этот раз она прострелила ему левое плечо.

— К-как?! Почему?! — вскричала Эстер.

«Почему моя рука движется сама по себе?»

Она отчаянно пыталась отбросить пистолет, но рука не слушалась, и девушка ещё крепче сжала оружие.

— Ох, бесполезно сопротивляться, Эстер. Когда я дотронулся до тебя, то вживил похожую нить, — объяснил Дитрих, весело глядя на замешательство Эстер. Между его пальцами сверкала очень тонкая нить, толщиной в пару микронов, настолько тонкая, что её едва можно было заметить.

— Одна из утраченных технологий, которую я обнаружил. Тончайшее органическое волокно. При соприкосновении с кожей, проникает внутрь организма и соединяется с нервами, а потом посылает электрические импульсы. Вот как сейчас, — продолжал юноша.

Пистолет снова выстрелил.

Авель рухнул на колено, когда пуля пронзила ему бедро.

— О-отец! — закричала Эстер, глядя как её рука снова движется сама по себе. — Отец! Отец! Не-е-е-т!

— Красиво кричишь. Ох, я сделал так, чтобы своей головкой ты управляла сама. Можешь кричать и плакать сколько хочешь, — удовлетворённо вздохнул Дитрих. — Как же я ждал того момента, когда ты так закричишь. Долго пришлось, но твои прекрасные всхлипы того стоили.

— Почему? За что ты?.. — хрипло вопросила Эстер, её глаза и рука были направлены на Авеля.

Она хотела помочь ему, но её тело отказывалось слушаться. Она могла только поворачивать голову.

— Почему ты предал нас? Зачем ты так поступаешь?! — вопросила она.

— Ну, первая причина — это деловое предложение. Маркиз Венгерский — мой клиент, — ответил Дитрих.

Юноша вытянул руку и стёр с лица Эстер слёзы. Он наклонился к ней и зашептал ей на ушко, словно своей возлюбленной:

— А другая причина — ты мне очень нравишься, Эстер.

Он слизнул её слёзы со своих пальцев и невинно заулыбался.

— Ты же знаешь, что мальчики любят дразнить девочек, которые им нравятся? — продолжал он. — Так я и делал. Таких глупышек я ещё не встречал. Ты такая беспомощная, но всё время толкуешь о справедливости. С самого рождения тебя все любят. И подумать нельзя, что кто-то может ненавидеть тебя всей душой. Я просто хотел поиграть с такой блаженной и глупой девчушкой.

— Из-за этого ты так поступаешь? — Эстер застыла.

Она из всех сил старалась смотреть на этого изверга.

— Ты предал нас из-за этого?! Дьявол!

— Замечательное слово! Но ты похоже так и не поняла всей ситуации, — заметил Дитрих.

Эстер выгнулась и закричала. По нервам пробежала обжигающая боль. Тело отказалось упасть, и она стояла на месте, крича от жуткой боли.

— Эта нить соединена не только с центробежными нервами, но и с твоими ощущениями. Я управляю всей твоей нервной системой, — объяснял Дитрих, беззаботно двигая пальцами. — Так что хочешь почувствовать? Может, ощущения от пыток на грани смерти от болевого шока? Или как десять мужчин играют с твоим телом? Сколько секунд ты выдержишь прежде, чем ты скорчишься от грязного удовольствия?

Эстер страдала от боли, но Дитрих продолжал её мучить. Он положил ей на плечо руку и поглядел на священника, как будто вспомнил что-то.

— Ах, у меня есть для тебя очень мучительная игра, — сказал юноша.

— Н-нет, прошу! — закричала Эстер, осознав, что Дитрих хочет от неё. Однако её палец уже нажал на спусковой крючок несколько раз.

Пули пронзили плечо священнику. Авель даже не смог вскрикнуть.

— Отец! — прокричала девушка, отчаянно пытаясь остановить руку.

Она целилась в священника тут и там и стреляла.

— Н-нет, — заплакала девушка.

Она боялась предстоящего.

— Пожалуйста, прекрати.

— Ни за что, — отказался Дитрих.

Раздался последний выстрел.

Ошибки, опечатки, неточности? Пожалуйста, дайте знать.