Кровь Триединства. Возрождение на Марсе (Новелла) - 4 Глава

И воссиял свет и солнце,

и вознеслись смиренные

и истребили тщеславных.

Книга Есфирь, Пролог

I

— Не смотри на меня так печально. Всё скоро кончится. Они заплатят за то, что сделали с тобой, — говорил Дьюла улыбающейся женщине на портрете.

Он бросил пилюлю в напиток. Размером с небольшую монетку кровяная таблетка зашипела в бокале, превращаясь в Живую воду мафусаилов. Полупрозрачный ярко-красный цвет вина окрасился в тёмно-багряный. Он безучастно взболтнул напиток и выпил его.

Он утолил жажду. К бледному лицу снова прильнула краска.

Дьюла не любил кровь как таковую. Запах резкий, слишком густая, с мерзким послевкусием. Кровяные капсулы, смешанные с вином, были куда приятнее. А немного аромата и опия придавало напитку поистине изысканный вкус. Однако эта жажда всё же несколько раздражала.

Мафусаилы в среднем жили по триста лет, обладали потрясающими жизненными силами и практически совершенной иммунной системой, но они вынуждены были утолять жажду, которая приводила к одному единственному недостатку — врождённому, хроническому малокровию. Периодическая потеря красных кровяных телец приводила к жажде крови и в минуты подобных приступов даже сильные волей мафусаилы теряли рассудок, и ничто не могло их остановить. В отличие от нынешнего времени, когда всякий может спокойно достать кровяные таблетки, их предкам приходилось буквально жить за счёт крови, чтобы утолить жажду. Неудивительно, что люди прозвали тогда их вампирами. Однако ему совершенно не нравилось подобное название.

Дьюла выпил всю жидкость, поставил бокал на стол и прошёл через зал на балкон.

Сквозь серые, защищённые от ультрафиолета окна он глядел на заходящее солнце. Раскалённый до бела диск медленно утопал, небо темнело, и две луны сияли всё ярче.

— Прошу прощения. Дитрих фон Лоэнгрин к вашим услугам, милорд, — раздался юный голос, когда распахнулась дверь. — Ваша светлость, я привёл Чиллаг.

— Добро пожаловать, сестра Эстер, — Дьюла, не обращая внимания на Дитриха, поклонился девушке. — Хорошо отдохнула? Должно быть, устала после всего случившегося.

Девушка в пурпурном с синевой вечернем платье, отделанным лиловой парчой, молчала. Её рыжие волосы и бледное лицо были прекрасны, но выглядела она измученной.

Эстер вертела распятие на шее, словно это была её последняя надежда.

А тем временем Дьюла деловым жестом предложил ей кресло:

— Прошу присаживайся, милая леди. Это место специально для тебя. Отужинай со мной, пожалуйста. Прекрасная работа, Дитрих. И ты присаживайся.

— Благодарю, — поклонился юноша и отодвинул кресло для девушки.

Она просто стояла, и Дитрих положил руку ей на плечо.

— Ну чего ты так печалишься, Эстер? — прошептал он. — Садись.

Она холодно посмотрела на юношу и неуклюже села. Два робота выкатили тележки с едой. Они поставили блюда перед двумя терранами.

— Где отец Найтроуд? — спросила Эстер, когда одна из служанок разлила вино по бокалам. Совершенно не обращая внимания на Дитриха, она снова вопросила: — Где отец Найтроуд? И мои товарищи? Где они?

— Твои друзья целы, — великодушно ответил Дьюла, не упоминая о приказах, которые он отдал минутами ранее Радкону. Ему не хотелось портить вечер плохими известиями.

— Выпьем, — он поднял бокал. — Прошу угощайтесь. В таком возрасте терране едят много, так? Растущий организм.

— Тебе конец, маркиз, — холодно заявила Эстер, не глядя на вкусный суп с бараниной перед ней. — Народ терпел твою власть, но на этот раз ты зашёл слишком далеко. Ты сжёг церковь и убил епископа. Ватикан так этого не оставит!

— Определённо. Их армия уже пересекла границы города. Военная полиция терпит поражение. Скорее всего, они планируют взять город к завтрашнему вечеру, — отозвался Дьюла.

Эстер растерянно заморгала, заслышав такой равнодушный ответ.

‘Почему этот вампир так спокоен, когда Ватикан наступает ему на пятки? А ведь Рим, вероятно, не знает о смерти священнослужителей. Ватикан перешёл в наступление, наплевав на заложников?’

— Какая жалость. Они бросили тебя и твоих товарищей, — мягко добавил Дитрих, кладя руку ей на шею. — Ватикану лишь нужен был повод для нападения на город. Они не собирались спасать вас. Неужели не понимаешь?

— Не трогай меня, сволочь! — отрезала Эстер, сдёргивая его руку. — Мерзавец! Предал нас. Помогаешь вампиру. Постыдился бы! — припечатала она.

— Вампир, да? — усмехнулся Дьюла, слушая их разговор. Он улыбался, но его глаза его были мрачны и злы. Это слово сеяло вражду между расами.

— Вампиры, кровососы, нелюди, клятые демоны. Так вы нас называете. Тогда почему ты здесь? — вопросил Дьюла.

— А? — моргнула Эстер.

— Почему ты здесь? — мягко повторил он. И хотя смотрел он с нежностью, вопрос его был жесток. — Ты здесь из-за священника и Дитриха. Они оба предали тебя. Ватикан отрёкся от Иштвана и бросил церковь на произвол судьбы. Среди этих людей были мафусаилы или, как ты их зовёшь, вампиры?

— Ну… — она хотела возразить, но не смогла.

Её предали люди… Ватикан отказался от матушки-настоятельницы и всех служителей церкви… Она пыталась найти какой-то убедительный довод, но не смогла.

— Забудь. Всё равно это твоя проблема. Раз уж ты ничего не ешь, развлечёмся немного. Дитрих, приступи к подготовке, — велел маркиз.

— Есть, милорд, — ответил юноша.

Он с усмешкой взглянул на молчаливую девушку и щёлкнул пальцами. В комнате тут же посветлело, тёмная занавеска упала.

Ей представилась великолепная возможность для побега, но она просто сидела, открыв рот. По середине стола возникла большая голограмма.

— Что это? — поинтересовалась Эстер, глядя на синюю область и разбросанные по ней тёмные пятна. Она разглядела белую пушистую фигурку и поняла, что это своего рода карта. Это облачко было мизерное, а, значит, карта охватывала огромную территорию.

— Гм, тут сложно что-то разглядеть, — заметил Дьюла.

В ответ Дитрих протянул руку под стол — выскользнула небольшая клавиатура. Он ловко начал печатать, словно играл на пианино, и картинка стремительно менялась.

Карта увеличилась по центру. Эстер поняла, что это не просто фотоизображение — автомобили и облака двигались. Это была прямая трансляция.

— Это место примерно в двухстах километрах отсюда. Здесь происходит битва между Шестой восточной бригадой армии Ватикана и Военной полицией Иштвана, — пояснял Дитрих, управляя изображением.

По равнине двигались бесчисленные танки и бронированные автомобили. Маленькие точки, видимо, были бегущими солдатами. Две армии схлестнулись в битве у холма.

— С такими темпами Ватикан уже завтра будет в городе. Быстрые, однако! — заметил Дитрих.

— Вероятно, они готовились к этому уже очень долгое время, — сказал Дьюла с усмешкой глядя на поражённую Эстер. И улыбался он из уверенности, нежели из страха.

— Дитрих, где сейчас Звезда? — вопросил маркиз.

— 44,5 градуса северной широты и 33,3 градуса восточной долготы, в настоящий момент над Вавилоном, территорией Империи. Сорок секунд назад подтвердили полную зарядку. Через семь тысяч и две секунды всё будет готово к выстрелу, — отвечал Дитрих.

— Ох, сестра Эстер, мы не о тебе говорили, — пояснил Дьюла, когда девушка обернулась. — Это не Звезда надежды, что, видимо, означает твоё имя, да? Это Звезда скорби.

— Как? — вопросила Эстер.

— Звезда скорби. Туз в моём рукаве, — мягко улыбнулся маркиз. — Смотри внимательно. Это будет последняя ночь для Рима, города, что вы так боготворите.

***

Военная полиция Иштвана была слишком медлительна, даже при отступлении, посему генерал Гумберт Барбариго приказал своим войскам не спешить с наступлением.

— Veni, vidi, vici. Пришёл, увидел, победил, да? — процитировал Цезаря пожилой генерал.

Вокруг творилась полная разруха. В дальнем конце равнины враг спасался бегством. Судя по голубовато-белым вспышкам в темноте гренадеры кидали им вслед гранаты. В командном пункте у края захваченной территории они сваливали трупы и всю документацию.

За какой-то час Юстиниан, Шестая восточная бригада армии Ватикана под предводительством генерала Барбариго, одержала верх в битве. В сравнении с его войсками подготовка, боевой дух и экипировка Военной полиции блекла. Бой практически закончился ещё до того, как Ватикан использовал механизированные войска.

Даже военные аналитики и те были разочарованы короткой битвой — ведь они упустили возможность собрать данные об эффективности их нового оружия.

— Hic iacet pulvis cinis et nihil. Здесь покоится пепел, прах и ничего более. А мы лишь наблюдали, — раздался тихий механический голос майора Марко Антонио Браски. Звучал он раздосадовано.

Его Рыцари золотого горна, Двадцать шестой механизированный пехотный батальон, так и не участвовал в битве. Солдаты-киборги, механизированные благодаря утраченным технологиям, остались без дела.

— Мы можем захватить Иштванский замок завтра. Как войдём в город, твои войска вступят в бой. Завтра твой день, — сказал Барбариго.

— Отлично. Вы уверены, генерал? — спросил киборг-майор, вздёрнув механическую бровь. В его металлических глазах отражалась синева неба. — При вторжении в город гибель гражданских неизбежна. И говорят, что епископ и служители взяты в заложники.

— Не беспокойся о гражданских. Сами виноваты, если окажутся на поле боя, — отозвался генерал.

Военным дан приказ провести операцию в городе. Было допустимо до двадцати процентов потерь со стороны гражданских. Священники, подготовленные для массовых похорон, уже были в пути.

— Майор, это священная война. Мы убиваем вампиров, врага человечества. Перейдём в делу, пожалуй? Не хочу, чтобы Боргезе опередил нас, — проговорил Барбариго, махнув адъютанту и начальнику штаба.

Юстиниан нанёс удар с запада, а Константин, Пятая бригада генерала Боргезе, атаковала с юга. Враг там был не очень силён, так что Пятая бригада, наверняка, выиграла первый бой и двинулась дальше. Барбариго не волновали игрушечные солдатики Военной полиции, но он не хотел, чтобы его союзный отряд забрал всю славу себе.

— В окрестностях ещё могут быть вражеские отряды. Запросить воздушный патруль ‘Сандальфон’ облететь область, сэр? — спросил Браски.

— Мне без разницы. Просто уничтожьте всех. Им не остановить нас, — буркнул Барбариго на начальника штаба. — Гм. Даже если сам Господь Бог появится, нас не остановить.

— Хм? — Браски обернулся и посмотрел на юг небосвода.

— В чём дело, майор? Ты там ангела увидел? — спросил Барбариго.

— Что-то занятное на радаре. Где-то в небе ионный поток, — ответил Браски.

— Ионный поток? — удивился генерал.

— Странно. Как-будто… Да нет, невозможно, — рассуждал майор.

— Ты по-простому можешь объяснить? — потребовал Барбариго.

— Сэр, там! — указал Браски.

Барбариго обернулся и сглотнул. Остальные тоже поразились необычайному виду. Вторая луна сияла в тёмном небе. В отличии от первой луны, которая проходила цикл в двадцать девять дней, росла и убывала, вторая луна была на небосводе круглый год, день и ночь. Но сегодня эта луна сияла бледнее обычного. Огромная стена света разделяла её и землю.

— Откуда здесь северное сияние? — удивился Барбариго.

Стена света была голубовато-белая. Обычно положительные и отрицательные заряды ионов из космоса смешивались с верхними слоями атмосферы, и возникало сияние, но только на Северном или Южном полюсах. Так откуда оно здесь?

‘Уж не знамение ли это Божие?’ — подумал Барбариго. — ‘Или это души мёртвых возносятся к небесам?’

Он перекрестился на всякий случай

— Магнитная буря?! — вскрикнул Браски. — Сэр, огромный поток энергии… прямо над нами!

Все взглянули наверх. Ночное небо вспыхнуло и рухнуло на них.

***

Один за другим поступали отчёты.

— Константин уничтожил Третий полк Военной полиции. В настоящий момент Юстиниан в поисках Второго полка.

— Мэр города-спутника Калоча заявил о нейтралитете. Он запросил у Ватикана войска охраны.

— Воздушный линкор ‘Нафанаил’ изменил первоначальную миссию по бомбардировке… сейчас изучает потери.

Бесчисленные горящие точки на карте, казалось, двигались без всякой системы. Однако внимательно понаблюдав, сразу было понятно, кто выигрывает бой.

Битва за Иштван, как её прозвал Совет кардиналов, вот-вот закончится спустя всего лишь один день.

— Ожидается, что Иштван падёт завтра, — заявил Франческо, освещённый голограммой.

Стоявшая рядом с братом Катерина поддержала его:

— Похоже война закончится через трое суток после её объявления. Превосходно, брат.

Франческо и его командование потрясающе провели военные операции. В самом начале мотопехотная рота, оснащённая механизированными солдатами и бронедоспехами, уничтожила каналы связи Военной полиции Иштвана. Когда растерянные полицейские попытались противостоять внезапному нападению, Пятая и Шестая бригады, сильнейшие войска Ватикана, напали с запада и юга одновременно. На самом деле вся боевая мощь Иштвана блёкла на фоне армии Ватикана. Иштван никак не мог победить, ведь их главные каналы связи были уничтожены. В настоящий момент Пятая и Шестая бригады продолжали стремительно наступать, уничтожая всё на своём пути.

‘Поразительно’, — подумала Катерина.

Франческо подготовил свои войска для этой битвы, у него выдающиеся способности военного командира, что редко встречается как среди народа, так и среди знати. И хотя Франческо являлся незаконнорождённым сыном предыдущего папы римского, он с лёгкостью мог бы стать правителем нескольких империй.

— Я нацелен на полною победу, Катерина, — спокойно заявил Франческо, скромно и в то же время уверенно. Его пронзительный взгляд был подобен острым саблям. Он осторожно подбирал слова: — В Библии говорится: ‘Я дал повеление избранным Моим и призвал для совершения гнева Моего сильных Моих, торжествующих в величии Моем’. Знать или простой люд, да хоть сам император, все, кто бросает вызов Господу, пусть знают — Его воля под защитой силы. Другими словами, когда Его учение под угрозой, слишком опасно не использовать молот Божий. Как наместники Бога на земле, мы не можем бежать от вызова, брошенного Ему.

В чём-то он был прав, конечно.

‘Однако…’ — подумала Катерина.

Она сощурила свои пронзительные словно клинки глаза. Что-то не давало ей покоя.

‘Зачем Иштван объявил войну, которую он не может выиграть? А эта Звезда скорби, грозное оружие маркиза. Когда он намеревается пустить его в ход?’

— Ваше высокопреосвященство, сообщение от воздушного линкора, оказывающего поддержку Юстиниану, — доложил подчинённый.

— Слушаю, — сказал Франческо.

Разговор между ним и радистом прервал её мысли.

— Это Арнольдо ди Камби, капитан ‘Сандальфона’. Готовы прислать изображения сухопутных войск, ваше высокопреосвященство, — сообщил мужчина на экране.

— Отлично, капитан. Мне нужно визуально понять обстановку. Пришли изображение, — приказал Франческо.

— Есть, сэр! — Камби отдал честь.

Рядом с капитаном показалось голубое окошечко. Занимался рассвет. С земли поднимался дым. В верхнем углу экрана танковые части преследовали солдат Военной полиции.

— Шестая бригада направляется на запад, — детально докладывал капитан. — Как вы видите, у врага недостаточно сил для контрудара. Бригада зачищает всё на своём пути на подходе к городу.

— Понятно. Будь начеку. Маркиз всё ещё на свободе. Не теряй бдительности, пока не уничтожишь этого вампира, — предупредил Франческо.

— Принял, ваше выс… — капитан хотел отдать честь, но помехи прервали сигнал. Потянувшись к кнопкам, радист хотел настроить изображения, но…

Землю залил белый свет. Присутствующие кардиналы в Зале Тёмной Святой закрыли глаза. И тут изображение потемнело. Всё произошло за считаные секунды, но Катерина и остальные ослепли.

— Ч-что случилось? — взревел Франческо, яростно протирая глаза.

Радисты, что-то бормоча, тоже тёрли глаза. Они не понимали что происходит. Они растерянно схватились за панель управления.

— Ваше высокопреосвященство! — закричал один.

Экран по-прежнему был чёрен, но слышались крики Камби.

— Что случилось, капитан?! — воскликнул Франческо. — Экран тёмный! Что это была за вспышка?

— Н-не знаю, сэр. Всё оптоволокно повреждено, — раздался дрожащий голос. — Но мы думаем… О боже! Что произошло?!

— Капитан, успокойся и доложи обстановку! Что у вас происходит?! — прервала их Катерина. Она чувствовала — творилось что-то жуткое.

Она не обратила внимания на осуждающий взгляд Франческо.

‘Неужели это то самое оружие?’

— Это кардинальский приказ. Капитан Камби, доложи скорее, что произошло! — велела Катерина.

— Ч-что-то случилось на земле, — голос мужчины дрожал, однако он пытался взять себя в руки. — Шестая бригада и солдаты Военной полиции были уничтожены! Даже не уничтожены! На земле ничего не осталось!

***

Белая пелена исчезла, но Эстер ещё долго сидела, поражённо молча.

— Ах.

На голограмме равнина была сожжена дотла. Тысячи солдат и новейшая боевая техника превратились в пепел и пыль. Стояла зловещая тишина.

Все погибли. Всё уничтожено.

— Это и есть Звезда скорби, мой туз в рукаве, — произнёс Дьюла голосом, полным удовлетворения и какой-то печали.

Звезда скорби, передвижной спутник с электрическим лазером, соединял в себе лучшие утраченные технологии. Он летел на низкой орбите над Землёй со скоростью четыре километра в секунду и выпускал двадцать два импульса энергии в секунду. Энергетический заряд был мощностью в восемьсот гигаджоулей, что равнялось двумстам тоннам заряда тротила. За пять таких импульсов можно стереть Рим с лица Земли в несколько мгновений.

Эстер, не моргая, смотрела на голограмму.

— За что? — вопросила она, наконец уняв дрожь.

— Хм? — отозвался маркиз, заслышав её шёпот.

— Почему ты творишь такое? — вновь спросила она со слезами на глазах. — Тебе было недостаточно убийств епископа, священнослужителей и горожан? За что ты хочешь погубить столько людей? Тебе так нравится убивать?

— Отнюдь нет. У меня не настолько дурной вкус, — ответил Дьюла.

— Т-тогда почему? Зачем ты это делаешь?! — закричала она.

— Чтобы жить. Выжить, — сказал он.

— Жить? — поперхнулась девушка, растерянно глядя на вампира.

— Да, жить, — продолжил он. — Скажи, Эстер, почему ты сражаешься со мной? Почему ты и твои партизаны так хотят меня убить?

— У нас выбора другого нет, — ответила она.

Зачем она вообще разговаривает с этим вампиром?

— Ты и твои подчинённые продолжали убивать невинных. Город лежит в разрухе, дети гибнут от голода, старики замерзают насмерть. Я не могу бросить их. Я знаю, что как бы ужасен не был человек, убивать грешно, но я просто не могу отвернуться от них. Чтобы выжить, мы… — Эстер смолка и вздохнула.

— Похоже, ты нашла ответ, — печально засмеялся Дьюла и встал.

Небо темнело. Он открыл окна на балконе и обернулся к ней.

— Предположим, что терране, скажем Ватикан, схватил мафусаилов. Нас бы пытали серебряными иглами и деревянными кольями. Мы бы молили о пощаде: ‘прошу, не надо’ или что-то вроде ‘не убивайте моих жену и детей’. Терране бы остановились? Нет. И по существу оказались бы правы.

— Н-но, всё же! — выпалила Эстер.

— Послушай, сестра Эстер, — продолжил маркиз. — Не закрывай ни глаз ни ушей. Это битва на выживание. Мы против вас, мафусаилы против терран, вампиры против людей. Это борьба сильнейшего. Может быть лишь один победитель и один проигравший. Сосуществование — это лишь сказка. Я-то знаю, — Дьюла смолк, равнодушно глядя на дрожащую девушку. Обернувшись к Дитриху, он велел: — Подготовься к следующему выстрелу. Цель 41,53 градуса северной широты и 12,29 градуса восточной долготы. Центр Рима.

— Принял. Понадобится десять минут для перезарядки, — бесстрастно отозвался красивый терранин.

Дьюла слегка кивнул. Он повернулся к Эстер и произнёс:

— Ах, вот ещё что, сестра Эстер… Должен кое-что тебе сказать. Я солгал тебе.

Ему, вероятно, стоило проявить милосердие, но он посчитал нечестным скрывать правду от этой нежной, но отважной девушки.

Удивительно, что мафусаил вроде него вдруг захотел быть честным с терранкой. И он поведал жуткие известия:

— Твои друзья, которых поймали этим утром, партизаны и священник… мертвы. Их казнили.

II

— Пошёл уже! — рявкнул голос.

Авеля вытолкнули из автомобиля. Небо был чёрным как смоль. Огни далёкого города холодно мерцали во тьме.

Плечи Авелю наспех перебинтовали, от ран его колени могли не выдержать в любую секунду. Он едва смог подняться и оглядеться вокруг.

‘Аэропорт?’ — задумался Авель, разглядев взлётно-посадочную полосу и грубоватую бетонную вышку. Вдалеке виднелись дозорные бипланы, а в небе с двумя лунами кружил военно-воздушный корабль.

В Иштване не было гражданских аэропортов, значит, это военный аэродром. И от Буды достаточно далеко. Но зачем их привезли сюда?

— Эй, вот так радостная встреча, отец, — невдалеке раздался хриплый голос.

Авель обернулся к похожему на жабу здоровяку, вышедшему из диспетчерской вышки. Позади него военные полицейские подталкивали сотню мужчин и женщин. Те были закованы по рукам и ногам, одежда порвана. Многие тяжело ранены.

— Так, партизаны, все на ту сторону! — Радкон приказал узникам заступить за полосу, нарисованную заранее.

— Отец! — Он размахивал арбалетом Эстер. — У нас будет укороченное судебное заседание. Я судья. Я же прокурор. А адвокатов у вас нет, — заявил он.

Партизан, вероятно, неоднократно избивали — многие просто повалились на колени, не в силах вымолвить ни слова. За них слабым голосом заговорил Авель.

— Если мы на суде, то в чём нас обвиняют?

— Вас обвиняют в неоднократном убийстве, грабеже, поджоге и государственной измене. Приговор… смертная казнь! — объявил Радкон.

Несколько солдат засмеялись, засвистели, бросая непристойности. Партизаны, потеряв всякую надежду, тяжко вздохнули.

— Мы бы с радостью убивали вас медленно, как тех церковников, но, к сожалению, время поджимает. Вместо этого казнит вас эта штука. — Радкон подбородком указал на чёрный воздушный корабль в воздухе. Под исполинскими шарами располагалась линия огромных пулемётов с направленными вниз дулами. Радкон взмахнул руками, и с корабля ответили световыми сигналами.

— Наша военная гордость — воздушный линкор ‘Шаркань’. Корабль будет практиковаться в упражнении воздух-земля, а вы его мишень. Вы, конечно, можете бежать, но линию пересекать нельзя. Иначе мы застрелим вас, — говорил Радкон.

Его глубоко посаженные глаза светились злобной радостью. Он ухмылялся, поигрывая арбалетом.

— Отец, надеюсь, ты позабавишь нас. Как твои приятели вчера.

— Полковник, вы правда убили епископа и остальных служителей? — вопросил Авель.

— Ха, было забавно. Мы отрубили им руки и ноги и скормили собакам. Изнасиловали монашек, а затем прирезали их. Чванные такие, но всё-таки бабы. Витез была самая аппетитная. Какая крошка. Она пошла по тридцати мужикам. До чего хороша, — зубоскалил Радкон.

Авель так сильно сжал губы, что те побелели. Он опустил взгляд, чтобы хоть как-то унять ярость.

Радкон от души наслаждался видом дрожащего священника.

— Хотели и с тобой позабавиться, да времени нет. Не обессудь уж, — хмыкнул он.

— Вы ещё не начали, полковник? — раздался позади бесстрастный голос.

Здоровяк нахмурился.

— Что ты здесь делаешь, майор Икс? — обернувшись, вопросил он.

— Делаю обход. По приказу лорда Дьюлы я проверял противовоздушную оборону. Решил посмотреть на казнь, — сухо ответил Трес.

Он размеренно шагал к Радкону. Ворот его формы колыхался на ветру. Казалось, он совсем не чувствовал холода.

— Приказ о казне поступил боле часа назад. Почему задержка? — потребовал Икс.

— Заткнись. Нам всё равно заняться нечем. Дай хоть повеселиться немного, — недовольно пробубнил Радкон с видом обиженного бульдога, у которого отняли кость. — Ладно, кончаем с этим! Прикажите линкору начинать!

Один из солдат поспешно включил радиопередатчик, висевший у него за спиной. Он закричал в трубку, и корабль в ответ увеличил мощность двигателей.

— Эй, партизаны, побежали! Будете кучковаться, не получится у нас практики! — прорычал Радкон и нажал на спусковой крючок арбалета. Толстая стрела пронзила ногу Авеля.

Линкор снизил высоту и направил пулемёты Гатлинга на землю. Глядя на эти зловещие манёвры, партизаны начали спасать бегством.

— Ха! Бегите, мрази!

Рёв пулемётного огня заглушил смех Радкона. Пули врезались в грязь, просвистев мимо бежавших узников.

— А-ха! ‘Шаркань’ играется с ними, — ухмыльнулся полковник, взглянув на линкор.

У партизан не осталось сил на всякое здравомыслие — они толкались, пихались, наступали друг на друга, лишь бы укрыться от пуль. Пулемёты были нацелены на задние ряды.

— Не сдавайся! Прошу, Игнац, вставай!

Высокий священник поддерживал толстяка за плечо. Игнаца подстрелили в ногу, они заковыляли в конец.

— Велите целиться в священника, — приказал Радкон, смотря в бинокль.

Пулемёты снова взревели, и пули полетели прямо в сторону Авеля.

— Есть! — вскрикнул полковник.

Солдаты тоже завопили, когда пыль накрыла тех двоих. И тут внезапно окрестность залил свет.

— Ч-что?!

Солдаты взглянули наверх и увидели огромный сверкающий шар. Когда они наконец поняли, что это ‘Шаркань’ пылает, второй артиллерийский снаряд пробил гелиевый шар и застрял в корпусе.

— ‘Ш-Шаркань’! — завопил солдат.

Линкор раскололся надвое и полыхнул огнём. Горящий аэростат медленно летел к земле и в конце концов врезался в гору недалеко от аэродрома, разбившись на огненные куски.

— Что произошло? Кто это сделал? Ох, там! — Радкон изучал небо. Он не мог поверить в то, что увидел своими усовершенствованными глазами. — Воздушный линкор?

Белый силуэт стремительно летел вниз, словно воительница, что рвётся в бой. Это был огромный воздушный корабль с изящными изгибами. Красивее корабля Радкон в жизни не видел. На белоснежном корпусе алым горели крест и надпись: ‘Arcanum Cella Ex Dono Dei’.

— В-Ватикан! Это корабль Ватикана!

— Говорит воздушный линкор ‘Железная дева II’, — сквозь помехи раздался женский голос. — Это сестра Кейт, капитан корабля на службе спецподразделения Ватикана АХ. Это предупреждение для Военной полиции Иштвана. Аэродром теперь под моим контролем. Бросайте оружие и сдавайтесь. Повторяю: бросайте оружие!

Приятный голос объявил совсем неприятные новости. Пулемётный огонь лишь подтвердил серьёзность угрозы. Выстрелы осветили небо кроваво-красными вспышками, раскрошив на мелкие кусочки бипланы на аэродроме.

— Ч-что противовоздушная оборона вообще делает?! — взревел Радкон.

‘Почему их радары не засекли такой огромный корабль?!’

Он схватил за ворот радиста и проорал в трубку:

— Оборона, что вы творите? Скорее стреляйте в эту махину!

— Бесполезно, полковник, — холодно прервал его Трес. — Оборона уничтожена. Выживших нет, — пояснил он.

— Хватит брехать, Икс! Противовоздушная оборона находится вон… — Радкон смолк на половине фразы.

Позади диспетчерской вышки тонкой струйкой поднимался дым.

‘Я проверял противовоздушную оборону’. Так он вроде сказал?

— Майор Икс, ты же не… — заикаясь, выдавил Радкон. — Партизаны! Взять их в заложники! — прокричал он подчинённым.

Солдаты, осознав, что прятаться негде, решили прикрываться живыми людьми как щитом. Один из них ухватил священника за серебристые волосы.

— Пошли за мной, преподобный! Ты мой заложник!

И тут солдат смолк. Вместо слов изо рта полилась кровь. Он растерянно согнулся и пробормотал:

— А?

Он увидел зияющую в груди дыру, размером с кулак. Была ли она от выстрела, он не понял. Он замертво рухнул на землю.

— Тебе разве не приказали сдаться? — вопросил Трес, держа два больших пистолета.

Он только что убил своего товарища, не моргнув и глазом.

— Майор Икс, ты что!.. — ошалел Радкон.

— Сорок четыре сотых секунды задержка, — заметил Трес, отводя пистолеты, но не взгляд.

Прежде чем Радкон успел нажать на спусковой крючок арбалета, Трес выстрелил тому в живот.

— Сменить режим боя на истребление. Начать нападение, — холодно сказал офицер, застреливая четверых солдат.

Кровь хлынула у них из груди. Они упали. Один пытался расстрелять Треса из пулемёта, но ему тут же оторвало руки.

— Майор Икс! Ты предал нас?! — взревел Радкон.

— Отрицаю. Я никогда не был одним из вас, — ответил Трес.

— Как?! Тогда почему ты?!.. — прокричал полковник, но его прервали.

Другой солдат хотел закричать что-то, но пуля разорвала ему лицо, и безголовый труп рухнул на землю.

— Предлагаю сдаться, — посоветовал Трес, выкидывая пустые обоймы. — Вы все виновны в нападении на Церковь Святого Матьяша. Показания будете давать в Замке Святого Ангела. Если сдадитесь, выживете.

— В Замке Святого Ангела? Значит, ты ватиканский пёс! — прорычал Радкон.

— Берегись, Трес! — воскликнул Авель.

Полковник кинулся на майора со спины. Механизированный здоровяк выдержал выстрел и теперь держал пулемёт павшего солдата. Он был прямо позади Треса, у которого не осталось боеприпасов.

— Сдохни, Икс! — заорал Радкон, стреляя в Треса.

Офицер обернулся, и пули дымя вонзились в того, разрывая его длинное пальто.

— А-ха-ха! Гори в аду, предатель! — засмеялся Радкон, выпустив всю обойму.

Он так и смеялся, глядя как облако дыма и запах пороха обволокли Треса.

— Грязной ватиканской шавке ни за что не убить меня, — бахвалился он.

— Отрицаю. Полковник Радкон, я не собираюсь вас убивать. Я доставлю вас в Рим живым, — раздался ледяной голос сквозь пороховой дым.

Полковник не верил глазам. И пальто и земля напоминали швейцарский сыр — там много дыр было в них. Пальто вообще превратилось в лохмотья, но Трес, скрестив руки, стоял как ни в чём не бывало.

— Д-да как же так? — сглотнул Радкон. — Ты не человек.

— Не человек? Подтверждаю. Я не человек, — сказал Трес.

Он раскрыл руки — ни капли крови не пролилось. Пули оцарапали кое-где искусственную кожу, сделанную из макромолекул, но пронзить пластмассовые с термоэффектом мускулы они смогли и сплющились на теле.

Молодой офицер или точнее кукла-убийца представился своим бесстрастным голосом:

— Я агент АХ НС-III Х, Геракл Трес Икс, псевдоним Стрелок. Я не человек, я машина.

— Чёрт! — взревел Радкон и ринулся на Треса. Земля дрожала под его механическими шагами. — Сдохни, кукольная падла!

— Задержка в двадцать пять сотых секунды, — спокойно произнёс Трес, когда ему в лицо летели камнеподобные кулаки Радкона.

С лёгким щелчком он достал новые обоймы, немного отпрыгнул и увернулся от удара. Он зарядил пистолеты и прицелился в Радкона.

Он выстрелил восемь раз. Хлынула кровь.

Радкона ранило в локти, плечи, колени и бёдра. Даже механизированный солдат с трудом удержится на ногах после выстрелов по уязвимым точкам. Он рухнул наземь сломанной куклой.

— Т-ты специально…

— Я уже сказал. Доставлю вас живым, полковник Радкон, — объявил Трес. Его стеклянные глаза холодны блестели. — Здесь вы не умрёте. Вас будут допрашивать в Замке Святого Ангела. Нам нужно от вас полное признание. Совершенно точно, что от этих небольших ран вы не умрёте.

Трес, больше не обращая внимания на здоровяка, обернулся к Авелю, скорчившегося на земле.

— Всё чисто. Отчёт об ущербе, отец Найтроуд, — запросил Трес.

— Наконец-то вмешался. Долго ты, Трес, — отчитывал его Авель. — Я всё думал, когда ты наконец что-нибудь сделаешь.

— Отрицаю. Это ты отошёл от плана. Я действовал точно по времени согласно установке, — отозвался Трес.

— Точно, говоришь? Тогда?.. — начал Авель.

— К сожалению, двести секунд назад мы подтвердили первый запуск Звезды скорби, — раздался голос сестры Кейт в передатчике. — У нас новые указания от кардинала Катерины. Отец Трес, ты вместе с партизанами захватишь город. Отец Авель, ты отправишься со мной на корабле и остановишь эту Звезду скорби любыми способами.

III

Стёкла с ультрафиолетовой защитой задрожали от глухого отдалённого звука. Остывший суп, к которому так и не притронулись, пошёл рябью в тарелке.

— Что случилось? — Дьюла обернулся.

— Что-то на аэродроме. — Дитрих схватил пальто как раз в тот момент, когда с аэродрома взлетел столп красного света. — Пойду проверю и вернусь.

Эстер глядела вслед убегающему Дитриха. Слова Дьюла звоном отдавались в голове.

‘Священник и партизаны мертвы’.

У неё никого не осталось. Никого.

‘Что же делать?’ — думала она.

Всё казалось каким-то нереальным. Она отбросила эти мысли. Вместо этого Эстер стала думать, как остановить вампира.

Её товарищей больше нет, она одна против маркиза. Наверное, даже сотня солдат вряд ли одолела бы этого жуткого, мощного изверга. Значит, и хрупкая девчонка не отважилась бы.

Но ей придётся.

‘Прекрати винить себя во всём. Сосредоточься на деле’, — так сказал ей преподобный.

Эстер знала, что ей нужно одолеть Дьюлу. Она должна была отомстить за смерть друзей и помешать ему захватить мир.

‘Но как? Как мне победить этого изверга?’

Эстер интуитивно ухватилась за распятие. Она застыла. Остроконечный крест выплавлен из серебра. Если она попадёт им в какое-нибудь уязвимое место…

Для вампиров серебро так же смертельно, как ультрафиолет. Они могут выжить после выстрела в голову или ножевых ранений, но на серебро их организм реагировал иначе. Даже небольшая рана могла стать смертельной.

Но вампиры невероятно быстры. Даже без ускорения у них больше сил, да и рефлексы лучше, чем у людей. Дьюла одним взмахом руки с лёгкостью переломит ей шею.

Нужно как-то подобраться к нему поближе.

Она встала.

— К-какая красивая женщина, — произнесла она, глядя на портрет.

Она пыталась унять дрожь, пока шла к картине. Распятие она зажала в руке.

— Очень красивая. Родственница?

— Моя жена. — Дьюла тоже подошёл к портрету. — После неё у меня не осталось никого из близких. Она была потрясающей женщиной.

Он приблизил лицо к картине, повернувшись к Эстер спиной.

— Её больше нет, — его голос слегка дрогнул. — Она умерла. Её убили… свои же.

— А? — Эстер, уже занеся руку для удара, замерла. — То есть? Убили свои?

— Мария была терранкой. Как ты. Но церковь отреклась от неё, потому что она полюбила меня. И в одну ночь эти церковники подначили горожан и убили её! — Дьюла ударил кулаком о стену. Он так сильно сжал руку, что ногти до крови вонзились в кожу. — Почему? За что вы так ненавидели её? Убей вы меня, я бы ещё понял, но зачем вы погубили мою ни в чём неповинную жену, одну из вас?!

Красивая женщина на портрете печально улыбалась своему мужу. Картина была прекрасно написана, трудно было поверить, что этой женщины нет в живых уже много десятилетий. Наверное, именно поэтому маркизу было так больно смотреть на портрет.

— Я хотел отомстить, — продолжал Дьюла. — Не только горожанам, но и всем терранам, Ватикану. Я хотел отомстить с помощью наследия, оставленного предками моей жены.

— Какого наследия? — вопросила Эстер.

— Звезда скорби. Моя супруга занималась восстановлением системы управления. Я нанял её программистом для работы над Звездой. Так мы и познакомились, — пояснил маркиз.

Из всех утраченных технологий доармагеддоновой эпохи компьютеры были самыми таинственными из них. Только высококвалифицированные программисты могли дешифровать эти бесчисленные цифровые коды.

— Звезда не оружие, как ты думаешь. После Армагеддона спутник использовали в качестве электрического передатчика. Солнечные генераторы на луне испускают микроволны, которые спутник собирает и посылает лазером на землю для энергетического потребления. Если Звезду починить, этот бедный город да и другие города можно было бы восстановить. Но церковь ошибочно предположила, что я и моя жена создаём оружие массового истребления и поэтому они убили её, — сказал Дьюла.

Его разъяснения были за гранью понимания Эстер, но одно она осознала: однажды этот вампир хотел помочь городу. Трудно было поверить, что этот кровопийца, терроризирующий горожан, когда-то пытался помочь людям!

— После гибели жены я не мог сам восстановить Звезду. Тогда со мной связалась некая организация под названием ‘Орден’ и предложила прислать программиста. В этой организации есть и мафусаилы и терране, но я и понятия не имел кто они такие. Они лишь сказали, что были против Ватикана, — продолжал Дьюла. — А мне было этого вполне достаточно. Они помогли мне восстановить Звезду скорби, послав Дитриха, программиста и члена Ордена.

Эстер сжала покрепче распятие в потной руке, стараясь не сбиться с толку. Вампир искал возмездия за смерть жены и пошёл против Ватикана, она искала возмездия за смерть родного человека и хотела убить его. Так ли уж они отличались?

— Всё ради мести. Так ведь, маркиз? — вопросила Эстер дабы убедиться.

— Да. Я бросил вызов терранам, чтобы отомстить за смерть жены. Я хотел убить их, — ответил Дьюла.

Тогда и это тоже месть.

Эстер занесла распятие. Дьюла, глубоко погружённый в воспоминания, не обращал ни на что внимания. Его шея была открыта. Она вскинула руки, замахнувшись крестом, словно ножом. Если она ударит его в шею, тот несомненно умрёт.

Она задержала дыхание.

— Но, возможно, я ошибался.

Эстер застыла. Одним махом она могла бы вонзить крест ему в шею. Но услышав его фразу, полную горечи и сожаления, она замешкалась. Это было непростительной ошибкой.

Маркиз невзначай обернулся. Он увидел сверкающий острый предмет в её руках и пришёл в ярость.

— Ха-а-а! — Эстер наконец обрушила удар, но потеряла равновесие и у неё не получилось заколоть его.

Дьюла выхватил распятие, оцарапав несколько миллиметров кожи. Послышался мерзкий запах.

— Ах ты, терранка!

Он взмахнул рукой и откинул девушку в воздух.

Она ударилась о стену и упала на пол. Эстер закашлялась от сильного удара и попыталась отдышаться, но маркиз схватил её за волосы.

— Терранка!

Он поднял её в воздух, она задёргала ногами. Дьюла обнажил клыки. С его лица исчезла вся нежность. Он снова превратился в самое жуткое порождение ночи — вампира.

— Вздумала дурачить меня, грязная мартышка! Насмехалась над моими воспоминаниями!

Своими тонкими пальцами он схватил её за дрожащий подбородок. Вены пульсировали у неё на шее. Дьюла зарычал и приблизился к её горлу.

И тут разбилось окно.

— Эстер! — закричал Авель, стреляя в плечо маркизу прямо в тот момент, когда его клыки вонзились в шею девушки.

IV

Серебряная пуля припечатала вампира к полу. Авель не обратил на него внимания и направился к Эстер. Пока она пыталась отдышаться, священник поднял её за плечи.

— Ты цела, Эстер? — вопросил Авель.

— Ах, отец, — выдохнула она, глядя на священника. — Так вы живы.

— Да. Потом расскажу. Нужно уходить отсюда!

— Н-нет! Мы должны остановить Звезду, или Рима не станет! — воскликнула девушка.

— Рим? То есть? — удивился Авель.

— Это… отец, сзади! — завопила Эстер, её глаза широко распахнулись.

Авель, не оборачиваясь, откатился в сторону с Эстер в руках. Что-то вонзилось в его сутану.

Бряк!

Сверкающий предмет снова полетел на них. Авель перекатился. Когда он встал, сутана была разорвана в клочья, глубокие порезы кровоточили.

— Невозможно! — выдохнул он.

Он же своими собственными глазами, пускай и в очках, видел, как вампир, сражённый серебряными пулями, упал. И всё же сквозь разбитые окна луны освещали фигуру.

— Чёртов терранин, — яростно прорычал Дьюла.

Из его кулака показался костяной клинок. Костюм сплошь усеян дырками от пуль, капала черновато-красная кровь. Раны потемнели от серебра, который был смертельно ядовит для мафусаилов.

Вампир, не чувствуя боли, вонзил клинок в рану.

— Ах! — выдохнула Эстер, глядя на ужасающее зрелище.

Дьюла вместе с поражённой ядом кожей вытаскивал пули из тела. Стряхнув почерневшие остатки плоти с клинка, он скривился от боли.

— Авель Найтроуд, ватиканский пёс! Вовремя пришёл. Я как раз собирался уничтожить Рим, — заявил маркиз, поднимая другую руку — появился ещё один клинок. — К сожалению, вас обоих в живых уже не будет, чтобы полюбоваться на руины!

Дьюла стукнул лезвиями друг о друга. Раздался неприятный высокий скрежет.

Авель скривился от мерзкого звука…

— А-а-ах!

Дьюла подпрыгнул и стремительно замахал клинками. Авель так же быстро выхватил револьвер. Он взвёл курок и выстрелил.

Дьюла даже не стал уворачиваться от шести пуль. Он разрезал клинком воздух, где секундой ранее стояли Авель и Эстер, и вонзил его в стену. Эти костяные ножи были сделаны из микрослоёв и вибрировали на высокой скорости. Из-за сильнейшей вибрации ультразвуковые клинки образовали на стенах рябь.

— Потрясающие рефлексы. Несомненно, ты агент АХ. Усовершенствованный человек? — поинтересовался маркиз.

При приближении Дьюлы Авель шагнул назад.

Ни одна пуля не задела маркиза. Клинки раскрошили их в пыль.

Бряк!

Дьюла соединил клинки наподобие креста и зловеще усмехнулся.

— В чём дело, Кресник? Я думал, ты хочешь убить меня и остановить Звезду скорби? Она запустится менее, чем через сто секунд.

На столе вёл отчёт маленький голографический секундомер.

— Координаты цели: 41,53 градуса северной широты и 12,29 градуса восточной долготы. Девяносто секунд до удара по Риму, — холодно объявил механический голос о неминуемой гибели крупнейшего города на земле.

— Раз ты стоишь на месте, я сам иду к тебе! — выпалил Дьюла.

Авель замешкался целиться в приближающегося маркиза.

‘Пули его не берут. Что дальше?’

— Как на счёт этого?

Авель швырнул металлическую флягу с порохом в Дьюлу и прострелил её в воздухе. Та взорвалась. Огненная стена закрывала Авеля от маркиза.

— Попал?! — воскликнул он.

— А-а-а-а!

Дьюла сложил вместе клинки и ринулся через пламя.

— Как?!

Когда Авель понял, что тот использовал вибрационные волны как щит, было уже поздно. Шар белого света откинул его назад.

— Ой!

Каким-то чудом он оттолкнул от себя Эстер и шмякнулся об стену. Левую руку перемолотило настолько, что он не чувствовал её. Из-за ультразвуковых волн очки разбились вдребезги.

Однако кричал не Авель.

— А-а-а-а-а! — Дьюла ухватился за правое плечо — кровь хлестала из раны, где ранее была рука.

Авель отстрелил руку маркизу, и теперь тот не мог использовать свои клинки.

Однако священник не чувствовал удовлетворения. Он с сочувствием смотрел на муки мафусаила. Он направил револьвер прямо в лоб маркизу и выстрелил.

Дьюла застонал, истекая кровью. С алых губ забежала пена. Он рухнул на колени.

— О нет. Нет!

— О-отец! — Эстер увидела, что вместо маркиза рухнул Авель.

Последняя пуля священника попала в портрет жены Дьюлы, прямо между глаз женщины. Отстреленная рука маркиза пронзила живот Авеля. Здоровой рукой он вонзил клинок в спину преподобного.

— Отец! — завопила девушка.

— Вот и всё, — заметил Дьюла, глядя, как Эстер подбегает к священнику.

На циферблате осталось менее десяти секунд.

Семь секунд.

Авель кашлял кровью. Ему конец.

Пять секунд.

По небу заскользило зловещее северное сияние. Звезда собирала энергию.

Спутник должен был приносить счастье. Он должен был подарить счастье ему и его любимой.

Одна секунда.

— Всё, — вздохнул Дьюла.

И прогремел взрыв.

V

Яркая вспышка и оглушающий взрыв. Все стёкла разлетелись вдребезги, и осколки рассыпались по полу.

— Ч-что произошло?! — закричал Дьюла, смахивая осколки.

После взрыва тело казалось почти невесомым. Сложно было что-то разглядеть в этой пелене. Из-за резкого перепада давления и яркого света ему пришлось закрыть глаза. После такой вспышки даже мафусаилу нужно было несколько секунд, чтобы восстановить зрение. Когда Дьюла наконец смог видеть, он судорожно вздохнул.

— П-Пешт! — выдавил он с трудом.

Огромная часть города была стёрта, на месте зияла исполинская воронка, в которую начала заливаться вода из Дуная.

Дьюла знал, откуда она взялась.

— Звезда скорби!

Только это оружие способно на подобные разрушения.

‘Но взрыв должен был случиться в Риме, а не здесь! Как же так?’

— Нет! Цель была не та! — Он посмотрел на координаты на панели и проверил состояние спутника.

Координаты были другими. Более того, Звезда перезаряжалась для нового удара!

— Исключено! Невозможно. Дитрих! Приведите сюда Дитриха! — взревел Дьюла.

— Вызывали, маркиз Венгерский?

На столе возникло голографическое изображение.

— Дитрих, где тебя черти носят?! Возвращайся! — потребовал Дьюла. — Координаты неверные! Если ты не исправишь их, Иштван…

— Координаты неверные? Нет, милорд, они как раз верные, — заулыбался Дитрих в преддверии ярости Дьюлы. — Второй удар нацелен на штаб-квартиру Военной полиции. Третий придётся на центр Пешта, четвёртый — на Вархедь, ваш замок. Всё идёт по плану.

— Что ты несёшь? Т-ты же, не?!..

Забыв о боли, Дьюла стоял, переполненный яростью.

— Дитрих! Предатель! Использовал меня!

— Я не вас использовал, я использовал Звезду скорби. Какой мне толк с глупого нелюдя? Много мните о себе.

— Ч-что ты такое несёшь?! — взревел маркиз, глядя на ангельскую улыбку юноши. — Ты обещал мне помочь отомстить. Обещал помочь в борьбе с Ватиканом! Ты, что же, лгал мне?!

— Я не лгал. Борьба с Ватиканом — одна из задачей, но наша цель больше, чем ваше примитивное желание отомстить за смерть супруги. Наше видение намного шире. Не меряйте нас по своему подобию, — насмехался Дитрих на Дьюлой.

Маркиз задумался над его словами.

— Ясно всё! — выпалил он. — Вы и не собирались уничтожать Рим! При помощи Звезды скорби вы хотели развязать войну между Ватиканом и Империей, так?

— Прекрасный вывод. Вы правы, — похвалил Дитрих Дьюлу, как какого-нибудь ребёнка. — Мы действительно хотим войны между государствами. Это цель Ордена.

Уже несколько столетий между Ватиканом и Империей не было полномасштабных конфликтов. Конечно, мелкие стычки случались тут и там. Так двести семьдесят лет назад папа Сильвестр XIX начал одиннадцатый крестовый поход за священную войну, который кончился полным поражением при Дебрецене в двухстах километрах от Иштвана. С тех пор никаких крупных сражений не было.

Причин соблюдать равновесие было несколько, но одной из главных был город Иштван, расположенный между двумя государствами. Люди считали его свободным городом, тогда как мафусаилы видели в нём суверенную территорию маркиза Венгерского. Ситуация была уникальная. Город служил своего рода буферной зоной между двумя государствами. И если кто-то из них вторгнется в Иштван…

— Мы хотим, чтобы развязалась война, но нет смысла уничтожать Рим. Кто-то же должен противостоять Империи, — объяснял Дитрих.

— Постой. Что вы за Орден такой?! — прорычал Дьюла. — Отвечай! О чём вы думаете? Какой смысл в войне между мафусаилами и терранами? На чьей вы стороне?

— Ни на чьей. Мы Контра мунди, — ответил Дитрих.

— Контра мунди? — нахмурилась Эстер.

Она не понимала и половины сказанного им, но звучало весьма зловеще. Контра мунди — вполне подходящее имя для дьявола с ангельской улыбкой.

Дитрих наслаждался, глядя, как Дьюла скрежетал зубами.

— Привет, Эстер. — Он посмотрел на лежащую у стены девушку. — Жалко, что так всё закончится. Ты мне так нравилась.

— Заткнись, урод! — отрезала Эстер. — Мерзавец! Скольким ты ещё собираешься вонзить нож в спину?

— Я поступаю так не от большого желания. И всё же я, видимо, огорчил тебя. — Он откинул локоны с лица, глядя на неё своими светло-карими глазами. — Позволь дать тебе небольшой урок. Слушай внимательно. Запомни волшебные слова: ‘Igne Natura Renovatur Integra’. Огнём природа обновляется вся.

Вздрогнув на этой фразе, Авель сжал руку Эстер, но та не заметила.

— А? Что это? — вопросила она.

— Код самоликвидации для Звезды скорби. Я не говорил его маркизу. Если наберёшь эту фразу на клавиатуре, спутник самоуничтожится, — пояснил Дитрих.

Эстер видела, что Дьюла был поражён таким известием.

— Лжец! Я не верю! — прокричала девушка.

— Обижаешь. Я поделился с тобой тайной в надежде на прощение, — печально вздохнул юноша. — Просто попробуй. И ты поймёшь мои чувства. — Он картинно отвёл взгляд в сторону. — Если, конечно, никто тебя не остановит.

Дьюла и Эстер воинственно посмотрели друг на друга и одновременно оглянулись на клавиатуру.

— Прощай, Эстер. Люблю тебя. Удачи, — усмехнулся Дитрих.

Как только голограмма исчезла, они оба ринулись к клавиатуре.

— Нужно остановить это! — воскликнула девушка.

— Нет! — выпалил маркиз.

Эстер была ближе к панели.

— Не позволю! — вскрикнул он.

Он был быстрее её.

Дьюла оттолкнул Эстер и закрыл собой клавиатуру.

— Звезда скорби моя последняя надежда! Никому не позволю разрушить её!

Эстер понялась с пола, нащупав металлический предмет.

— Одумайся, маркиз! — воззвала она. — Ты сам слышал предателя! Ты же умрёшь, если ничего не сделаешь!

— Это ещё под вопросом. Может, я смогу исправить… — начал Дьюла.

— Времени нет!

Она схватила предмет и подняла. Он оказался тяжелее, чем она думала. Она взвела курок.

— Прошу, уйди! Дай мне уничтожить Звезду!

— Надо было давно убить тебя, терранка, — бросил Дьюла, с отвращением глядя на девушку. Из руки у него появился клинок. — Всё равно мне нужно убрать всех, кто знает код. Умри!

Маркиз метнулся к ней.

Она сгоряча нажала на спусковой крючок, потом взвела курок и ещё раз выстрелила. И тут она поняла свою ошибку.

В револьвере не было патронов!

— Умри, терранка!

Дьюла бросил клинок ей в шею. Эстер закрыла глаза — голову ей снесёт одним ударом.

Однако она лишь услышала глухой звук, словно что-то вонзилось в тело.

— Т-ты! — раздался поражённый голос маркиза. — Что? Как человек с такими ранами может двигаться?

Эстер не знала что происходит. Осторожно открыв глаза, она увидела перед собой фигуру в сутане.

VI

Дьюла забеспокоился. Раненый священник стоял между ним и монашкой.

Авель был полностью изранен. Перевязки намокли от крови, правая рука маркиза всё еще торчала в животе, а из спины торчал клинок. Обычный человек уже давно бы погиб от таких ран.

Священник был бледен, но, казалось, совсем не ощущал боли или гнева. Его льдисто-голубые глаза были полны печали.

— Отец, ты же не человек, так? — Дьюла кинулся на него с клинком.

Авель перехватил его руками.

Маркиз сжал зубы. Сравниться с мафусаилом по силе мог разве что медведь, а священник всё же удерживал его.

‘Он усовершенствованный человек, механизированный солдат или?..’

— А-а-а-а-а!

Дьюла пытался ударить священника по голове. Рефлексы терранина не позволили бы ему отразить стремительный и мощный удар мафусаила. Будь тот человеком, давно бы уже фонтанировал кровью из-за оторванной головы.

А вместо этого тот откинул Дьюлу. Он скрючился и оттолкнулся от стены ногами, согнув колени, чтобы смягчить удар. Приземлившись, он выдавил:

— Ч-что? Откуда в тебе столько силы?!

— Ты когда-нибудь задумывался? — начал спокойно Авель, вынимая искалеченную руку Дьюлы из своего живота. — Люди питаются курами и скотом, вампиры — человеческой кровью. Может, есть тот, что пьёт кровь вампиров?

Дьюла не верил своим глазам. Изо рта священника показались клыки. Он вонзился зубами в руку маркиза. Кровь закапала изо рта, пока Авель пил.

— Н-не может быть… Кровь… Ты же пьёшь мою кровь! — выдохнул он.

Рука маркиза ссохлась. Авель выпил всю кровь из неё, остались лишь кожа да кости.

‘Что же он такое?!’ — подумал Дьюла, отступая назад. Зубы у него стучали.

Священник не был ни мафусаилом ни терранином.

‘Усовершенствованный человек? Киборг-солдат? Нет, всё не то’.

— Наномашины Кресник 02, сорок процентов возможностей. Принято, — раздался низкий горловой голос.

Льдисто-голубые глаза священника окрасились в кроваво-красный цвет. Отбросив иссохшую руку, он произнёс:

— Я Кресник. Вампир, пьющий кровь вампиров.

— Слышал я о тебе, — Дьюла с такой силой закусил губу, что полилась кровь. — Спецподразделение Ватикана держит чудовище для особых и секретных заданий. Так ты и есть тот изверг!

— Дьюла Кадар, маркиз Венгерский, во имя Отца, Сына и Святого Духа вы арестованы по обвинению в убийстве и мятеже. Бросайте оружие и сдавайтесь, — предупредил Авель.

— Только через мой труп, ватиканский пёс! — прорычал маркиз.

Его клинок завибрировал и раскололся на три лезвия. Те задрожали, вызывая ультразвуковые волны и нагревая помещение.

— Я маркиз Венгерский! Мафусаил благородных кровей! Я не сдамся ни одной ватиканской шавке, Креснику или ещё кому!

Дьюла стоял, вскинув руку.

Авель прыгнул к потолку, но маркиз взбежал за ним по стене.

— Попался!

Дьюла, стоя на потолке вверх ногами, метнул лезвия в священника.

— Сдохни, агент АХ!

Рука у Авеля раскрылась, и вместо крови потекла чёрная жидкость. Он зажал рану — та сверкала зловеще, подобно металлу. Из руки показалась огромная двухлезвийная коса.

Коса звякнула о клинки, заскрежетав словно мел по доске.

— Лорд Дьюла, прошу сдавайтесь, — предлагал Авель.

Агент АХ обладал поразительной мощью. Он отбросил маркиза на пол.

Красноглазый нелюдь мягко спрыгнул и встал рядом с вампиром.

— Я не хочу вам навредить ещё больше, — доброжелательно произнёс Авель.

— Да заткнись ты! Я маркиз Венгерский! Я не склонюсь перед ватиканским псом! — отказывался аристократ, подгибая руку. — Всё равно, что случится со мной, тебя я заберу с собой, Найтроуд!

Три клинка задрожали. Дьюла снова ринулся на Авеля. Он замахнулся, но священник увернулся. Клинки вонзились в стену, раскрошив её, и снова отлетели назад к маркизу. Авель взмахнул косой, но попал лишь по тени вампира, который отпрыгнул от пола и снова метнул лезвия. И вновь коса остановила их.

Авель скользнул назад отражая клинки косой. Летели искры. Двое сцепились в схватке, приближаясь к стене. Дьюла загнал Авеля в угол.

— Конец тебе, Найтроуд! — засмеялся маркиз, уперев лезвия в косу священника.

Восемь рёбер Дьюлы вдруг выскочили из тела подобно белым змеям и метнулись в Авеля. Руки его были заняты, и он точно не смог бы отразить удар.

— Как?!

Дьюла вздрогнул, когда рёберные шипы отскочили. Что-то закрыло священника. Прочное, как алмаз, от которого отлетели клинки.

— Крылья. У тебя крылья, — выдохнул маркиз.

Позади Авеля огромной тенью взмахнули два чёрных крыла, растрепав серебристые волосы.

— Что ты такое, Кресник?! — вскрикнул Дьюла.

— Я Кресник, — просто ответил Авель.

— Нет! — выдавил Дьюла. Глаза его широко распахнулись. — Ты же… Н-нет, ты…

Авель раскрыл чёрные заострённые крылья и взмахнул ими, заглушив крики Дьюлы и отбросив клинки.

Без всякого оружия маркиз был бессилен против косы священника.

— Вот и всё, — сказал Авель.

Чёрной стрелой коса опустилась на маркиза.

VII

— Вы убили его? — спросила Эстер.

Священник молчал. Крылья и коса исчезли, глаза снова сверкали ясной голубизной.

— Отец, что вы та?.. — вопросила девушка.

— Эстер, лучше подумай о себе, — отозвался Авель.

Он убрал очки в нагрудный карман и взглянул на неё.

— Пожалуйста, займись этим.

Отсчёт на голограмме продолжался. В небе зачиналось сияние. Эстер хотела сказать что-то, но лишь молча кинулась к клавиатуре.

Авель опустил взгляд на свои ступни. В луже крови лежал маркиз. Правая рука оторвана, в животе зияла дыра. Однако он был мафусаилом с потрясающей выносливостью.

— Почему ты не убил меня? — хрипло спросил Дьюла. — Твоя задача убить меня. Хочешь пытать меня?

— Моя задача уничтожить Звезду скорби, а не убивать вас, маркиз. И я не мучаю людей ради забавы, — ответил Авель.

— Людей? — повторил Дьюла, растерянно глядя на священника.

‘Он назвал меня, кого считают вампиром, человеком?’

— Да, людей… Эстер, как там дела? — тихо вопросил Авель.

— Ну, я напечатала фразу. Научилась печатать на машинке, когда помогала матушке, но вот компьютерной клавиатурой ни разу не пользовалась, — отозвалась девушка.

Она удостоверилась в напечатанном.

Igne Natura Renovatur Integra.

Эстер перепроверила незнакомую фразу несколько раз и нажала клавишу ‘ввод’.

— Должно сработать… Ах?! — нахмурила она.

Отсчёт продолжался.

— Что же тут не так? — Эстер нажимала на ‘ввод’, но ничего не происходило.

Звезда скорби уже должна была самоуничтожиться.

‘Почему отсчёт до сих пор идёт?’

— Да что происходит?! — воскликнула она.

— Что такое? — Авель подошёл к ней и посмотрел на экран. Он тоже нахмурился. — Странно. Ты верно ввела фразу?

— Да, как сказал Дитрих, — ответила девушка.

Тут на экране сменилось изображение с командных строк на красивого дьявола с ангельской улыбкой.

— Привет, Эстер. Если ты видишь это изображение, значит, ввела сказанный мною код.

— Д-Дитрих! — рявкнула девушка. — Ч-что ты хочешь?

— Эстер, успокойся. Это не прямая трансляция. Это запись, — сказал Авель.

Изображение на экране продолжало вещать.

— Эстер, я хочу извиниться перед тобой. Код, что ты ввела предназначен не для самоликвидации Звезды, а для смены координат.

Девушка побледнела.

— Не волнуйся. Иштван теперь в безопасности, ведь новая цель Византий. А знаешь что это за город? Это столица Империи. Гнездо ненавистных тобою вампиров, — уточнил Дитрих.

Эстер и сама заметила, что координаты поменялись. Она не знала, на что они указывали, но если новая цель и правда в Империи…

— Если подобный удар обрушится на Империю, ответной атаки не миновать. Люди и вампиры развяжут новую войну. Что ты чувствуешь, Эстер? Ведь по сути это ты начнёшь войну, — поинтересовался юноша.

— Мразь! — выплюнула она, хотя и понимала, что это всего лишь запись. — Что же ты за сволочь!

— Какая ты глупышка. Поверила человеку, который столько раз тебя обманывал. Впрочем, это мне в тебе тоже нравится. Прощай, Эстер. Надеюсь ещё свидимся, — усмехнулся Дитрих.

Изображение погасло.

Эстер всё смотрела на экран.

К клавиатуре потянулась окровавленная рука.

— Отец! — воскликнула девушка.

— Эстер, пожалуйста, отойди. — Авель нежно оттолкнул её в сторону и встал перед клавиатурой. Его голубые глаза сияли, отражая свет экрана.

— Бесполезно, отец Найтроуд, — заметил Дьюла. — Звезда скорби особый компьютер. Если Дитрих не врал, это реликвия из давно забытых времён, ещё до Армагеддона. Тебе ни за что не…

Авель не обращал внимания. Он молча смотрел на бесчисленные цифры на экране и затем начал печатать. Сначала медленно, но потом набрал скорость.

— Хм, отец? — произнесла Эстер.

Она уставилась на поразительное зрелище. Авель печатал с невероятной скоростью, словно играл на пианино. Программирование требовало особых умений и знаний, вряд ли он сможет что-то сделать.

— О-отец, прекратите бессмысленно печатать, — сказала она.

— Тише, — попросил он.

Авель яростно продолжал печатать, словно сам превратился в машину. А тем временем отсчёт не прекращался. Звук ударов по клавишам будто соревновался с неумолимо бежавшими цифрами.

— Сорок секунд до удара, — объявил механический голос. — Тридцать девять, тридцать восемь, тридцать семь…

Услышав отсчёт, Авель остановился.

Он вскинулся и, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд Эстер, спокойно произнёс:

— Голосовое управление. Переключить на режим администратора.

Машина прекратила отсчёт, и цифры на экране застыли. Компьютер остановился, словно собака, которая, заслышав голос хозяина, поднимает уши.

— Принято.

Вместо механического бесполого тембра раздался мягкий женский голос. Так преданная служанка почтительно говорит со своим хозяином.

— Переключить на режим администратора. Задача продолжится в данном режиме. Тридцать девять, тридцать восемь, тридцать семь…

— Найти запасные операции для командных файлов. Остановить все задачи, — велел Авель.

— Системный администратор удалил командные файлы. Обратитесь по адресу R200055 за ошибкой, — объявил компьютер.

— Отказать, — сказал Авель.

Звучало так, будто сатана говорит с Богом на иностранном языке. Эстер могла лишь смотреть на Авеля. Тот цокнул языком и выдал новое заклинание.

— Какие файлы ты можешь использовать, чтобы остановить систему? Времени нет. Адрес мне не нужен, — командовал он.

— Принято. Начинаю поиск… завершено. Найден один подходящий файл, — ответил компьютер.

— Какой?

— Протокол безопасности 3090, код самоликвидации.

Авель замешкался. Он бросил взгляд на Дьюлу, но времени уже не было.

— Активировать код самоликвидации согласно протоколу безопасности 3090.

— Введение кода требует особый уровень допуска класса А и выше. Пожалуйста, авторизуйтесь, — запросил компьютер.

— Мой уровень допуска… — Авель глубоко вздохнул и произнёс: — Подполковник воздушно-космических сил ООН Авель Найтроуд. Глава службы безопасности проекта ‘Красный Марс’. Идентификационный номер UNASF 94-8-RMOC-666-02 AK.

— Допуск подтверждён, — вежливо отозвался голос. — Приступить к самоликвидации согласно протоколу безопасности 3090. Уничтожение системы полностью ликвидирует спутник номер 7782. Спасибо, что воспользовались нашей программой.

Цифры одна за другой начали исчезать с экрана.

Священник всё глядел на потемневший экран. Вздохнув, он посмотрел в окно и нежно произнёс:

— Спасибо за долгую службу.

Он вскинул взгляд на залитое лунным светом небо. Первая луна, вращающаяся вокруг Земли с начала времён, взошла с востока. Вторая луна зависла на юге, словно некое нечистое присутствие или око какого-нибудь бога, наблюдавшего за людьми. От неё исходило зловещее сияние, именно поэтому её прозвали луной вампиров.

Постепенно её свет блек и наконец погас.

— Ч-что произошло? — слабо пробормотала Эстер.

Она с трудом понимала происходящее, но случилось явно что-то важное.

— Да что такое? Куда делась Звезда? — спросила Эстер.

— Нет больше Звезды, — раздался голос лежащего на полу Дьюлы. — Её больше не существует. Всё закончилось. Точнее вы закончили это.

Маркиз нежно поглядел на Эстер и затем взглянул на священника.

— Значит, ты тот, кто я думал, отец Найтроуд, — благожелательно произнёс Дьюла.

Авель обернулся в падшему вампиру. Возможно, из-за ранений, а, может, он понял, что священник не хочет об этом говорить, маркиз лишь кивнул и сменил тему.

— Кстати, можешь сделать мне одолжение, отец Найтроуд?

Рука была оторвана, а в животе зияла дыра, но он всё ещё мог говорить.

— Если отправишь меня Рим, там меня ждёт казнь, — хрипло сказал он. — Раз уж умирать, то хоть не от рук инквизиции. Может, дашь сестре возможность отомстить?

Эстер поражённо посмотрела на Авеля и Дьюлу.

Маркиз взглянул на окровавленное лицо девушки и нежно произнёс:

— Я погубил твоих любимых. У тебя есть всякое право убить меня. Всё верно. Я должен умереть от твоих рук.

Авель не нашёлся что сказать. В конце концов он поднял револьвер.

— Эстер, пожалуйста, возьми, — сказал он, перезаряжая оружие.

Он взвёл курок и вложил револьвер в руку монахине.

— Здесь серебряная пуля. Если выстрелишь в сердце, он тут же умрёт.

Эстер растерянно держала тяжёлый револьвер. Она взглянула на оружие, а затем на лежащего в крови Дьюлу.

— Прости меня, — искренне произнёс маркиз. — Я был прав в своём возмездии. Никто не посмеет сказать иначе, но я убил твоих любимых. У тебя есть право отомстить.

— Я…

Священник накрыл своими тёплыми ладонями её дрожащие руки, в которых покоился холодный револьвер.

‘Как поступить?’

Матушка, которая растила её как собственную дочь, её товарищи, горожане… всех их убил вампир.

Она и правда хотела его убить. Она не была ни богом ни ангелом, знала любовь и знала ненависть. И она поняла, что и он испытывал тоже самое.

— Я ненавижу тебя. И я хочу отомстить за смерть матушки и остальных, это правда, — медленно говорила Эстер. — Но застрелить тебя будет неправильно.

Дьюла вскинул голову и посмотрел на неё, но больше его удивил взгляд священника. Тот словно потерянный ребёнок глядел на девушку.

— Я верно глупая, но это не важно. Не знаю, это всё как-то неправильно. Отец, я странная?

— Вовсе нет, — улыбнулся Авель, покачав головой. Он обернулся к маркизу: — Ненависть ничего нам не приносит. Не мне, конечно, говорить подобное, но так оно есть, лорд Дьюла. Прошу, не заставляйте её стрелять… Слышите? Битва смолкает.

Авель вздохнул.

Иногда звучали взрывы или выстрелы, но в конце концов всё скоро утихнет. Город вернётся к прежней жизни, это лишь вопрос времени.

В зал кто-то вошёл, и Авель махнул рукой в приветствии.

— Привет, Трес. Завершил задание?

— Подтверждаю. Мы победили девяносто семь процентов войск Военной полиции, — ответил Трес.

Голос агента АХ Стрелка был, как обычно, бесстрастен, но ответы предельно точны.

— После разгрома их штаб-квартиры большинство упали духом и сдались. Нам помогали партизаны и горожане, боевые действия были сведены к минимуму. В настоящий момент ‘Железная дева II’ и партизаны прочёсывают окрестности в поисках оставшегося врага. Они завершат задание к нашему возвращению в Ватикан, — доложил Трес.

— Отлично, — отозвался Авель.

Город захватили без внутреннего боя, однако Ватикану придётся как следует восстановить Иштван, чтобы избежать волнений со стороны соседних государств. Будут стремительно отстраивать здания, поставлять провизию и прочее. Нужно восстановить город, чтобы горожане смогли перезимовать.

Авель взглянул на балкон. Послышались голоса партизан.

— Ну что, пойдём? Остальное оставим местным, — сказал Авель.

— Никуда вы не пойдёте, твари! — прорычал стоявший посреди сада здоровяк.

На нём была рваная синяя униформа, покрытая кровью и грязью. Его жабью рожу и грубый голос ни с кем не спутаешь. Радкон.

‘Как он сбежал от партизан? И как он вообще стоит на ногах после таких ранений?’

В руках он держал арбалет Эстер. И сейчас он целился в неё.

— Сдохни!

Эстер застыла.

Трес достал пистолеты и, не глядя, выстрелил через плечо. Тринадцатимиллиметровые пули насквозь пробили лоб Радкона. Его откинуло назад.

Но пущенная им стрела…

— Маркиз! — вскрикнула девушка.

Дьюла вдруг оказался перед ней. Грудь пробила посеребрённая стрела.

Он упал на спину. В воздухе повис запах обгоревшей плоти.

Эстер упала на колени и взяла его на руки, но тот уже бился в предсмертной агонии.

— Почему? Зачем ты спас меня? — вопросила она.

— Не знаю… — ответил Дьюла.

Мафусаилу ни за что не выжить после выстрела в сердце серебряной стрелой. Он закашлялся кровью и пеной, глаза его побелели.

— Я ведь должен ненавидеть терран. Не знаю зачем я спас терранку… да ещё и послушницу.

— Молчи! — Эстер обняла маркиза.

Тот лишь горько усмехнулся. Девушка не могла спасти его. Она взглянула на мужчин. Один был бесстрастен, другой поражённо качал головой.

— Где я ошибся? Почему я?.. — зашептал Дьюла.

Он посмотрел на Эстер, хотя глаза его уже ничего не видели. На его бледном лице больше не было муки, лишь умиротворение.

— Я только хотел видеть тебя счастливой, Мария. Как же так всё получилось?

Эстер знала, что он не видит её больше. Она наклонилась к нему и, не испытывая более ненависти, прошептала:

— Благодарю, любимый.

Почему-то ей не казалось это странным.

— Спасибо. Ты всё сделал верно. Спасибо тебе.

Дьюла умиротворённо улыбнулся. Глаза его закрылись навсегда.

— Да упокоится твоя душа, — произнесла Эстер.

‘Почему я плачу?’

Слёзы катились по её щекам и падали на лицо маркиза. Она перекрестилась в память о погибшем и помолилась:

— Пускай он вознесётся на небеса и воссоединится со своей любимой. Пусть Господь будет милосерден к нему. Аминь.