Кровь Триединства. Возрождение на Марсе (Новелла) - 4 Глава
И скажут все народы:
«за что Господь так поступил с сею землею?
какая великая ярость гнева Его!»
Книга Второзаконие 29:24
I
Песок ожил и забурлил. Потоки ветра кружились по своей воле. Воздух стремился разрушать.
— Эй, объясните что за чертовщина тут творится? — растерянно вопросил Пётр, всё ещё держа жезл над головой.
— Песчаная буря? — предположил Ион. — Но такая огромная.
Казалось, сама пустыня взмыла к небесам. Откуда взяться такой буре?
Песчаная воронка радиусом больше пятидесяти километров тянула свои бесчисленные щупальца. Иногда в ней сверкали бело-голубые всполохи, вероятно, трение песка вызывало электрические разряды. Воронка пульсировала, словно живая. Высоко в небе мощные воздушные потоки колыхали корабль, как лист дерева.
— С ума сойти… Такого не может быть в природе! Откуда столько энергии? — раздался задумчивый голос Кейт по радио.
Песчаные бури обычно не были сильными. Потоки ветра возникали из-за разницы в атмосферном давлении между холодным воздухом и горячей поверхностью земли, в отличие от огромных ураганов, возникающих из-за низкого атмосферного давления. Однако эта буря превосходила даже тайфун.
— Неужели Иблис? Ангел пустыни ещё жив? — пробормотал Авель себе под нос. Голос у него страшно дрожал. Он выглядел так словно увидел призрака, восставшего из могилы.
Буря медленно, но верно двигалась на северо-восток.
Авель обернулся так круто, словно его ударили, и закричал голограмме монахини:
— Вычисли, когда буря достигнет Карфагена!
— Уже! Она обрушится на город через двести четырнадцать минут, в пять часов утра. На рассвете! — быстро ответила Кейт, меняя курс корабля.
Если они полетят на полной скорости, то за пятьдесят минут достигнут Карфагена… А что потом? «Железная Дева II» была новейшим воздушным кораблём, но на борту могли разместиться лишь тридцать человек. Они даже не смогут спасти всех работников нунциатуры, не говоря уж о горожанах.
— Наша первоочередная задача спасти герцогиню Миланскую, — заявил Трес, словно прочитав мысли Кейт. — Уничтожение Карфагена неминуемо. Если начнётся паника, нам будет сложно спасти кардинала.
— Постой, отец! Как ты можешь такое говорить? Ты же терранин! — Ион, до этого зачарованно смотревший на песчаную бурю, встрепенулся, заслышав холодные слова Треса. Он гневно сказал: — И не стыдно тебе бросать своих собратьев на погибель!
— А ведь он прав! — мрачно согласился Пётр. — Отец Трес, и ты ещё зовёшь себя слугой Божьим? Где же твои честь и гордость?
Такое единодушие между инквизитором и мафусаилом казалось весьма неожиданным. Они оба решительно закивали. Спустя секунду Пётр сморгнул, когда понял, что поддерживает вампира.
Не обращая на них внимания, Трес заметил:
— Даже если они начнут эвакуацию города сейчас, вероятность выжить равна нулю. Мы не можем никого спасти. — Стрелок холодно и безжалостно продолжил: — И ещё одно, граф Мемфисский, я не человек, я машина. Мне не дано испытывать ни гордость, ни стыд.
— Но… — задохнулся Ион.
— Хватит уже! Хотите драться, идите наружу! — закричала монахиня. — А? — Она неожиданно посмотрела наверх, словно увидела что-то. — Входящее видеосообщение для графа Мемфисского. Отправитель… воздушный линкор Инквизиции «Рагуил»!
— Выведи на главный экран, — велел Трес.
Из-за бури было много помех, но невозможно было не узнать красивое лицо синеволосого молодого мужчины.
— Раду! Ты жив? — воскликнул юноша.
— Эй, это ты, Ион?
Вампир был сильно изранен, почти до неузнаваемости. Бледные губы на болезненном лице растянулись в безжизненной улыбке.
— Извини, корабль не принимает видеоизображение. Не вижу тебя, но… рад, что ты цел, — сказал Раду.
— Да как у тебя наглости хватает! — взорвался юноша. — Как посмел показаться на глаза!
— Сколько ненависти, — с горечью улыбнулся тот, но не извинился. — Перейдём сразу к делу. Времени на дружескую болтовню нет. Думаю, вы уже увидели мой туз в рукаве?
— Песчаная буря? — Ион сморгнул. — Твой туз?
— Иблис. Метеорологическое орудие, которое терране придумали для решающей битвы много веков назад, когда они и наши предки вели ожесточённые бои. Возможно, стоит его назвать оружием самоуничтожения. — Во взгляде у Раду смешался благоговейный трепет и презрение. — Терране придумали эту ловушку для полного разрушения Карфагена на случай, если они проиграют войну, а город захватят. Это и есть песчаная буря. Я уже включил центральный процессор. Скоро буря достигнет города благодаря радионавигационной системе. Вы уже просчитали время, так?
С его лица слетела всякая боль и усталость, зато в глазах зажглась жажда крови.
— Ион, сдавайся. Тогда я пощажу Карфаген и герцогиню Миланскую.
— Как низко ты пал! И всё, чтобы убить меня, Раду? — вопросил юноша.
— Конечно. Я же гнусный предатель, забыл? А ты ведь верил в меня, да? Даже после моего вероломства. Ах, друг мой.
Раду опустил взгляд. Он щёлкнул пальцами, и экран погас. Его лицо исчезло.
— Но предупреждаю. Знаю, ты ненавидишь меня всей душой, но не советую атаковать мой корабль. Вот тебе изображение того, что находится под «Рагуилом», — сказал Раду, передавая картинку.
— Э-это же! — судорожно вздохнула Кейт, взглянув на экран и увидев сложное и грандиозное строение. — Апостольская нунциатура! Ох, леди Катерина!
— Сам понимаешь насколько всё серьёзно. Приходи без сопротивления. Времени мало.
Экран погас, загудев так, словно что-то сломалось.
Несколько минут никто не двигался. Все смотрели на чёрный экран.
Тем временем песчаная буря и не думала затихать, наоборот.
— Иблис. Ангел пустыни, — медленно проговорила монахиня. — Барон Луксорский назвал его оружием самоуничтожения, но что это значит?
— Он говорил буквально, Кейт, — с горечью ответил сребровласый священник. — Ты же знаешь легенду о Святой Элиссе, так?
— О королеве, защищавшей Карфаген от вампиров? Да, знаю…
***
После Армагеддона человечество ухватилось за немногочисленные обитаемые земли. И пока они бились за выживание, возник новый враг — вампиры.
Эти кровососущие существа, представители разумной жизни, обладали невероятной мощью и продвинутыми утраченными технологиями, благодаря которым смогли построить единое общество. С такими возможностями, казалось, что они непременно одолеют людей, живущих на малых разрозненных территориях и не обладающих особыми технологиями. Когда всякая надежда была потеряна, что-то изменилось. Среди людей в относительно большом сообществе, в Ватикане, начали происходить чудеса. Одно за другим.
Однажды, когда армия Церкви была на грани уничтожения, явились ангелы и отогнали вампиров. Перед рыцарями, готовыми ринуться в бой, возникло оружие утраченных технологий.
Самые известные чудеса были дарованы людьми с необыкновенными способностями, которые появлялись тут и там. Найа Санкта или Тёмная Святая, которая являла пророчества папе римскому Григорию XX. Святой Иштван, вернувший электричество в одинокие деревушки на востоке. Святой Невшехир, уничтоживший за одну ночь армию вампиров, напавших на Франкское королевство. И тому подобное. Считалось, что этих людей послал сам Господь или же они были воплощениями ангелов, Церковь их почитала как святых, и они вселяли веру в сердца людей.
Святая Элисса была среди этих легендарных людей. В середине Тёмных веков, когда она правила Карфагеном, армия вампиров напала на город. Ожесточённая битва длилась три дня и три ночи, горожане бесстрашно сражались под предводительством своей королевы. В последнюю ночь Элисса отдала свою жизнь, чтобы уничтожить вампиров, и спасла Карфаген.
***
Авель прервал рассказ и взглянул на луны, словно вспоминая что-то.
— Однако есть кое-какие детали, не отражённые в официальных текстах. Согласно преданиям бедуинов, Элисса не рассчитывала на победу. Полагая, что они проиграют, перед битвой она установила ловушку, в тайне намереваясь уничтожить вампиров и город вместе с ними. Вероятно, Иблис, о котором говорил барон Луксорский, и есть ловушка Элиссы.
Ион, с жарким интересом слушавший рассказ священника, склонил голову.
— Странно, я никогда не слышал этого предания. В нашей истории не упоминается ни Карфаген, ни Элисса. Отец Найтроуд, а ты уверен, что это правдивая история?
— Ну…
— Бесполезно оценивать прошлые данные, — прервал его бесстрастный голос. — Советую возобновить исследование после завершения задания. — Трес, до этого внимательно изучавший карту местности на экране, обернулся. — На обсуждения нет времени. Сейчас нужно остановить бурю и спасти герцогиню Миланскую и нунциатуру. Нужно немедленно разработать план действий.
— Ты прав, но как? — вопросила Кейт.
— Сперва остановим работу центрального процессора, — ответил Стрелок.
Раду сказал, что буря управляется радионавигационной системой. Если они найдут центральный процессор и уничтожат его…
— Как мы найдём его?
— Куда движется буря? — спросил Трес.
— В Карфа… Ох! Он в городе!
— Подтверждаю. Руины Тёмных веков сохранились только в одном месте.
Трес навёл лазерный прицел пистолета на карту Карфагена на экране. Красный луч высветил Великий собор рядом с нунциатурой в медине.
— Гробница королевы под собором! Но она наверняка запечатана! — воскликнула Кейт.
— Пройдём к ней по подземному акведуку, — сказал Авель, доставая помятый лист бумаги из кармана. — Это карта доктора Борромини. Я сначала думал, что он планировал разграбить гробницу, но сейчас понял, что Раду нанял Борромини для поисков руин. Когда мы схватили программиста, барон испугался утечки информации и убил его.
— Выходит, мы сможем вывести из строя Иблис! — воскликнула Кейт.
— Если так, то мы подвергнем жизнь герцогини Миланской опасности, — холодно заявил Трес.
Раду не будет сидеть сложа руки, когда Иблис внезапно прекратит работать. «Рагуил» одним ударом превратит нунциатуру в кучу обломков.
— Разделимся на две группы, — предложил сребровласый священник, указывая на карту. — Я остановлю Иблис. Ион и Кейт, отвлеките как-нибудь барона и выиграйте время.
— Как будто это так легко. Барон Луксорский хочет убить графа, ведь так? Он знает, что его сиятельство на корабле. Мне придётся что-то сделать с «Рагуилом», он почти ничем не уступает «Железной Деве II». Правда, и граф и отец Трес ранены, а значит, сил у нас маловато, чтобы справиться с ифритом, — волновалась Кейт.
— Нет, сил у нас достаточно, — возразил Ион, покачав головой и обернувшись.
Он посмотрел на Рыцаря Разрушения — тот стоял, скрестив руки и всем видом выражая недовольство.
— Брат Пётр, — позвал его юноша, — помоги мне.
«Господи, что он?..»
Все воззрились на Иона, думая, уж не сошёл ли тот с ума.
Юноша выглядел бледным и болезненным, но глаза сверкали ясным огнём.
— Ты отлично сражался, ничем не уступал Раду в битве. Не поможешь мне?
— Ты совсем выжил из ума? — прорычал монах, выглядевший, как медведь, потревоженный во время спячки. — Я инквизитор, а ты мой заклятый враг. И ты просишь помочь тебе, вампиру?
Ион кивнул.
— Я не говорю, что ты обязан сделать это за простое спасибо. — На его лице не было ни лукавства, ни сомнения. — После того, как всё закончится, я сдамся Инквизиции. Как тебе?
— Ваше сиятельство! Не обещайте подобного! — поспешно вмешалась Кейт.
Авель молча вскинул руку и покачал головой.
— Прошу. Помоги мне, пожалуйста, — продолжил Ион, будто ничего не заметив. — Нужно покончить с Раду.
— Могу я узнать кое-что, Ион? — вопросил Пётр. — Из-за чего ты хочешь покончить с тем вампиром? Из-за обиды?
— Нет, — ответил юноша, склонив голову. Он говорил, словно хотел убедить себя. — Он был мне другом. И даже сейчас, он всё ещё мой друг. Я не хочу, чтобы он совершил ещё больше ошибок.
Напряжённый Рыцарь Разрушения скрестил руки и хмуро глядел на Иона, чей взгляд был серьёзен и полон горечи. Казалось, что жезл в руках Петра вот-вот обрушится на голову юноши. Все на мостике подумали об этом…
— Сестра Кейт, — позвал монах.
— Да? Что такое?
Инквизитор пронзительно посмотрел на монахиню — та выпрямилась, услышав своё имя.
— Здесь есть оружейная?
— А? Да, но… Что ты хочешь? Угнать корабль?
— Не говори ерунды! — досадливо сказал Пётр, тяжело ударяя жезлом об пол. — Нужно вооружиться для битвы с ифритом.
Кейт широко распахнула глаза.
— Значит, поможешь! — просиял Ион.
— Не ошибайся на свой счёт, вампир! — резко осадил его Пётр. В отличие от улыбающегося юноши он ухмыльнулся, крутанул жезл и направил его в лицо Иону. — Я не тебе помогаю! Я сражаюсь ради Церкви, двухсот тысяч жителей Карфагена и своих погибших солдат! Покончу с этим Раду и разберусь с тобой и этими предателями! Запомни это!
Великий инквизитор отвернулся от них. Лицо его горело будто от смущения.
— А пока… пока перемирие, — угрюмо сказал Пётр.
***
«Почему так трясло?»
Похоже она снова заснула. Эстер медленно выплыла из моря сновидений на берег яви и открыла глаза. Давно она так крепко не спала. Мысли прояснились.
«И всё равно я хочу спать… лучше всегда. Во снах я забываю обо всём».
Отбрасывая воспоминания о крови и пламени, она спросила себя, а правда ли она хочет забыть обо всём. Она напрягла мысли.
«Не хочу вспоминать. Не хочу думать об этом крылатом изверге!»
Эстер снова была на грани сна и яви.
«Не хочу думать. Я не должна думать. Я засну. Если засну…»
Стук в дверь и неуверенный голос вернули её к действительности.
— Гм, Эстер, не спишь? — спросил Авель.
В её мигом пробудившемся сознании вспыли кровь, огонь, молнии, тьма и крики.
«Не подходи!»
Она открыла глаза, но была с головой накрыта одеялом. Она не шевелилась. Не могла. Прямо за дверью стоял этот изверг.
— Спишь всё-таки, да? — вздохнуло существо.
Его силуэт виднелся в матовом стекле. Оно понурило голову и казалось печальным. Но Эстер не обмануть. Она задышала как можно тише.
«Уходи отсюда поскорее!»
— Прости, что беспокою. Я не буду будить тебя.
«Отлично. А теперь уходи!»
— Не знаю встретимся ли мы вновь, так что лучше скажу тебе сейчас… Если не решусь, пожалею об этом. Может быть, ты услышишь меня во сне, — проговорил Авель.
Сердце у Эстер разрывалось, но священник не уходил. Он что-то забормотал, а она лишь закрыла глаза и осталась лежать под одеялом.
— Прости, за этот кошмар, который я навлёк на тебя. Мне так жаль. Ты ведь испугалась, да? — тихим и ясным голосом извинился священник. — Знаю, ты испугалась. Я и сам себя боюсь.
«Что? О чём это он?»
Казалось, Авель был самим воплощением разрушения или просто опьянён своей разрушительной мощью. Отчего же он боится себя?
Эстер и сама не заметила, как начала ловить каждое слово его признания.
— Ты тогда спросила меня, почему я отлыниваю от службы. Так вот мой ответ. Из-за того, чем я становлюсь.
Сейчас в нём не было и следа от того падшего ангела. Он говорил как человек, пытающийся проглотить какую-то горечь. Как тот обычный бестолковый, но любящий священник. Однако что-то всплывало из глубин… Печаль? Отчаяние? Скорбь? В его голосе сквозила боль, словно он кашлял кровью.
— Это не то, что ты думаешь. Кресник не такая сила, как ты полагаешь. Не могу точно объяснить, но это не дар и не волшебные способности… это, скорее, бремя моих грехов, клеймо.
Авель замолчал ненадолго, словно исповедовался кому-то в своей душе, а не Эстер.
— Когда я становлюсь им, я не могу сдерживать его… или их, — говорил он с глубоким раскаянием. — Я надеялся никогда не превращаться в Кресника перед тобой, иначе напугал бы тебя. Я не хотел использовать это.
Разделённые дверью, священник и монахиня молчали. Лишь двигатели корабля едва слышно гудели… Повисла неловкая тишина.
— Ах, уже пора, — вздохнул Авель, словно очнувшись ото сна. — Прошу поверь мне, я хотел быть тебе другом. И я хочу защитить тебя и Иона. Возможно, ты не веришь мне, но клянусь тебе, это правда. — Высокая фигура глядела в матовой стекло и печально попрощалась.
Он постоял немного, словно хотел ещё что-то сказать, но лишь вздохнул и развернулся, не желая больше беспокоить.
Она слышала, как удаляются его шали. Шёл он устало — а затем тишина.
Эстер, не двигаясь, лежала под одеялом. Она накричала на него в гостинице, упрекнула в том, что он отлынивает, не хочет использовать свою силу, а он глядел так печально, но не сказал ни слова. И она только разозлилась ещё больше. Она оскорбляла его, а он всегда помогал ей. Обозвала его чудовищем, когда он хотел спасти её. До конца своих дней она будет помнить выражение его лица в тот миг. Она назвала его извергом, а он сказал ей, что хочет быть ей соратником и другом, признался, что боится себя. Авель был безмерно одинок.
— Отец! — Она спрыгнула с койки. — Стойте! Отец, не уходите!
Авель не отвечал. Она уже ухватилась за дверную ручку, как увидела, что была одета лишь в нижнее бельё.
— Ч-что за ерунда?
Она заметила у подушки чистое монашеское облачение и торопливо оделась. Выбежав в коридор, она столкнулась со священником, проходившим мимо, и упала на попу.
— Ой-ой-ой! Как вы, отец Авель?
— Отрицаю. Я не отец Найтроуд, — раздался бесстрастный голос.
На глазах Эстер навернулись слёзы.
— Отчёт о повреждениях, сестра Бланшетт.
— О-отец Трес… это вы? — вопросила она.
Священник с короткими каштановыми волосами поднял девушку. Наконец она заметила, что выглядел он по-другому.
— Вы идёте на битву, отец Икс?
— Подтверждаю, — просто ответил тот.
На плечах висели огромные металлические конусообразные трубы. Панцефаусты, одноразовые гранатомёты, способные подорвать танк с расстояния в тридцать метров. За спиной торчал пулемёт со станком, патронная лента опоясана вокруг тела, на бёдрах висели противотанковые мины, а к щиколоткам прицеплены ножи, которыми можно заколоть даже быка.
— Мы направляемся в Карфаген сразиться с «Рагуилом», зависшим над городом. Мы собираемся остановить вампира Раду Барвона, барона Луксорского, а затем освободить нунциатуру, — объяснил Трес.
— Нунциатуру?
Значит, Авель приходил попрощаться потому, что тоже собирался сражаться?
— Где преподобный Найтроуд? Он будет с вами, отец Икс?
— Отрицаю. Он там. — Трес указал на иллюминатор в тамбуре, откуда виднелось море песка… и, вероятно, оазис бедуинов. Внизу были грубые жилища и небольшой колодец, у которого стоял высокий мужчина с серебристыми волосами.
— Отец Найтроуд отбыл двадцать пять секунд назад. У него другое задание.
Авель только что выпустил трос, и тот утянуло обратно на «Железную Деву II». Он стоял и глядел на них.
— Почему именно отец Авель? — прошептала Эстер.
Корабль набирал высоту, и его фигура отдалялась.
— Почему вы послали его туда одного? — вопросила девушка.
— У отца Авеля отдельная задача. — В ответ на её опасения раздался мягкий голос Кейт. Камера наблюдения на потолке повернулась в сторону Эстер. — Наш корабль отправится в Карфаген к воздушному линкору «Рагуилу», на котором находится барон Луксорский. А в это время отец Авель будет выполнять другое задание в подземелье под городом.
— Если бы мы подлетели ближе к городу, враг мог заметить его, — сказал Трес.
Авель уже давно скрылся из виду.
— Отец Найтроуд намерен пробраться через колодец к акведуку и отправиться в город пешком, — добавил ослепший священник.
— Сестра Эстер, куда ты? — вопросила Кейт. — Я бы хотела отправить тебя в безопасное место, но времени уже нет. Пожалуйста, иди в свою каюту.
— Я отправляюсь к отцу Найтроуду! — твёрдо сказала Эстер. — Пожалуйста, поверните обратно, сестра Кейт! Я пойду вместе с ним!
— Нельзя, сестра Бланшетт, — холодно возразил Трес. — Отец Найтроуд направляется по подземному акведуку к центральному процессору Иблиса в гробнице Элиссы. Ты будешь только обузой для него.
«Да, возможно, я обуза, и всё-таки…»
— Прошу, отец Трес! — воскликнула Эстер, хватая за сутану священника, стоявшего подобно ледяной глыбе. — Мне нужно ему сказать что-то! Пожалуйста!
Трес повернул своё бесстрастное лицо к плачущей Эстер. Его губы были плотно сжаты, пока мысли проносились нулями и единицами в голове.
«Верно, он же не человек. Машина».
— Я не могу позволить тебе сопровождать отца Найтроуда, сестра Эстер Бланшетт. Ты не сможешь сражаться. Времени возвращаться у нас нет, — сказал Трес решительно, не обращая внимания на мольбы девушки. — Сестра Кейт, останови корабль и выпусти её. Она будет только мешаться нам в битве с «Рагуилом».
Его жестокие слова больно задели Эстер.
— Отец Трес! Это уже слишком! — вскрикнула Кейт.
Эстер задумалась, неужели андроид и правда предлагает высадить её посреди пустыни, когда надвигается буря.
— Ну не сможет она сражаться, но ведь не…
— Напротив, опасно удерживать её на корабле. У тебя же есть копия карты отца Найтроуда, так? Возьми её, оружие и уходи. Спрячься в подземном акведуке от бури.
— Что? — удивилась Эстер.
«Спрятаться в акведуке?»
И тут она просияла.
— То есть я могу…
— Конечно, когда ты окажешься под землёй, нам уже не важно, куда ты пойдёшь, — заявил Трес. — Защити себя.
Кукла-убийца, не сказав больше ни слова, развернулся.
II
За золотой чертой пустыни город гудел как потревоженный улей, хотя на дворе стояла глубокая ночь.
Узнав от бежавших из пустыни бедуинов о надвигающейся опасности, горожане хотели тут же покинуть город, но все дороги преграждала песчаная буря. Порт пришёл в непригодность из-за недавней битвы воздушных кораблей. Богачи могли бы улететь на аэропланах и других летательных аппаратах по оставшимся воздушным путям, но до аэропорта было не добраться — перепуганная толпа заполонила все улицы. Особенно много народа было у Апостольской нунциатуры. Завидевшие воздушный линкор в небе над зданием подумали, что могут улететь на нём, и жители медины в панике ринулись туда. Те, кто добежал до пристани, также повернули обратно к нунциатуре, так как порт был разрушен. Суматоха творилась страшная.
— Пожалуйста, не волнуйтесь, ваше высокопреосвященство, — сказал нунций и епископ Марио Кортона, выкручивая свои усы, как у моржа. — Я сопровожу вас по тайной тропе до пригорода. Прошу поторопимся к аэродрому.
— Не смешите меня, господин нунций, — ответила Катерина, сверкнув глазами. Она положила закладку в томике со стихами, который читала. Слегка покашляв, она взглянула в лицо епископу. — Кто потом поверит Ватикану, если мы, слуги Божьи, бросим своих людей? Кто бы ни покинул город, мы с вами останемся здесь до конца.
— Ваше высокопреосвященство, я… ах, я не хочу умирать! — воскликнул мужчина.
— Ох, какое совпадение. Полагаю, люди за окном тоже этого не хотят. Проводите епископа в его покои, — велела Катерина, — и заприте дверь снаружи, чтобы никто не помешал ему в молитвах.
Она не обратила внимания на мольбы нунция, пока того выпроваживали из комнаты. Она посмотрела на «Рагуил», зависший точно над зданием. Названный в честь ангела, который наблюдал за другими ангелами на небесах и судил их, воздушный корабль бесшумно висел в воздухе. По серому корпусу мигали красные огни, а значит, бойницы были открыты.
— Этот Раду, вышедший на связь, — произнесла Катерина, глядя на турели, направленные на нунциатуру, — сказал, что никто не пострадает, пока мы остаёмся в здании, но в итоге нас всё равно сметёт буря!
«Если бы я только могла связаться с «Железной Девой»!..»
Однако «Раугил» вызывал мощные электромагнитный помехи, и её радио оказалось бесполезным. К тому же нунциатура не могла оказать никакого сопротивления, ведь карабинеров уничтожили на пристани.
— Сестра Лоретта, — позвала Катерина.
— Да, ваше высокопреосвященство? — Юная монахиня выступила вперёд.
— Пустите их в здание, — сказала она, указав на людей перед воротами. — Иначе они пострадают там. Женщин, детей и стариков пропустите первыми.
— А ничего, что мы впустим такой народ во дворец? — спросила девушка.
— Меня не волнует разбитая утварь. Прекрасная возможность обратить их в нашу веру, не думаешь? — Катерина слегка закашлялась и посмотрела на улицу. — А если нам всем конец, наш долг подарить им мир. — Она обернулась к Лоретте.
Девушка уставилась в небо, не слушая начальницу.
И не только Лоретта. Остальные монахини и народ у ворот прекратили кричать и все смотрели на юг небесного свода.
— Что такое? — Катерина оглянулась. Увидев на что все смотрели, она вскочила с кресла, выронив книгу.
В тёмном предрассветном небе сверкнула белая вспышка. Сияющий луч света увеличивался, и наконец прекрасный белоснежный силуэт завис над нунциатурой.
— «Железная Дева II»! — воскликнула Катерина.
III
Подорвав точно дюжину бомб, Авель наконец смог уничтожить последний модуль устройства против вторжения. Тяжело дыша, он обернулся и посмотрел на путь, по которому пришёл. Освещённые химическими флуоресцентными лампами по стенами, модули, похожие на металлические грибы, обильно дымили. Тут и там валялись мелкие роботы-многоножки для техобслуживания, вероятно, они находятся в руинах уже несколько столетий.
— Кто-то перезапустил их? — вслух задумался Авель.
В углу стояла пустая бутылка самого дорогого вина в Карфагене, «Слёзы королевы». Недавно здесь кто-то был.
Откидывая ногами смертоносных роботов, тянущих к нему свои когти, Авель переступил алтарь. Его ранило в бок, и сейчас тот медленно кровоточил. Вместе с кровью, казалось, его покидали и силы. Ноги страшно отяжелели, пока он взбирался по лестнице.
— Ну надо же, вот позорище… какая-то царапина, а еле волочусь. Что мне, извергу… — Его губы искривились.
Всякий знавший Авеля сейчас не поверил бы, что он насмехался над собой.
Когда он добрался до вершины пирамиды заплетающимися ногами, словно пьяный, лицо его было белее полотна.
— Система, слышишь меня? — прошептал Авель на вершине алтаря.
Он открыл карманные часы и положил перед собой на панель управления. Четыре сорок утра. У него ещё есть двадцать минут.
— Система, какой текущий режим управления? Переключись на голосовой ввод.
— Принято, — мягко ответил холодный, неживой голос. — Пользователь, введите команду. Задачи будут вестись параллельно.
Авель повторил «заклинание», как подумал бы всякий, не знакомый с утраченными технологиями.
— Система, переключись на режим администратора. Мой код…
— Нет необходимости вводить код. Я просканирую вашу ладонь. Администратор, пожалуйста, положите правую ладонь на панель управления перед вами.
В углу загорелась панелька размером с блокнот. Авель снял перчатку и аккуратно положил на неё правую руку.
— Сканирую. Завершено. Пользователь идентифицирован как подполковник воздушно-космических сил ООН Авель Найтроуд. Глава службы безопасности проекта «Красный Марс». Идентификационный номер UNASF 94-8-RMOC-666-02 AK.
Тусклый свет начал заливать пирамиду, пока не осветил её как новогодняя ёлка. Убрав руку с консоли, Авель снова обратился к компьютеру:
— Система, запрашиваю переключение на режим администратора. Остановить выполнение текущей задачи. После этого запустить самоуничтожение.
— Запрос на переключение на режим администратора отклонён. Пароль пользователя не отвечает паролю администратора.
— Что? — выдохнул Авель.
Впервые за долгое время на лице священника мелькнуло что-то ещё помимо боли и усталости. До этого он стоял ссутулившись, теперь же выпрямился и посмотрел на панель управления.
— Система, запрашиваю перепроверить пароль. Это самый высокий уровень доступа, — потребовал Авель.
— Принято. Выполняю проверку заново. Завершено. Запрос на переключение на режим администратора отклонён. Пароль пользователя не отвечает паролю администратора.
— Бред!
Авель стремительно начал печатать на клавиатуре, но экран никак не реагировал.
— Система, мой пароль даёт мне допуск ко всем выходам надёжного многоадресного протокола. Это какая-то ошибка! Выведи мне детальную последовательность процесса идентификации! — потребовал он.
— Принято. Детальная последовательность…
Пауза.
Голубые глаза Авеля настороженно сощурились, когда искусственный голос внезапно замолчал.
— Система, что случилось?
«Зависла?»
Вроде всё работает. Обратный отсчёт Иблиса продолжает идти.
— Система, ответь! Отменить переключение на режим администратора, — сказал Авель.
— Выход. — Искусственный голос снова бесстрастно и мягко заговорил, словно и не было никакой поломки. — Принуждённо воспроизвожу видеофайл.
— Принуждённо? Вирус? — Авель цокнул языком и потянулся к клавиатуре.
— Доброе утро, Авель, — прошептал нежный голос на ухо.
Он сразу представил ясное небо и солнечные лучи, играющие на воде в погожий весенний день.
— Четыре утра сорок восемь минут, рановато для такого сони.
И снова тишина.
Трудно было описать выражение его лица. Он выглядел как ребёнок, готовый вот-вот расплакаться или взорваться от злости, даже скорее, как ребёнок, ожидающий наказания… У него было такое странное выражение лица, отражающее все эти эмоции сразу, а может и нет.
Он вытянул руки, но тут же опустил, будто сдержавшись. Он медленно поднял взгляд на женщину, стоявшую перед ним.
Она была примерно такого же возраста, как и Авель, возможно, даже чуть старше. Её собранные волосы были изысканного чайного цвета с красноватым оттенком, кожа смуглая, а в золотистых глазах стояла тоска. На лбу виднелась бинди, а одета она была в сари, традиционный наряд, который давно канул в лету.
— Ох, вряд ли ты проснулся так рано. Не спал всю ночь? Раз ты вернулся на эту планету, привыкай к двадцати четырём часам в сутках, — поддразнила она.
— Я знаю. Я не ребёнок, — ответил Авель, скребя щёку и чувствуя себя немного неловко, но он продолжал внимательно смотреть на печальную женщину. — Сколько лет прошло, по-твоему, Лилит?
Женщина по имени Лилит или, точнее, голограмма не ответила. Искусственного интеллекта хватало только на изменение приветствия в зависимости от времени суток, но компьютер не был запрограммирован на создание личности. Нежно улыбающаяся женщина даже не смотрела на Авеля.
— Как жаль! Если ты смотришь это послание, значит, Тунис пал. Удалось ли лейтенанту Элиссе Дар Шарит скрыться? Я волнуюсь, она упрямая. Она так вас ненавидела, поэтому и создала Иблис, — Лилит глубоко вздохнула и покачала головой.
Её изображение было настолько ярким, что казалось можно было ощутить тепло её тела.
— По правде говоря, я не хотела запускать его, но если Тунис и нефтяные скважины попадут вам в руки, что ж… Восточная Европа всего в двух шагах. Лейтенант Шарит и я потом и кровью возродили этот город, лишь один, но мы скорее собственноручно погребём его, чем он достанется вам. Конечно, лейтенант согласилась со мной… И всё же, Авель…
Он едва расслышал её вздох. Она по-прежнему не смотрела на него, но было совершенно очевидно, что говорила она со сребровласым молодым мужчиной.
— Мы с Элиссой заключили пари, что даже среди вас осталась ещё надежда… что у тебя по-прежнему человеческое сердце. Поэтому, если ты пришёл завоевать Тунис, остановить Иблис можно лишь при одном условии.
— Условии? — Авель, забыв, что перед ним голограмма, наклонился вперёд. На его лице была написана страшная усталость, точно такая же, как и на лице женщины.
— Да, условие. В городе должны остаться выжившие. Те, кого вы зовёте терранами. Хоть один человек. Если вы всех убили, значит, Элисса выиграла пари, а тебя вместе с мафусаилами, напавших на город, поглотят пески. Хватит и одного выжившего. Если ты не убьёшь хотя бы одного из терран, которых ты так ненавидишь, я выиграла, и Иблис остановится. — Красивая женщина робко улыбнулась. — Приведи сюда терранина и пусть он приложит свою ладонь. Когда система считает генетическую информацию, она выведет команду остановить Иблис. Ни Кресник, ни мафусаил не в силах запустить код… только ненавистный тебе терранин спасёт тебя, Авель.
Как она могла так понимающе смотреть, когда была так далеко?
Голограмма раскрыла руки, словно нежно обнимала кого-то.
— Я знаю, ты любишь этот мир. И хотя он стал тебе врагом, это лишь значит, что ты жаждешь его. Ты не смог вынести чувство, будто тебя предали, потому что ты любил, верил и надеялся. И поэтому ты стал врагом всего мира. Но всё равно ты любишь этот мир, ты не способен ненавидеть его.
Изображение задрожало. Белый шум смешался со звуком, и фотоны, из которых состояла голограмма, начали медленно разрушаться. В последний миг изображение ярко мигнуло, и красивая женщина наконец посмотрела ему в глаза.
— Авель, мир тебе не враг… Ты всегда можешь начать всё сначала. Помни об этом.
— Слишком поздно, Лилит, — пробормотал он.
Снова воцарилась тьма и безмолвие. На часах было четыре пятьдесят. Десять минут до прибытия бури.
— Уже слишком поздно. И для тебя и для меня!
Авель вынул револьвер из кобуры, и не оглядываясь, выстрелил через плечо.
Грохот.
Ещё выстрел.
Снова грохот.
И ещё выстрел.
Очередной грохот.
Он выстрелил ещё три раза.
Трижды раздался грохот.
Фигуры позади него упали вниз пирамиды с простреленными плечами, локтями, щеками.
— Прости, но здесь нет терран. Только они и я.
Авель посмотрел вниз. Он смеялся сквозь слёзы.
Три фигуры, которые он подстрелил, вскочили на ноги как ни в чём не бывало. На них были военные плащи, противогазы и каски… клыки сверкали из разорванных противогазов.
— Как жестоко… Мёртвые мафусаилы, — пробормотал Авель, взмахивая рукой и высыпая пустые патроны из барабана на пол и вставляя новые.
Автоегеря приближались. Они прыгнули, сверкнув длинными как клинки когтями. И тут они исчезли, словно растворились в воздухе.
— Ускорились. Чудесно.
Грохот выстрелов заглушил насмешку Авеля. Шесть пуль пронзили ему грудь слева, с хлюпающим звуком кровь брызнула на алтарь святой женщины.
Тихо застонав, Авель выронил револьвер, и тот с громким лязгом упал на пол. Из дула тянулся дым.
Три фигуры повалили его на пол и держали его. Каждый егерь впился в него клыками — в шею, плечо, бок.
— Уф!
Глаза Авеля окрасились алым.
— Наномашины Кресник 02, сорок процентов ограниченных возможностей…
Внезапно его губы перестали двигаться. Он устало воздохнул, словно прожил тысячу лет. Глаза снова стали ясного голубого цвета, а на лице возникла удивительно безжизненная улыбка, пока вампиры высасывали из него кровь.
— Возможно, это к лучшему, — пробормотал он.
Уже бесполезно что-то делать.
Если Лилит говорила правду, лишь терранин мог остановить Иблис. А ему никак не успеть, когда осталось меньше десяти минут. Такое под силу лишь Богу.
Катастрофа неминуема.
Катерина и двести тысяч людей погибнут, а город будет погребён под морем песка. Тут же развяжется война между Империей и остальным миром. Всё, что он делал, в итоге окажется напрасным.
«Я так устал, страшно устал».
Он был обессилен.
«Может, и неплохо, что всё кончится здесь».
Больше никаких сожалений. Не нужно больше бояться людей, а они не будут бояться его.
«И как-то спокойно, отпустить всё вот так…»
Внезапно яркий белый свет прорезал тьму, которая медленной смертью окутывала Авеля. Он расслышал, как Эстер корит его:
— Отец, снова вы отлыниваете от службы?
IV
— Что это такое? — спросил Пётр.
Слегка взмахнув рукой, он отразил вражеский удар. Свою славу он заслужил по праву. Однако и противник был силён. Один из них увернулся от его жезла, и оружие пролетело мимо в каких-то миллиметрах от противогаза. Жезл обрушился на пол. Будь это земля, она бы поглотила силу удара, но воздушный корпус корабля был сделан из пуленепробиваемого материала, крепче металла, и жезл отскочил.
Рыцарь отлетел назад.
— Целься на четыре часа, брат Пётр, — посоветовал Трес.
Инквизитор взметнул оружие вправо. С пронзительным лязгом жезл отразил боевой топор автоегеря.
— Благодарю, отец Трес! — сказал Пётр.
— Отрицаю. Железная Дева, как слышно? — Слепой священник слегка отступил в сторону.
Топор противника едва ли скользнул по его сутане. Хотя Трес не мог видеть, он легко открыл огонь. Автоегерю снесло полголовы, и он рухнул на улицы города далеко внизу. Тонкая струйка крови тянулась за ним следом.
— Железная Дева, приём. Ты взломала систему «Рагуила»?
— Ещё немного, Стрелок, — взмолилась Кейт.
Радиопомехи были довольно сильны. Их корабль висел лишь пятью метрами выше воздушного баллона «Рагуила», на котором и происходил бой. И несмотря на такое малое расстояние, жуткие помехи трещали по радиосвязи, заглушая голос Кейт.
— Этот вирус создал кто-то очень умный. Ещё немного времени.
— Скорее. Брат Пётр и я ещё можем сражаться, а вот…
Рыцарь издал победный клич и убил третьего егеря. Всего пять осталось. Четвёртый егерь подпрыгнул над Петром, но тот порвал его на куски.
Трес повернул свои незрячие глаза к носу корабля.
— Там бой неутешительный.
***
На самом конце корпуса корабля невысокая фигурка подняла меч.
— Раду! — страшно закричал Ион.
Оттолкнувшись, он метнулся к противнику. Несколько синих волосков затанцевали на ночном ветру, когда Раду отскочил, избегая удара. Синеволосый молодой мужчина насмешливо улыбнулся и двинулся к Иону. В руках бело-голубыми всполохами заискрился напалм.
— Тьфу ты! — Ион взмахнул мечом для удара, полагаясь сугубо на свою интуицию.
Однако пламя лишь отвлекло внимание, а ифрит исчез и появился за его спиной. Ион хотел отпрыгнуть в сторону, но…
— Похоже, ты ещё не поправился, — прошептал Раду, ухмыляясь.
Он схватил юношу за хрупкое плечо. В темноте повис запах обожжённой плоти.
Крик боли сорвался с губ гордого боярина.
Пётр тут же обернулся.
— О нет!
— Отрицаю! Сосредоточься, брат Пётр! Цель на шесть часов! — велел Трес.
Стрелок уничтожил седьмого егеря, пронзив его сердце. Поздно он предупредил Петра, топор резанул тому по спине. Монах коротко вскрикнул от боли и пошатнулся. Он упал и покатился к краю воздушного корпуса.
Трес скользнул следом за Петром. Он выстрелил в напавшего на монаха автоегеря, и тот без головы рухнул вниз на улицу. Остался один.
Трес едва успел схватить инквизитора за воротник, не дав тому упасть. Выбросив пистолет, другой рукой он вцепился за край воздушного корпуса.
— Похоже, твои друзья не спасут тебя, — мрачно засмеялся Раду, крепко сжимая раненое плечо Иона.
Юноша отчаянно пытался вырваться, но хватка у ифрита была как тиски. Его пальцы вонзились аж в самую кость. Ион застыл.
— За что, Раду? — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Почему ты предал меня?
— Я же сказал уже, ты выводил меня из себя, Ион Фортуна. — Раду, казалось, готов был расплакаться. — Любимый подданный императрицы, великий аристократ из знатного рода, ослепительнее всех. Никто не замечал меня. Отчаявшись, я хотел убить тебя. Я желал тебе жутких мук. Вот и всё.
— Не лги, Раду, — заговорил Ион, хотя его пронзала жгучая боль. — Мы столько лет с тобой вместе. Думаешь, сможешь одурачить меня таким глупым враньём? Меня ты не обманешь!
— А я не лгу, — врал Раду. — Ненавижу тебя. Я хотел унизить тебя. Вот и всё.
— Лжёшь! Если так хотел унизить, почему решил разобраться со мной руками тех терранских солдат в гостинице? Почему не убил сам? Вместо того, чтобы выдумывать изощрённый план, просто бы убил меня и подстроил, будто это сделал терранин!
Улыбка исчезла с лица ифрита. Он сжал губы и выдвинул челюсть. Его лицо исказилось от боли, а Ион продолжал взывать к другу:
— Новый план, Раду. Если остановишься сейчас, я сохраню всё в тайне! Останови Иблис! Прошу, товарищ. Я не хочу сражаться с тобой!
Товарищ. Когда это слово слетело с губ юноши, Раду вздохнул.
— Не могу, Ион. — В его глазах мелькнула безмерная печаль и жгучая ярость. — Поздно. Как я могу отступить теперь? Ты умрёшь здесь, а город терран утонет в песках! Я уже перешёл черту, обратного пути нет!
— Раду, ты идиот!
И тут между ними брызнула кровь. В руке у Раду был кусок плоти Иона. Он стоял с широко распахнутыми глазами. Извернувшись, юноша пожертвовал плечом и вцепился в грудь Раду.
— Ах!
— Твоё сердце у меня в руках, — прошептал Ион, отчаянно пытаясь не потерять сознание. Пламя Раду опалило рану, и крови вытекло немного, а боль держала его в сознании.
— Раду, останови Иблис! — тихо воскликнул Ион. — Пока ещё есть время.
— К сожалению, это не в моих силах, — засмеялся ифрит, изо рта текла кровь.
— Что?
— Им управляет другой. Я не могу остановить Иблис. Знаю, ты рисковал своей жизнью. Прости, что не могу помочь. По крайней мере, в ад мы упадём вместе, друг мой.
Ифрит потянулся к юноше. Ладони вспыхнули пламенем. Он широко раскинул руки, чтобы обнять хрупкую фигуру.
И тут бездвижного «Рагуила» вдруг страшно затрясло.
— Ох, взяли управление кораблём? Но поздно. Уже бесполезно что-то делать.
Воздушный корабль стремительно набирал скорость.
«Да, уже бесполезно что-то делать».
Взглянув на тяжело дышавшего юношу, он мрачно улыбнулся. И тут он увидел свою тень на воздушном корпусе.
— Тьфу ты, корабль… — Раду резко обернулся в сторону, куда летел «Рагуил».
Восточное море утопало в синеватой мгле. Солнце всходило над горизонтом.
— Рассвет! — вскрикнул он.
Ультрафиолет набросился на раненого мафусаила, бациллы в его теле вскипели при первых лучах солнца. В немом крике Раду вцепился в своё горло. Руки покрыли уродливые волдыри. Бациллы, чью яростную активность подстегнул ультрафиолет, начали пожирать клетки хозяина. Волдыри пошли по всему телу ифрита по незащищённой коже.
— Ион! — Сквозь красную пелену Раду посмотрел на юношу.
Он тоже заживо горел, лёжа ничком. Спотыкаясь, синеволосый мафусаил протянул к нему руку. Он обнял Иона, закрывая его от света. Ожоги пошли по его агонизирующему телу.
Внезапно его откинуло, словно ударил невидимый кулак. На него обрушился жезл. Он, спотыкаясь, поплёлся к краю. На него обрушился огнестрельный дождь, пули беспощадно пронзали его израненное тело.
Он медленно полетел вниз к морю, а выстрелы звенели в ушах. Последнее, что увидели его обгоревшие глаза, как инквизитор кричит что-то, а невысокий священник бежит к его товарищу.
***
Удостоверившись, что синеволосый вампир упал в пенистое море, андроид ринулся на полной скорости к Иону — тот дрожал в муках. Священник на бегу щёлкнул по радиопередатчику в ухе и отдал чёткий приказ «Железной Деве II», парящей над «Рагуилом»:
— Железная Дева, спусти канат! Ранения графа Мемфисского смертельны. Скорее подготовь лазарет!
Что-то пронеслось мимо Треса. Когда он уловил на слух произошедшее, брат Пётр уже ускорился и оказался рядом с раненым вампиром.
— Открой люк, сестра Кейт! — закричал монах. Подняв беспамятного Иона, он закрыл его от солнечных лучей. — Поторопись, иначе мальчишке конец! Чего ты мешкаешь?
— Х-хорошо! — ответила Кейт.
Люк медленно открылся. Крепкими ногами Пётр оттолкнулся и запрыгнул на корабль, пролетев добрых пять метров.
— Как граф? — вопросила Кейт.
— Пока живой. Спасём его, если сейчас же начнём лечить, — ответил Пётр, осторожно кладя Иона на пол. Лицо Рыцаря Разрушения было бледным из-за передозировки препарата, но он не выказывал усталости. Он поднялся и пробормотал: — Что ж, я прикончил этого ифрита и отомстил за своих людей. Больше у меня нет причин сотрудничать с вами, так?
— Подтверждаю, — ответил Трес, медленно поворачиваясь, рука на кобуре. Зная, что может выхватить свой М13 в любое время, он бесстрастно проговорил: — Спасибо за помощь, брат Пётр.
— Перемирие окончено, — объявил монах, жезлом указывая на мальчика на полу. На его лице не было ни сочувствия, ни доброты. Великий инквизитор обратился к Богу и всем грешникам: — Я уничтожу этого вампира. А после задержу вас всех за ересь и начну с Катерины Сфорца. Вы готовы к последствиям своих действий?
Трес ничего не осветил, только сжал пистолет у бедра.
Напряжение нарастало.
— В любом случае, похоже, отец Найтроуд не успел вовремя. — Инквизитор отвернулся, словно совершенно забыл о вампире. Он сощурился и посмотрел в открытый люк.
Там вдалеке улицы Карфагена окутывала предрассветная мгла. Песчаная буря и не думала утихать и надвигалась на город. Пыльные вихри лизали окраины Карфагена.
— Иблис приближается. Сейчас не время для битвы с еретиками, — сказал Рыцарь Разрушения, недовольно хмыкнув.
Не обращая внимания на Треса или Иона, он зашагал к люку.
— Брат Пётр? — тихо позвал его юноша и взглянул на него.
Пётр горько усмехнулся.
— Мне стоит взять тебя под стражу, а кардиналу Сфорца предъявить обвинения, но… как слуга Божий, я должен спасти жителей города. Оставлю дознание на другой раз. Я лично вас сожгу на костре… обещаю.
С этими прощальными словами Рыцарь Разрушения выпрыгнул из люка на «Рагуил».
V
Конусообразный предмет ударил автоегеря, впившегося зубами в бок Авеля, и бил его до тех пор, пока не припечатал к стене, где солдат и взорвался.
У всех вампиров были слабые места. Ствол головного мозга, шейные позвонки, сердце. Если полностью уничтожить эти точки, ничто уже не сможет вернуть мафусаила к жизни.
Оставшиеся два автоегеря отскочили от священника. Не способные мыслить разумно, они всё же осознали, что одного из них убили.
Однако Авель не обращал на них внимания.
— Эстер?.. — Даже не отирая кровь, он изумлённо воззрился на монахиню.
Её бело-голубое монашеское облачение мерцало прекрасной белизной во тьме. Зато в руках она сжимала ещё дымящийся гранатомёт.
— Как вы, отец? — Эстер подбежала к нему и обеспокоенно посмотрела. — Вы ранены? Встать сможете?
— Д-да. — Покачиваясь, он поднялся.
— Хорошо… — Лицо её смягчилось, будто отпустило напряжение. Правда, ненадолго. Она сурово на него поглядела. — Отец, что вы делаете?
— Ась? — Священник невольно выпрямился.
— Не аськайте мне. — Эстер упёрла руки в боки. — Вы уже завершили задание? Играетесь тут с ходячими трупами, видать, времени вагон, а?
— Н-нет, я…
— Я так и думала! Стоит мне отвести глаза, а вы уже творите чёрте что, а?
— Прости.
Вскинув палец, она сердито проговорила:
— Вместо извинений лучше делом займитесь. Я помогу.
— Да, но…
— Что но?
«Могу ли я просить твоей помощи? Я изверг, проклятый грешник. На твоих глазах я…»
— Ах да! Забыла совсем. — Эстер отвела глаза от мрачного взгляда Авеля. — Отец, я пошла за вами, потому что хотела кое-что вам сказать.
— А?
«Ты что-то хотела мне сказать? Что же?»
Позабыв совершенно и про счётчик, отсчитывающий время на экране, и про автоегерей, притаившихся для нападения, Авель ждал, изумлённо глядя на хрупкую монахиню.
— Я прямо скажу. Я совершенно не боюсь вас, несчастный вы человек! — сказала Эстер.
— Ах? — Авель поражённо уставился на неё, заслышав такие неожиданные слова.
Девушка угрюмо обернулась к нему и резко бросила, словно вызывала его на бой:
— Да! Я совершенно, абсолютно, нисколечко не боюсь! Что бы ты не делал, я не испугаюсь тебя, Авель Найтроуд! Я пришла сказать тебе это. Ах, словно камень с души свалился.
Авель молча на неё смотрел, не зная то ли плакать, то ли смеяться.
— Э-Эстер…
— Да? — отозвалась она, удивлённо взглянув на него.
Он склонил голову.
— Благодарю… — серьёзно сказал он. — Спасибо тебе большое.
— Если у вас есть время на такую ерунду, — проговорила Эстер, указывая на автоегерей, медленно приближающихся к ним, — лучше разберитесь с этими ребятами и закончите задание! А я помогу!
— Есть, — коротко кивнул священник. — Считай, сделано!
Автоегерь уже хотел было прыгнуть на Эстер, но пуля, выстрелянная быстрее, чем мог бы уловить человеческий глаз, разорвала ему живот. Однако он поднялся как ни в чём не бывало, за исключением того, что внутренности повалились на пол.
Авель взглянул на них и сказал:
— Эстер, беру их на себя! Займись компьютером!
— Но я же ничего не смыслю в этом, — удивилась она.
— Только ты сможешь остановить его! Нет времени объяснять… просто сделай это!
Осторожно автоегеря приближались к ним.
Когда монахиня села за панель управления, Авель объяснил:
— Сперва положи ладонь на ту светящуюся панель справа.
— Эту?
Когда она дотронулась до нужного места, экран ожил, и на нём появился текст.
— Отец! Тут куча странных цифр!
Быстро оглянувшись назад, Авель проверил их. Определённо, это был код для остановки Иблиса.
— Отлично! Введи эти числа на клавиатуре! Не пропусти ни одного. Печатай спокойно, чтобы не сделать ошибки, но быстро!
— Есть!
Было без пяти минут пять. В коде столько цифр. Успеет ли она?
— Я успею! — заявила Эстер, схлестнувшись в яростной битве с клавиатурой.
Авель обернулся к противнику. Теперь всё зависело от девушки, а его долг защитить её.
Автоегеря медленно приближались, неотрывно глядя на монахиню позади него. Они знали, что она делает. Перед ними боролись отчаяние и надежда, а ключом к равновесию была девушка, а не священник.
— Вы её и пальцем не тронете! — воскликнул Авель, отбрасывая револьвер. Его глаза подёрнулись алым. — Наномашины Кресник 02, сорок процентов ограниченных возможностей. Принято!
В воздухе закружилась чёрная молния. Правая рука автоегеря с кровавым следом взмыла к потолку.
— Я сочувствую вашим несчастным душам, что не в силах упокоиться с миром даже в смерти, — сказал Авель, — однако… — В руках возникла коса. — Жалеть вас не буду!
Один из автоегерей прыгнул на Авеля, но его тут же рассекло пополам. Сердце его разорвалось, немёртвый солдат прекратил своё жуткое существование. Второй егерь спрыгнул сверху, и коса обрушилась на него. Однако солдат остановил удар коротким клинком. Они отскочили друг от друга, как два магнита. И тут они снова схлестнулись, словно кто-то из них сменил магнитное поле или между ними ужалась резиновая верёвка.
Мёртвый вампир испустил крик, рот полон крови. Тёмный ветер, метнувшийся к нему, прошептал:
— Deus grants me carpar in nomine… Dona mihi permissum satisfacti… Что за проклятая сила. Какое ужасное существование! Да поможет мне это окаянное тело защитить моих близких! Лишь этой силой я смогу искупить свои грехи! Прах к праху, пепел к пеплу, земля к земле. Аминь!
Два противника сошлись. Кровь хлестнула на потолок. Рассечённый полам от самой макушки, автоегерь рухнул по частям на пол.
Эстер, печатавшая позади него, закричала:
— Отец, я закончила! Уже пятьдесят девять минут!
Всё ещё держа косу, Авель подбежал к панели управления. Он посмотрел за её плечо. Огромные цифры мерцали на экране.
— Хорошо, теперь я… — Авель начал печатать.
Введя оставшуюся часть кода, система остановится. Энергия для Иблиса оборвётся, и песчаная буря исчезнет, не достигнув города.
Неожиданно Авель заметил, что Эстер внимательно смотрела на него.
— Ах…
Его губы слегка дрогнули. Он вспомнил, что до сих пор был Кресником: красные глаза, клыки, тело запятнано в крови. Он был во всём своём чудовищном обличии.
— Всё хорошо, отец, — спокойно сказала Эстер, глядя на Авеля, смущённо понурившего голову. Она мягко положила свою нежную ладонь поверх его руки, зависшей над клавишей «ввод». — Я же сказала, я совершенно вас не боюсь.
Она опустила его руку. Вместе они нажали на клавишу.