Кровь Триединства. Возрождение на Марсе (Новелла) - 1 Глава

Жилища их сожжены, затворы их сокрушены.

Иеремия 51:30

I

Корабль с чёрными парусами нёсся по волнам Босфора, сияющего, как золотое зеркало. В кроваво-красном небе медленно плыл тускло мерцающий диск, едва ли заслуживающий называться солнцем. Вдалеке в этом алом мире послышался свист.

— Наконец-то дома, — тихо пробормотал Ион Фортуна и убрал с лица волосы, развевающиеся на ветру. Голос у него слегка дрожал. Неудивительно, ведь он не был на родине больше четырёх месяцев.

Величественный купол скрывал безмолвные тени, высившиеся в небо минареты, бесчисленные древние дворцы на побережье… На него нахлынули воспоминания.

— Как тебе столица, Эстер? — спросил Ион, не в силах скрыть волнение.

Девушка облокотилась о нимфу на носу корабля и завороженно глядела на потрясающий вид.

— Где ты ещё такую красоту увидишь! Тебе нравится? — с гордостью спросил Ион.

— Да, очень красиво, — задумчиво отозвалась Эстер, оправив рукава непривычной одежды. Величественный вид города поразил её. — Потрясающе. Только так тихо, будто все спят.

— Почему будто? Все и правда спят, — сказал Ион поражённой девушке.

Он прищурил глаза цвета литой бронзы с золотыми брызгами. Нежная улыбка мелькнула на его бледном не то девичьем, не то юношеском лице.

— Сейчас восемнадцать часов. Для тебя только самый вечер, но всякий уважающий себя имперский дворянин уже давно спит. Даже с Лазурной стеной дневное время не для нас.

— Ну да, ещё же солнце светит, — тихо вздохнула девушка, глядя на отражение светила в воде. Похоже, её ждёт ещё немало открытий. По загорелому лицу пробежала тень беспокойства.

Когда корабль перешёл за стену, Эстер жутко растерялась. Они плыли по морю посреди белого дня, но стоило им пересечь полотно из голубого света, на них тут же опустились сумерки. В растерянности она чуть не упала за борт, хорошо Ион удержал её.

Конечно, никакого волшебства тут нет, это лишь защитная от ультрафиолета стена. Бесчисленные крохотные линзы окутывали имперскую столицу, словно туман, отражали ультрафиолетовые лучи, пагубные для мафусаилов, и пропускали остальные волны. Даже днём в городе всегда стояли сумерки.

— Я вроде и понимаю, что к чему, но всё равно непривычно как-то, — призналась она, шмыгнув носом. — И ноябрь у вас уж больно холодный.

— Ты не заболела, Эстер? — обеспокоенно спросил Ион.

Он ловко застегнул тонкими пальцами пуговицы на её вороте. Они были одеты в чёрную одежду граждан. Покрой был особый, и любая небрежность сразу же бросалась в глаза. Он оправил свою одежду.

— Вот так. Ты уж поаккуратнее. И рабы, и граждане всегда должны быть опрятно одеты. Даже одну не застёгнутую пуговицу сразу видно.

— Спасибо большое, — сказал Эстер. — С этой одеждой такая морока. Столько застёжек и пуговиц.

— Это да. В Империи покрой и цвет одежды отражает твоё ремесло и положение в обществе, — прошептал он ей на ухо. — Мы трое — личные подданные рода Молдавских. Следи за своей речью, одеждой и жестами.

Позади своими делами занимались моряки в серой робе. Вряд ли рабы понимали государственный язык Рима, но Ион на всякий случай всё же говорил тихо. Пока он не доберётся до дома целым и невредимым, никому не скажет о своём возвращении, иначе все труды прошлых месяцев пропадут впустую — слишком уж много сил они потратили, чтобы превратить дворянина в гражданина.

— Сколько же времени прошло — сказал Ион.

На Румели, левом берегу Босфора, возвышался холм, где жили дворяне. По побережью стояли дворцы или, как их здесь называли, яры. Глядя на огромные особняки, Ион обеспокоенно нахмурился. Столько времени потеряно.

В начале августа, когда ещё стояло жаркое лето, императрица Владика тайно поручила ему связаться с кардиналом Катериной Сфорцей в Карфагене. Её величество попросила Государственный секретариат Ватикана, по сути своего заклятого врага, поделиться сведениями об Ордене, международной организации, связанной с недавними странными происшествиями в Империи.

И Катерина Сфорца не отказала в этой просьбе, первой за всю историю. Она передала все сведения своей подчинённой, сестре Эстер, и поручила ей сопроводить Иона на родину. Но когда они отправились в путь, на них тут же посыпались беды.

Из Карфагена они отплыли на корабле с контрабандой, но на них напали пираты. Потом их выбросило на остров, и местные, узнав, кто они такие, тут же накинулись на них. Каким-то чудом в начале октября они добрались до имперского порта в Александрии, но не смогли найти корабль до столицы, и им пришлось идти сушей. Им несказанно повезло, когда в бухте Газа Ион повстречал старого друга Мимара, служившего когда-то его роду. Сейчас Мимар работал на государство и содержал аптеку. Он доставлял лекарства на корабле и предложил им отправиться вместе. Повезло, ничего не скажешь, а то они и к концу года не добрались бы до города.

— Я же имперский посланник. Наняли бы любой корабль и через две недели приплыли в столицу, — кусая губы, сказал Ион.

— Ну, что вы, граф. Убийцы же идут за вами, — отозвалась Эстер.

Она отвела взгляд от Сумеречного города и ободряюще улыбнулась Иону. Проведя по блестящим рыжим волосам, она подёрнула плечами. — Вы молодец, что решили поехать домой тайно, а то, кто знает, как бы всё обернулось, — заметила она, спокойно глядя на него. — Просто чудо, что мы целы и невредимы.

— Да, наверное. Проклятые ястребы! Ну держитесь! Вот доложу обо всём императрице, тогда вам конец! — прорычал Ион, проклиная невидимых врагов. Только глаза у него были грустные.

Сколько горя он хлебнул в Карфагене из-за этих ястребов, имперских дворян, жаждущих войны с Ватиканом. Они даже хотели убить его, подговорив Раду, его друга детства. Спасибо Эстер и агентам Ватикана, заговор раскрыли.

Предатель Раду Барвон, барон Луксорский, погиб страшной смертью, но он-то всего лишь верхушка айсберга. Ястребы точно убили бы Иона по пути домой. Вот и пришлось им выкручиваться. Поэтому они поплыли не обычным курсом, а в обходную, да на частных кораблях. Надо думать, ястребы сейчас в ярости.

Ион уже, считай, победил. Только бы передать тайное послание императрице через герцогиню Молдавскую Милку Фортуну, и наконец всё закончится. Милка не только самая преданная поданная её величества, но и бабушка Иона. Немало он натерпелся, но всё-таки добрался до столицы. Он выполнил имперский указ. Для него… для них путешествие окончено.

— Эстер? — сказал Ион.

— Да, ваше сиятельство? — отозвалась девушка.

Корабль медленно приближался к причалу. Она отвела взгляд от причудливых дворцов и обернулась.

— Что?

Путешествие подходило к концу. Столько всего он хотел сказать ей. Глядя в её лучистые лазурные глаза, он подбирал нужные слова.

— Я всё хотел спросить тебя. Может, ты… ты…

— Простите, что беспокою, — раздался учтивый голос. Мужчина говорил на римском. — Господин, позвольте обратиться?

— Да, Мимар?

Ион разочарованно обернулся на мягкий голос. Это был Мимар Синан. Раньше он служил Молдавским, а сейчас владел этим кораблём. Молодой терранин смущённо поскрёб голову.

— Случилось что? — спросил Ион.

— Да вот… — Мимар замешкался.

Он говорил на римском намного свободнее Иона, вероятно, в силу своего ремесла. В Империи терране были либо гражданами, либо рабами. Одни занимались ремеслом и духовной деятельностью, другие — обычным трудом. Чтобы стать гражданином, нужно иметь острый ум и хорошее здоровье, а ещё сдать экзамены. После успешной сдачи терранин поступает в медресе, профессиональное училище, выбирает ремесло по душе и начинает учиться. Если он сдаёт все экзамены в училище, то становится гражданином Империи, а особо одарённый может и в услужение к дворянам пойти и стать личным гражданином-поданным.

Мимар был государственным гражданином и занимался ремеслом в столице, но несколько лет назад он служил лично роду Молдавских и по сей день был верен им.

— Ваш гость, — обеспокоенно сказал Мимар. — Чудной он какой-то.

Тут будто бы в ответ кто-то со стоном вывалился на палубу.

— О-о-ох, Эстер, как же мне плохо, — запричитал молодой мужчина.

Он был совсем бледный, серебристые волосы спутались.

— О-ох, Господи, помоги мне пережить все беды, — простонал он и потеплее укутался в плед. — Эстер, вот и смерть моя пришла. Похорони меня на том холме у моря. Я буду приглядывать за тобой оттуда.

Это был Авель, который тоже сопровождал Иона.

— Хватит паясничать, отец Найтроуд! Вас всего лишь укачало! — упрекнула его девушка. Она подбоченилась и, покачав головой, осуждающе посмотрела на него. — Вы не перегнули палку со смертью? Соберитесь уже! Мне за вас стыдно.

— Но мне правда очень плохо, — захныкал Авель.

Он покрепче вцепился в тазик, словно в какое-то сокровище. Всю поездку он не выпускал его. Он устало сел. В его льдисто-голубых глазах отражалась чёрная одежда. По лицу, вполне даже симпатичному, потекли слёзы и сопли.

— У меня очень слабый желудок. Я утром только шесть кусочков хлеба съел. Ох, живот сводит. Ваше сиятельство, давайте поужинаем, когда приедем? Мне пира не нужно, я съем, что ваши слуги не доели.

— В нашем доме нет подданных, — ответил Ион. — Я же говорил тебе, у нас только механические куклы. Съешь вот это и успокойся, пожалуйста.

Почему-то эта обыденная перебранка между священником и девушкой огорчила его. Сунув преподобному вяленое мясо, Ион понадеялся, что невежа наконец заткнётся. Сколько же мучений из-за его неуёмного аппетита.

— Хе-хе-хе. Эх, разгуляюсь, — пробормотал Авель и запихал в рот мерзкое мясо, на которое вряд ли даже мышь бы ли позарилась.

Брезгливо поморщившись, юноша отвернулся и пристально посмотрел на свою собеседницу.

— Эстер, давай оставим его где-нибудь? Мы уже вон сколько прошли. Дальше и сами справимся.

— Ох, не искушайте, ваше сиятельство, я уж и сама так думала.

Эстер решительно замотала головой и тут с удивлением подумала: а ведь Ион прав. Священнику велели охранять её, но сейчас в этом нет никакой нужды — поручение герцогини Миланской она, считай, уже выполнила.

— Нельзя же его вот так бросить. Он же не обуза какая-то. Он очень даже способный, — заверила его Эстер.

— Да ну? Каким боком? — усмехнулся Ион.

— Ну, он… Вот… Что-то ничего в голову не приходит.

Она глубоко задумалась. За горизонтом давно скрылась стая гусей.

— Ага! — Она вскинула палец. — Вот говорят же, у каждого есть какой-то талант, пусть он хоть растяпа, хоть балбес. И Авель одарён в чём-то. Поищем и найдём… Возможно.

— Эстер, да ты же сама его терпеть не можешь!

— Ну, не то чтобы… Бог с ним, в общем — ответила она, покашляв.

Монахиня повернулась к берегу. Корабль подходил к самому крупному дворцу на побережье. От главного дома с куполами словно крылья простирались пристройки, выложенные изящной голубой плиткой.

— Какой красивый! Ваш дом? — спросила Эстер.

— Да, семейный дворец, — гордо ответил Ион.

Корабль плавно скользнул к причалу у яра. Мимар приказал опустить верёвочную лестницу.

— Эстер, ты иди, а я сейчас.

Девушка и священник с куском вяленого мяса в руке начали спускаться. Ион обернулся к бывшему подданному и заговорил на имперском языке:

— Вот спасибо, Мимар. Век не забуду твоей доброты. Не хочешь зайти? Бабушка очень обрадуется тебе.

— Благодарю вас, господин, но не могу, простите, — почтительно ответил Мимар и покачал головой. — Нужно поскорее разгрузиться. На корабле много свежего сырья.

— Ну да, ты же лекарствами торгуешь, — согласился Ион.

На корабле их долго не подержишь, вполне понятно, почему Мимар спешил отправиться.

— Не буду настаивать. Спасибо за помощь. Я у тебя в долгу.

— Ну, что вы. Это я обязан вашей семье. Рад, что хоть как-то помог.

Ион благодарно кивнул Мимару и спрыгнул с палубы. Мафусаилу не нужна была верёвочная лестница. Он бесшумно приземлился на причал и, оправив одежду, побежал к своим спутникам.

— Господин? — взволнованно окликнул его Мимар.

— Да? — удивился Ион. — Что?

Мимар перегнулся через палуба.

— Нет, ничего… Берегите себя.

— Ты тоже.

Беззаботно улыбнувшись, он махнул рукой Мимару. До поездки в Карфаген он бы и не подумал так говорить с простым терранином. Неужели всё благодаря Эстер?

— Прости, что так долго, — сказал Ион девушке.

Корабль отплыл от причала и стремительно удалялся к другому берегу пролива, где на восточном побережье в маленьких домишках жили терране.

Отвернувшись от мчавшегося по волнам корабля, Ион сказал:

— Добро пожаловать в дворец рода Молдавских. Будьте как дома. Бабушка уже спит, но завтра… то есть для вас сегодня вечером мы обо всём поговорим и попросим о тайной встрече с её величеством. Через пару дней, думаю, встретимся с императрицей, а пока отдохните, вы наверняка устали в пути. Можно потом и город посмотреть…

— Слава богу, — произнесла Эстер, чувствуя как отлегло от сердца.

Ион кивнул, с нежностью глядя на неё.

— Да, вот и закончилось наше путешествие.

— Как же я рада.

Эстер, кончено, была крепка духом, но и для неё поручение оказалось очень тяжёлым. Она приложила руки к груди, где под одеждой спрятала документы, и глубоко вздохнула, чувствуя, как камень упал с души.

Ион же места себе не находил. Конечно, он был рад исполнить имперский указ, но ведь это означало…

— Эстер?

Она удивлённо вскинула голову.

— Да?

Ион смущённо посмотрел на неё и тихо проговорил:

— Может останешься?

— Что?

То есть? Она удивлённо взмахнула длинными ресницами.

— Ты очень нравишься мне, — робко сказал Ион. — Ты такая отважная, умная и очень добрая. Может, останешься здесь? Чего тебе делать среди ваших дикарей?

Причал вдруг показался ему слишком коротким. Он долго прокручивал в голове разговор, но сейчас ему трудно было облечь всё в слова. Он припомнил все выражения на римском и проговорил:

— Если станешь моей подданной, я помогу тебе. Ты выучишься. Не придётся тебе больше болтаться по морям да чужим странам. Священник пускай возвращается в Ватикан, а ты оставайся…

— Благодарю, ваше сиятельство, — почтительно сказала Эстер, улыбнувшись.

Солнце озарило её рыжие волосы золотистым ореолом. Она посмотрела куда-то вдаль, будто бы на кого-то.

— Спасибо за вашу доброту, но у меня ещё много дел. Я никак не могу остаться, — сказала Эстер.

— Каких дел?

— Честно, я и сама толком не знаю, — смущённо ответила девушка и слегка покраснела. — У меня ведь родные погибли. Только вот за что, до сих пор не понимаю. Я надеялась здесь найти ответ и…

— И? — серьёзно спросил Ион. Глядя в её лазурные глаза, он молча ждал.

— Простите, что перебиваю, — нарушил тишину голос. — Ваше сиятельство, могу я воспользоваться уборной? Что-то это вяленое мясо… не пошло.

— Ах! Отец, да вы весь бледный! — закричала Эстер.

Авель согнулся, держась за живот, который издавал неприятные звуки.

— Говорила же вам не переедать, — начала Эстер. — Ах! Держитесь, а то такой стыд будет! Ваше сиятельство…

— Уборная для граждан там, — сухо ответил Ион и вяло указал в сторону. — Идите вон туда.

— Там, да? Простите, мы сейчас. Отец, держитесь! — воскликнула Эстер.

Она потащила бледного священника, куда указал граф. Юноша растерянно глядел вслед двум теням, растаявшим в красноватом пейзаже.

— Тьфу, — вздохнул Ион, цокнув языком.

«А я так всё продумал. Предложил от всего сердца. Ну да, сказал, что думал, ничего не скрывая. Или нет? Я же имперский дворянин, а Эстер обычная терранка».

— Да что толку. Пускай она мне и нравится, — сказал он.

Глубоко вздохнув, Ион встряхнул головой, чтобы отогнать мысли. Он пока не рассказал обо всём её величеству, а значит, ещё не исполнил имперский указ. Он расправил плечи и подошёл к дверям.

Ион вернулся домой тайно, так что сперва нужно поговорить с бабушкой, а уж потом представлять своих спутников. Толкнув двери с семейным гербом, «Единорогом на дыбах», он тихо всхлипнул, словно ребёнок, вернувшийся поздно домой, но тут же устыдился,

— Бабуль, это я, Ион.

Интересно, она удивится его внезапному возвращению? Он внутренне собрался. Скорее бы увидеть её лукавое, но любящее лицо. После смерти матери, когда он был ещё ребёнком, его растила родня. Конечно, бабушка обрадуется его успеху, ведь она больше всех его любила.

Но в ответ ему вторила тишина.

Во дворце всё было залито алым.

II

Ярко-красные лужи были ещё тёплые. По прихожей ходил сквозняк, всюду валялись разрубленные тела. Словно причудливые фруктовые плоды, на ковре лежали головы с красивыми, но пустыми глазами.

— Что это?! — вскрикнул Ион.

Он так и остался стоять в дверном проёме, не в силах пошевелиться. Наконец он пришёл в чувство и понял, что красивые женские лица были совершенно одинаковые и совершенно безжизненные. От красной жидкости исходил вовсе не кровавый смрад, а металлический запах машинного масла.

— Куклы?! Что…

По виду они были как живые люди. Только богатые семьи могли позволить себе их купить. В лужах красного масла лежал, наверное, с целый десяток поломанных механических кукол.

Ион застонал. Кто это сделал? Зачем?

Юноша отвёл взгляд от отломанных голов.

— Бабушка! Бабуля! — охнул он.

Милка Фортуна была своеобразной женщиной и не держала в доме граждан. Она всегда говорила: «Стоит только привязаться к терранину, и он уже умирает».

Механические куклы никак не могли содержать такой огромный дворец. Ион много раз упрашивал её взять граждан из их владений, но упрямая старуха и слышать ничего не хотела.

Герцогиня Молдавская была самой достопочтенной имперской дворянкой. Что за негодяй хотел её смерти?

— Бабушка! Ну где ты, бабуля? — кричал Ион, чувствуя, как сердце сжимается от страха и волнения.

Ему вторило лишь эхо за красивыми сводами.

Тут с сверху раздался какой-то шум. Ион навострил уши. Топот тяжёлых сапог. Людей несколько.

— Бабушка! — закричал он.

Встревоженный не на шутку, он даже не побежал по лестнице, а просто отпрыгнул от пола и будто бы на крыльях подлетел ко второму этажу. Он метнулся по широкому коридору к двери, откуда раздавались шаги, — в спальню бабушки.

Выбив ногой дверь он влетел внутрь.

— Бабушка! — завопил Ион. — Как ты, ба…

Его лицо исказилось.

— Что за… — побормотал он.

Спальня была богато украшена голубой мозаикой и коврами, как и подобает имперской дворянке. Из мебели он успел разглядеть умывальник у двери и письменный стол. Окна на веранду были открыты настежь, и морской бриз, доносившийся с бухты Золотой Рог, колыхал занавески.

В воздухе висел такой тяжёлый запах машинного масла, что Ион едва не задохнулся. Обычно в комнате всегда было убрано, не единой пылинки, но сейчас повсюду валялись переломанные механические куклы. Стены были перепачканы в красной жиже.

Жуткое зрелище, но Ион побледнел не поэтому. В дальнем конце спальни у кровати стояли трое. Они были одеты в чёрные армейские плащи иноземного покроя, а лица скрывали противогазы и каски. Ион никогда не забудет их — вид самой смерти во плоти. Он заметил окровавленные топоры, и кошмар в Карфагене снова промелькнул у него перед глазами.

— Твари! — закричал Ион, обнажая клыки.

Юный мафусаил, сильнейшее из созданий на планете, тут же выхватил короткий меч у бедра.

— Да чтоб вы сдохли! Гады! Вам конец!

Юноша превратился в сущего демона, но огромные мужчины даже не шелохнулись. С удивительным проворством они развернулись и, молча изучив противника, приготовились к бою. Один, правда, не успел — ему снесло голову.

— Первый! — воскликнул Ион.

Здоровяк рухнул с размозжённым черепом. Ион выпрыгнул из ниоткуда. В руке он сжимал меч. Он возбудил нервную систему сверх всякой меры и ускорился, что могли делать только мафусаилы. Его движения и скорость увеличились в десятки раз. Он стал похож на тень. Страшно закричав, он ринулся на другого здоровяка.

— Второй!

Ион ударил мечом по носу и вонзил клинок в череп, полностью разрушив мозг. Вынув из головы окровавленный и перепачканный меч, он ногой оттолкнул труп подальше от себя.

— И тре…

Он обрушил удар на спину противника. Прекрасный удар, быстрый и мощный. Таким можно пробить сердце. И тут он с удивлением понял, что ударил только по тени.

— Тьфу! Они же могут ускор…

После битвы в Карфагене Ион ведь знал, какие они в бою, но ярость затуманила разум. Он завертел головой, ища противника, растаявшего, будто мираж. И тут его подбросило в воздух.

— Ой! — вскрикнул он.

Удар был очень мощный. Он пролетел добрых пять метров и грохнулся об стену. Хорошо хоть он в ту же секунду вскинул меч, а то рассекло бы его пополам и размазало по потолку и полу. Правда, удача лишь продлила его мучения.

Иона впечатало в стену. Он застонал. Изо рта полилась кровь, да такая яркая — видимо, ребро пробило лёгкое. Не в силах пошевелиться, он смотрел, как зловещий егерь навис над ним.

— Ах ты! — закашлялся Ион.

Он так сильно стиснул зубы, что почти сломал клыки. Его переполняла ярость, но пошевелиться он не мог.

Здоровяк же возвышался над ним огромной тенью. Он медленно поднял топор, готовый обрушить сокрушительный удар.

— Граф, бегите! — закричала Эстер.

В эту секунду град пуль пробил лицо здоровяку. Повезло Иону, а то его голова превратилась бы в месиво.

Девушка снова выстрелила. Здоровяк зашатался, каска слетела с головы.

— Ну что же вы? — воскликнула Эстер. — Скорее! Бегите!

Священник застонал, осматривая один из трупов.

— Плохо дело. Похоже на них… — начал Авель, расстёгивая ворот плаща на здоровяке. — Так и думал. Чёрт! Эстер, граф, бегите!

— Эстер, отец? Моя бабушка… бабушка… — закашляв, пробормотал Ион.

Он с трудом встал. Голова у него раскалывалась на части. Глаза застилала кровавая пелена, и он почти ничего не видел. Здоровяк с размозжённой головой поднял топор.

— Граф, осторожно! Сзади! — закричала Эстер.

Серебряная пуля пробила ему бедро. Мертвеца откинуло, и он с грохотом рухнул на пол. Он лежал ничком на спине, дёргая руками и ногами, словно жук. Он не мог подняться, видимо, что-то повредилось в мозгу.

— Граф, бегите! Здесь опасно! — поторопила Эстер.

Ион ошеломлённо стоял, не слыша её.

— «Quia inventi sunt in populo meo impii insidiantes quasi aucupes laqueos ponentes et pedicas ad capiendos viro»! — взволнованно прокричал священник, перепачканный кровью. — Ловушка! Мы попались в западню!

— Какая ловушка? Что вы говорите, отец? Стойте! Что вы творите? — воскликнула Эстер, когда священник подхватил её на руки.

Авель молниеносно ринулся вперёд, не обращая внимания на её возражения. Он довольно грубо схватил за ворот юношу, поникшему, как тряпичная кукла. Ион тут же встрепенулся.

— Отпусти, отец! — закричал он, пытаясь вырваться из хватки священника. — Бабушка… бабушка!

— Некогда! Бежим скорее! — воскликнул Авель.

Ион впервые услышал его серьёзный тон.

— Они сейчас взорвутся!

Ион не сразу понял о чём речь. Он посмотрел на трупы поверженных врагов. Плащи у них были широко распахнуты, оголяя плотное тело. К животам были привязаны какие-то мешочки с присоединёнными проводами, на другом конце тихо тикали часы.

— Бомбы? — охнул с ужасом Ион.

Авель мчался к единственному окну, держа юношу и девушку. Он добежал до подоконника и спрыгнул. Тут же прогремел взрыв, и вспыхнул белый свет, яркий, как солнце. Удар был такой мощный, что, казалось, воздух разорвался на части.

Страшное пламя в мгновение ока охватило всю комнату, разлился адский жар, не меньше трёх тысяч градусов. Воздух превратился в прозрачную огромную волну, поглощающую всё вокруг.

— Ах! — простонал Авель.

Он со шлепком прыгнул на лужайку перед садом. Эстер и Ион бухнулись рядом.

— О-о-ой! Больно! — скривилась рыжеволосая девушка, потирая попу. На глазах выступили слёзы. — Как вы, граф? Не ушиблись?

— Нет, — коротко отозвался Ион.

На языке пока вертелись одни грубости. Остекленевшим взглядом он смотрел на огонь.

— Что происходит-то?! Бабушка! За что? — бормотал бессвязно юноша, потерявший в одночасье и семью, и дом. Обуреваемый чувствами, он обернулся к высокому священнику. — Отец Найтроуд, что мне делать? Как теперь…

— Тихо! — оборвал Авель, внимательно осматриваясь. Прижав палец ко рту, он едва слышно прошептал: — Плохи дела. Их слишком много. Нас кружили.

— Кто окружил? — спросил Ион.

Ещё враги?

Ион тут же собрался. Он всмотрелся, куда глядел Авель, но увидел лишь покачивающиеся на ветру ветви деревьев и тускло поблескивающее море. Никаких врагов.

— Отец, где они? — спросил он обеспокоенного священника.

И тут откуда ни возьмись возникла дюжина людей. Ион ошеломлённо потёр глаза.

Зловещее красное солнце осветило солдат в алых доспехах и плащах. Их лица скрывали красные невыразительные маски и шлемы. У бёдер висели сабли, а в руках они держали огромные винтовки, по виду охотничьи.

— Янычары! — закричал Ион.

Он шагнул вперёд, хотя Эстер и Авель хотели остановить его. Не в силах вымолвить и слова, он протянул руки к солдатам.

— Яны… что? — спросила Эстер.

— Янычары. Если не ошибаюсь, дворцовая стража, личное войско императрицы. Странно, что они здесь. Они редко покидают дворец, — объяснил Авель.

Они тихо переговаривались, а Ион подошёл к солдату, стоявшему в центре. Это был огромный темнокожий мужчина без маски.

— Господин Бейбарс! Это вы! Как вы вовремя! Мой дом… бабушка…

Голос Иона страшно дрожал, впрочем, неудивительно — юноша только что потерял и дом, и семью. Однако Бейбарс смотрел холодным стальным взглядом.

— Ион Фортуна, граф Мемфисский…

В свете бушующего пламени фигуры солдат отбрасывали зловещие тени на землю. Командир янычар даже не удосужился стряхнуть пепел с доспехов.

— Именем её величества Августы и Империи вы задержаны по подозрению в убийстве герцогини Молдавской и поджоге её дворца. Не сопротивляйтесь.

— Что?! — воскликнул Ион.

Лязг обнажаемых клинков эхом отдавался в ушах остолбеневшего юноши.

III

— Какое ещё убийство? Да вы рехнулись! — с трудом воскликнул Ион.

Длинный меч с семью лезвиями сверкал, словно обсидиан. Зульфикар или «Костелом», оружие, передававшееся из поколения в поколение командиру янычар. В клинке отразилось лицо Иона, перекошенное от изумления, ужаса и гнева.

— Да вы что, господин Бейбарс! Я же её внук! Как я мог убить родную бабушку! — гневно возмутился Ион.

— Держите себя в руках, граф Мемфисский, — предостерёг мужчина и поднял меч на Иона. Он был само спокойствие, особенно в сравнении с юношей. — Многие видели, как вы вошли во дворец, сразу после чего начался пожар. Как тут вас не заподозришь?

— Да не я это! Убийцы уже были в доме!

— Какие убийцы? — спросил Бейбарс.

Гвардейцы стояли тихо и бездвижно, словно куклы.

— И где они, граф? — мрачно спросил командир. — Почему вы вернулись в столицу тайно? Вы же имперский посланник. Отчего сразу не пошли во дворец её величества? Объяснитесь, пожалуйста.

— Ну… — Ион не нашёлся что сказать.

Нападавших они убили, трупы остались в доме, да и от мертвецов толку мало.

— Что же вы? Язык проглотили? — сказал Бейбарс.

Повисла гнетущая тишина. Командир янычар смотрел на растерянного юношу и терран холодными чёрными глазами.

— Я не хочу поднимать шумиху, мы ведь оба имперские дворяне. Терран мы тоже задержим. Но если они будут сопротивляться, мы убьём их на месте.

— Как? — воскликнул Ион.

«Мало мне бед, он ещё и оскорбляет!»

Вскинув меч, Ион надрывно закричал:

— Унизить меня хочешь, болван!

— Ваше сиятельство, не надо! — воззвал к нему Авель.

Священник попытался удержать юношу, но тот уже ускорился и, мелькнув тусклой тенью, исчез из виду. Гвардейцы тут же выстрелили по нему из винтовок. Потянулся белый дым.

— Не стрелять! — велел Бейбарс.

Он вгляделся в дымку, разорванную стремительным мафусаилом. Мужчина оставался спокоен. Крепко сжимая меч, он невозмутимо сказал:

— Досадно. Ещё какой-то век тренировок и стал бы отличным воином…

В пяти метрах от него юноша исчез из виду, словно мираж. Бейбарс обрушил свой обсидиановый меч, но только рассёк воздух.

Может, командир янычар просчитался? Меч с семью лезвиями ударился о землю, даже не задев Иона, а юноша, отпрыгнув подальше от клинка, метнулся к беззащитному противнику… И тут же отлетел в сторону от опасного оружия, словно невидимый меч ударил его. Крепкого юношу подбросило в воздух, как пушинку. Терранина бы убило на месте, Ион же свернулся клубком, как кот, и прыгнул на землю.

Он с ужасом взглянул на свой меч, губы у него задрожали.

— Как же так?

Огромные трещины пересекали титановый клинок, способный разрезать даже сталь. Хорошо хоть Ион отразил удар невидимого меча, а то рассекло бы его пополам.

— Вот тебе совет, мальчик, — тихо произнёс Бейбарс.

Ион тут же отскочил как можно дальше от воина с мечом, однако, похоже, командир янычар не стремился подойти ближе. Он обратил клинок на противника.

— Удар в лоб не всегда верный путь. Если ты не ровня противнику, лучше не бросайся в бой, очертя голову. Особенно, когда не знаешь врага, — сказал Бейбарс.

Ион увидел, как семь лезвий засияли бело-голубым светом. Он тут же вскинул меч перед собой, чтобы защититься. Из клинка вырвалось электромагнитное поле и обрушилось невидимым лезвием на юношу. Ион широко распахнул глаза от удивления — его меч сломался. Бейбарс стоял всё так же невозмутимо, словно каменная статуя. Он вскинул меч на Иона, растерянно глядевшего на свой переломленный клинок.

— Бой окончен. Ты проиграл, мальчик, — сказал Бейбарс.

Он говорил не как гордый победитель, скорее, как мудрый наставник. Он поднял меч повыше.

— Считаешь себя дворянином? Тогда сдавайся.

Ион дёрнулся.

«Мне конец!»

Он закрыл глаза и тут же представил: вот голова летит с плеч, вот хлещет кровь. Он покрепче зажмурился.

— Не открывайте глаза! — закричал Авель.

Мафусаилы на него даже внимания не обращали, а он вдруг бросил в воздух какие-то мешочки — оказалось, он стянул их с мертвецов. Солдаты в алых доспехах неотрывно смотрели, как мешочки описывают дугу, рассыпая белую пудру. И тут сверкнула белая вспышка.

Бейбарс оторопел.

Острое зрение мафусаилов сыграло с ними злую шутку. Янычары прикрыли обожжённые глаза. Свет был такой яркий, будто солнце рухнуло с неба. Перманганат калия, сильный окислитель, и алюминиевая пудра смешались вместе и превратились в зажигательную смесь. Именно она спалила дворец герцогини Молдавской.

— Ваше сиятельство, бежим! — закричал Авель, держа дымящийся старомодный револьвер.

Он потянул за собой Эстер, прикрывшую глаза, и подбежал к остолбеневшему Иону.

— Чего вы ждёте? Бежим!

— Бежать? Но, отец, я невиновен.

«Это же нелепость какая-то. Сущий вздор!»

Авель схватил его за руку и приподнял.

— Господь велел: «Бегите, спасайте жизнь свою»! Если сейчас погибнете, уже ничего не докажете!

— Тьфу! — недовольно сплюнул Ион.

В кои-то веки священник дело говорил. Куда ему биться с Бейбарсом, Ион янычару не ровня. Юноша замотал головой, отбрасывая сожаления. Чувствуя к себе страшное отвращение, он воскликнул:

— Погодите! Отец! Эстер!

Его размытый силуэт стал яснее. Он слишком долго ускорялся, нервы уже были на пределе. Пытаясь успокоиться, он резко отпрыгнул в надежде сбежать.

— Куда собрался, предатель! — прорычал Бейбарс.

Сверкнул чёрный клинок. Меч обрушился на юношу.

— Хм-м, хорош, — произнёс Бейбарс, слегка усмехнувшись.

Не опуская меча, он посмотрел на следы. На земле лежал кусок чёрной ткани. Ни трупа юноши, ни его спутников нигде не было.

— Неплохо, неплохо. Интересно, далеко убежишь?

Хотя его противник, изменник, убивший императорского подданного, сбежал, Бейбарс не выглядел раздосадованным, наоборот, он довольно улыбался.

— Занавес поднят. Покажи себя, парень.

***

— Ах! — простонала Эстер.

Они неслись так быстро, что упали. Повезло хоть на песчаный пляж, а то не отделались бы мелкими ссадинами. Белый песок смягчил падение.

— О-о-ой! Я уж думала нам конец, — промямлила она, вставая. Она вся была в песке.

Интересно, как далеко они убежали от дворца герцогини Молдавской? Перед ними расстилалось море. Волны мягко накатывали на берег.

— Вы целы? Отец, граф? — позвала Эстер.

— Вроде да. Граф, вы как? — спросил Авель.

Ион молчал. Он лежал на песке, не пытаясь встать. Его руки и ноги подрагивали.

— О боже! Держитесь, ваше сиятельство! — взмолилась Эстер.

Взволнованная девушка подбежала к измученному мафусаилу, с виду совсем ребёнка, и отряхнула с него песок. К её вящему ужасу, он надсадно дышал.

Впрочем, что тут удивляться. Ускорение отнимало очень много сил у мафусаилов. Из-за выброса огромного количества калия и натрия вся нервная система и мозг почти перегорали. Мышцы без питательных веществ теряли силу и немели. Какое-то время боль ещё будет мучить Иона.

Тут Эстер уже ни чем не поможет. Оставалось лишь ждать, пока мафусаил поправится.

«И что теперь делать?», — мрачно подумала она, убирая с лица Иона волосы.

Юноша всё потерял, ещё и в убийстве обвинялся, а она в чужой стране, и положиться здесь не на кого. О поручении она даже и не думала. Сейчас она чувствовала себя обычной, перепуганной до смерти девчонкой.

«Что же делать?» — снова подумала Эстер.

— Сейчас граф отдохнёт немного и пойдём, — тихо сказал Авель, прервав её мысли.

Он невозмутимо поднялся и, отряхнув песок с одежды, начал копаться в вещах Иона. Он достал крохотную кровяную таблетку, размером с ноготок, бросил её во флягу и протянул девушке.

— Эстер, дай графу живой воды. Я пойду осмотрюсь.

— Отец, куда ж мы пойдём? — начала она и умолкла.

Оставаться тут долго нельзя, но здешних мест она не знала, понимала только, что они недалеко от дворца герцогини Молдавской, и в любую минуту их могли схватить.

Но куда же им идти? В столице сразу заприметят чужеземцев.

— Есть у нас спаситель, я думаю, — сказал Авель, кивая головой.

Эстер удивлённо заморгала. Разве он уже был в Империи?

— Вернее, спасительница, — добавил Авель, не замечая настороженного взгляда девушки. Он потёр подбородок. По лицу пробежала тень. — Она немного вспыльчивая и заносчивая. А как разозлится, бог знает, что выкинет, но на безрыбье и рак рыба. Просто будь готова ко всему.

IV

— Добро пожаловать домой, госпожа. Хотите сначала принять ванну или поужинать?

— Я лучше в ванную. Я уже поела во дворце.

Протянув поводья одному из слуг, Астароше, маркиза Киевская, спрыгнула со своего любимого коня. Нежно погладив жеребца по носу, она широко зашагала ко дворцу, а слуги почтительно расступились. Это была стройная и очень высокая молодая женщина с длинными светлыми волосами. Она шла твёрдо, но изящно, как пантера, готовая к охоте.

— Какая сегодня ванна? — спросила она.

— Из Белградской воды и выжимки из липового дерева, — почтительно ответил слуга.

Чандарлы Кара Халил, пожилой терранин, служивший нескольким поколениям рода Киевских, последовал за своей госпожой. Он ловко снял с неё длинную накидку и доломан. Он был прекрасным и чутким слугой. Собирая её верхнюю одежду, он мягко проговорил:

— Вы сегодня задержались, госпожа. Были во дворце?

— Да. Я уже домой возвращалась, как её величество вызвала меня.

— Её величество? С чего бы? — Старик погладил седую бороду, удивлённый мрачным тоном госпожи.

Киевские были знатным родом, но Астароше лишь недавно стала во главе семьи. Молодая госпожа была лишь в седьмом ранге и служила государственным инспектором.

«Почему императрица вдруг вызвала к себе дворянку такого невысокого чина?», — подумал мудрый старик и склонил голову.

— Это как-то связано с заданием за рубежом? — Чандарлы хлопнул в ладоши.

— Верно мыслишь, дед. Молодец, — невозмутимо сказала Астароше. Ловко расстегнув одной рукой пояс, она заговорила тише: — Скоро прибудет посланник из Ватикана. Мне тайно поручили приглядеть за ним.

— Посланник из-за рубежа? Но зачем?

— А я знаю, — брякнула она.

Чандарлы толком не видел её лица. Она теребила в руке рубиновый пояс, от неё исходила волна недовольства.

— Оказывается, несколько месяцев назад её величество отправила посланника за рубеж. На днях он должен вернуться вместе с человеком из Ватикана. Мне приказали защищать их, — сказала Астароше.

— Да вы что? — удивился Чандарлы.

Внешний мир варварское место. Терране там невежественные и жестокие, мафусаилов «вампирами» называли, а императрица всё-таки решилась пригласить посланника этих дикарей. Что-то тут не так.

— Почему императрица не поручила вам поехать за рубеж? — удивлённо прошептал старик, накидывая ей на плечи халат. — Среди дворян вы больше всех знаете о внешнем мире, и…

— Не знаю, — мрачно оборвала его Астароше. Она отвернулась и сердито добавила: — Дело государственной важности. Куда мне справиться с такой задачей. И вообще где я, а где её величество. Что я, буду сомневаться в ней?

Астароше, конечно, говорила учтиво, но была очень зла — её даже не посвятили в происходящее. Три года назад она ездила за рубеж, а по возвращении начала изучать внешний мир, да так рьяно, что её тут же прозвали «обожательницей терран». Она больше других дворян знала о терранах и внешнем мире, и вот никто не оценил её тяжкого труда. Настроение было паршивое.

— Странно, ха? — сказала красавица и резко остановилась у коридора, ведущего в купальню в саду.

Сумеречный воздух был окрашен светло-коричневыми тонами. Молодая мафусаилка молча вглядывалась вдаль.

— Госпожа, что там? — спросил Чандарлы.

Она жестом велела замолчать и схватила расстёгнутый пояс. Её янтарные глаза настороженно сверкнули. Не оборачиваясь, она пробормотала:

— Дед, у нас сегодня ожидаются гости?

— Нет, никого, — ответил Чандарлы. — Завтра приедет виконт Никейский, послезавтра — граф Тавризский, а сегодня…

— Хм! Значит, вон тех ребят никто не звал, да?

— А? — удивился Чандарлы.

Старик растерянно обернулся, а она уже резко взмахнула тонкой рукой. С чудовищной силой она метнула пояс в вяз, растущий в углу сада. Ветви дерева, за которым Чандарлы ухаживал ещё, когда служил предыдущим господам, покачнулись, и пояс полетел на землю. Ну, или почти на землю.

— Ой! — раздался крик.

— Отец!

Ясно. Нарушитель не один. Двое невысокого роста запричитали, перекрикивая друг друга.

— Ох, кто это, — растерялся Чандарлы.

Астароше метнулась в коридор. За три секунды она пролетела тридцать метров и выхватила зловеще блеснувшую саблю.

— Всем стоять! Вы во дворце маркизы Киевской!

Астароше угрожающе посмотрела на молодого мужчину, скорчившегося на земле, и направила на него саблю. Она взглянула на двух других у ограды.

— Вы вломились в мой дом, придётся отвечать.

И тут она узнала мужчину на земле. Он дурашливо смотрел на неё.

— Т-ты? — охнула она.

— Я, — сказал он, совершенно не испугавшись зависшего над ним клинка, и как ни в чём не бывало помахал ей рукой. — Привет, Аста. Извини, что не писал, — засмеялся он.

— Ах ты, мерзавец! — прокричал Чандарлы, наконец подбежавший к ним. Он пристально посмотрел на глупо ухмыляющегося мужчину. — Посторонние! В доме маркизы Киевской посторонние! На помощь!

— А-а-ах, всё хорошо, — сказала Астароше, покачав головой. Вложив саблю в ножны, она устало вздохнула. — Не волнуйся, дед. Не нужно никого звать.

— А? Н-но, госпожа…

— Я его знаю. Ты сейчас своими криками всех переполошишь. Что ты тут делаешь, дорогой нежданный гость?

Астароше Аслан, маркиза Киевская, велела слуге замолчать и легко ухватила смущённого мужчину за ворот, словно какого-то бродячего кота. Её лицо осветила лукавая, но нежная улыбка.

— Ну, надеюсь, язык у тебя всё также хорошо подвешен, и ты снова развеешь все мои сомнения, Авель Найтроуд… напарник.

V

Империя Истинного Человечества — крупнейшее и величайшее нечеловеческое государство в мире. Правительством и армией руководили только бояре, дворяне-мафусаилы. Они владели многими землями и занимали высокие государственные посты.

Вот к примеру, герцогиня Молдавская, знатная дворянка и нынешняя глава рода, владела землями на севере, от Молдавии до Бессарабии. Милка Фортуна служила главой Тайного совета, можно сказать, она была своего рода премьер-министром. Её внук Ион Фортуна, граф Мемфисский, служил имперским меченосцем и также был связан с советом, главным совещательным органом власти. Их род проживал в столице, а верные подданные следили за остальными владениями.

Дворянские семьи, вроде Молдавских, имели в столице особняки, яры, которые были ещё и государственными учреждениями.

В этот полдень в один из таких прибрежных яров пришёл молодой синеволосый посетитель.

— Мне уже рассказали о нападении. Спасибо за отличную службу, барон.

Из беседки в саду открывался потрясающий вид на сверкающую бухту Золотой Рог. Хозяин предложил гостю присесть на софу, а сам сел напротив на роскошную подушку, расшитую золотом. Он вынул из кармана кубик, размером с кусочек сахара, и поставил его на стол. Это был съёмный носитель информации.

— Гляжу, ты убил герцогиню Молдавскую, поджёг её дворец, а виновником выставил её родного внука. Сначала я думал, что ничего у тебя не выйдет, но ты вон как отлично справился, — сказал хозяин.

— Благодарю. Надеюсь, я исправил свои ошибки в Карфагене, — ответил молодой гость, покачав головой.

Он взял кубик, в котором хранились изображения нападения, присланные егерями. В его медных глазах не было и тени гордости. Он слегка сжал полупрозрачный кубик в изящной ладони и сказал с досадой:

— Жаль только головы герцогини у меня нет. От моих убийц толку мало. Всё бы получилось, задержи они графа подольше.

— Это ты про тех кукол, да? Что взять с иноземных технологий. Ну да ладно, ещё не всё потеряно, — проговорил хозяин.

Он взял чай, который ему подала механическая кукла, и растянул полные губы в улыбке, обнажив клыки, слишком длинные даже для мафусаила.

— Час назад янычары нашли среди обломков труп герцогини Молдавской. Тело полностью обгорело, но судя по анализу ДНК, это она. Думаю, о её смерти объявят сегодня на совете.

— Хорошо. Всё идёт по плану. Граф Мемфисский такой предсказуемый.

Синеволосый мафусаил просветлел лицом. Он взял чашку с ароматным чаем и мягко улыбнулся хозяину — тот пристально на него смотрел.

— Да, завтрашнее собрание будет занятным. Вот узнают они о графе Мемфисском и этом терранском сброде. Интересно взглянуть на их лица, когда они услышат о заговоре Ватикана. Жду не дождусь, — хищно усмехнулся хозяин, взглянув на Золотой Рог.

Район Бейоглу сплошь занимали роскошные яры, Стамбул же выглядел, как зелёный ковёр. Сквозь деревья проглядывали острые шпили минаретов и высокие купола.

В Небесном императорском дворце проживала властительница, правящая государством вечно.

Мужчина сверкнул глазами.

— Она правит уже больше восьмисот лет. Наконец-то время пришло. Завтра решится наша судьба и участь всей Империи. Барон, я понимаю, ты устал, но будь добр, сделай ещё кое-что, — сказал он.

— С удовольствием, — ответил тот.

Синеволосый гость усмехнулся и покрепче сжал кубик. На ладони вспыхнуло бело-голубое пламя.

— Igne natura renovatur integra. Мы принесём огнём новый порядок на нашу землю.

Комментарии

1. Агамемнон — в «Илиаде» Гомера царь Микен, брат Менелая, предводитель ахейского войска в Троянской войне. Микены — древний город в Греции.

2. Гераклион или Ираклион — город на острове Крит, названный в честь древнегреческого героя Геракла.

3. Меритократия — принцип, при котором у власти находятся самые одарённые и способные.

4. Газа — город на восточном побережье Средиземного моря, в современной Палестине.

5. Александрия — город и крупнейший порт на севере Египта, основанный Александром Македонским.

6. Византий — древний город на берегу пролива Босфор, на месте которого был основан Константинополь (современный Стамбул).

7. Минарет — башня для призыва мусульман на молитву.

8. Медресе — мусульманская средняя и высшая духовная школа.

9. Пропульсивная установка — составная часть судовой энергетической установки.

10. Мимар Синан (тур. Mimar Sinan) — великий османский архитектор и инженер.

11. Золотой Рог (тур. Haliç) — изогнутая бухта, впадающая в Босфор.

12. «Quia inventi sunt in populo meo impii insidiantes quasi aucupes laqueos ponentes et pedicas ad capiendos viro» — «Ибо между народом Моим находятся нечестивые: сторожат, как птицеловы, припадают к земле, ставят ловушки и уловляют людей». Иеремия 5:26.

13. Бейбарс — великий правитель Египта, прошедший путь от раба до султана.

14. Янычары (тур. новые войска) — регулярная пехота в Османской империи.

15. Зульфикар — сабля с двумя лезвиями пророка Мухаммеда.

16. Обсидиан — вулканическое стекло. Минерал преимущественно чёрного цвета, с стеклянным блеском, иначе: исландский агат.

17. Перманганат калия — в народе просто марганцовка.

18. «Бегите, спасайте жизнь свою». Иеремия 48:6.

19. Чандарлы Кара Халил (тур. Çandarlı Kara Halil) — великий визирь Османской империи.

20. Белград (серб. Београд) — столица Сербии.

21. Доломан — турецкая длиннополая одежда с узкими рукавами.

22. Никея — древний город в Малой Азии, современный Изник в Турции.

23. Тавриз — крупный город в Иране.

24. Бессарабия — историческая область между реками Днестр и Прут (сейчас основная часть территории Молдавии и южная часть Одесской области).

25. Бейоглу — европейский район современного Стамбула.

26. Яр — происходит из тюркских языков и означает «косогор».