Кровь Триединства. Возрождение на Марсе (Новелла) - 0.1 Глава

И во имя Бога нашего поднимем знамя.

Псалтирь 19:6

— Позвольте нам сразиться с ними, ваше сиятельство?

Первый снег превратился на тропе в жижу. Туман, тянувшийся с реки, укрыл равнину своим холодным объятием.

Было шесть часов утра. Солнце ещё не взошло, что, впрочем, вполне естественно для этого времени года. Обычно в этот час царили тишина и мгла, но сегодня всё было иначе. Рассветную безмятежность пронзил стук копыт. Всадников было шестеро. Невдалеке сквозь густую листву маячили огоньки.

— Они всё равно нас догонят! — прокричал старик, оглянувшись на огни. — Мы отвлечём их. Бегите, ваше сиятельство.

— Помолчи, Ахмед! — осадила своего верного подданного графиня Вавилонская.

Она ударила кнутом по взмокшему крупу коня. Утренний воздух был холодный, и её возглас превратился в белое облачко пара.

— Не неси ерунды! Я не брошу вас. Гони быстрее!

— Простите меня… ваше сиятельство… Из-за меня они нашли нас, — произнёс дрожащим голосом Селим.

Самый молодой подданный графини ехал позади неё. Он обеспокоенно сжал поводья.

— Если бы они не увидели меня…

— Что уж теперь сетовать. Не вини себя, — успокоила юного терранина графиня и вздохнула.

В эти дикие земли они сбежали три дня назад из Тимишоары. Поначалу их никто не признал. Они старались не выделяться, когда закупали провизию в терранских деревнях, но варвары всё же раскрыли их. Селим случайно закричал при виде курящих солдат — он решил, что сигареты были настоящим огнём.

Впрочем, графиня даже и не думала упрекать несведущего юношу. В конце концов во всём виновата лишь она. Сама того не зная, она оказалась замешанной в заговоре своего дяди, герцога Тигрского, поэтому ей пришлось бежать вместе со своими подданными в чужие земли.

И вот сейчас за ними гнались эти варвары. Всё из-за того, что теперь она мятежница.

— Всё пропало, ваше сиятельство! Солнце скоро взойдёт! — в ужасе закричал Ахмед, завидев очертания гор за рекой.

Из-за снега и туч они не сразу разглядели светлеющее небо. Они-то хотели спрятаться в густом лесу и переждать до рассвета, а потом ехать дальше к Альбиону через эти дикие земли, но всё изменилось в одночасье. Даже если они сбегут от варваров, они никак не успеют спрятаться в городе.

— Стоять! — велела графиня, вскинув руку.

Вдали виднелись купола и шпили незнакомого города, который огибала река. С виду вполне симпатичный, но она так устала, что вряд ли доберётся туда. Решившись, она обернулась к своим подданным.

— Спасибо, что пошли со мной. Род Вавилонских будет вечно благодарен вам за преданность и самоотверженность.

— Что вы делаете, ваше сиятельство? — тут же закричал Ахмед.

Почему госпожа такая спокойная? Ему хотелось встряхнуть её и поторопить.

— Бежим скорее! Они же нас схватят! — воскликнул он.

— Да, ты прав. Они непременно нас схватят. Поэтому я остаюсь.

Её подданные выглядели так, будто их ударило током. Ошеломлённые, они даже не нашлись, что ответить.

— Я остаюсь, — спокойно, но решительно повторила графиня Вавилонская. — Я выиграю время. Вы бегите. Возвращайтесь в Империю, найдите новых господ или оставайтесь за рубежом. Отныне вы свободны.

— Да вы что, ваше сиятельство! — закричал Ахмед, оправившись от потрясения. Старый слуга, служивший графине ещё с детства в доме герцога Тигрского, горько заплакал. — Не нужны нам никакие другие господа! Вы для нас одна единственная! Мы пойдём за вами куда угодно, хоть за рубеж, хоть в Тёмные земли! Прошу позвольте пойти с вами.

— Нет!

Она резко взмахнула кнутом и, сверкнув глазами, посмотрела на подданных.

— Может, я и не знала, что делала, но я всё равно предала Августу. Я виновна. Если я ещё и своих подданных в это втяну, мой род никогда не смоет позор. Я долго думала и всё решила. Ещё одно слово, и я ударю вас кнутом!

— Но, госпожа…

Под взглядом её аметистовых глаз они понурили головы.

Огни преследователей были уже совсем близко. Стоит протянуть руку и, казалось, можно коснуться их. Через несколько минут огромные жестянки уже выстрелят по ним из своего оружия.

Имперский дворянин, конечно, мог бы справиться с этими бронированными автомобилями, но они были в суровых, незнакомых землях, а до Альбиона ещё больше тысячи километров. Бросить вот так свою госпожу для них было всё равно, что вырвать себе сердце. А ведь так она хотела спасти их, и от этого становилось совсем тяжко.

— Лучше мы умрём прямо здесь и сейчас, раз вы просите бросить вас, госпожа, — пробормотал Ахмед. Он вынул из ножен меч и поднёс его к своей шее. — Не годится верному подданному жить дольше своей госпожи, а уж тем более бросать её на растерзание врагу. Если мы не можем больше вам верно служить, лучше умрём!

— Dobitoc! Что ты несёшь! — воскликнула графиня, взволнованно глядя на окровавленный меч. — У вас и так жизнь короткая! Хотите вот так закончить её!

— Простите меня, конечно, ваше сиятельство, но это вы хотите закончить свою жизнь, — сказал Ахмед, не отнимая клинка от своей шеи. — В этих диких землях нет лазурной стены, чтобы вас защитить. Остаться здесь одной всё равно, что покончить с собой! Сами же знаете! — плача, кричал старик.

Плакали все её подданные — и Селим, стоявший позади, и другие терране. Ахмед взглянул на пристыженно молчавшую графиню.

— Мы слабые, конечно, но от этих дикарей мы вас защитим. Прошу вас позвольте нам остаться! — уговаривал он.

— Дураки…

Плакать на глазах у терран для имперского дворянина было очень постыдно. Графиня посмотрела ввысь. Небо окрашивалось в цвет крыла голубки.

— Ну, что мне сказать, — произнесла она. — Делайте, что хотите.

— С-спасибо!

Пятеро терран поклонились. Глядя на их заплаканные лица, графиня Вавилонская едва слышно вздохнула, чувствуя радость.

Сколько они ещё будут идти за мной? Я же такая безответственная. Другой бы дворянин только и радовался таким верным подданным. Они могли бы стать государственными гражданами или пойти в услужение к другому дворянину. Да они могли бы делать всё что угодно, а не идти за мной, бросив родину. Они могли бы…

Я защищу их любой ценой.

«Первой прольётся благородная кровь».

Графиня Вавилонская решительно вынула из-под седла серебристые перчатки. Она натянула их по локти и развернула коня к бронированным автомобилям.

— Сперва разберёмся с врагом! За мной! — воскликнула она, хлестнув кнутом по крупу.

Конь помчался к бронированным автомобилям, словно вторил боевому духу наездницы. Когда пулемёт справа повернулся, чтобы выстрелить, её уже не было в седле. Словно мираж, графиня появилась прямо на турели с эмблемой двойного креста. Она направила затянутую в серебристую перчатку руку на оружие. С тихим шипением пулемёт загорелся. Никаких повреждений вроде бы не было, но двигатель железного зверя вдруг сломался. Автомобиль скрипнул тормозами, упал в канаву и заглох.

— Давай, Ахмед! Вперёд! — закричала графиня и прицелилась в другой бронетранспортёр.

Подданные кивнули. Она ускорилась. Драгоценные камни в перчатках замерцали синим светом, воздух вокруг задрожал, словно пламя на ветру.

Но враг тоже не мешкал. Бронетранспортёр в середине прицелился в мафусаилку и выстрелил. Град пуль прорезал синий свет и полетел прямо в графиню. Однако криков боли не последовало, да и пули явно в неё не попали. Раздался звон металла, и пули отлетели, словно перед ними выросла невидимая стена. Мафусаилка метнулась к бронетранспортёру. Она схватила автомобиль из-под низу и с яростным криком перевернула его. Бронетранспортёр рухнул на землю бесполезной грудой железа.

— А теперь ты.

Завидев, что его товарищи погибли, водитель последнего бронетранспортёра на секунду растерялся, а потом выжал газ, и автомобиль ринулся по неровной земле. Графиня улыбнулась, глядя на смятения врага. Она не знала, что ждёт их впереди, но сейчас они, похоже, спаслись. Она не ожидала, что армия Ватикана…

— Ваше сиятельство! — крикнул её подданный.

На холме стояли ещё враги.

— Проклятье! Ахмед, уходите, я…

Графиня вдруг смолкла. Она даже не поняла, что произошло.

Жуткая боль пронзила её, словно она вся горела. Ярко-белый свет ослепил её. Она пошатнулась и посмотрела на себя. Всё тело покрывали ожоги.

Солнце?

«Не могу даже кричать».

Золотистый свет забрезжил над холмами слева. Зимнее солнце едва ли грело, и всё же золотой диск был смертелен для мафусаила. Проснувшиеся от ультрафиолетовых лучей бациллы начали пожирать тело своего носителя. Дворянка рухнула на землю. Ей было так больно, словно она горела заживо.

— Ваше сиятельство!

Селим подскочил к ней, пытаясь защитить. Мафусаилку трясло, изо рта шла пена.

— Графиня, графиня! Держитесь!

— Ваше сиятельство, как вы?!

Скорее всего, они бы спаслись посреди этой суматохи, однако все пятеро тут же развернули коней и ринулись к своей госпоже, словно и не увидели солдат, спускавшихся с холма.

— Ваше сиятельство, прошу ответьте!

— П-почему вы не убежали? — простонала графиня, кашляя кровью. Она посмотрела на обеспокоенные лица своих подданных, а потом на вооружённых солдат. — Бегите. Не нужно…

Рот наполнился кровью, и она едва внятно говорила, но они прекрасно её поняли.

— Ваше сиятельство, пожалуйста, не просите. Вы для нас всё, — сказал Ахмед. — Бросить вас для нас равносильно смерти. Если мы не выживем, так хоть умрём вместе.

Они окружили её и склонились, пытаясь защитить от солнца. А позади них командир солдат махнул рукой.

— Целься! — закричал он, обернувшись к солдатам и бронетранспортёру. — Враг вампир. Не подведите, а то…

— Лейтенант Добо, постойте! — раздался голос сверху бронетранспортёра. Мужчина с наушниками, по виду радист, закричал: — С вами хотят поговорить из ставки!

— Что?

Оправившись от удивления, командир кивнул. Он подбежал к бронетранспортёру и взял наушники.

— Добо на связи, — сказал он сухо, почти с досадой. — Так точно. Среди них вампир. Мы поймали их. Сейчас убьём. Что?! Но… Так точно. Так и сделаем.

Лейтенант зло закивал, будто проглотил горькую пилюлю. Загорелась красная лампочка — связь окончена. Он отдал наушники радисту и обернулся к помощнику, ожидавшему приказов.

— Избейте их, чтоб говорить не могли, — мрачно сказал он. — И подготовьте «святую воду». Будем действовать по Уставу.