Кровь Триединства. Возрождение на Марсе (Новелла) - 1 Глава

Достоин Агнец закланный принять силу и богатство,

и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение.

Откровение 5:12

I

— Похоже, лекарства помогают.

Доктор Лукреция Лигорио, женщина средних лет, положила стетоскоп в карман белого халата и по-матерински нежно улыбнулась. Лежавшая на постели пациентка оправила ночную сорочку, и Лукреция пощупала её пульс на запястье.

— Приступ прошёл. Не волнуйтесь ни о чём, ваше высокопреосвященство. Вам просто нужно хорошо отдохнуть, и вы поправитесь.

— Спасибо, доктор Лигорио. Доверюсь вам.

Лукреция улыбнулась. Катерина провела рукой по волосам. Она была такой красивой, что даже женщины заглядывались на неё. Катерина посмотрела на ласково улыбающуюся Лукрецию, которая была её врачам уже двадцать лет.

— Итак, доктор… сколько мне осталось? Прошу скажите честно, сколько я ещё проживу?

— В-ваше высокопреосвященство!

Лукреция лечила герцогиню Миланскую, когда та ещё была маленькой болезненной девочкой. И хотя она старалась сейчас быть спокойной, с лица её всё же схлынула краска, и стало ясно, что она что-то недоговаривает.

Катерина засмеялась, кивая.

— Понятно… Так мало, что вы даже не решаетесь мне сказать.

— У вас… коллагеноз. Даже обнаружь мы болезнь раньше, лечить её всё равно было бы очень сложно…

Лукреция смотрела бесстрастно, но ответила совершенно искренне, ведь так велел ей долг врача. Когда она снова заговорила, её голос слегка дрожал, словно её саму поразила болезнь.

— Коллагеноз иммунологическое заболевание. При нём тело воспринимает себя как врага и вызывает аутоиммунные реакции. Лёгкие разрушает не вирус и не бактерии, а ваша собственная иммунная система, госпожа кардинал. Осматривай я вас почаще, я бы могла обнаружить болезнь раньше… Простите меня.

— Вам не за что извиняться, доктор. Я сама виновата… Когда вы осматривали меня в последний раз?

— Восемь лет назад… как раз незадолго до вашего назначения на должность кардинала. Тогда умер предыдущий понтифик

— Ах, да! А потом я была так занята, что ни разу не приходила к вам. Да, я и правда была занята… очень занята… — вздохнула Катерина и поглядела на себя в зеркало.

За три месяца она похудела больше, чем на три килограмма, но, к счастью, по лицу этого не скажешь. Чуть сильнее обозначились скулы, но её всё ещё можно было назвать «прекраснейшей женщиной-кардиналом в мире». Однако болезнь изъедала её изнутри, это несомненно. Даже прямо сейчас, пока они говорили, потихоньку…

— Спасибо, что пришли, доктор.

Губы болели, и Катерина вдруг поняла, что невольно стиснула зубы.

— Жду вас в скором времени, — спокойно сказала она Лукреции, обеспокоенно смотревшей на неё. Катерина попыталась смягчить выражение лица. — Отец Трес, вызови автомобиль. Госпожа Лигорио уходит.

— Слушаюсь, — отозвался невысокий священник.

Молодой мужчина, молчаливо стоявший поодаль, словно статуя, протянул врачу портфель, открыл его и показал документы внутри. Затем он закрыл портфель и отдал его врачу.

— Доктор, всё, о чём мы говорили сегодня, должно остаться в тайне. — Катерина говорила невозмутимо, словно о погоде, но в её голосе слышались пронзительный нотки. — Об этом знаете только вы, отец Трес и я. Остальные считают, что я простудилась. Если кто-то из окружения кардинала Медичи узнает о моей болезни, Франческо использует это против меня. Никто не должен ничего узнать. Это очень важно.

— Я понимаю, — сказала Лукреция уже у двери и механически кивнула. — Только вы не теряйте надежды, ваше высокопреосвященство.

Она посмотрела на Катерину, глядевшую в окно.

— Отдыхайте, пейте лекарства, и вы проживёте дольше, — добавила она профессиональным, но печальным голосом.

— Знаю, доктор. Не волнуйтесь. Я не поддамся хандре. До встречи.

Когда Трес закрыл за врачом дверь, Катерина снова повернулась к окну. Весна пришла рано на юг Европы. Стоял март, но цветы в саду дворца Сфорца распустились во всём своём великолепии. Яркий цветник прямо так и ждал озорных и танцующих фей. Глядя на сад, Катерина усмехнулась.

— Какая ирония судьбы… У меня такая болезнь, а я ведь даже никогда не хотела детей.

Коллагенозом довольно часто болели беременные, чей гормональный фон нарушался. Иногда организм женщины, ожидавшей ребёнка, воспринимал свои собственные клетки как паразитов, и белые кровяные тельца уничтожали их. Тело буквально само себя убивало.

Прелестная Катерина кашлянула и посмотрела на священника.

— Ну разве не смешно, а, отец Трес? — спросила она таким тоном, словно и в самом деле находила это забавным. — Меня столько раз пытались убить, но я всё равно спасалась. Я просто чудом избегала смерти. Я всегда думала, что удача на моей стороне… И вот оказывается, моё собственное тело хочет меня убить. От такого убийцы уже никуда не сбежишь… — ехидно произнесла она.

— Советую вам отдохнуть, герцогиня Миланская, — бесстрастно сказал механический солдат. — Доктор Лигорио рекомендовала вам набираться сил, чтобы поправиться. Вы должны принимать лекарства, хорошо есть и отдыхать.

— Набираться сил… А потом что? Ну, проживу я на пару месяцев дольше, и что? — по-детски озорно улыбнулась Катерина.

Ведь ничего не изменить. Как ни крути, а от судьбы не уйдёшь.

Катерина положила руки на одеяло и стиснула кулаки так, что голубые вены проступили на белоснежной коже.

— У меня нет времени… а столько всего надо сделать, — прошептала она. — Некогда жалеть себя. У меня нет такой роскоши…

Мне, как кардиналу, сестре понтифика и наследнице рода Сфорца, столько всего нужно сделать. Решить споры, победить врагов, отомстить… Некогда плакаться. Нужно…

— А?

Катерина нахмурилась — в груди всё горело.

Новый приступ? Нет, не то. Тогда отчего так сильно бьётся сердце? Почему глаза режет? И что это за тёплая вода льётся по щекам? Слёзы?

Железная Леди поникла плечами и закрыла белыми руками лицо.

— Нет! — воскликнула она дрожащим и каким-то незнакомым голосом. — Я не хочу умирать! За что?! Почему я?! Мне столько ещё нужно сделать!

Слёзы побежали по щекам и закапали на постель. Катерина стиснула зубы и посмотрела на мокрые следы.

Столько всего я мечтала сделать. Столько хотела совершить, хоть и не должна никому. Сколько хотела сказать…

А перед собой она видела льдисто-голубые глаза.

Я хотела смотреть в них вечно. Я хотела, чтобы эти глаза всегда смотрели на меня. Но… почему? Почему именно я? Почему я, а не кто-то другой?!

— Ваше высокопреосвященство, вы не спите?

Вежливый стук в дверь прервал её стенания.

— Могу я войти? — раздался женский голос. — Если вы заняты, я приду потом.

— Нет-нет, входи, пожалуйста, сестра Лоретта.

Катерина отёрла слёзы влажным полотенцем. Претворившись, будто только что проснулась, она спросила Лоретту так спокойно, насколько смогла:

— Что случилось? Рано ещё для служебных дел. Что-то произошло?

— Ну… да. Только что пришла телеграмма из Лондиниума от Профессора, — ответила Лоретта.

Она протянула лист бумаги Стрелку, а тот — Катерине.

— Похоже, что-то важное. Я решила сразу же вам её передать. Я вас точно не разбудила?

— Нет, не волнуйся. Спасибо. От доктора Вордсворта? Что же случилось?

Катерина открыла телеграмму и поперхнулась. Телеграмма была короткая и до невозможности простая, но она оцепенела, даже позабыв дышать.

— Что-то серьёзное, ваше высокопреосвященство? — прошептала Лоретта, увидев, что прекрасная женщина будто в мраморную статую превратилась. — Плохие вести? Что-то случилось в Лондиниуме?

— Нет, ничего, сестра Лоретта, — ответила Катерина с улыбкой, прогоняя боль, раздирающую грудь. — Небольшая заминка в королевском дворце. Нужно просто узнать, что к чему… Сестра Лоретта, попроси в галерее Спада связаться с нунциатурой в Альбионе… Отец Трес…

Она ненадолго смолкла и подождала, пока монахиня поклонилась и вышла. Как только дверь за ней закрылась, Катерина посмотрела на своего верного пса.

— Немедленно поезжай в Лондиниум, Стрелок. Авель попал в переплёт… снова. Ты знаешь, что делать. Спускайся в подземелье и возьми, что нужно.

— Слушаюсь.

Механический солдат кивнул и поспешно вышел. Как только эхо его шагов стихло в коридоре, Катерина снова посмотрела на телеграмму. Сама того не осознавая, она стиснула её так крепко, что почти разорвала.

— Эстер Бланшетт! — гневно воскликнула она.

II

— Это уже слишком.

Среди сорока с лишним мужчин и женщин, собравшихся за круглым столом в клубе «Диоген», первым заговорил крепкий сорокалетний мужчина с мощным подбородком.

Чарльз Сомерсет, герцог Бофорт и бывший заместитель начальника штаба армии. Один из так называемых двадцати шести герцогов, он занимал пятое место по положению и владел обширными землями на северо-западе Англии. Он постучал пальцами по столу и оглядел собравшихся пронзительным взглядом.

— Мало того, что Рим узнал о гетто, так нелюди ещё и живы остались! Чем там вообще занимался отряд по уничтожению?!

— Согласно отчёту, Тёмный город полностью запечатан. Теперь в него невозможно попасть снаружи, — с невозмутимым лицом ответил Альберт Хоуп, герцог Ньюкасл.

Род герцогов Ньюкасл, владевший землями на северо-востоке Шотландии, занимал лишь девятнадцатое место среди знати, но Хоуп был судьёй в Верховном суде, членом палаты лордов и лорд-канцлером, так что при дворе по положению он был ниже лишь королевской семьи и архиепископа Кентерберийского.

Альберт показал на трёхмерную карту Лондиниума, спроецированную лазером на столе и добавил:

— Чтобы войти в гетто, мы должны пройти вот здесь. Пока мы не знаем, как открыть преграду. На самом деле мы даже не знаем, из чего она сделана и насколько она прочная… Мы и мечтать не смеем, как уничтожить вампиров.

— Так может взорвём её, и всё? — спросил лорд Теннисон, известный поэт и член королевского совета.

Он посмотрел на Босуэлла, заместителя премьер-министра, и положил чайную ложку розового варенья в некрепкий чай с молоком и мёдом.

— Раз уж мы хотим затопить тоннели, зачем мелочиться, а, мистер Босуэлл? — спросил он ехидно.

— Наши инженеры уже пытались, — пожал плечами тот, поглаживая аккуратную бороду.

Благодаря острому уму и здравому суждению он завоевал расположение королевы, но, к сожалению, он не входил в число двадцати шести герцогов. Вероятно, он чувствовал себя неуютно среди этих знатных господ. Лишь сто четыре человека принадлежали к этим лучшим дворянским семьям. Они владели четвертью всех земель и семьюдесятью процентами состояния королевства.

— Мы пока не знаем, из чего сделана стена, но она выдержала заряд тринитротолуола в пятьдесят килограммов, и на ней не осталось ни царапинки, — поспешно сказал Босуэлл. — И не только взрывчатка. Ни химикаты, ни электричество на неё не подействовали. Мы при помощи звуковых волн пытались понять, что происходит по ту сторону стены, но и это не сработало… Гетто буквально отрезан от мира.

— Так-так, час от часу не легче, — произнёс Джонатан Монтегю Дуглас Скотт и скрестил на груди руки.

Этот пожилой шотландец с длиннющим именем служил лордом-хранителем королевской печати, носил титул герцога Баклю и занимал двенадцатое место по положению. Среди собравшихся он был старше всех. Он пригладил окладистую бороду и тяжело вздохнул.

— Мы планировали уничтожить всех нелюдей до наступления ночи и тем самым перехитрить понтифика и прессу… И чего мы добились? Мы едва спасли папу римского и святую, а вампиры заперлись в своём гетто. Несомненно, Ватикан прекрасно понимает, что мы знали о подземном городе. Уже и горожане выказывают недовольство. Теперь-то они знают, что упыри живут у них буквально под ногами, — говорил он, неотрывно глядя на молодую женщину.

Его взгляд подобно клинку пронзил рыжеволосую красавицу в синем военно-морском мундире, молча сидевшую со скрещенными руками.

— А всё из-за неудавшегося наступления… Полковник Спенсер, это ведь вы разработали эту операцию, так? Ну и что вы скажете, виконтесса Карлайлская?

— Да ладно, дед, что толку сейчас об этом говорить.

Нет, вовсе не полковник так осадила почтенного старого дворянина, служившего королевству целых полвека. Защитила Кровавую Марию красавица, увешанная драгоценными камнями. Джейн Джудит Джослин, герцогиня Эринская, поднялась с кресла и закрыла рукой Марию.

— Может, вы уже забыли, что мы все одобрили план полковника? — ехидно заметила она, насмешливо глядя на него. — По-моему, это нечестно скидывать сейчас все шишки на неё, а?

— Да, но полковник сама вела наступление. Может, всё закончилось бы по-другому, будь госпожа Спенсер поискуснее, не думаете, герцогиня? — хмыкнул Харви Кэмпбелл, герцог Аргайл, тринадцатый по положению.

Крупный шотландский помещик, а также владелец нескольких газет и радиостанций, когда-то сделал предложение герцогине Эринской, но та отказала ему. По его ядовитому тону было ясно, что обиды он не простил.

— Пока мы ещё сдерживаем эти новости, но народ у нас держит ухо востро. Многие уже собирают чемоданы и готовы бежать из Лондиниума… Не удивлюсь, если скоро тут начнётся сущий переполох. И что мы потом скажем её величеству? — насмешливо сказал он.

— Прошу прощения за все неприятности, ваша светлость. Это всецело моя вина, — раздался грудной голос.

Мария встала с кресла. Она ободряюще кивнула Джейн и посмотрела на собравшихся.

— Я беру на себя всю ответственность за провал операции. Однако хочу вам напомнить, что я не раз просила разрешения уничтожить гетто. Нужно было давно покончить с ним… Но ведь вы все отказывали мне. Гетто для вас золотая жила. Вы запатентовали восемьдесят процентов их технологий и товаров. Потому-то вы так рьяно и защищали нелюдей. И вот что мы имеем сейчас. Так кто же в этом виноват?

— Следите за своим языком, полковник. Ишь как заговорили. Да вы же просто хотите уйти от ответственности, — надменно сказал герцог Баклю и растянул губы в зловещей усмешке, так присущей альбионским дворянам. — Не буду отрицать, наши компании и правда используют технологии гетто. Но вы не забывайте, что её величество была согласна с этим, ведь мы служим на благо королевства.

— Вы совершенно правы, Джонатан. К тому же мы всегда считали, что легко сможем избавиться от сотни-другой вампиров, — тут же подхватил герцог Аргайл. Он зло поглядел на Марию и заговорил с ещё большей ненавистью. — Кто ж знал, что у нас в военно-морских силах такие бездари. Неужели вы не могли вчера бросить все силы и пожертвовать парочкой своих бойцов, полковник? Прикажи вы открыть ворота раньше, мы бы затопили этих упырей, и дело с концом. Или я не прав?

— Не в этом дело, — невозмутимо ответила Мария, хотя наверняка за её спокойным голосом скрывалась целая буря гнева. — Когда сработала система гетто, слишком опасно было продолжать операцию. Я отдала приказ отступать и считаю, что поступила правильно.

— Какая же вы простодушная, полковник, — насмешливо протянул герцог Аргайл.

Да о своей приболевшей собачке он и то бы говорил в разы серьёзнее. Он выдохнул дым и достал новую сигару из серебряной шкатулки.

— Лес рубят, щепки летят, — беспечно заметил он. — Поздравлять вас не с чем, конечно. Вы спасли пару дюжин морпехов и подвели под монастырь всё королевство. Нужно уметь просчитывать. Это политика.

— Политика? — бесстрастно повторила Мария, нисколько не изменившись в лице. — Это вы сейчас намекаете на гибель моих подчинённых два года назад?

— Два года назад… — Харви потёр лоб, будто припоминая. — А! Восстание Перси. Да, это была необходимая жертва. — Он закурил сигару, наверное, стоившую больше месячного жалования обычного трудяги. — Когда мы позвали командира мятежников в Лондиниум якобы на переговоры, главное было застать его врасплох. Если бы мы не послали вас и ваших людей безоружными сопровождать бунтовщиков, они ни за что бы не согласились приехать в столицу… Как жаль, что из-за этого вас прозвали Кровавой Марией.

— Жаль? — пробормотала она, холодно сверкнув глазами.

Она положила жилистую руку на эфес сабли у бедра. На долю секунды показалось, что она готова обнажить клинок, но она лишь опустила руку в карман, вынула носовой платок и приложила его к лицу.

— Погибшие морские пехотинцы для вас «необходимая жертва», а меня вы жалеете. У меня просто нет слов, ваша светлость. Как офицер военно-морских сил королевства, от всей души благодарю вас… — неестественно спокойно сказала Мария.

— Хм… Хоть наступление и провалилось, понтифика и святую мы спасли. По-моему, госпожа полковник отлично справилась, — прервал их Босуэлл. Пытаясь хоть как-то смягчить обстановку, он сменил тему: — В общем, у нас ещё будет время поговорить, кто в чём виноват. У нас пока есть дела поважнее… Сестра Эстер, к примеру. Как нам сказать о ней журналистам? Стоит ли сейчас говорить, что она дочь принца Гилберта?

— Определённо, нужно подождать немного, — ответил герцог Ньюкасл и взял в руки толстую папку с бумагами.

В документах было написано об Эстер Бланшетт.

Со вчерашнего дня управление королевского двора, звёздная палата, информационное бюро и остальные двадцать восемь ведомств без устали писали эти отчёты, в которых содержались все сведения, начиная от вчерашнего теста ДНК. И судя по всему, новая претендентка на престол была первой на очереди.

— Нам нужно время для официального заявления. Того репортёра мы задержали, Ватикан тоже согласился молчать. Не надо торопиться. Давайте подождём окончательного отчёта от управления королевским двором.

— Ещё нужно понять, чего хочет сама сестра Эстер… то есть принцесса Эстер, — добавил сэр Брюс Черчилль.

Молодой наследник герцогского рода Мальборо, только что окончивший университет, оглядел всех в поисках поддержки.

— Вдруг она не захочет взойти на престол? Ведь у неё была совершенно другая жизнь. Конечно, отчёт-то будет готов, но может сначала узнаем, чего хочет сестра Эстер, и уже тогда решим, говорить народу, что она принцесса или нет. Надо быть осторожными, а то ещё дров наломаем.

— Да, вы правы, Брюс. И святая, и принцесса. Народ будет просто ошарашен.

— Если она отречётся от престола, тут народ не то, что возмутится… он просто бунт поднимет. И объявилась же она сейчас…

— А с другой стороны, возможно, нам наконец-то повезло. Благодаря ей и народ, и Ватикан забудут о других трудностях.

И двадцать пять дворян с жаром заспорили, обсуждая все счастья и несчастья, ожидавшие королевство и их семьи. Они пытались понять, что же делать. Лишь одна женщина, первая среди знати, с бесстрастным лицом посмотрела на свою подругу.

— Так что там с девчонкой, Мария? — спросила герцогиня Эринская, даже не пытаясь подавить широкий зевок. — Говорят, вчера её отвезли в больницу. Ты знаешь, где она сейчас? И что вообще она делает?

— Её отвезли в Виндзорский замок подальше от журналистов.

Замок этот находился в тридцати километрах к западу от Лондиниума.

Мария выглядела бесстрастной, но холодный блеск пропал из глаз.

— Врачи сказали, что она не ранена, укусов вампиров тоже нет, — равнодушно сказала она. — Говорят, она заперлась в часовне и не выходит оттуда. Это, конечно, не беда, только вот она отказывается есть и пить.

— Ну и ну, для внучки Бригитты она больно хиленькая… В часовне? А! Из-за священника, — произнесла Джейн и провела пальцем по губам, словно только вспомнила об этом. — Он же умер, да? Жалко его. А между ними что-то было, что ли? Наверное, да, раз она от горя есть не может.

— Не знаю. Но они и правда были очень близки.

— Хм, странно всё-таки. Я думала, Эстер покрепче будет. Ну подумаешь умер её друг сердечный, ну что убиваться-то так. Я даже разочарована.

— Ты всех-то по себе не суди, Бедовая Джейн. Она обычная девчонка. Не все же такие крепкие орешки, как ты.

— Да ты покрепче меня будешь, Кровавая Мария. А уж Бригитта и подавно, иначе не плела бы свои интриги. Ну нет, эта соплячка не годится в королевы.

Джейн сидела всё так же неподвижно. Она лукаво сверкнула глазами, и оглядев собравшихся дворян, добавила:

— Придворная знать, журналисты, Ватикан, Германское королевство… вот уж настоящие гадюшники. Да гетто по сравнению с ними просто детсад. Если девчонку посадят на престол, её живьём съедят. Она не выдержит бремени.

— Возможно, — кивнула Мария, глядя на дворян, будто их здесь и вовсе не было.

А придворные уже обсуждали не Эстер, а Германское королевство. Понтифик сказал, что его пытались убить у реки. Террориста пока не нашли, зато нашли его оружие, которое оказалось из германских особых войск.

Босуэлл спорил со знатью, стоит ли вызывать германского посла и предъявлять ему обвинения. Герцог Ньюкасл тут же замотал головой, а герцог Аргайл и герцог Бофорт кричали, что надо. Ну они-то известные милитаристы, а тут ещё их подстёгивал герцог Норфолк, старый противник Альберта Хоупа.

— Дворец сущая преисподняя, — заметила Мария и достала сигарету, наблюдая за оживлёнными спорами. — Там не место праведному человеку. Эстер наверняка и сама это понимает… Джейн, только ты и можешь занять престол.

— Ну не знаю. Мне больше подходит играть роль злой ведьмы, дёргающей за ниточки невинную королеву. Как представлю, что нужно быть праведницей. У меня аж мурашки по коже побежали.

И Джейн, известная своими свободными нравами, скривилась от отвращения.

Когда германцев стали подозревать в попытке убийства понтифика, стало ясно, что герцогиня Эринская лучшая кандидатура на престол. Вот только ни дворяне, ни Ватикан её не жаловали. Джейн показала себя прекрасным командиром в Эрине, но для многих жителей Альбиона она была «королевой соседнего государства». На престол-то вступить ей не сложно, но вот потом её ждут одни трудности. И она это прекрасно знала.

Джейн посмотрела на подругу.

— Лучше тебя на престол никого нет, Мария. Кого вообще волнует, что ты внебрачная? Ты же больше всех сделала для блага королевства. Пока эти старые хрычи пуза чесали, ты в боях кровь проливала. Да ты всю себя положила, стольким пожертвовала, а они тебя Кровавой Марией прозвали… Святая там или наследная принцесса, без разницы. Я поддержу только тебя. Ты должна стать королевой.

— Спасибо, Джейн.

Мария спокойно посмотрела на подругу, которая сейчас выглядела на редкость серьёзной. Или может, это просто отсвет от полированной столешницы.

— Но ты сама знаешь, что руки у меня по локоть в крови. Крови моих врагом и собственных подчинённых. И ты думаешь, они позволят запятнать корону этой кровью? Мне никогда не взойти на престол из роз…

— Прошу прощения! — Юношеский голос и стук в дверь прервали их разговор.

Все с укоризной воззрились на посыльного мальчика, вбежавшего в комнату, а тот отдал Босуэллу лист бумаги и что-то прошептал ему на ухо. Заместитель премьер-министра тут же помрачнел.

— Депеша из дворца…

Босуэлл отослал мальчика и зачитал сообщение бесстрастным голосом:

— «Сегодня в шестнадцать часов пятьдесят минут состояние её величества резко ухудшилось. Срочное собрание во дворце».

— Так-так, вот и наступила долгожданная минута, — сказала Джейн подруге.

В комнате поднялась сущая суматоха.

— Пойдём во дворец. Может, ты в последний раз увидишь свою бабушку живой, Мария. Готовься в худшему.

— Знаю. Ты иди, Джейн. Я скоро приду… Я заеду в Виндзор и заберу Эстер. Жаль, если она не узнает свою бабушку прежде, чем та покинет нас.

— Ну да, пускай она идёт с тобой. Вы же всё-таки сёстры. Так будет лучше.

— Сёстры? Мы?

По лицу Марии пробежала тень удивления, будто она только что это поняла. Но она не успела ничего сказать — Джейн, избегая шушукающих дворян, вышла, за ней подтянулись и остальные.

В комнате осталась лишь Мария, да сигаретный дым.

— Сёстры… А ведь и правда. Я даже не думала об этом.

Она затушила сигарету в пепельнице и улыбнулась, подивившись своей растерянности. Да нет, скорее, глупости. Но ведь Эстер Бланшетт и в самом деле была её единокровной сестрой. Но какие они разные. Где они выросли, с кем общались, что имели… У них же ничего общего, и всё же…

— Простите, госпожа полковник, можно с вами поговорить?

Зычный голос прервал её размышления.

Откуда он звучал? В тусклой комнате никого не было. Работники клуба тоже ушли. Но Мария нисколько не удивилась и ответила своему подчинённому, словно он стоял перед ней.

— А, сержант Айронсайд. Младший капрал с тобой? Его вроде ранило в подземке?

— Слегка поранил руку. Ерунда, царапина, — раздался другой голос, хриплый с едва заметной ноткой боли. — Сам недоглядел… Но задание прошло успешно.

— Хорошо. Это самое главное. Хотела спросить вас. Айронсайд, Каннингем… вы ведь понимаете, о чём я? Эстер Бланшетт…

Мария посмотрела на затушенную сигарету в пепельнице, и её глаза пронзительно сверкнули. Рядом мелькали лишь тени.

— Я разве велела убить её? Я приказала вам претвориться германскими солдатами и напасть на неё, но не убивать. Что-то не припомню такого.

— Да, вы правы. Такого приказа не было, — раздался уверенный и учтивый голос. — Мы сами решили убить принцессу Эстер в гетто. Мы подумали, что это прекрасная возможность подстроить несчастный случай и избавиться от неё.

— Болваны! — гневно закричала Кровавая Мария, словно плетью хлестнула, и ударила кулаком по столу. — Как вы посмели нарушить мой приказ?! Вы что, ничего не понимаете?! Да я вас под трибунал отдам за государственную измену!

— Под трибунал? Если прикажете, пойдём и под трибунал, — раздался хриплый и немного печальный голос. — Только позвольте напомнить вам, что мы мёртвые. Не знаю, можно ли судить мертвецов…

Другой морпех молчал, словно испугавшись.

При слове «мёртвые» Мария несколько смягчилась. Она попыталась взять себя в руки, хотя хмуриться не перестала.

— Ладно, потом подумаю, что с вами делать. Но почему? Почему вы решили убить Эстер Бланшетт?

— Чтобы вы смогли взойти на престол, конечно.

— На престол? Вы о чём?

— Да всё о том же. Эстер Бланшетт дочь принцессы Виктории, а значит, она законная наследница на престол. Но разве мы можем позволить этой девчонке, появившейся вдруг из ниоткуда, стать королевой? Поэтому мы и решили избавиться от неё.

— Что ж, ценю вашу заботу, только у меня ещё два могущественных соперника. Вы об этом подумали? — спросила Мария, не выказав никаких чувств своим преданным подчинённым. — Германский король и герцогиня Эринская. Пока они живы, я могу использовать Эстер против них. А вот от её трупа мне будет мало толку.

— Теперь я понимаю вашу задумку. Простите, ваше благородие, это мы погорячились, — восхищённо сказал невидимый собеседник. — Мы и пальцем не тронем её. Только позвольте сказать, госпожа полковник. Если Эстер взойдёт на престол, мы убьём её. Для нас лишь одна королева — это вы!

— Джек прав, ваше благородие! Только вы и никто другой! Все ваши подчинённые поддерживают вас!

Голоса звучали решительно и почтительно, без тени сомнения.

— Дворяне только брюха набивают! Жируют, чёртовы свиньи! Пока они дурака валяют, мы кровь проливаем в боях. Только вы можете взойти на престол Альбиона!

— Вы пожертвовали честью и достоинством ради королевства! Только вы наденете корону! Другим мы не позволим! Если понадобится, мы и Легион вместе будем сражаться! Даже против вашей сестры! — с жаром воскликнул невидимый морпех.

— Ах вы черти… — произнесла Мария болезненным голосом.

Она посмотрела на тень от люстры и вздохнула.

— Простите… — прошептала она бескровными губами. Взгляд у неё был потерянный. — Простите меня. И спасибо вам. Не заслуживаю я ваших добрых слов. Это ведь я виновата в вашей гибели.

— Что вы такое говорите, ваше благородие?! Это давешние дворяне подставили нашу Сорок четвёртую морскую пехоту во время восстания Перси, а не вы! Вы тоже пали жертвой их интриг!

— Но я ведь им доверилась… Если бы я не согласилась с их планом и не позвала Перси в Лондиниум на переговоры… Глупая я была и наивная.

— Прошлого не изменить, ваше благородие. Нет смысла корить себя за это. Давайте лучше подумаем о будущем.

Голос зазвучал мягко, и посеревшая лицом Мария престала кусать губы и встрепенулась.

— Что мы будем делать дальше? Они наверняка объявят о праве Эстер на престол… то есть принцессы Эстер… И она точно получит корону. Это не помешает нашему замыслу? Наши люди уже начали действовать по всей стране. Если вы не взойдёте на престол в скором времени, план может рухнуть.

— Эстер законная наследница престола, это ясно как божий день…

Услышав о короне, Мария сверкнула глазами, и печальная тень исчезла с её лица. Она собралась, словно солдат перед боем.

— Но это не значит, что она взойдёт на трон, — мрачно сказала она. — Это решать ни дворянам и ни мне, а ей… леди Эстер. Всё зависит от того, чего захочет она.

Совершенно очевидно, что в битве за престол победит Эстер. Не только наследная принцесса, которую все считали погибшей, но и святая дева Иштвана, храбро уничтожившая вампиров. Да, народ полностью поддержит её. И дворяне будут тут как тут крутиться, чтобы понравиться ей.

А вдруг она не захочет корону? Унаследовать престол она может, но ведь не обязана. Никто не заставит её силой взойти на трон. Захочет ли девочка и правда стать королевой?

«Если она не пожелает корону…»

Тогда битва за престол начнётся заново.

Поднеся сигарету ко рту, Мария про себя просчитывала все возможности.

Дворяне не поддерживали Джейн, да она и сама не горела желанием сесть на трон. Королю Людвигу и того хуже, ведь из-за неё, его подозревают в попытке убийства понтифика. Она даже позабыла о том, что незаконнорождённая, ведь у неё было грозное оружие против Ватикана.

Вчера ночью она своими собственными глазами видела, как папа римский защищал вампира. Да ещё и начальник Инквизиции повернулся против войск Альбиона и провалил операцию. Что будет с Ватиканом, если обо всём этом узнают?

Пётр так и лежал в больнице без сознания, но они записали всё происходящее вчера и рассказали об этом сестре Пауле. Наверняка сейчас кардинал Медичи и его подчинённые подняли суматоху. Скорее всего уже сегодня вечером он пришлёт ей телеграмму.

И всё-таки положение Марии шаткое. А ахиллесовой пятой была её собственная мать, виконтесса Карлайлская, и её поступок восемнадцать лет назад. За эти месяцы Мария всеми силами пыталась скрыть правду о деле Вайта. Она уничтожила все секретные документы в архивах дворца, наблюдала за свидетелями. Как же она разъярилась, когда узнала, что её подчинённые убили горничных. Благо удалось всё списать на серийного убийцу. Всё шло прекрасно… пока не появилась Эстер Бланшетт и не спутала все карты. Босуэлл со своим старым другом Вордсвортом похоже хотят заново расследовать дело Вайта. Если они прознают, что она сделала со свидетелями и документами, она и престола не увидит, и хлебнёт таких бед.

Поэтому нужно как можно скорее заполучить корону и закрыть это дело раз и навсегда.

«Всё зависит от Эстер…»

Как ни крути, а всё сводится к Эстер, подумала Мария.

Если она убедит девочку при всём народе отказаться от короны, все препятствия исчезнут. А когда она станет королевой, там уже и своими планами займётся. Она исполнит свою давнюю мечту и изменит Альбионское королевство…

— Кстати, Айронсайд, Каннингем, зачем вы пришли? — неожиданно спросила Мария в пустоту. — Я велела вам ждать новых приказаний. Что вы здесь делаете?

— Да тут кое-что неприятное всплыло. Мы решили доложить вам поскорее… Этим утром доктор Вордсворт послал депешу в Министерство иностранных дел. Он запросил список бионических солдат, которых усовершенствовали по типу К за последние полвека… то есть нас.

— Что?! — охнула Мария, так и не успев закурить сигарету. — Ты уверен, сержант?

— Да, подтвердили из нескольких источников. Рано или поздно, но доктор узнает о нас… И в худшем случае, ниточки приведут к вам, госпожа полковник.

— Эх, доктор Вордсворт… — вздохнула Мария, слегка побледнев.

Она задумалась на мгновение и закурила сигарету.

— Его мозги, да мне бы на службу. Жаль. Ничего не попишешь, придётся избавиться от него, — сказала она, выдохнув облачко дыма.

— Понял. Мы разберёмся с ним. Наши ребята из авиации уже выдвинулись. Через час доложим.

— Хорошо. Полагаюсь на вас. А мне нужно ехать.

— Куда, ваше благородие?

— В Виндзор. По пути во дворец захвачу Эстер… — Мария слегка запнулась и добавила: — Свою сестру.

Она затушила сигарету в пепельнице и пошла к выходу.

— Заодно и спрошу её о престоле. Если она не пожелает надеть корону, дворяне не будут объявлять о принцессе. Я хочу помочь ей всё решить. Посмотрим, как и что будет и оттуда уже будем плясать. Будьте всегда начеку.

— Слушаемся… Позвольте спросить, ваше благородие?

— О чём, сержант?

— Если ваша сестра решит взойти на престол… что тогда?

— Да вы посмотрите на неё. Вряд ли стоит волноваться об этом, — ответила Мария уже у двери.

Она замешкалась на секунду. Даже удивительно, ведь обычно она отвечала сразу.

— Если такое случится, посмотрим по обстоятельствам. Я решу, что делать, — наконец сказала она. — В любом случае, без вас мне не справиться.

Мария не уточнила, что же это за обстоятельства, и что именно она решит. Когда её невидимые собеседники исчезли, она широко распахнула дверь.

— Моя сестра… — протянула Кровавая Мария и надела пальто, которое ей подал один из работников клуба.

Подумать только, эта рыжеволосая девчонка моя сестра. А ведь, наверное, ближе Эстер у меня никого нет, хоть мы и сёстры лишь по отцу. Мать умерла давным-давно, с бабушкой я редко виделась, сама всегда была в тени.

Думая над этим, Мария в душе надеялась, что ей не придётся идти против младшей сестры.

Она поглядела на потолок, словно взмолилась к Небесам. Но вряд ли они услышали её, ведь Бог никогда не любил её.

III

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Крик заглушил вой тревоги.

Как же он режет по ушам, подумала Эстер, глядя на обезглавленного священника.

Крик такой пронзительный, будто несчастному вырвали сердце. Эстер даже не поняла, что это она кричала, пока не вскинула руку, словно её дёрнули за ниточку. Девушка, не мешкая, нацелила обрез на златовласого мужчину и выстрелила.

— Берегитесь, господин. Эстер сейчас… — сказал Батлер.

Или всё-таки Кемпфер? Да какая разница…

Дуло обреза, толстое как полено, выплюнуло смертоносный огонь. Пули метнулись в воздух стальными стрелами. И летели они в красивого молодого мужчину по имени Каин, ангела, с печалью глядевшего на обезглавленного демона. Стальной дождь пронзил его, и он согнулся.

— А-а-а-а! А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Эстер кричала, стреляла и тут же перезаряжала обрез.

Прицелиться.

Выстрелить.

Эстер безучастно посмотрела на Каина, упавшего назад, и снова перезарядила оружие…

Кровавая пелена застлала глаза и разум. В голове никаких мыслей. Сердце запрещало думать.

Эстер двигалась механически, будто ею управлял кто-то другой. Она всё стреляла и стреляла. И будто смотрела нескончаемый фильм. Фильм ужасов.

Когда же этот кошмар закончится?

Эстер вдруг поняла, что больше не слышит выстрелов. Она продолжала перезаряжать обрез левой рукой, но вдруг ничего не почувствовала. Патроны кончились? Или оружие дало осечку?

Дым, плотнее городского тумана, окутал помещение. Система вентилирования, пережившая столетия, начала вихрями раздувать завесу.

— А-ах!

Эстер пустым взглядом уставилась на двух окровавленных мертвецов, одного в белом, другого в чёрном. Она шагнула вперёд, даже не понимая, что наступила на расколотые круглые очки, и потянулась к обезглавленному трупу.

— Отец?.. — спросила она дрожащим голосом.

В ответ тишина.

— Отец? — позвала она настойчивее.

Молчание.

Из сутаны словно полено торчал окровавленный обрубок шеи.

А головы, которая должна быть там, не было. По полу растекалась алая кровь с какими-то серыми пятнами, наверное, жидкостью из мозга. Ярко белели осколки зубов. Льдисто-голубые глаза с обрывками нервов подёрнулись пеленой.

— Нет…

Эстер смотрела на обезглавленное тело, будто видела погибшего в первый раз. Уставившись на порез, с которого до сих пор капала кровь, она всё повторяла:

— Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет…

Не может этого быть. Это какая-то ошибка. Он не умер. Пускай он был нищим и неуклюжим, но он не мог погибнуть так ужасно. Вот сейчас он появится перед ней и беззаботно воскликнет: «Эстер!», а она наворчит на него, как обычно…

— Эстер! — раздался беспечный голос.

Голос звучал тихо, без тени беспокойства.

Она обернулась и страшно побледнела, будто увидела перед собой самого дьявола.

— Как?!

— А? В чём дело? У меня что-то на лице?

Молодой мужчина в белом костюме стоял перед ошарашенной монахиней. На его лице не было ни царапинки, но она смотрела на дыру в его животе. Заметив это, он досадливо цокнул языком.

— Ох, ну и дыра в рубашке! Эстер, ну нельзя же так с друзьями… Не смешно, знаешь ли.

— А! Ах! Н-н-но как? Как это возможно?!

Дыра в животе у него была такая огромная, что она с лёгкостью бы просунула туда голову. А что тут удивляться — она расстреляла в него столько патронов, да ещё с близкого расстояния. Но в ране не было ни капли крови, ни кусочка плоти, лишь белая дыра, будто в теле у куклы.

— А, это? Да я когда-то крепко подрался с братом, и он выбросил меня с огромной высоты, — смущённо посмеялся он, глядя на оцепеневшую от ужаса девушку. — Сколько там лет прошло?.. Ожоги до сих пор плохо зажили. Ужасно болит, когда идёт дождь. Вот я и пришёл сюда, чтобы забрать свою генетическую карту. Нужно подлатать себя… Эй, Айзек, ты нашёл её?

— Господин, по правде говоря, — сказал Механический Маг и с невозмутимым видом провёл пальцами по панели управления, — ваш брат немного разозлился. Файлы бесполезны. В системе были ещё резервные копии. Я пытался их восстановить, но тщетно.

— Да, задачка… А к сети можешь подсоединиться? Ну, должны же быть в базе данных чертежи?

— Подсоединиться невозможно. Электронная система не работает. Простите, ваш брат так разозлился, что уничтожил все данные.

— Ну ладно. У Авеля всегда был паршивый характер. И что делать будем? Задача так задача… Прямо беда. Что же… А, точно!

Каин хлопнул в ладоши, явно припомнив что-то, и посмотрел на окровавленный труп у ног Эстер.

— А зачем нам чертежи, когда у нас есть образец… Мы с братом совершенно одинаковые. Используем его тело… И чего я раньше об этом не подумал?

— Используете его тело? — механически переспросила Эстер.

Она не понимала, о чём они говорят, но на душе стало совсем скверно. Казалось, хуже уже не будет, но тут она перепугалась ещё больше. Она обхватила мертвеца и хотела кинуться прочь… но тут молодой мужчина в белом костюме молча подошёл в ней.

— Куда ты, Эстер? — спросил он и поглядел на неё так, как смотрел на неё погибший Авель.

Голос у Каина звучал ласково, но Эстер невольно застучала зубами.

— Прости, я напугал тебя… но скоро всё закончится. Потом пойдём наверх и поужинаем где-нибудь. Ты что любишь? Мясо, рыбу? Я вот макароны…

— Ай!

Когда Каин потянулся к ней, она невольно отшатнулась, вернее, хотела, но тело её не послушалось. Он улыбался дружелюбно, но она глядела на него, как кролик на удава.

Каин потянулся к Авелю, но Эстер тут же загородила его собой.

— Ну же, времени мало… А?!

Маг осматривал мумии у панели управления, как удивлённо обернулся.

— В чём дело, господин? — спросил он.

Каин хотел дотронуться до трупа, как резко отдёрнул руку. Пальцы его скрючились от боли, и по ним забежали чёрные ожоги.

— Ч-что происходит? — ошеломлённо охнула Эстер.

Когда Каин потянулся к трупу, вспыхнул голубой свет. Это была энергия, которую производил кресник. Но почему? Если Авель погиб…

— Не бери в голову, Айзек, просто струхнул мальца. Или может… Не хочешь облегчать мне жизнь, а, 02?

Каин говорил невозмутимо, желая успокоить подчинённого, но в его глазах мелькнул стальной огонёк.

— Защищать своего носителя и сражаться до конца не в твоём характере. Или просто хочешь позлить меня? Это уже слишком, давай-ка… А?

Каин резко осёкся и прекратил говорить с мертвецом или с кем-то внутри него. Он как-то сумрачно посмотрел на свою руку. Белоснежная кожа, почти прозрачная, вдруг начала чернеть, будто ожоги стремительно разрастались. С потемневшей кожи закапала желтоватая пенистая жидкость, отдавая гнилостным смрадом. Ожоги побежали не только по руке, но и по краям дыры в животе.

Что происходит?

— Хм? Тело… разлагается? — охнул Каин и отошёл от Эстер, во все глаза глядевшей на него. — Что за ерунда? Айзек, что со мной творится?

— Господин, к сожалению, ваше время уже на исходе. — Маг ответил учтиво, но в его голосе скользнули нотки отвращения.

Он поглядел, как Каин гниёт на глазах, и досадливо покачал головой.

— Оно должно было продержаться дольше, но видимо, битва с вашим братом отняла у вас больше сил, чем мы думали. Мы должны вернуться обратно, пока ваше тело на рассыпалось окончательно.

— Так-так, это прямо беда бедовая. Не могу я ходить с таким телом, — как-то по-детски насупился Каин, словно ребёнок, который хотел ещё играть, а его позвали домой. — Ну да делать нечего. Придётся уходить. Как жаль, ведь мы зашли так далеко… О, кстати, Эстер!

Каин посмотрел на девушку, а той казалось, что она видит какой-то кошмар наяву. Он не подошёл к ней, но заговорил таким голосом, будто они хорошо дружили много лет.

— У тебя впереди много трудностей. Не вешай нос! Ты только не плачь, хорошо? И не хандри!

— Господин, прошу поторопимся. Ваше тело уже на грани.

— Да понял я. Иду. Ну, до встречи, Эстер.

Каин подмигнул ей, послал воздушный поцелуй и был таков. Он и Маг буквально исчезли на глазах.

А Эстер осталась вместе с обезглавленным трупом на руках и Ванессой, лежавшей на полу с разодранным слизью животом. Исчезли и четыре мумии, а вместе с ними и чемоданчик с документами. Зал вдруг показался ещё больше.

Тревога всё завывала. Эстер просто сидела на полу, потеряв всякий счёт времени…

— Сестра Эстер?! — вдруг позвал её кто-то. — Вы здесь, святая?! Доктор Вордсворт, она здесь! Мы нашли её!

В зал с криками вбежали какие-то мужчины в чёрном, наверное, служащие Государственного секретариата Ватикана. Джентльмен впереди был ей знаком. Но кто он? Она не могла вспомнить. Да и не хотела. Она вообще не хотела ни о чём думать…

— Ты не ранена, Эстер? Я прицепил тебе на облачение радиопередатчик на всякий случай. Давай быстрее поднимемся на поверхность. Скоро тут все двери закроются… Хм, а это кто?..

Джентльмен тщетно пытался вывести её из оцепенения и посмотрел на труп, за который она хваталась. Сперва он не узнал погибшего, ведь головы не было, но увидев сутану и чётки с крестиком, он сразу всё понял. Даже не осознавая, что трубка выпала у него изо рта, он охнул.

— Это же сутана… Неужели…

Эстер не слышала его — она лишь смотрела на мертвеца. Она трясла его и звала, будто хотела услышать что-то в ответ.

— Отец Найтроуд… отец…

Но, конечно, он не отвечал. И всё же Эстер продолжала трясти его.

— Отец, очнитесь… Отец… о-о-очнитесь… А-а-а-а! Не-е-е-е-е-е-е-ет!

***

— Н-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!

Пронзительный крик вырвал её из пучины кошмара в ещё более ужасную действительность.

Когда она открыла глаза и поднялась с кресла, крик утих, зато раздался жуткий хрип. Невольно она потянулась за обрезом, но тут же поняла, что это её собственное дыхание. Щёки были мокрые.

— О-ох!

Эстер подняла голову, и слёзы заструились по лицу.

На стенах висели иконы святых, а на алтаре стояло большое серебряное распятие.

В часовне Святого Георгия в Виндзорском замке царил полумрак. Лишь тусклый свет от зимнего неба просачивался сквозь витражные окна.

Сколько она уже здесь? Сколько времени прошло?

Профессор спас её из подземки и вывел на поверхность. Потом её, кажется, осматривали врачи, но всё как в тумане. Ясно она помнила лишь лужу крови, растекающуюся по полу. И безголовый труп в сутане…

— Я… убила его… я…

Эстер повторяла и повторяла эту несуразицу, склонившись у гроба перед алтарём. Кедровый гроб был простой, без всякой отделки и надписей. Но она знала, кто покоится в нём.

— Если бы я тогда не сказала ему… Если бы я выстрелила раньше… — срывались слова с потрескавшихся губ.

Девушка в отчаянии схватилась за голову и застонала.

— С-сестра Эстер? — несмело окликнул её кто-то.

Когда он вошёл?

Эстер обернулась. В дверях стоял худенький юноша.

— Ваше святейшество?

— Э-Эстер, как ты?

Девушка механически подняла голову, будто кукла, и Александр невольно отшатнулся. Он ошеломлённо посмотрел на её мертвенно-бледное, осунувшееся лицо.

— Я у-узнал, ч-что ты здесь в-всё время. Как ты? Г-говорят, ты н-ничего не ешь… О-отец Найтроуд… М-мне он о-очень н-нравился. Я н-не знаю, ч-что сказать… — пытался он неуклюже утешить её.

Эстер снова опустила голову. Она молчала. Она знала, что если откроет рот, то наговорит страшных слов. Она жутко устала, и это она почему-то прекрасно понимала.

Александр подумал, что девушка просто изнурена и сказал, глядя на гроб:

— П-прости, что беспокою тебя… Я хотел поговорить с тобой. Т-ты не против? О Вергилии и Анжелике. П-Пётр ещё не поправился, и меня не пускают к нему… Паула и слушать меня не станет, и… Э-Эстер, может, ты…

— Простите, ваше святейшество, от меня никакого толку.

«Не говори со мной больше!»

Эстер едва сдерживала рвущуюся из груди ярость.

— Простите, — степенно ответила она. — От меня никакого толку… никакого…

— От тебя? Никакого?

— Да, никакого! Ни на что я не гожусь!

И тут Эстер сорвалась. Она даже удивилась, какой сильный у неё был сейчас голос. И вот она уже не могла остановиться.

Александр отшатнулся, испугавшись её криков, а Эстер начала рвать на себе волосы. Из стиснутых кулаков закапала кровь и обагрила пол.

— Ничего я не могу! Авель погиб из-за меня… Я даже пристрелить не смогла… Я так испугалась!

В том тёмном подземелье она не только Авеля потеряла. Она потеряла всё.

Голос у неё надломился — пустота внутри изъедала сильнее голода. Она была ещё юной, но трудности всё же закалили её. Только она начала чувствовать в себе уверенность, чтобы идти дальше, как вдруг всё исчезло. Остались лишь раскаяние, отвращение к себе и ужас… Такие сильные, что, казалось, вот-вот разорвут её изнутри. В душе сплошная пустота, которую ничем не заполнить. Она потеряла Авеля навсегда. Он никогда не вернётся…

— Я бестолковая! Никчёмная!

— Э-Э-Эстер…

Александр ужаснулся — девушка царапала лицо и кусала до крови губы. Не зная, что делать, он в немом страхе смотрел на неё. На пол капала кровь и летели кусочки кожи…

— Хватит, Эстер! — раздался спокойный, но вместе с тем властный голос.

Девушка испуганно подняла взгляд. Александр обернулся.

Женщина, чеканя шаг, прошла мимо него и схватила Эстер за руку.

— Не надо! Не порть себе лицо, ты же девушка…

— Мария? — сказала Эстер, глядя пустыми глазами.

Не обращая внимания на перепуганного юношу, она посмотрела на рыжеволосую женщину.

— Мария… я убила его… я… я… я убила… я…

— Прекрати!

Звонко прозвенела пощёчина. Эстер вскинулась с таким видом, словно из неё наконец изгнали дьявола, и встретилась с взглядом ясно-голубых глаз Марии.

— Сестра Эстер Бланшетт! Ты же святая! Ты была избрана сражаться со злом, быть голосом Господа и вдохновением для народа… Посмотри на себя! Хватит!

— Святая… я…

«Никакая я не святая!» — едва не закричала она, но отчего-то остановилась.

«Где я ошибся?» — прошептал мститель в её родном городе.

«Могу я тебе доверять, Эстер?» — спросил тогда юноша в пустынном городе.

«Ты не моя подданная. Ты моя подруга» — произнесла девочка, правившая страной чужаков.

«Ты станешь святой» — заверила её дорогая подруга, которую она потеряла в зимнем городе.

«Я твой соратник», — сказал он. И он всегда был рядом, а теперь она потеряла его навсегда.

Эстер стиснула кулаки и впилась ногтями в ладони, чтобы не расцарапать лицо.

Не хочу быть никакой святой. Не хочу зваться так. Надо стереть это имя, только так я спасусь. Но тогда я сотру и всех своих близких. Всех, кто думает обо мне, и всех, кто лишь жив в моей памяти…

— Ах!

Эстер заплакала и закрыла лицо руками.

«Какой мерзкий голос!»

Я же святая. Я должна плакать красиво, подумала Эстер, даже не понимая, что рыдает в три ручья. Плечи её содрогались. Ей казалось, что её сейчас вырвет. Вырвет кровью из груди.

«Я не святая!»

Она плакала навзрыд, лишь бы сдержать рвущийся крик. По лицу ручьями текли слёзы, словно из неё вытекала вся жидкость.

Мария терпеливо ждала, пока она выплачется. Она смотрела только на неё и даже не заметила, как вышел Александр. Эстер постепенно затихла.

— Ты и правда его сильно любила, да? — прошептала Мария.

— Что?

Эстер растерянно вскинула заплаканные глаза, будто услышала что-то невероятное.

— Всё хорошо, — прошептала Мария, обнимая её. — Поплачь. Но потом вставай, святая… А пока поплачь.

— Мария?

— Да?

— Почему вы так добры ко мне?

— Наверное, потому что мы сёстры. Ты моя единственная сестра. Похоже, ближе тебя у меня никого.

Никого?

В глазах Эстер вдруг вспыхнул огонёк.

А разве у Марии больше не было никого из родни?

Женщина, словно прочитав её мысли, покачала головой.

— Наша бабушка… королева очень плоха. Дворян уже вызвали к ней. Я приехала забрать тебя. Когда успокоишься, соберись, и поедем вместе во дворец.

— В-вместе? Но я…

— Всё хорошо, Эстер, — сказала Мария и протянула ей носовой платок, чтобы вытереть слёзы. — Я позабочусь обо всём. Я защищу тебя… Я не отдам тебя на растерзанье этим шакалам, сестрёнка.

— Сестрёнка, — повторила Эстер.

Пустота в груди отдавалась тупой болью, которая уже никогда не пройдёт, но рука Марии была тёплая и мягкая.

— Спасибо, сестра…

— Ну что ты… Ты успокоилась? Если так, то пойдём. Автомобиль ждёт нас. Дворец недалеко отсюда…

Мария, ласково говоря, обняла свою младшую сестру, как вдруг какие-то крики прервали их разговор. Она обернулась. Дверь без всякого стука с грохотом распахнулась.

— Джейн?! — удивлённо воскликнула Мария. Она была так поражена, что позабыла о всяком воспитании. — А ты здесь откуда?! Ты же во дворец поехала!

— Свернула на полпути.

Джейн Джудит Джослин, печально известная дворянка, была бледная как полотно и выглядела мрачнее тучи.

— Мария, тут такое… Посмотри.

Она указала на замковые ворота. Мария и Эстер ошеломлённо уставились туда.

— Н-но откуда?! — охнула Мария, всё так же обнимая Эстер. Она посмотрела на ворота. — Что произошло?! Откуда они…

— Что это?!

Перед воротами толкались люди. Целая толпа. Конца и краю не было видно ей.

На дороге к замку стояли автомобили. Люди забрались на экипажи, крыши автомобилей, даже на фонарные столбы и с любопытством глазели на замок. Многие держали в руках газеты. А какие-то журналисты спорили с дворцовой стражей.

Что случилось?!

— Взгляни… Десять минут назад вышел специальный выпуск «Таймс».

Джейн показала им газету, точно такую же, какую держали люди за воротами. На дешёвой бумаге была напечатана фотография Марии и Эстер в аэропорту, но не она привлекла внимание сестёр. Они смотрели на заголовок: «SISTER ESTHER IS THE LOST PRINCESS».

— «Сестра Эстер — потерянная принцесса»?.. Как же так!

— Как они узнали?! — закричала Мария и посмотрела на подругу, задёргивающую занавески. — Джейн, что же это?! Как журналисты прознали про это?! Кто им рассказал?!

— Да я откуда знаю! Во всех газетах одно и тоже, даже по радио уже трубят… — сказала Джейн, вытаскивая ещё газеты из-под пальто.

Она вытащила больше десятка газет и кинула их на пол.

— Но кто им рассказал? Ватикан? Да нет, у них нет никаких связей с альбионской прессой. Герцог Аргайл… но у него мозгов не хватит. Все газеты напечатали новость в вечернем выпуске… Да никто не способен такое провернуть. И всё же кто-то это сделал. Кто-то очень ловкий.

— А? И… — начала было Эстер и растерянно смолкла. Она так до конца и не поняла, что произошло. — Что мы будем делать? Нам же нужно во дворец к её величеству, но там такая толпа…

— Автомобиль ждёт у выхода, — тут же сказала Джейн, протыкая шпильками газеты на полу. — Я отвлеку их внимание, а вы тем временем уезжайте… Мария, ты как?

Но та ничего не отвечала, погружённая в свои мысли.

— Мария? — испуганно позвала Эстер.

— Битва будет не на жизнь, а на смерть… — прошептала себе под нос женщина.

— А? — не расслышала Эстер и склонила голову. — Что… что вы сказали, Мария?.. Сестра?

— А? Да нет, ничего… — ответила Мария, словно очнулась ото сна.

Она посмотрела на девушку, и её взгляд смягчился.

— Ерунда, Эстер, — ласково произнесла она. — Не волнуйся…

IV

— Как думаешь, Айзек, Эстер понравился наш подарок? — раздался голос в динамике барокамеры.

— Не знаю, господин, — учтиво ответил Маг

Он расстелил на столе газеты, чтобы Каин сразу увидел их после того, как выйдет.

— Мне кажется, госпожа Эстер очень боится власти. Быть святой, ещё и принцессой… Уж не слишком ли большое для неё бремя.

— Айзек, ты не понял. Мой подарок сделает её не принцессой, а королевой. Может, даже завтра.

Гостиница «Риц» была самой роскошной на улице Пикадилли. Из номера открывался вид на весь Лондиниум, а номер такой огромный, что в нём бы и дом поместился. Посередине стояло что-то необычное — стеклянный двухметровый бак с водой. Номер, стоивший десять тысяч динаров за ночь, видел всяких экзотических животных — и крокодилов, и леопардов. Но что же было в этом баке, вокруг которого выстроились сложные механизмы и панели управления, как в кабине пилота. Из него торчали бесчисленные трубки, пыхтевшие зловонным дымом. И всё же самым странным было его содержимое. Казалось, что в блестящей чёрной жидкости, похожей на смолу, ничего не было. Однако ласковый голос раздавался именно оттуда.

— Эстер Бланшетт… Мы с ней вместе через столько прошли, да и братишке она помогла немало… Я хоть как-то хотел отблагодарить её.

— Кстати, о вашем брате. Что мы будем делать с господином Авелем? Боюсь, нам его уже не спасти.

— Эх, Авель! Бедняга умер. Вечно ему не везло по жизни. Одна беда за другой. Жалко его…

— Да, но убили-то вы его и глазом не моргнув, — невозмутимо заметил мужчина в чёрном костюме. — Я удивился, что вы так поступили. Вы не видели его столько столетий. Я думал, вы о многом хотели поговорить с ним…

— Да Авель просто напугал меня. Он так рассвирепел вдруг. Ты мне столько о нём рассказывал, я думал, он повзрослел хоть немного, а он всё такой же. — Голос зазвучал слегка испуганно, но тут же раздался смех. — Да неважно. Главное, забрать его тело. Сразу решим нашу головную боль.

— Вы правы, но как мы перевезём его тело? — сказал Маг.

Внимательно следя за показателем давления, он протёр стекло рукой.

— В нём до сих пор 02. Не думаю, что они так легко отдадут его тело.

— Это да, для этих ребят Авель ценная игрушка… Да, задачка. Я, как видишь, ещё нескоро отсюда выйду. Что там остальные, Айзек?

— Клык и Красная Баронесса не справятся. Пробить защиту 02, кроме вас, могут только двое — ваши брат и сестра.

— И снова всё на мне… Но я ведь не могу выйти пока…

— Сможете только через двенадцать часов, восемь минут и двадцать восемь секунд. То есть завтра на рассвете.

— Двенадцать часов? Да за это время Авеля отвезут в Рим. Это нехорошо. Что же делать?- раздался праздный голос, звучавший слегка в нос.

— Я попытаюсь выгадать нам время сегодня, — серьёзным тоном сказал Маг. — Я не дам увезти тело вашего брата из города. А вы поправитесь и сами его потом заберёте. Ну как?

— Выгадать время? Ты что-то задумал?

— О да. Вчера в подземке я нашёл кое-что занятное.

И Маг показал на чемоданчик, который забрал вчера. Если бы Ванесса сейчас увидела его, она бы сразу поняла, что именно этот чемоданчик был в руках у мумии.

— Конечно, у меня не всё есть, но я думаю, кое-кто мне поможет… Если всё пройдёт удачно, у вас будет время поправиться и забрать тело вашего брата.

— Ну ладно. Действуй, Айзек. Кстати, у меня к тебе важное задание.

— Да? — Маг учтиво поднял голову, взмахнув волосами.

— На завтрак принеси мне жареную рыбу и картошку, — раздался весёлый, беспечный голос. — И уксуса с солью побольше.

***

В десяти километрах от устья реки Темзы, впадающей в Северное море, стоит район Гринвич, где находится штаб королевского военно-морского флота.

На берегу реки располагается военное училище, а в порту стоит флот, один из сильнейших в мире. Словно стальная крепость здесь выстроились верфь, доки и оружейные склады.

А вот на южном холме города куда спокойнее. На его вершине стоит кирпичное здание с белым куполом, окружённое рядами деревьев и надгробий. До Армагеддона здесь находилась обсерватория, но сейчас она превратилась в морское кладбище. Здесь покоились и безымянные моряки, погибшие в бою, и прославленные адмиралы. Из старой обсерватории сделали церковь, где местные священники отпевали погибших. Каждый день на кладбище приходили бедняки и богачи, чтобы возложить цветы на могилы. На стоянке всегда стояли автомобили и экипажи с дворянскими гербами.

— Простите, что так долго.

В дальнем конце стоянки примостился огромный автомобиль, по виду какого-то дворянина. Окна чёрного седана были затемнены. Такой автомобиль редко увидишь в нынешний век. Красивые изгибы и переливы, но никаких знаков завода или изготовителя. И всё же сразу было ясно, что автомобиль необычный и очень дорогой. К нему подошёл джентльмен средних лет, видимо, владелец. Он открыл дверцу и бросил кипу документов на пассажирское сидение.

— Тут такая куча бумаг. Да ещё преподобный угостил чаем. Столько времени потратил… Простите за задержку.

— Какого чёрта ты делаешь, козёл?!

Внутри автомобиля царил полумрак, но голос казался ещё мрачнее и суровее.

Светловолосая девушка скользнула подальше от солнца, ворвавшегося сквозь открытую дверцу, и свирепо уставилась на мужчину стальными серыми глазами.

— Что всё это значит?! Говори!

— Ну так я и говорю, документы…

— Я не об этом, козёл! — закричала девушка. — Почему ватиканский священник спас мафусаилку?! Что ты хочешь?!

А джентльмен с трубкой в зубах сел на водительское сидение и завёл автомобиль.

— Ну, ордена я не жду, но вы могли бы быть и повежливее со своим спасителем, — проворчал Вильям Вордсворт, закурил трубку и умело повёл автомобиль. — Зачем спас, говорите… Вообще-то, это вполне естественно джентльмену помочь леди.

Услышав слова священника, заклятого врага её народа, Ванесса Уолш поперхнулась. Она тут же побагровела от гнева и выпустила когти.

— Леди?! Я?! Ты издеваешься, дед?!

Не несись автомобиль на высокой скорости, она бы точно снесла ему голову.

— Ватиканский пёс спас мафусаилку… нелюдя. Так же вы нас называете. Конечно, ты что-то задумал! Как будто я поведусь на эту рыцарскую брехню!

— Нелюдь?

Джентльмен, казалось, вовсе не замечал ярости пассажирки. Словно совершенно забыв, что везёт медузу, он спокойно сказал:

— Вы лежали без сознания рядом с Эстер. Я тогда даже не знал, что вы вампирша… Мы на задании были, нам некогда было обращать внимание на всякие мелочи.

— Не пудри мне мозги, дед…

Ванесса заговорила тише, но не потому, что он убедил её. Она просто примерялась, как вырвать ему сердце через спинку сиденья.

— Некогда мне слушать твои байки, старый хрыч. Говори уже! Почему ты спас меня?! Что ты задумал?! Хочешь взять меня в заложницы и поторговаться с Вергилием?! Ну так я тебя разочарую. Он слишком честный для такого. Он никогда не поставит под угрозу общину, даже ради собственной сестры.

— Сам знаю. К тому же сейчас нам никак не сторговаться с вашим братом.

Профессор опустил стекло и свернул на повороте. В небе уже засияли первые звёзды, и солнце виднелось лишь бледной полосой за горизонтом. Он лениво поглядел на запад и сказал:

— Вчера ночью люди полковника Спенсер схватили графа Манчестерского и заперли его в Лондонской башне. Нужно разрешение лично от полковника, чтобы поговорить с ним.

— О-они схватили Вергилия?!

Ванесса на секунду оцепенела от потрясения, но взглянув в отражение Профессора в зеркале заднего вида, она взорвалась и схватилась за дверную ручку.

— Чёрт! Чего же ты раньше мне не сказал?! Мне надо спасать его!

— Постойте. Солнце ещё не село. И что бы вы собственно сделали, миледи? — невозмутимо сказал Профессор, глядя на мафусаилку, уже готовую выпрыгнуть и автомобиля. — Вы же местная, должны понимать, что Тауэр неприступная крепость. Пусть вы и мафусаилка, незамеченной вы не пройдёте. А вашего брата охраняют как зеницу ока. Глупостями и безумствами тут не поможешь… И хочу сразу предупредить — брать меня в заложники бессмысленно, — спокойно, но холодно сказал он девушке, нацелившей на него когти.

Словно учитель, наставляющий нерадивого ученика, он добавил:

— Но вы не волнуйтесь, полковник пока не собирается убивать вашего брата. Ваш город… гетто, так вы его называете, да? Так вот гетто сейчас полностью запечатано. Военные инженеры всё уже перепробовали, но открыть дверь так и не смогли. Вот поэтому они и держат вашего брата. Хотят выведать сведения. Если сгоряча не будем кидаться, мы ещё спасём его.

— Мы? — недоверчиво переспросила Ванесса. — В смысле «мы»? Ты о чём?!

— Вы вообще слушаете меня? Где у вас уши? Чтобы войти в Тауэр, нужно разрешение от Спенсер. В одиночку вы никогда не спасёте брата. Поэтому мы…

— Да я не об этом! Зачем ты спас меня?! Я же мафусаилка, вампирша, а ты священник Ватикана. Почему ты спас меня?!

— Хм-м-м, непросто вот так ответить. Ну, если настаиваете. Наверное… в порыве чувств, — сказал Профессор с невозмутимым лицом. Он прикрыл глаза и пожевал трубку. — Вчера я потерял друга. Скажем так, больше я не хотел видеть смерть… даже вашу. Может, не совсем здраво, но что есть, то есть.

— Ты дурак, что ли?! — брякнула Ванесса.

В порыве чувств? Будто поэтому ватиканский священник спасёт нелюдя!

— Думаешь, я проглочу этот бред?! Ватиканский священник хочет спасти нас, как же! Хватит нести чушь! Говори правду! Поди хочешь, чтобы я сказала тебе, как открыть гетто, а?! Или тут что-то ещё?! Выкладывай! Сейчас же!

— О господи, я же начистоту с вами говорю, — произнёс Профессор с горькой усмешкой.

Казалось, он совершенно не испугался девушки, обнажившей острые клыки.

— Я понимаю, вы сомневаетесь. Ведь я священник, а спас вас. Но ведь спас всё-таки. Может, доверитесь мне хоть немного? — по-отечески пожурил её он.

— Ха! Хочешь застать меня врасплох, мерзкий терранин! — фыркнула Ванесса, правда, на этот раз её голос прозвучал печально. — Мы веками жили рядом с терранами. Монархи нас защищали, а мы делились научными достижениями. Бедняки давали нам кровь, а мы им деньги и лекарства. Если кто-то болел в трущобах, мы лечили их. Народ любил нас больше дворян и церковников, которые только умеют языком чесать. Мы жили вместе так долго… И вот теперь это! Одна мелочь, и они повесили на нас всех собак! Мы помогали им, а они кинулись с криками «смерть кровопийцам»! И вот как мне доверять тебе?

Профессор подождал, пока девушка закончит говорить и спокойно сказал:

— Я понимаю, почему вы не доверяете нам. Понимаю, почему вы злитесь. Согласен, дворяне и народ ответили вам чёрной неблагодарностью… но не все мы предатели.

Лицо Профессора омрачила тень. Он говорил спокойно, но, казалось, он и сам испытал нечто подобное.

— Подчас люди забываются. У вас сейчас непростые отношения с королевством, но не надо всех ненавидеть из-за этого. Иногда кажется, что тот, кто кричит громче всех, кричит за всех, но многие просто идут следом. Не теряйте надежды в нас.

— У тебя что-то случилось, да, дед? — спросила Ванесса с сумрачным лицом. — Тебе плохо? Жар?

— Вы бы могли быть повежливее, мисс Уолш. Даже у меня иногда бывают минуты… А?

Она уже не услышала, что он хотел сказать — в бардачке завыл сигнал тревоги, и раздался женский голос:

— Доктор Вордсворт, как слышно? Говорит «Железная Дева II». Ответьте, пожалуйста.

— Одну минуту, мисс Уолш. Сослуживица вызывает… Говорит Вордсворт. Слышу тебя хорошо, Железная Дева. Что случилось?

— Получила отчёт по вашему расследованию. Вы были правы. За последние месяцы через чёрный рынок прошло столько оружия, что хватило бы начать войну… Но ни следа преступной организации. Следователь из Скотленд-Ярда, который нам помогал, понятия не имеет, куда оно ушло.

— Понятно. Спасибо, Кейт. Я тоже нашёл, что искал, — сказал Профессор и вынул из кармана записную книжку. — Бионический солдат из гостиницы, который потом напал в гетто на Эстер, был усовершенствован по типу К. За всю свою историю Альбион применял эту технологию лишь четыре раза, а за последние тридцать лет только единожды… Пять лет назад её вживили тяжело раненному морпеху. Это был… так, посмотрим… сержант Джек Айронсайд из Сорок четвёртой морской пехоты Пятого особого батальона. Ему было тридцать лет.

— Морская пехота… Пятый особый батальон. И что с ним случилось? Он всё ещё служит там?

— Нет. Он служил в той же пехоте, но два года назад… при восстании Перси… Сорок четвёртая морская пехота была полностью уничтожена в Белфасте. Все военные погибли и были награждены посмертно Крестом Ватерлоо. Айронсайда повысили в двух званиях до уорент-офицера второго класса и похоронили на Гринвичском кладбище. Родных у него не было, поэтому похороны организовала полковник Мария Спенсер. Вот что я нашёл в архивах…

На мгновение в динамиках слышались только помехи. Профессор покрутил рычажки, чтобы улучшить связь.

— Но самое занятное, что в церковных записях нет упоминания о Джеке Айронсайде. Да и не только о нём. Во время восстания Перси погибли сто морпехов, но нет ни одной могилы.

— То есть по бумагам они погибли в бою, но записей о похоронах нет? — удивилась Кейт.

Записи о погибших хранились в военных архивах, но церковь отвечала за похороны. Конечно, иногда случались нестыковки, пока кто-нибудь не удосуживался проверить, но вот исчезновение записей о захоронении сотни военных, это уже странно. И куда они делись?

— Так что же случилось, Профессор? Ничего не понимаю…

— Я узнал тут кое-что занятное и с радостью бы рассказал, но придётся пока подождать… Думаю, что нас прослушивают, — улыбнулся он, вспомнив помехи в динамиках. Он заговорил громче, чтобы Ванесса его тоже услышала. — Могу сказать одно. Кто-то задумал нечто грандиозное в ближайшие дни. Я хочу поговорить с этим человек и выяснить, что к чему. Потом я всё расскажу тебе. А пока подожди в городе. Если моё чутьё меня не обманывает, скоро что-то произойдёт. Будь начеку.

— Поняла, Профессор. Берегите себя. Не забывайте, что Авель… Господи, прошу будьте осторожны…

Профессор не услышал, что Кейт хотела сказать ещё. Шквал помех заглушил её обеспокоенный голос.

— В чём дело, дед? Радио поломалось? Ха! Терранские технологии, — ехидно заметила Ванесса.

— Нет, дело не в этом, — серьёзным тоном отозвался Профессор.

Даже не пытаясь что-то подкрутить, он бросил пронзительный взгляд на сигнальные лампочки.

— Кто-то вызывает мощные помехи и подавляет радиосигнал. Ещё и радиолокатор сработал. Что-то движется по воздуху на высокой скорости. Сто узлов в час? На такой скорости может лететь только… истребитель. Учения? Но кто бы их проводил здесь после заката?

— Он летит оттуда?

Ванесса вгляделась во что-то сквозь затемнённое стекло. Небо на юге уже потемнело, и там мерцали два ярких огонька. Человек бы принял их за звёзды, но только не мафусаил. Это были два самолёта. Один летел над другим.

— Два истребителя королевских военно-морских сил… Странно… Ни идентификационных номеров, ни обозначений…

— Держитесь, мисс Уолш! — воскликнул Профессор.

Она даже не успела посмеяться над его серьёзным тоном, как седан резко рванулся вперёд.

— Эге, что происходит, дед?!

— Помолчите! Ещё не дай бог язык прикусите!

И откуда у автомобиля столько мощи? Седан, словно гепард в погоне за своей добычей, мчался всё быстрее и быстрее по пустынной дороге, поднимая огромное облако пыли. Казалось, стрелка на указателе скорости вот-вот сломается. Только не поэтому воскликнула Ванесса. Два самолёта подлетели к ним и будто коршуны готовы были наброситься на них.

— Ч-что за чёрт?! Они же летят за нами!

Когда Ванесса наконец поняла, что к чему, истребители уже открыли огонь. По обе стороны от седана взметнулась пыльная завеса.

— Они стреляют в нас! Стреляют, дед!

— Спасибо, что сказала, конечно… Только хватит называть меня дедом. Раз уж мы перешли на фамильярности, то зови меня хотя бы дядей…

— Нашёл время шутить! Они возвращаются!

Седан мчался уже со скоростью больше ста километров в час, но истребители летели ещё быстрее. Они описали дугу над автомобилем, взметнув облако пыли. В мгновение ока они взмыли на триста метров, развернулись и приготовились напасть в третий раз.

— Хм-м-м, хороши ребята. Прямо асы.

— Потом нахваливать их будешь! Они у нас на хвосте! Они стреляют! — завизжала Ванесса, глядя на растущие мрачные тени за окном.

Предыдущие промахи помогли им лучше просчитать траекторию. Третий выстрел будет последним.

— Летят!

— Не волнуйся… Ракетный ускоритель!

С пронзительным рёвом автомобиль рванулся вперёд, оставляя позади себя хвост из белого дыма. Ванессу откинуло на спинку сидения.

— Р-ракетный ускоритель?! Дед, ты что творишь?! Ай! А-а-а-а-а-а-а!

Раздался оглушительный грохот, будто небо раскололось надвое, а седан так затрясся, что Ванесса не смогла выговорить больше ни слова и лишь застонала.

А тем временем автомобиль мчался всё быстрее, уже со скоростью больше двухсот пятидесяти километров в час, и самолёты едва поспевали за ним. С днища седана донёсся какой-то непонятный шум, и по обеим сторонам автомобиля вдруг возникли металлические пластины.

— Это что, крылья?! У автомобиля… есть крылья?!

— Об этом потом. Пристегни ремень. Мы взлетаем.

— В-взлетаем? Но как…

Ванесса ещё не успела договорить, как автомобиль плавно взмыл в воздух.

— М-мы летим! И правда летим! — пробормотала она, глядя на короткие крылья.

Конечно, автомобиль быстрый, но чтобы летающий? И тем не менее земля стремительно удалялась от них.

— Что за ерунда!

— Ерунда? Мой любимый автомобиль?

— Обалдеть! Что ты, что автомобиль. Летающий седан!

— Да что тут удивительного. Какой из меня учёный, если я даже не могу изобрести летающий автомобиль.

-Д-да ты просто чокнутый, дед… — сказала Ванесса, потирая шишку на лбу.

Вдруг она почувствовала какой-то запах, скорее зловоние — смесь нашатырного спирта и палёных волос. Она огляделась по сторонам в поисках смрада и ошарашенно уставилась на пол.

— Эй! Сидение горит! Эй, дед! Дым идёт!

— Дым? Странно… Они же в нас не попали…

Профессор взглянул на девушку в зеркало заднего вида и разом помрачнел.

— Хм-м-м, плохо дело. Бензин вытекает.

— Вытекает?

Но почему кожаные сидения так дымятся, подумала она.

Взглянув на растерянную Ванессу, он решил прочитать ей лекцию по химии.

— Видишь ли, в ракетах используются пероксид водорода как окислитель, диамид как восстановительное вещество, а также метиловый спирт. Для моего двигателя всего этого нужно немного, но при этом он очень мощный. Единственный недостаток, что восстановительное вещество очень едкое… и легко протекает из бака. Нужно подумать, как применять аккумуляторную кислоту, чтобы не было протечек. Да, и лучше не трогай изъеденную часть. Диамид разрушает белки, так что долго не протянешь, если дотронешься.

— Т-ты придурок! Раньше не мог сказать!

Ванесса резко подскочила, увидев, что край её кожаной куртки начал растворяться прямо на глазах.

— Я ухожу! Прямо сейчас! Я сваливаю с этого драндулета!

— Не прыгай там, пожалуйста. Знаешь, как сложно лететь на этом автомобиле ровно. Будешь и дальше так скакать, мы потеряем скорость…

— А мне откуда об этом знать! А-а-а-а!

Ванесса метнулась, чтобы открыть дверь, но не успев даже дотронуться до ручки, перевернулась. Седан резко крутанулся в воздухе на девяносто градусов.

— Э-эх! Смотри, что ты наделала! — посетовал Профессор. — Я же говорил тебе…

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — лишь заорала в ответ Ванесса.

Седан летел прямо в реку. Когда автомобиль потерял скорость, удержать его в полёте было сложно. Водная гладь стремительно приближалась.

— Как-то это некрасиво для леди так кричать. Тебе стоит поохать там или поахать…

— Хватит пороть чушь, козёл! Спаси нас! — рявкнула Ванесса.

— Хм-м-м?

Профессор посмотрел на истребители, которые тоже начали снижаться. Наверное, хотели выстрелить по ним, когда они упадут в реку. Последние лучи солнца отблесками сияли на их пулемётах.

Не выпуская трубки из рта, он широко улыбнулся.

Он потянул на себя рулевое колесо, одновременно нажимая на педали, и автомобиль взревел. Ракетные пропеллеры, которые, казалось, уже умерли, вдруг получили новый прилив горючего и вернулись к жизни. Рассекая водную гладь подобно острому клинку, седан стремительно взмыл вверх.

И всё же…

— Чёрт! Нам не сбежать!

Ванесса, забившись в угол, чтобы её не разъело химикатом, с отчаянием смотрела на преследователей. А пилоты истребителей готовились нанести последний удар. Она почти разглядела мрачные ухмылки на их лицах, пока они тщательно прицеливались из смертоносного оружия. Даром, что у них ракетный ускоритель, от пуль им не сбежать. Вот-вот их изрешетят.

— Взлетаем выше! — невозмутимо сказал Профессор. — Держись, Ванесса!

Седан резко взмыл вверх, и девушка невольно закричала. Преследователи тоже не отставали и повисли у них на хвосте.

— Да толку! Мы всё равно…

Громкий взрыв оборвал Ванессу.

Из реки вдруг поднялся столп воды, будто на дне произошло извержение вулкана. Задело даже автомобиль, хотя он был довольно высоко. А истребители, летевшие ниже, вообще не смогли увернуться. Столп воды взмыл будто пушечный снаряд и разорвал самолёты на части.

— Ч-что произошло?! — ошеломлённо охнула Ванесса, глядя, как столп воды осел брызгами в реку.

Внизу валялись обломки самолётов, будто их разорвало снарядом. Их преследователи встретились с участью, которую готовили им. Что же случилось?

— Перед взлётом я выпустил немного горючего в реку. Пероксид водорода взрывчатое вещество и намного неустойчивее нитроглицерина. Даже муха в баке может вызвать взрыв, — спокойно пояснил Профессор.

Он выровнял автомобиль и удостоверился, что пилоты смогли катапультироваться.

— Что ж, обошлось без жертв. Так, времени нет. Летим в Лондиниум. Пристегни ремень, Ванесса.

— Н-н-но что это было?..

— Я же тебе только что объяснил. Пероксид водорода соприкоснулся с водой и…

— Да я не об этом! Почему они летели за нами! Это не обычные убийцы, раз послали за нами два истребителя! Они из правительства или войск… Эй, дед! Ты говорил, будто что-то грандиозное скоро произойдёт, так? Что ты там нарыл? Ты подозреваешь кого-то?

— Не подозреваю, а точно знаю.

— И что же ты знаешь?

— Мне что-то не хочется ничего говорить такой невоспитанной девчонке. Могла бы быть повежливее, сказать там: «Уважаемый господин, будьте так любезны, ответьте на вопрос» или «Дядюшка, ну скажите, пожалуйста». Как было бы хорошо, а!

— Ты что несёшь, дед?! Издеваешься…

Ванесса уже хотела вцепиться когтями в его шею, как застыла. Вдруг один из сигнальных огоньков загорелся красным цветом, и замерцала надпись «ТРЕВОГА».

— Х-м-м-м… Это нехорошо.

— Ну что на этот раз? Ещё враги?!

— К нам что-то летит. Не нравится мне всё это… Нас засекли.

— Засекли?!

Но кто? Или что?

Ванесса обернулась, но не увидела никаких самолётов. Ничего, только луны, да рыбаки, ошарашенно глядевшие на летающий автомобиль. По реке шла пена… пена?!

— Дед, внизу! Под водой! — закричала она.

И тут же река разверзлась. В ночное небо взмыли два тонких и длинных предмета.

Снаряды вылетели из воды и повернули острые головки к седану. Что-то огромное в реке направляло их с помощью радиосигнала.

— Р-ракеты?! Да как так-то?!

— Держись, Ванесса!

Мельком взглянув в зеркало заднего вида, Профессор включил пятую передачу. Горючее вплеснулось в ракетный ускоритель, и автомобиль стремительно взмыл.

Вот только ракеты летели куда быстрее. Расстояние между седаном и стальными боеголовками, несущими разрушение, становилось всё меньше.

— Чёрт! Нам не уйти! — в ужасе закричала Ванесса.

Профессор мрачно посмотрел в зеркало.

Белая вспышка взрезала ночное небо.

Комментарии

1. Чарльз Сомерсет (англ. Charles Somerset, 1460-1526 гг.) — английский дворянин и политик, первый граф Вустер, внебрачный сын Генри Бофорта.

2. Лорд Альфред Теннисон (англ. Alfred Tennyson, 1809-1892 гг.) — английский поэт, которому королева Виктория жаловала титул барона.

3. Герцог Баклю (Duke of Buccleuch) — титул в пэрстве Шотландии.

4. Лорд-канцлер — высший сановник Великобритании (он либо наследует титул, либо его назначает монарх), в наше время выполняет роль министра юстиции.

5. Лорд-хранитель Малой печати — высший сановник Великобритании и одна из старейших должностей в Англии. Хранитель печати монарха.

6. Герцог Аргайл (англ. Duke of Argyll) — титул в пэрстве Шотландии, который носят члены рода Кэмпбеллов (от гэльского Caimbeulaich). Кэмпбеллы — один из крупнейших кланов Шотландского высокогорья.

7. Звёздная палата (англ. Star Chamber) — некогда особый трибунал, созданный для борьбы с мятежной знатью. Палата располагалась в Вестминстере. Её потолок был украшен звёздами.

8. Джон Черчилль (англ. John Churchill, 1650-1722 гг.) — первый герцог Мальборо, князь Миндельгеймский. Английский полководец, политический деятель, дипломат, а также предок премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля.

9. Джек Айронсайд (англ. Jack Ironside), он же Джек-потрошитель. Его фамилия переводится как «железная сторона».

10. Тодд Каннингем (англ. Top Cunningham), он же Суини Тодд. Каннингем — фамилия шотландского происхождения.

11. Гринвич (англ. Greenwich, дословно «зелёный посёлок») — находится на юго-востоке Лондона. Гринвичский меридиан принят за международный нулевой меридиан, от которого ведётся отсчёт долготы.

12. Что интересно, Каин на протяжении всей книги обращается к Кемпферу именно Айзек (яп. アイザック, айдзакку), а не Исаак (яп. イザーク, идзаку).

13. В часовне, когда Мария спрашивает Эстер: «Ты и правда его сильно любила», в оригинале используется иероглиф 愛 (любовь), который японцы использую только, когда хотят сказать, что действительно сильно любят, в остальных случаях они говорят 好きです (буквально «ты мне нравишься»). В эту секунду Эстер, наверное, и правда поняла, что любила Авеля.

14. Профессору, кстати, всего лишь 41 год. И ему ещё, конечно, рановато в деды.