Кровь Триединства. Возрождение на Марсе (Новелла) - 2 Глава

Мертвых он разбудил — разбудил всех владык земли,

с престолов поднял царей.

Исаия 14:19

I

В Лондиниуме великое множество крепостей, но, когда местные говорят «башня», они всегда имеют в виду Лондонский Тауэр, стоящий рядом с Ист-Эндом.

Задолго до Армагеддона один чужеземный король завоевал страну и велел выдающемуся архитектору Гандальфу, епископу Рочестерскому, построить башню. С тех пор Тауэр служил королевской крепостью, сокровищницей, музеем, собором, дворцом и многим другим.

Однако больше всего крепость известна как тюрьма. Прочные двойные стены, ни единой мёртвой зоны, бесчисленные сторожевые башни по кругу. В неё и проникнуть нельзя, и сбежать из неё невозможно. В Тауэре проходили даже казни, общественные и тайные, а в мрачных подземельях погибали и предатели, и наследники короны.

— Говорят, что на Тауэрском лугу скитается призрак прекрасной королевы, — рассказывал стражник, вероятно, надеясь испугать посетителей.

Одетый в чёрно-алый мундир Йоменской стражи, он освещал фонариком путь.

— На самом деле она была горничной, а потом стала любовницей короля, уговорила его развесить с супругой и жениться на ней. Её обвинили в прелюбодеянии и отрубили голову… И с тех пор призрак обезглавленной дворянки в роскошном платье скитается по этим подземельям, — пытался стражник увлечь рассказом.

— Хм-м-м! Явись передо мной, призрак грешницы! — воскликнул один из посетителей.

Юноша в сером обмундировании гордо вскинул голову. За ним шли четверо карабинеров в точно таком же облачении.

— Будь вы верующим, вы бы знали, что в Библии написано: после смерти душа спит до Страшного суда. Скитается она, как же! Если этот призрак появится, я ему покажу, где раки зимуют! Я всё выскажу этой королеве. Она устыдится и уберётся восвояси, — бахвалился брат Андрей.

— Да, вижу слухи о храбрых инквизиторах вовсе не лгут… Ваше святейшество, вы ведь уже бывали в Тауэре, так? — спросил стражник посетителя, плетущегося позади.

Он посмотрел на прыщавого юношу, единственного в обычной одежде.

— Помню, как сейчас, шесть лет назад папа Григорий захотел посетить Тауэр, и я сопровождал его. А вы тогда были совсем юным кардиналом, — протянул он с нежностью, предаваясь воспоминаниям.

— Д-да, я т-тоже это помню. Я был т-так н-напуган тогда… Сейчас, п-правда, не меньше, — тихо произнёс Александр.

Рассказы о призраке жутко его перепугали. У него зуб на зуб не попадал от страха, а сам он побелел как полотно. Если бы призрак вдруг объявился сейчас перед ним, вряд ли бы их отличили друг от друга.

— Хм. Ваше святейшество, вам не стоило идти. Может, вам лучше подождать наверху?

— П-просто, я х-хочу быть на д-допросе вампира, брат Андрей. Я ж-же был его з-заложником. Х-хочу спросить его кое о чём.

— Понимаю, ваше святейшество. Но мы же говорим об упыре. Я бы лучше за вас сказал ему всё, когда стража его растрясёт.

— Не волнуйся, брат Андрей, — серьёзным голосом сказал Александр, который был старше юного инквизитора всего лишь на три года.

— Мы поймали двух вампиров. Некую Анжелику. Она совсем ребёнок и ещё не пробудилась. И Вергилия. Мы вкололи ему нитрат серебра и заковали в тройные серебряные цепи. Он ничего не сможет сделать его святейшеству.

— Тут правда некоторые трудности с допуском. Я понимаю, вы наместник Бога на земле, но всё же… Простите, что спрашиваю снова, но вы поговорили об этом с сестрой Паулой, ваше святейшество? У вас есть её разрешение?

— А? Д-да-да… есть. О-она с-сказала, раз я х-хочу пойти…

— Хм-м-м, удивительно, что она вот так взяла и разрешила. Она ведь такая строгая… а впрочем, случалось и не такое, — настороженно протянул Андрей, но тут же примолк.

Он избегал смотреть в глаза Александру, но кто он такой, чтобы сомневаться в понтифике. Он беспокойно постукивал по клинку у бедра.

— Ну вот мы и здесь, — сказал стражник, когда они прошли в самый конец длинного коридора. Он достал огромную связку ключей и сказал: — Тут сидят упыри. Кстати, именно здесь королева Вивиана заперла вампиров, напавших на город в…

— Хватит уже уроков истории. Открывайте дверь! — рявкнул Андрей.

Стражник ничего не сказал и с трудом засунул ключ в замок. Так просто дверь не открыть. Электронный замок сравнивал отпечатки пальцев, ладоней и сетчатки глаз. Почти минута ушла, чтобы отпереть тяжёлую дверь с тройной защитой.

— Ого, так это и есть вампиры? — пробормотал Андрей, на всякий случай обнажив меч.

Он хмуро посмотрел на два силуэта во мраке.

Взрослый мужчина и маленькая девочка. Малышка ещё не пробудилась, поэтому её, словно собачонку, привязали к стене простой верёвкой. Юношу же с льняными волосами приковали к кровати несколькими серебряными цепями, да ещё и вкололи нитрат серебра. Даром, что он мафусаил, ему ни за что не сбежать.

— Хм-м-м, вроде сковали крепко. Ну что ж, ваше святейшество, начнём дознание. Спрашивайте, что вы хотели. Я уж вытрясу из него всё.

— П-постой, брат Андрей.

Александр сам остановил инквизитора прежде, чем тот успел зайти в темницу, и загородил ему путь. Голос его звучал нетвёрдо, но зато взгляд был решительный.

— Я с-сам хочу п-поговорить с ним. П-подожди здесь.

— Что?! Но, ваше святейшество, это же опасно!

— Всё хорошо. Н-не забывай, я н-наместник Бога на земле. Д-думаешь, нелюдь с-сможет навредить мне? Мерзкий к-кровосос…

Александр побагровел от гнева и сплюнул на пол. Андрей впервые сопровождал понтифика, и конечно, не заметил, как дрожали ноги юноши. Он так удивился, что только и смог слабо кивнуть, словно заводная кукла. Александр же, едва сдерживая слёзы, оправил одежду и вошёл в темницу, заложив руки в карманы пальто.

— К-как вы, граф?

— Ваше святейшество?

Вергилий слегка приподнял лицо, которое Александр с трудом признал — так оно распухло. Его схватили вчера, и похоже, альбионские военные жестоко избили его. И конечно, раны не затянулись, так как бациллы спали. Да, стражник не врал.

— Что вы здесь делаете? — с трудом разлепив губы, выдавил Вергилий. — Неужели они и вас хотят допросить?

— Нет. Они впустили меня, потому что я п-попросил, — ответил Александр, со слезами поглядев на малышку Анжелику.

Никто бы не догадался, что жутко застенчивый Александр вдруг что-то задумал.

Прошлой ночью он хотел посоветоваться с Эстер, но она не стала его слушать, а больше поговорить ему было не с кем. И всё же он решился пойти один. Конечно, он сомневался в успехе, но пока всё шло даже лучше, чем он надеялся. Вероятно, потому что никто не ожидал от пугливого юнца чего-нибудь эдакого. А тут ещё и королеве стало совсем плохо, и все дворяне и высшие чины кинулись во дворец. Пока все устремили глаза на королевский муравейник, он с лёгкостью добился встречи с узником. А так бы он вряд ли смог сюда попасть, даже наври Андрею с три короба.

Вергилий нахмурился, выслушав Александра.

— Вам пришлось нелегко… и всё же вы пришли к нам. Мы не заслужили такой чести…

— Н-не говорите т-так. М-мне о-очень стыдно… что они с в-вами сотворили такое. В-вы столько д-для нас сделали.

— Вам нечего стыдиться, ваше святейшество! — Вергилий замотал головой насколько позволяли ему силы. — Это всё Мария Спенсер и её клика. Мы вас ни в чём не виним. Но вам опасно приходить сюда. Я благодарю вас, но прошу уходите сейчас же.

— Н-но в-ведь…

Александр обернулся — не вошли ли карабинеры. Он тут же торопливо вынул из кармана металлическую вещицу и сложенный лист бумаги и вложил их в окровавленную руку Вергилия.

— Я н-не знаю, сможете ли в-вы открыть этой булавкой замок, но… вот карта Тауэра. Она поможет вам при побеге.

— Карта Тауэра?! Но ведь это военная тайна… Ваше святейшество, как вы достали её?

— С-сам нарисовал, — смущённо улыбнулся Александр ошеломлённому Вергилию. — Я т-тут был шесть л-лет назад вместе с тогдашним папой римским и видел карту Тауэра. Ну вот и нарисовал её.

— Вы нарисовали карту?! Но как?! Это же…

Потрясённый Вергилий уже хотел сказать «невозможно», но в последнюю секунду осёкся.

Карта была подробная, даже очень. На ней были нарисованы коридоры, подземелья, все до единой колонны и вентиляционные шахты. Да так не срисовать даже с настоящей карты, будь она перед глазами. Просто невозможно отразить каждую мелочь. А ведь Александр видел её шесть лет назад и так подробно нарисовал. Это вообще сверх человеческих возможностей. Тут бы даже специалист не изобразил с такой математической точностью. Только ангел или демон на такое способен.

«Ну конечно, у него синдром саванта! Это мозг так компенсирует», — подумал Вергилий.

У очень немногих людей, страдающих аутизмом или умственной отсталостью, клетки мозга в левом полушарии замещают нехватку активности невероятными способностями или фотографической памятью. Некоторые, к примеру, могли воспроизвести мелодию, услышанную один раз, а другие обладали потрясающими математическими навыками или могли точно назвать любую дату тысячелетней давности. И этот юноша, которого все презирали за глупость и робость, оказался одним из таких одарённых людей. Одним из редких гениев, одним на десятки тысяч, кому разум подарил сам Бог.

— П-простите, граф, — едва слышно пробормотал Александр, готовый вот-вот разрыдаться. — Я с-сделал всё, что смог. Больше м-мне вам никак не п-помочь. Я такой бестолковый. Простите.

— Ну что вы, ваше святейшество, — слабо улыбнулся Вергилий.

Не будь у него скованны руки, он бы тут же обнял юношу.

— Это потрясающе. Вы же столько сил потратили, чтобы принести мне карту. Благодаря ей мы сможем сбежать. Скоро Анжелика будет свободна. Ни о чём не волнуйтесь…

— Ваше святейшество, вы ещё долго? Вы же там простудитесь.

Нетерпеливый возглас Андрея эхом разнёсся по подземелью. За ним послышался кашель. Он явно замёрз.

— Сегодня холодно, ваше святейшество. И дождь обещают. Лучше бы нам поторопиться, пока не полило.

— М-мне пора.

Александр поднялся. Скоро они узнают, что Паула вовсе на разрешала ему приходить сюда. Остаться здесь, только сделать хуже Вергилию. Он бросил последний взгляд на него и вышел за дверь, где его ожидало сопровождение. И в эту секунду…

— Ай-яй-яй, и что ты тут делаешь, пацан? О чём понтифику толковать с вампиром? — раздался насмешливый голос.

— Кто это?! — закричал Андрей.

Карабинеры тут же окружили Александра, чтобы защитить его. Но в тусклом коридоре лишь горели газовые лампы. Может, послышалось? Нет…

— Кто ты?! Живо отвечай! Хватит прятаться!

— А я и не прячусь, шкет, — раздался голос прямо рядом с Александром. — Я здесь!

Тут же будто что-то рассекло воздух, и Андрея откинуло в сторону. Никто не понял, что произошло, а невидимое оружие обрушилось на затылок юному инквизитору. Стражник Тауэра тут же выхватил шпагу, но получил по лицу. Карабинеров, так и не успевших обнажить мечи, постигла та же участь.

— А! А! А…

Александр рухнул на пол. Прошло каких-то секунд десять. В коридоре никого не было.

— Так-так, ваше святейшество, — ехидно засмеялась темнота.

И всё же кто-то здесь был. Брызги крови обозначили невидимого противника. И тут Александр понял, с чем столкнулся.

— Невидимый камуфляж!

— Хе-хе. Да вы много знаете. Ну так вы же понтифик, — раздался злой смех.

А кровь закапала на пол лужей.

Невидимый камуфляж на самом деле оптическое поле из электромагнитных помех. Ватикан прекратил его разработку из-за сложности технологии. Послышалось жужжание, щит исчез, и перед ним предстал пухлый коротышка.

— Ну раз так, перед своей смертью помолись за меня. Чтобы я мог вознестись на небеса, конечно.

— Т-ты?!

Убийца облизал кухонный нож, но не это испугало Александра. Эти холодные запавшие глаза, лысая макушка, чересчур короткая шея и хриплый голос… Это же тот самый лоточник, торговавший рыбой и картошкой у реки!

— Не успели мы познакомиться тогда, как пришлось попрощаться. Обидно, да, пацан? — спросил убийца и провёл по щеке огромным ножом, которым, наверное, можно было забить быка. — Я Тодд. Или Суини Тодд. Зови, как тебе нравится. Мне плевать, как зовут меня мертвецы.

— М-мертвецы?

Гигантская лужа крови растекалась по полу. Александр, шлёпая по алому пятну, отчаянно пытался убежать от Суини Тодда. Так звали цирюльника, грабившего и убивавшего своих посетителей, а потом пускавшего их на мясо для пирогов. Этот Тодд поступит с ним так же?

— П-почему ты х-хочешь убить меня? За что?

— Потому что ты оказался здесь, пацан. Не в том месте, не в то время. Не повезло тебе. Так бы прожил долгую, счастливую жизнь. Да ты не бойся. Ты же заслужил себе местечко на небесах, так? Ты что, не хочешь побыстрее туда отправиться? — засмеялся Тодд.

Он растянул губы в улыбке, вот только запавшие глаза оставались холодными. Он занёс нож над юношей, готового упасть в обморок.

— Ну прощ…

— Чёрта с два!

Нож был уже в миллиметре от шеи Александра, как вдруг Тодда отшвырнуло в сторону. Пошатываясь, он попытался встать, но тут новый удар обрушился ему на голову, и он отлетел к стене.

— Г-граф!

— Как вы, ваше святейшество? — спросил Вергилий, неотрывно глядя на убийцу. — Ваше святейшество, скорее вставайте позади меня!

Он скинул кандалы на пол и поднял шпагу стражника.

— Чёрт! Да ты уже дважды напал на понтифика!

— Так-так. А вот и главарь нелюдей, Вергилий Уолш, — пробормотал Тодд как ни в чём ни бывало.

Да, крепкий он был, раз так повёл себя после страшного удара.

Поигрывая ножом, Тодд с ненавистью уставился на юношу перед ним.

— Ну чего ты полез, а? Остался бы в кроватке и выжил бы.

— Хочу напомнить тебе, терранин, что перед тобой поверенный её величества из Тёмного города. Пусть я родился во мраке, но я рыцарь Альбиона. Думаешь, я буду сидеть сложа руки, пока ты убиваешь его святейшество?

— Чего-чего? Рыцарь? Ты? Да ты мерзкий упырь, хотя, конечно, шутишь отменно, — засмеялся Тодд и молниеносно, словно по волшебству, выхватил ещё один нож.

Размахивая клинками, он метнулся на вампира.

— Тут одна птичка напела, что ты накачан серебром. Ты же сейчас не крепче обычного человека. И ты поплатишься за свой гонор. Я из тебя котлету сделаю!

Вергилий без всякого страха смотрел, как на него мчался стальной вихрь. Он вскинул шпагу к лицу и прыгнул на Суини Тодда.

— Ха! Да куда тебе, оборванец, тягаться с рыцарем Альбиона!

— А?

Лязгнул металл, и раздался хриплый вскрик. Вергилий остановил нож и отшвырнул Тодда, а тот отлетел и с силой врезался в стену. Послышался глухой стук.

— Ох, больно! Чёртов упырь! Это что такое?! — завопил бледный Тодд, осыпанный обломками.

Вергилий бесстрастно смотрел на него.

— Отвечай! Ты же накачан серебром! Откуда у тебя силы?!

— Бациллы и правда пока спят. А ты крепкий, — произнёс Вергилий, поражённый стойкостью Тодда.

Он положил левую руку на талию и снова встал в классическую стойку фехтовальщика.

— Только это не сила мафусаила, а техника фехтования. Я уже целый век тренируюсь. Ты не думай, что только терране занимаются боевыми искусствами, господин душегуб.

— Поганый упырь умеет фехтовать?! Ты меня уже достал, урод! — гневно воскликнул Тодд и заревел, как раненый зверь. — Ну ладно! Надоели мне эти игры! Посмотрим, как ты сейчас запоёшь, фигляр!

— Хм-м-м. Говорю же тебе, напрасно стараешься.

Тодд кинулся прямо на шпагу, но Вергилий даже не шелохнулся, спокойно отбив ножи.

— А?!

Тодд ошеломлённо уставился. Мафусаил едва ли рукой пошевелил. Вергилий управлялся со шпагой ловко, без лишних движений, словно они играли в шахматы. А Тодд яростно размахивал ножами, будто хотел изорвать невидимую завесу. Через какую-то долю секунды его снова отшвырнуло к стене.

— Чёрт!

— Шах и мат, господин душегуб, — тихо произнёс Вергилий без всякого бахвальства.

Остриём шпаги он поймал нож, который Тодд держал в правой руке у левого плеча, слегка надавил на него, и собственный клинок вонзился в его тело. Искусная и древняя техника фехтования, но…

— Что?! — удивлённо охнул Вергилий.

— Попался! — победно закричал Тодд.

Звякнула сталь, и шпага сломалась. Вергилий хотел отступить, но Тодд ловко схватил его толстыми ручонками. Его безобразное лицо растянулось в злой ухмылке.

— Не сбежишь… нелюдь!

— Г-граф! — закричал Александр.

Вергилий упал. Он лежал на полу, с головы лилась кровь, глаза его закатились словно от сотрясения.

— Извиняй, упырь… Ни клинки, ни пули мне не страшны.

Кожа на плече отливала серым цветом. Выходит, его бионически усовершенствовали, и клинок его не возьмёт. Кости у него стали прочными, как титановый сплав, даже выстрел с близкого расстояния ему не навредит. И все эти технологии разработали учёные из гетто.

— А всё спасибо вашим изобретениям, — зло бросил Тодд, наступив на Вергилия. — Ну что скажешь, нелюдь? Всё ещё надеешься победить меня?

— Что же это… Так… ты не из Германского королевства, — вымученно выдавил Вергилий.

Даром, что он мафусаил. Пока бациллы спали, он был не крепче обычного человека. Правда, другой бы на его месте уже потерял сознание, но Вергилий собрал остатки сил и выдохнул, словно рыба, выброшенная из воды:

— Зачем альбионскому военному убивать понтифика?

— Ну, ты почти угадал. Я был альбионским военным. А сейчас я просто мертвец, — сказал Тодд и засмеялся безжизненным смехом, словно вспомнил что-то печальное. — Больше я не служу Альбиону. Я просто безымянный мертвец. Меня вернула к жизни Королева мёртвых, чтобы я убил тех, кто обрёк меня на собачью смерть!

— А-а-а-а-а-а-а!

Пронзительный крик боли эхом разнёсся по подземелью. Тодд со всей силой наступил Вергилию на грудь. Рёбра хрустнули и пробили лёгкие, кровь тут же хлынула в разорванные органы.

— А-а-а-а-а-а-а!

— Ха! Ну и где сейчас твоя бравада?

Убийца велело засмеялся, видя, что Вергилию уже нечем дышать. Он схватил его за волосы и потянул.

— Да ты не волнуйся, нелюдь. Я убью тебя, но здесь не брошу.

— Ч-что? — с трудом разлепил губы Вергилий.

Что за чушь он нёс?

Пытаясь потянуть хоть как-то время, чтобы Александр сбежал, Вергилий спросил:

— О чём ты?

— Ха-ха! Да вот о чём. Сначала ты убьёшь понтифика и его сопровождение, а затем, оставляя за собой горы трупов, сбежишь из темницы в Букингемский дворец… чтобы отомстить святой Иштвана и королеве, предавшей тебя. Да-да, ты убьёшь их обеих.

— Что? Я рыцарь королевы… Я никогда не сделаю этого…

— Ты совсем тупой, что ли?! Сделаешь, не сделаешь, при чём тут это? Главное, что так подумают другие, когда найдут пустую темницу и трупы понтифика и его охранников. Я разделаюсь с тобой и спрячу твоё тело, и никто ничего не заподозрит… Ведь ты всего лишь мерзкий кровосос.

— Так ты хочешь прикончить меня и выдать меня за убийцу её величества и сестры Эстер… Обвинить в убийстве королевы Бригитты… Да ты просто трус! Подлый терранин!

— Ха! Плевать я хотел, что ты там обо мне думаешь. Ты сейчас сдохнешь, — засмеялся Тодд.

Он ударил Вергилия головой об пол и приготовился размозжить ему череп.

— Прощай, нелюдь!

— Задержка в сорок девять сотых секунды!

Раздался сухой щелчок, и пули пробили спину Тодда.

— Ай!

Если бы пули не попали в крепкую телесную броню, ранило бы его смертельно. И всё же удар был мощный. Тодд пошатнулся, упал на пол и завертелся от боли. А выстрелы продолжались…

— А! Ай! О-ох!

От каждого выстрела Тодд подскакивал, пока не упёрся спиной обо что-то твёрдое. Стена, понял он, и тут же в него попала пятая пуля.

Тодд не успел сообразить, что произошло. Собственный вес и отдача от выстрелов сделали своё дело. Тодд бухнулся о стену и пробил её. Позади разверзлась тьма, и он рухнул в неё. Послышалось далёкое эхо всплеска. Вероятно, он упал в подземный канал, впадавший в Темзу.

— Задания завершено, — раздался бесстрастный голос. — Враг сбежал. Переключиться из режима уничтожения на режим поиска.

Мужчина обернулся и равнодушно посмотрел на раненого мафусаила и юношу рядом с ним.

— Отчёт о повреждениях, папа Александр XVIII.

— Т-т-ты?! — потрясённо охнул юноша.

Вергилий же пытался отдышаться.

Александр скорее больше изумился, чем обрадовался спасению.

— С-С-Стрелок! О-откуда ты здесь?

— Семьсот двадцать восемь минут назад мне доложили, что агент Кресник убит, — холодно сказал механический солдат. — Я пришёл к заключению, что нужно усилить охрану его святейшества и сестры Эстер, поэтому я запросил ваше сегодняшнее расписание. Где сестра Эстер? Мне нужны подробности гибели Кресника. Мне также нужно знать, почему вы здесь, ваше святейшество? По официальному расписанию, вы должны быть в своих покоях.

— Н-наверное, сестра Эстер п-поехала во дворец. К-королеве стало хуже… А я… Ну да, точно!

Александр уже хотел как-то оправдаться за то, что пришёл к мафусаилу, как вдруг вспомнил, что Эстер грозила смерть.

«Да-да, ты убьёшь их обеих», — раздался в голове хриплый голос Тодда.

— Сестра Эстер! Она в опасности! Этот у-убийца идёт за королевой и Эстер! С-скорее! Он же убьёт Эстер!

— Основная задача изменена, — сказал Стрелок и поставил свой М13 на предохранитель. — Безопасность сестры Эстер главнее спасения тела Авеля Найтроуда. Ваше святейшество, запрашиваю все сведения о нынешней обстановке и о местонахождении сестры Эстер. Она сейчас во дворце?

II

— Ну вот, дождь пошёл, — проворчал сержант Марк Ремингтон, услышав, как зашелестела вязовая роща.

Не зря же небо как-то подозрительно хмурилось после заката. Вот и хлынул ливень. Вдалеке ещё и гром грохотал.

— Паршиво… И прямо сейчас, когда на смену. А я, как назло, вчера новое обмундирование получил.

— Ну что делать, сержант. Служба есть служба. Меня больше волнует, что сержант Бакстер и его люди не вернулись. Что-то они долго, не думаешь? — произнёс рядовой Блэкмен, который три дня назад перевёлся из армии в королевскую гвардию.

Стражники в красных мундирах обеспокоенно посмотрели на часовую башню.

— Девять уже… На пятнадцать минут опаздывают. Может, они что-то подозрительное увидели?

— Да поди какого-нибудь журналюгу выдворяют. Не волнуйся ты так, — заверил его Куйан, не отрываясь от кроссворда и чашки горячего какао.

Он служил начальником караула и был старше всех.

— Эти репортёры пронюхали про состояние её величества. Околачиваются тут весь день у задних ворот.

Гвардейцы охраняли земли от сада у Гайд-парка до гаражей, где стояли королевские экипажи и автомобили. Конечно, повсюду были установлены устройства для наблюдения, так просто сюда не проскочишь, и всё же находились такие тупые журналисты, которые перелазили через ограду и поднимали тревогу. В этот вечер репортёры уже не раз проделывали такое.

— Её величество при смерти, — пробормотал Куайн с потерянным видом и сложил газету. — А они так и не решили, кто взойдёт на престол, да? Ох и нахлебаемся мы. Тут ещё и заморочка с этими упырями. Что будет с нашим королевством?

— Да без разница, — равнодушно бросил Ремингтон.

Конечно, он не меньше других волновался о судьбе страны, но он прекрасно понимал, что охами и ахами тут не поможешь.

— Нам о службе надо думать. С престолонаследниками и вампирами наверху разберутся. Всё, Куайн, хватит спать. Бакстер придёт, мы сменимся и свалим отсюда. На улицах сейчас чёрт-те что творится. Нужно глядеть в оба… А?

— С-свет выключили?! — раздался по-детски испуганный голос.

Лампа на потолке внезапно погасла, будто хотела оборвать монолог Ремингтона.

— Да не бойся ты, Блэкмен, просто пробки вылетели. Молния, наверное, или ещё что. Сейчас включатся запасные генераторы. Смотри…

Слова Ремингтона повисли в воздухе. Остальные покорно ждали, но свет так и не включился.

— Странно… Ладно, надо проверить, что к чему. Куайн, я пойду посмотрю генератор.

Ремингтон взял пистолет и подошёл к задней двери караульной. Темноты он не боялся, но вот во мраке им никак не сменить караул. Он распахнул дверь и вышел под ливень. Прикрыв рукой фонарь от тяжёлых капель, он подошёл к щитку.

— Странно. Электричество есть, — удивился Ремингтон, проверив щиток.

Во дворце была своя собственная система электроснабжения, отдельная от городской, и сейчас она работала как часы. Но в караульной стояла темень. А ведь и в саду не горели фонари, да ещё и видеокамеры выключены.

— Минутку, а это что?

Ремингтон вдруг заметил, что из щитка торчит до боли знакомый нож. А ещё кабель, перерезанный. Неудивительно, что в караульной погас свет.

— Что за сволочь это сделала?! — рявкнул он.

Он вытащил нож и всмотрелся в него.

Ну да, стандартный нож королевского гвардейца. У него у самого точно такой же висит на бедре, только номер другой. Он посмотрел на имя, выгравированное на рукояти.

— Бакстер?! — потрясённо охнул Ремингтон. — Но откуда здесь его нож?! — закричал было он, но резко осёкся.

По шее что-то забежало. Сперва он ничего не понял, но потом догадался, что это капли и какая-то тёплая жидкость текут. Будто по чьему-то велению, он вскинул голову.

— А-а-а-а!

Ремингтон бухнулся в лужу. Прямо задом, но никто бы даже не посмеялся над ним сейчас. Побледневший, он пополз обратно, неотрывно глядя в одну точку.

— Б-Бакстер… — с трудом выдавил он, испуганно глядя в пустые глаза сослуживца.

С вязов свисала дюжина трупов, будто свиные туши в мясной лавке. Все они были одеты в гвардейское обмундирование, и Ремингтон всех их знал.

— Ч-ч-что это?!

И всё же благодаря военной подготовке, он заметил на шее погибших две глубокие ранки.

«Не может быть! Это же от…»

Он ведь не в Ист-Энде, а в королевском дворце, обители её величества. Этим тварям сюда ни за что не пробраться!

Ремингтон с трудом поднялся, пытаясь убедить себя в этом.

— Нужно предупредить!..

Он обернулся и увидел перед собой кого-то. Когда он успел появиться? Мрачный мужчина, закутанный в дождевой плащ. На тощем лице красным огнём зловеще мерцали запавшие глаза.

— Т-ты кто такой?!

На секунду Ремингтону показалось, что рука незнакомца исчезла, и вдруг мир перед глазами перевернулся. Он висел вверх ногами. И тут он понял, что мужчина был не один. С десяток людей, одетые в плащи, молча стояли, словно мертвецы. Это всё, что он увидел. Что-то резануло по горлу, оставшийся лоскут кожи на шее не выдержал веса, и отсечённая голова покатилась по земле, а тело рухнуло на грязную траву.

Тощий мужчина с кровавым клинком в руке молча смотрел на это жуткое зрелище.

— Идите. Операция началась. Код А, параграф 8, «Ночное нападение на штаб противника». Вы поняли, кого нужно убрать? — спросил незнакомец и указал на дворец, который сегодня потеряет свою хозяйку.

Сверкнула молния и осветила медленно шедших мертвецов.

***

При виде бабушки, второго родного человека, Эстер побледнела как полотно.

Грустно как-то было смотреть на эту сухопарую женщину, лежавшую на перьевых подушках, — такую маленькую на огромной постели под роскошным балдахином.

— Я схожу за его святейшеством, — прошептала Мария, впустив Эстер в спальню.

После инсульта королева лежала в коме. Было как-то боязно нарушать её покой, и Мария говорила едва слышно.

— Врачи сказали, что её величество вряд ли доживёт до завтра. Я оставлю тебя наедине с бабушкой, чтобы ты попрощалась с ней, и схожу за понтификом.

— Ты не останешься со мной? — удивилась Эстер.

А как же врачи или медсёстры? Королева лежала без сознания, но Эстер всё равно не знала, как с ней говорить.

— Прошу останься, — взмолилась она. — Я не знаю, что…

— Просто побудь с ней рядом и всё.

Женщина на постели не выглядела на шестьдесят пять лет. Лицо, изборождённое морщинами, осунулось, нос заострился. На вид она казалась старше восьмидесяти. Только белоснежные зубы были крепкие и красивые.

Глядя на свою бабушку, едва дышавшую, Мария вздохнула.

— Она уже не очнётся. Мы можем лишь побыть с ней рядом. Говорят, она так ждала твоего рождения восемнадцать лет назад. Как она страдала, наверное, когда ей сказали, что ты родилась мёртвой. Она бы очень обрадовалась, узнав, что ты сейчас здесь.

У постели стоял какой-то аппарат, из которого, словно лапша, к руке королевы тянулась тонкая трубочка. Только наука поддерживала в ней жизнь.

Мария поправила седые пряди королевы. Взгляд у неё был нежный, но печальный.

— Ты её внучка, Эстер. Побудь с ней.

— А ты? — растерянно спросила Эстер, ещё не привыкшая обращаться к Марии без церемоний. — Ты ведь тоже её внучка. Давай вместе…

— Нет, не стоит. Я знаю, что она всегда ненавидела меня. Всей душой, — пробормотала Мария, глядя на королеву и избегая смотреть на Эстер. — Моя мать не была дворянкой. Принц подарил ей титул виконтессы, потому что она была его любовницей. Думаю, королеве казалось, что простолюдинка отняла у неё единственного сына. Вряд ли она считала меня своей внучкой. За эти двадцать пять лет она почти не говорила со мной.

Эстер прикусила губу.

Ну кто меня за язык тянул? Наверняка Мария возненавидела меня сейчас.

Мария, словно прочитав её мысли, посмотрела на неё и улыбнулась.

— Ну не делай такое лицо, глупышка. Ты ни в чём не виновата. К тому же я всё-таки иногда говорила с ней… когда меня награждали за заслуги перед королевством. Тогда мы и виделись.

— Только тогда?

Эстер стало совсем скверно на душе. Она разбередила старые раны Марии.

Какие у них холодные отношения, подумала она, а ведь они родня. Да я просто счастливица по сравнению с Марией. У меня была семья в Иштване, хоть и не родная. И в Риме у меня были друзья: герцогиня Миланская, отец Найтроуд, сестра Кейт, отец Икс. Да, в сравнении с Марией я и правда счастливица. Только от этого мне ещё хуже.

— Но ты всё равно останься, — произнесла Эстер, неловко взяв сестру за руку. — Побудем вместе с бабушкой. Мы же семья…

— Какая ты добрая, Эстер…

Мария искренне улыбнулась ей, но довольно резко выдернула руку.

— Но я не могу. Ты же монахиня. Сама понимаешь, что по церковным канонам при елеосвящении могут присутствовать только родные. А я побочная внучка… Да и у меня служба. Я не могу остаться.

— Служба? В такой час?

— Да, именно потому что в такой час. Нужно кое-что сделать, — сказала Мария.

Она медленно отошла, будто не хотела потревожить покой больной королевы.

— Только у тебя есть право быть здесь, — сказала она звенящим голосом. — Прошу, Эстер, не уходи никуда одна.

— Хорошо, — покорно согласилась та.

Ну как отказать старшей сестре, когда она просит таким серьёзным голосом? Вот и Эстер не нашла в себе силы противиться единственной своей родне. А ведь так будет и впредь, вдруг подумала она и даже обрадовалась.

— Хорошо, я останусь. Ты иди на службу и не волнуйся ни о чём.

— Спасибо. Ты оставайся, а я позову понтифика. Да, врачи будут в соседней комнате. Если что-то случится, позвони в колокольчик. А вот здесь выключатель, если захочешь приглушить свет, — напутствовала её Мария.

Она выглядела так, будто у неё отлегло от сердца. Врачи и горничная вышли за ней следом, и Эстер осталась одна. Вернее, наедине со своей бабушкой.

— Бедная Мария… — прошептала она.

Так печально, что она не может побыть с родной бабушкой. Королева вот-вот умрёт, и понятное дело, на Марию навалилось всё разом. Нужно поговорить с дворянами, справляющимися о здоровье королевы, помочь понтифику, успокоить горожан и журналистов, толпившихся у ворот… Эстер прекрасно понимала, что сама бы так не смогла.

«Какая у меня потрясающая сестра».

Эстер повстречала много выдающихся и талантливых людей, но мало у кого были такие способности и острый ум, как у Марии. Разве что у герцогини Миланской и императрицы мафусаилов. Когда Эстер подумала о старшей сестре, сердце у неё застучало, как у кролика.

«Это Мария должна взойти на престол».

Вот только народ хотел, чтобы я стала королевой. Но это же просто бред, совершенно несмешная шутка.

Корону должна получить сильная и умная Мария. Да, о ней ходили всякие слухи, но наверняка это просто домыслы или обстоятельства были непростые. Конечно, это всё ерунда в сравнении с тем, что Мария была незаконнорождённой.

Но вот взглянуть на меня. Да я же просто пропаганда Ватикана. Я не смогу защитить королевство, если взойду на престол. Я даже не смогла спасти Авеля вчера. Он погиб прямо у меня на глазах! А без Марии я бы ни за что не вышла из часовни. Да я же слабачка и трусиха. Какая из меня королева…

— Кто здесь?

Слабый голос вырвал её из задумчивости.

Но ведь в спальне никого нет.

Эстер посмотрела на постель и оцепенела — на неё смотрели глаза. Пожилая женщина очнулась.

— В-ваше величество?! В-вы очнулись?!

А вдруг свеча полыхнула в последний раз перед тем, как угаснуть?

Врачи сказали, что королева не доживёт до завтрашнего утра, но вот она очнулась. Бригитта едва открыла глаза, но в них горел живой огонёк. Она посмотрела на Эстер. Сцилла Северного моря протянула к ней худую, но мягкую руку.

— Мария? Как ты, Мария?

— М-Мария?! — ошеломлённо повторила Эстер, даже не поняв, что королева спутала её с сестрой. — Ой, нет. Я не Мария, я Эстер… П-подождите, я позову её…

— Не уходи. Останься со мной, Мария.

Эстер потянулась уже за колокольчиком, но королева слабой рукой остановила её, словно молила не делать этого. Эстер посмотрела на Бригитту. На глазах королевы навернулись слёзы.

— Прости меня, Мария. Сколько боли я тебе причинила. Прости меня…

— Б-бабушка?! — воскликнула Эстер, звоня в колокольчик.

Похоже, Бригитта плохо видела и не понимала, что происходит. Она не осознавала, что перед ней вовсе не Мария.

Сейчас она не была той хитрой королевой, правившей Альбионом полвека. Она была лишь бабушкой, звавшей свою внучку.

Эстер выпрямилась на стуле и нежно взяла женщину за руку.

И Эстер решила подыграть ей.

— Тише, я никуда не ухожу. Я здесь, бабушка.

— Спасибо, Мария, — едва слышно сказала Бригитта.

Она улыбнулась? Или опечалилась?

Сложно было сказать по её морщинистому лицу, но было ясно, что её переполняли глубокие чувства. Теперь она не выглядела как королева, видевшаяся с Марией только на награждении орденами.

— Мария, ты ненавидишь меня? Я была так холодна с тобой. Несмотря на все твои заслуги, я ужасно к тебе относилась. Как в простому вояке, а то и хуже. А ты столько сделала для королевства…

— Н-но я лишь старалась ради тебя, бабушка. Я не искала славы или похвалы…

Эстер не была уверена, что королева слышит её. Её глаза подёрнулись пеленой и смотрели в сторону. И всё же Бригитта собрала последние силы, чтобы повиниться перед внучкой, с которой она была так холодна.

— Я ничего не сделала, когда дворяне использовали тебя. Я знала, что они хотят пожертвовать тобой, но ничего не сказала. Просто не смогла, ведь они бы взбунтовались, а может, даже убили бы тебя. Поэтому я ничего не смогла сделать, когда они растоптали твою честь.

«Но ведь…»

Эстер сжала руку Бригитты.

Бабушка и правда любила Марию. По-своему, конечно, но всё же любила.

Мария никогда не осознавала этого, потому что королева не могла показать ей это открыто. Никогда она не испытывала ненависти к внучке, лишь глубокое раскаяние и страх за неё. Бригитта боялась того, что случится с Марией после своей смерти.

«Нужно рассказать Марии! Скорее!» — подумала Эстер и снова зазвонила в колокольчик.

Им нужно поговорить, понять друг друга.

Эстер, как никто другой, сознавала это, ведь вчера она и сама потеряла близкого человека.

Она продолжала словно безумная звонить в колокольчик, но ни врачи, ни горничная так и не появились.

— Мария!

Эстер посмотрела на закрытую дверь, а Бригитта снова заговорила. Её голос свистел, словно в горле была дыра, и был едва различим, но Эстер прекрасно поняла женщину.

— Ты будущая королева. Никто так не любит Альбион, как ты. Это тяжёлое бремя, но я знаю, ты справишься. Ты же моя внучка… да, Мария? Я не заслуживаю тебя.

— Бабушка…

«Не я должна это говорить!»

Эстер прикусила губу.

Мария, страдавшая от одиночества и невзгод двадцать пять лет, должна слышать тебя сейчас. Мария, которая в надежде поговорить со своей бабушкой, пережила кровавые битвы и дворцовые интриги. Это она должна быть тут сейчас!

— Восемнадцать лет назад… когда твоя мать так поступила, я ничего не смогла поделать…

Эстер в душе едва не кричала, видя, как из Бригитты утекает жизнь. Королева закрыла глаза, больше не в силах их открыть. И всё же упрямство подстёгивало её говорить. Так сильно она любила свою внучку.

— Когда я глядела на тебя, я видела лишь твою мать, Гариетту. Но ты не виновата в её преступлении. Я никогда не испытывала к тебе ненависти. Но когда я смотрела на тебя, я всегда вспоминала, что твоя мать убила Викторию, а моя внучка пропала…

— П-постойте!

Эстер ошеломлённо вскинулась.

Что королева сказала? Имена все знакомые, но что она такое говорит, удивилась Эстер. Мать Марии убила мою маму? И королева это знала?

— Ч-что ты такое говоришь, бабушка? Виконтесса Карлайлская убила принцессу Викторию?

— Ты не знала, да? А впрочем, что тут удивляться. Я спрятала все документы. Эдварт Вайт погиб от руки убийцы, которого наняла Гариетта, а потом она и сама покончила с собой. Только я знаю правду… Ах…

— Бабушка!

Эстер нежно потрясла королеву, чтобы та не потеряла сознание.

— Бабушка, держись! Виконтесса и правда убила принцессу Викторию?! Но почему Эдвард Вайт бежал из Альбиона?!

— После смерти Гилберта… Гариетта задумала убить Викторию и её ребёнка… чтобы ты взошла на престол…

Бригитта уже задыхалась, часто замолкала. Похоже, она устала говорить, поэтому заторопилась рассказать всё.

— Виктория поняла это… и попросила помощи у друзей… она обменяла малышку… на мёртвого младенца. Поэтому Вайт бежал… из страны с малышкой… Но Гариетта наняла убийцу и тот убил и Викторию, и её друзей. Я не могла рассказать об этом… или приказать искать пропавшую внучку. Как я могла? Тогда бы ты, Мария… — Бригитта смолкла.

— Я бы что? — спросила Эстер, но осеклась.

Бригитта лежала с полуоткрытым ртом, но не слышалось ни слова. Она перестала дышать. На экране электрокардиографа тянулась прямая линия.

— Господи, возьми свою дочь к себе на Небеса… — помолилась Эстер и сложила морщинистые руки Бригитты на груди.

Она видела много смертей. Одни несчастные, другие не очень. Смерть Бригитты показалась её очень несчастной. Она потеряла родную бабушку через какой-то день, когда узнала о ней. Но почему-то она не особо опечалилась. Может, она такая холодная, или это смерть Авеля так подкосила её? Нет, конечно, ей было грустно, но больше её заботило предсмертное признание королевы.

Мать Марии убила мою мать. Сказать об этом сестре?

Нет, не стоит…

Эстер перекрестилась. Жаль, что Мария не услышала бабушку перед смертью, но может, наоборот это и к лучшему. Она не узнала страшной правды. И Эстер решила сохранить всё в тайне.

Она глубоко вздохнула и подошла к двери.

И что врачи и служанки вообще делают? В такой час они должны по первому звонку прибежать!

Чувствуя больше печаль, чем злость, Эстер распахнула дверь.

— Я звонила!.. А?! Что?!

Она уже готова была всё им высказать, как резко осеклась и прикрыла нос рукой. В комнате стоял нестерпимый смрад.

Роскошный ковёр на полу превратился в кровавое месиво. Повсюду лежали мёртвые врачи и горничные.

— Ч-что это…

Несмотря на потрясение и ужас, Эстер сумела сохранить хладнокровие. Она уже немало навидалась кошмаров, поэтому сдержала пронзительный крик, рвущийся из груди, и осмотрела комнату. Она сразу заметила, что их не отравили и не накачали наркотиками — цвет лица не тот. На столе стояли стаканы и бутылка бренди, но её явно не пили.

Но как убили дюжину людей? Они даже не кричали и не сопротивлялись. Только вампир мог устроить такую резню. И судя по двум ранкам на шеях у погибших, это был именно он.

— Неужели он в одиночку напал на них?! А?! — Эстер резко осеклась, услышав какой-то шум.

Она подпрыгнула от страха и обернулась, но было поздно. Она хотела выхватить из-под подола обрез, но кто-то схватил её за руки.

— Добрый вечер, ваше высочество, — раздался смех.

На неё смотрел высокий молодой мужчина в чёрном плаще с накидкой. Лицо у него было благородное. Может, он дворянин и пришёл навестить королеву? Но что сверкало у него во рту… Клыки?

— Что же вы притихли? А! Это, наверное, ваши друзья? — засмеялся он и тряхнул мокрыми волосами.

Похоже, ни трупы, ни смрад его нисколько не испугали и не огорчили. Он вперился взглядом в её шею, словно шакал глядел на свою добычу.

— Жалость-то какая, мне такая прелесть попалась, а я тут эту гадость пил.

И тут в комнате появились ещё люди, словно они только и ждали этих слов. В дверь вошли мужчины в чёрных плащах. Позади она разглядела изувеченный труп стражника, охранявшего комнату.

— Вы уже закончили там? — бросил молодой мужчина и снова посмотрел на Эстер. — Ну, пора и тут со всем разобраться… Леди Эстер Бланшетт. Ты даже не представляешь, с каким наслаждением я напьюсь твоей крови. Ты убила моих собратьев в Иштване…

— Собратьев? Не смеши меня! — хмыкнула Эстер, смахивая с себя маску перепуганной девчонки. — Да вы же не мафусаилы! Вы просто претворяетесь ими!

— Что? — потрясённо выдавил мужчина.

И в эту секунду Эстер выхватила обрез и ударила его по подбородку.

— Чтоб тебя!

Убийцы уже было кинулись на неё.

— Ни с места! А не то я снесу ему голову! Посмотрим, как вы увернётесь от пуль, мнимые мафусаилы! — прикрикнула на них Эстер.

Она нарочито взмахнула обрезом, бросив мрачный взгляд на трупы.

— Что ж вы за звери… Для мафусаилов вы слишком много крови пролили, — холодно сказала она мнимым вампирам. — Вам это странным не показалось? Укусы есть, но крови-то налито. Тут же целый потоп. Вы что, вообще её не выпили? И вы думаете, что кто-то поверит, будто на них напали вампиры? Хотите повесить это на жителей гетто?

— Какая вы наблюдательная, ваше высочество…

Но это сказал вовсе не мнимый вампир, который схватил её тогда, и которым она сейчас прикрывалась как щитом. Из-за лжемафусаилов показался мужчина в плаще.

— А ведь жаль, вы могли бы стать великой королевой.

— Т-ты?! — невольно воскликнула Эстер от удивления, завидев его.

Знакомое лицо, ужасно тощее, будто кожу натянули прямо на череп. Это же он тогда напал на неё в гетто, а Каин отогнал его.

— Вы не мафусаилы, это ясно как божий день… Но почему? Почему Германика хочет повесить вину на вампиров?

— Германика? Вот тут-то вы ошиблись, ваше высочество. Мы не германцы, мы Легион мёртвых.

— Какой легион? — удивилась Эстер.

Но её вопрос остался без ответа. Тощий мужчина молча вынул из кармана холодно поблескивающий нож.

— Сержант, а ты уверен? — беспокойно спросил его один из налётчиков. — Айронсайд, её величество пока не приказывала убивать девчонку. Она велела схватить её и…

— У тебя доброе сердце, — беспечно произнёс Джек-потрошитель, поигрывая ножом. — Вот поэтому ты всегда мешкаешь. Не волнуйся. Ответственность беру на себя. Её величество одобрит нашу инициативу. Нужно убить принцессу Эстер, иначе будет плохо.

— Её величество?

Казалось, Эстер больше заботили эти слова, нежели смертельная угроза. Так обращались только к Бригитте Второй, уже почившей. О ком они говорили?

— Её величество наша королева… Королева мёртвых. Повелительница тьмы, что ведёт нас за собой, — прошептал Джек-потрошитель, словно прочитав её мысли, и вскинул нож. — Ну, пора за дело. Не бойтесь, ваше высочество. Клянусь честью офицера, вы не будете сильно страдать…

— Что?!

В голове ещё звучало эхо его мрачного голоса, как мир вдруг перевернулся вверх ногами. Эстер поняла, что мужчина, за которым она пряталась, подбросил её. От сильного удара воздух тут же вышел из лёгких. Вся боль пришлась на позвоночник. У Эстер перехватило дыхание. Она открыла рот, словно рыбка, выброшенная из воды, пытаясь отдышаться.

— У меня искусственные руки, ваше высочество, — с толикой гордости сказал ей мужчина. — Своих я лишился, когда погиб при восстании Перси.

— Хватит болтать, младший капрал. Не только ты, Харт. Мы все там погибли.

Джек-потрошитель медленно подошёл к Эстер и приставил нож к её сердцу.

— Правда жаль, ваше высочество, — немного печально произнёс он. — Будь обстановка в королевстве другая, жили бы вы долго и счастливо. Хотя бы убью вас без боли.

Опустился нож. Эстер невольно закрыла глаза, ожидая, как холодная сталь пронзит сердце.

— Что?!

Боли почему-то не было.

Может, он не солгал, когда пообещал убить её без мучений. Или смерть так замедлила время?

Нет, всё не то.

— Ч-что за…

Вместо всплеска собственной крови, Эстер услышала крик Джека. Она открыла глаза, и перед ней промелькнул какой-то причудливый розовый свет.

— Ч-что это?!

Похоже на внутренности животного. В другой раз её наверняка бы стошнило. Из-под подола её облачения торчал блестящий студенистый хлыст.

Это ещё откуда взялось?!

— Айронсайд, ты как?! — один из мнимых вампиров выхватил пистолет, но тут же закричал: — А-а-а!

Хлыст обвил его и облил смрадной жидкостью, густой, как соус. Мужчина закрыл лицо руками, но сквозь пальцы просачивалось зловоние палёной плоти.

— Осторожно! Это кислота! — закричал Джек-потрошитель, руки которого тоже задымились.

Убийца отскочил от Эстер, но кислотный дождь не отставал от него. Каким-то чудом ни одна капля не упала на девушку, будто существо защищало её.

— Что вообще тут творится?.. А, ладно, пора бежать!

Эстер подскочила.

Некогда гадать, что происходит. Надо срочно найти Марию и всё ей рассказать.

— Нет! Принцесса убегает! Схватите её!

Эстер выбежала из комнаты, а позади слышались растерянные крики.

III

— Тьфу, дождь.

Бедовая Джейн отложила перо и дневник и со скукой поглядела в окно.

Перед глазами тянулась пустынная пригородная дорога, по которой ехал лишь её лимузин. Вдалеке на берегу Темзы работали несколько строителей.

— Который час? Уже девять? Так поздно… Я же во дворец опоздаю. Пока приеду, тётя уже, наверное, и помрёт.

Конечно, всё бы прошло как надо, прибудь она вовремя во дворец, но позвонила Мария и попросила дать ей украшения на похороны. Пришлось заехать в поместье за ними. Так что вряд ли она уже успеет повидать тётю перед её смертью.

Но Джейн ничуть не волновалась. Она лишь цокнула языком и вернулась к дневнику.

Меньше всего от герцогини, известной своим пристрастием к роскоши и распутству, ожидаешь ведение дневника, и тем не менее в роду Эринских писательское искусство весьма ценилось. Джейн жертвовала деньги очень многим писателям, а в её библиотеке в дублинском замке насчитывалось больше десяти тысяч книг. Она опубликовала немало статей и очерков. И хотя приверженцы традиций не жаловали её труды, передовые литераторы высоко их оценили.

Джейн обмакнула перьевую ручку в чернила и начала писать о том, что произошло вчера ночью. Кончина монарха важное событие, и нужно всё в подробностях описать для будущих поколений…

— Вот зараза…

Влажность явно не пошла перу на пользу. Джейн досадливо посмотрела на пятно на бумаге. Она тут же промокнула его, но чернила уже успели протечь и на другой лист. Она поспешила промокнуть и его, как вдруг нахмурилась.

— А? Что за ерунда?

Джейн быстро перелистнула несколько страниц и проверила даты. Она скользнула глазами по изящному почерку и спросила служанку, сидящую рядом:

— Шерил, у нас с собой газеты за прошлую неделю? Дай, пожалуйста.

Через пару секунд она уже держала в руках подшивку.

Судя по дате, газета была выпущена за день до годовщины вступления королевы на престол, то есть, за день до инсульта Бригитты на праздновании. Джейн подпёрла подбородок рукой и вчиталась в списки приглашённых и отчёты о здоровье королевы.

— Занятно… Очень любопытно…

— Что-то не так, ваша светлость? — удивлённо спросила служанка. — Что-то странное?

— Есть немного. Здоровье тёти, королевы… То улучшалось, то ухудшалось всю неделю. И как-то с завидным постоянством…

— Постоянством?

Юная горничная с совершенно растерянным видом уставилась на газеты.

— Так это же было в разные дни и часы. Я не заметила никакого постоянства.

— Посмотри на имена посетителей, Шерил. Перед тем, как королеве становилось плохо, её всегда навещал один и тот же человек.

— Но кто… — Горничная посмотрела на имя и, побледнев, вскрикнула: — Что?! Госпожа, но это же…

— Да, полковник Мария Спенсер. Почему королеве всегда становилось плохо после посещений Марии? Они виделись и за день до празднования юбилея. Не много ли совпадений?

Джейн задумалась на минуту, а потом резко постучала веером по водительскому сидению.

— Прости, поворачивай домой. У меня дурное предчувствие.

— Стой! — вдруг раздался громкий возглас, когда водитель уже хотел развернуться.

Дорогу перегородила застава, а из бронетранспортёра в рупор кричал военный. Что они здесь проверяли? Военные были одеты в маскировочную одежду морской пехоты.

Морпех выскочил из бронетранспортёра и подбежал к ним.

— Прошу прощения, вы герцогиня Эринская? — спросил он.

По его лицу текли капли, но он не обращал на это никакого внимания.

— Лейтенант Макферсон из Двадцать восьмой морской пехоты. Полковник Спенсер послала нас за вами. Она хочет встретиться с вами до вашего приезда во дворец. Не проедите с нами?

— Так-так, Мария…

Шерил открыла стекло в автомобиле, а Джейн тут же напустила на себя вид сластолюбивой дворянки.

— А куда так спешить-то? И к чему этот кордон, лейтенант? Война, что ли, началась?

— Вампиры напали, ваша светлость, — искренне и громко ответил морпех, чтобы его голос не заглушил ливень. — Нелюдь сбежал из Тауэра. Мы опасаемся, что он хочет убить принцессу. А ещё упыри подняли восстание в Ист-Энде и хотят штурмовать дворец.

— Гетто восстал?

В глазах Джейн промелькнуло беспокойство. Однако, как истинная альбионская дворянка, она знала, как сохранять невозмутимость и безразличие. Только внимательный наблюдатель заметил бы, как побелели её пальцы, сжавшие веер, а голос слегка зазвенел.

— А её величество? Как королева?

— Понимаете, наша задача предотвратить нападение вампиров. Полковник всё вам сама расскажет об обстановке во дворце. Вы проедите со мной?

— Полковник… — досадливо протянула Джейн.

В голове она тут же начала прокручивать, как ответить морпеху, а тот с явной неохотой держал руку на кобуре. Помолчав немного, но так, чтобы не вызвать подозрений, она сказала:

— Я понимаю, лейтенант, но я не могу проехать с вами. Сейчас меня больше волнует здоровье её величества. Я сама приеду к полковнику. Где она сейчас?

— Простите, но мне приказано доставить вас к ней, несмотря ни на что.

На лице учтивого морпеха вдруг промелькнула угрожающая тень. Военные позади него вскинули оружие, да и сам лейтенант тоже.

— Простите мне мою дерзость, но вы поедите с нами, ваша светлость. Не вынуждайте меня заставлять вас.

— Да я смотрю, вы на всё готовы…

Джейн прикрыла рот веером и велела Шерил не двигаться. Не отрывая взгляда от оружия лейтенанта, она засмеялась.

— Но я никуда не поеду… Мария разве не говорила вам, что я терпеть не могу угрозы? — тихо спросила она.

Из веера выстрелили острые иглы и вонзились лейтенанту в глаза. Поняв, что произошло, морпехи открыли огонь, но Шерил уже подняла пуленепробиваемое стекло.

— Поехали, — лениво велела Бедовая Джейн водителю.

Она пронзительно посмотрела в окно. Да там целый отряд в засаде. Пулемёты лимузин не возьмут, но к ним поворачивалась пушка. Один удар, и всё. Не время отдыхать.

— Скорее поехали! Не люблю сидеть взаперти. Особенно, когда такое веселье. Ни за что не пропущу его. Если нас схватят, я тебя живьём съем!

Похоже, угрозы подействовали, и водитель ударил по газам. Сбив по пути нескольких морпехов, он помчался в обратную сторону.

Лимузин просто летел, оставляя позади себя крики и стрельбу. Но не успели они проехать и двухсот метров, как что-то огромное перегородило им дорогу.

— Г-госпожа, это танк!

— Так-так… Да они хорошо подготовились, — буркнула Джейн, глядя на пятиметровую груду железа.

Танк был укреплён пластинами, противокумулятивным экраном, а на турели вертелась пушка. «Матильда IV», новейшая модель, поступившая на испытание в морскую пехоту четыре месяца назад. Танк мог развивать скорость до семидесяти километров в час, его пятидесяти семимиллиметровая и шестифунтовая пушка превратит лимузин в груду металлолома.

Джейн совершенно растерялась, не зная, что делать, а танк неумолимо ехал на них. И судя по его стремительному ходу, он хотел их раздавить. Железный зверь преграждал дорогу. Дальше не проехать, а позади их ждали морские пехотинцы.

— И как нам выпутаться из этого?

Джейн, загнанная в западню, отчаянно пыталась придумать, как из неё выбраться, как вдруг услышала металлический свист. Она вскинула голову.

Хлестал ливень, сверкали молнии, и в ночном небе посреди туч мерцал свет, словно падала звезда.

Молния? Нет. Мерцание становилось всё больше и больше, и свист превратился в рёв.

— Ложись! — закричала Джейн.

Мерцание было на самом деле рукотворным летающим объектом, из которого торчал металлический цветок. Никто даже рта не успел раскрыть, как цветок раскрылся и выпустил сноп ракет.

— Что?!

Ракеты ударили прямо перед «Матильдой», мчавшейся на лимузин. Они взорвались, и вихрь света перевернул танк как игрушку в огромной воронке. Танкист даже не успел выстрелить из противовоздушной пушки. Танк крутанулся, вертя гусеницами, и рухнул в воронку.

— Ну и ну… Я говорила, что в столице в эти дни довольно весело, но чтоб такое…

А летающий объект, расчистив себе путь, готовился приземлиться. Джейн потрясённо уставилась на него, когда разглядела в нём потёртый чёрный седан.

— До чего дошёл прогресс… Уже и автомобили летают…

Джейн и её слуги ошеломлённо смотрели, как седан приземлился в метрах ста от лимузина, а потом подъехал к ним и остановился в метре. Из окна водительского сидения показался мужчина средних лет с трубкой во рту.

— Добрый вечер, миледи. Как некстати такой ливень.

Джентльмен в сутане вышел из седана с таким видом, будто остановился у роскошной гостиницы, и открыл заднюю дверь. Оттуда тут же выскочила бледная девушка в чёрной кожаной куртке и плюхнулась на колени, пытаясь отдышаться.

— Прошу прощения, мы не представлены, но дело срочное, ваша светлость, — учтиво сказал он, будто они были на светском приёме. — Я Вильям Вальтер Вордсворт, священник из Ватикана.

— Так вы и есть доктор Вордсворт? Наслышана о вас. Вы же были тогда с нашей рыжеволосой милашкой, да? — сказала Джейн, глядя на светловолосую девушку, которую тошнило у седана.

Джейн слегка кивнула в приветствии и невозмутимо взмахнула веером. Альбионские дворяне и бровью не поведут, даже если начнётся Страшный суд.

— И что же прославленного ватиканского учёного привело сюда? — хмыкнула она. — Если хотите позвать на свидание, я с радостью приму ваше приглашение, но сейчас я немного занята…

— Простите, вынужден вас разочаровать. К сожалению, у меня не такое интересное предложение. Прошу прощения за дерзость, но вы не одолжите мне ваши войска, расквартированные у Лондиниума? — невозмутимо спросил Профессор.

Он помог подняться своей спутнице, которая уже очистила желудок, и ворчала какие-то проклятья.

— Ведь это ваш Пятый полк, Нортумберлендские фузилёры, расположен в Оксфорде, так? Не могли бы вы перебросить его в столицу как можно скорее? От Оксфорда до Лондиниума примерно час.

— Одолжить вам мои войска? С радостью, но… зачем?

— По дороге объясню. А пока скажу так, это вовсе не террористический удар. Это самая настоящая государственная измена, — беспечно сказал Профессор, стоял под проливным дождём. — Другими словами, военный переворот.

***

— Сестра… принцесса Эстер покинула больницу и сейчас отдыхает в Букингемском дворце, — сказал радиоведущий.

Тут же раздался какой-то гул, вероятно, это кричали тысячи людей, собравшиеся у дворца.

«Да здравствует королева!» — скандировала толпа.

Загромыхали фейерверки и петарды, заглушив даже бурю, обрушившуюся на город. Волнение, видимо, передалось и радиожурналисту, который затараторил:

— Из надёжных источников нам передали, что здоровье её величества ухудшилось, и его святейшество готовится провести елеосвящение. Скорее всего принцесса увидит свою бабушку в последний раз. Мы ждём официальное подтверждение из дворца. Лондиниумская фондовая биржа сегодня понесла серьёзные потери после того, как королеве стало совсем плохо.

— Фу-ты, ну-ты, народ, как всегда, переволновался. Даже больше, чем я думал.

Герцог Баклю выключил радиоприёмник и отвернулся. Пожилой дворянин выглядел дружелюбным, но смотрел пронзительно, будто хотел досконально знать мысли всех собравшихся.

— Народ такой непосредственный. Они уверены, что следующей королевой станет святая дева Иштвана.

— Они наверняка волновались о том, кто займёт престол, и очень обрадовались, когда появилась наследница, — усмехнулась герцогиня Девонширская, глядя в окно на ворота дворца.

Она владела несколькими банками и давно управляла фондовой биржей. Она даже не скрывала своего презрения к собравшейся толпе.

— Просто животные. Стадо баранов, — произнесла она. — Вечно ноют, а потеряют из виду отарную собаку, так не знают, что делать. Тупой скот.

— Но ведь и собака животное пастуха, — раздался смех.

Харви Кэмпбелл, герцог Аргайл, до этого времени молча куривший сигару, вдруг разразился хохотом, словно не сдержался. Оглядев дворян, собравшихся в восточном крыле дворца, он сказал:

— Вы правы, герцог Монтроз. Нам нужна хорошая отарная собака, чтобы следить за овцами. По собаке и пастуха оценивают.

— Хм-м-м! То есть вы, Харви, поддерживаете принцессу Эстер? — спросил сидящий рядом герцог Бофорт.

Они были близкими родственниками. Их матери приходились друг другу двоюродными сёстрами, а отцы — дядей и племянником. Впрочем, все двадцать шесть дворян были связаны по крови из-за межродственных браков. Они не пускали чужаков в свои семьи. Даже члены королевского рода спрашивали их разрешения на брак. Вот так они блюли чистоту альбионской крови.

В отличие от Джейн и Людвига, поддержать Эстер было некому.

Герцог Бофорт же говорил о принцессе словно о скотине на ярмарке животноводства. Похотливым взглядом он посмотрел на портрет обнажённой красавицы, висевший на стене.

— За каких-то пару часов она собрала поддержку всего народа. Она ещё и святая. К тому же юная и красивая. Лучше нам и не найти, а?

— Вы кое-что забываете, Чарльз. Святая дева Иштвана служит Ватикану. Если она взойдёт на престол, Рим будет верховодить нами, как ему вздумается.

— Тут вы правы, Джонатан, — кивнул герцог Аргайл.

Только у него были другие мысли. Он глубоко затянулся сигарой и сказал:

— Ясно как божий день, что святая может принести влияние Ватикана… но это касается только её, но не её супруга, так?

— Супруг? — Герцог Монтроз резко обернулся.

Он был не только самым молодым среди знати, но и самым красивым. Он славился бесчисленными романами с актрисами и придворными дамами.

— Харви, вы предлагаете выдать принцессу замуж? До принятия короны?

— По-хорошему бы да, но это будет сложно. Она пока монахиня, а тут ещё и похороны её величества. Пока можно только заключить брачный договор, и жених будет своего рода регентом. И мы его, конечно, поддержим. По-моему, это лучший выход для королевства, как считаете?

— Сделать мужа королевы регентом… А неплохая мысль. И кто будет этим счастливчиком? Надо выбирать самого молодого.

— Эге, не торопитесь, герцог Монтроз! — воскликнул герцог Баклю, будто кто-то пытался захватить его земли. — Ваша семья и так уже прочно связана с королевским родом. А вот у меня в роду почти век никто не вступал в брак с королевскими отпрысками. Моему сыну пятьдесят в этом году, он недавно овдовел и…

— Я тоже вдовец и к тому же глава дома Бофортов. Будущей королеве лучше выходить замуж за главу рода…

— Да вам же шестьдесят, так, Чарльз? А у супруга королевы очень важная задача — зачать детей. Не уверен, что вы сможете…

Никто вроде бы не повышал голоса, но слова звучали как-то резко и ядовито. Лишь герцог Аргайл молча покуривал сигару и не вмешивался в спор. Но тут он негромко кашлянул.

— Давайте успокоимся, господа. Конечно, замужество принцессы важный вопрос, но у нас есть дело более срочное. Потом обсудим брак. Сейчас нужно поговорить о другом.

— Вы о чём, Харви? — с очень большим любопытством спросил герцог Монтроз, уведя разговор в сторону от обсуждения его громких любовных похождений. — Это вы про похороны её величества? Я считаю, их надо устроить как можно раньше.

— Да, это, конечно, важно, но вы забыли о нашей головной боли — гетто нелюдей. Мы так и не решили, как покончить с упырями.

— А ведь вы правы, — подхватил герцог Бофорт и посмотрел на карту Лондиниума, висевшую рядом с портретом обнажённой красотки. — Эти твари так и заперты под землёй. Мы же не открыли двери, да? Нам бы слегка приоткрыть их и впустить военных уничтожить вампиров.

— К сожалению, в подземку до сих пор не попасть, — сказал герцог Баклю дребезжащим старческим голосом, сверяясь с отчётом военных. — Пусть с этим разбираются Босуэлл и «Диоген». Народ знает, что её величество укрывала нелюдей, и это меня куда больше беспокоит. Ватикан… да в общем-то все люди подумают, что мы предали их. Вот это серьёзная проблема.

— Да не особо. Позволь-ка мне, дедусь, — вмешался герцог Аргайл. Он потушил недокуренную сигару в пепельницу, подошёл к окну и повернулся спиной к собравшимся. — Наша будущая королева святая дева Иштвана, победительница вампиров. Сейчас нам главное уничтожить всех нелюдей и забрать их технологии прежде, чем Ватикан прознает об этом. Тогда мы сможем защититься, если нас в чём-то обвинят. Скажем, что наша самодержица — отважная дева, сражающаяся против извергов, и она никогда не станет защищать этих нелюдей. А упыри же сами поселились в городе без нашего ведома.

— Это вы, конечно, хорошо придумали, Харви… да только не очень убедительно, — остудил его пыл герцог Монтроз.

Даром, что будущая королева прославленная победительница нечисти, народу это не скормишь.

— И так понятно, что столько вампиров не могли без нашего ведома поселиться в городе. Мы ещё можем договориться с Ватиканом как-то, но пресса молчать не станет.

— Да я и не говорю, что они не могли, но… вдруг среди нас оказался тот, кто помогал им? Предатель среди дворян, который отвернулся от человечества и помог этим нелюдям, а? Иуда.

— Иуда?

Все уставились на герцога Аргайл.

— И кто же… этот предатель? — спросил за всех старейший дворянин, герцог Баклю.

— Тот, кого мы хорошо знаем. Кто имеет огромное влияние и при дворе, и в войсках. Тот, кто вчера позорно провалил военную операцию и поставил под угрозу всё королевство…

— Вы что, предлагаете выставить предателем Кровавую Марию?!

Конечно, она была незаконнорождённой дочерью принца, но всё же делать из отпрыска королевского рода изменницу родины… На какую-то минуту все загалдели, но потом резко смолкли и посмотрели друг на друга.

А может, мысль не такая уж и плохая.

— Народ её не жалует, она внебрачная дочь, Церковь презирает её. По-моему, лучше нам не найти на роль предателя.

Дворяне молча переглядывались, а герцог Аргайл закурил новую сигару.

Люди уже побаивались Марии за её кровавые бойни в боях. Народ считал, что она способна на всё. К тому же и альбионцы, и Ватикан знали, что она может претендовать на престол, как внебрачная дочь принца.

— Хм-м-м! А ведь она больше всех мешает принцессе Эстер надеть корону.

— Верно. Люди вдохновляются своими кумирами и ненавидят тех, кто мешает их идолам, — увильнул от прямого ответа герцог Аргайл.

И он начал рассуждать о том, как народ мыслит. А он хорошо знал как, ведь он многие годы владел газетами.

— Единокровная жестокая сестра завидует наследной принцессе и сговаривается с вампирами, чтобы убить её… Не сложно представить, как народ поведёт себя.

— Да, они толпой выйдут на улицы, требуя голову предательницы, — закончил за него герцог Бофорт и широко ухмыльнулся. — И тут появимся мы, достопочтенные господа, и защитим нашу принцессу от злой сестрицы, сговорившейся с нелюдями. Прекрасно, Харви. Так мы и поступим. Великолепный замысел. Мы завоюем поддержку и Ватикана, и народа. Ни один дурак не встанет на сторону этой злосчастной дамочки…

— Прошу прощения, — оборвал его сладкую речь голос и стук в дверь.

Горничная герцога Аргайла заглянула в кабинет и сказала:

— Ваше светлость, к вам пришли. Что сказать гостю?

— Ко мне?

И кто же ко мне пожаловал среди ночи, хмуро подумал старик.

— Я никого не ждал, — сказал он, не вынимая сигары изо рта. — Кто там?

— Полковник Мария Спенсер.

— Кровавая Мария?! — раздался шёпот.

Легка на помине…

— Что она хочет в такой час? — спросил герцог Бофорт, глядя на хозяина кабинета.

— Без понятия. Но лучше не говорить с ней сейчас.

Герцог Аргайл махнул служанке сигарой.

— Передай полковнику, что я занят.

— Какой вы неприветливый, господин герцог, — раздался насмешливый грудной голос.

Оттеснив служанку, в кабинет вошла стройная молодая женщина. Она учтиво поприветствовала всех собравшихся.

— Ну и ну, в такой ливень хотите спровадить гостя… да ещё и даму, — зловеще произнесла она. — Добрый вечер, господа. Вижу, трудитесь, не покладая рук.

— П-полковник Спенсер?!

Все удивлённо охнули, увидев женщину в промокшем синем военно-морском мундире, но тут же вознегодовали.

— Где ваше воспитание, полковник?! — Хозяин кабинета мрачно посмотрел на незваную гостью. — Входите без приглашения. Простите, но мы очень заняты. Не знаю, что у вас там случилось, но это подождёт до завтра.

— О, прошу прощения, но дело очень срочное. Я понимаю, вы заняты. Но не уделите мне немного времени? Всего лишь пять минут.

— Что за срочность?

Королева стояла пороге смерти. Что может быть хуже этого?

— Что случилось такого страшного? — с ноткой любопытства спросил герцог Аргайл.

— Я прошу вас поддержать моё право на престол после смерти бабушки… королевы.

— Поддержать вас?

Дворяне переглянулись с таким видом, будто готовы были разразиться хохотом.

А что тут удивляться? Ещё пару минут назад они записали её в предатели.

Впрочем, они всё-таки альбионская знать, и они быстро собрались.

— Вы бы проявили чуть больше уважения, — сказал герцог Аргайл. — Её величество ещё жива, а вы говорите о её смерти. Вы не поспешили? Вы же говорите о своей бабушке…

— Я знаю, но я подумала, что об этом стоит поговорить сейчас, — произнесла Мария, будто и не услышала сомнения в его голосе. — Её величество вряд ли доживёт до завтрашнего дня. Потом начнётся суматоха. Я подумала, что лучше заранее всё решить. Так что вы скажете? Вы поддержите меня?

— Ну что ж, вопрос серьёзный. Вот так сразу мы не можем ответить.

Он едва сдержал смех и сделал вид, что закашлял. Он принял мрачный вид, будто смотрел на умирающую королеву.

— Мы глубоко опечалены из-за болезни её величества. Вам придётся подождать, пока мы всё решим.

— Понимаю… А тем временем вы избавитесь от меня.

— Что?

«Вы что, предлагаете выставить предателем Кровавую Марию?!» — раздался голос с какими-то механическими шумами.

Дворяне пришли в ужас.

Мария достала из кармана диктофон и лукаво на них посмотрела, а запись продолжалась: «Народ её не жалует, она внебрачная дочь, Церковь презирает её. По-моему, лучше нам не найти на роль предателя».

— Жаль, вас так огорчать, но и у меня есть союзники.

Дворяне потеряли дар речи, Мария тоже молчала. Она махнула служанке.

— Понимаю, что вы задумали. Неплохой ход. Два года назад вы тоже обдурили меня и пожертвовали мной и моими подчинёнными.

— Стража! — заорал герцог Аргайл.

Дверь тут же с силой распахнулась. Дюжина мужчин из личного войска герцога ворвались в кабинет. Герцог жил во дворце, как в собственном доме, поэтому нанял личные войска для охраны. Завидев солдат с пулемётами и саблями, он закричал:

— Схватите полковника! Она изменница родины… и пособница вампиров!

— Хотите сделать из меня козла отпущения… как и два года назад…

Мария даже не вздрогнула, когда солдаты вскинули оружие. Она вынула из кармана серебряные портсигар и достала сигарету.

— Тогда вы тоже пожертвовали мной и моими подчинёнными, бросили нас мятежникам на растерзание. Всё, чтобы сохранить свои привилегии. Не защити меня мои люди, я бы точно сейчас ворочалась в гробу от ненависти.

— Вы ещё пожалеете об этом, полковник, — прошипел герцог Аргайл дрожащим голосом, тихим, но всё же его было слышно сквозь шум дождя. — Погибни вы тогда в Белфасте, не опозорились бы сейчас. Похоронили бы вас почестями, как трагическую героиню… Ну что ты стоишь, капитан? Уведи её!

— Трагическую героиню, да? И не говорите, — произнесла Мария, внимательно посмотрев на командира отряда.

Её красивое лицо оставалось равнодушным. Только губы слегка подёрнулись в печальной улыбке.

— Только запомните хорошо, твари… теперь я Королева мёртвых! — с ненавистью сплюнула она.

И тут же взрезался воздух.

Прогремели выстрелы. Лишь немногие сообразили, что стреляли из сада, на который выходили окна кабинета. За каких-то секунд десять солдаты превратились в кровавое месиво. Трупы с пулемётами в руках повалились на пол.

— Ч-что?!

Комната, пышущая альбионским изяществом, превратилась в сущий ведьмовской котёл. Герцог Бофорт, повалившись на софу, ошеломлённо смотрел на дыру в стене, сквозь которую виднелся сад. Показались три махины.

— Б-бронекостюмы! Откуда они зде…

Он даже не успел договорить, как дверь с грохотом распахнулась. Дубовые листья, стоившие больше среднего годового жалованья альбионца, отвалились и упали на пол. Герцог Аргайл ошеломлённо глядел на вошедших. Это были не его солдаты, а военные в синем боевом обмундировании.

— Морпехи?! Здесь?!

— Ах, вы же не видели их никогда. Позвольте представить вам, — прошептала Мария и села в кресло.

Морепех подошёл к ней и почтительно зажёг ей сигарету.

— Это мои возлюбленный дети, — сказала она тоном богини возмездия, выдохнув дым. — Сорок четвёртая морская пехота.

— С-сорок четвёртая? Не может быть! Её же уничтожили в Белфасте!

— Верно. Уничтожили из-за вашего вероломства. Все погибли от рук мятежников, кроме меня. Всех убили. Это Легион мёртвых, а я, — протянула Мария, прищурившись, — Королева мёртвых!

— К-полковник, вы понимаете, что творите?!

Дворяне оцепенели, глядя на оружие и Марию, чей взгляд мрачно полыхал. Говорить смог только герцог Баклю.

— Это же государственная измена! Военный переворот! — обвиняющим тоном воскликнул он.

— Переворот? Отнюдь, — пожала плечами Мария. Не вставая с кресла, она посмотрела на перепуганных дворян. — Я узнала о нападении вампиров и сразу же приехала во дворец. К сожалению, я опоздала и не успела спасти вас. Вот что напишут завтра в газетах.

— Так… вы хотите убить нас и свалить всё на вампиров?! — воскликнул герцог Бофорт дрожащим голосом. — Теперь всё ясно! Вот почему вы приказали своим войскам отступать из гетто! Чтобы потом выставить так, будто нелюди восстали и убили нас!

— Вы поплатитесь за это, полковник! — закричал уже герцог Аргайл, беспокойным взглядом ища, как бы сбежать. Он посмотрел на оружие, нацеленное на него, и проревел: — Убьёте нас, но за нами ещё наши семьи, родня! Они отомстят вам! Не сомневайтесь!

— Ваши семьи? — Кровавая Мария даже бровью не повела. Она скрестила ноги, выпустила дым и произнесла скучным голосом: — О, да вы не волнуйтесь, я никого не оставлю. Ваших родных осудят за государственную измену. Мужчин всех до единого, и старых, и малых, казнят, а женщин изгонят. Я отниму всё состояние у них. Ничего не оставлю.

— Государственная измена?!

Да как их можно обвинить в предательстве, если их якобы убьют вампиры? К тому же двадцать шесть дворян это костяк королевства. Как она превратит всю правящую знать в изменников родины?!

— И как же ты сделаешь нас предателями?! Отвечай! — гневно завопил герцог Аргайл.

— А-а-а, да очень просто. Ведь не только монархи веками укрывали нелюдей, но и дворяне.

Вдалеке пророкотал гром. Ливень хлестал по бронекостюмам в саду.

— Ваши фабрики и компании присвоили себе технологии и изобретения гетто, — сказала Мария, с трудом сдерживая веселье. — Вы богатели и жирели на их открытиях. Какие тут ещё нужны доказательства вашего сговора с вампирами?

— Чтоб тебя, Спенсер! — раздался гневный возглас.

Держась за раненое плечо, герцог Монтроз завопил:

— Ты вообще понимаешь, кто мы такие?! Мы…

— Жадные твари.

Сухой выстрел слился с рокотом грома. Послышался глухой стук. Молодой дворянин с пробитой головой шлёпнулся о стену.

— М-Монтроз!

Смерть молодого герцога вызвала волну криков. Даже альбионские дворяне не могли сохранять невозмутимость, когда творилось такое. Они невольно отскочили подальше от Марии.

А та спокойно посмотрела на них, покуривая сигарету.

— Некоторые паразиты носят красивые наряды и дорогие украшения. Паразиты, разъедающие альбионского льва изнутри. Вы мерзкие пиявки, вот вы кто. Вы пьёте кровь других и жируете. Безнравственные сволочи. Да у вас нет никакого права презирать вампиров из гетто! Это вы истинные кровопийцы! Вы и есть нелюди!

Сверкнула молния и ударила по вязу в саду, опалив дерево.

Отблески пламени заплясали на револьвере в руке богини возмездия. Дуло смотрело прямо на дворян, которые не мешкая послали её отряд на верную смерть и опорочили её имя.

— Но вы уже достаточно выпили крови. Сегодня я с корнем вырву всё зло! Больше вам не жить в нашем королевстве!

Она уже хотела выстрелить, как её остановил голос, донёсшийся из сада:

— Мария, стой!

Морпехи тут же прицелились туда.

— Прошу не надо, — раздался печальный голос.

— Как ты…

Позади бронекостюмов и горящего вяза стояла хрупкая девушка. Голубые глаза Кровавой Марии смотрели прямо на неё.

— Эстер…

IV

— Эстер, что ты здесь делаешь? Почему ты не с бабушкой?

— Королева… бабушка умерла, — тихо ответила Эстер.

Что Мария вообще творит?!

Девушка посмотрела на сестру, морских пехотинцев и дворян.

— На меня напал кто-то, — произнесла Эстер каким-то далёким голосом.

— На тебя напали? Чёрт… Ну, сержант.

— Сержант?

Эстер оцепенела. Ведь так убийцы обращались к своему командиру. Неужели это подчинённые Марии?

— Что здесь происходит? Что ты делаешь?!

— Прости, но объяснять некогда. Врагов ещё много осталось.

Мария кинула на неё ледяной взгляд. Сложно представить, что ещё минуту назад она смотрела на неё с теплотой. В глазах женщины полыхал мрачный огонь, будто она готова была уничтожить весь мир.

— Н-не надо, Мария! Что ты хочешь сделать?! — закричала Эстер, невольно вскидывая обрез. — Что ты собираешься с ними сделать?! Ты же не…

— Убью их, да, — спокойно сказала Мария. Не сводя револьвера с дворян, она полуобернулась к Эстер. — Обвиню во всём вампиров, убью их, а потом и их семьи. По правде говоря, я хотела стать королевой, но да ладно, сдаюсь. Я лучше буду защищать королевство и тебя. Вместе мы сделаем Альбион прекраснейшей страной в мире.

— М-Мария…

Ливень больно хлестал. Эстер, промокшая до нитки, всё так и стояла в саду, но холода не замечала. Она вообще ничего не чувствовала и думать ни о чём не могла.

С тех пор как она пустилась в паломничество, она столько смертей навидалась.

Дьюла, отчаянно желавший отомстить Церкви, погубившей его жену. Раду, предавший своего лучшего друга. Сулейман, поднявший восстание против своей матери. Шера, предрёкшая ей судьбу. И…

Я видела столько смертей… Просто потому что я святая.

Столько смертей. Бесчисленное множество. Неужели и сегодня увижу? Смерть виновных, смерть невинных.

— Полковник Спенсер! — Хриплый голос прервал молчание.

Герцог Аргайл наконец понял, что от вооружённых морпехов ему не сбежать и умоляюще поднял руки.

— Если вы оставите нас в живых… мы посадим вас на престол! Давайте прекратим это недоразумение…

— Смотри, Эстер. Посмотри на них! Ведь они всегда такие! — поигрывая револьвером, улыбнулась Мария и кинула острый взгляд на дворянина, пытавшего сторговаться. — Эти сволочи смешали меня с грязью, а сами живут припеваючи! Мы для них лишь игрушки. Я должна покончить с этими прогнившими тварями и принести Альбиону истинное величие! Это моя судьба.

— Судьба… И поэтому ты убьёшь стольких людей?

Как Мария могла так говорить о человеческих жизнях? Эстер до сих пор помнила, как нежно она обнимала её в часовне.

Она с отчаянием посмотрела на сестру, пытаясь найти хоть каплю действительности в этом кошмаре.

— Ты хочешь убить этих дворян, их невинных родных, жителей гетто… Ты и правда сделаешь это? — заикаясь, спросила девушка.

— Послушай, Эстер, — нравоучительным тоном сказала Мария, будто говорила с несмышлёным ребёнком. Она слегка поникла плечами, словно была разочарована, но револьвер не отвела ни на миллиметр. — Они не люди. Они же… кровопийцы. Они на заслуживают твоего сочувствия.

— Нет! Они, их родные, жители гетто… они такие же, как мы! Я понимаю, они делали страшные вещи. Но ведь не все плохие, есть и хорошие люди среди них. И ты убьёшь их всех?!

— Без жертв никак, Эстер. Я сама многим пожертвовала ради королевства, — насмешливо скривилась Мария, но в её голосе не было и тени веселья. — Кровавая Мария, Ведьма, Демоница… как меня только не называли. Я до сих пор помню всех, чью кровь я пролила и кого выкосил мой клинок. Как я могу их забыть?! Ты хоть знаешь, как часто я просыпаюсь посреди ночи от кошмаров?! Для многих слово «жертвовать» лишь пустой звон… Но я прекрасно знаю, о чём говорю! — закричала Мария и тут же выстрелила.

Эстер не успела ничего поделать. Из револьвера вырвался язык пламени, и герцог Бофорт рухнул с простреленным сердцем. Оружие двигалось, будто живое. Следующим упал герцог Баклю с пробитым горлом. Едва мертвец рухнул на пол, как револьвер уже смотрел на другую жертву. Не мешкая, Мария, начала спускать крючок.

— Сдохни, кровопийца, — усмехнулась она.

— Не-е-е-е-ет! — завизжала Эстер, и громыхнул выстрел.

Мария так и не успела выстрелить — револьвер вылетел из руки.

— Эстер?

Мария, чья рука слегка дрожала, посмотрела на младшую сестру.

— Ты что творишь? Защищаешь этих тварей? Ты с ума сошла?!

— Н-нельзя брать месть в свои руки, Мария, — сказала Эстер, сжимая дымящийся обрез.

Мокрые пряди спадали ей на глаза, по щекам текли капли. А может, это были слёзы?

— Как бы ужасно они с тобой не поступили, не делай того же! Нельзя так, Мария!

А может, это я ошибаюсь, засомневалась Эстер. Вдруг Мария имеет право на месть. Ведь они пожертвовали ею… Я бы солгала, если бы сказала, что и сама не думала о заслуженной мести. Столько трупов осталось позади. Может и нет никакого права у святой останавливать Кровавую Марию?

Но Эстер знала, что нельзя мешкать.

Если я сейчас опущу руки, то запятнаю всё, ради чего боролся Авель, которого уже нет на этом свете. Я никогда не смогу найти ответ на вопрос Дьюлы, умершего у меня на руках. Наплюю на доброту мафусаилов в Сумеречном городе. Предам Шеру, погибшую в холодном Иштване.

Нет, я никогда не прощу себя. Даже если мне придётся бороться против единственной сестры. Нельзя опускать руки.

— Я знаю, ты много страдала, Мария. Понимаю, почему ты хочешь убить их. Ты думаешь, что всё наладится после этого… я и сама не раз так думала, — громко сказала Эстер, не опуская обрез.

Да, револьвер она выбила из руки Марии, но только у неё ещё висела сабля на бедре, позади стояли вооружённый морские пехотинцы, а в саду три бронекостюма. Но на лице Эстер не было и тени страха.

— Да, они причинили нам боль, нашим близким, но мы не можем ответить им тем же! Ты же своей душой пожертвуешь, если убьёшь их… Нет, не бывать этому!

Мария слегка опустила глаза, словно задумалась над её словами, но тут же вскинула взгляд, и голубые глаза холодно сверкнули.

— Следи за своим языком, сестрёнка… А сама-то, Эстер? Да ты на миллиметр не могла отойти от гроба своего друга. Ты просто сбежала от боли, наплевав на всех.

— Да. И поэтому я больше не побегу.

Из её груди рвался пронзительный крик, но она стиснула зубы и сдержалась. Не сдвинувшись и на миллиметр, она всё смотрела на сестру.

— Я поняла наконец. Если буду постоянно убегать, значит, он погиб напрасно. Все погибли напрасно. Поэтому я не побегу. Ни за что. И закрывать глаза не буду. Я защищу и слабого, и сильного. Всех! Вот моя битва!

Мария молча всматривалась в сестру.

— Да ты сильная, Эстер, — спокойно, но как-то печально произнесла она. — Я завидую не твоей славе, не известности и не происхождению… я завидую твоей силе. Будь я такой, может, и жизнь у меня была бы другой.

— Мария… — с трудом выдавила Эстер.

Сестра поняла её. Наконец она поняла.

Эстер шагнула к ней…

И тут Кровавая Мария пронзительно закричала, и её крик эхом разнёсся по саду.

— Да, я не такая сильная! Но ненависть подстёгивает меня!

— Что?!

Какая-то вспышка прорезала завесу ливня. Эстер невольно вскинула обрез. И тут же Мария надвое рассекла дуло. Какой-то долей секунды позже, и Эстер лишилась бы головы.

— Стой, Мария!

— Почему? Зачем? Разве это не твоя битва? — спросила Мария, медленно наступая на неё. — Надо было сначала прикинуть наши силы, святая дева Иштвана!

— Ай!

Эстер присела, пытаясь увернуться, и тут же поскользнулась на грязной жиже, что неожиданно спасло её от удара саблей, которую Мария обрушила на неё со всей силой. Девушка упала на спину, а за ней и Мария, потерявшая равновесие. Эстер на секунду расслабилась… и взметнулась в прыжке, как её учили в Ватикане на боевой подготовке.

— Как?!

Мария ещё не успела понять, что произошло, как Эстер пнула её в живот, и женщина упала на спину.

— Прошу, Мария! Хватит! Я помогу тебе! Пожалуйста…

— Тьфу! Ты такая невинная, святая!

Мария швырнула ком грязи в Эстер. Девушка могла бы выстрелить, только пожелай, но она лишь закрыла глаза от летящего комка. Мария тут же метнулась к ней, как хищница, и ударила её коленом в живот.

— Посмотри на нас! Какие мы несчастные сёстры, — произнесла Мария и направила саблю на Эстер, свернувшуюся от боли на земле. — Как жаль, что мы родня, а то могли бы стать подругами.

— Что?!

Раздался грохот, и тут же послышался крик боли.

«Она убила меня?!»

Глаза застелила какая чёрная тень. Но боли она не почувствовала. Она поскользнулась и полетела на грязную траву… но кто-то подхватил её крепкими руками и не дал упасть. А Мария лишь слегка оцарапала саблей ей шею.

Эстер полуобернулась. Её держал священник.

— О-отец Найтроуд?

— Отец Найтроуд? Отрицаю, сестра Бланшетт.

Нет, вовсе не сребровласый священник ответил ей бесстрастным голосом. Но она узнала голос. На неё стеклянными глазами смотрел невысокий священник.

— Согласно документам, отец Найтроуд погиб. Отчёт о повреждениях.

— О-отец Трес! Стрелок!

— Отец?! Ватиканец! — раздался голос, полный яда.

Эстер посмотрела на старшую сестру, в глазах которой полыхала ярость.

Тринадцатимиллиметровая пуля пробила и сломала ей запястье. Другой бы уже упал в обморок от боли, но Кровавая Мария стояла и смотрела на Треса со жгучей ненавистью.

— Какая нелёгкая тебя сюда принесла?! К чёрту! Убить его!

— Переключить режим поиска на режим уничтожения.

Трес схватил рюкзак, а морпехи, по приказу командира, вскинули оружие. На священника и монахиню обрушился свинцовый град.

— Не двигайся, сестра Бланшетт, — велел Трес, прикрывая собой девушку.

Он достал какую-то бандуру из рюкзака и пристроил к бедру. Это была авиационная пушка.

— Задержка в пятьдесят девять сотых секунды.

Авиационная пушка была разработана для стрельбы по наземным целям с воздушных кораблей. Настолько мощная, что способна пробить танковую броню.

Бронекостюмы ещё не успели выстрелить, как отлетели назад под мощными зарядами. Перепуганные морпехи, открывшие огонь, рухнули, как игрушечные солдатики.

— Ни с места, полковник Мария Спенсер! — велел Трес, нацеливая пушку на Марию, скрывшуюся за морпехами. — Вы задержаны за попытку убийства служащей Государственного секретариата Ватикана. Бросайте оружие и сдавайтесь… иначе я выстрелю.

— Д-да что ты за чудовище такое?!

Прошло каких-то секунд десять, а её люди все в крови валялись на грязной земле.

— Ладно, отступаем! Наши другие отряды наверняка уже захватили дворец! Идём к ним…

— Тебе больше не к кому идти, Мария, — раздался голос, в котором скользила усталость.

Мария обернулась и побледнела, словно увидела смерть.

— Д-Джейн…

— Все твои подчинённые из Сорок четвёртой пехоты схвачены, — бесстрастно сказала герцогиня Эринская, выжимая мокрые волосы. — Четыре полка, которые ты вызвала в столицу под предлогом подавления вампирского восстания, схвачены ещё на полпути. Все военные сейчас в тюрьме. У тебя не осталось союзников ни во дворце, ни в городе.

— Не может быть, — пробормотала ошеломлённая Мария.

Пустым взглядом она посмотрела на Джейн, своих пехотинцев и священника, курящего трубку.

Глядя на подругу, герцогиня Эринская устало вздохнула и поникла плечами.

— Как жаль. Я мечтала служить советницей у Марии Первой. Не будь ты так одержима местью, ты могла бы стать величайшей из королев… Мария Спенсер, ты задержана за государственную измену и убийство родной бабушки.

— Убийство бабушки? — ошеломлённо переспросила Эстер, цепляясь за Треса. — О чём вы, ваша светлость? Сестра уби…

— Мы получили отчёт по вскрытию её величества, — ответил за Джейн бесстрастный Профессор. — В крови найден таллий, очень сильный яд, который сложно обнаружить. Точно такой же мы нашли в тайном сейфе полковника.

— Но ведь тогда…

Побледневшая Эстер посмотрела на сестру.

— Нет… не может быть… Мария… королеву… бабушку…

— Это правда, Эстер, — тихо сказала Мария, не глядя ей в глаза. — Доктор Вордсворт не лжёт. Я отравила королеву. Я давала ей немного яда, чтобы врачи ничего не заподозрили.

— Но… почему?!

Эстер с затуманенным взоров шагнула к Марии, словно хотела схватить её за ворот.

— Как ты могла?! — закричала Эстер. — Родную бабушку!..

— Потому что она ненавидела меня, — бросила Мария. — Она презирала меня. Ненавидела за то, что моя мать убила её невестку… Эстер, это моя мать убила принцессу Викторию. И бабушка знала это… но она молчала, чтобы не поднимать волнения в королевстве. И всё же она приложила все усилия, чтобы растоптать дочь убийцы.

Где-то в глубине её голоса, словно в жерле вулкана, бурлила ярость.

— Она никогда не признавала меня своей внучкой. Ну, это понятно. Моя мать была любовницей её сына и погубила её родную внучку… Вот поэтому она ненавидела меня, — презрительно скривилась женщина.

— Ошибаешься, Мария.

Эстер посмотрела на сестру. Она так устала, но она должна всё рассказать Марии.

— Бабушка любила тебя… Её последние слова были о тебе. Она просила у тебя прощения. Она сказала, что лучше тебя королевы не найти… И она сказала, что любила тебя.

— А?

Мария во все глаза уставилась на Эстер, опустившую взгляд.

— Что ты говоришь, Эстер? Бабушка… Она правда это сказала?! Почему?!

— Задержите полковника Спенсер, — устало велела Джейн, не в силах больше смотреть на подругу в таком состоянии.

Ливень так и хлестал по ней, но она глядела бесстрастно, как истинная альбионская дворянка. Она потянула Эстер за руку подальше от Марии.

— Умри, Эстер Бланшетт! — раздался грубый возглас.

— Снова ты?!

Сидевший на одном из вязов коротышка метнул ручную гранату в герцогиню Эринскую.

— В укрытие, Эстер Бланшетт, — бесстрастно сказал Трес.

В эту же секунду авиационная пушка будто ожила и выплюнула огонь в гранату и вяз. Граната с грохотом взорвалась, а ветви дерева просто изрешетило.

— Что?!

Эстер прикрыла глаза, а вспышка света озарила округу белой пеленой. Граната оказалась не обычной, а световой. Такие часто использовали особые войска во время антитеррористических операций.

— Давай, Джек! Сейчас! — закричал Тодд.

Мужчина прорезал световую завесу и прыгнул к ослеплённой Марии.

— Держитесь, госпожа полковник!

Трес ухватил взглядом, как тощий мужчина вёл Марию, и нацелил на них авиационную пушку. Но Джек тут же метнулся впереди Эстер и Джейн.

— Тодд, остальное на тебе!

— Хорошо! Уходи, Джек! — закричал Тодд.

Коротышка спрыгнул с дерева и швырнул ещё одну гранату в Джейн.

— Герцогиня!

Эстер повалила Джейн, а Трес расстрелял гранату из пушки, и та с грохотом взорвалась в воздухе. Алое зарево окрасило тёмный сад.

— Враг скрылся… — донёсся до Эстер холодный голос.

Она пыталась прийти в себя от взрывов и порохового смрада. Она подняла глаза на Стрелка, смотревшего на трупы.

— Цель Мария Спенсер. Подтверждено. Дальнейшие действия, доктор Вордсворт?

V

Унося с собой троих пассажиров, пароход отошёл от пристани, утопая в тумане, окутавшим Темзу.

Когда ливень стих, с реки поднялся густой туман. Казалось, что река между мостом Ватерлоо и Лондонским мостом утонула в молоке. Иллюминаторы парохода, прорезавшего туман, запотели от влаги.

— Как вы, госпожа полковник? — учтиво спросил младший капрал Тодд Каннингем.

Мария лежала на кровати в каюте. Сломанное запястье распухло и почернело. Тодд вколол Марии морфий, чтобы унять боль.

— Мы пока перевязали перелом… но нужно скорее отвести вас к врачу, иначе левую руку вы потеряете. Нужна операция.

— Нет времени, Тодд, — отрезала Мария.

Она была бледной как полотно, но даже не застонала от жуткой боли, пронизывающей руку.

— Нужно сейчас же уезжать из Лондиниума… Как там наши, сержант?

— Кроме меня и Тодда, все наши из Сорок четвёртой пехоты пропали, госпожа полковник. Вероятно, ещё во дворце. Их убьют или бросят в тюрьму, — невозмутимо и чётко ответил Джек Айронсайд, несмотря на страшные события.

Джек-потрошитель славился своим спокойствием, он не терял самообладания даже в самых кровавых и жестоких боях. По его голосу и не догадаешься, что они остались лишь втроём на вражеской земле.

— И никаких вестей от войск в пригороде Лондиниума… Вы правы, нужно как можно скорее покинуть столицу. Потом поедем в Белфаст или Йорк, соберём войска, — ободряюще сказал он.

— А сможем ли мы сбежать? — прошептала Мария посиневшими губами.

Операцию по подавлению восстания вела сама вице-адмирал Джейн Джудит Джослин, величайший военный талант в королевстве после Марии. Да тут должно что-то невероятное случиться, чтобы Бедовая Джейн упустила их. Как только они сбежали из Букингемского дворца, их тут же едва не поймали, только потрясающие способности двух её морпехов спасли их. Скрыться будет ох как непросто.

— Как они одолели нас так легко? — потрясённо вопросил Тодд, прикладывая лёд к сломанному запястью Марии. — План был безупречный, а рассыпался как карточный домик. Почему? Где мы ошиблись?

— Много где. Мы недооценили доктора Вордсворта. И Джейн действовала быстрее, чем мы рассчитывали. Но главное, мы проиграли, потому что…

Мария примолкла на мгновение, вспоминая ярко-голубые глаза, смотревшие на неё с укором.

«Потому что я позволила чувствам помешать».

Она прикусила губу почти до крови, костеря себя за сердобольность.

— На войне приходится играть со смертью… Я положилась на святую и тут я сильно просчиталась.

Да, я не захотела убивать сестру. А стоило бы. Сразу же после того, как о ней узнал народ, тогда бы может и корону уже надела.

Ну что за напасть!

Я-то думала, оставлю её в живых и это поможет мне. Просчитала всё до мелочей. Но если подумать, это всё сплошные отговорки. На самом деле я не хотела убивать её. Привязалась к ней, и все планы пошли прахом. И даже сейчас я всё ещё люблю её. Я хотела убить её и вместе с тем быть с ней рядом…

— Какая ирония судьбы, — сонно и сухо сказала Мария, чувствуя, что морфий уже начал действовать. — Богатые богатеют, а бедные беднеют. У Бога есть свои любимчики… — усмехнулась Мария.

— Остановите пароход! — Возглас прорезал туман.

Показались силуэты трёх кораблей — канонерок, патрулирующих Темзу.

— Говорит Восьмой патрульный отряд военно-морского флота Альбиона. Остановите пароход немедленно, иначе мы откроем огонь! Повторять не будем!

— Тодд, держи госпожу полковника! Будем прорываться! — закричал Джек и включил паровой котёл на полную мощность.

Канонерки были оснащены пулемётными турелями и шестифунтовой пушкой. Один выстрел, и пароход тут же пойдёт ко дну. Пушка-то была противотанковая. А обратно бежать некуда. Придётся пробиваться между ними.

Однако…

— Чёрт бы их побрал! Они выстраиваются стеной! — закричал Тодд, глядя на маневрирующие канонерки.

Он вскинул пулемёт и прицелился к лодкам, наводившим на них пушки.

— Стой, Тодд! Ты что хочешь сделать?!

— На абордаж возьму! — проревел он с налитыми кровью глазами и обмотался пулемётной лентой. — Вы бегите! Я отвлеку их! Джек, выведи госпожу полковника из Лондиниума любым способом!

— Хватит, Каннингем! — Мария резко осадила его прежде, чем он успел выскочить из каюты. — Всё. Сдаёмся.

— Н-но, госпожа полковник!..

Тодд ошеломлённо смотрел на Марию, с трудом поднявшуюся с кровати. Джек, стоявший у штурвала, тоже удивлённо на неё поглядел.

— П-постойте, госпожа полковник…

— Вы молодцы, славно послужили, но больше вы не обязаны следовать за мной… — Мария выпрямилась и улыбнулась. Она заговорила мягко, но решительно. — Сегодня в двадцать три часа восемь минут вы освобождаетесь от службы. Идите к Джейн и сдавайтесь. Она пощадит вас.

— Н-но, госпожа полковник! Постойте! Если мы сдадимся, вы…

— Знаю. Но я не желаю, чтобы меня превратили в решето. Это унизительно.

Мария спокойно покачала головой. В правой руке она сжимала пистолет для самообороны. Она приставила крошечный пистолет к виску.

— Я всё решила. Благодарю вас за верную службу, хоть командир из меня и не самый лучший. Прощайте!

— Г-госпожа полковник! — закричали Тодд и Джек, видя, что Мария уже готова выстрелить.

— «Честь идёт тропою узкой», — раздался тихий и ясный голос, будто сама ночь прошептала.

Мария оцепенела и невольно обернулась.

— «С ней рядом место — только одному», «Троил и Крессида», акт третий, сцена третья. Добрый вечер, полковник Спенсер.

— Кто это?! — проревел Тодд.

Откуда он взялся? Казалось, этот молодой мужчина в чёрном твидовом костюме и сигариллой в руке стоял тут уже давно.

— Ты как сюда попал?! Служишь Бедовой Джейн?!

Тодд едва успел выкрикнуть это, как Джек уже метнулся от штурвала и швырнул нож в нарушителя. Клинок сверкнул и…

— Что?!

Все видели, как нож пронзил горло молодого незнакомца, но Джек удивлённо охнул — клинок лишь рассёк воздух. Позади раздались сухие аплодисменты.

— Klasse, потрясающе… Вижу, вы не зря заслужили свою славу, сержант Джек Айронсайд. И даже после смерти вы не растеряли навыков.

— Чёрт! — огорчённо ругнулся Тодд.

Канонерки тем временем всё приближались, но он похоже совершенно позабыл о них.

— Сдохни! — закричал он, вскидывая оружие.

— Стой, Каннингем! Мы ему не ровня!

Мария прыгнула вперёд и распростёрла руки, чтобы защитить морпеха. В глубине души она испугалась этого незнакомца в чёрном костюме. Убедившись, что Тодд не будет стрелять, она посмотрела на незваного гостя.

— Прости моих подчинённых. Кто ты? Ты ведь не преследуешь нас, так?

— Это мне стоит попросить прощения. Я вас потревожил, а вы так заняты. Меня зовут Исаак Фернанд фон Кемпфер. Мой господин попросил меня прийти. Рад встрече.

Молодой мужчина изящно поклонился, но глаза его были тусклыми, как у мёртвой рыбы.

— Господин просил вам передать… что хочет помочь, ваше благородие.

— Помочь мне? — нахмурилась Мария, не обращая внимания на приближающиеся канонерки. — Кто твой господин, Кемпфер? Он хоть знает, в каком я положении? Меня преследуют как изменницу родины и мятежницу…

— Конечно, знает. Именно поэтому он и прислал меня, ваше благородие. Или лучше сказать… ваше высочество? — спросил молодой мужчина с прекрасным кенсингтонским акцентом и картинно распростёр руки в приветствии. — Мой господин всегда помогает таким, как вы. Тем, кто стремится изменить мир. Могу я предложить вам свою скромную помощь?

— Смешно, — хмыкнула Мария и указала на канонерки. — Ну, хотя бы умру со смехом. Жаль, что ты опоздал. Видишь ли, времени уже нет. Раз уж ты здесь, посмотришь на нашу смерть. Если ты не против, чтобы тебя задержали как мятежника, конечно.

— Задержали? А, это вы про эти канонерки? Нет, они меня не схватят. Да и вас тоже, ваше благородие.

Кемпфер улыбнулся будто змей, показавший Еве яблоко с Дерева познания в Эдемском саду. Он щёлкнул пальцами… и всё вокруг залило светом.

— Что?!

Полыхнул огонь, будто солнце прорезало туман и озарило его своим сиянием. Рядом с этим светом взрыв от гранаты казался пламенем свечи.

— Т-ты что натворил, чёрт возьми?! — вскрикнул Тодд.

— Спокойно. Пароход цел, — сказал Кемпфер.

Они даже не успели сообразить ничего, а свет уже погас. Туман по-прежнему висел над водой. Нет, не совсем…

Мария вдруг поняла, что снаружи было тихо, а ведь даже в такую туманную ночь Лондиниум всё равно не спал. Однако стояла мёртвая тишина. Не слышалось даже гудения двигателей канонерок. Свет не горел, а моряки куда-то пропали с палубы. Канонерки дрейфовали словно корабли-призраки.

— Я наблюдал за вами, полковник Спенсер. Восстание Перси, битва за канал, дело Дерби… Потрясающие военные подвиги. Вы совершенно не заслужили такого бесчестия. Редко в наше время найдёшь человека, который ставит интересы государства выше собственных, — беспечно сказал Кемпфер.

А Мария и морпехи смотрели на призрачные канонерки.

— Вы никогда не отказывались запятнать руки во благо королевства. И вот корона, которая по праву ваша, досталась другой. Вы и правда оставите так эту несправедливость?

— Что это такое?! — закричала Мария.

Вглядевшись в туман, она поняла, что растекалось по палубам канонерок.

— Что произошло?! Это что, люди?!

На палубах валялись какие-то опалённые кучи… трупы. И не только на канонерках, но и на берегу реки. Стояли сгоревшие дома, расплавленные автомобили, опалённые деревья… Словно адское пламя сожрало всё на своём пути. Только вот огонь не горел. Что же произошло?!

— Это сила тумана… Древняя военная технология под названием «Экскалибур», — произнёс Кемпфер название легендарного меча одного из мифических королей Альбиона, и достал чемоданчик. — Оружие, способное уничтожить любого врага королевства. И только король мог его держать. Символ власти, который Мерлин подарил монарху… Да, это меч короля Альбиона, и лишь он мог им владеть. Только монарх, подобный вам, Мария Спенсер…

Комментарии

1. Гандальф (Gundulf или Gundulph) — нормандский монах, которого направили в Англию, где он по приказу Вильгельма Завоевателя построил несколько крепостей.

2. Тауэрский луг (англ. Tower Green) — место в Тауэре, где-то между Белой Башней и входом в казармы Ватерлоо, где обезглавили нескольких британских дворян и королевских жён, в том числе и Анну Болейн.

3. Йоменская стража или бифитеры (англ. Yeomen Warders, Beefeaters, «мясоеды») — церемониальные стражи Тауэра и одно из старейших войск, сформированное королём Генрихом VII в 1485 году. Стражи до сих пор носят мундиры эпохи Тюдоров.

4. Страшный суд — в христианстве суд, который свершится после конца света, судьёй которого станет Божий Сын. После суда праведники отправятся в рай, а грешники на вечные муки в ад.

5. Синдром саванта (савантизм) — произошло из французского языка idiot savant, что буквально переводится как «умный идиот».

6. Элифалет Ремингтон (англ. Eliphalet Remington, 1793-1861 гг.) — американский оружейный мастер и кузнец, прославившийся своими винтовками.

7. Противокумулятивный экран — дополнительная броневая преграда на боевых машинах.

8. Матильда (англ. Matilda, Mathilda, Mathilde) — английский вариант немецкого женского имени Mahthildis, произошедшего из древневерхнемецкого языка от слов maht (мощь, сила) и hild (битва).

9. Фузилёры (фр. fussiler, стрелок) — род пехотных войск, вооружённых фузеями, кремниевыми ружьями. Во Франции фузилёров потом переименовали в мушкетёров.

10. Седан Профессора — возможно, отсылка к летающему автомобилю Фантомаса из фильма «Фантомас разбушевался» (1965 год). Правда, у Фантомаса был «Ситроен» (Citroën DS), но по концепции седан Профессора очень его напоминает.

11. Герцог Монтроз (англ. Duke of Montrose) — титул в пэрстве Шотландии.

12. Легион мёртвых (англ. Phantom Legion) или Сорок четвёртая морская пехота — у этого отряда не зря такое название, оно очень символично, так как в японском языке (и китайском) цифра четыре (四, яп. си, кит. сы) созвучен с иероглифом смерть (死). Поэтому четыре в Японии и Китае считается несчастливым числом.

13. Таллий — чрезвычайно токсичный тяжёлый металл.

14. Канонерка — небольшое мелководное военное судно с артиллерийским вооружением.

15. «Честь идёт тропою узкой, с ней рядом место — только одному» (англ. For honour travels in a straight so narrow, where one but goes abreast) — цитата из пьесы Вильяма Шекспира «Троил и Крессида», перевод Л.С. Некора. Забавно, что в последних двух томах Исаак цитирует только Шекспира. Ну, немудрено, дело ведь в Англии происходит.