Крупный землевладелец (Новелла) - 2 Глава

Первые три дня Нового Года – время, когда вся семья из каждого дома одного за другим навещает своих соседей, но главный дом семьи Ань вместо этого был украшен как траурный зал.

Точнее говоря, в траурный зал превратили малый зал в доме семьи Ань. Хотя он и назывался «малый», но на самом деле был очень даже большим. В центре располагались два гроба. Это гробы родителей Цзыжаня, — Чанфу и Лю Мэйсян, изготовлены из высококачественного золотистого дерева Фебе. Считалось, что древесина этого дерева не сгниет и по прошествии ста лет.

Цзыжань услышал от служанки, что два гроба были заранее куплены самим Чанфу еще при жизни для себя и жены, чтобы быть готовыми к тому моменту, когда они состарятся и отправятся на покой. Только вот использовать их пришлось слишком рано.

В подобном поведении Цзыжань даже не знал, что раскритиковать первым.

Похоже, Чанфу пытался навлечь на себя проклятие и умереть раньше времени, да еще и жену утянуть с собой на тот свет.

Однако, юноша слышал, что причина, по которой Чанфу так поступил, заключалась в том, что золотистое дерево Фебе было редким и труднодоступным. Поговаривали, что древесина Фебе использовалась главным образом благородными богатыми офицерами. Впоследствии, Чанфу по счастливой случайности получил несколько кусков древесины, которых аккурат хватило на постройку двух гробов. Они были закончены совсем недавно — всего полгода назад.

Цзыжань вышел из своей комнаты и по памяти направлялся примерно в сторону траурного зала, когда услышал слабый звук плача. Рыдания становились все громче и громче, словно плачущий боялся, что никто его не услышит. Сцена была отнюдь не печальной.

Юноша слегка приподнял уголки губ в насмешливой улыбке, но из-за того, что его щеки были слишком толстыми, дуга вышла не слишком заметной.

Когда Цзыжань вошел в траурный зал, он увидел двух женщин в простой белой одежде, которые стояли на коленях перед гробами. Обычно на их головах было много дорогих красивых шпилек и украшений для волос, но теперь остались только простенькие заколки.

Эти женщины – младшие жены Чанфу, которые также являются Второй и Четвертой матушками Цзыжаня — Фан Цзюньпин и Ван Цинлань, соответственно. С тех пор, как скончались его родители, они обе приходили плакать в траурный зал каждый день. Посторонние люди могли бы подумать, что эти женщины очень сильно любили Чанфу. Юноша также слышал, что в течение первых трех дней также сюда приходила и Третья матушка — Чжэн Би. Но сегодня ее не было.

Если бы он был прошлым Ань Цзыжанем, то скорее всего поверил бы в этот фарс.

Однако, сейчас перед ними уже совсем другой, ясно мыслящий человек, не имеющий ничего общего с глупым подростком.

— Цзыжань, зачем ты сюда пришел? Ты уже поправился?

Повернувшись, Ван Цинлань заметила юношу, стоявшего у входной двери — это массивное тело было легко обнаружить. Она поспешила выразить свою обеспокоенность и встала, направившись к нему.

— Я чувствую себя намного лучше, Четвертая матушка, — Цзыжань равнодушно взглянул на нее.

Ван Цинлань даже и не знала, что сказать. В последние несколько дней она постоянно ощущала, что Ань Цзыжань внезапно стал совсем другим человеком. В прошлом он был ленивым, невежественным и никчемным, а также полагался на свой статус старшего сына, всегда ругал и наказывал слуг, и часто выходил из себя по всяким мелочам. Ему было трудно угодить.

Женщина испытывала довольно странное чувство — ей казалось, что Ань Цзыжань внезапно достиг просветления. С тех пор, как господин с госпожой скончались, он никогда не вызывал проблем и почти всегда молчал как рыба.

Однако Ван Цинлань не обратила на это особого внимания, списав изменения в характере на потрясение от потери любимых родителей. Если враз исчезнут двое близких людей — даже сама она будет шокирована.

Все решили, что внезапные изменения в Ань Цзыжане вполне естественны.

В этот момент к нему подошла Фан Чжуньпин. Хотя ее глаза и были слегка красными от недавних рыданий, но выражение лица оставалось холодным, как лед. Цзыжань не мог прочесть ее эмоций. Только когда женщина заметила его у дверей, в ее взгляде промелькнуло отвращение. И хотя она попыталась быстро его подавить, юноша успел это заметить.

Фан Чжуньпин натянуто сказала: «Раз уж ты поправился, возьми благовония и помолись за своих родителей. Ведь с момента их смерти, даже являясь старшим сыном, ты не приходил их оплакивать».

Цзыжань непринужденно произнес: «Хорошо, Вторая матушка».

Договорив, он прошел мимо женщин. Слуги, которые охраняли траурный зал, немедленно передали ему три палочки ладана. Юноша молча взял их и помолился за родителей. Хотя они и не являлись его настоящими родственниками, он все равно должен был вести себя как сын, чтобы никто не смог разоблачить его секрет.

Задержавшись в траурном зале на полчаса, Цзыжань наконец вышел. Ван Цинлань как будто бы ждала его снаружи – она подошла к нему сразу, как только он покинул зал.

Женщина заметила, что его лицо слегка бледное, а на лбу выступили капельки пота. Вероятно, он еще не полностью поправился. Она тут же сказала ласковым голосом: «Ох уж этот ребенок, тебе лучше отдохнуть, так как ты все еще болен. Теперь ты единственный человек, который может возглавить семью Ань. Мы все еще нуждаемся в тебе, ты не должен снова заболеть».

Говоря, она вытащила белый носовой платок и собиралась помочь Цзыжаню вытереть пот со лба, но он подсознательно уклонился.

Ван Цинлань не выразила удивления или смущения. Вместо этого она продолжила: «Ты можешь передать мне все заботы о похоронах, я обязательно сделаю все правильно и позволю твоим родителям упокоиться с миром».

— Хорошо, мне жаль, что приходится беспокоить Четвертую матушку. Что ж, я пойду в свою комнату, — Цзыжань кивнул головой.

Ван Цинлань пристально смотрела на удаляющуюся фигуру юноши, пока его тень не исчезла из виду. Ее лицо медленно потемнело. Поскольку господин скончался, единственный, кто может возглавить семью — не кто иной, как Цзыжань. Она действительно должна любыми способами снискать его расположение, ведь у нее даже не было детей.