Ледяная фантазия (Новелла) - 17 Глава

В ту ночь я вообще не сомкнул глаз, продолжая думать о том, что случилось только что. Я мог лишь строить догадки о некоторых вещах, но суть их по-прежнему ускользала от меня; я знал, что, должно быть, пропустил что-то, но не мог понять, что именно.

Та ночь пролетела незаметно, и ничего важного больше не случилось.

Я встал на следующее утро, и увидел, что Шан Ле уже стоит возле моей комнаты. Удивительно, но Юэ Шэн и Чао Я тоже были там; Чао Я играла на цитре и улыбалась мирно и спокойно.

Я подошел, чтобы спросить ее: «Чао Я, вчера вечером…»

«Чао Я, ты хорошо вчера спала?» — перебил меня Шан Ле.

— Очень хорошо. Проспала без сновидений до самого рассвета.

— Это хорошо. Вы должны отдыхать, так как вы еще слабы.

Шан Ле улыбнулся, ничем не выдав своих чувств, но я почувствовал, как капли пота проступили на моих ладонях. Почему Чао Я соврала?

— Юэ Шэн, а что насчёт тебя? — продолжал допытываться Шан Ле.

— Меня здесь не было. Я выходила.

— Куда ты ходила? — спросил я.

Она посмотрела на меня: «Мой король, я обнаружила кое-что прошлой ночью. Я приду к вам вечером и всё расскажу». Думаю, этот налёт таинственности со стороны Юэ Шэн был оправдан — она, должно быть, обнаружила что-то.

«Мой король, у меня тоже найдется, что сказать вам сегодня ночью» — глядя на Юэ Шэн, заявил Хуан То.

В тот вечер Хуан То сказал мне, что он раскопал могилу Ляо Цзяня, чтобы тщательно всё проверить, и узнал, что Ляо Цзянь умер не из-за хронического отравления. Хуан То обнаружил крошечную иглу на его макушке, густо покрытой волосами, и эта игла была смазана смертельным ядом.

«Мой король, вы помните, когда мы впервые вошли на западную территорию, были ли какие-то подозрительные люди вокруг нас?» — спросил Хуан То.

Юэ Шэн говорила мне, что там было несколько опытных убийц, но они ничего не предпринимали, потому что Юэ Шэн была там, и никто не решался атаковать в её присутствии.

— Мой король, вы помните, что, когда Ляо Цзянь упал, Пянь Фэн первый бросился поддержать его, как будто знал, что тот собирается упасть. Я всё ещё помню, как Пянь Фэн держал на коленях голову Ляо Цзяня.

— Хуан То, что ты хочешь этим сказать?

— Мой король, я просто хотел дать вам знать о том, что я обнаружил что-то, что мы пропустили ранее. Вы можете иметь свое собственное суждение.

Как раз в этот момент Юэ Шэн была уже в дверях. Она ничего не сказала, когда увидела Хуан То в моей комнате.

Хуан То посмотрел на Юэ Шэн и повернувшись ко мне, сказал: «Мой король, я должен вернуться в свою комнату».

Юэ Шэн сказала мне то же самое; в ту ночь, когда меня пытались убить, она исследовала тело Ляо Цзяня. Она заметила, что трава вокруг могилы Ляо Цзяня вся завяла, и это потому, что в теле Ляо Цзяня был яд. И она тоже обнаружила иглу, скрытую в его волосах.

Я не сказал Юэ Шэн, что Хуан То уже был в курсе всего. Я просто спросил её: «Как ты думаешь, кто убил Ляо Цзяня?»

Юэ Шэн не подозревала никого из нас.

— Мой король, вы помните ту леди со шпильками на голове?

— Чжэнь?

— Верно. Я хотела бы увидеть, ее игла такая же, как игла с головы Ляо Цзяня?

Когда Юэ Шэн хотела выйти из комнаты, она внезапно повернулась ко мне лицом: «Мой король, вы не находите этот инцидент странным?»

— Ты имеешь в виду…

— Хуан То — единственный, кто видел черную фигуру и обнаружил человека, бегущего в сторону северного крыла. То, что он сказал, никто не может подтвердить, и тот порез на его груди, вы никогда не задумывались, не ваш ли это ледяной клинок вспорол его одежду?

Я посмотрел на Юэ Шэн, и почувствовал, как страх и холод сковали мне сердце.

Юэ Шэн удалила иглу из тела Ляо Цзяня. Это была серебристо-белая игла, в отличие от обычных серебряных игл, она было тяжелее, а наконечник под лампой отсвечивал жутким зеленым светом. Очевидно, он был покрыт смертельным ядом. Верхушка иглы была ярко-красной и очень яркой. Когда я поближе рассмотрел верхнюю часть, я обнаружил, что красная часть была на самом деле выгравированной головой феникса.

«Фэн Хуан!» – потрясенно молвил я.

Юэ Шэн посмотрела на меня и кивнула головой.

Когда я собирался взять иглу в руки, она остановила меня: «Мой король, этот яд очень сильный, и даже если нет открытой раны, яд всё ещё может проникнуть через кожу. Хотя это не смертельно, но достаточно, чтобы нанести серьёзный вред».

Ничего не произошло в ту ночь. Я очень хорошо спал, лишь мои сны сменялись один за другим. Возможно, я был в смертном мире слишком долго, потому что мне вдруг приснилась цитадель города Снегов. Я чувствовал, что всё это иллюзия, подобная отражению в воде. Здесь несколько сотен лет проходили за один миг. Те дни, проведённые с Ши, не могут вернуться назад. Я мог видеть дорогого мне брата лишь во сне. Он выглядел таким жестоким с этим его холодным выражением на лице, но когда он был счастлив, его улыбка была такой милой, как у ребенка, упрямого и своенравного.

Мой брат Ин Кун Ши теперь поет грустную песнь на небе. Я не был уверен, чувствует ли его душа холод или нет; по-прежнему ли он такой же упрямый, как раньше, и отказывается создать защитный барьер, чтобы оградить себя от снежинок, давая им падать на его плечи, волосы и брови, словно лепестки сакуры. Во сне не было никаких войн, ни борьбы за трон, ни разделения по чистоте крови, никаких убийств и предательства. Там были только мы двое, стоящие у высокой городской стены, и наши волосы развевались на ветру. Снежинки и лепестки цветущей вишни пролетали мимо наших волос и одежды; наши развевающиеся одеяния были словно цветущие тысячелетие ледяные лотосы, такие же чистые и прозрачно белые. Тысячу лет, десять тысяч лет Ши и я стояли там, смотря сверху на все королевство Льда, наблюдая за нашими людьми, глядя на ледяное море и на цветущие кроваво-красные цветы лотоса на противоположном берегу.

Огромная птица мокрого снега пролетела мимо городской стены, а затем бесчисленное количество этих птиц пролетели над нашими головами. Я мог слышать вибрирующий звук их крыльев на ветру; огромные белые птицы заполнили собой небесное пространство, и на фоне бледно-синего неба мелькали лица людей, по которым я скучал больше всего — Ли Ло с белыми, с вкраплениями синего, волосами; мужественная Лань Шан, мои братья и сестры, и остальные из племени Льда, кто погиб на войне. Их улыбки мелькали по всему небу и растворялись медленно, словно туман.

В конце сна я стоял один в окружении векового снега у цитадели города Снегов. Вокруг не было ни души, и ни один звук не нарушал тишину. Был слышен лишь шум завывающего ветра в ушах. И в этот момент цитадель города Снегов позади меня стала разрушаться. Пыль летала повсюду, закрывая собой солнце и небо.

По щекам начали течь слёзы; они продолжали течь, пока не закончился сон, текли, пока я не сел на кровати, текли до тех пор, пока я полностью не очнулся ото сна.

Я обнял свои колени и сел на кровати, головой опираясь о стену, и услышал свой собственный шепот: «Ши, как ты? Брат скучает по тебе…»

Когда я проснулся утром, снег уже перестал идти, но на бамбуковых листьях еще осталось немного снежинок. Когда дул ветер, снежинки начинали падать вниз одна за другой.

Я пошел в главный зал гостиницы, и обнаружил, что Юэ Шэн и другие уже были там, вкушая трапезу. Все, кроме Хуа Сяо, присутствовали там. Самое странное было в том, что Юэ Шэн сидела отдельно, за одним столом с женщиной, которая специализировалась в ядах — Чжэнь.

Я подошел и сел рядом с ними. Подошёл официант, и когда я уже собирался сделать заказ, Чжэнь сказала мне: «Ка Со, пожалуйста, приходите в мою комнату сегодня вечером».

Я растерянно посмотрел на нее, не ожидая от нее таких слов.

Она улыбнулась мне загадочной улыбкой. «Мой король, я знаю, что ваш друг умер от отравленной иглы. Я расскажу вам об этой игле сегодня ночью» — сказала она.

Я посмотрел на Юэ Шэн. Она ничего не сказала и просто опустила голову, чтобы сделать глоток чая, а я повернулся к Чжэнь со словами: «Конечно. Я найду тебя сегодня вечером».

В тот вечер я позвал Юэ Шэн ко мне в комнату и сказал ей: «Юэ Шэн, я хочу, чтобы ты сопровождала меня в комнату Чжэнь».

— Хорошо, мой король. Пожалуйста, будьте чрезвычайно осторожны.

Мы с Юэ Шэн подождали, пока все не уснут, а затем покинули наши покои. Но, когда мы добрались до дверей комнаты Чжэнь, ее комната оказалось не освещена, и внутри ни раздавалось ни звука, стояла лишь кромешная темнота.

Я загнул свой безымянный палец вверх, наколдовав снежный вихрь вокруг меня, концентрируя его всё больше и больше, опасаясь, что бесчисленное множество отравленных игл полетят в меня, как только я открою дверь. Я повернулся, чтобы посмотреть на Юэ Шэн. Она уже подняла руку над головой, и лунный свет в ее руке полностью окутал ее.

Юэ Шэн открыла дверь, и, когда лунный свет в её руке осветил комнату, мы увидели Чжэнь. Она была прямо напротив нас, сидела на стуле и улыбалась нам; ее улыбка была несказанно жуткой. В тот момент, когда мы собирались войти, Юэ Шэн закричала и сразу попятилась. Я последовал ее примеру, потому что увидел холодное свечение в руке Чжэнь.

Она уже убрала шпильки из волос, и они были в ее руках, готовые к атаке в любой момент.

Мы с Юэ Шэн настороженно ждали её действий, а она всё ещё ничего не предпринимала. Мы укрепили оборону вокруг нас, и снова вошли в комнату. Улыбка Чжэнь по-прежнему была такой, как и раньше, и я, наконец, понял, почему она была такой жуткой. Потому что ее улыбка застыла навсегда, и на ней никогда не появится никаких изменений.

«Она мертва» — сказала Юэ Шэн, убрав Лунный свет в её руке.

На второе утро мы похоронили тело Чжэнь на пустой земле позади гостиницы. Все стояли над ее могилой, и новая выкопанная почва выглядела необычайно яркой среди снега. Ее отравленные иглы также были похоронены вместе с ней. Мы знали, что на ее могиле не вырастет зеленой травы, потому что яд на спицах распространится по земле и это будет доказательством того, что здесь покоится опытный убийца-отравитель.

«Так это она Фэн Хуан» — сказала Чао Я, её волосы развевались перед ее глазами, закрывая лицо. Но она всё ещё не могла скрыть следы усталости и беспомощности на своем лице.

Я повернулся, чтобы посмотреть на Хуан То. Он оставался невозмутимым, но блеск в глазах его выдавал. Я не был уверен, о чем он снова думает; он только смотрел на могилу Чжэнь, не говоря ни слова.

Гостиница вернулась к своему обычному укладу жизни через несколько дней после смерти Фэн Хуан. Люди продолжали приходить и покидать отель. Лишь мы оставались здесь, хотя я и не был уверен, чего нам следует ждать. Может быть, как и сказал Шан Ле, я мог только ждать, когда придет страж Запада, хотя и не имея какой-либо возможности защититься. Юэ Шэн пропадала где-то, Хуан То всегда был в доме; Пянь Фэн и Чао Я играли с сыном владельца. Что касается меня, я часто стоял в бамбуковом лесу, глядя, как падают снежинки с листьев бамбука, падают на мои волосы, плечи и тают на моих ресницах.