Ледяная фантазия (Новелла) - 19 Глава

Когда я очнулся, я всё ещё был в главном зале, и люди вокруг меня тоже начинали приходить в себя. Хуан То заботился о тех, кто был отравлен, но самым странным было то, что Чао Я тоже находилась рядом с ним. Юэ Шэн уже вернулась и стояла в углу зала, не говоря ни слова.

Я уже собирался спросить Хуан То, что случилось, но он посмотрел на меня, взглядом веля молчать. Я посмотрел на выражение его лица, и почувствовал, что всё происходящее становится всё более и более непредсказуемым.

Подошла Юэ Шэн и преклонила колени передо мной: «Мой король, простите за то, что не защитила Вас».

— Юэ Шэн, я рад, что ты в порядке. Ты смогла выследить того человека? — спросил я.

— Нет. Я преследовала его до тех пор, пока не обнаружила, что зловещая аура становится всё слабее и слабее, и тогда я поняла, что кто-то обманом заставил меня выйти из гостиницы. К тому времени, как я вернулась, вы были уже без сознания.

***

Следующие несколько дней шёл сильный снег, и атмосфера в гостинице была очень подавленной, потому что люди продолжали умирать. Иногда я даже мог слышать, как души погибших поют на небе; отчаяние, страх, злой рок, предательство, убийство, жар, кровь, лепестки вишни – всё перемешалось в одной иллюзии, что накрыла собой чёрную землю вместе со снегом.

Я чувствовал, будто заболеваю, на душе было тяжело и мрачно из-за смертей, и чувство это было тягостным и страшным. Но смерти не прекратили происходить в гостинице. И в этот раз человеком, который умер, оказался Пянь Фэн.

Было двенадцать часов дня, когда умер Пянь Фэн. Когда мы услышали его крик, Хуан То был в моей комнате, и мы оба одновременно бросились туда. Когда мы были у самой двери, Хуа Сяо тоже прибежала из Цянь Цао Тана. «Я слышала…» — задыхаясь, сказала она.

Она не закончила свое предложение, потому что увидела мрачное выражение лица Хуан То, и я знал, что выгляжу в точности, как он. Но, когда мы толкнули дверь комнаты Пянь Фэна, оказалось, что она заперта, причем заперта изнутри.

«Убийца всё ещё внутри» — сказал Хуан То, глядя на меня.

Тогда я увидел, что Хуа Сяо попятилась на несколько шагов назад. «Ты можешь быть на шаг позади» — повернулся я, чтобы сказать ей.

Тогда Хуан То наколдовал защитные чары, окутавшие нас двоих. Мы попытались силой открыть дверь, но изнутри по-прежнему не доносилось ни звука. Я уже было приготовился к атаке, но комната была безмолвна, словно могила. В действительности она уже была могилой. Пянь Фэн лежал на полу, его лицо выглядело испуганным и словно не верящим в реальность происходящего, прямо как выражение лица И Чжао, когда её убили.

Из-за того, что комната Пянь Фэна была угловой, там не было окна, и дверь была единственным выходом. Очевидно, что убийца всё ещё находился здесь.

«Мой король, давайте найдём больше людей, — вдруг сказал мне Хуан То и повернулся к Хуа Сяо. — Ты оставайся здесь и охраняй выход, чтобы убийца не смог покинуть комнату».

Затем Хуан То вытащил меня из комнаты. Я хотел спросить его, почему он оставил Хуа Сяо одну, но, когда мы выходили, он жестами показал мне молчать. Осознав, в чём было его намерение, я вышел из комнаты вместе с ним. Но когда мы были в коридоре, он внезапно остановился, и сказал мне молча смотреть.

С этого угла обзора я мог видеть только верхнюю часть тела Хуа Сяо, а её нижняя часть тела была скрыта деревянной перегородкой. Но мы все еще могли видеть ее передвижения — она открыла дверь с жуткой и таинственной улыбкой на лице, но никто не вышел из комнаты. Но, когда Хуа Сяо повернула голову, чтобы посмотреть в дальний конец коридора, появилось ощущение, что кто-то уже вышел из комнаты и скрылся за поворотом. Я повернулся, чтобы посмотреть на Хуан То; выражение его лица оставалось холодным и суровым, как и прежде. В этот момент я неожиданно вспомнил много вещей.

***

Вино, что подавали в этой гостинице, было довольно известным, а Шан Ле был из тех, кто очень любит удовольствия. Поэтому он частенько любил устраивать банкеты в главном зале. Конечно, для официанта было своеобразной честью обслуживать такого клиента, поэтому каждый раз, когда он накрывал на стол, его улыбка искрилась счастьем. Никто не будет расстроен тем фактом, что становится богаче.

Хуан То, Юэ Шэн и я сидели за одним столом; Я Чжао, Ю По и Шан Ле за другим, а Хуа Сяо до сих пор не пришла.

Хуан То выпил кубок вина и повернулся к Шан Ле: «Сейчас я могу сказать вам, кто Фэн Хуан».

Тут я увидел, как чашка выпала из рук Шан Ле на пол, искусно выполненный фарфор разлетелся на мелкие осколки, а вино разлилось по всему полу. Лица Чжао Я и Ю По тоже помрачнели.

«И кто же он?» — спросил Шан Ле.

Хуан То активировал свои чары защиты; Лунный свет в руках Юэ Шэн, вытянувшись, превратился в саблю из света, а я уже собрал все свои духовные силы и бесчисленные сосульки кружили вокруг меня; Чао Я начала играть на цитре, огромное множество белых бабочек летали над струнами, наполняя звуками весь зал.

Атмосфера стала чрезвычайно напряженной, ветер начал клубиться в комнате, и волосы и одеяния всех и каждого дико колыхались на ветру. Свет в зале стал вспыхивать, не переставая, даже пол дрожал, потому что каждый присутствующий в зале набирал духовные силы. Шан Ле и его приспешники уже знали, что надвигается главная битва, поэтому они, делая пассы безымянными пальцами, вызывали свое оружие. У Я Чжао был узкий ледяной меч с фиолетовым отливом; у Ю По — постоянно меняющий форму клинок с тремя шипами; у Тун Де – ледяной посох Призыва. Оружием Шан Ле оказался огненно-красный лук, а стрелы, что он использовал, по легенде были запрещены в племени Льда.

Официант был слишком напуган, чтобы что-нибудь сказать, он сидел на полу, и, казалось, единственным его желанием было выползти из зала, но его тело, скованное страхом, его не слушалось. Он мог лишь делать небольшие рывки и все бормотал без остановки: «Не убивайте меня… не убивайте меня…»

Внезапно подошёл Хуан То и преградил ему дорогу.

— Не волнуйся, я не убью тебя так легко, потому что ты убил множество людей. Поэтому я не позволю тебе так легко отделаться, Фэн Хуан.

И в тот же миг выражение лица официанта стало необыкновенно спокойным, как будто он превратился в другого человека. Его взгляд стал острее и тверже, а сам он начал излучать убийственную ауру.

Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, Юэ Шэн, а затем на Чао Я: «Как вы узнали, что я Фэн Хуан?»

Чао Я рассмеялась: «Пожалуйста, позволь мне сыграть для тебя одну мелодию, Хуа Сяо».

Услышав её слова, лицо Фэн Хуан помрачнело: «Вы даже знаете, что я Хуа Сяо?»

Шан Ле выглядел несказанно шокированным. Я знал, что никто и не думал на Хуа Сяо. Предполагалось, что это будет идеальный в своей последовательности план убийства.

Фэн Хуан повернулась лицом к окну и мягко сказала: «Ву Я, ты уже можешь выходить».

Как только она закончила свою фразу, все повернулись, чтобы посмотреть в окно, но там было только темное ночное небо, а затем я услышал шелест мантии, как будто кто-то невидимый прошёл мимо. К тому времени, как я обернулся, Фэн Хуан, превратившись в ворона, уже летела в сторону окна. Я знал, что она хотела выбраться из зала, потому что у нее не было возможности воевать против людей внутри.

Но когда она вдруг упала, подлетев поближе к окну, она обернулась человеком и со злостью посмотрела на меня.

Я подошел к ней и сказал: «Я предполагал, что ты, возможно, захочешь сбежать, так что я превратил стены в лёд, включая двери и окна. Никто не сможет сделать и шагу отсюда, пока я не рассею своё заклинание».

Лицо Хуа Сяо потемнело, и даже показалось, что она разом постарела на несколько лет.

— Когда вы начали подозревать меня? — спросила она меня.

— С первого дня, когда ты попыталась убить меня.

— Как вы узнали, что это была я?

— Потому что ты не носила ничего под своей серой мантией. Хуан То сказал, что убийца не стал бы переодеваться, и быстрее было бы раздеться, чем одеть что-то новое.

— Только поэтому вы стали подозревать меня?

— Не только. Тогда я лишь подумал, что это странно и не более. Уверенность возросла после того, как ты убила Чжэнь.

— Как вы узнали, что я убила Чжэнь?

— В то время у меня не было полной уверенности, что это ты убила Чжэнь. Тогда я скорее подозревал официанта, не зная, что он – это ты и есть.

— Почему?

— Потому что в то утро, когда Юэ Шэн и я сказали Чжэнь, что мы встретимся с ней ночью, она была убита прямо перед нашей встречей. И в тот день только официант был рядом с нами и слышал наш разговор, так что с тех пор мы начали подозревать официанта. После того, как ты убила Чжэнь, ты положила свою иглу в ее руку, а её иглы вы забрали и закопали в землю. Вы хотели заставить нас думать, что Чжэнь это Фэн Хуан. Сначала мы поверили, но ты упустила один момент — яд на игле смертелен, и именно он стал причиной того, что травы в окрестностях завяли и погибли. Следовательно, мы решили, что Чжэнь не Фэн Хуан, Фэн Хуан — человек, который её убил. Потому что, когда ты пыталась вытащить все шпильки-иглы из её волос, ты забыла надеть перчатки, и на твои руки попал яд. И ты, не желая, чтоб тебя раскрыли, перестала играть на цитре с того времени.

Тебе нужно было нейтрализовать яд, но ты не могла достать лекарства в открытую, поэтому ты решила убить доктора из лечебницы. Ты замаскировалась под его облик, чтобы найти необходимые редкие травы. Вдобавок попыталась отвлечь нас, указав на другого подозреваемого, и изменила три последние лекарства в рецепте И Чжао на три противоядия. Однако это заставило меня подозревать тебя еще больше.

— Почему? — спросила меня Хуа Сяо-Фэн Хуан.

— Потому что врач в смертном мире, безусловно, не знает о трех редких травах, которые обладают эффектом нейтрализации яда. Поэтому Хуан То и я знали, что врач не обычный человек, а И Чжао наверняка не Фэн Хуан.

— Что дальше?

— А дальше ты пошла украсть эти лекарства, но тебя обнаружила И Чжао, поэтому тебе пришлось убить её.

Фэн Хуан засмеялась.

— Если бы я была тем, кто убил И Чжао, как бы я могла распивать напитки в компании Шан Ле в главном зале?

Я увидел сарказм в её глазах.

— Я почти засомневался в собственных выводах, когда увидел тебя в главном зале. Чао Я не было в зале в то время, так что я предположил два варианта: первый — ты была в главном зале, а человек, который пошёл украсть лекарства — это официант, и официант – это на самом деле Ву Я; во-вторых, это могла быть Чао Я, и я признаю, что то, как ты заставила Чао Я отсутствовать в то время, было очень умно, и это заставило нас изменить наше отношение к ней.

— Тогда почему вы снова поверили Чао Я и начали подозревать меня?

— Я должен признать, что твой план был очень хорош. В тот день, ты сказала Ву Я выманить Юэ Шэн, потому что Юэ Шэн с её способностями поняла бы, что еда отравлена в тот же миг, когда прикоснулась к ней. Но когда она ушла, все были отравлены. Сначала твой план притвориться отравленной был умным ходом, но это тоже стало слабым местом, потому что Хуан То уже проверил еду, прежде чем её подали на стол, но он ничего не сказал, а просто ушел, чтобы приготовить противоядие. Он хотел посмотреть, кто не отравится, и именно этот человек и будет истинным отравителем. По нелепой случайности Чао Я не стала есть, и не отравилась, а ты притворилась, что отравлена, так что Хуан То пришел к выводу, что Чао Я – виновник всего произошедшего.

— Почему ты перестал подозревать её?

— Потому что ты съела антидот Хуан То.

— Его получили все, так почему ты не подозревал всех?

— Потому что мое противоядие на самом деле яд. Лицо человека, который не был отравлен, посинеет, а он и не заметит. Когда я собирался напасть на Чао Я, я увидел изменения на твоём лице, так что я узнал, что это ты была настоящей преступницей, — ответил Хуан То.

Я продолжал дальше: «Именно тогда мы снова начали доверять Чао Я. Мы пошли, чтобы спросить ее, почему она не была в комнате в ночь инцидента, но она сказала, что она спала в своей комнате, и настаивала, что она не выходила из своей комнаты вообще. Так что ночью мы спрятались в номере Чао Я, а потом в полночь пришла ты, усыпила её и бессознательную перенесла под кровать, прежде чем покинуть комнату. Именно поэтому мы, наконец, поняли, почему её никогда не было у себя в покоях, когда что-либо случилось — она спала под кроватью, а не уходила из комнаты. Когда рассвело, ты вернулась, чтобы перенести ее обратно в кровать, так что Чао Я бы сказала, что она была в комнате всё время. Она выглядела бы так, словно лжёт, и, следовательно, мы бы начали подозревать ее. Твой план, и правда, был тщательно и хорошо спланирован».

— Так вы подозреваете меня с тех пор?

— Да, но мы не были полностью уверены, пока не убили Пянь Фэна. Тогда мы поняли, что ты и есть Фэн Хуан.

— В тот день вы специально оставили меня там?

— Да, мы были свидетелями того, как ты открыла дверь, чтобы выпустить убийцу на волю. Мы не видели никого выходящего, но я был уверен, что кто-то был там раньше, когда я был в комнате, независимо от того, использовал ли он магию невидимости или какой-то другой метод, чтобы скрыть своё присутствие.

— Тогда как вы узнали, что я также и официант?

— Сначала мы думали, что официантом был Ву Я, но мы обнаружили, что ты и официант – это одно лицо. Во-первых, ты всегда отсутствовала, когда официант был рядом, и если мы все ждали Хуа Сяо, тебе приходилось ждать, пока официант покинет зал, прежде чем ты присоединишься к нам. Плюс каждый раз твоё лицо было бледное и без макияжа, и это потому, что тебе приходилось смывать маскировку с лица. Когда мы ходили искать Чжэнь и И Чжао, в то время только официант был с нами, и он был единственным, кто мог бы услышать наш разговор. И в ту ночь, когда Хуан То взял меч, рукоять меча была жирной, а потом я обнаружил, что это было ни что иное, как растительное масло, и только у официанта оно могло быть на руках. После этого случая я хорошенько пригляделся к твоим рукам; они не принадлежат мастеру игры на цитре. Руки музыканта никогда не будут такими жирными. Взгляните на руки Чао Я — они всегда такие чистые, мягкие, нежные и сухие. Это обязательное требование, чтобы хорошо играть на цитре.

Хуан То подошел ко мне и сказал: «Когда мы узнали, что официантом всё время была ты, мы могли догадаться, что Ву Я был кем-то ещё, потому что, когда И Чжао убили, ты действительно была вместе с Шан Ле. Таким образом, человеком, который убил И Чжао, был Ву Я. И в тот день, когда был убит Пянь Фэн, дверь была заперта, и ты была с нами, так что убийцей тоже был Ву Я».

Фэн Хуан посмотрела на меня и вздохнула: «Я всегда думала, что ты бесполезный, глупый и трусливый король. Я ошибалась. Ты, возможно, не очень красноречив, но твой ум острее, чем у большинства. Есть еще что-то, что вы хотите спросить у меня?»

— Да. Во-первых, мы не видели Ву Я, когда она выходила из комнаты, она сделала себя невидимой? Но в этом мире все подобные заклинания блокируются, как она смогла использовать эти чары?

— И, во-вторых, кто Ву Я?

Фэн Хуан посмотрела на меня, одарив жутковатой улыбкой: «Вы никогда этого не узнаете. Вы всё ещё не поняли, а я вам никогда не скажу».

— Ты не сможешь дать нам отпор.

— Даже если я скажу вам, вы, возможно, продлите мою жизнь, но Ву Я обязательно убьет меня. Я не могу побороть её мастерство иллюзий, но если решу молчать, Ву Я может спасти меня, потому что…

Но, прежде чем Фэн Хуан смогла закончить свои слова, я увидел, что ее лицо стало жуткого синего цвета, но сама она до сих пор ни о чем не подозревала.

— Хуа Сяо, твое лицо…

— Что случилось с моим лицом?

Она выглядела так, будто не знала, что она была отравлена, и что это был за яд, никому было неведомо.

И тогда Хуа Сяо вдруг закричала, поняв, наконец, что произошло. Она подбежала к бронзовому зеркалу и начала кричать нечеловеческим голосом: «Невозможно! Ву Я никогда не убьет меня…»

Но было уже поздно, ее голос стал мягче и слабее, а потом она упала на пол. Хуан То бросился вперед, чтобы поймать ее, и спросил: «Скажи мне, кто Ву Я? Быстрее!»

— Ву Я это… это…

Но Хуа Сяо не смогла закончить фразу и никогда не сможет.

Ву Я ни в кого не верит, она верит только в смерть. Только мертвые могут хранить секреты.