Ледяная фантазия (Новелла) - 21 Глава

Появились еще две могилы за Тин Чжу Сюань; тела Фэн Хуан и Ву Я были похоронены рядом друг с другом. Я не был уверен, что, когда придёт весна, на этом клочке земли вырастет зеленая трава. Но я знал, что рядом с их могилами росло вишнёвое дерево, и наверняка оно будет цвести еще ярче в предстоящем сезоне.

На самом деле сакура была самым жестоким деревом, и всё потому, что чем больше трупов будет погребено под деревом, тем красивее оно будет расти. Прекрасное, словно заход солнца.

Юэ Шэн и Хуан То стояли на ветру; их лица выглядели уставшими, но решительными, а и их одеяния с шумом развевались на ветру.

Лишь выражение лица Чао Я выглядело необычайно грустно. В день смерти Ву Я Чао Я пришла, чтобы сказать мне это: «Мой король, возможно, я покину этот беспокойный мир после этой миссии».

— Почему? — спросил я.

— Слишком много убийств и кровопролития происходит в этом мире; так много душ покоятся в облаках, они без передышки поют, и днем и ночью; их горестные песни всегда причиняют боль моему сердцу, делая меня неспособной бороться против этого. Я могу пойти в мир смертных, как это сделала Ди Чэ, найти мужчину, который полюбит меня. Он не обязан знать магию или искусно играть на цитре. Мне просто нужно, чтобы у него была светлая улыбка и крепкая грудь, чтобы я была за ним, как за каменной стеной; и я была бы готова отказаться от своего бессмертия, чтобы состариться вместе с ним. Мой король, вы знаете о моей матери? Она была придворным музыкантом вашего отца. На самом деле она ушла давным-давно в мир смертных, и она умерла с улыбкой на лице. Ее муж, который уже был стариком, был рядом с ней на смертном одре, плача и сопровождая ее до последнего момента. Это был последний сон, что моя мать оставила для меня, и я всегда расстраивалась, видя этот сон. На самом деле, я была расстроена из-за мысли: а почему я должна быть божеством, но жить в заточении?

— Несколько сотен лет назад я тоже горевал по этому поводу. Из-за моей свободы я потерял своего любимого брата, — сказал я ей.

Чао Я повернулась, и облака парили над нашими головами, медленно проплывая мимо нас.

***

Празднование Нового Года, наконец, подошло к концу.

Дни утекали сквозь пальцы, словно течение реки. Иногда я лежал на ветке большого вишнёвого дерева, любуясь солнцем.

Прямо как бабушка говорила раньше, в итоге я стал одиноким королем, который мог лишь ждать, когда пройдёт время.

Но Хранитель Запада всё не появлялся, и четверо из нас все еще были в ловушке в мире иллюзий.

Однажды я написал о сложившейся здесь ситуации на пергаменте из овчины, и отправил весточку Син Цзю, спрашивая у него совета.

Но когда я получил его ответ, он лишь посоветовал мне ждать. То же самое сказал нам Шан Ле, когда мы впервые встретились с ним.

Шан Ле уже ушёл; в тот день, когда он покинул нас, снег прекратился. Он стоял перед нами, выглядя так же внушительно и достойно, как и раньше. Он все еще был самым великим человеком в этом смертном мире.

«Мой король, я сделал всё, что в моих силах, чтобы помочь вам. Сказать честно, на самом деле я не очень вам помог. Теперь, когда Фэн Хуан и Ву Я мертвы, Страж Запада — это тот, против кого я не могу бороться. Пожалуйста, будьте осторожны, мой король» — сказал мне Шан Ле.

После этого он встал на колени передо мной, глядя на меня с теплой улыбкой.

— Мой король, вы самый молодой, но благородный правитель Ледяного Королевства, которого я когда-либо видел; если вам будет нужна моя помощь в будущем, просто отправьте мне сообщение. Даже если я умру, мои потомки обязательно придут вам на помощь без всяких колебаний.

Я кивнул и долго смотрел ему вслед. Его силуэт постепенно уменьшался на моих глазах, а затем, наконец, исчез в конце длинной улицы, в том месте, где растаял снег.

Я мог представить, как Шан Ле проталкивается через толпу, выделяясь на этих суетливых улицах своей внушительной и благородной поступью. Даже если один человек потеряет всё в своей жизни, он не потеряет присутствия духа, а испытания ещё больше закалят его, делая его непобедимым. Шан Ле был из таких людей.

Я повернулся, чтобы посмотреть на Юэ Шэн и Хуан То; они стояли вместе, их волосы были мягкие и такие длинные, что касались земли; эти двое представляли собой полотно искусного художника. Пройдя через столько боев, их духовные силы ещё больше возросли; длина их волос была длиннее, чем у любого мага в цитадели города Снегов, превосходя сейчас даже Син Цзю и Син Гуй.

Чао Я стояла позади них, с поникшей головой, и я мог видеть слезы в ее глазах.

А потом я услышал красивейшую мелодию, что взмыла в небо. Воздух вокруг нас заполонили бабочки, летающие над нами. Прохожие были ошеломлены, всё их внимание было приковано к Чао Я; глядя на прекрасную беловолосую леди, они совершенно потеряли дар речи.

***

Через три дня после ухода Шан Ле было обнаружено его тело. Он лежал на обочине дороги за пределами городских ворот. Когда мы добрались до него, снег начал снова падать, мало-помалу покрывая его тело. Оно полностью закоченело, а его лицо стало застывшей маской, с выражением шока на нём.

Стоя рядом с его телом, я посмотрел на пасмурное небо; мне казалось, я слышу треск его костей, и я мог даже видеть трещины, словно белая молния поразила их одну за другой.

Чао Я ничего не говорила, но я видел слезы в ее глазах.

Хуан То изучал тело Шан Ле, а Юэ Шэн стояла рядом с ним.

Я подошел, чтобы спросить Хуан То: «Как он умер?»

Он не ответил мне, он просто снял с него одежду, чтобы открыть область груди, и там было три кровавых раны; плоть была зверски оторвана и потеки белой крови уже замерзли. Выражение лица Шан Ле было ошеломленным и испуганным, его глаза смотрели в небо, и казалось, что он потерял способность говорить. Я не мог больше смотреть на его тело, так что я повернулся к нему спиной. И тогда я увидел, как Чао Я попятилась, и её вырвало.

— Мой король, посмотрите на его руки, — сказала мне Юэ Шэн.

Я подумал, что есть что-то странное, когда увидел его руку. Его левая рука образовала непонятный знак, похожий на тот, который обычно использовали астрологи для магии вызова.

— Мой король, вы знали, что Шан Ле был астрологом в прошлом?

— Нет. Он мне ничего не говорил.

— Тогда почему он старался прочитать по звёздам, даже когда умирал? Или он обнаружил что-то во время чтения по звездам, и поэтому его убили? — спросила Юэ Шэн, глядя на меня.

Я посмотрел на небо, не в состоянии ответить на вопрос Юэ Шэн. Я думал, что увижу лишь расплывчатый образ Хранителя Запада в небе, но я видел его лицо очень четко. Единственное, в чём я был уверен, что сейчас презрительная улыбка не сходит с его губ; а холодные огни, которые излучали его глаза, были как острые ножи, пронзающие мое тело.

***

Гостиница продолжала приветствовать новых постояльцев, и мир смертных был таким же оживлённым, как раньше. Но никто не знал, как много болезненных воспоминаний стоит за этой оживлённостью. Никто не знал о причинённой боли и о количестве убийств, произошедших в течение этого времени.

Лишь я один знал, как каждую ночь омывается слезами моё лицо.

Каждый раз, когда я хотел прогуляться во двор Тин Чжу Сюань, с каждым пройденным шагом я чувствовал себя так жалко и печально. Это место было когда-то таким счастливым, наполненным смехом. Но теперь, когда все ушли, всё стало абсолютно другим. Никто не придет и не поприветствует меня больше, я больше никогда не увижу этих теплых улыбок — Син Гуй, Ляо Цзянь, Пянь Фэн, Чжэнь, Я Чжао, Тун Де, Ю По, И Чжао, Шан Ле и даже Фэн Хуан и Ву Я. Все их лица стали такими расплывчатыми, словно окутанные туманом, который стирает всё и вся на своем пути.

Вишневое дерево снова начало цвести, заставляя чувствовать некую надежду, глядя на зеленые листья на голых ветках. Чао Я часто сидела под этими большими деревьями, просто играя на цитре, не используя своих духовных сил; она играла превосходные, чарующие мелодии. Красота и талант Чао Я ослепляли постояльцев гостиницы, но она просто закрывала свои глаза, как тогда, когда была в цитадели города Снегов, полностью игнорируя шум вокруг нее. После драки с Ди Чэ, Фэн Хуан и Ву Я, Чао Я стала непревзойдённым музыкантом; ее волосы были такие же длинные, как у Юэ Шэн и Хуан То. Но ее грустные глаза всегда заставляли меня чувствовать печаль.

Каждый день она сидела в тени этих деревьев, играя на цитре; она плакала, но продолжала играть, пока небо не потемнеет, а затем возвращалась обратно в свою комнату.

Я стоял на месте, наблюдая за ней издалека. Глядя на её одинокий и хрупкий силуэт, моё сердце начинало болеть, и все невидимые глазу шрамы проявлялись один за другим, причиняя острую боль. Я посмотрел на заходящее солнце, и осознал, что мы живём в этом смертном мире уже долгие месяцы.

Я хотел подойти к Чао Я, но остановился после двух шагов, потому что увидел, как Юэ Шэн появилась за ее спиной. Она была одета в чисто черную длинную мантию с вышитыми на ней звездами. Это была самая лучшая накидка Юэ Шэн, и звездный свет на ней на самом деле был рассеянной духовной силой, которая увеличивала силы владельца при использовании магии.

Юэ Шэн встала позади Чао Я и закричала: «Остановись и не двигайся!»

Чао Я повернулась, выглядя так же спокойно, как обычно. Она просто посмотрела на Юэ Шэн, ничего не сказав.

— Чао Я, тот сон, что убил Я Чжао, очень могущественный приём черной магии, верно?

— Да, духовная сила создателя этого сна гораздо выше, чем у меня, — сказала Чао Я, низко опустив голову.

— Тогда думаешь, ваше мастерство в магии снов выше, чем моё?

Чао Я обернулась и посмотрела на Юэ Шэн.

— Я не знаю. Может быть, мы на том же уровне.

— Тогда можешь сказать мне, почему я легко смогла бы разрушить тот сон?

Когда я услышал, что сказала Юэ Шэн, я знал, что она пытается сделать.

Чао Я повернула голову, и солнечный свет заструился по ее волосам, словно сверкающий поток воды. Ветер вокруг нее начал стремительно двигаться, создавая невидимые круги в воздухе.

Юэ Шэн стояла напротив Чао Я, холодно глядя на неё, но я увидел мигающий свет в ее руке. Он был острый и холодный, словно осколок льда.

И тогда Чао Я села и тихо начала играть на цитре. Песня была плавной и мелодичной, даже птицы начали парить над ее головой, как будто танцуя. Я чувствовал странные завихрения в воздухе. Голос Чао Я звучал размыто и далеко.

— Юэ Шэн, ты подозревала меня всё время.

Чао Я улыбнулась, и белые бабочки посыпались вниз, будто снег. Юэ Шэн тоже начала действовать; ее Лунный Свет ударил по небу, как молния, надломленные бабочки посыпались вниз дождём, тяжело падая на чёрную землю и тут же тая в снегу. Когда последняя молния ударила, всё остановилось на мгновение, а затем я услышал треск аккордов на беззвучной цитре Чао Я; бесчисленные множество лучей лунного света прошли через тело Чао Я, и она упала прямо на колени перед Юэ Шэн. Свет в ее глазах начал угасать.

Слёзы потекли по моему лицу. Казалось, будто что-то душит меня, и я не мог издать ни единого звука.

Юэ Шэн обернулась и увидела меня. Она была немного в шоке, но пришла в себя очень быстро.

— Вы здесь, мой король.

— Да, я здесь, — это единственные слова, что я смог сказать.

— Мой король, если моя мысль верна, Чао Я – страж Запада.

— Что, если твое предположение неверно? — я едва слышал свой голос, настолько я ослабел.

— Всегда есть правильное и неправильное в этом мире, а иногда и некоторые ошибки неизбежны. Если вы хотите чего-то добиться, приходится чем-то жертвовать. Не так ли, мой король?

Я повернулся, не говоря ни слова. В тот момент, когда я собирался войти в мою комнату, я сказал кое-что: «Юэ Шэн, если бы Чао Я была Хранителем Запада, как думаешь, ты смогла бы убить её так легко?»

***

Я стоял у окна и услышал хриплый надрывный крик ворона, эхом отдавшийся в моей голове. Он прозвучал так уныло, вызвав безотчетное чувство страха.

Я протянул руку к лунному свету, сделав движение пальцем левой руки, а затем лицо моего брата появилось в небе. Он позвал меня: «Брат». Выражение его лица постоянно менялось; иногда его улыбка была, словно солнечный свет; иногда он смотрел на меня холодно, а иногда — с отчаянием, как и тогда, когда он умирал. Но все это была галлюцинация, навык иллюзии – памятные образы собирались вместе, скрашивая одинокие часы. Найдётся ли сейчас человек, настолько же надежный, как Ши? Кто может быть счастливым в течение нескольких сотен лет лишь из-за моей улыбки?

— Ши, ты знаешь, стоит тебе еще хоть раз назвать меня «братом», и мои годы пронесутся, как один миг?

***

Люди продолжали приходить в гостиницу, но лишь двое человек теперь ели со мной – Хуан То и Юэ Шэн.

Когда я собирался зачерпнуть пригоршню риса, Юэ Шэн вытянула руку, останавливая меня.

— Не прикасайтесь к еде.

— Почему?

— Потому в еде есть яд, — сказала Юэ Шэн, а потом посмотрела прямо в глаза Хуан То. — Разве не ты отвечаешь за еду? Как там мог оказаться яд?

Хуан То не поднимая глаз, спокойно сказал: «Юэ Шэн, ты подозреваешь меня?»

— Да!

И тогда Лунный Свет превратился в лезвие из света, и она направила его прямо на горло Хуан То. Я использовал свой ледяной меч, чтобы отсечь Лунный Свет Юэ Шэн.

— Юэ Шэн, хватит! Перестаньте подозревать друг друга.

«Невозможно!» — Юэ Шэн снова атаковала Хуан То вспышкой света.

Хуан То оказался в западне под воздействием агрессивных атак Юэ Шэн; я подбежал, используя магию снега, чтобы заморозить клинок Юэ Шэн, и в этот момент она посмотрела на меня с удивлением, как будто не могла поверить, что я атакую ее. Это выражение стало последним, что я видел на ее лице. В тот самый момент, когда Лунный Свет Юэ Шэн был заморожен, Хуан То полоснул мечом по её горлу. Обернувшись, я увидел жуткую и зловещую улыбку на лице Хуан То.

И тогда Юэ Шэн упала на пол. В ее глазах я увидел грусть, и одинокая слеза заскользила вниз по её лицу.