Легенда о Фуяо (Новелла) - 23 Глава
Наступил рассвет.
Но казалось, что скоро ударят гром и молния.
Когда Мэн Фуяо привела свою лошадь к городским воротам Янцзина, в ее сердце все еще оставалось смутное чувство нервозности. Правда, увидев возбужденную, но мирную толпу на большой широкой улице, она вдруг успокоилась.
Чего она боялась? Каким бы ни было свержение во дворце Тай Юань, разве это могли связать с таким обычным жителем, как она?
Поскольку приближался 50-летний юбилей Императора, в этот день все должны будут праздновать вместе. И имперская столица, и разные провинциальные столицы соблюдали даосские ритуалы, воспевая священные тексты и почитая предков, а мастера наполнили обе стороны главных улиц красивыми картинами и шелковыми тканями. Весь город Янцзин выглядел оживленным, богатым и красочным; глаз радовало праздничное и великолепное зрелище.
За десять ли до входа в город, Юань Чжаосю отделился от нее. Мэн Фуяо хорошо понимала, что не стоило продолжать следовать за ним, и поэтому в тот момент она не колеблясь пошла дальше одна.
Когда Чжаосю попрощался с ней, его выражение лица было обычным. Глаза, словно глубокое море, легкая улыбка, без каких-либо признаков внутренних эмоций. Мастер Юаньбао, напротив, казался очень довольным. Он прыгал вверх-вниз от удовольствия, скорее всего, полный радости, которая, наконец, пришла, когда он избавился от боли в заднице. Увидев это, Фуяо стала совсем безрадостной, и в гневе выдернула еще три волоска с его задницы — по-хорошему, это можно было считать ее прощальным подарком.
Что касается того, станет ли это раздражать его маленькое сердце, Мэн Фуяо было вообще все равно.
Найдя гостиницу для отдыха, Мэн Фуяо вышла на улицу. Там она купила маску, затем еще сахарного человека [85], а затем просто убивала время.
В ее руках быстро насобиралась кучка. Когда у нее во рту застряло печенье, она вернулась в свою комнату и краем глаза заметила, как Яо Сюнь движется, пробираясь через толпу, вероятно, снова к своей обычной «работе». Она не смогла сдержать смех.
Из-за этого смеха ее внимание отвлеклось, и поэтому, когда она повернула за угол, то не смотрела перед собой. Вдруг она услышала топот копыт, и мимо пронеслась белая тень — из-за угла тут же вылетела лошадь, ее темп был просто безумным, а норов — взрывным. Обнаружив перед собой человека, заблокировавшего дорогу, она остановилась, встала на дыбы и лягнула Мэн Фуяо!
В ответ на удивленные крики уличных зевак человек, сидевший верхом, испуганно крикнул: «Белая Молния! Стой!»
Фуяо подняла голову. Большие копыта белой лошади уже были перед ее глазами. Инстинктивно Мэн Фуяо захотела нанести мощный удар, чтобы сломать копыта, но, присмотревшись, увидела, что это прекрасная лошадь. Подумав об этом, ее рука замерла, а она взлетела вверх. Со звуком «шуа!» она запрыгнула на заднюю часть лошади, все еще держась за купленную сумку.
Человек на лошади изначально покинул свою резиденцию, озабоченный проблемами и отвлекшийся мыслями на все путешествие. Только из-за этого он заставил лошадь бежать слишком быстро, рискуя ранить других. Когда он пожалел о своей небрежности, то вдруг увидел девушку, неожиданно запрыгнувшую на лошадь, и приземлившуюся прямо позади него. Потрясенный, он не мог не издать звук «А!»
Инстинктивно повернув голову назад, он издал еще один звук «А!»
В это время Мэн Фуяо тоже закричала.
Молодой человек на лошади был галантен и красив, изящен и грациозен — кем еще он мог быть, как не ее первой любовью, собиравшейся жениться на роскошной сучке?
Фуяо сузила глаза, внутренне сожалея, что на самом деле враги встречаются друг с другом всюду по жизни. Вы только посмотрите на красное лицо Ян Цзинчена! Должно быть, он так здорово провел эти последние несколько дней.
Если бы Ян Цзинчен знал, о чем она сейчас думает, то, скорее всего, захлебнулся бы кровью от обиды. Его лицо было явно изможденным и бледным, голова была пустой, и, кроме того, из-за этой сцены сегодня, когда отец предупредил его о предположительных угрозах, он даже напугал свою лошадь, отвлекаясь на размышления о Мэн Фуяо! Кто знает, почему, когда он предстал перед ее глазами, его лицо как-то порозовело.
Однако, Фуяо это вовсе не заботило. Она всегда считала, что после расставания с кем-то ее бывшему не могло быть лучше, чем ей самой! Если бы вы жили счастливо, бросив ее, то ее настроение сильно бы испортилось.
В тот момент, когда она увидела Ян Цзинчена перед собой с потрясенным и радостным видом, Мэн Фуяо стала совсем недовольной, и, повернувшись, спешилась.
Прежде чем она успела пошевелиться, ее внезапно схватили за запястье. Мэн Фуяо наклонила голову, не глядя на Ян Цзинчена, и лишь посмотрела на свое запястье. Холодным тоном она произнесла: «Отпусти меня!»
Цзинчен на секунду заколебался. Думая о том дне в горах Глубокого происхождения, когда Мэн Фуяо так безжалостно на него напала, он неуклюже отдернул руку, а затем тихо назвал ее по имени: «Фуяо …».
Мэн Фуяо полностью игнорировала его. Ян Цзинчен забеспокоился, а его рука продолжала ей мешать. Сжав зубы, он сказал: «Фуяо, прежде чем уйти, выслушай меня, а иначе можешь просто отрубить мне руку!»
Фуяо нахмурилась, глядя на руку перед собой, а затем посмотрела на толпу людей вокруг. Ухмыляясь, она ответила: «Маленький маркиз Е, твой план неплох, да? Ты хочешь, чтобы я отрубила тебе руку посреди площади, перед всеми этими людьми? Разве это принесет мне удачу?»
«Это была не моя идея», Ян Цзинчен отдернул руку, пристально глядя на Мэн Фуяо: «Фуяо, как насчет того, чтобы найти место, где можно сесть и поговорить об этом?»
«Если тебе нужно пёрднуть, просто сделай это сейчас [86]», Мэн Фуяо взобралась на лошадь, а затем присела на корточки, показывая, что отказывается сидеть рядом с ним.
Множество людей разом повернули головы, глядя на эту юную девушку, сидевшую верхом, будто вокруг никого не было. Они не могли не заметить и не посмотреть на нее, а Мэн Фуяо лишь притворялась, что ничего не замечает.
Увидев ее эксцентричную и загадочную позу, Ян Цзинчен беспомощно вздохнул и медленно подтолкнул лошадь, чтобы пройтись по улице. Только зайдя в небольшой переулок, где редко бывали люди, он сказал низким голосом: «Фуяо, мой клан хочет, чтобы я женился на Пэй Юань, но разве мог я этого желать? В последние дни мое сердце чувствовало себя так, будто его пытали в кипящем масле … »
«Это все? Я закончила слушать», Фуяо прервала его, готовясь спрыгнуть с лошади.
«Нет!», Ян Цзинчен испугался и сразу же прекратил исповедоваться, а его слова быстро помчались: «Причина, по которой мой отец хочет, чтобы я женился на Пэй Юань, в основном потому, что «Форма Дрожания грома» семьи Пэй — это всемирно известная боевая техника высшего уровня. Отец надеется, что я смогу овладеть ей, объединив ее с искусством Меча Вездесущего ветра нашей семьи, чтобы затем продолжить делать себе имя на Истинном боевом турнире … »
«Как это связано со мной?», Фуяо зевнула.
«Вот почему …», — Ян Цзинчен стиснул зубы, еще больше понизив голос: «У отца действительно есть другой, более глубокий план. Так как у семьи Пэй есть «Форма Дрожания грома», то возможно,они обладают и «Разрушением Девяти небес». Независимо от того, насколько сильны гром и молния, все они изначально вышли из Девяти небес — даже если их сила может расколоть горы и поднять моря, они все же не могут быть могущественнее широты небес. Правда, «Разрушение Девяти небес» — слишком ценная техника, и семья Пэй может держать ее в секрете. Как только я женюсь на ней, семья Пэй сможет ее передать. Фуяо, боевому мастерству в Тай Юань уделяют большое внимание, при этом все сильные игроки сражаются как явно, так и тайно. Я преемник своего клана, и все надежды моей семьи связаны со мной. Для меня чрезвычайно важна победа на Истинном боевом турнире … »
«Говоришь, Разрушение Девяти небес?», — Мэн Фуяо, поначалу слушавшая вполуха, вдруг рассмеялась.
Цзинчен почувствовал, что в тот момент она выглядела странно, но жалобно, с легким оттенком насмешки. Тем не менее, в мгновение ока это выражение исчезло, быстро вернувшись к прежней ленце.
«Фуяо …»
«Ясно, я поняла, поняла», — Фуяо вдруг протянула руку, с силой хлопая Цзинчена по плечу, — «ты закончил? Вывалил все, что думаешь? Неужто все твое недовольство и напряжение из-за того, что нельзя объяснить, прошло? Тогда ладно, теперь я знаю, Форма Дрожания грома, Разрушение Девяти небес, Истинный боевой турнир — все это вместе взятое совпадает с твоим браком». Когда она засмеялась, ее зрачки засветились, как звезды: «В догадках твоего отца действительно есть смысл, я думаю, что семья Пэй обладает «Разрушением Девяти небес» с вероятностью восемьдесят или девяносто процентов. Скорее женись на ней, желаю успехов в обучении твоему искусству, нет необходимости кастрировать себя, беспокоясь обо мне».
«Фуяо!», Ян Цзинчен сцепил зубы и потянул ее, поспешно говоря: «Фуяо, я знаю, что твое сердце в печали, знаю, что тебе грустно, потому что я оставляю тебя! Тебе не нужно нарочно злиться на меня, и тем более не нужно говорить эти слова, чтобы причинять себе боль —»
«Ха-ха! Боль? Грусть? Злиться на тебя? Намеренно вредить себе?», Мэн Фуяо указала на свой нос, уставившись на него так пристально, что скрестила глаза.
«Ученик Ян, не слишком ли сильно ты зациклился на себе? Да, я допускаю, что пережила непростой период, и я действительно раньше любила тебя. Но даже не упоминая, что привязанность не обязательно переросла в любовь, даже если это была любовь, я, Мэн Фуяо, никогда не вела бы себя так неразумно, как ты описываешь».
«Итак, ты считаешь, что я пячусь назад, чтобы двигаться вперед, все еще держась за какую-то прошлую привязанность? Значит, мой прямой разрыв в твоих глазах выглядит как преднамеренный поступок?», Фуяо подняла голову, глядя в небо и чувствуя безграничную депрессию.
Ее молчание, наблюдаемое Ян Цзинченом, еще больше говорило о том, что «Мэн Фуяо убита горем». Огонь не мог не вспыхнуть в его глазах, и это придало ему смелости произнести следующие слова:
«Фуяо, постой… дождись, когда мы с Пэй Юань поженимся, и я получу Форму Дрожания грома и Разрушение Девяти небес … это больше не будет с ней. Обещаю тебе, что я вообще не коснусь ее в будущем, и клан Ян станет только нашим!»
……
«Чудесно! Какая классная схема, какие рассчеты …»
«И как я раньше не замечала такой потенциал, такую фантазию с твоей стороны?»
Мэн Фуяо рассмеялась после долгого молчания.
Донесшийся со спины лошади смех был теплым и искренним. Несмотря на неудобное положение, можно было разглядеть ее яркий, чистый дух и бесконечную элегантность.
«Маркиз Ян, поверь мне. В этой жизни клан Ян станет твоим, твоим и твоей роскошной сучки, и никто и никогда вас не заменит, потому что это действительно было бы неудачным и неразумным решением».
В поисках одежды она обнаружила, что наполовину сжевала печенюшку, а затем размяла ее руками. Придав ей форму какого-то зверя, она вложила ее в руку Ян Цзинчена.
«Желаю вам двоим гармоничного союза продолжительностью в сто лет и безграничного долголетия для собаки».
Она резко спрыгнула с лошади, попутно яростно ударив ее по боку. Превосходная лошадь почувствовала боль и безумно поскакала вперед.
Сидяший на ней Ян Цзинчен лихорадочно натягивал поводья, с большим трудом усмиряя свою любимицу. Остановившись посреди дороги и разочарованно обернувшись назад, он увидел, что девушки давно и след простыл.
Тихо вздохнув, Ян Цзинчен подумал о Мэн Фуяо. Она уже полностью сняла макияж, который носила в Глубоком происхождении, и стала еще красивее, а ее взгляд сиял, как огненно-красный гиацинт.
Гиацинт, который впервые расцвел у него на глазах, который из-за его улыбки мог качаться с неописуемым шармом, сейчас ярко расцветал, как прежде, но уже не был той красавицей, которая была его единственной.
Если срываешь цветок, то это нужно делать немедля; он упустил самый красивый момент, упустил возможность подержать цветок в ладони. Как так получилось, что весь остаток жизни он мог лишь стоять в стороне и видеть, как она расцветает для другого человека?
Нет … никогда …
Она простит меня …
Ян Цзинчен сжал руки, словно желая использовать эту силу, чтобы успокоить свое бурное сердце. Только после этого он вспомнил о вещи, которую Мэн Фуяо сунула ему в руку, когда уходила.
Он опустил голову, глядя на то, что почти раздавил.
В ней была пара уродливых собак, вылепленных из теста.