Легенда о Фуяо (Новелла) - 24 Глава

«Вау, этот презренный человек, с вышитой кожей и сердцем, как гнилая трава [86]. Почему тогда он мне даже понравился?»

Мэн Фуяо бормотала, пока шла назад, немного растроенная, что в прошлом не слишком хорошо разбиралась в мужчинах.

Она вспомнила, как впервые встретила Ян Цзинчена. Нежный и полный достоинства, он все же был слишком зациклен на превосходстве и чести, потому что был преемником своего клана и вырос таким с самого детства, и его нельзя было винить.

Но теперь ему и правда пришла в голову глупая мысль, на самом деле унижавшая и Мэн Фуяо, и Пэй Юань. Чем больше Фуяо думала об этом, тем сильнее ее душили слезы на глазах, от безмолвной жалости к нему.

В эту ночь Мэн Фуяо культивировала свое искусство, в воздухе вокруг нее циркулировала техника «Разрушения Девяти небес». Ее окружало зеленое нефритовое свечение, впитывая ее черты тепло и плавно, как вода, и в этом нефритовом свете Мэн Фуяо задумалась. Вспоминая о тех так называемых трудностях, о которых Ян Цзинчен твердил весь день, она не могла не рассмеяться.

На следующий день экипажи Ци Сюнъи также вернулись, красуясь всю дорогу. В песнях и танцах иногда слышались голоса женщин, звучавшие как ласточки или соловьи. Струнные и бамбуковые инструменты, а также музыка пипа [87] проплывали по всей улице. Это было сюрреалистичное и романтическое зрелище, и все прохожие на него засматривались.

Стоя на обочине улицы и поедая лапшу, Мэн Фуяо оказалась зажатой в толпе, наблюдающей за весельем этого странного принца. Ее глаза медленно скользили по экипажам, загруженным артистами и танцорами, и она молча улыбалась.

Однако, когда она увидела это кресло королевского паланкина в середине процессии, ее улыбка слегка растаяла. Это было кресло паланкина Пэй Юань [88].

По правую сторону от королевского паланкина, рядом с креслом стоял красивый белый конь. Поначалу Фуяо этого не замечала, но, присмотревшись, она сразу же обнаружила следы насмешки.

Верхом на коне, кто еще это мог быть, если не Ян Цзинчен?

Какое горячее гостеприимство. Кто знает, сколько ему пришлось быть в седле, чтобы заполучить свою будущую невесту, Великую принцессу Пэй?

За последние дни ей уже стал понятен настоящий статус Пэй Юань — прекрасная дочь императорской принцессы И Анчан и великого генерала Пэй Шисюня. Младшая сестра Пэй Шисюня давно была вхожа во дворец как императорская наложница Лин, которая теперь была матерью Ци Сюнъи. Таким образом, Пэй Юань был пожалован титул принцессы, а в императорской семье ее называли принцессой Пэй. Поскольку у императорской принцессы И Анчан была только одна дочь, она была очень любима и избалована [89].

Фуяо молча наблюдала за сильно завуалированным и драпированным креслом в паланкине.

Затем она посмотрела в сторону Ян Цзинчена, выглядевшего несколько сбитым с толку.

Ян Цзинчен, сможет ли твоя роскошная сучка еще раз выбраться на прогулку?

Не видя смысла дальше наблюдать за этой парочкой, Мэн Фуяо вернулась в гостиницу, не поворачивая головы. Ее гостиница была соединена с рестораном, и, проходя мимо него, она услышала, как за столиками громко разговаривают клиенты.

«Ты слышал? Семья Пэй недавно стала безжалостно нападать на семью Юнь, полностью нарушив любые претензии как при королевском дворе, так и за его пределами. Всего за несколько дней они уже отправили людей, чтобы разнести три банка, пять ломбардов и семь шелковых фабрик, принадлежащих семье Юнь, а в фермерском хозяйстве города Юньчуань даже были жильцы, расторгшие договоры аренды! По слухам, их подкупила серебром именно семья Пэй, которая даже собрала толпу, чтобы пожаловаться перед самим Императором! Так-так, конечно, они запустили большую шумиху!»

«Разве эти две семьи не сражались друг с другом много лет и открыто, и тайно, но не создавая большого напряжения? Почему они вдруг влезли в такой замес?»

«Я слышал, что именно семья Юнь втайне сделала первый ход, хоть и не был в этом уверен …»

«А! Как бы то ни было, почему Юнь просто ввязались в драку и не отступили?»

«Семья Юнь в последние годы уже сильно отличалась от прошлой. Патриарх Юнь первоначально контролировал все общие вопросы во дворце, это была самая близкая позиция к Его Величеству! Жаль … он кого-то оскорбил, и объем дел, которыми он управлял, становился все меньше и меньше. В конце концов, фактически он стал следить только за почтовым дворцом, а он еще был и холодным» [90].

«Кому он нанес оскорбление?»

Тут человек, хвастливо распускавший сплетни в толпе, внезапно замолчал, и указал пальцем в небо, не говоря ни слова.

Толпа людей понимающе туда посмотрела.

Мэн Фуяо слегка улыбнулась, подумав, что информация из городских сплетен на самом деле оказалась довольно точной.

Она пробиралась сквозь толпу, желая подняться наверх и вернуться в свою комнату. Вдруг, когда она поднялась на полпути вверх по лестнице, то внезапно услышала, как из-за двери раздался сильный шум.

Затем издалека послышался пронзительный голос девушки. Источник все еще находился на расстоянии, но уже пронзил всю гостиничную суету.

«Эй, остановись! Эй!»

Все люди в ресторане повернули головы, увидев полоску, похожую на черного дракона и вихрем мчавшуюся с другого конца улицы. Неся с собой столб дыма и пыли, она переворачивала все на своем пути: людей на улице, лошадей, булочки и яйца с уличных продовольственных лавок, разбрасывая их по всей земле. Яо Сюнь, жевавший лапшу в лавке, даже не успел ее проглотить, когда столкнулся с ней. Рассерженный, он попытался ее схватить, но вихрь выстрелил серебряным слитком со звуком «пa!», попав прямо в открытый рот Яо Сюня, и его яростный крик захлебнулся.

Яо Сюнь поспешно использовал руку, чтобы выковырять серебряный слиток, но он был слишком большой и застрял у него в горле, и он не смог сразу его вытащить. И только когда ему с большим трудом удалось немного его ослабить, со звуком «ху-ла!» вдруг возник еще один вихрь, на этот раз радужного цвета. «Пэм», — воздействовал он на его тело, мгновенно выбив серебряный слиток изо рта. Захватив с собой капельки слюны и половину зуба, серебро тяжело упало на землю с громким звуком. Яо Сюнь поднялся с ошеломленным и сбитым с толку видом, и увидел, что радужный вихрь уже пронесся где-то далеко над булочками и яйцами на земле, все время крича: «Эй! Не беги!»

Услышав этот крик, черный торнадо впереди и не подумал останавливаться, а ринулся прямо к ресторану. Столкнувшись с человеком, стрелявшим по ним, словно артиллерийский снаряд, клиенты ресторана, опасаясь быть раздавленными, отчаянно подпрыгивали и разбегались по сторонам. Уже потом они увидели полоску ветра, закружившуюся и засвистевшую в дверях, и остановившуюся в центре ресторана.

Он стоял твердо, и его вздымающиеся темные волосы и черная одежда изящно развевались. В мгновение ока ранее дикий ураган превратился в спокойный бассейн, высокую гору — когда он бушевал, то был взрывом волнения, но когда успокоился, то стал устойчивым валуном.

Он лишь остался стоять у двери ухмыляясь, когда последовал и прибыл этот разноцветный вихрь. Сначала она сделала движение рукой, отодвинув длинную деревянную скамейку, чтобы перелететь к ней по воздуху. Приземлившись на скамейку посреди входа, она села на нее, будто боялась, что человек перед ней убежит, и тем самым проявила инициативу, чтобы сперва заблокировать выход.

Солнечный свет пробивался сквозь полностью открытую входную дверь, освещая девушку ясно и четко и приковывая к ней взгляды всех посетителей ресторана. Правда, кричащие яркие цвета на ее теле резали глаз и заставляли их отводить взгляды и вздыхать от шока.

Они действительно никогда не видели кого-то, у кого могло бы быть так много цветов на теле!

Куртка персикового цвета и малиновая юбка, которая была приподнята и подвязана на талии, открывая брюки, которые на самом деле были разноцветными — одна брючина была зеленой, а другая — фиолетовой. Ее ботинки были золотыми, и не такого типа, что были в ходу в Тай Юань, при этом кончики были слегка загнуты вверх. Рубиновые и изумрудные украшения свисали вниз, каждое размером с большой палец, настолько яркие, что просто ослепляли.

Девушка выглядела так, словно еще не достигла возраста, чтобы поднять волосы шпилькой [91]. У нее было тонкое лицо, слегка курносый нос, ярко блестящие губы, а зрачки были коричневатыми, хорошо сочетаясь с ее сверкающей, медового оттенка кожей. Несмотря на юношеский возраст, в ней можно было увидеть задатки будущей красоты. Тем не менее, она не была похожа на худую и бледную женщину Тай Юань, а вместо этого имела неудержимую ауру, текущую со свежестью морского бриза.

Ее волосы странного красно-коричневого цвета были не убраны в пучок, а завязаны семью или восемью косами, из которых во все стороны свисали таинственные и необычные украшения. Даже видя изумленные взгляды всех вокруг, она не смутилась, а вместо этого самодовольно подняла голову и рассмеялась.

Она смеялась над мужчиной в черной с красной отделкой одежде, стоявшим в центре комнаты.

«Наконец-то мне удалось поймать тебя! Эй, я не морской монстр из моря Э, чего ты так драпаешь?»

Мужчина нахмурился, оборачиваясь назад, а затем сердито заговорил: «Я Ланьчжу [92], ты же все еще женщина? Так открыто гнаться за мужчиной по улицам!»

Повернув головы, толпа тоже получила четкое представление о его внешности. Его черты лица были глубоко врезаны, глаза и брови полностью черные. На первый взгляд казалось, что его внешность была слишком отталкивающей и угловатой, но, увидев резкую и грубую ауру, которая его окружала, казалось, что это лицо идеально ему подходит.

Когда его взгляд задержался, все почувствовали, будто их прихлопнуло на поверхности глубокого темного лезвия, или будто небо и земля столкнулись, а шальная молния свернулась в кольцо в воздухе, выстрелив сквозь Девять небес, и ее резкость принесла огромное давление.

Посреди лестницы Мэн Фуяо тихо вдохнула воздух.

Она знала этого человека.

Чжань Бэй Е.

В тот день в глубоких ночных лесах Чжань Бэй был занят, сражаясь то с тем, то с этим, и поэтому совершенно не заметил Мэн Фуяо. Однако, Фуяо имела некоторое признание с его стороны. Внешность этого человека был уж больно примечательной, такого типа, который врезался в глаза линия за линией. Когда он снова появится, на этот раз на солнце, Мэн Фуяо будет трудно его не узнать.

Увидев Чжань Бэй Е, Фуяо сразу же захотелось убежать. К сожалению, в этот раз вся комната была в состоянии тишины и покоя, и поэтому движения одного человека стали бы только заметнее. Единственное, что она могла сделать, это сдержаться и остаться на месте.

Разговор внизу продолжался:

«Эй, почему ты убегаешь?»

«А почему ты меня преследуешь?!»

«Мне нравится преследовать!»

«Я практикую цигун!»

Со звуком «пу-чи» кто-то из услышавших этот быстрый обмен не смог удержаться от смеха, и большие глаза девушки сразу же пронзила враждебность. Ее брови выглядели очень эпично по своей природе, их кончики были словно края лезвия, но в то же время и стройными и нежными, как две полоски маленьких элегантных ножей.

Правда, было жаль, что она была так молода — убийственный блеск, которым она сверкнула, лишь сменился мимишностью.

Увидев это, все посетители ресторана рассмеялись и не смогли не заговорить: «Эй, леди, даже если тебе просто нравится гоняться за ним, у тебя все равно должна быть какая-то причина».

«Верно, здесь, в Тай Юань, впервые девушка преследует парня!»

«Я первая!», — девушка гордо подняла подбородок: «Папа говорил, если сражаешься, то сражайся за то, чтобы быть первой, а все те, кто не могут быть первыми, — криворукие тормоза!». Она протянула руку, указывая на Чжань Бэя и холодно смеясь: «Тот, кого я хочу преследовать, — это он! Я хочу, чтобы он был моим мужчиной!»

Звук ее голоса пропал, а весь ресторан впал в паузу от шока. Затем здание охватил хохот. Те, кто стоял сзади, проталкивались вперед, желая разглядеть эту потрясающую девушку в ресторане в Янцзине, которая открыто хотела мужчину, и в то же время глядя на того счастливого парня, которому так с ней повезло.

Мэн Фуяо слабо улыбнулась, подумав, что эта девушка, похоже, идеально подходит Чжань Бэю. Повернувшись, она увидела, что Яо Сюнь тайно проник в гостиницу. Она сделала ему жест, но выражение Яо Сюня вдруг изменилось, и он покачал головой.

Фуяо удивилась. Она увидела, что парень, кажется, был человеком из «Народа Поднимающегося ветра» и хотела, чтобы Яо Сюнь украдкой проверил, была ли у него печать. Кто бы мог подумать, что Яо Сюнь на самом деле его испугается и не посмеет пойти против него.

Немного подумав, Мэн Фуяо захотела воспользоваться движением толпы, чтобы уйти по лестнице. Чжань Бэй Е неожиданно тоже устал от этой игры в догонялки и выпалил: «Я Ланьчжу, разве твой папа тебе не говорил, что женщина должна быть первой у мужчины?»

«Даа!»

«Это очень хорошо», — Чжань Бэй хитро улыбнулся. С его улыбкой эта похожая на лезвие острая аура ослабела, и он продемонстрировал немного теплоты, как и положено было красивому молодому человеку.

«Место моей первой уже занято. Ты опоздала».

«Кем?», — Я Ланьчжу округлила глаза, спрыгнула со скамейки и начала разглаживать рукава: «Кем? Кем?»

Даже не повернув головы, Чжань Бэй небрежно описал рукой дугу в воздухе и, наконец, указал в определенном направлении:

«Ею!»