Легенда о Фуяо (Новелла) - 26 Глава

Мэн Фуяо, с кучей золотых шпилек на голове, жемчуга и нефрита на теле, в одежде со множеством прорезей в стиле хип-хоп, холодно сидела рядом с неким Чжанем, именуемым завоевателем.

Сегодня его Королевское Высочество Чжань был так красив, что любой мог вскипеть от злости. Из-под королевских драконьих одеяний и золотой короны, от его черных глаз и бровей исходило сияющее воздействие. Большинство носивших его людей выглядели бы безвкусными и красными, но как только оно попадало на их тела, у них перед глазами возникало яркое ощущение, а эта одежда, хоть и противилась, но, в свою очередь, также зависела от человека, который ее носил. Хорошие цвета никогда бы не отказались от хорошего тела.

Сегодня был Великий День рождения Императора Тай Юань Ци Хао [102]. В полдень в зале Цинъюнь началось торжество на шестнадцать персон, на котором известные чиновники этого государства особым образом развлекали посланников других государств. Император Тай Юань выглядел не очень здоровым, лишь формально появившись в полдень. Он поднял свою чашу перед посланниками, сказал пару вежливых фраз, а затем сел в паланкин и уехал, оставив всех продолжать наслаждаться банкетом.

Немезида была самым крупным государством, и ее посланником был младший брат императора, поэтому ее делегация располагалась на самом почетном месте. А необычная внешность и манеры Чжань Бэй Е, естественно, привлекали взгляды многих людей.

Будучи спутницей прославленного Королевского Высочества Чжаня, Мэн Фуяо знала, что определенно возникнет момент, когда ее будут проверять. Таким образом, имбирное сочное лицо, шпильки на голове и рыбацкая сеть — все было готово к битве. На каждом из ее десяти пальцев было по два кольца, а на каждой руке — золотой браслет, всю поездку звеневший «динь-дон, динь-дон». Она специально выбрала на ночном рынке дешевую пудру для лица и, где бы она ни проходила, от ее аромата все только и делали, что чихали.

Платье Мэн Фуяо в виде рыболовной сети было еще круче. Просто потрясное с фиолетовым отливом, тисненое сотней золотых бабочек, каждую из которых она вырезала своими руками, оставив только одно отверстие в форме одной из них, откуда проглядывало платье из обычной ткани.

Если бы Мэн Фуяо не боялась, что ее вытащат и побьют дворцовые стражи из-за осквернения дворца, она бы с самого начала надела нижнее белье сверху.

В сверкающем золотом и нефритом зале Цинъюнь Мэн Фуяо выглядела очень ярко, цвета лиц посланников стали фиолетовыми, а Чжань Бэй Е вел себя так, будто ничего не случилось.

В тот момент, когда император ушел, Мэн Фуяо сразу же подозвала рукой дворцовую горничную: «Официант!» [103]

«Официант» не знала, как ей следует отреагировать на эту проблему. Мэн Фуяо, вопреки презрительным и удивленным взглядам, справедливо дала поручение: «Принеси мне нарезанную рыбу сян!»

По всему залу сразу же послышался шум и разнесся шепот. Рыба сян была вонючей и пересоленной, совершенно непрезентабельной и низменной пищей. Только простолюдины и бедняки в семи царствах ели ее — любой, кто был хоть с намеком на благородное происхождение, пренебрег бы даже говорить о такой еде, не говоря уже о достойной сервировке банкета ко дню рождения императора Тай Юань.

Лица маршалов Тай Юань посинели и почернели при взгляде на Чжань Бэя. Поднеся чашу с вином к губам, Чжань Бэй Е осушил ее залпом. Поставив чашу, он поднял свои длинные брови, и его взгляд застыл, став необычайно острым: «К чему господам смотреть на этого принца? Быть может, великая империя Тай Юань не желает подать кусочек рыбы сян своим гостям?»

При взгляде Чжань Бэй Е маршалы почувствовали, будто их ударили железной палкой, их сердца запрыгали, а спины мгновенно покрыл слой холодного пота. Лишь тогда они вспомнили о демонической репутации этого принца, способного убить, не моргнув и глазом. Поговаривали, что племена молуо, граничащие с его землями, были до смерти напуганы — от одного взгляда Чжань Бэй Еони могли от страха наложить в штаны. Сегодня вышло так, что эти слухи не ошибались, а когда он добавил свой резкий тон, казавшийся сильно режущим слух, маршалы поспешно приказали горничным покинуть дворец и купить эту вонючую рыбу.

Доставили рыбу сян; почерневшая, она совсем неуместно смотрелась среди золотых блюд и серебряных чаш. Королевская кухня даже специально засыпала ее ароматными специями, но они все же не могли перебить проникающую сильную вонь. Почетные гости по обеим сторонам зала стали хмуриться, хватаясь за носы и отворачиваясь, а их желудки, неспособные усидеть на месте, были будто на иголках.

Мэн Фуяо использовала обе руки, откусывая большие куски и чавкая, и продолжала предлагать их Чжань Бэй Е: «Вот, попробуйте, на самом деле, у пищи простолюдинов иногда бывает такой настоящий вкус! Если бы это было не так из-за того, что у вас, принцев и аристократов, никогда не было возможности ее попробовать, я бы никого не стала этим кормить».

Взглянув на вонючую соленую рыбу с крайне сомнительными цветом и запахом, глаза Чжань Бэй Е изменились, и на его лице появились сомнения. Фуяо ухмыльнулась, ожидая, когда же он выйдет из себя. Подскочит, закричит, придет в ярость, перевернет стол! Это был национальный банкет Тай Юань, и будь вы даже уважаемым принцем из соседнего государства, если бы ваше поведение вышло за рамки, вас бы все равно выгнали.

По крайней мере, если бы выгнали эту мятежную девушку, то это тоже было бы хорошо.

Фуяо злобно осмотрела акупунктурную точку Ворот жизни Чжань Бэй Е с явным желанием ткнуть в нее своим пальцем. Если бы Чжань Бэй Е не запечатал ее истинную ци, не позволяя ей убежать, стала бы она есть эту вонючую рыбу? Больше всего она ненавидела рыбу!

Чжан Бэй Е какое-то время смотрел на соленую рыбу, а затем перевел взгляд на непослушное и вызывающее выражение лица Мэн Фуяо. Вдруг он протянул руку и взял вонючую рыбу.

Под взгляды и резкие вдохи множества людей вокруг, его Королевское Высочество закончило есть кусок соленой рыбы, будто рядом с ним никого и не было.

По окончании он тщательно распробовал вкус, а затем кивнул: «Неплохо, вкус и правда настоящий».

Мэн Фуяо потемнела в лице и надулась: «Я не закончила фразу, я имела в виду, что у нее вкус настоящего сортира».

Глаза Чжань Бэй Е рассекли ее лицо, словно лезвия. Спустя некоторое время он произнес: «Ты съела больше, чем я».

……

Посидев еще немного, Мэн Фуяо снова выдвинула требования: «Мне нужно облегчиться».

«Ты же не пойдешь за мной, когда я буду это делать, не так ли?», — Мэн Фуяо самодовольно улыбнулась, хоть эта идея и звучала мерзко, она была очень кстати.

Подняв руку, Чжань Бэй Е осушил свою чашу с вином, а затем непринужденно ответил: «Да, пойдем вместе».

……

«Ну что ж, вместе так вместе, но не похоже, что ты пойдешь в женскую уборную», — после секундного замешательства на лице Фуяо появилась улыбка, когда она согласилась: «Ладно, идем».

Его Королевское Высочество со спутницей отправились облегчаться. Пройдя сквозь толпу недоуменных взглядов, они спокойно вышли, и каждого из них до мужской и женской уборных сопровождал личный маленький евнух [104]. В тот момент, когда Мэн Фуяо увидела эти уборные, она подумала, что это ужасно. Они фактически были друг напротив друга, с вышитыми цветными узорами, разделявшими их над стеной, что позволяло смутно видеть головы. Другими словами, если бы ей захотелось сигануть из окна, Чжань Бэй Е сразу бы это увидел.

Повернув голову, чтобы увидеть выражение Чжань Бэя, в ее сердце вспыхнула ярость. Судя по его совершенно невозмутимому виду, он, должно быть, давно знал, что дворцовые уборные были именно такими!

Фуяо с негодованием подняла платье и широким шагом вошла в уборную. Ее можно было бы назвать уборной, но на самом деле это была просто обычная комнатка, оборудованная туалетным сиденьем, и с лакированной коробкой сбоку, содержащей сухие ююбы [105]. В глубоком созерцании Мэн Фуяо сидела в туалете, размышляя о том, как сбежать, и в то же время схватив несколько сушеных ююбов, чтобы поесть. Лишь съев их, она поняла, что, кажется, их нужно было использовать, чтобы заткнуть нос и отбить вонь.

С этой мыслью Фуяо отчаянно срыгнула полусладкий ююб, а затем заметила маленькое пятнышко размером с зерно, сомнительного цвета, похожее на мармелад. Это сразу же вызвало у нее чувство отвращения, она вскочила и сплюнула его в туалет с рвотными звуками.

Она успела выплюнуть пару комков, прежде чем услышала, как кто-то удивленно произнес: «Что делает эта девушка?»

Подняв голову, Мэн Фуяо увидела, как в маленькую дверь вошли две дворцовые горничные. Эта дверь была скрыта за экраном, и, если не обращать внимания, они бы ее не обнаружили. Из-под открытого дверного зазора она смутно разглядела ряды сидений, скорее всего, это была большая уборная посреди дворца. За этими сиденьями она увидела лоскут неба в полуоткрытом окне.

В ее глазах родилась идея.

«Сестра, пожалуйста, спаси меня!», — Мэн Фуяо развернулась, выползая из туалета со слезами, полившимися ручьями: «Пожалуйста, спаси моего ребенка!»