Легенда о Фуяо (Новелла) - 36 Глава
Час Ю.
В комнате гарнизонной охраны Зала письма Мэн Фуяо, которой наконец-то удалось собраться с силами, со знанием дела осмотрела скромного человека перед собой. Она была немного удивлена, что Юнь Чи, патриарх семьи Юнь, долгие годы занимавший положение при императорском дворе Тай Юань, не будучи свергнутым, оказался настолько мягким, и даже хрупким, человеком.
Юнь Чи долго размышлял о смелом, но безумном предложении Мэн Фуяо. В тот вечер в Зале письма было очень тихо, и он, разумеется, все понимал, но, поскольку ситуация не прояснялась, он все еще не решался совершать никаких телодвижений. Теперь, когда ему нужно было сделать первый шаг, будучи старым лисом в правительстве Тай Юань, он очень хорошо понимал, что последствия этой акции будут чрезвычайно серьезными. Даже на лбу у такого спокойного человека, как Юнь Чи, не мог не выступить холодный пот.
Мэн Фуяо, напротив, беззаботно улыбалась. Она подлила чаю, закинула ногу на ногу и начала напевать.
«Денег мало, денег мало, на полдня — лишь пара цзяо [119], а мне пофиг, а мне пофиг, я-то не такой уж …»
«Слишком слабое сердечко» [120] в стиле для попрошаек закончилось, и она запела «Улыбчивое личико» [121] в том же стиле.
«Часто представляла себе, как ты прямо сейчас, стоя рядом со мной, считаешь свои деньги, но я все никак не пойму, сколько еще у тебя в кармане, хоть пока и верю, что ты точно подаришь мне кольцо с бриллиантом. В книгах пишут, что богатые видят одну и ту же луну даже за тысячу ли, но сейчас я просто хочу помочь тебе справиться с этими деньгами, я слышала много историй о вечной клятвенной любви, но я все еще хочу видеть тебя и количество нулей на твоем банковском счете…»
Юнь Хэн и Юнь Чи с удивлением уставились на эту действительно чудную девушку. Приближалась буря, резня во дворце была в самом разгаре, и, пока перед ними стоял вопрос жизни или смерти — она все еще была в настроении петь такую чушь?
Однако, у Мэн Фуяо уже кончалось терпение. Хлопнув по столу, она спросила: «Все еще не решили?»
Юнь Чи горько рассмеялся и пробормотал: «Мисс Мэн, это, это…». В конце концов, он не осмелился произнести вслух слово «бунт» и лишь двусмысленно сказал: «Живая сила, которая у меня есть … короче, я не могу войти в Зал Небесного мира, мы и правда можем натворить здесь делов, это очень серьезно …»
«Очень хорошо», — запрокинув голову, Фуяо допила чай и поднялась: «Натворить делов — это именно то, что нам нужно. Если мы не натворим больших делов, как еще нам достучаться до главы вашей семьи?». Она оглянулась, а затем с улыбкой произнесла: «Я слышала, что предшественником Императорского дворца Тай Юань был Божественный дворец Империи И, а до того, как их государство пало, королевская семья И вырыла множество секретных проходов и тайных комнат. Я уже затестила один из них, и теперь хочу затестить другой «.
Она оставалась на месте, но чашка в ее руке вдруг сильно ударилась о поверхность стола. Со звуком «ка-ча» палисандровое покрытие немного вмялось; лишь вблизи было видно, что это был тот участок пола под столом, который оказался вдавлен. Не обращая внимания на панику на лице Юнь Чи, улыбающаяся Мэн Фуяо подняла ногу и нанесла ей удар. С грохочущим звуком земля вдруг разверзлась, открыв секретный проход.
«Проведите всех солдат и людей из Зала письма через этот секретный проход, а затем зажгите пламя, которое сожжет дотла этот холодный дворец», — прямо заявила Мэн Фуяо: «Как только это пламя вспыхнет, станет намного легче сделать все, что вы хотите».
«Разжечь пламя и сжечь дворец!», — у Юнь Чи дернулся краешек глаза: «Это тяжкое преступление из Девяти семейных истреблений!» [122].
«Теперь я знаю, почему вас все время избивают и последовательно лишают власти», — цинично посмотрела на него Мэн Фуяо: «Вы и правда думаете слишком много, а делаете слишком мало, и абсолютно не понимаете принципа «победители забирают всё»! Если принц Ци убьет Наследного принца, всю вашу семью Юнь признают виновной, даже если вы и не совершали преступления, и накажут, даже если вы этого не заслужили; если же Наследный принц разобъет принца Ци, то поджог дворца как идею восстания всего лишь признают делом рук дворцовой охраны семьи Янь снаружи. Какое это имеет отношение к вам, прилежному и трудолюбивому чиновнику?»
Цвет лица Юнь Чи изменился. Юнь Хэн уже встал и ушел.
«Ну так как вы поступите?»
«Это дитя поведет людей, чтобы разжечь пламя», -. голова Юнь Хэна даже не шелохнулась, когда он холодно ответил: «И не только здесь, другие места тоже должны пылать!»
«Ты!»
«Зал письма — холодное помещение, и если пожар начнется лишь здесь, это не сильно побеспокоит Наследного принца. Не говоря уж о том, что снаружи так много народу, что пламя тут же погаснет», — голос Юнь Хэна был холодным и решительным, и звучал подобно сталкивающимся льдинам. В его холоде чувствовалось предпочтение смерти отказу от принципов. «Отец, ты — верный слуга прежней империи И, и в твоих руках — величайший секрет королевской семьи И. Та карта секретного прохода в императорский дворец — почему ты не достал ее?»
«Это дар предыдущего Императора! Лишь когда императорский город рухнет, а Император окажется в беде, мы сможем воспользоваться им!», — Юнь Чи бросился к Юнь Хэну, топая ногами: «Дай своему отцу клятву на крови!»
Юнь Хэн повернул голову, и его рукав слегка отодвинулся.
«Клятвы ничего не значат!», — вдруг молниеносно отрезала Мэн Фуяо: «Вы действительно политический деятель? Вы разве не знаете, что обещания — это чушь, которую политики скармливают пиплу?» Спрятав руку за спиной, она подошла к Юнь Чи. Внезапным движением выбросив ее вперед, она яростно огрела чайником голову Юнь Чи.
Юнь Чи с громким звуком завалился на землю. Фуяо отряхнула руки, посмеиваясь: «Очень хорошо, он упал с большим желанием».
В глазах Юнь Хэна промелькнуло удивление, хотя он и не злился, а лишь тихо вздохнул: «Зачем заходить так далеко?»
Мэн Фуяо скорчила гримасу и покачала головой: «Планируешь ли ты лично отмутузить своего «верного идеалам добра, но не желающего быть рациональным» приемного отца, а потом взвалить на себя всю вину в преступлении, совершенном блудным сыном? Стоит ли оно того? Лучше просто позволить кому-то сделать всю работу за тебя».
Юнь Хэн молчал. Мэн Фуяо уже наклонилась и начала искать что-то за пазухой у Юнь Чи, очень быстро вытаскивая кусок шелка. Развернув и осмотрев его, она стала издеваться: «Карта подземного секретного прохода в Императорский дворец Тай Юань, важная вещь, а твой папаша фактически прятал ее прямо на своем теле. Ты все еще смеешь утверждать, что он и правда не одобрил нашу безумную идею?»
Юнь Хэн отвернулся, явно не желая отвечать на вопрос. Чем больше Фуяо смотрела, тем мрачнее выглядела. Она могла помогать другим, но ей не нравилось, когда другие ее использовали как дурочку. Юнь Чи, этот старый предатель, был и правда хитер — понятно, что он вынашивал такой же план, что и другие, и даже карта секретного прохода спокойно дожидалась на его груди, пока ее не найдут, но сам он все время хитрил и не решался позволить своему решительному и преданному приемному сыну «действовать сгоряча, принуждать приемного отца, красть секретную карту и намереваться восстать». В будущем, на случай, если кто-то станет расследовать это преступление, он смог бы просто оправдать себя, выставив своего коварного приемного сына козлом отпущения.
Юнь Хэн, несомненно, знал это, но делал вид, что не знал, и даже действительно планировал взять на себя ответственность. Видя это, Мэн Фуяо овладевал праведный гнев.
Поскольку она была не в настроении, ее действия были слегка более жесткими, и она специально выбрала медный чайник. Хотя ее истинная ци была запечатана, физические навыки не были потеряны; поскольку эта атака была чрезвычайно жесткой, скорее всего, Юнь Чи мог получить сотрясение мозга.
Было бы неплохо, если бы он попал в дурака, который рассказал тебе, сукиному сыну, о подделке!», — злобно подумала Мэн Фуяо.
Прямо сейчас был час Ю, первая половина.
Принц Ци улыбнулся, упомянув знаменитую во всем Тай Юань труппу.
Великая армия Фан Минхэ в настоящее время требовала открыть дворцовые ворота.
«Жгите, жгите сильнее!», — Мэн Фуяо металась туда-сюда, приказывая солдатам Зала письма, одновременно открывая дверь и используя руку, чтобы стащить с солдата доспехи, оставив парня голым: «Что ты там делаешь под своим одеялом! А ну давай, начинай палить! Тридцать два места должны гореть, я хочу, чтобы вы, парни, немедленно подсветили здесь все, иначе я вытолкну вас наружу!»
Снаружи находилось три тысячи вражеских солдат, ожидающих, когда Зал Небесного мира подаст сигнал, прежде чем полностью уничтожить неприятеля. Все стражи Зала письма понимали, что сегодня вечером произойдут большие перемены, это был вопрос жизни и смерти, выживания или истребления, и на самом деле никто не возражал против изменнических приказов. Все они тихо, но быстро подготовили легковоспламеняющиеся материалы, вытащили растительное масло и приготовили факелы …
Слуги внутри Зала письма были высланы через секретную дверь, чтобы спрятаться в пустых комнатах Шести Западных дворцов. Императорских наложниц было слишком мало, а незанятых домов в Шести Западных дворцах хватало. Мэн Фуяо приказала другой группе солдат рассредоточиться там, сжечь все пустые дома, что они увидят, а затем отправилась искать место, чтобы спрятаться самой.
«Хорошо, это все, что мы можем сделать», — Мэн Фуяо вытерла руки и слегка улыбнулась: «Как только Наследный принц покинет императорский город, его восемьдесят тысяч воинов, которые находятся прямо здесь, займут более выгодную позицию, чем столичные войска, прущие сюда. К тому времени, если обе стороны вступят в битву, Ци Сюнъи, скорее всего, не сможет получить преимущество».
«Я лишь боюсь, что Наследный принц не сможет вырваться из зала», — глаза Юнь Хэна были немного взволнованы. Мэн Фуяо покачала головой, смеясь: «Мы уже сделали так много, раз он все еще не может рассчитать время и получить предупреждение об опасности, то даже если он умрет, он этого заслуживает».
Юнь Хэн молчал, а в его холодных глазах был необъяснимый блеск.
Бумажные окна позади вдруг вспыхнули красным светом, который после этого стал очень ярким — в разных местах уже разгорался пожар. Поскольку огни были разожжены после тщательного, преднамеренного планирования, почти в мгновение ока, словно драконы, бушевавшие на всех стенах дворца, коридорах и колоннах, языки пламени охватили весь Зал письма.
Окна тут же деформировались, и колонны в зале постепенно обуглились. Ярко-алый свет от огня взмыл в облачное небо и окрасил пепельные тучи над императорским городом.
Шокированные возгласы дворцовой стражи за пределами Зала письма сначала были едва слышны, но затем раздались крики и звук открываемых больших дверей.
Мэн Фуяо схватила Юнь Хэна и потащила его к секретному проходу, а затем прыгнула туда вместе с ним. Секретная дверь закрывалась, и в тот момент, когда ворвалась дворцовая стража, Фуяо внезапно вытянула пальцы и сделала самодовольный жест рукой.
Два пальца изображали ножницы.
«Победа!»