Летящие чайки никогда не приземляются (Новелла) - 2 Глава

Я наклонился, чтобы собрать разбросанные по полу фрукты и положить их обратно в корзину. Я попытался успокоить маму:

– Не сердись, посмотри, он уже ушёл. Если не хочешь есть фрукты, можешь съесть тяньцзиньские блинчики, которые я тебе купил. У них прекрасный вкус.

В ответ она крепко стиснула простыни в кулаках, её глазные яблоки слегка выпячивались из-за гнева, делая глаза такими большими, что это немного тревожило.

– Он просто приносит неудачу! Он паразит! Тот, кто кусает руку, которая его кормит!

Я поставил корзину с фруктами на пол и сел на кровать, играя роль идеальной публики. Я слушал, как она использует все возможные варианты, чтобы ругать Шэн Миноу, не вмешиваясь.

Я никогда не знал, что она может ругать кого-то так яростно, даже не повторяя одну и ту же фразу. Казалось, что за последние годы у неё было много практики, и вспышки ненормативной лексики теперь стали для неё вторым языком.

Медсестра не могла скрыть своего удивления по поводу того, что мама быстро выкрикивает непристойности. Она, вероятно, никогда бы снова не сказала, что Линь Лаоши была пациентом с самой большой харизмой, поскольку та прямо сейчас, честно говоря, не имела в себе и следа харизмы.

По дороге домой в автобусе всё ещё было очень мало людей, и я держал на коленях корзину с фруктами. Я соврал маме ранее, сказав, что выкину её, но на самом деле я собирался принести фрукты домой, чтобы я мог съесть их сам.

В этой корзине было как минимум несколько сотен юаней, выбросить было бы жалко.

Я посмотрел на вид снаружи, размытое пятно в окнах, и мои мысли начали неконтролируемо распутываться. Я думал о своей матери, а затем о будущем, пока, в конце концов, не подумал о человеке, которого не видел долгое время.

Шэн Миноу был усыновлён в мою семью, когда ему было три года, и причиной его усыновления было не что иное, как тот факт, что мои родители не могли зачать собственного ребёнка.

Однако, как и многие семьи, которые изо всех сил пытались завести собственного ребенка, как только пара решила наконец усыновить чужого, их встретила неожиданная беременность.

У Шэн Миноу даже не было времени на то, чтобы изменить его имя, все юридические документы и свидетельства об усыновлении обрабатывались, когда выяснилось, что моя мать беременна.

Как только она узнала, она хотела немедленно прекратить процесс усыновления, но мой отец не согласился. Ему было жаль Шэн Миноу, и он не мог заставить себя снова причинить вред маленькому ребёнку, будучи второй парой родителей, бросивших его. Он также твёрдо верил, что именно Шэн Миноу вдохнул новую жизнь в семью Лу, принёс ей плодородие и удачу, и если с этим ребёнком плохо обращаются, то вся семья получит большие несчастья.

Хотя моя мать не была учительницей, она работала в финансовом отделе начальной школы, поэтому все её коллеги вежливо называли её «Линь Лаоши». Будучи сторонницей науки и образования, она вообще не верила в устаревшие суеверия моего отца и его доводы в пользу сохранения Шэн Миноу, что привело к огромной драке, в результате которой они почти развелись.

В их отношениях не было реальной проблемы, кроме того факта, что ни один из них обычно не отступал, когда возникал спор. Перед лицом драки, которая разгоралась без чёткого разрешения, даже сейчас я не знаю, как они уладили её тогда, но в конце концов моя мать решила уступить и позволить Шэн Миноу остаться.

Однако это был весь компромисс, на который она готова пойти, поскольку Шэн Миноу фактически стал ненужной статисткой в ​​доме.

Вместо того, чтобы говорить, что он стал частью семьи, было бы более уместно описать его как постороннего человека, живущего за счёт нашей благотворительности. Мой отец относился к нему хорошо, однако отвращение моей матери к нему было очевидным, поскольку она никогда не считала его сыном, а скорее просто воздушной массой, к которой прикреплено имя.

Когда я был маленьким ребёнком, я был незрелым, поэтому наслаждался фаворитизмом, проявленным моей матерью. Я держал игрушечный торт, который она мне купила, и показывал его перед Шэн Миноу, насмехаясь над ним, спрашивая, хочет он этого или нет.

Шэн Миноу всегда смотрел на меня с пустым выражением лица, его чернильно-чёрные зрачки казались вечно холодными. Каждый раз, когда к нему приближалось моё трусливое «я», притворяющееся, что уважаю его, «предлагая» игрушки, он без колебаний говорил мне, что игрушка ему неинтересна, а затем уходил, ни разу не взглянув.

Когда я вырос, я понял, что, когда Шэн Миноу смотрел на меня, он, вероятно, смотрел на меня так же, как и на идиотов.

Я чувствовал, что он меня недолюбливает.

Каждый раз, когда я пытался вести себя с ним хорошо или заводить с ним разговор, я чувствовал отвращение к себе, которое он пытался скрыть. Шли дни, и я начал слегка его бояться.

Не то чтобы он никогда не улыбался рядом со мной, скорее его улыбки никогда не достигали глаз, как будто он носил маску, которая предлагала ложное притворство мира и гармонии. Каждый момент и жест его вежливости по отношению ко мне был просто ещё одним рассчитанным ходом, чтобы выслужиться перед взрослыми в доме, чтобы он мог продолжать жить.

Это чувство «неприязни», которое я ощущал, могло быть более неоднозначным, когда я был моложе, но, когда я вырос, по прошествии десяти лет, я, в конце концов, увидел его таким, каким оно и было.

Затем, когда мне было десять лет, в моей семье случилась катастрофа.

Мой отец возвращался с работы домой, когда попал в аварию. Он попал под колесо грузового грузовика вместе со своим электросамокатом, и когда он прибыл в больницу, он едва держался. Рана была слишком серьёзной, кровотечение слишком сильным, и даже бессмертному было бы трудно его спасти.

На последнем издыхании мой отец схватил мою мать за руку и заставил её поклясться, что она вырастит обоих сыновей должным образом, особенно Шэн Миноу, и профинансирует его обучение в школе и университете. Будучи мужем и женой на протяжении десятилетий, мой отец знал, что за человек моя мать.

Хотя мать не хотела соглашаться, перед лицом умирающего она могла только кивнуть и принять его желание.

С тех пор она осталась вдовой с двумя детьми-иждивенцами, и Шэн Миноу стал для неё ещё большей обузой. Следовательно, отношение к нему ухудшилось, поскольку её презрение и пренебрежение к нему только росли.

После того, как Шэн Миноу начал жить в университетском городке, он очень редко возвращался домой, приезжая только в Новый год или в годовщину смерти отца. Во время зимних и летних каникул он проводил их вне дома, работая на временной работе.

Когда он учился на последнем году старшей школы, он постепенно перестал просить у моей матери денег, вместо этого полагаясь на доход от случайной работы, чтобы покрыть свои расходы на проживание и плату за обучение, и даже подал заявку на стипендию в университете. Мои отношения с ним были уже далёкими, и после того, как он переехал, они только ухудшились.

Когда я учился в десятом классе, он уже учился на втором курсе университета, посещая лучший колледж города Цин Ван, изучая право. Он возвращался домой ещё реже, часто просто заходя поесть, прежде чем снова в спешке уйти.

У меня не было иного выбора, кроме как использовать все уловки в рукаве, задавая вопросы из уже знакомых мне бумаг, чтобы он помог мне и остался дома ещё ненадолго.

Пока он объяснял мне задачи, я всегда восхищался видом его профиля, наблюдая, как солнечный свет падает на его трепещущие ресницы, отбрасывая слабые тени прямо под его радужками.

Каждый раз, когда я был очарован его внешностью, то удивлялся, были ли его биологические родители дураками, ведь как нормальный человек может отказаться от такого красивого и здорового мальчика.

С тех пор я считал, что глубокая привязанность, которую я не мог оторвать от него, была просто привязанностью, которую я испытывал к старшему брату, зависимостью, рожденной из-за отсутствия в моей жизни отца.

До появления Ци Яна.

Он беспокоил Шэн Миноу и жаждал его внимания жадными и презренными способами. Как будто я смотрел на своё отражение.

В тот момент я внезапно осознал, что мои глубокие чувства, привязанность, от которой я не мог избавиться, были всего лишь проявлениями желания. Я очень долго тосковал по Шэн Миноу, так сильно, что просто хотел обнять его и никогда не отпускать.

За десять лет я много думал и размышлял. По сути, я был человеком того же типа, что и Ци Ян, мы оба были поглощены своими чувствами к нему и не хотели принимать реальность, в которой Шэн Миноу игнорировал наше существование. За исключением того, что он был более экстремальным в своих действиях, часто превосходя мои достижения.

Во время моего пребывания в тюрьме сокамерники в основном находились на расстоянии друг от друга, но, проведя долгое время вместе, часто складывались близкие отношения.

В 67-й камере я наиболее тесно сошёлся с тремя людьми: Третьим братом, Обезьяной и Шэнь Сяоши.

Все эти люди пришли после меня, но все ушли раньше.

Настоящее имя Третьего брата – Вэй Ши, человек с откровенным и прямолинейным характером. Несмотря на то, что он был крупным мужчиной, у него оказался острый ум для бизнеса, поэтому, когда он впервые пришёл отбывать наказание, он фактически владел несколькими массажными салонами, и в его подчинении находилось ещё больше людей.

В момент скуки я спросил его, за что его осудили. Он провёл руками по своей лысине и проклял того человека и его восемнадцать предков за то, что теперь ему пришлось отсидеть пять лет в тюрьме.

Если бы мне пришлось объяснять, почему он был осуждён, это на самом деле показалось бы довольно клишированным драматическим сюжетом. Массажные салоны Вэй Ши становились всё популярнее и расширялись с каждым днем, поэтому для дальнейшего роста требовались постоянные связи. Он обнаружил важный контакт, Большого брата, и, если бы он смог успешно наладить с ним контакты, спрос на его бизнес взлетел бы до такой степени, что он мог бы просто моргнуть глазом и по-прежнему производить огромные суммы денег.

Он и его деловой партнёр, который также был хорошим другом, придумали план – пригласить Большого брата в казино, чтобы он мог делать ставки сколько ему душе угодно. Если он выиграет деньги, всё останется у него. Если он потеряет деньги, то за них заплатят он сам и его партнер. Если бы Большой брат был счастлив, их дальнейшие переговоры также стали бы намного проще.

Перед тем, как пойти в казино, все были в согласии, поэтому пошли в приподнятом настроении. Без их ведома, Большой брат оказался из тех игроков, которых видели только раз в тысячу лет, из тех людей, которые проигрывали каждую ставку, и чем больше он играл, тем больше проигрывал, пока, в конце концов, не пропали десятки миллионов.

Для Вэй Ши эти десятки миллионов были немалой суммой. Ему пришлось израсходовать все наличные деньги и продать несколько салонов, чтобы компенсировать сумму, но они успешно установили связь с Большим братом, так что вернуть эту сумму не было сложной задачей.

Проблема возникла, когда его хороший друг внезапно вернулся к своим словам, отказавшись оплачивать свою половину потерь, и обвинил в идее с казино Вэй Ши.

Вэй Ши был вынужден взять на себя всю сумму и улетел обратно в Китай, едва сдерживая свой гнев. Чем больше он думал об этом, тем больше злился, пока несколько дней спустя поздно вечером он внезапно не приехал к дому друга, связал его и бросил в машину, которая увезла их из города. Он остановился в пустынном далёком месте и избивал партнера до тех пор, пока не был полностью удовлетворён, прежде чем уехать и продать машину.

Когда полиция нашла его, Вэй Ши ещё не осознавал, насколько серьёзными будут последствия совершённого им преступления. За незаконное задержание и владение чужим имуществом он был приговорён к пяти годам лишения свободы.

– Скажи, что мне не повезло! Посмотри, с каким дерьмом мне пришлось иметь дело! – воскликнул он, нахмурив брови, милосердное выражение татуировки Гуаньинь на его руке стало искривлённым и зловещим, а его мускулы с гневом сжались.

Я похлопала его по плечу, зная, что это мало успокаивает. Только рассказав ему свою историю, он смог бы всё ещё смеяться в этой ситуации.

После того, как он закончил слушать, он посмотрел на меня с удивлением и только через некоторое время жестом показал мне большой палец вверх.

– Как говорится, всегда есть кто-то, кто превосходит тебя. Человек, с которым тебе пришлось иметь дело, был ещё большим куском дерьма.

Я улыбнулся:

–  Согласен. Значит, не тебе больше всего не повезло.

После этого случая у нас возникло чувство товарищества, как если бы мы оба были пациентами, которые обнаружили кого-то с таким же диагнозом. В тюрьме мы оба заботились друг о друге, и то же самое и тогда, когда мы выходили из камер.

В тот день, когда я обрёл свободу, это он и Шэнь Сяоши собрались, чтобы забрать меня. Они не только помогли мне вернуться в общество, но Вэй Ши также попросил меня пойти в его новый магазин и стать там менеджером.

Я услышал слово «менеджер» и подумал, что это название требует большой ответственности, поэтому я спросил его, за скольких людей я буду отвечать.

Он сделал глоток холодного пива и поднял два вытянутых пальца.

– Два человека: один отвечает за финансы, а другой – обычный работник магазина, – он указал на Шэнь Сяоши рядом с ним: – Это твой первый сотрудник. Завтра ты увидишь человека, отвечающего за финансы, она красавица.

Человек с деловым складом ума и острой интуицией всегда встанет на ноги, несмотря на неудачу. После того, как Вэй Ши вышел из тюрьмы, он решил больше не заниматься массажными салонами, а вместо этого открыл два ломбарда. У обоих дела шли очень хорошо, и я отвечал за третью франшизу. На ранних этапах расширения ему не хватало надёжного человека, которому он мог доверять, чтобы контролировать его операции.

– Я ничего об этом не знаю. Ты просишь меня управлять целым магазином, а я не могу этого сделать, – я прямо говорил о своих недостатках, намереваясь отклонить его предложение.

Помимо причины, которую назвал, я также беспокоился о своей матери. В её последние дни я хотел проводить больше времени рядом с ней.

– Ты не понимаешь. У тебя нет опыта, и ты не закончил образование. После того, как ты мне откажешь, как ты собираешься найти работу, которая тебе подошла бы? Я знаю, что ты беспокоишься о своей матери, поэтому сначала я запишу тебя на курс, и ты научишься определять подлинность показанных вам украшений и товаров. Этот курс занимает минимум месяц или даже два, поэтому после того, как ты закончишь с ним, ты можешь решить, хочешь ли ты по-прежнему прийти в мою сеть, чтобы заняться этой работой.

Хотя Вэй Ши выглядел некультурным, он говорил скрупулёзно и делал вещи в манере, которая была очень внимательной для другого человека. Если бы я снова сказал «нет», то только показался бы неблагодарным.

Хорошо, что я не отказал ему снова, потому что, прожив долгое время в «башне из слоновой кости», инфляция произошла гораздо быстрее, чем я предполагал, до такой степени, что даже тяньцзиньские блинчики стали дороже.

После того, как моя мать узнала, что я так быстро нашёл работу, она была очень счастлива и засмеялась, что ей не придется беспокоиться о том, что я буду слишком ленив, чтобы найти работу, и неспособен обеспечить себя.

Если бы она могла быть свидетелем моего энтузиазма даже в самых чёрных делах за последние годы, например, складывать одеяла, у неё бы не возникло это сомнение.

Курс по определению ювелирных изделий и товаров был несложным, по крайней мере, намного проще, чем уроки, преподаваемые в школе. В основном он был направлен на обучение людей тому, как быстро определять подлинность роскошных сумок и различных золотых и серебряных предметов, которые приносили люди. Иногда, когда инструктор был захвачен их обучением в классе, он даже говорил о международных тенденциях, которые в настоящее время формируют предметы роскоши.

Подводя итог, можно сказать, что тренды были похожи на безумные всплески людей: когда приходят, то с силой и свирепостью, когда уходят, то тихо и беззвучно.

Курс завершился через три недели, и академия даже выдала аттестат об окончании. Инструктор оставил сообщение каждому ученику, окончившему курс.

В моём сертификате было написано: «Моему ученику Лу Фэну, ваше будущее показывает безграничные возможности, и ваш упорный труд вскоре обязательно принесёт плоды. Я надеюсь, что вы дорожите этим, и желаю, чтобы все ваши усилия прошли гладко».

Учитывая его добрые пожелания, если бы в будущем я действительно стал богатым, я бы определенно дал ему большой красный конверт в знак благодарности.

Я вернулся домой с корзиной фруктов и как раз закончил наливать себе чашку воды, когда позвонил Вэй Ши и попросил меня прийти съесть горячий горшок.

Я слышал много шумных голосов на фоне его звонка, казалось, атмосфера была действительно живой.

Я взял ключи, собираясь снова выйти. Но у двери я опустил голову, уловив запах аромата, который остался на джинсовой куртке. Ощущался лёгкий запах кожи и сандалового дерева, хотя его почти не было.

Я помедлил секунду, прежде чем вернуться в свою комнату, снять куртку, которую носил, и достать другую из шкафа, прежде чем выскочить на улицу.