Лунный коралл (Новелла) - 3 Глава

Дислексия. Одно из многих расстройств восприятия.

В то время как большинство интеллектуальных функций работают исправно, дислексия вызывает сложности в понимании языка. Для страдающего этим расстройством человека слова выглядят как масло, разлитое по воде. С моим слухом похожая беда. Я был рожден неспособным понять красоту звука. Я не могу выделять информацию из звуковых волн. Мой мир состоит из текста и картинок. Со дня рождения и до дня смерти, я никогда не смогу ни с кем поговорить. Я не уверен в том, что достоин оставить такую запись, но другого способа нет. Все-таки она смогла научиться почти всему, кроме чтения и письма.

*

Когда я родился, Грегорианский календарь уже был утерян.

Человечество прошло час своей смерти и просто ожидало очереди уснуть навечно.

Я родился в реконструированном двенадцатом Защитном Городе.

Это был весьма успешный культурный сад с населением в десять тысяч жителей.

В том году в двенадцатом Защитном Городе один человек умер и ни одного не родилось.

Согласно записям, в былые времена каждую секунду умирал один человек, но рождались трое. Плюс перевешивал минус, настолько люди были могущественны как вид. Теперь такую силу нигде не найти.

С другой стороны, были решены все проблемы с окружающей средой на поверхности. Не силой людей, но в результате того, что планета на долгое время замерла. Солнечный свет, вода и воздух стали ценнее золота, но все еще наполняли Землю. Не то чтобы богатство прошлого совсем обесценилось. Демографию можно было поднять в любой момент. Люди умирали не просто так. И причина крылась в том, что человечество потеряло желание. Или, точнее сказать, мотивацию.

Для того, чтобы двигаться вперед по дороге эволюции, нужно топливо, но у человечества оно закончилось. Мы так сильно старались оберегать собственные жизни, что забыли об основной жизненной силе. Это топливо не принадлежало кому-то одному, но поглощалось всем видом. И со временем оно кончилось. Это мог понять даже ребенок. Даже в метафизическом мире нет ничего по-настоящему бесконечного. Мы живем в замкнутой вселенной, и за счет баланса все вернется в небытие.

Но даже так, были те, кто трудился ради продолжения рода.

Как один из таких, я получил привилегии гражданина.

Проект восстановления был просто невероятен, его разделили на Воскрешение и Продолжение.

Отдел Воскрешения работал над восстановлением чувствительности и культуры.

Отдел Продолжения отвечал за сохранение потерянного. Это включало и технологии, и жизнь. Отдел Продолжения был ответственен за предотвращение самоубийств. Я был приписан в этому Отделу. Развлечения были необходимы для сохранения человечества. Это считалось лучшим способом улучшить нижнюю границу культуры, вместо того, чтобы просто водить людей за нос.

Взаимоотношения жизненно важны для человеческой жизни, и ядро их – «развлечения». Я был последним, кому доверили управление и улучшение.

Год, в котором я родился, был годом, когда тестировали сконструированных детей – особенно одаренных детей, созданных с использованием генетических модификаций.

Все попытки провалились. При рождении каждый из них прекращал дышать и засыпал навечно. Оставьте их в покое. Некоторые ученые винили коллективное нежелание человечества жить.

Тестирование перешло к следующей стадии. Если сердце останавливается сознанием, то нужно просто создать сердце, которое нельзя остановить таким образом. Роботоподобный человек не посчитает жизнь безвкусицей. На этом фронте были достигнуты некоторые успехи, но без провалов не обошлось. В частности, с пятью базовыми чувствами возникли определенные проблемы, роботам недоставало эмоциональной чувствительности, но с биологической точки зрения они были во многом близки людям. По крайней мере, мне так говорили.

И результатом стали неутолимое любопытство и несокрушимая воля. Отдал Продолжения сумел сохранить одну из составляющих силы человечества.

Но я не мог заставить себя любить их.

Я не понимал звук и не знал бесед, я хотел, чтобы мир был проще.

В то время как я работал над расширением мира информации, я наткнулся на материалы исследования космоса.

Если забыть об обреченном на неудачу возвращении, то есть несколько способов попасть на Луну.

Лишь поэтому я решил отправиться туда.

Я восстановил ракету, перестроил ее и постепенно приспособил тело к космическому полету.

Несмотря на то, что я не скрывал свою работу от жителей города, они ей не интересовались из-за врожденной апатии. Если ты исполняешь свои обязанности, никто не вмешивается в твою жизнь.

Я нацепил костюм, который нельзя снять. Забираясь в ракету, я не колебался ни секунды.

Я не боялся того, что не смогу вернуться на родину. Я не переживал, даже когда оказался в космосе. В лунных городах не было следов жизни, но здания все еще стояли. Здесь должны остаться средства для выживания. А если я недооценил то, что необходимо было взять с собой, то в итоге просто умрет еще один идиот.

Дважды обогнув Землю, я освободился от притяжения планеты и пустил ракету к Луне.

Я посмотрел на мир, в котором родился.

Не то чтобы я не любил людей. Просто не желал жить с ними.

Я пришел в этот мир в надежде воплотить надежду человечества, но мне и своих забот хватало. Я лишь хотел, чтобы у меня были компьютерная сеть и маленькая комната. Я прекрасно проживу в мире без звука, где просто смогу смотреть на информацию. Я смогу закрыться на Луне, где меня никто не побеспокоит.

Я никого не убивал.

Но я отбросил себя вместе с человечеством.

Все было слишком утомительно, так что я физически оборвал нити взаимовыручки.

*

Для посадки на Луну потребовалось приложить немного усилий.

Пока я наблюдал за Землей, я уже заметил, что большая часть Луны покрыта льдом. Это был синий потолок, который, казалось, защищал семь городов, построенных на ее поверхности. Посадка на спутник Земли была самой сложной задачей. Я провел целый месяц, пытаясь найти траекторию входа под ледяной зонт. Чем больше я рассчитывал, тем сильнее ледяной слой вводил меня в ступор. Я настолько разозлился, что мне захотелось напрямую спросить у его создателя, на кой черт он нужен.

Конечно, мне некому было жаловаться.

Я приземлился и вошел в город.

Поиск жизненных сигналов не дал ничего. Семь городов были гигантской могилой.

Лишь электрический свет мерцал под серым памятником.

Взглянув на небо, я увидел, как солнечный свет танцует на толстой ледяной стене. Пустые здания выглядели как риф, утонувший в темно-пепельной синеве.

Больше похоже на дно океана, чем на поверхность Луны.

Я опустил взгляд на свою руку, заключенную в скафандр.

Он был создан, чтобы поддерживать жизнь на поверхности Луны, но больше походил на железный скафандр водолаза. Я собирался забраться сюда с Земли, но вместо этого, похоже, утонул на Луне.

Ладно, первым делом надо обеспечить себя ресурсами.

Я использовал Пятый Лунный Город «Матори» как базу и направился на другую сторону спутника. Мои исследования показывали, что там должно находиться атомное ядро, которое обеспечивало водородом семь городов.

Однако когда я добрался туда, я усомнился в собственной вменяемости.

На другой стороне Луны, невидимой с Земли, рос серый лес.

Деревья из известняка. Толстый слой льда, покрывающий небо. И в центре всего этого, в ядре атомного реактора, создающего необходимые для водорода, угля, кислорода и азота молекулы, стояло оно.

На ум пришла древняя сказка.

В «Русалочке» Андерсена она в конце растаяла и превратилась в слезы?

Скульптура, невероятно похожая на человека.

Живая девушка, освещаемая синим светом.

Сияющие льняные волосы, гладкая каменная кожа напомнила мне о белом, незапятнанном алебастре.

Она оставалась неподвижной, и только ее безмятежные, светящиеся глаза смотрели на меня.

Она была красива, и не была человеком.

На нее было надето странное платье из неизвестного материала.

Да, именно надето.

Потому что я уверен, она бы не надела его сама.

Девушка сидела в мелком озере, ее руки лежали на земле. Там они и кончались. Обе руки девушки были соединены с поверхностью Луны. До локтя они были черными, черты становились резче там, где она соединялась с землей. Из-за этого она была похожа на растущую из земли колонну. Вряд ли она сама надела платье. Позже я узнаю, что один из ученых, ответственных за ее создание, почувствовал, что нельзя оставлять ее голой, и наградил ее одеждой. Его товарищи, судя по всему, упрекали его за то, что он относился к ней как к человеку, и на тот момент я был склонен соглашаться с ними.

Все-таки она была закована.

Но в то же время можно сказать, что она была защищена.

Фигура, одновременно красивая и уродливая.

Девушка, похоже, тоже знала о новом госте.

Первым моим впечатлением, конечно же, было:

— Постой, этого не может быть. Откуда на поверхности Луны взяться пришельцу?

Ведь я прошел такой путь, чтобы остаться в одиночестве.

*

Конечно, она была одной из земных форм жизни, а не пришельцем.

Согласно записям, оставшимся в лунных городах, она была механизмом для более эффективного управления планетой. Похоже, они считали планету самостоятельной формой жизни и изолировали душу в известняковом теле. Написано о душе, но, скорее всего, они имели в виду мозг. У планет есть то, что можно назвать «мозгом» и «сердцем», но нет такого органа, как «мозг». Ученые Луны создали искусственный мозг и управляющее тело вместе с ним, чтобы управлять всей планетой. Я сомневался, стоит ли мне приближаться к столь грандиозной форме жизни, но необходимые для выживания ресурсы находились вокруг нее. Водород, электричество – все это нужно было забирать напрямую из леса, в котором она жила. Так что естественно, что мы всегда встречались взглядами. Это было единственное место на Луне, где текла вода. Каждые двенадцать часов я приходил пополнить запасы, и каждый раз целый час пялился на лес рядом с девушкой.

Она никогда не делала и шага, не пыталась общаться со мной.

Известняковая жизнь – девушка, сделанная из камня, была бессмертной формой жизни, работающей в иной временной плоскости. В отличие от меня, она не была незаконченный формой жизни.

Цикл восстановления номер сто двенадцать.

Простая, тяжелая работа, и все же я не чувствовал боли.

Может показаться, что мне понравился этот лес.

В лесах Земли было слишком много жизни. Я не выносил ее. Но этот лес был чист. И, что важнее, безмолвен. Если бы я мог поселиться рядом, я бы без колебаний переехал сюда.

Я поставил бак на землю и взял столько припасов, сколько нужно. Пока я ждал, я сидел рядом с девушкой и делился с ней информацией. Не потому что она просила. Все-таки мы не могли общаться. Это был символичный обмен товарами. У меня была только информация, так что я рассказывал ей истории. Просто упражнение для самоудовлетворения.

— Хоть ты и выглядишь как человек, несколько высокомерно насаждать тебе человеческую культуру.

Мне нечего было делать, поэтому я схватил платье девушки. Я чувствовал – пусть она внешне и похожа на человека, неправильно было воспринимать ее человеком. Но когда я попытался стянуть с нее одежду, которая, на мой взгляд, мешала ей, мой живот пронзила сильная боль.

Это был исторический момент. Рука девушки, которая не должна была двигаться, неожиданно ударила меня.

Я, должно быть, скользил по земле с три километра, и наверняка заткнул за пояс все ускорители. Если бы я не застрял в кратере, то, вне всяких сомнений, улетел бы в космос. Нечеловеческие формы жизни делятся на два типа: пришельцы и захватчики. Я определил, что она не была пришельцем, но я мог только молиться, чтобы она не оказалась захватчиком.

— Извиняюсь за мою вчерашнюю грубость, но я надеюсь, ты тоже можешь оценивать свои действия. Если бы мы были на Земле, ты бы уже была за решеткой. Тебе стоило бы знать, насколько хрупки люди.

Сорок восемь часов спустя.

Я собрал новую машину и предстал перед девушкой.

Честно говоря, это было опасно, но я не хотел рисковать жизнью каждые двенадцать часов. Я хотел решить все миром.

Я подумал, что даже если не смогу говорить с ней, то, по крайней мере, смогу сообщить о своих намерениях. Если жители Луны использовали ее, чтобы управлять планетой, то у нее должна быть какая-то система ввода. Я пытался показать ей руками, что не намерен повторять прошлые действия, и спустя час она кивнула и приняла извинения.

Так что мои страхи о захвате исчезли.

Я встречался с девушкой каждые двенадцать часов, но она не была человеком, так что я не возражал.

— Люди не хотят умирать не потому, что боятся смерти. Людям нужно размножаться, поэтому они боятся умереть прежде, чем смогут сделать это.

Я продолжал свои лесные монологи.

По этой же причине люди считают смерть табу. Жизнь основана на сохранении жизни. Гены, словно чертежи, созданы из нуклеиновой кислоты, или ДНК. Код в виде двойной спирали создается завершенными парами. Вы берете эти нити и соединяете их между собой. Таким образом, одна нить создает чертеж жизни, а другая копирует его. Даже если одна будет утеряна, другая возьмет на себя ее роль и продолжит работу жизни. Таким образом, мы изначально созданы так, чтобы всегда оставлять что-то после себя.

— Размножаться, рожать детей, другими словами, передавать наши собственные гены, чтобы так продолжалось вечно. По правде говоря, форма жизни становится бесполезной, когда создает ребенка. После того, как была создана более совершенная копия, содержать оригинал – пустая трата ресурсов.

Выбор представителя противоположного пола и поиск более красивых партнеров – это не функция души, а первобытный импульс, приказывающий вложить в собственную копию лучшие гены.

Мы всего лишь переносчики генов. То, что у людей есть эмоции, связано лишь с тем, что они являются эффективной системой передачи генов. Однажды родилась птица, которая создала более пятисот миллионов своих копий. Ни один вид не мог с ней сравниться. Если бы люди были животными, они не смогли бы повторить этот подвиг из-за размера тела. И все же они сделали это. Они поглотили пятьсот миллионов птиц и превзошли в численности этот вид. У людей нет эмоций и знаний, чтобы обогатить свою жизнь. Эти удобства существуют лишь как абсолютное оружие, которое гарантирует человеку разумному право на эту планету. Безэмоциональная машина не смогла бы достичь всего, ведь машины жаждут лишь эффективности. Как только будет достигнуто наиболее эффективное состояния, эволюция остановится.

— Жизнь должна продолжаться. Пока мы не достигнем цели, мы всегда будем бояться смерти. Но как только ребенок встает на ноги, страх смерти охватывает нас с новой силой, потому что мы исполнили свой долг. После этого мы вправе распоряжаться своей жизнью как угодно. Мы как личности сами можем решить, продолжать ли помогать эволюции или трудиться ради собственного блага.

И все же люди Земли не подходят под это описание.

Душа человечества отвердела. Достигнув эндшпиля и захватив будущее, они больше не чувствовали обязанности продолжать жить. Они передали работу самосохранения и самосовершенствования другим. Для них размножение больше не было первобытным инстинктом или обязанностью, но всего лишь увлечением.

— Но даже если оно остается увлечением, есть хоть какая-то надежда. Если мы лишимся и этого, у нас больше не будет права называть себя живыми существами.

Девушка, как обычно, даже не моргнула.

Меня не волновало, понимает ли она меня. Я сказал достаточно, чтобы расплатиться за взятые припасы, поэтому покинул лес.

Лунный лес был тих и чист, как и всегда. Я не смог не остановиться и не поглядеть на пейзаж, но когда обернулся, то увидел, что девушка чуть подняла руку. Как будто хотела схватить мошку. Потом я догадался, что это была запоздавшая примерно на полчаса реакция, но в тот момент я не знал, как это толковать.

*

— Не стоит тратить энергию впустую. Можно распоряжаться ресурсами как пожелаешь, но что ты будешь делать, если они кончатся? Если планета засохнет, ты умрешь вместе с ней.

Цикл восстановления номер сто восемьдесят.

В последнее время увеличилось производство химических элементов, так что я попытался предупредить ее.

К моему изумлению, она отреагировала, печально опустив глаза.

Она понимала мои слова.

И что важнее, она училась выражать собственные мысли.

Она могла научиться не по моим словам, но наблюдая за мной. Я просто остолбенел, и мне в голову не пришло поинтересоваться, зачем она это делает.

— Сначала руки, теперь ноги. Хотя не думаю, что свобода – это всегда благо.

На двести сороковом цикле восстановления девушка научилась стоять.

Ее руки и ноги, ранее единые с землей, обрели человеческие черты.

Пока она могла только стоять, но такими темпами она скоро научится ходить.

Для меня это не стало откровением. Меня больше волновали повреждения в лесу. Маленькие трещинки то тут, то там не способствовали моему душевному спокойствию. Я начал восстанавливать деревья. Когда я обернулся, девушка спокойно улыбалась. Казалось, она ценит мои усилия, как будто я оказываю ей услугу. Поддержание леса стало частью моей повседневной рутины.

— Постарайся не подходить ко мне без предупреждения. У меня нет запасного костюма, так что если этот сломается, я умру. О боже, ты опять споткнулась. Если хочешь двигаться как человек, сделай себе колени.

В отличие от человека, она не имела внутреннего скелета. Вместо этого, ее органы были заключены в костях, так что с нашей точки зрения она была вывернута наизнанку. Но я тоже закрывал тело скафандром, поэтому в чем-то был на нее похож.

Я изо всех сил старался помочь ей, но не позволял ей касаться меня. Конечно, безопасность была превыше всего, но я просто не хотел, чтобы эти пальцы дотронулись до моего тела.

Теперь, когда она начала ходить, ее платье стало выполнять свою функцию.

Ее фигура скользила между пепельными деревьями, как будто спрашивая:

Я стала более человечной?

И в безмолвном лесу раздался звук. Но это не было сигналом с Земли.

Видимо, какая-то неисправность скафандра. Нужно будет его проверить, когда вернусь в город.

Девушка все резвилась среди деревьев.

Я истолковал все восклицанием: «Посмотри! Теперь я могу ходить!»

— Хм… Я бы сказал, что ты похожа на коралл.

Девушка завертелась в своем платье, как будто прыжками выражала ответ на мое бессмысленное бормотание.

*

Я провел с ней примерно шесть месяцев.

Производство химикатов в последнее время уменьшилось. На меня одного и имеющегося хватало за глаза, но учитывая ее, я решил отключить терминал в городе. Я давно отсоединился от сети. Если смогу сделать город более производительным, то снова запущу его. Если обрежу все дополнительные функции вроде производства еды и выработки тепла, мне не понадобится даже бак. Я смогу продержаться на одной чашке двенадцать часов.

*

Половина лунного леса обратилась в песок.

А он был единственным подходящим для девушки местом.

В то время как лес опадал, оживление девушки тоже сходило на нет.

Прости. В последнее время я не могу управлять планетой как раньше.

Девушка шевельнула ртом. Волны разнеслись в вакууме.

С моим костюмом все в порядке. Просто она обрела голосовые связки.

Я не понимал. «Почему она так напрягается?» — спрашивал я себя.

Я хочу больше узнать о тебе. Я хочу коснуться тебя, – умоляла она, цепляясь за меня взглядом.

Я записал звук, но не смог дешифровать его.

Голос девушки не совпадал ни с одним из известных языков, и даже когда я попытался превратить записанный звук в текст, получилась лишь строка букв. Мне записанные слова казались песней из далекой страны.

— Ты продолжаешь развиваться. Я уже говорил тебе, самосохранение и эволюция – обязательство всех форм жизни. Доказательство их существования. Но твоя эволюция движется в неправильном направлении. Зачем ты создала такое неуклюжее тело?

Меня не волнуют все эти сложные вещи. Я просто хочу говорить с тобой.

Она положила руки на грудь и уставилась на меня.

Ее выражение лица, казалось, шептало:

— Это мое тело.

Даже теперь я не могу понять, о чем думал в тот момент. Я почувствовал холодную боль, как будто кто-то ударил меня ножом в спину, и легкий жар, как будто кто-то сжал сердце. Чувство, с которым я смотрел на Землю, когда улетал от нее. Невыразимый трепет души.

Девушка действовала по велению того, что мы называем сердцем.

Она начала испытывать эмоции.

Я давно понимал это. Просто старался не замечать.

Эта форма жизни росла не для того, чтобы соответствовать своему окружению, но чтобы исполнить избранное ей желание.

— Понятно. Ты хочешь стать человеком.

Она пылко кивнула.

Для нас двоих, неспособных на общение, это был единственный раз, когда мы полностью понимали друг друга.

Она не вредила мне, потому что хотела использовать мое тело как руководство.

Она улыбалась мне, но не потому, что любила меня.

Она просто не знала других людей.

Шло время.

Ее деградацию было не остановить.

Она пыталась стать углеродной формой жизни. Впереди лежал путь, на котором было лишь обязательное ослабление ее вида.

Запас ресурсов Луны начал иссякать.

В то время, как она все больше теряла функциональность как «мозг» и «конечности» Луны, поверхность естественным образом становилась миром смерти.

Привет, капитан Армстронг. Луна возвращается в исходную форму мира, не предназначенного для жизни людей, как в то время, когда человек впервые ступил на нее.

Девушка двигалась к собственной смерти.

Чем более человечной она становилась, тем сильнее планета отрекалась от нее.

Чем больше ее очаровывало человечество, тем слабее становился мой импульс.

И именно поэтому…

Если такой прекрасный камень желает обрести жизнь, я должен исполнить ее желание.

Я начал ремонтировать ракету.

Я добыл столько оставшихся ресурсов, сколько смог.

Семь лунных городов скоро станут миром пыли.

Я сделал все, что в моих силах. Конечно же, я следил и за собой. Если бы я забыл о себе после того, как научил ее этому главному принципу, я бы не смог смотреть ей в глаза.

Сейчас она почти все время спала.

Я обнял ее. Я запрещал ей касаться меня, но как я и думал, я не мог коснуться ее через скафандр. Потому хотя бы запомню это ощущение. В этом море невесомости, информация – единственная надежная память.

Она проснулась, когда я нес ее из леса в город. Я ничего не говорил, но она наверняка понимала, что происходит. Девушка сопротивлялась, но сейчас она была без сил. Поборовшись немного, она снова уснула.

Я уложил ее в одноместную ракету.

То, что обычно заняло бы пять минут, почему-то растянулось на несколько часов.

Я удостоверился, что с ней все будет в порядке, хотя и был уверен, что она обязательно обидится. Все-таки я полагал, что корабль разрушится в воздухе.

Если она сможет войти в атмосферу, с ней все будет хорошо. Спасательная капсула выбросит ее в океан. Может, она и ослабела, но она все еще часть планеты. Ее тело быстро приспособится к окружающей среде. Наверное, будет немного больно, но я надеялся, что она простит меня.

Две минуты до взлета.

Грандиозный проект, на который ушли почти все ресурсы Луны.

Все они и так принадлежали ей, так что я не чувствовал себя виноватым.

Сенсоры снова уловили волны.

Я услышал стук из ракеты.

Через иллюминатор я видел ее растрепанные льняные волосы.

Мне нечем было заняться, так что я заговорил с ней, как и всегда:

— Успокойся. Тебе я больше не нужен. Твоя душа жаждет любви. Когда ты упадешь на эту планету, ты найдешь все, что пожелаешь.

Нет, нет! Я не люблю людей! Я люблю тебя!

Не волнуйся. После того как ты исчезнешь, я стану тем, чем изначально была ты. Когда ресурсы закончатся, я не смогу продолжать жить как человек. Честно говоря, я рассчитывал на это с самого начала. Так что я больше не буду одинок, как и ты когда-то.

Это тоже неправильно! Со временем и ты будешь искать любовь!

Я не понимаю песен.

Но ее волны казались чудесными и приятными.

Удары по стенам становились все сильнее.

Я не сдержал усмешки, думая, может ли она пробить обшивку.

Я переживал не столько из-за срыва плана, сколько из-за ее безопасности.

Все эти мысли тоже были необычными. Вообще-то, это неправильно. С того момента, как я прибыл на Луну, я трудился ради этой девушки. И дня не проходило, чтобы я не думал о ней. Так что в каком-то смысле мои действия были абсолютно нормальны. Я никогда не забуду время, которое провел с ней. Как бы я хотел, чтобы оно длилось вечно.

— Когда-то я говорил с тобой об определении жизни. Я сказал, что те, кто бросают жизнь, не считаются живыми организмами. Это правда. Если хочешь по-настоящему жить, ты должна оставить после себя ребенка.

Пожалуйста, постой! Хотя бы дай мне еще раз поговорить с тобой!..

Мое решение сбросить эту девушку на Землю было злым и глупым.

Может быть, это действие приведет к концу человечества.

Но с другой стороны, я уже бросил человечество.

Потому я прибыл в этот мир.

И потом — до момента, когда я почти потерял все, я никогда не понимал своего сердца.

Мои воспоминания ударили меня, как будто это было наказанием. Таким человеком я был:

— Я ненавидел людей. Я сдался и забрался на Луну, чтобы сбежать. Такой, как я, не имеет права любить.

Я был слаб и эгоистичен, как и многие другие люди.

Но даже такая машина, как я, неспособная чувствовать…

— Но я влюбился в тебя.

Не понимая смысла счастья, я эгоистично желал тебе прожить мирную жизнь.

Свет и жар взметнулись перед моими глазами.

Ракета оторвалась от поверхности и отправилась в темный океан.

Корабль погрузился в пустоту.

Я наблюдал через видоискатель.

Планета ушла.

Ты ушла.

Теперь, сильнее, чем когда-либо, я почувствовал себя человеком.

Вот как… На самом деле я забрался на Луну, чтобы познать любовь.