Лунный свет (Новелла) - 6 Глава

Комната персонала после окончания рабочего дня.

— Я хочу, чтобы ты проводил меня домой, — попросила Цукимори, переодевшись в школьную форму.

— Проводил тебя домой? — переспросил я, как попугай.

— Понимаешь, мне постоянно кажется, что за мной кто-то следит, когда иду от кафе до станции…

Она вздрогнула.

«А может, у тебя просто приступ паранойи?» — хотел спросить я, но передумал, потому что в ее случае это вполне возможно. В конце концов, она очень красива. Вместо этого я ответил: «Тогда тебе следует обратиться в полицию, а не ко мне.»

— Ты слабак, Нономия! Слабак! Давай, будь мужчиной и защити ее!

Мирай-сан, услышав наш разговор, ударила кулаком по неудачно подвернувшемуся столу. Все работники удивленно повернулись к нам, чтобы узнать, что происходит.

— Не хочу хвастаться, но я не уверен в своих силах. Даже если на нее и нападет сталкер, то все, что я могу, это подставиться под удар.

— Это совсем не хвастовство! И если ты мужчина, ты должен храбро драться до конца, даже если тебе придется поставить на кон свою жизнь.

— У меня создалось впечатление, что из тебя бы вышел гораздо лучший телохранитель, Мирай-сан.

— Идиот! Я хрупкая девушка, понял? Меня тоже нужно защищать.

Я демонстративно пожал плечами и посмотрел на лица остальных. Все, что я получил в ответ — лишь кривые улыбки. Они боялись ее, но мысленно были со мной согласны.

— Очень смешно, согласен.

— Э, неужели твое лицо выглядит так, словно ты хочешь пожаловаться, Нономия?

Мирай-сан прищурилась и подошла ко мне.

— Мирай-сан, перестань. Раз уж Нономия-сан так непреклонен, с этим ничего не поделаешь. Я постараюсь добраться до дома в одиночку… — пробормотала Цукимори и направилась к выходу.

Но перед тем, как закрыть дверь…

— Э-э-э-х…

Она глубоко вздохнула, и этот вздох разнесся по всей комнате.

Все посмотрели на меня, и каждый взгляд был полон укора. Конечно, близкий друг может стать смертельным врагом.

— Проводи ее, Нономия-кун, — сказал, наконец, менеджер, приняв сторону Цукимори вместе с остальными.

Воодушевленные этим, все работники начали меня критиковать. На меня напали со всех сторон. Из меня сделали очень плохого парня.

— Ладно, ладно, я уже понял! Я провожу ее, — простонал я и выбежал из недружелюбного помещения вдогонку за Цукимори.

К моему удивлению, я сразу же ее догнал.

Цукимори, подпирая телефонную будку напротив кафе, ждала меня в свете уличных фонарей, словно королева ночи.

— Я знала, что ты придешь.

Она заметила меня и улыбнулась, словно распускающийся цветок. Ее реакция говорила о том, что все мои действия были для нее полностью предсказуемы.

Я посмотрел на ночное небо, чтобы унять кипящие во мне эмоции. Мне ухмылялся полумесяц.

— Так нечестно.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты задумала?

— Это неприятно, понимаешь? Поскольку я девушка, я очень боюсь ходить одна по ночам.

— Тогда почему бы тебе не попросить свою мать, чтобы она забирала тебя, или попросить кого-нибудь еще? Или просто обратиться в полицию?

— Ты как всегда не имеешь ни малейшего понятия, как работает девичье сердце. Я хотела, чтобы тыпроводил меня.

Она радостно засмеялась и взяла меня за руку. «Шампунь?» — подумал я про себя, почувствовав идущий от нее сладкий аромат цветов.

— Пойдем.

Исходя из моего опыта, я знал, что если Цукимори перехватила инициативу, освободиться будет непросто. Но дело еще и в том, что, хотя я и принял против воли ее лидерство, мой характер определенно не отличался покорностью.

Поэтому те несколько метров, когда моя рука была прижата к ее полной груди, были для меня чистейшим унижением.

Хотя я безнадежен — на мгновение подумалось, что пусть Ёко Цукимори может быть самой зловредной женщиной на Земле, ее мягкая грудь ни в чем не виновата.

— Я не убегу, поэтому прекрати, — со вздохом попросил я и, наконец, освободил руку.

— Очень плохо. Ведь мы только что создали такое хорошее настроение.

Цукимори надулась, но ее походка оставалась легкой.

Наблюдая за тем, как ее черные волосы танцуют позади нее, я громко вздохнул.

Можно не говорить, но моя поступь была тяжелой.

Мы сели на поезд, направляющийся из города, и проехали четыре остановки, при этом нас порядочно растрясло. Когда мы достигли места назначения, то оказались в пригородной жилой зоне.

— Я живу вон там. В нескольких минутах ходьбы.

Цукимори указала на холм. Увидев склоны и лестницы, я сразу же понял, что нам предстоит тяжелый подъем. Мое настроение совсем увяло.

— Не хмурься. Тому, кто будет со мной встречаться, придется постоянно ходить этой дорогой.

— Соболезную твоему парню.

— Не беспокойся. Ты быстро привыкнешь.

Цукимори обогнала меня, не обращая внимания на подавленное настроение. «Смотри, какие сегодня прекрасные звезды», — беззаботно сказала она.

Поскольку я не хотел останавливаться на полпути, то безропотно последовал за ней.

Это был тихий и, видимо, элитный жилой район.

Улицы освещались фонарями, расположенными через каждые несколько метров, но вокруг нас все равно было темно. Мне пришлось признать, что ее дрожь могла быть не просто актерской игрой.

Как и следовало ожидать, я полностью вымотался к моменту, когда мы наконец-то дошли до ее дома. Цукимори, которая, должно быть, привыкла к этому, не выказывала ни следа усталости, тем самым, раздражая меня еще сильнее.

— Вот и все, — объявила Цукимори и остановилась у входа.

Это было большое белое здание. Его вполне можно было назвать особняком.

Поскольку ее отец был главой проектно-строительной компании, дом имел необычный дизайн, состоящий из сложенных вместе тетраэдров, создавая общее геометрическое впечатление. Я бы кивнул в знак согласия, если бы кто-нибудь сказал мне, что это дом физика.

Ни в одном из окон не горел свет, видимо, ее мама еще не пришла.

Пока я с беспокойством осматривался, Цукимори дернула меня за рукав.

— Раз уж ты здесь, то почему бы тебе не зайти?

Ее предложение было крайне подозрительным и буквально кричало о ловушке.

Я знаю, у меня возникнут большие проблемы, если кто-нибудь пронюхает об этом визите. А если до парней дойдут слухи, что в доме кроме нас больше никого не было, эта новость разлетится со скоростью, превышающей мое воображение. Особенно с учетом Камогавы… Я даже не хочу думать об этом.

Но сейчас я был уверен, что все ее действия были направлены на то, чтобы я зашел к ней в дом. Если ее план воплотится в жизнь, у меня возникнет ощущение, что меня погладили против шерсти.

— Неплохая идея. У меня во рту пересохло, можно чего-нибудь попить?

Однако я принял ее предложение, чтобы не упускать очень редкую возможность.

Хотя я, по сути, временно перестал в ней сомневаться из-за нехватки новых данных, но это не означает, что я остановился. Подозрение, вызванное рецептом убийства, все еще витало у меня в голове.

Изначально я ожидал, что после установления контакта моя идея получит новое развитие, но все попытки оказались безрезультатны. Чем больше я узнавал ее, тем меньше я понимал истинную сущность девушки. У меня не было никакой зацепки, чтобы отличить ее шутки от серьезных заявлений. Иначе говоря, она скользкая, как угорь.

Поэтому я пришел к заключению, что было бы неплохо познакомиться с ее матерью. Судя по тому, что я видел на похоронах, она не настолько сложный человек, как Цукимори. Тогда отпадет необходимость прощупывать саму Цукимори, чтобы узнать о ее взаимоотношениях с отцом.

Я вошел в дом. Внутри не было слышно ни звука.

Снимая на входе туфли, я спросил: «Когда вернется твоя мать?»

— Испытываешь слабость к женщинам старше тебя? — засмеявшись, поддела меня Цукимори.

— По крайней мере, больше, чем к тебе, — ответил я, состроив серьезное лицо.

— Даже если это всего лишь шутка, мне очень неприятно.

Цукимори покачала головой, доставая для нас тапочки.

Кажется, я захватил лидерство.

— Моя мать ушла и вернется очень поздно. Сегодня твой шанс!

— Интересно, что же это за шанс должен быть?

Я отодвинул ее голову, поскольку она подошла ко мне, чтобы рассмотреть мое лицо.

И лидерство снова перешло к Цукимори.

— Я просто хотел с ней поздороваться, раз уж я здесь.

— О, рада это слышать. Неужели ты наконец-то потеплел ко мне?

— Я не знаю, как тебя понимать, но уверяю тебя, ты ошибаешься.

Я проследовал за ней в гостиную.

— Я принесу чего-нибудь выпить. Присаживайся на диван.

Включив свет, Цукимори исчезла в соседней комнате. Мой взгляд привлекла часть прекрасно оборудованной кухни.

Я оглядел гостиную.

Изнутри дом Цукимори выглядел так же респектабельно, как снаружи. Тут был кожаный диван с янтарными вставками, и стеклянный столик необычной формы, в котором даже обыватель опознал бы авторскую вещь. Более того, я заметил ужасающе огромный плазменный телевизор и высококлассную акустическую систему. Слухи не врали: они были весьма обеспеченной семьей.

Но к моему разочарованию, тут не было ничего особенного, например, предмета, который бы послужил ключом к разгадке взаимоотношений Цукимори и ее отца.

Ну, вполне естественно, что в гостиной, в которой бывает много людей, нет ничего необычного. Но у меня, к сожалению, не было никакого предлога, который бы позволил осмотреть другие комнаты. Не могу избавиться от ощущения, что я разбазариваю редкую возможность побывать у нее дома.

Я все еще чувствовал разочарование, когда вернулась Цукимори, неся поднос с напитками.

— Надеюсь, ты не против черного чая?

— Конечно.

Я решил уйти, как только осушу свою чашку. Тут больше не было смысла задерживаться. Однако Цукимори разгадала мои намерения, и сказала: «Чувствуй себя как дома! Завтра же суббота, поэтому нет нужды спешить.»

— Ты в своем уме? Я же мужчина.

Словно желая, чтобы она почувствовала мое разочарование, я сказал это немного грубо. Я понял, что поступил довольно эгоистично, поскольку она не была виновата в том, что мои надежды оказались слишком высоки.

— Про это я и говорю! Мужчина никогда не должен оставлять напуганную девушку в одиночестве.

— Но это твой собственный дом.

— Ты думаешь, сталкеров это остановит?

— Откуда мне знать, как думает сталкер? Более того, эта история выглядит очень подозрительной.

— Очень плохо, — вздохнула Цукимори, — Ты не оставляешь мне другого выбора, Нономия-кун.

— Это моя реплика. Ты все это время водила меня за нос! — резко возразил я.

Я был возмущен тем, что она сказала то, что вертелось у меня на языке.

Через мгновение, так, чтобы я услышал, она прошептала: «Интересно, стоит ли мне проконсультироваться с Мирай-сан насчет Нономии-куна…»

Я чуть не пролил свой чай.

— Это угроза?

Я враждебно посмотрел на Цукимори.

— Это неизбежность. Я всего лишь хочу получить хороший совет от более опытной женщины, например, от Мирай-сан. В этом нет ничего странного.

Цукимори закрыла половину лица подушкой, словно спрятавшись от моего взгляда.

— Консультироваться у Мирай-сан насчет любовных проблем это то же самое, что узнавать у дьявола дорогу в рай.

— Хорошая шутка.

Цукимори уткнулась в подушку и захихикала.

— Здесь не над чем смеяться. Это очень серьезный вопрос жизни и смерти!

Всего лишь представив, как возбужденная Мирай-сан мучает меня, я почувствовал головную боль. Мне уж точно пришлось бы попрощаться с моей суетливой, но мирной рабочей жизнью, потому что она бы без конца начала расспрашивать меня о Цукомори.

— Мне все равно, если наши коллеги узнают о наших отношениях. Я не люблю секреты.

— Это тебе все равно.

Цукимори, возможно, и привыкла быть в центре внимания, но я нет. Просто подумав о том, что все будут наблюдать за мной, я вздрогнул.

Мне лучше всего подходит удобная роль зрителя. У каждого свои таланты.

— Честно говоря, мне бы больше понравилось открыто завоевывать тебя.

— В конце концов, ты же умеешь переманивать людей на свою сторону, — сказал я голосом, полным сарказма.

— Это моя врожденная способность, — не напрягаясь, возразила Цукимори.

— Ну да, ну да. Ты интриганка, актриса и, если добраться до сути, просто мерзавка. Все вокруг очарованы прекрасной внешностью и не замечают смертельных шипов.

— Ты считаешь меня прекрасной? Я на седьмом небе!

— Куда же делись смертельные шипы?

— В моих принципах не обращать внимания на ложь.

Судя по ее серьезному лицу, она не шутила. Скорее всего, она была даже возмущена.

Это довольно странно, но я понял, что у такой притягательной девушки, как она, должны быть стальные нервы.

— Еще чашечку? — женственно улыбнулась Цукимори и слегка наклонила голову, держа в руках фарфоровый чайник.

— Не откажусь.

Я протянул ей свою чашку, как будто поднял белый флаг.

Мне придется понаблюдать за ее дьявольскими планами еще немного.

Тридцать минут спустя.

— Твоя мать сильно задерживается, — обратился я к Цукимори, сидевшей напротив меня.

— Да, она так и сказала.

— Ну и когда она должна вернуться?

— Хм, думаю, около десяти.

— Значит, через тридцать минут.

Я начал испытывать чувство дискомфорта из-за того, что мы вдвоем сидим в одно и то же время под одной крышей, но решил выдержать еще полчаса и прилег на диван.

Цукимори пробормотала: «Ну, если точнее, то через двадцать четыре часа».

Я выпрямился и уставился на нее. Она неторопливо рассматривала модный журнал.

— Что?

— Она уехала по рабочим делам и вернется только завтра.

— Ты обманула меня?

Я и сам удивился тому, насколько серьезно сказал это.

— Я честно сообщила тебе, что она опоздает.

— В каком месте это честно? Я ухожу, — заявил я, поднялся и направился к выходу. Больше всего меня раздражало то, что я сам попался на ее наживку.

Внезапно что-то мягкое обвило мою руку. Цукимори вцепилась в нее.

— Пожалуйста, не оставляй меня одну. Я боюсь!

От ее умоляющей позы и мягкого касания руки я запнулся.

Необычной хрупкости было более чем достаточно, чтобы активировать мой инстинкт защитника, даже если это было всего лишь преднамеренное действие с целью моего соблазнения.

Но мой рассудок перевесил ошеломляющую реальность и удержал меня от неверного решения.

— Твое обаяние на меня не действует! Кроме того, так не честно. Я никогда не соглашался с тем, что буду с тобой встречаться.

Два подростка под одной крышей — это очень соблазнительная ситуация. Поскольку я и сам был подростком, то мне, разумеется, было интересно, что может произойти, тем более, если вышеупомянутой девушкой является Ёко Цукимори.

— Я не против, если это будешь ты.

Как и следовало ожидать, она попыталась пленить меня томным взглядом и завлекающими словами.

Если бы я познакомился с Ёко Цукимори при других обстоятельствах, у меня бы не было ни шанса против ее обольщения.

— Я польщен, но у меня нет подобных намерений!

Однако, в отличие от наигранного мною Нономии, настоящий я сопротивлялся с огромным трудом. Ибо я был напуган сильнее, чем надеялся на интригующее развитие событий.

Только опасения поддерживали мой рассудок.

Что задумала Ёко Цукимори?

Именно тогда я почувствовал, что, возможно, понял истинное значение ее предложения встречаться.

Может быть, Цукимори не планировала избавляться от меня, а вместо этого решила взять под свой контроль?

Она прекрасно осведомлена о своей привлекательности и умеет правильно ее использовать. Я не раз убеждался в этом. Поэтому она, наверное, и пыталась сделать меня своей преданной марионеткой или чем-то вроде этого. Она должна быть уверена, что я никому не выдам ее секрет.

Разумеется, если только она на самом деле поняла, что я знаю о рецепте убийства.

В любом случае, мне нужно убираться отсюда как можно быстрее. Если мои подозрения верны, и Цукимори это подтвердит, то рано или поздно я все равно ей поддамся.

Ее слова могут лгать, но с привлекательностью трудно спорить.

Если все будет так продолжаться, я паду жертвой ее яда. Я абсолютно уверен в этом, яд будет распространяться медленно, но верно, и парализует мою волю к сопротивлению.

Я выдернул руку и поспешил к выходу, но Цукимори сразу же погналась за мной. На этот раз она обхватила меня со спины и начала держать.

Ее тепло, ее мягкость, ее нежный аромат смешались в очарование, обманывающим чувства, и атаковали меня…

— Неважно, что ты ко мне чувствуешь…

Я почувствовал на шее мягкое дыхание. Я понимал, что должен бежать, но не мог пошевелить и пальцем…

— Прикоснись ко мне, делай со мной все, что захочешь…

Ее приятные слова ворвались в мой разум и парализовали все электрические сигналы, управляющие телом. Мои отравленные ноги потеряли способность к сопротивлению.

Она нежно повалила меня на диван, навалившись сверху. Горящая позади Цукимори лампа создавала таинственную игру света на ее лице. Она положила голову мне на плечо и приложила руки к моей груди, словно желая почувствовать сердцебиение. Моему взору открылась стройная белая шея.

Пока я все еще не мог оправиться, она прошептала мне на ухо: «Пожалуйста… Я хочу тебя».

Это напомнило мне полное отпущение грехов.

А через мгновение она поцеловала мою беззащитную шею.

От мягкого прикосновения ее нежных губ мои плечи дернулись. Прежде я никогда не испытывал ничего подобного, это ощущение было похоже на щекотку, но немного отличалось.

Мое тело почти вышло из-под контроля. Желая отпихнуть девушку, я просунул руки между нашими телами и толкнул ее. Не желая разделяться, она изогнулась всем телом. Мои сопротивляющиеся руки всего лишь задели ее мягкую грудь, скользнули по ее бокам и оказались в воздухе.

В этот момент Цукимори издала сдавленный стон и скорчилась, все еще сидя на мне.

Я был сокрушен. Мой рассудок полностью испарился от ее неожиданно чувственной реакции.

Позволив моим инстинктам взять верх, я перевернулся и оседлал ее. Я положил одну руку на ее белую шею и провел по ее сочно-красным губам своим пальцем. Я вдохнул ее сильный цветочный запах, поцеловал ее ключицу и всунул колено между ее бедрами.

Ее реакции полностью соответствовали всем моим действиям. Находясь в полном восторге от удовольствия, я почувствовал, как в моих жилах забурлила кровь.

Прямо сейчас Ёко Цукимори была в моей власти.

Это ощущение эйфории было далеко от нормы. Даже я, принципиально являясь хладнокровным мыслителем, закричал бы от удовольствия, как подсказывали мне мои чувства.

Отчаянно пытаясь противостоять желанию, я продолжал ласкать Цукимори. Я хотел удержать чувство наслаждения столько, сколько возможно.

Однако внезапно мое сердце на секунду остановилось. Я заметил ее необычную реакцию.

— Ты дрожишь.

Цукимори моргнула несколько раз, чтобы вновь сфокусировать свои глаза.

— Я? — спросила она разгоряченным голосом, нежно двигая губами.

Она и сама не замечала, насколько дрожало все ее тело.

Ко мне вернулось чувство вины, от которого я избавился, как только потерял рассудок. Меня словно облили холодной водой.

— Мы и вправду не должны это делать. Нам нужно прекратить, — поднимаясь, заявил я.

Дрожь Цукимори выглядела для меня, словно отказ.

Я остановился, но не из-за того, что являюсь хорошим человеком, а просто я никогда не буду наслаждаться подчинением девушки против ее воли для самоудовлетворения.

Я был напуган, только и всего. Напуган тем, что мог бы совершить грех, который потом никогда не отмыть.

Она все еще лежала на диване и удивленно смотрела на меня. Под ее помятой формой я заметил снежно-белую кожу. Я машинально отвел взгляд.

— Почему? Разве я не сказала, что все в порядке?

— Но ты вся дрожала.

— Это от возбуждения!

— Я так не думаю.

— Но так и есть!

Через мгновение Цукимори сказала нечто невероятное.

— В конце концов, это мой первый раз!

— Поэтому я ничего не могу с этим поделать, — добавила она.

У меня не нашлось слов.

Я оттолкнул ее и поднялся, словно отступая.

— Почему?! — закричал я, вкладывая все свое потрясение в одно слово. Это все, что я мог сейчас сделать.

— У всех бывает первый раз, — ответила Цукимори, по-девичьи невинно взглянув на меня.

— Но он должен проходить совсем не так!

— У всех это бывает по-разному.

— Можешь делать все, что угодно, пока это касается только тебя одной. Но на этот раз это я должен был стать твоим партнером, ты это понимаешь?

— Да, ты прав. Я не уверена, что смогла бы удовлетворить тебя, поскольку это мой первый раз, — забеспокоилась она.

Она, должно быть, шутит.

— Но я уверена, что обрету прекрасные навыки, если мы будем заниматься этим чаще. Ты же знаешь, что я быстро учусь. Хоть в школе, хоть на работе.

Цукимори выглядела крайне серьезной.

— Дело не в этом!

Когда в последний раз я становился таким взволнованным? Не помню. Большое тебе спасибо за такой ценный опыт, Цукимори.

— Почему ты всегда такая… такая безразличная!

— Сама себе удивляюсь.

— Не реагируй так равнодушно!

— Кто-то однажды сказал, что влюбленная девушка неуязвима. Возможно, в этой фразе больше правды, чем я думала. В конце концов, сейчас я чувствую, что способна на все, — она одобрительно кивнула.

— Пожалуйста, хватит думать только о себе, — я глубоко вздохнул. — Во-первых, как насчет всех этих слухов? Разве ты не встречалась с кучей парней?

Вряд ли я так легко ей поверю.

У такой девушки, как Цукимори, должно было быть бесчисленно множество возможностей потерять это. Может, она просто играет со мной?

— Я не хочу тебе говорить, — она отвела взгляд.

— И после того, как ты втянула меня во все это, ты отказываешься говорить? Я имею право знать.

— Мне все равно.

— Хватит ребячиться.

— Готова поспорить, ты считаешь меня какой-то шлюхой!

Цукимори поджала губы.

Сейчас она выглядела, словно невинная маленькая девочка. Куда же делась та обворожительная женщина, пытавшаяся соблазнить меня?

— Отлично! Я не буду больше спрашивать, раз уж ты не хочешь мне рассказать.

Думаю, нет смысла ее пытать, пока она находится в таком тупоголовом состоянии.

— Ты и вправду хочешь, чтобы я тебе рассказала?

— А это сейчас к чему?!

Боже правый. Ее как всегда трудно понять.

Цукимори глубоко вдохнула и собралась с мыслями.

— Не хочу тебе лгать. Я уже встречалась с несколькими парнями.

— Я так и думал.

— Хватит уже. Позволь мне заверить тебя. Может, я и встречалась с ними, но ни разу не отдавала себя. Я даже не позволяла им прикасаться ко мне так, как тебе. Честно.

— И ты хочешь, чтобы я купился на это?

— Все они были хорошими и добрыми ребятами, которые по-настоящему любили меня.

— Рад за тебя.

— Но каждый раз что-нибудь шло не так. Я чувствовала, что никто из них не является моим суженым, — сказала она, опустив глаза и погрузившись в воспоминания.

— Но почему я?

— Потому что ты выглядишь не таким, как другие. Разумеется, поначалу это была всего лишь смутная интуиция. Сперва я хотела встречаться с тобой, не задумываясь о последствиях. Потому что заставить кого-либо встречаться со мной проще простого.

— Такие слова не свойственны людям моего возраста. Колись, сколько тебе лет?

Похоже, мой безразличный тон позабавил Цукимори. Она радостно захихикала.

— Но у меня и в мыслях не было, что ты можешь мне отказать.

— Извини, что не оправдал твоих надежд.

— Нет, я не это имела в виду! Благодаря этому, я получила внезапный заряд энтузиазма. Так что все в порядке!

— Думаю, такова жизнь. Она никогда не оправдывает твоих надежд.

Ликующая от восторга Цукимори произвела на мое настроение обратный эффект. Что бы я ни делал, в результате все мои слова и действия били бумерангом по мне самому.

— Согласна. Интересно, почему в жизни все идет не так, как ты хочешь.

На этот раз я сам не смог сдержать смех после того, как она так серьезно произнесла эти слова.

— Если даже ты не можешь добиться желаемого, то все обычные люди просто болваны.

Опасения девушки, которая имеет все, что захочет, выглядело для меня очень нелепыми.

— Ты просто переоцениваешь меня.

— Но с нейтральной точки зрения, ты заслуживаешь того, чтобы быть переоцененной.

— Почему же я тогда не могу сделать тебя своим?

Она искоса посмотрела мне в глаза, словно заглядывая в мое сердце.

— Кто знает? Это загадка даже для меня, — нечетко ответил я, посмотрев в сторону. По очевидным причинам, я не мог сказать ей, что все дело в рецепте убийства.

— Это подло.

— Можешь называть меня, как хочешь.

— Но ты все равно мне нравишься, Нономия-кун, даже если ты так жесток и низок по отношению ко мне, — рассмеялась Цукимори, расчесывая волосы. Это было великолепное зрелище. — Как бы мне получше тебе объяснить? Мне просто очень нравиться с тобой разговаривать.

Она аккуратно подобрала слова, и я понял, что она пыталась сделать все возможное, чтобы очень точно выразить свои чувства.

— Можно сказать, что мы пытаемся превзойти друг друга. Наши разговоры выглядят для меня такими интересными и приятными, потому что они непредсказуемы. Я просто не могу наговориться с тобой.

Услышав это, я потерял дар речи и просто уставился на нее. Я был поражен тем, что ее мысли точно такие же, как у меня.

Взаимное понимание может невероятно легко перейти в чувство близости.

Именно поэтому Ёко Цукимори в тот самый момент стала для меня особенной девушкой.

— Когда я представила, насколько веселым будет каждый день, если я начну с тобой встречаться, то поняла, что ты и есть мой суженый. Поэтому я не сомневаюсь. Ты тот, кого мне послала судьба. Я хотела, чтобы ты был моим первым.

Проблема была в том, она стала выглядеть еще более привлекательней, когда я начал ее понимать. Я слышал, что в наше подсознание заложена функция, которая фильтрует поступающую в мозг информацию, чтобы мы интерпретировали ее в свою пользу.

— Я даже не знала, что я настолько храбрая.

— А я бы не хотел знать, что у тебя такой острый язык.

Я демонстративно пожал плечами. Разумеется, я не был таким уверенным. Наоборот, я беспокоился. Можно сказать, что я находился в затруднении, вызванном сильными переменами в моих чувствах.

До этого я объективно оценивал любую ситуацию для того, чтобы противостоять Цукомори и ее ошеломительной внешности. В противном случае, я бы пал жертвой ее обаяния, как все остальные.

Но сейчас, когда эта субъективность стала влиять на мою точку зрения, я больше не могу сохранять спокойствие. Мои пробудившиеся инстинкты твердят мне сорвать беззащитный плод, висящий перед моими глазами.

— Я ухожу.

На этот раз мне действительно придется уйти или я возненавижу себя.

— Разве ты не хочешь проверить?

Я услышал раздавшийся позади меня голос Цукимори, когда шел по направлению к выходу.

— Что проверить?

— Действительно ли это будет мой первый раз или нет.

У меня возникло сильное желание развернуться, но я предпочел следовать прежнему курсу.

Иначе она бы обязательно показала свою дьявольскую улыбку, которая так сильно влечет меня, и разрушила мою новообретенную решимость.

— Пожалуйста, забудь все, что сегодня случилось. Я был не в себе.

— Я не хочу, — заявила она.

— Это в наших общих интересах.

— Это ценная память о моем суженом, которого я наконец-то нашла.

— Я удивлен, что ты так необдуманно используешь это слово. Повтори это лет через десять.

— Я не использую это слово просто так. Разве ты не знал, что все девушки ищут своего суженого с момента рождения?

— Ну, прошу прощения за все неприятности.

С этими прощальными словами я открыл дверь. И услышал звук шагов позади.

— Ты и вправду оставишь меня?

Нет смысла использовать слова, наполненные таким одиночеством.

— Разумеется.

— Несмотря на то, что я так сильно хочу, чтобы ты остался?

Нет смысла использовать такие молящие слова.

— Ну, а я хочу добраться домой как можно скорее.

— С тобой очень тяжело иметь дело, Нономия-кун, — вздохнув, ответила она.

Я спонтанно обернулся и посмотрел на нее: «Ты последняя, от кого бы я хотел это слышать!»

Цукимори искренне рассмеялась, увидев мою неприязнь.

Пожалуйста, отпусти меня.

— До свидания.

— Увидимся.

Пусть я намеренно хлопнул дверью, чтобы выразить свое плохое настроение, мне удалось заметить, как она грустно и слабо помахала мне рукой на прощание. Если я скажу, что ничего не чувствовал, то это будет наглая ложь.