Магистр дьявольского культа (Новелла) - 107 Глава

Цзинь Гуанъяо, стиснув зубы, несколько раз ударил себя по обрубку руки, в попытке надавить на акупунктурные точки. Он потерял слишком много крови, перед глазами всё плыло, голова кружилась. Не Минцзюэ шагнул к нему, не отрывая от Цзинь Гуанъяо взгляда немигающих глаз, так что последнего охватил ужас. Су Шэ неподалёку отхаркнул кровь и срывающимся голосом заорал:

— Болваны! Чего встали как вкопанные! Задержать его! Задержать эту тварь на пороге!

Заклинатели Ордена Ланьлин Цзинь, которые уже довольно долго стояли на месте, будто их душа унеслась ввысь и там блуждала, наконец пришли в себя, схватили мечи и бросились в атаку. Двоих Не Минцзюэ сразу отправил в полёт ударом руки.

Цзинь Гуанъяо попытался обработать лечебным порошком рану на отрубленной конечности, но порошок тут же смыло кровью. Его глаза застило горячими слезами, когда он попытался оторвать полосу ткани с одежды и перевязать ею рану, чтобы остановить кровь, но левая рука всё ещё находилась под действием ядовитого дыма, что вырвался из гроба и чёрного ящика, и потому не слушалась — провозившись какое-то время, он так и не смог оторвать и кусочка ткани, лишь прибавил себе мучений.

Су Шэ ползком подобрался к Цзинь Гуанъяо, разорвал свои белые одежды и принялся перевязывать рану. Как раз вовремя Лань Сичэнь, защищая Не Хуайсана, отступил в более безопасное место, ближе к ним. Не обнаружив у себя в запасах ни лечебного порошка, ни мази, Су Шэ обратился к Лань Сичэню:

— Глава Ордена Лань! Глава Ордена Лань, у вас есть при себе снадобья? Окажите услугу, Глава Ордена всегда относился к вам с почтением, пусть это будет жестом помощи!

Лань Сичэнь, видя, какую печальную картину представляет собой Цзинь Гуанъяо, который вот-вот потеряет сознание, не смог сдержать жалости — она неясно проявилась в его взгляде. В тот же миг у ворот раздались душераздирающие вопли — Не Минцзюэ одним мощным ударом раздавил сразу троих заклинателей в кроваво-красную кашу!

Вэй Усянь и Лань Ванцзи закрывали собой Цзян Чэна и Цзинь Лина.

Вэй Усянь воскликнул:

— Вэнь Нин! Как ты с ним повстречался?!

Вэнь Нин, приладив на место руку, принялся за отвалившуюся ногу, попутно отвечая:

— Молодой господин… Простите… Вы послали меня за молодым господином Ланем, но я не нашёл его на постоялом дворе, поэтому отправился искать на улицах. Его я так и не встретил, но зато увидел Чифэн-цзуня, который шёл по улице, будто в поисках чего-то. К нему привязались беспризорники, не имеющие понятия об опасности, которую он собой представляет. Будучи в совершенно бессознательном состоянии, Чифэн-цзунь едва не разорвал их голыми руками… Мне пришлось сражаться с ним, до тех пор, пока мы не оказались здесь…

Вэй Усяню не нужно было спрашивать, почему Вэнь Нин не обнаружил Лань Ванцзи на постоялом дворе. Раз уж он, находясь через стену от Лань Чжаня, не мог уснуть, неужели последний смог бы преспокойно погрузиться в сон? Скорее всего, он тоже вышел со двора и отправился бродить куда глаза глядят, а потом наткнулся на Фею, которая, поджав хвост, убежала в поисках подмоги. И эта внезапная гроза наверняка началась именно в тот момент, когда Вэнь Нин схватился с Не Минцзюэ.

«Мёртвые» сами по себе являлись созданиями, активная деятельность которых притягивала всё тёмное и холодное, в том числе и пасмурную погоду. Что уж говорить о двух лютых мертвецах, каждый из которых отличался недюжинной мощью!

Заклинатели Ордена Ланьлин Цзинь не могли одолеть Не Минцзюэ, и всё же не прекращали мужественно бросаться в бой. Однако попытки поранить Не Минцзюэ лезвиями мечей напоминали удары по закаленной стали — сколько бы они ни бились, не увидели даже капли крови.

Не Хуайсан высунулся из-за спины Лань Сичэня и с ужасом, но в то же время с надеждой пролепетал:

— Б-б-б-брат, я… это я…

Глаза Не Минцзюэ, в которых не наблюдалось зрачков, разгневанно округлились. Он резким движением попытался схватить Не Хуайсана. Лань Сичэнь пригнулся, раздалось подобное чистому ручью звучание Лебин — и Не Минцзюэ застыл.

Лань Сичэнь воскликнул:

— Брат, это же Не Хуайсан!

Не Хуайсан:

— Брат даже меня не узнаёт…

Вэй Усянь:

— Он не только не узнаёт вас, сейчас он даже не осознаёт сам себя!

Не Минцзюэ по-прежнему представлял собой мертвеца, коим двигала затаённая злоба, сила которой захлестывала небеса. Охваченный свирепой жестокостью, он не различал, кого атакует. Вэнь Нин, приведя себя в порядок, снова бросился в бой. И всё же он не мог сравниться с Не Минцзюэ по силе тёмной энергии, да и в размерах уступал. Ко всему прочему флейта Вэй Усяня оказалась расколота, поэтому он не мог оказать Вэнь Нину поддержку с её помощью, и тот начал проигрывать.

Су Шэ с огромным трудом удалось остановить кровотечение из раны Цзинь Гуанъяо. Затем он поднялся и водрузил Главу Ордена на спину, чтобы сбежать, воспользовавшись всеобщей неразберихой. Однако это движение не укрылось от чуткого взора Не Минцзюэ. Отбросив Вэнь Нина прочь, он быстрым шагом направился в сторону Цзинь Гуанъяо.

Цзинь Лин не сдержал крика:

— Дядя! Беги!

Цзян Чэн отвесил ему подзатыльник за предостережение врага и гневно прикрикнул:

— Закрой рот!

Только после подзатыльника Цзинь Лин пришёл в чувство и понял, что сказал. Но всё же это был его дядя, который находился рядом всё время, пока он рос, и нельзя сказать, что за прошедшие годы Цзинь Гуанъяо плохо к нему относился. Поэтому теперь слова предостережения сорвались с губ, стоило Цзинь Лину испугаться, что его дядя сейчас примет страшную смерть от рук лютого мертвеца. Не Минцзюэ же, услышав крик, будто в недоумении повернул голову. Сердце Вэй Усяня сжалось.

Он тихо бросил:

— Плохо дело!

Не Минцзюэ преобразился в лютого мертвеца, и конечно, наибольшую ненависть питал в отношении Цзинь Гуанъяо. Но лютые мертвецы при определении врагов полагаются вовсе не на зрение!

Цзинь Гуанъо и Цзинь Лина соединяла весьма близкая кровная связь, а мёртвое тёмное создание могло найти в дыхании и запахе крови двоих живых людей схожие черты. Если же это создание находилось в совершенно замутнённом сознании, то ему и вовсе было трудно отличить одного от другого. На данный момент Цзинь Гуанъяо лишился руки, вместе с тем потерял немало крови, поэтому пребывал в ослабленном состоянии, почти на пороге смерти. От Цзинь Лина же так и веяло кипучей живостью. И для Не Минцзюэ, мертвеца, в голове которого отсутствовали какие-либо мысли, интерес к Цзинь Лину затмил предыдущую цель.

Лань Ванцзи вынул Бичэнь и вонзил аккурат в сердце Не Минцзюэ. Как и ожидалось, когда меч пронзил грудь мертвеца, шаги его застыли. Не Минцзюэ опустил голову и уставился на сверкающее прозрачное лезвие. Затем с рёвом протянул к нему руку, но Лань Ванцзи немедля отозвал Бичэнь и со звоном вернул в ножны, так что рука мертвеца схватила лишь пустоту. Лань Ванцзи тем временем завёл левую руку за спину, поставил перед собой гуцинь Ванцзи и, не допуская ни секунды промедления, сыграл чистую мелодию, подобную журчанию воды. Лань Сичэнь снова поднёс к губам Лебин. Вэй Усянь одним махом выбросил около пятидесяти талисманов, которые полетели к Не Минцзюэ. Однако ни один талисман не достиг цели — все они загорелись ещё в воздухе от тёмной энергии, исходящей от него, и спустя мгновение обратились пеплом!

Не Минцзюэ с яростным рёвом бросился к Цзинь Лину. Цзян Чэн с племянником прижались к стене — дальше отступать было некуда. Цзян Чэну, который всё ещё не мог использовать духовные силы, оставалось только запихнуть Цзинь Лина себе за спину, выставить перед собой Саньду и, стиснув зубы, встретить опасность лицом к лицу. Стройная мелодия гуциня и сяо уже разливалась вокруг, вот только, к несчастью, не успевала остановить атаку!

Мощным ударом Не Минцзюэ пробил тело насквозь.

Но тело это не принадлежало ни Цзян Чэну, ни Цзинь Лину.

Вэнь Нин заслонил собой угол, где они прятались, закрыл их своим телом. Обеими руками схватившись за руку Не Минцзюэ, будто выкованную из стали, он с трудом вытолкнул её из своей груди. Осталась огромная зияющая дыра без капли крови, лишь посыпались на пол чёрные ошмётки внутренностей.

Вэй Усянь закричал:

— Вэнь Нин!!!

Цзян Чэн выглядел так, будто всем сердцем желал прямо сейчас потерять рассудок.

Он пробормотал:

— Ты? Ты?!

Сила удара оказалась столь огромна, что не только грудь Вэнь Нина пробило насквозь, но зацепило и его голосовые связки. Поэтому он не мог произнести ни слова, а просто повалился на пол.

И так вышло, что упал он ровно на Цзян Чэна и Цзинь Лина. Его тело временно лишилось способности двигаться, лишь глаза остались открытыми и теперь, не мигая, пялились на них двоих.

Цзинь Лин всю сознательную жизнь ненавидел убийцу, оружие, которое одним ударом пробило сердце его отца. С малых лет он бесчисленное множество раз клялся себе, что если бы появилась возможность, он бы подверг Вэй Ина и Вэнь Нина линчи, располосовал бы их на мелкие кусочки, надрез за надрезом. Впоследствии он перестал ненавидеть Вэй Усяня, а взамен с удвоенной силой возненавидел Вэнь Нина. Но в эту секунду… глядя, как смертоносное оружие, жестокий убийца оказался продырявлен насквозь, защищая их, Цзинь Лин не мог даже грубо отпихнуть его, чтобы не позволить прикасаться к ним.

Он отчетливо осознавал, что Вэнь Нин — мертвец, и не только дыра в груди, но даже и перелом всего тела напополам не понесёт угрозу его существованию. Но по какой-то причине… слёзы неудержимо полились по щекам юноши.

После этого удара Не Минцюэ будто одеревенел, а движения его замедлились.

Лань Ванцзи и Лань Сичэнь исполняли мелодию дуэтом — звуки циня текли водами холодного источника, мотивы сяо переливались ледяными напевами ветров заоблачных далей. Мелодия раздражала Не Минцзюэ, а то, что исполнялась она сразу на двух инструментах, в разы увеличивало степень воздействия на мертвеца — его обездвиживало, будто кто-то опутывал всё его тело невидимыми веревками, которые стягивались все сильнее, раздражая больше и больше. В конце концов, гнев мертвеца вырвался наружу — он разорвал путы «Песни Истребления» и набросился на её исполнителя. Лань Ванзи, крутанувшись на месте, легко уклонился от атаки, мелодия циня при этом не остановилась ни на миг. Удар Не Минцзюэ пришёлся в стену. А когда он собрался вновь нацелиться на врага, вдруг услышал за спиной звонкую трель.

Оторвав кулак от стены, он повернулся в направлении звука.

Вэй Усянь вновь присвистнул, затем усмехнулся:

— Здравствуйте, Чифэн-цзунь. Узнали меня?

Не Минцзюэ неподвижно смотрел на него взглядом полностью белесых свирепых глаз.

Вэй Усянь произнёс:

— Ничего страшного, если не узнали. Главное, что вы узнали мелодию.

Слегка опустив Лебин, Лань Сичэнь воскликнул:

— Молодой господин Вэй!

Он хотел напомнить Вэй Усяню, что его нынешнее тело принадлежит Мо Сюаньюю, а между ним и Цзинь Гуанъяо также существует кровная связь, и к тому же более близкая, чем между Цзинь Гуанъяо и Цзинь Лином. Если по этой причине затаённая злоба Не Минцзюэ перекинется и на него, с мертвецом будет ещё сложнее совладать. Но ещё до того, как Лань Сичэнь успел сказать это вслух, Лань Ванцзи посмотрел на него взглядом, полным спокойствия и уверенности, после чего покачал головой.

Лань Сичэнь немедленно понял, что это означает: не стоит беспокоиться.

Лань Ванцзи не сомневался, что с Вэй Усянем всё будет в порядке.

Вэй Усянь насвистывал ненавязчивый мотив, бесцельно передвигаясь по храму неспешными шагами. Лёгкая, приятная мелодия в заваленном трупами храме Гуаньинь, под звуки грозы, дождя и ветра, звучала хоть и чисто, но всё же довольно причудливо и как будто лукаво. Когда она достигла ушей Вэнь Нина, который лежал в углу, накрывая собой Цзинь Лина и Цзян Чэна, его будто охватило странное, но сильное желание подняться. Возможно, он сдержал этот порыв, а может, к нему всё ещё не вернулась способность двигаться, поэтому, после пары безуспешных попыток, он снова завалился вперёд. Цзян Чэн и Цзинь Лин неосознанно вытянули руки и одновременно поддержали его, однако почти сразу на лицах обоих проступило выражение, будто они хотели немедленно бросить упавшего, но всё ещё колебались.

Вэй Усянь, посмеиваясь и насвистывая мотив, напоминающий шутливую мелодию, завёл руки за спину и начал постепенно отходить назад. Не  Минцзюэ стоял неподвижно с холодным выражением лица, и когда Вэй Усянь сделал один шаг, никакой реакции от него не последовало; на третий шаг он всё так же не сдвинулся с места; и лишь на седьмой, будто больше не мог противиться зову, шагнул в том же направлении, куда отступал Вэй Усянь.

Туда же, где во внутренней части храма стоял роскошный пустующий гроб.

Главное сейчас заманить его внутрь, а уж запечатать гроб труда Вэй Усяню не составит.

Белый ядовитый дым давным-давно рассеялся и больше не представлял угрозы. Однако, опасаясь, что Не Минцзюэ инстинктивно будет сопротивляться, доведя мертвеца с лицом цвета тёмного железа до гроба, Вэй Усянь разок обвёл его вокруг назначенной цели. Остальные, задержав дыхание, сосредоточенно наблюдали за происходящим, в особенности Лань Ванцзи. Вэй Усянь, продолжая непринуждённо свистеть, так же непринуждённо посмотрел на него. Едва их взгляды встретились, Вэй Усянь игриво подмигнул Лань Ванцзи.

Словно от лёгкого укола иглы, тоньше карамельной нити, из-под пальцев Лань Ванцзи сорвалась почти незаметная звуковая волна, которая тут же стихла. Вэй Усянь немного самодовольно отвернулся и, глядя прямо на Не Минцзюэ, похлопал по краю открытого гроба.

В конце концов, Не Минцзюэ начал медленно наклоняться.

Но когда он уже почти лежал в гробу верхней половиной тела, откуда-то из-за спины Лань Сичэня раздался громкий вскрик.

Не Минцзюэ немедля застыл и резко повернулся на звук, также как все остальные. Су Шэ, на спине которого в полусознательном состоянии висел Цзинь Гуанъяо, одной рукой поддерживал свою ношу, другой держал меч, запачканный кровью. Не Хуайсан лежал перед ним на полу, схватившись за ногу, и корчился от боли.

В следующий миг вспышка Шоюэ выбила оружие из рук Су Шэ. Тот выпустил меч, всем видом выражая замешательство и испуг. Поскольку он уже поранил Не Хуайсана, в воздухе начал расплываться запах крови. Вэй Усянь в душе гневно заругался: «Кто тебя просил в такой важный момент рушить весь мой план!»

Не Хуайсан приходился Не Минцзюэ единокровным братом по отцу, и последний, учуяв его кровь, не испытает жажды убийства. Но запах этот может пробудить в нём интерес. А если он, поддавшись любопытству, пойдёт на запах, то наверняка заметит и Цзинь Гуанъяо неподалёку. После расправы над Цзинь Гуанъяо он рассвирепеет ещё сильнее, и тогда справиться с ним будет намного сложнее!

И в самом деле — из горла Не Минцзюэ послышалось приглушённое рычание. Отступив от гроба, он немедленно разглядел, кто пытается спрятаться за спиной Су Шэ. Мелодия, что насвистывал Вэй Усянь, уже не могла его удержать — Не Минцзюэ ураганом бросился к жертве и нацелил удар прямо в темя Цзинь Гуанъяо!

Су Шэ резким движением развернулся, носком ноги подбросил в воздух меч, который только что выронил, и, используя всю мощь духовных сил, направил выпад в сердце Не Минцзюэ. Возможно, из-за настигшей его смертельной опасности удар оказался быстрым и яростным, а лезвие, до краёв наполненное духовной силой, вспыхнуло яркими, ослепительными переливами. Этот его удар выглядел намного более эффектно и впечатляюще по сравнению с множеством предыдущих, которые казались в большей степени изящными. Даже Вэй Усянь не удержался от мысленной похвалы: «Блестяще!»

Не Минцзюэ оттолкнуло на шаг назад этим взрывным выпадом. Когда свет духовной силы потускнел, мертвец снова атаковал, упорно пытаясь схватить Цзинь Гуанъяо. Су Шэ левой рукой перебросил Цзинь Гуанъяо Лань Сичэню, а правой направил лезвие меча к шее Не Минцзюэ.

Пускай всё его тело, будто созданное из стали, было неуязвимым для ударов, нельзя было сказать то же самое о нити, которая соединяла голову с шеей!