Магистр дьявольского культа (Новелла) - 21 Глава
Вэй Усянь ответил:
— Ох. Наверное, потому что там поселилась тварь, что пожирает людей?
Он слышал тысячи и тысячи мифов о подобных существах и собственноручно убил не меньше нескольких сотен, так что слегка разочаровался. Тем временем шарлатан неровным голосом продолжал:
— Так и есть! Ходят слухи, что в лесу подле хребта стоит «крепость-людоед», в которой живут чудовища, питающиеся человечиной. Они тотчас же пожрут любого, кто по ошибке забредёт в те края, и косточек не оставят! Ни разу никто не вернулся! Жуть, правда?
Теперь понятно, почему Цзинь Лин оказался здесь. Ему не удалось совладать с богиней на горе Дафань, и, похоже, он прибыл сюда за чудовищем хребта Синлу. Вэй Усянь воскликнул:
— Жуть какая! Но если, как ты говоришь, не нашли ни единой косточки, тогда, позволь узнать, откуда известно, что тех несчастных именно сожрали?
Шарлатан замялся на секунду, но всё же ответил:
— Значит, кто-то всё видел, разве не очевидно?
Вэй Усянь восторженно ахнул:
— Но разве, не далее как минуту назад, ты не говорил, что любого, кто забредёт в те края, тотчас же сожрут, и ни разу никто не вернулся оттуда? Тогда кто же положил начало этим слухам? Кто этот могучий человек, который всё видел своими собственными глазами и при этом выжил, чтобы рассказать о том, что творится в крепости?
— …
Шарлатан ответил:
— Так говорят люди. Откуда мне знать?
Вэй Усянь произнёс:
— Тогда, может быть, ты знаешь, сколько всего людей сожрали у хребта Синлу? Когда? Их возраст? Пол? Имена? Где они жили?
Шарлатан сказал:
— Я не знаю.
Вэй Усянь поинтересовался:
— Всезнайка из Цинхэ? Хм?
Шарлатан сердито подхватил свою корзину:
— В слухах ни о чём таком не говорится!
Вэй Усянь засмеялся:
— Погоди, погоди, не уходи! Ответь мне ещё на пару вопросов. Хребет Синлу ведь находится в Цинхэ, так? А Цинхэ — территория, за которую отвечает Орден Цинхэ Не, верно? Если у хребта Синлу в самом деле разгуливают чудовища, неужели Орден закрывает на это глаза?
К удивлению Вэй Усяня, на этот раз шарлатан не ответил «Я не знаю». Вместо этого тень презрения проскользнула по его лицу:
— Орден Цинхэ Не? Если бы это был прежний Орден Цинхэ Не, то, конечно же, он не закрыл бы на это глаза. На следующий же день после появления слухов его адепты прочесали бы местность и быстро и решительно уничтожили чудовищ. Но сейчас во главе когда-то великого ордена стоит этот, хе-хе… «Незнайка»1.
1Досл. — на один вопрос, три «не знаю».
Прошлым главой Ордена Цинхэ Не был Чифэн-цзунь, Не Минцзюэ. После того, как глава Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Жохань, довёл до белого каления2 позапрошлого Главу Ордена Цинхэ Не, от чего отец Не Минцзюе и Не Хуайсана и скончался, старший сын, привыкший действовать в жесткой и непреклонной манере, принял бразды правления в свои руки, хотя ему не исполнилось и двадцати3 лет. Кроме того, Не Минцзюэ являлся старшим названым братом Цзэу-цзюня, Лань Сичэня, и Ляньфан-цзуня, Цзинь Гуанъяо. После Аннигиляции Солнца4 Орден Цинхэ Не расцвёл под его руководством, да так, что величие и мощь ордена почти достигали уровня Ордена Ланьлин Цзинь. Однако Не Минцзюэ настигло искажение Ци5, и заклинатель скончался на глазах у огромного количества народа. Следующим в очереди на пост главы ордена шёл его младший брат, Не Хуайсан. Вэй Усянь полюбопытствовал:
— Почему ты назвал его Незнайкой?
2Имеется в виду, что тот полностью потерял над собой контроль и способность здраво мыслить.
3Т.е. Не Минцзюэ был ещё несовершеннолетним.
4Аннигиляция Солнца – досл.: «выстрел в солнце». Миф, давший название этой кампании: во времена Яо на небе внезапно взошло десять солнц, и всё оказалось под угрозой выгорания; тогда Яо приказал искусному стрелку Хоу И сбить девять солнц, тем самым уничтожив их; всё вышло как нельзя лучше, народ возликовал, а Яо стал императором.
5Искажение Ци – досл.: «воспламениться и стать одержимым [внутренними] демонами» – довольно многозначное понятие в китайской культуре; состояние, при котором накопленная заклинателем светлая энергия становится нестабильной и вызывает психозы. Чаще всего ей подвержены те, кто прибегает к запрещённым техникам совершенствования души и тела и/или уступает своим внутренним демонам.
Шарлатан ответил:
— Ты разве не знаком с этой историей? О чём бы ни спросили Главу Ордена Не — он не знает ответа и ничего не скажет; а ежели он всё-таки знает ответ, то побоится его озвучить. Если же насесть на него и начать настойчиво допрашивать, он будет рыдать в голос и яростно мотать головой, приговаривая: «Я не знаю, я не знаю, я ничего не знаю!» и жалобно умолять отпустить его. Это ли не поведение самого настоящего Незнайки?
В юности Вэй Усянь и Не Хуайсан учились вместе, поэтому он не понаслышке знал об этом человеке. Не Хуайсан по натуре не был злым человеком, и безнадежно глупым его тоже назвать было нельзя. Однако он не стремился старательно овладевать наукой, но зато преуспевал в том, чего желало его сердце: расписывание вееров, охота за птицами, ловля рыбы руками или же прогуливание занятий. В заклинательском же мастерстве он вовсе не блистал талантами и с огромным трудом сформировал Золотое Ядро на восемь-девять лет позже своих ровесников. При жизни Не Минцзюэ очень досадовал, что из его младшего брата не выходило достойного мужчины, и всегда строго воспитывал его, однако едва ли это возымело хоть какой-то успех. Сейчас Не Хуайсан остался без покровительства и понуканий своего брата, и былая слава Ордена Цинхэ Не под его руководством очень быстро сошла на нет. Уже во взрослом возрасте, а в особенности после становления во главе ордена, Не Хуайсан постоянно сталкивался с различного рода ранее неведомыми заботами и неприятностями и отчаянно искал помощи, особенно часто он обращался к младшим названым братьям Не Минцзюэ: сегодня он жалуется Цзинь Гуанъяо в Башне Золотого Карпа, а завтра плачется Лань Сичэню в Облачных Глубинах. И только лишь при их поддержке Не Хуайсан насилу смог укрепиться на позиции главы Ордена Цинхэ Не. Сейчас же, когда его имя невзначай всплывает в разговоре, никто не рискнёт высказаться вслух, но у всех на лицах можно прочитать: размазня и ничтожество.
Разворошив в памяти события прошлого, Вэй Усянь не смог удержаться от печального вздоха.
Закончив расспрос шарлатана о хребте Синлу, Вэй Усянь не забыл посодействовать его торговле и приобрёл две коробочки с румянами. Он спрятал покупки за пазуху и вернулся к Лань Ванцзи. Тот по-прежнему словно и не собирался забирать назад свой мешочек с деньгами. Храня молчание, они прошествовали в направлении, указанном шарлатаном.
Хребет Синлу густо порос ельником, но под сенью деревьев петляла довольно широкая тропа. Мужчины прошли уже довольно много, однако ничего необычного им не встретилось. Впрочем, они не питали особых надежд и заглянули сюда лишь на всякий случай. Если бы пугающие слухи, ходящие об этом месте, оказались верны, то наверняка сведений имелось бы гораздо больше. К примеру, в случае с богиней-пожирательницей душ на горе Дафань любой заклинатель с лёгкостью мог установить имена жертв и места их жительства — спросить любого, и даже молочное имя жениха А-Янь не осталось бы в тайне. Но шарлатан не припомнил никаких деталей. Следовательно, скорее всего, люди высосали историю из пальца, а потом раздули до непомерных масштабов.
Примерно через час они, наконец, встретили хоть какое-то сопротивление: вдалеке показались семь или восемь пошатывающихся человеческих фигур, имевших помутневшие белки глаз и завернутых в лохмотья, которые, казалось, мог сдуть даже самый слабый порыв ветра. Все эти признаки и чрезвычайная медлительность в довесок выдавали в фигурах ходячих мертвецов уровня настолько низкого, что ниже уже некуда.
Эти мертвецы не могли тягаться не только со своими более совершенными «собратьями»: встреть они мало-мальски сильного человека — тот одним пинком повалит целый их строй; наткнись на более-менее проворного ребёнка — тот вмиг убежит, оставив их далеко позади. Даже если жертве очень сильно не повезёт, и ходячие мертвецы всё-таки изловчатся и высосут из неё немного энергии Ян6, то всё равно смерть от этого не наступит.
6Энергия Ян — половина тандема Инь-Ян, где Инь — энергия зла и смерти, а Ян — энергия добра и жизни.
Единственное, чем они могли отпугнуть, — противным внешним видом и дурным запахом. Именно поэтому во время ночной охоты старшие адепты проходили мимо подобных тварей и оставляли их ученикам: никто в здравом уме не будет преследовать крыс, когда есть тигры и пантеры.
При виде кучки ходячих мертвецов Вэй Усянь быстро сообразил, что за неприятность последует далее, потому потупился и проворно нырнул за спину Лань Ванцзи. И в самом деле, мертвецы, вихляя и качаясь, подошли к ним на расстояние примерно пяти-шести чжанов, заметили Вэй Усяня и тотчас же в ужасе с небывалой прытью ретировались. Вэй Усянь потёр виски и, трепеща от напускного страха, повернулся к Лань Ванцзи:
— Ого, Ханьгуан-цзюнь, ты такой могучий! Едва завидев тебя, ходячие мертвецы в страхе убежали прочь! Ха-ха!
Лань Ванцзи было нечего возразить в ответ.
Вэй Усянь со смехом принялся его толкать:
— Пойдём, пойдём. Пора уходить с этого хребта. Сомневаюсь, что мы всё-таки найдём здесь мало-мальски злобных тварей. Просто местные — большие любители почесать языки, вот и превратили обычных ходячих мертвецов в чудовищ, что поедают людей с костями. Наверняка и «крепость-людоед» — тоже всего лишь одна из их выдумок. Мы понапрасну тратим свои силы!
Лань Ванцзи возобновил движение только после того, как Вэй Усянь несколько раз подтолкнул его. Но не успели они сравнять шаг, как вдруг из глубины елового леса послышал яростный лай.
Вэй Усянь мгновенно изменился в лице, со скоростью молнии прошмыгнул за спину Лань Ванцзи и, присев, сжался в комок, обнимая того за талию.
Лань Ванцзи произнёс:
— Лай ещё слишком далеко, зачем ты прячешься?
Вэй Усянь ответил, заикаясь:
— Я-я-я лучше на всякий случай спрячусь, а потом уже буду выяснять подробности. Ты его видишь? Где он?!
Лань Ванцзи внимательно прислушался и через секунду сказал:
— Это чёрная собака-оборотень Цзинь Лина.
При упоминании этого имени Вэй Усянь сразу же выпрямился, но, услышав новую волну лая, вновь присел и скукожился. Лань Ванцзи продолжил:
— Если собака-оборотень так надрывается, то что-то определённо случилось.
Вэй Усянь что-то заворчал себе под нос, потом, не без усилий, принял вертикальное положение, продолжая дрожать как осиновый лист:
— Т-т-тогда надо проверить, что!
Лань Ванцзи по-прежнему стоял неподвижно. Вэй Усянь жалобно запричитал:
— Ханьгуан-цзюнь, давай же, сдвинься с места! Если ты не пойдёшь, то и я не смогу!
После короткого молчания Лань Ванцзи ответил:
— Сначала… отпусти меня.
Однако, в конце концов, они так и тронулись в путь вдвоём, спотыкаясь на каждом шагу. Мужчины шли на лай собаки, но уже совершали по лесу второй круг и до сих пор ничего не обнаружили. Вой собаки-оборотня тоже то приближался, то удалялся. Вэй Усянь, наконец, немного свыкся с этими звуками и даже перестал заикаться:
— Похоже, мы бродим по лабиринту7.
7Лабиринт в данном случае — тип магического поля, который создаёт препятствия в ориентировании.
Этот лабиринт определённо был делом рук человека. Некоторое время назад сам Вэй Усянь говорил, что все истории о хребте были не более, чем выдумкой, однако сейчас дело принимало иной оборот.
Чёрная собака-оборотень лаяла уже пятнадцать минут без перерыва и до сих пор не выдохлась. Тем временем мужчины нашли способ выбраться из западни и теперь шли прямо на собачий вой. Вскоре вдалеке, среди хвойных деревьев, проступили силуэты мрачных каменных фортов.
Они были сложены из серовато-белых камней и сплошь покрыты ярко-зелёными вьющимися растениями и опавшими листьями. Каждый форт имел вид весьма необычной полусферы, словно пиала, перевёрнутая вверх дном.
Кто бы мог подумать, что на хребте Синлу действительно окажется крепость? Похоже, что дыма без огня и впрямь не бывает. Однако пока ещё рано было судить, действительно ли это пресловутая «крепость-людоед» и что за создания обитали в ней.
Чёрная собака-оборотень Цзинь Лина беспокойно наматывала круги вокруг фортов, иногда тихо потявкивая, а иногда бешено завывая. Увидев приближающегося Лань Ванцзи, собака в страхе отступила, но не убежала, а вместо этого принялась лаять ещё яростнее, всматриваясь в сторону каменных фортов и оголтело роя землю передними лапами, явно испытывая крайнее беспокойство. Вэй Усянь спрятался за Лань Ванцзи и страдальчески выдавил:
— Почему она не уходит прочь?.. И где её хозяин? Куда делся Цзинь Лин?!
Всё это время они слышали лишь надрывный лай собаки, но никаких звуков от Цзинь Лина, даже ни единого крика о помощи. Очевидно, что чёрную собаку-оборотня сюда привёл сам хозяин, перед этим вырвавшись из лабиринта. Но после человек будто бы просто-напросто испарился.
Лань Ванцзи сказал:
— Нужно зайти внутрь и всё проверить.
Вэй Усянь ответил:
— Как? Здесь же нет входа.
Входа действительно не было: серовато-белые камни плотно прилегали друг к другу, безо всяких намёков на двери или окна. Собака повизгивала и подпрыгивала, словно желая вцепиться в полы одеяния Лань Ванцзи, но всё же не отваживалась. Тогда она обогнула препятствие и ухватилась зубами за край одежды Вэй Усяня, таща того за собой.
Вэй Усянь едва не испустил дух и потянул руки к Лань Ванцзи:
— Лань Чжань… Лань Чжань, Лань Чжань… Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань!!!
Собака волокла куда-то Вэй Усяня, а Вэй Усянь, в свою очередь, тянул Лань Ванцзи. Животное протащило их вокруг фортов и привёло к тыльной стороне каменной крепости. К их удивлению в стене оказался вход высотой примерно с человеческий рост. Края его были неровными, а вокруг валялись осколки камней: очевидно, что дыру проделали недавно при помощи артефакта, способного спровоцировать взрыв. Внутри стояла кромешная тьма, если не считать слабого красного света. Сделав своё дело, собака разжала зубы, пару раз гавкнула на вход и ошалело замахала хвостом, глядя на двоих мужчин.
Лишних слов не требовалось — наверняка Цзинь Лин силой проник в каменную крепость, но внутри с ним приключилась беда.
Бичэнь сам по себе обнажился на пару цуней, и его лезвие засветилось холодным голубым сиянием, освещающим путникам путь. Лань Ванцзи пригнулся и вошёл первым. Присутствие собаки уже едва не довело Вэй Усяня до помешательства, поэтому он тут же бросился следом, почти врезавшись в Лань Ванцзи. Тот поддержал его за руку и покачал головой, то ли досадуя, то ли смиряясь с неизбежным.
Чёрная собака-оборотень явно желала последовать за ними и даже попыталась забежать внутрь, но какая-то сила словно преграждала ей путь, не давая войти. Собака изо всех сил пыталась прорваться сквозь помеху, но попытки не увенчались успехом, и ей только и оставалось, что сесть у входа и лишь яростнее вилять хвостом. Вэй Усянь так возликовал, что готов был пасть на колени, а после убрал руку от Лань Ванцзи и сделал пару шагов внутрь. Холодный голубой свет, рассеиваемый мечом, во мраке форта представлялся почти белым.
Хребет Синлу весь зарос высокими густыми деревьями, так что внутри оказалось весьма зябко. К тому же, сейчас они находились внутри каменной крепости, где было ещё прохладнее, поэтому очень скоро легко одетый Вэй Усянь почувствовал, как зловещий ветер свободно задувает ему в рукава и за шиворот, осушая холодный пот, проступивший при виде собаки. Свет, шедший снаружи, уже давно исчез из виду, словно потухшее пламя свечи. Чем глубже они продвигались, тем темнее и просторнее становилось вокруг.
Потолок каменного форта был сводчатым: Вэй Усянь пнул пару камней и услышал слабое эхо.
Он больше не мог терпеть и замер на месте, прижав одну руку к виску и чуть нахмурив брови.
Лань Ванцзи обернулся и спросил:
— Что случилось?
Вэй Усянь ответил:
— Так громко…
В каменной крепости стояла гробовая тишина, как на кладбище. На самом деле, и в самой крепости было что-то от кладбища.
Однако сейчас Вэй Усянь слышал, как их окружает разноголосый галдёж.
Аноним
Крепость людоед👿