Магистр дьявольского культа (Новелла) - 57 Глава

Вэй Усянь замер и лишь немного погодя переспросил:

— Скончался?

В его памяти внезапно промелькнул озарённый пламенем образ Лань Ванцзи со следом от слезы на щеке. С языка сорвалось:

— А что с Лань Чжанем?

Цзян Чэн ответил:

— Что с ним ещё может быть, он вернулся домой. Отец предлагал снарядить людей, чтобы сопроводить его в Гусу, но он отказался. Судя по всему, он давно понимал, что этот день когда-нибудь наступит. Ситуация сейчас такова, что все мы находимся в незавидном положении.

Они вдвоём снова уселись на перила веранды. Вэй Усянь поинтересовался:

— А что случилось с Лань Сичэнем?

Цзян Чэн ответил:

— Клан Вэнь ведь сжёг их библиотеку, но адептам удалось спасти несколько старинных книг и сборников с нотами, малую часть из нескольких десятков тысяч томов. Наверняка их вручили на хранение Лань Сичэню, а потом снарядили его на побег, чтобы сохранить хоть что-то, в противном случае не осталось бы совсем ничего. Все считают, что дело обстояло именно так.

Подняв взгляд в небо, Вэй Усянь заключил:

— Омерзительно.

Цзян Чэн согласился:

— Да уж. Псы из клана Вэнь просто омерзительны.

Вэй Усянь продолжил:

— До каких пор они собираются бесчинствовать? Кланов заклинателей бесчисленное множество, неужели мы не можем объединиться и…

Внезапно послышался топот нескольких пар ног, и следом на веранду влетела толпа юношей в коротких рубахах; похожие на кривляющихся обезьян, они нестройным хором закричали:

— Шисюн!!!

Шестой шиди радостно позвал:

— Шисюн!!! Ты выжил!!!

Вэй Усянь прикрикнул на него:

— Что значит — выжил? Я ведь не умирал!

— Шисюн, мы слышали, что ты убил здоровенную четырёхсотлетнюю черепаху?! Правда?! Это ты её убил?!

— Меня больше интересует, правда ли, что ты семь дней ничего не ел?!

— Ты точно не практиковал инедию у нас за спиной?!

— И насколько он большой, этот монстр? В Пристани Лотоса поместился бы?!

— Сюань-у — это ведь всего лишь обычная черепаха, верно?

— Шисюн, ты всё это время провёл вместе с Лань Ванцзи из Гусу? И как вышло, что он не убил тебя?!

Прохладная атмосфера, воцарившаяся здесь ранее, немедленно сменилась радостным переполохом.

Раны Вэй Усяня носили не столь серьёзный характер, юноша всего лишь был ослаблен несвоевременным лечением, жуткой усталостью и продолжительным голодом. Но всё же он обладал крепким здоровьем, и после нанесения снадобья на ожог от тавра жар отступил. Не провалявшись в постели и пары дней, Вэй Усянь вновь сделался бодрым и энергичным. После инцидента с Черепахой-Губительницей на горе Муси «лагерь перевоспитания» в Ордене Цишань Вэнь окончательно распустили, молодые адепты вернулись в свои кланы, а Вэнь Чао временно прекратил поиски бунтовщиков. Госпожа Юй, воспользовавшись моментом, сурово наказала Вэй Усяня, запретив ему и шаг ступать за ворота Пристани Лотоса, даже кататься на лодке было запрещено. Поэтому ему только и оставалось, что ежедневно развлекаться вместе с остальными адептами стрельбой по воздушным змеям.

Но как бы ни занимала игра, каждый день в неё не поиграешь — рано или поздно надоест. Через полмесяца интерес юношей к стрельбе по змеям начал угасать. Вэй Усянь без всякого энтузиазма стрелял в воздух, целясь куда попало, и даже позволил Цзян Чэну несколько раз занять первое место.

В один из дней, настрелявшись по горло, Вэй Усянь заслонил глаза рукой и взглянул на отблески вечерней зари.

— Хватит на сегодня. Собирайтесь. Пойдёмте ужинать.

Цзян Чэн спросил:

— Сегодня закончим так рано?

Вэй Усянь отбросил лук в сторону, уселся на землю и удручённо ответил:

— Надоело, настрелялся уже. Кто подстрелил последнего змея? Идите кто-нибудь вместе с шестым шиди поищите, где он упал.

Один из юношей произнёс:

— Шисюн, хитрости тебе не занимать, каждый раз отправляешь кого-то другого, ни стыда, ни совести.

Вэй Усянь махнул рукой и ответил:

— Ничего не поделаешь. Госпожа Юй запретила мне покидать пределы Пристани Лотоса, сейчас она дома, и наверняка Иньчжу и Цзиньчжу где-то поблизости караулят меня, чтобы в любой момент донести ей. Стоит мне выйти за порог — Госпожа Юй схватит свой кнут и не успокоится, пока не снимет с меня шкуру.

Менее удачливые в стрельбе адепты ввернули ещё несколько шуточек по этому поводу и, смеясь, ушли подбирать воздушных змеев. Вэй Усянь уселся на землю, Цзян Чэн остался стоять, они перекинулись парой фраз ни о чём, и Вэй Усянь спросил:

— Сегодня утром дядя Цзян покинул Пристань Лотоса, почему же он до сих пор не вернулся? Так ведь можно и к ужину опоздать!

Утром Цзян Фэнмянь и Госпожа Юй снова поссорились. Однако и ссорой это было сложно назвать, Госпожа Юй со своей стороны рассерженно кричала, а Цзян Фэнмянь всё это время старался сохранять достоинство. Цзян Чэн ответил на вопрос Вэй Усяня:

— Он снова отправился в Орден Цишань Вэнь за нашими мечами. Как подумаю, что мой Саньду сжимает в своих грязных лапах какой-то пёс из клана Вэнь, так просто…

На его лице отразилось крайнее отвращение. Вэй Усянь заметил:

— Жаль, что души наших мечей недостаточно сильны; если бы они могли сами собой запечататься, никому бы не удалось даже извлечь мечи из ножен.

Цзян Чэн произнёс:

— Вряд ли тебе удастся достичь этого даже спустя восемьдесят лет тренировок.

Внезапно несколько перепуганных юношей в смятении вбежали на тренировочную площадку Пристани Лотоса с криками:

— Случилась беда! Шисюн, шисюн, беда!!!

Это были адепты, несколько минут назад отправившиеся за воздушными змеями. Вэй Усянь немедленно вскочил с вопросом:

— Что стряслось?

Цзян Чэн тоже не остался в стороне:

— Почему вас стало меньше? Где шестой шиди?

В самом деле, ведь шестой шиди побежал на поиски раньше остальных, но теперь его не было среди адептов. Один из юношей, тяжело дыша, проговорил:

— Шестого схватили!

— Схватили?!

Вэй Усянь поднял с земли лук и с оружием в руках спросил:

— Кто его схватил? И с какой целью?!

Юноша выкрикнул:

— Я не знаю! Не знаю, почему его схватили!

Цзян Чэн пришёл в ярость:

— Что значит — не знаю, почему его схватили?

Вэй Усянь спокойно произнёс:

— Перестаньте паниковать. Расскажи по порядку.

Юноша начал рассказ:

— Только что… только что мы пошли искать змея, но он упал вон туда, очень далеко. Когда мы подошли к тому месту, то увидели группу людей из клана Вэнь, что было ясно по их одежде; среди них стояли и адепты, и слуги, а командовала всеми молодая женщина. В руках она держала воздушного змея, из которого торчала стрела. Увидев нас, она спросила, кому принадлежит этот змей.

Другой юноша продолжил:

— Змей принадлежал шестому шиди, вот он и признался в этом. Тогда женщина вдруг разгневалась, закричала «Наглец!» и приказала своим подручным увести шестого!

Вэй Усянь спросил:

— Это всё?

Юноши закивали, один из них добавил:

— Мы спросили, за что они его уводят, но женщина без остановки выкрикивала лишь что-то вроде «мятежник», «вынашивал коварный замысел» и приказала своим людям взять шестого шиди под стражу. Мы не знали, что делать, поэтому поспешили обратно.

Цзян Чэн, выругавшись, воскликнул:

— Хватают первого встречного без повода! Да кем они себя возомнили?!

— Точно! Уму непостижимо!

Вэй Усянь прервал их:

— Замолчите все. Думается мне, очень скоро люди клана Вэнь окажутся на пороге, нельзя, чтобы они услышали наши разговоры и прицепились к нам тоже. Лучше скажите вот что: у той женщины при себе был меч? Она красивая, с родинкой над губой?

Адепты в один голос закричали:

— Да! Это она!

Цзян Чэн с ненавистью прошипел:

— Ван Линцзяо! Эта…

Как вдруг за его спиной раздался ледяной голос:

— Что вы так расшумелись, ни дня от вас покоя не дождёшься!

Госпожа Юй в пурпурном платье плывущей походкой приблизилась к адептам; чуть позади, слева и справа, её сопровождали Иньчжу и Цзиньчжу в боевых одеждах. Цзян Чэн обратился к матери:

— Матушка, люди клана Вэнь явились в Юньмэн и схватили шестого шиди!

Госпожа Юй сердито бросила:

— Вы так орали, что я всё расслышала. Ну и что с того, его ведь пока не убили, а ты уже топаешь ногами и скрипишь зубами от ненависти, разве будущему главе ордена подобает вести себя подобным образом? Возьми себя в руки!

Договорив, она развернулась к воротам перед тренировочной площадкой. Более десятка адептов клана Вэнь, на одеждах которых горело палящее солнце, один за другим прошли через ворота. А следом за адептами, плавно покачивая бёдрами, вошла женщина в цветном платье.

Она обладала грациозной осанкой и весьма привлекательной внешностью, её взгляд то и дело заигрывал со смотрящим, а губы были подобны бушующему пожару; маленькая чёрная родинка над губой делала женщину ещё более прекрасной. Вот только выглядела она дешёвкой, поскольку вся сверкала и бренчала украшениями, словно страшно жалела, что не в состоянии нацепить на себя целую ювелирную лавку как доказательство покровительства знатного чина. Это действительно была Ван Линцзяо, которой Вэй Усянь в Цишань отвесил такую затрещину, что из её рта брызнула кровь.

Ван Линцзяо, поджав губы в улыбке, произнесла:

— Госпожа Юй, мы с вами вновь свиделись.

Госпожа Юй ничего не ответила на это, словно считала, что лишняя фраза в адрес этой женщины загрязняет рот. Лишь когда Ван Линцзяо спустилась со ступеней главных ворот Пристани Лотоса, Госпожа Юй спросила:

— Для чего ты схватила адепта Ордена Юньмэн Цзян?

Ван Линцзяо ушла от ответа:

— Схватила? Ах, вы об этом, которого мы взяли под стражу? Это длинный разговор. Давайте войдём внутрь, присядем и обсудим всё не торопясь.

Рабыня, без доклада, без разрешения на визит, заявилась на пороге другого клана, да ещё как само собой разумеющееся уверенно и нагло предлагает «присесть и всё обсудить»? Выражение лица Госпожи Юй заметно посуровело, она несколько раз покрутила Цзыдянь на правой руке, а на белоснежной коже кистей её рук надулись синие жилки.

Она переспросила:

— Войдём внутрь, присядем и обсудим всё?

Ван Линцзяо ответила:

— Ну конечно! В прошлый раз, оглашая вам приказ клана Вэнь, я даже не успела войти и посидеть немного, ведите же.

Услышав фразу «оглашая приказ», Цзян Чэн холодно хмыкнул, а сестры Иньчжу и Цзиньчжу гневно нахмурились. Ван Линцзяо пользовалась благосклонностью Вэнь Чао и являлась его фавориткой, потому сейчас её нельзя было оскорблять. Госпожа Юй с холодной усмешкой, исполненной ехидства, всё же ответила:

— Что ж, проходи.

Ван Линцзяо кокетливо улыбнулась и всё-таки прошла внутрь.

Однако вопреки предложению войти посидеть, садиться женщина не спешила, вместо этого она с интересом прошлась по Пристани Лотоса, тут и там вставляя своё мнение:

— В Пристани Лотоса не так уж плохо. Места хватает, вот только здания немного устарели.

— Дерево почернело, цвет ужасно уродливый, не хватает свежести.

— Госпожа Юй, хозяйка из вас, прямо скажем, никудышная. Неужели вы ничего не смыслите в расстановке мебели и украшении комнат? В следующий раз нужно повесить побольше красных занавесок, так будет намного красивее.

Куда бы она ни пошла, везде находила, к чему прицепиться, на что указать, словно это был цветочный сад на её заднем дворе. Глядя на то, как взлетают и опускаются брови Госпожи Юй, Вэй Усянь и Цзян Чэн стали опасаться, что в любой момент может начаться кровавая резня.

Завершив прогулку и раздачу указаний, Ван Линцзяо наконец уселась в Главном зале. Без предписанного церемониями приглашения она самовольно заняла почётное место, но, посидев немного и увидев, что никто не прислуживает ей, хмуро стукнула рукой по столу:

— Почему мне не принесли чаю?

Даже обвешавшись драгоценностями с ног до головы, Ван Линцзяо не смогла скрыть истинной натуры: манеры её моментально выдавали отсутствие должного воспитания и знания этикета1, что представляло собой довольно жалкое зрелище, поэтому никто на неё совершенно не реагировал.

1Дорогие украшения могли позволить себе лишь благородные девушки из богатых семей, которые обучались этикету. Ван Линцзяо же, будучи служанкой, не знала этикета, но при этом носила дорогие украшения, пытаясь выдать себя за благородную даму.

Госпожа Юй заняла место гостя, широкие полы её платья и длинные ниспадающие рукава делали осанку женщины ещё более стройной, что поистине услаждало взор. На губах Иньчжу и Цзиньчжу, стоящих позади госпожи, заиграли насмешливые улыбки. Иньчжу произнесла:

— Чая не будет. А захочешь пить, так нальёшь сама.

Прекрасные глаза Ван Линцзяо широко открылись, а в голосе промелькнуло удивление:

— Слуги в Ордене Юньмэн Цзян всегда такие ленивые?

Цзиньчжу добавила:

— У слуг Ордена Юньмэн Цзян есть более важные дела. А чтобы принести чай и налить воды, не требуется помощь других людей. Ты же не калека.

Ван Линцзяо смерила обеих сестёр сердитым взглядом и вопросила:

— Кто вы такие?

Госпожа Юй ответила ей:

— Мои личные служанки.

Ван Линцзяо презрительно заметила:

— Госпожа Юй, ваш Орден Юньмэн Цзян просто невыносим. Это никуда не годится: разве обыкновенная прислуга смеет открывать рот в Главном зале? В Ордене Цишань Вэнь за подобное поведение им отвесили бы оплеуху.

Вэй Усянь подумал: «Да ты ведь и сама обыкновенная прислуга».

Госпожам Юй, не шелохнувшись, ответила:

— Иньчжу и Цзиньчжу — далеко не обыкновенная прислуга, они с детства воспитываются подле меня, никогда не прислуживают никому, кроме меня, и также никто не может раздавать им оплеухи. Не может и не смеет.

Ван Линцзяо не отступалась:

— Что вы такое говорите, Госпожа Юй, между кланами заклинателей всё же нужно четко различать, кто сверху, а кто снизу, лишь в этом случае не случится переворота. Слуги должны вести себя так, как подобает слугам.

Госпожа Юй уловила скрытый смысл во фразе «слуги должны вести себя так, как подобает слугам», глянула на Вэй Усяня и надменно выразила согласие:

— Это верно. — затем задала вопрос: — Так зачем ты всё-таки схватила адепта Ордена Юньмэн Цзян?

Ван Линцзяо ответила:

— Госпожа Юй, вам лучше всего теперь отказаться от всяческих связей с данным мятежником. Он вынашивал коварный замысел, но мне удалось его схватить и отправить на вынесение приговора.

Госпожа Юй вскинула брови.

— Вынашивал коварный замысел?

Цзян Чэн, не сдержавшись, выкрикнул:

— Какой коварный замысел мог вынашивать шестой шиди?

Ван Линцзяо ответила:

— У меня есть доказательства. Подай сюда!

Адепт клана Вэнь подал ей в руки воздушного змея, после чего Ван Линцзяо, потрясая змеем, изрекла:

— Это и есть доказательство.

Вэй Усянь, рассмеявшись, возразил:

— Это же просто обыкновенный воздушный змей в виде одноглазого монстра! Какое из него доказательство?

Ван Линцзяо с холодной усмешкой ответила:

— Думаешь, я слепая? Посмотри внимательнее, — накрашенным ярко-красным ноготком указательного пальца она провела по воздушному змею, уверенно рассуждая: — Какого цвета этот змей? Золотого. А какой формы изображённый на нем одноглазый зверь? Круглой.

Госпожа Юй спросила:

— И что с того?

— Что с того? Госпожа Юй, вы всё ещё не понимаете? Золотой и круглый, на что он похож? На солнце, конечно же! — на глазах у остолбеневших слушателей она с самодовольным видом изрекла: — В этом мире так много разных воздушных змеев, почему он выбрал именно одноглазого монстра? И почему покрасил его именно в золотой цвет? Не мог выбрать другую форму? Не стал красить его в другой цвет? Неужели вы всё ещё считаете, что это совпадение? Разумеется, нет! Он сделал это умышленно. Он стрелял по такому воздушному змею, а значит, пользовался возможностью образно уничтожить солнце! Он собирался выстрелить в солнце! Это ли не оскорбление Ордена Цишань Вэнь, это ли не вынашивание коварного замысла?

Ван Линцзяо в самом деле считала себя невероятно умной; слушая её притянутые за уши результаты расследования, Цзян Чэн, в конце концов, не выдержал и вмешался:

— Пускай воздушный змей золотой и круглый, но разве он похож на солнце? Совершенно не похож, ни капли! До сходства с солнцем ему ещё далеко!

Вэй Усянь продолжил:

— Если так рассуждать, то и мандарины есть нельзя. Они ведь золотистые и круглые, верно? Но я, кажется, не раз замечал, как ты ела мандарины!

Ван Линцзяо пронзила его взглядом, полным ненависти. Раздался ледяной голос Госпожи Юй:

— Так ты явилась сюда из-за этого воздушного змея?

Ван Линцзяо ответила:

— Разумеется, нет. В этот раз я от имени Ордена Цишань Вэнь и молодого господина Вэня пришла наказать одного человека.

Сердце Вэй Усяня пропустило удар.

Как и следовало ожидать, в следующий миг Ван Линцзяо указала на него со словами:

— Этот паршивец на горе Муси вёл себя дерзко и непочтительно; покуда молодой господин Вэнь сражался с Черепахой-Губительницей, он множество раз пытался затеять смуту и до такой степени разозлил молодого господина Вэня, что тот по неосторожность лишился своего меча!

Слушая, как она несёт околесицу, искажая истину до неузнаваемости, Цзян Чэн рассмеялся от возмущения. Вэй Усянь же вспомнил, что сегодня утром Цзян Фэнмянь покинул Пристань Лотоса, и подумал: «Они намеренно выбрали время для визита. Или же специально выманили дядю Цзяна!»

Ван Линцзяо не собиралась останавливаться:

— К счастью, благословенный небесами молодой господин Вэнь благополучно одолел Черепаху-Губительницу, невзирая на потерю меча. Но спустить оскорбление этому паршивцу никак нельзя! Сегодня я, по приказанию молодого господина Вэня, прошу Госпожу Юй наказать этого человека, в назидание остальным адептам Ордена Юньмэн Цзян!

Цзян Чэн позвал:

— Матушка…

Но Госпожа Юй отрезала:

— Замолчи!

Ван Линцзяо осталась крайне довольна реакцией Госпожи Юй, проворковав:

— Этот Вэй Ин, насколько я помню, слуга Ордена Юньмэн Цзян? Сейчас Главы Ордена здесь нет, и надеюсь, Госпожа Юй примет взвешенное решение. В противном случае покрывательство паршивца Орденом Юньмэн Цзян заставит нас подозревать… что некоторые слухи…  в самом деле верны… хи-хи.

Сидя на месте, которое обычно занимал Цзян Фэнмянь, она засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Госпожа Юй с лицом чернее тучи медленно перевела на неё взгляд. Цзян Чэн, услышав намёк в её словах, гневно вопросил:

— Какие ещё слухи?!

Ван Линцзяо, посмеиваясь, произнесла:

— А ты как думаешь? Конечно, слухи о давних любовных связях Главы Ордена Цзян…

Вэй Усянь был не в силах слушать, как эта женщина смеет оговаривать Цзян Фэнмяня. Охваченный пламенем ярости, он гневно выкрикнул:

— Ах ты…

Но закончить фразу Вэй Усянь не успел — спину полоснуло болью, а колени невольно подкосились. Госпожа Юй внезапно нанесла ему удар кнутом.

Цзян Чэн растерянно пробормотал:

— Матушка!

Госпожа Юй стояла, сжимая изящными, словно выточенными из яшмы, руками сверкающий и переливающийся молниями кнут, Цзыдянь. Раздался её резкий возглас:

— Цзян Чэн, пойди прочь, а иначе тоже окажешься на коленях!

Вэй Усянь насилу поднялся, упираясь руками в пол, и проговорил:

— Цзян Чэн, отойди! Не лезь!

Госпожа Юй опять занесла кнут и ударила со столь неимоверной силой, что Вэй Усянь вновь распластался на полу. Сквозь сжатые зубы она прошипела:

— Я сразу говорила, что ты… нарушитель правил, рано или поздно навлечёшь на Орден Юньмэн Цзян большую беду!

Вэй Усянь лишь успел оттолкнуть Цзян Чэна и, сжав челюсть, принял удар без единого стона, неподвижно. Госпожа Юй, никогда не упуская возможности побранить его, всё же ни единого раза не проявила истинной жестокости, изредка отмеряя ему лишь пару ударов кнутом, дабы поставить на колени в качестве наказания; и даже в таких случаях Цзян Фэнмянь вскоре позволял ему подняться. В этот же раз на долю Вэй Усяня выпало несколько десятков сильнейших ударов, один за другим, от которых спина начала гореть огнём, а всё тело онемело от боли. Вытерпеть было невозможно, но ему приходилось терпеть. Если сегодня его наказание не удовлетворит Ван Линцзяо и всех людей Ордена Цишань Вэнь, мучениям Ордена Юньмэн Цзян конца и края не будет!

Ван Линцзяо наблюдала за избиением, довольно улыбаясь. Наконец, когда Госпожа Юй закончила, Цзыдянь мгновенно вернулся к ней на руку. Вэй Усянь сумел подняться на колени, покачиваясь, словно вот-вот упадёт. Цзян Чэн хотел было помочь ему подняться, но Госпожа Юй резко пресекла его попытку:

— В сторону. Не смей помогать ему!

Пока Иньчжу и Цзиньчжу крепко держали Цзян Чэна, Вэй Усянь, продержавшись ещё совсем немного, всё-таки с тяжелым грохотом свалился на пол, не в силах подняться.

Ван Линцзяо удивлённо подняла брови:

— И это всё?

Госпожа Юй фыркнула:

— Чего ты ещё ожидаешь?

Ван Линцзяо спросила:

— Но разве этого достаточно?

Теперь настал черёд Госпожи Юй вскинуть брови.

— Что значит — «разве этого достаточно?» Ты хоть представляешь, какая сила содержится в одном ударе Цзыдяня? Теперь он не встанет на ноги и через месяц, с него хватит!

Ван Линцзяо проворковала:

— Но ведь когда-нибудь он встанет на ноги!

Цзян Чэн в гневе прокричал:

— Чего ты добиваешься?!

Ван Линцзяо сердито надула губы:

— Госпожа Юй, раз уж это наказание, нужно сделать так, чтобы он запомнил урок, сожалел о содеянном всю оставшуюся жизнь и больше не смел помыслить о подобном. Если всего лишь отхлестать его плёткой, спустя некоторое время он восстановится и снова станет резвым скакуном, разве это наказание? Юноши в его возрасте быстро забывают о прежних страданиях, от такого наказания не будет никакого проку.

Госпожа Юй спросила:

— Что ты предлагаешь? Отрубить ему ноги, чтобы он больше не смог резво скакать?

Ван Линцзяо ответила:

— Молодой господин Вэнь великодушен, отрубить ноги было бы слишком жестоко. Нужно лишь отрубить ему правую руку, и претензий больше не будет.

Совершенно очевидно, что эта женщина, пользуясь авторитетом и поддержкой Вэнь Чао, мстила Вэй Усяню за пощёчину в пещере на горе Муси!

Госпожа Юй бросила на Вэй Усяня взгляд искоса и произнесла:

— Отрубить ему правую руку?

Ван Линцзяо согласилась:

— Именно.

Юй Цзыюань поднялась и начала медленно ходить вокруг Вэй Усяня, словно обдумывая эту идею. Вэй Усянь от боли не мог даже поднять голову, а Цзян Чэн, оттолкнув Иньчжу и Цзиньчжу, с грохотом упал на колени и закрыл Вэй Усяня собой, выкрикивая:

— Матушка! Матушка, нет… все совсем не так, как она говорит…

Ван Линцзяо повысила голос:

— Молодой господин Цзян, вы хотите обвинить меня в развращении фактов?

Вэй Усянь лежал лицом в пол, не в силах перевернуться, но всё же подумал: «Развращении? В каком ещё развращении?» Его внезапно озарило: «В извращении фактов! Ведь эта девка когда-то была рабыней жены Вэнь Чао, не получала образования, и слов-то таких не знает, а ещё прикидывается образованной! Услышала где-то новое слово, а верно употребить — мозгов не хватает!» Ситуация становилась критической, но именно в такие моменты мысли в голове путаются всё больше, собраться с духом невозможно, как и остановить беспорядочный поток размышлений. Поэтому происходящее показалось Вэй Усяню крайне смешным. Ван Линцзяо же, не осознавая своего позора, продолжила:

— Госпожа Юй, хорошенько подумайте о последствиях, Орден Цишань Вэнь твёрдо намерен разобраться в этом происшествии. Отрубленная рука мальчишки послужит платой за мирное существование Ордена Юньмэн Цзян, в противном же случае молодой господин Вэнь спросит с вас гораздо более высокую цену!

В глазах Госпожи Юй сверкнул лёд, от которого кровь застыла в жилах. Тоном, не предвещающим ничего хорошего, она приказала:

— Иньчжу, Цзиньчжу, заприте двери. Нам не нужно, чтобы кто-то увидел кровь.

Стоило Госпоже Юй отдать приказ, сёстры Иньчжу и Цзиньчжу беспрекословно повиновались, стройно ответив звонкими голосами:

— Есть! — после чего плотно затворили двери Главного зала.

Когда Вэй Усянь услышал стук закрывающихся дверей и увидел, как исчез солнечный свет на полу, его сердце охватил страх: «Неужели мне правда отрубят руку?»

Цзян Чэн от испуга кинулся к ногам матери с мольбой:

— Матушка? Матушка! Что же вы делаете? Вы ведь не можете отрубить ему руку!

Вэй Усянь, справившись со страхом, крепче стиснул зубы и со злобой подумал: «Ну и чёрт с ней!.. Если такова цена за покой ордена… Пусть будет рука, велика потеря! Да я, мать вашу, с завтрашнего дня начну фехтовать одной левой!!!»

Ван Линцзяо хлопнула в ладоши со словами:

— Госпожа Юй, я ни секунды не сомневалась, что вы — самый преданный из вассалов Ордена Цишань Вэнь! Эй, солдаты, держите паршивца!

Госпожа Юй ответила:

— В твоей помощи нет нужды.

Иньчжу и Цзиньчжу подошли к Госпоже Юй, и Ван Линцзяо воскликнула:

— О! Так вы хотите заставить своих личных служанок держать его, прекрасно.

Цзян Чэн сорвался на крик:

— Матушка! Матушка, прошу, послушайте! Я умоляю вас! Не отрубайте ему руку! Если отец узнает об этом…

Лучше бы он не упоминал Цзян Фэнмяня: едва услышав о нём, Госпожа Юй рассвирепела ещё больше и сердито прошипела:

— Даже не напоминай мне о своём отце! Что же будет, если он узнает? Неужели убьёт меня?!

Ван Линцзяо восторженно воскликнула:

— Госпожа Юй, я просто восхищаюсь вами! Очевидно, в дальнейшем мы с вами наверняка сможем договориться о надзирательном пункте!

Госпожа Юй как раз вырвала из рук Цзян Чэна подол своего платья и развернулась к ней, приподняв бровь:

— О надзирательном пункте?

Ван Линцзяо расплылась в улыбке.

— Аха. Надзирательный пункт. Это второе требование, за которым я прибыла в Юньмэн. Орден Цишань Вэнь издал указ о надзирательных пунктах, которые должны быть основаны в каждом городе. А сейчас я повелеваю! С этого дня Пристань Лотоса станет надзирательным пунктом Ордена Цишань Вэнь в Юньмэне!

Неудивительно, что она обошла всю Пристань Лотоса вдоль и поперёк, словно собственные покои, — оказывается, Ван Линцзяо и в самом деле уже считала владения Ордена Юньмэн Цзян своей резиденцией!

Глаза Цзян Чэна покраснели от злости, он выкрикнул:

— Какой ещё надзирательный пункт?! Это наш дом!!!

Ван Линцзяо, нахмурившись, произнесла:

— Госпожа Юй, вам следует хорошенько вразумить своего сына. Сотни лет кланы заклинателей признают клан Вэнь своим гегемоном, разве позволено вступать в спор с посланником клана Вэнь с рассуждениями о чьём-то доме? Вначале я ещё сомневалась, сможет ли Пристань Лотоса взять на себя столь ответственную роль — ведь здесь всё разваливается от старости, и, к тому же, появилось несколько мятежников. Но раз уж Госпожа Юй так прилежно выполняет мои приказы, и ваш характер как раз в моём вкусе, я всё-таки решила доверить эту величайшую честь…

Она так и не договорила. Госпожа Юй широко замахнулась и отвесила ей оглушительно звонкую пощёчину.

Казалось, что от звона и силы, вложенной в удар, всё вокруг содрогнулось, а Ван Линцзяо, сделав несколько оборотов вокруг своей оси, свалилась на пол; из её носа хлынула кровь, а прекрасные глаза сделались совершенно круглыми.

Несколько адептов клана Вэнь в Главном зале ошарашено вскочили и обнажили мечи, но хватило одного лишь взмаха руки Госпожи Юй, чтобы Цзыдянь ослепительной вспышкой описал круг и повалил адептов на пол.

Госпожа Юй с достоинством прошествовала к Ван Линцзяо, взглянула на неё сверху вниз, затем склонилась и, притянув чертовку за волосы, отвесила ей ещё одну пощёчину. В её голосе полыхал гнев:

— Как смеешь ты, рабыня!

Она терпела слишком долго. Увидев совсем близко лицо Госпожи Юй, искажённое гневом, Ван Линцзяо, схватившись за опухшую половину лица, истошно завопила. Госпожам Юй бесцеремонно отвесила ещё одну оплеуху, прервав её мерзкий визг, и угрожающе произнесла:

— Прежде чем бить собаку, смотри, кто её хозяин! Ворвалась в двери моего дома и у меня на глазах собралась наказывать людей моего ордена? Да кто ты такая, раз позволяешь себе подобное бесчинство?!

Она брезгливо отбросила голову Ван Линцзяо в сторону, достала платок и вытерла им руки. На лицах Иньчжу и Цзиньчжу за её спиной играли такие же презрительные улыбки. Ван Линцзяо дрожащими руками закрыла опухшее лицо и сквозь слёзы пролепетала:

— Ты… Как ты смеешь… Ордены Цишань Вэнь и Инчуань Ван ни за что не простят тебе этого!

Госпожа Юй бросила платок на землю, пинком отпихнула её прочь и гневно выругалась:

— Закрой свой рот, жалкая рабыня! Мой Орден Мэйшань Юй сотни лет занимает почётное место среди кланов заклинателей, и ни о каком Ордене Инчуань Ван я никогда не слышала! Из какой такой поганой дыры выполз ваш клан подлых выродков? У вас там все такие же тошнотворные, как ты? И ты ещё передо мной посмела рассуждать о высших и низших? Так я напомню тебе, кто здесь сверху, а кто снизу! Я — сверху, ты — снизу!

Цзян Чэн тем временем помогал Вэй Усяню приподняться с пола, они оба так и застыли при виде представшей перед ними картины.