Магистр дьявольского культа (Новелла) - 75 Глава
Двое мужчин и ребенок немедленно отправились на гору Луань Цзан. Когда черный пик, пронзающий облака, показался перед ними, сердце Вэй У Сяня напряженно сжалось.
Вдалеке из черного леса доносился рев лютых мертвецов, да к тому же не одного-двух, а целой группы. Лань Ван Цзи сделал магический пасс рукой, и Би Чэнь тут же заметно ускорился, при этом полет по-прежнему остался ровным.
Едва они успели приземлиться, из леса навстречу неожиданно выбежала черная тень, которая с криком набросилась на живого человека. Би Чэнь разрубил нападавшего надвое, а смертельно бледный человек на земле, увидев Вэй У Сяня, заголосил: «Молодой господин Вэй!»
Вэй У Сянь взмахом руки выбросил вперед талисман и обратился к спасенному: «Четвертый дядюшка, что произошло?!»
Четвертый дядюшка ответил: «Из пещеры Фу Мо… Из пещеры Фу Мо сбежали все лютые мертвецы!»
Вэй У Сянь воскликнул: «Я же выставил защитные заклятия! Кто их снял?!»
Четвертый дядюшка заверил: «Их никто не трогал! Это… это…»
Внезапно впереди раздался звонкий крик девушки: «А-Нин!»
В черном лесу напротив дюжины заклинателей клана Вэнь стоял силуэт. Противником их оказался Вэнь Нин, глаза его закатились, а выражение лица сделалось зверским. От талисманов, которыми было облеплено его тело, не осталось почти ничего. В руках Вэнь Нин тащил по земле двоих лютых мертвецов, которых уже порвал в клочья: от них остались практически одни скелеты, истекающие черной кровью. Вэнь Нин все еще рвал их на части, словно не мог успокоиться, пока трупы не превратятся в прах. Перед заклинателями с мечом в руках стояла Вэнь Цин. Вэй У Сянь закричал: «Я разве не говорил, чтобы никто не трогал талисманы на его теле?!»
Вэнь Цин, ни капли не удивившись внезапному появлению Лань Ван Цзи, ответила: «Никто их не трогал! Никто не входил в пещеру Фу Мо! Он сам сорвал их в приступе ярости, и не только с себя — он разрушил все защитные заклятия, стоящие на кровавом пруду и пещере Фу Мо! Все лютые мертвецы из пруда выбрались наружу! Вэй У Сянь, спаси бабушку и остальных, они долго не продержатся!!!»
Пока она говорила, сверху раздалось жуткое шипение. Люди подняли взгляды и увидели нескольких лютых мертвецов, которые забрались на верхушку дерева и теперь, словно змеи, свисали с нее, скаля зубы, сквозь которые капала отвратительная слизь. Вэнь Нин тоже увидел их. Он немедленно отбросил в сторону превратившиеся в кашу останки, которые держал в руках, одним прыжком оторвался от земли и оказался на верхушке дерева!
В высоту дерево достигало самое меньшее пяти чжанов, и если Вэнь Нин смог одним прыжком преодолеть такое расстояние, его взрывная сила поражала своей мощью. Оказавшись на дереве, Вэнь Нин обеими руками разорвал всех мертвецов, так что конечности разлетелись в стороны, а на землю пролился кровавый дождь. Но и на этом он не успокоился, спрыгнув с дерева в другую сторону. Вэй У Сянь вынул Чэнь Цин и успел крикнуть лишь: «Лань…!»
Он собирался попросить Лань Ван Цзи спасти остальных людей, пока сам разберется с Вэнь Нином, но, обернувшись, не обнаружил никого рядом. Сердце его обожгло волнением, но спустя мгновение воздух озарила мелодия гуциня, от которой из черного леса в небо взлетела стая потревоженных ворон. Лань Ван Цзи не нуждался в просьбах, он уже направился на помощь людям. Вэй У Сянь облегченно выдохнул, поднес Чэнь Цин к губам и сыграл длинную трель. Вэнь Нин, приземлившись, на миг застыл. Вэй У Сянь, пользуясь возможностью, позвал: «Вэнь Нин! Ты узнаешь меня?»
Мелодия гуциня прозвучала трижды и замолчала. Это значило, что Лань Ван Цзи в три приема справился со всеми лютыми мертвецами, вышедшими из-под контроля. Вэнь Нин слегка пригнулся, из горла его вырвался низкий хрип. Он выглядел словно дикий зверь, беспокойный, настороженный и в любой момент готовый напасть. Вэй У Сянь собирался заиграть на флейте снова, но внезапно понял, что Вэнь Юань все еще крепко обнимает его ногу, не смея даже вздохнуть. Он совершенно забыл о ребенке!
Вэй У Сянь второпях взял мальчишку на руки и перебросил Вэнь Цин с криком: «Забери его и спрячься подальше!»
Именно этот момент Вэнь Нин выбрал для внезапной атаки.
На Вэй У Сяня словно навалилась каменная глыба, от удара он отлетел назад и с силой врезался в дерево. Шею обдало жаром, он нервно выругался. Лань Ван Цзи, возвратившись, застал именно эту картину. Лицо его немедленно переменилось, и он мгновенно оказался перед Вэй У Сянем. Вэнь Цин уже передала Вэнь Юаня кому-то и собиралась осмотреть раны Вэй У Сяня, но когда ее опередил Лань Ван Цзи, девушка замерла. Лань Ван Цзи практически обнял Вэй У Сяня, взял его за руку и начал передавать духовную силу. Вэнь Цин торопливо обратилась к нему: «Оставь его, в этом нет нужды! Позволь мне! Я — Вэнь Цин!»
Вэнь Цин из Ци Шань славилась как первоклассный врачеватель, лишь поэтому Лань Ван Цзи прекратил передачу духовной силы и позволил девушке осмотреть Вэй У Сяня. Но его руку все же не отпустил. Вэй У Сянь же, придя в себя, оттолкнул Лань Ван Цзи и крикнул: «Не дайте ему уйти!»
После нападения на Вэй У Сяня Вэнь Нин, опустив руки, направился вниз с горы. В той стороне прятались от лютых мертвецов другие заклинатели клана Вэнь. Вэнь Цин крикнула им: «Бегите! Быстрее, все прочь! Он направляется к вам!»
Вэй У Сянь вырвался от Лань Ван Цзи и побежал вдогонку с голыми руками. Догнав его, Лань Ван Цзи спросил: «Где твой меч?»
Вэй У Сянь одним движением вынул двенадцать талисманов и в ответ крикнул: «Понятия не имею, куда его забросил!»
Талисманы в воздухе выстроились в ряд и загорелись, затем ударили по Вэнь Нину, словно цепь из огня, которая немедленно его сковала. Лань Ван Цзи легким взмахом запястья ударил по струнам гуциня, и Вэнь Нин словно натолкнулся на невидимое препятствие. Мертвец замедлился, ему стало тяжело продвигаться дальше. Вэй У Сянь поднес Чэнь Цин к губам. Из-за удара, который ему нанес Вэнь Нин, флейта окрасилась кровью, брови мужчины сошлись на переносице, но все же Вэй У Сяню удалось, сдерживая клокочущую в груди кровь и претерпевая боль, сыграть ровную мелодию.
Лишь объединив силы, они смогли заставить Вэнь Нина опуститься на колени. Тот вскинул голову к небу и громко взревел, так что задрожали листья на деревьях черного леса. Вэй У Сянь в конце концов не выдержал — изо рта его хлынула кровь.
Мелодия гуциня Ван Цзи внезапно сделалась резкой, и Вэнь Нин, обхватив голову руками, с безумным воем съежился на земле. Вэнь Цин с криком «А-Нин! А-Нин!» бросилась к нему, но Вэй У Сянь остановил ее: «Берегись!»
Сердце Вэнь Цин разрывалось от боли, когда она видела, как мелодия гуциня усмиряет ее младшего брата. Понимая, что если в подобной ситуации не применить силу, он может быть опасен, девушка все же не могла сдержать боль в душе. Раздался ее голос: «Хань Гуан Цзюнь, прошу, проявите снисхождение!»
Вэй У Сянь присоединился к ней: «Лань Чжань! Полегче…»
«…Молодой… господин…»
Вэй У Сянь застыл как вкопанный. «Подожди-ка!»
Он крикнул: «Лань Чжань, не мог бы ты остановиться?!»
Голос принадлежал Вэнь Нину.
Лань Ван Цзи заглушил струны рукой, остановив отголоски их звучания. Вэй У Сянь осторожно спросил: «Вэнь Нин?»
Вэнь Нин с огромным трудом поднял голову.
Его глаза больше не выглядели озверевшими и мертвенно-белыми, теперь… в них чернела пара зрачков!
Вэнь Нин открыл рот и снова проговорил: «…Молодой господин… Вэй?»
Слова по одному слетали с его губ, как будто он вот-вот прикусит язык. Все же это определенно была человеческая речь, а не бессвязное рычание.
Вэнь Цин так и застыла, словно обратившись в камень.
Лишь спустя пару мгновений она внезапно закричала и с плачем «А-Нин», спотыкаясь, кинулась вперед.
Девушка повалила брата на землю, крепко обнимая, а Вэнь Нин проговорил: «Сест… ра…»
Вэнь Цин обняла брата за шею, рыдала и смеялась, зарываясь лицом в его грудь, и все повторяла: «Это я! Это твоя сестра, твоя сестра! А-Нин!»
Она непрестанно называла Вэнь Нина по имени, и остальные заклинатели, глядя на них, тоже захотели броситься вперед, но все же не решились — так и стояли все вместе, обнимая друг друга, громко крича и смеясь. Четвертый дядюшка радостно крикнул всем тем, кто скрывался внизу: «Все хорошо! Получилось! Получилось! А-Нин проснулся!»
Вэй У Сянь подошел ближе, присел рядом с Вэнь Нином и спросил: «Как ты чувствуешь себя сейчас?»
Вэнь Нин лежал на земле, его конечности и шея все еще двигались немного скованно. Он проговорил: «Я… я…»
Спустя несколько попыток ему, наконец, удалось произнести: «…Мне хочется плакать, но не получается, почему так…»
Помолчав, Вэй У Сянь похлопал его по плечу со словами: «Ты разве не помнишь? Ты уже мертв».
Убедившись, что Вэнь Нин действительно находится в пробужденном сознании, Вэй У Сянь в душе испустил долгий спокойный выдох.
У него получилось.
Тогда, на тропе Цюнци, поддавшись порыву гнева, он превратил Вэнь Нина в низкоуровневого лютого мертвеца. Несмотря на то, что Вэнь Нин все-таки сам распознал и разорвал на части замучивших его до смерти надзирателей, все же, когда его сестра пришла в себя, ей стало невыносимо больно смотреть на младшего брата. Ведь он совершенно ее не узнавал, только все время рычал и кусался, как бешеный пес, жаждая крови и плоти.
Успокоившись, Вэй У Сянь клятвенно заверил ее — у него есть способ вернуть Вэнь Нину сознание. Никто не знал, что никакого способа у него нет, все это Вэй У Сянь придумал лишь для того, чтобы хоть как-то успокоить Вэнь Цин. На самом деле он не мог ничего обещать наверняка, оставалось лишь действовать наобум.
Вэй У Сянь много дней ломал голову, забывал о сне и пище, и все же выполнил обещание.
Вэнь Цин держала в руках мертвенно-бледное лицо Вэнь Нина. Крупные жемчужины слез скатывались по ее щекам. В конце концов она не выдержала и разрыдалась. Так же, как тем вечером, когда девушка увидела бездыханное тело брата.
Вэнь Нин окоченевшими руками гладил ее по спине. Все больше и больше людей клана Вэнь поднимались сюда снизу, и те из них, кто пока не присоединился к плачущей толпе, с благоговением и благодарностью смотрели на Вэй У Сяня и Лань Ван Цзи.
Вэй У Сянь понимал, что брат и сестра наверняка очень многое хотят сказать друг другу. Вэнь Цин определенно не хотела бы, чтобы кто-то видел ее в заплаканном состоянии. Поэтому позвал: «Лань Чжань».
Лань Ван Цзи посмотрел на него, и Вэй У Сянь произнес: «Раз уж ты пришел, может, останешься ненадолго, посидишь?»
Они подошли к входу в пещеру, из которой вырывался ледяной ветер.
Лань Ван Цзи спросил: «Пещера Фу Мо?»
Вэй У Сянь ответил: «Она самая. Это я придумал название, как тебе?»
Лань Ван Цзи промолчал.
Вэй У Сянь произнес: «Я знаю, в душе ты наверняка думаешь — “так себе”. Когда это название разошлось по миру, я слышал, что многие его критиковали. Говорили, что раз уж я иду по Пути Тьмы, значит я и есть самый главный демон во плоти. Как у меня хватило совести дать такое имя своему гнезду?»
Лань Ван Цзи вновь ушел от ответа. Они уже вошли в пещеру, смех Вэй У Сяня громким эхом разлетелся под сводами, отражаясь от стен. «На самом деле все они ошибаются. Это название означает совсем не то, что думают люди».
Лань Ван Цзи спросил: «И что оно означает?»
Вэй У Сянь ответил: «Смысл прост. Я ведь часто сплю здесь, а то место, где демон лежит на земле и спит, разве не должно зваться Пещерой Фу Мо?»
Лань Ван Цзи: «…»
Когда они оказались в основном гроте, Лань Ван Цзи спросил: «Что такое кровавый пруд?»
Вэй у Сянь, указав на темные воды внутри пещеры, ответил: «Вот это он и есть».
Освещение в пещере было слабым, вода в пруду казалась не то красной, не то черной, и от нее исходил ощутимый, но не резкий запах крови.
Раньше вокруг пруда тянулась вязь из запретных заклинаний, которую разорвал Вэнь Нин. Вэй У Сянь восстановил ее и завязал покрепче для верности.
Лань Ван Цзи произнес: «Слишком тяжелая темная энергия».
Вэй У Сянь ответил: «Именно, очень тяжелая. Как раз подходит для создания темных сущностей. Здесь я “взращиваю” еще не до конца сформировавшихся лютых мертвецов. Угадай, сколько их там, на дне?»
Усмехнувшись, он ответил сам: «Честно говоря, я и сам этого не знаю. Но вода в пруду по запаху все сильнее напоминает кровь».
Возможно, из-за тусклого освещения, лицо Вэй У Сяня казалось необычно бледным, а улыбка — жутковатой. Лань Ван Цзи спокойно посмотрел на него и произнес: «Вэй Ин».
Вэй У Сянь откликнулся: «Что?»
Лань Ван Цзи спросил: «Ты правда… способен удержать контроль?»
Вэй У Сянь спросил: «Удержать контроль над чем? Ты имеешь в виду Вэнь Нина? Конечно, способен. Видишь, к нему уже вернулось сознание». Затем самодовольно добавил: «Лютый мертвец, каких еще не бывало на свете».
Лань Ван Цзи продолжал: «Что если он снова придет в бешенство? Что ты будешь делать тогда?»
Вэй У Сянь ответил: «У меня уже есть опыт в усмирении взбесившегося Вэнь Нина. Он находится под моим контролем. Пока со мной все в порядке, он тоже будет в порядке».
Лань Ван Цзи некоторое время молчал, прежде чем спросить снова: «Но что если с тобой что-то случится?»
Вэй У Сянь ответил: «Этого не произойдет».
Лань Ван Цзи упорствовал: «Как ты можешь быть уверенным?»
Вэй У Сянь решительным тоном ответил: «Этого не произойдет. И не может произойти».
Лань Ван Цзи задал другой вопрос: «Ты собираешься всю жизнь провести вот так?»
Вэй У Сянь ответил: «А что в этом плохого? Тебе не нравятся мои владения? Эти горы по размеру превосходят даже Облачные Глубины. И питаюсь я здесь намного лучше, чем у вас».
«Вэй Ин, — Лань Ван Цзи перебил его. — Ты понимаешь, о чем я».
«…»
Вэй У Сянь бессильно развел руками. «Лань Чжань, ну что ты за человек… Невероятно. Я всячески пытаюсь сменить тему, а ты вновь возвращаешься к ней».
В горле Вэй У Сяня запершило. Внезапно изнутри подступила кровь, но он сдержал приступ, лишь едва заметно кашлянув. Увидев, что Лань Ван Цзи собирается взять его за руку, Вэй У Сянь отпрянул. «Что ты делаешь?»
Лань Ван Цзи ответил: «Ты ранен».
Вэй У Сянь произнес: «Не нужно. Зачем тратить духовные силы на такие пустяковые раны? Отдохну немного, и все само заживет».
Лань Ван Цзи не желал тратить время на разговоры и снова попытался схватить того за руку, когда в пещеру кто-то вошел. Раздался голос Вэнь Цин: «Отдохнешь, и все само заживет? А я, по-твоему, что, умерла?»
Следом за ней показался Вэнь Нин, который нес в руках чайный поднос. На шее, на мертвенно-бледной коже все еще виднелись не стершиеся заклятия. За ногу Вэнь Нина обнимал Вэнь Юань. Как только он вошел, ребенок подбежал к Вэй У Сяню и повис уже на его ноге. Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи одновременно перевели взгляд на Вэнь Нина. Уголок рта мертвеца шевельнулся, словно тот хотел улыбнуться, но ничего не вышло — мышцы на его лице совершенно окоченели. Поэтому Вэнь Нин лишь произнес: «Молодой господин Вэй… Молодой господин Лань».
Вэй У Сянь поднял ногу с Вэнь Юанем, покачал в воздухе и произнес: «А вы зачем пришли? Так быстро наплакались?»
Вэнь Цин со злостью ответила: «Вот посмотришь, как я сейчас заставлю тебя заплакать!» Несмотря на дерзкий тон, голос ее все равно звучал немного в нос. Вэй У Сянь ответил: «Шутишь? И как же ты заставишь меня… Ай!!!»
Вэнь Цин подошла и неожиданно ударила его по спине, буквально выбив из Вэй У Сяня кровь, которая хлынула изо рта. Не веря своим глазам, он прохрипел: «Какая ты… жестокая…»
Сказав это, он закрыл глаза и упал. Лань Ван Цзи побледнел, подхватил его на руки и воскликнул: «Вэй Ин!»
Вэнь Цин же вынула блестящие серебряные иглы и принялась кричать: «Я еще не показала всю свою жестокость, а ты уже без сознания? Поднимайся!»
Вэй У Сянь как ни в чем не бывало поднялся из объятий Лань Ван Цзи, стер кровь в уголках рта и произнес: «Вот и не показывай. Самая жестокая вещь на свете — это женское сердце. Не хотел бы я этого увидеть».
Оказывается, своим ударом Вэнь Цин всего лишь избавила его от застоя крови, скопившегося в груди. Неужели прославленный в мире заклинателей первый лекарь Ци Шань мог нанести необдуманный удар?
Лань Ван Цзи понял, что это была очередная злая шутка Вэй Ина, и потому резко взмахнул рукавом, развернулся и пошел прочь, словно вовсе не желал интересоваться этим бесстыжим человеком.
Вэнь Нин только что пришел в себя, поэтому его реакция немного замедлилась. Увидев, что Вэй У Сянь харкает кровью, он также застыл от неожиданности, но потом вспомнил, что сам ранил Вэй У Сяня в момент, когда сознание его все еще было замутненным. Испытывая угрызения совести, Вэнь Нин проговорил: «Молодой господин, простите…»
Вэй У Сянь спокойно махнул рукой. «Ладно, забудь. Ты думаешь, что со мной может что-то случиться лишь от одного удара?»
Черные глаза Вэнь Цин заметили выражение лица Лань Ван Цзи, она произнесла: «Хань Гуан Цзюнь, присядете?»
Вэй У Сяня внезапно осенило — ведь он совершенно забыл о том, что Лань Чжань с тех пор, как они вошли в пещеру, даже не присел. Но здесь негде было присесть. В пещере стояло лишь несколько каменных кроватей, но и те оказались завалены всякой всячиной — флагами, саблями, коробочками, а также окровавленными бинтами и недоеденными фруктами — страшно посмотреть!
Вэй У Сянь произнес: «Только вот присесть негде».
Вэнь Цин невозмутимо ответила: «Конечно, есть, – и одной рукой безжалостно смахнула все, что лежало на каменной плите, прямо на пол, добавив: – Смотри, вот же есть место».
Вэй У Сянь возмущенно воскликнул: «Эй!»
Вэнь Нин также заговорил: «Да, молодой господин Лань, присядьте, выпейте чаю…» С такими словами он протянул чайный поднос, который держал в руках, в сторону Лань Ван Цзи. На подносе стояли два чайных стакана, абсолютно чистые. Вэй У Сянь, заглянув внутрь, произнес: «Неужели все настолько плохо, раз вы налили гостю простой воды? Даже чайных листьев не положили!»
Вэнь Нин в оправдание произнес: «Я только что спрашивал, но Четвертый дядюшка сказал, что не запас чайных листьев…»
Вэй У Сянь взял стакан, выпил глоток и произнес: «Не очень-то гостеприимно. В следующий раз к приходу гостя обязательно запаситесь чаем». Позднее он и сам понял, насколько смешно это звучит. Случится ли он, этот следующий раз, да и откуда здесь взяться гостям?
Вэнь Цин же принялась его ругать: «И у тебя хватает совести говорить нам такое? Сколько раз я посылала тебя с горы за покупками, а ты каждый раз тащишь обратно всякую ерунду. Где семена редиса, которые я просила тебя купить в этот раз?»
Вэй У Сянь ответил: «Когда это я приносил ерунду? В этот раз я купил игрушки для А-Юаня. Да, А-Юань?»
Вэнь Юань даже не пытался поддержать его: «Сянь-гэгэ лжет. Игрушки купил вот этот гэгэ».
Вэй У Сянь рассерженно воскликнул: «Ну что за несправедливость!»
Пещера Фу Мо наполнилась смехом, но Лань Ван Цзи ко всеобщему удивлению вдруг развернулся и, ни слова не говоря, направился к выходу.
Вэнь Цин и Вэнь Нин одновременно замерли в растерянности, а Вэй У Сянь позвал: «Лань Чжань?»
Лань Ван Цзи замедлил шаг, в его голосе нельзя было расслышать эмоций. «Мне пора возвращаться».
Не оборачиваясь, он покинул пещеру Фу Мо. Вэнь Нин снова пришел в смятение, решив, что это его вина. Вэнь Юань взволнованно вскрикнул: «Гэгэ!»
Мальчик на маленьких ножках побежал следом за Лань Ван Цзи, но Вэй У Сянь успел его поймать и поднять одной рукой, зажав ребенка под мышкой.
Он обратился к Вэнь Цин и Вэнь Нину: «Подождите меня здесь», – и в пару шагов нагнал Лань Ван Цзи. «Уже уходишь? Я провожу».
Лань Ван Цзи ответил молчанием.
Вэнь Юань, зажатый под мышкой Вэй У Сяня, поднял взгляд на Лань Ван Цзи и спросил: «Гэгэ, ты не будешь кушать с нами?»
Лань Ван Цзи посмотрел на мальчика, протянул руку и мягко погладил его по голове.
Вэнь Юань решил, что он останется, и потому его личико радостно просветлело. Мальчик прошептал: «А-Юань случайно услышал секрет. Говорят, сегодня будет много вкусного…»
Вэй У Сянь прервал мальчика: «Дома гэгэ уже ждет еда, он не останется».
Вэнь Юань грустно ойкнул, выразив разочарование, повесил нос и больше ничего не сказал.
Двое мужчин с ребенком в тишине спустились по тропе к подножию горы Луань Цзан. Здесь они, по-прежнему не говоря ни слова, одновременно остановились.
Спустя пару секунд Вэй У Сянь произнес: «Лань Чжань, ты спрашивал, собираюсь ли я провести так всю жизнь. Вообще-то я тоже хотел бы спросить у кого-нибудь. Есть ли у меня иной выбор, кроме этого?»
Он начал рассуждать сам: «Отказаться от Пути Тьмы? Но что будет с людьми на горе?»
«Бросить их? Я не могу пойти на это. И я уверен, что, будь ты на моем месте, ты бы тоже не смог».
«Кто даст мне возможность пойти по легкому и открытому пути? По пути, где я смогу защитить тех, кого хочу защитить, пускай даже без применения Пути Тьмы?»
Лань Ван Цзи смотрел на него, не отвечая ни на один вопрос. Но оба мужчины в душе понимали.
Такого пути нет.
Решения не существует.
Вэй У Сянь медленно произнес: «Спасибо, что составил мне компанию сегодня. И спасибо, что сообщил мне о свадьбе шицзе. Но… что правильно, а что нет, позволь мне решать самому. Как оценить меня, пусть решают другие. О недостатках и достоинствах я говорить не стану. Я сам способен понять, как следует поступить. И я уверен, что способен удержать контроль».
Словно зная заранее, каким будет ответ, Лань Ван Цзи слегка наклонил голову и закрыл глаза.
Так они и попрощались.
Уже возвращаясь обратно на гору, Вэй У Сянь осознал, что ведь именно он пригласил Лань Ван Цзи отобедать, а в итоге прощались они в обстановке, которую едва ли можно было назвать непринужденной. И Вэй У Сянь, восприняв это как должное, забыл рассчитаться за кушанья.
Он подумал про себя: «Эх, все равно Лань Чжань всегда при деньгах, с него не убудет, если он еще раз за меня заплатит. Наверное, у него при себе еще остались деньги. Ведь не может быть, чтобы он все истратил на игрушки для ребенка. В крайнем случае, в следующий раз я снова приглашу его, тогда будем в расчете… Ох, какой еще следующий раз».
Если подумать, каждый раз Вэй У Сянь расставался с ним на не слишком приятной ноте. Возможно, им действительно не суждено быть друзьями.
И похоже, впредь у них больше не появится возможности подружиться.
Вэнь Юань левой рукой держался за руку Вэй У Сяня, а в правой нес деревянный меч, водрузив плетеную из соломы бабочку себе на голову. Малыш поинтересовался: «Сянь-гэгэ, а богач-гэгэ еще придет к нам?»
Вэй У Сянь прыснул со смеху. «Что значит — богач-гэгэ?»
Вэнь Юань с детской непосредственностью ответил: «Богатый гэгэ — это богач-гэгэ».
Вэй У Сянь спросил: «А я кто?»
Вэнь Юань, как и ожидалось, ответил: «Ты — Сянь-гэгэ, бедняк-гэгэ».
Вэй У Сянь посмотрел на мальчика и снял бабочку с его головы со словами: «И что же, если он богат, значит, он тебе понравился?»
Вэнь Юань поднялся на носочки, пытаясь забрать игрушку, и недовольно захныкал: «Отдай мне… он купил ее для меня!»
Вэй У Сянь в самом деле не знал стыда — даже маленького ребенка дразнил без зазрений совести. Положив бабочку себе на голову, он упрямо ответил: «А вот и не отдам. Ты даже назвал его папой. А меня? Меня только гэгэ называешь, этим ты ставишь меня ниже на целое поколение!»
Вэнь Юань, подпрыгнув, воскликнул: «Я не называл его папой!»
Вэй У Сянь возразил: «А я слышал, что называл. Ничего не хочу знать, я должен занять место выше, чем гэгэ и даже папа. Как тебе следует меня называть?»
Вэнь Юань обиженно пролепетал: «Но… но А-Юань… не хочет называть тебя мамой… это звучит странно…»
Вэй У Сянь вновь прыснул. «Кто говорит, что ты должен называть меня мамой? Выше гэгэ и папы стоит дедушка. Ты не знаешь даже столь простой вещи? Если он так полюбился тебе, так бы сразу и сказал. Если бы я знал, то просто попросил бы его забрать тебя. Его дом, конечно, богатый, но очень страшный. Он бы забрал тебя и запер в комнате, чтобы ты с утра до ночи переписывал книги. Ну как, испугался?»
Вэнь Юань торопливо замотал головой и тихонько пробормотал: «…Я не пойду… у меня еще есть бабуля».
Вэй У Сянь все гнул свое: «Значит, бабуля тебе нужна, а я не нужен?»
Вэнь Юань примиряюще ответил: «Нужен. Сянь-гэгэ тоже мне нужен». Мальчик растопырил пальцы и начал загибать по одному, считая: «Еще мне нужен богач-гэгэ, еще сестренка А-Цин, Нин-гэгэ, Четвертый дядюшка, Шестой дядюшка…»
Вэй У Сянь снова положил бабочку на голову ребенку. «Ну все, хватит. Потерял меня среди целой толпы людей».
Вэнь Юань поскорее спрятал бабочку в карман, чтобы Вэй У Сянь не забрал ее снова, а потом спросил: «А богач-гэгэ еще придет к нам?»
Вэй У Сянь улыбнулся.
Лишь через некоторое время он ответил: «Наверное, он больше не придет».
Вэнь Юань разочарованно спросил: «Но почему?»
Вэй У Сянь ответил: «Потому. В этом мире у каждого человека есть свои дела и свои дороги. У него и так достаточно дел. Разве у него есть время, чтобы постоянно крутиться вокруг кого-то другого?»
В конце концов, они идут по разным дорогам.
Вэнь Юань, то ли понимая его, то ли нет, произнес только «О». Мальчик выглядел явно расстроенным.
Вэй У Сянь одной рукой сгреб Вэнь Юаня и посадил на руки, напевая под нос: «…Кому нужен этот широкий светлый путь, на котором и так не протолкнуться? Я буду идти по своей кривой дорожке, пока не стемнеет… Пока! Не! …Пока не стемнеет?»
Но добравшись до слова «стемнеет», он внезапно обнаружил, что вокруг светло, как днем.
Вершина горы, на которую Вэй У Сянь обычно возвращался в полной темноте, сегодня ночью преобразилась до неузнаваемости.
Вокруг маленьких хижин все было чисто подметено, даже сорняки заметно поредели. А на деревьях вокруг висели красные фонарики. Все они были сделаны вручную и подвешены на ветках. От круглых простеньких фонариков исходил мягкий свет, который рассеивал непроглядную тьму горного леса.
Обычно к этому времени все пятьдесят человек выживших заканчивали ужинать, разбредались по ветхим хижинам, гасили свет и ложились спать. Сегодня же все они собрались в самом большом шалаше. Крышу держали восемь крепких деревянных столбов, так что под ней могли поместиться все. Рядом располагалась маленькая хижина, которая служила «кухней». Здесь они и принимали пищу.
Вэй У Сяню увиденное показалось странным. Вместе с Вэнь Юанем он подошел ближе и начал сыпать вопросами: «Для чего вы собрались сегодня? Не планируете спать? От фонарей так светло».
Вэнь Цин вышла из кухни и вынесла тарелку с блюдом. Она ответила Вэй У Сяню: «Мы повесили фонари для тебя, а завтра сделаем еще и развесим по дороге сюда. Ты каждый день бродишь по ней впотьмах. Не ровен час, поскользнешься и что-нибудь себе сломаешь».
Вэй У Сянь усмехнулся. «На этот случай есть ты».
Вэнь Цин ответила: «Мне лишняя работа ни к чему. К тому же, денег ты мне не платишь. Если что-то сломаешь, не надо винить меня, что когда я буду тебя лечить, кости срастутся неправильно».
Вэй У Сянь поежился и ускользнул от нее. Когда он вошел в шалаш, остальные освободили для него место. Внутри стояли три стола, на каждом — семь-восемь тарелок с дымящимися блюдами. Вэй У Сянь спросил: «Что? Вы еще не ели?»
Вэнь Цин ответила: «Нет. Все ждут тебя».
Вэй У Сянь спросил: «Зачем это? Я поел внизу».
Он тут же понял, что зря это сказал. И правда — Вэнь Цин с грохотом поставила тарелку на стол, так что кусочки красного перца на блюде разом подпрыгнули. В голосе ее послышался гнев: «Ничего удивительного, что ты ничего не купил! Все проел, значит? Я отдала тебе все те гроши, что у меня были, а ты потратил их вот так беспечно!»
Вэй У Сянь заголосил: «Нет! Я не…» Тут он увидел, как из кухни, прихрамывая, вышла бабушка, одной рукой опираясь на клюку, другой держа еще одну тарелку. Вэнь Юань закрутился на руках Вэй У Сяня, соскользнул вниз из-под локтя и подбежал к старушке с криком: «Бабуля!»
Вэнь Цин сразу бросилась помогать женщине, укоряя ее: «Ну я же сказала, не надо ничего носить! Твоя помощь не нужна, просто присядь вместе со всеми, на кухне слишком много дыма. А у тебя ноги больные и руки тоже, вдруг упадешь? Тогда тарелок не останется совсем. Мы с таким трудом принесли на гору всю эту посуду…»
Остальные члены клана раскладывали палочки и наливали чай, приглашая Вэй У Сяня присесть на почетное место. Ему подобное отношение казалось крайне непривычным.
В прошлом от его взгляда не могло укрыться, что все эти люди на самом деле его побаивались.
Они знали о его недоброй славе и жестоких деяниях во время Аннигиляции Солнца, слышали широко распространившиеся слухи о зверствах, при помощи которых он просто выплескивал гнев, и своими глазами видели, как он управлял мертвецами и забирал людские жизни. Первое время бабуля Вэнь, увидев его, начинала дрожать от ужаса, а Вэнь Юань прятался за ее спину. Лишь многие дни спустя мальчишка постепенно стал привыкать к нему.
Сейчас же на него смотрели пятьдесят пар глаз, и в этих взглядах все еще не исчезающий до конца страх теперь сливался с благоговейным трепетом, а также с малой толикой заискивания и осторожности. И все же больше в этих взглядах читалось благодарности и добра, такого же, как во взглядах Вэнь Нина и Вэнь Цин.
Вэнь Цин тихо произнесла: «Все эти дни ты усердно трудился».
Вэй У Сянь ответил: «Ты… внезапно так тепло со мной заговорила, что я даже немного испугался».
Вэнь Цин сжала руку в кулак, так что щелкнули костяшки пальцев, и Вэй У Сянь немедленно закрыл рот.
Вэнь Цин продолжила свою тихую речь.
«…Честно говоря, они уже давно хотели поесть с тобой вместе, сказать тебе спасибо. Но ведь ты все время носился то туда, то сюда, бегал по своим делам, а все остальное время проводил безвылазно в своей пещере, никому не позволяя себя тревожить. Они боялись помешать, боялись рассердить тебя, и вообще думали, что ты не любишь ни с кем общаться, не хочешь видеться с ними, поэтому не находили слов, чтобы с тобой заговорить. Сегодня А-Нин пробудился, и Четвертый дядюшка решил, несмотря ни на какие обстоятельства, разделить с тобой пищу… Даже если ты наелся досыта где-то еще, все равно присядь за стол. Можешь не есть. Просто поболтай с нами, выпей вина — и этого будет достаточно».
Вэй У Сянь оживился, его глаза заблестели. «Выпить вина? У нас на горе есть вино?»
Несколько старших членов клана Вэнь все это время с беспокойством смотрели в его сторону, а услышав вопрос, один из них ответил: «Да, да! Вино у нас есть». Он поднял несколько запечатанных бутылей, стоящих у стола, и показал Вэй У Сяню со словами: «Фруктовое вино. Мы собрали дикие фрукты, растущие на горе, и сделали вино. Получилось очень ароматным!»
Вэнь Нин, сидя на корточках у стола, добавил: «Четвертый дядюшка тоже очень любит вино. Он сам умеет его готовить, а это сделал специально в честь сегодняшнего события. Он уже много раз пробовал его».
Вэнь Нину приходилось произносить по одному слову, поэтому говорил он очень медленно, но все же не заикался. Четвертый дядюшка неловко улыбнулся и посмотрел на Вэй У Сяня, немного волнуясь. Тот произнес: «Правда? Ну тогда я обязательно должен его попробовать!»
Он сел за стол, и Четвертый дядюшка тут же откупорил бутыль с вином, протянув ее Вэй У Сяню обеими руками. Вэй У Сянь понюхал вино и с улыбкой заключил: «И правда ароматное!»
Остальные тоже расселись за столы, а когда Вэй У Сянь похвалил вино, каждый вокруг него как будто воспринял похвалу на свой счет: люди радостно заулыбались и принялись за еду.
Впервые в жизни Вэй У Сянь не ощущал вкуса вина, которое пил.
Он подумал: «Пока не стемнеет… стемнеет ли?»
Не так уж и темно вокруг.
Внезапно все его тело охватила приятная бодрость.
Пятьдесят человек теснились за тремя столами, непрестанно орудуя палочками. Вэнь Юань сидел на коленях бабушки и показывал ей свои новые сокровища, устроив сражение деревянной сабли с деревянным мечом. Бабушка широко улыбалась внуку беззубым ртом. Вэй У Сянь принялся обсуждать с Четвертым дядюшкой вино, которое они пили когда-либо. Между ними разгорелось горячее обсуждение, но в конце концов оба признали — знаменитая Улыбка Императора, что делают в Гу Су, бесспорно не имеет себе равных. Вэнь Цин хлопотала вокруг столов, подливая вино нескольким старейшинам и их подчиненным, но спустя два круга вино закончилось. Вэй У Сянь спросил: «И все? Я выпил совсем немного!»
Вэнь Цин ответила: «Еще осталось несколько бутылок, сохраним их на потом. А на сегодня тебе хватит».
Вэй У Сянь возмутился: «Куда же это годится. Как говорится, я готов променять будущую славу после смерти на чашу вина при жизни. Не нужно лишних слов, наполни чарку, благодарствую».
Этот вечер был особенным, и Вэнь Цин налила ему еще вина, но добавила: «В следующий раз такого не повторится. Мне правда кажется, что тебе стоит отказаться от вина, ты пьешь слишком много».
Вэй У Сянь возмутился: «Мы ведь не в Облачных Глубинах, что значит “отказаться от вина”?!»
Стоило ему упомянуть Облачные Глубины, Вэнь Цин странно взглянула на Вэй У Сяня и как бы невзначай поинтересовалась: «Забыла спросить вот о чем. Ты ведь никогда раньше не приводил на гору Луань Цзан гостей, что же случилось сегодня?»
Вэй У Сянь произнес в ответ: «Ты про Лань Чжаня? Столкнулся с ним по дороге».
Вэнь Цин переспросила: «Столкнулся? Как это — столкнулся? Снова случайная встреча?»
Вэй У Сянь подтвердил: «Ага».
Вэнь Цин заметила: «Какая удача. Помнится, вы уже случайно встречались в Юнь Мэне».
Вэй У Сянь ответил: «Ничего удивительного, в И Лин и Юнь Мэн часто заглядывают заклинатели из других земель».
Вэнь Цин продолжала: «Я слышала, как ты без стеснения назвал его по имени. Ты настолько бесстрашен?»
Вэй У Сянь ответил: «Но ведь и он тоже назвал меня по имени. В этом нет ничего такого. Мы давно привыкли так называть друг друга, с тех пор как учились вместе, и уже не обращаем внимания на это».
Вэнь Цин не унималась: «Вот как? Но отношения между вами, кажется, не очень дружеские. Говорят, вы словно вода и пламень, каждая встреча непременно заканчивается ссорой».
Вэй У Сянь ответил: «Не слушай пустых слухов, что распространяют другие. Раньше мы и правда не очень хорошо общались, и во время Аннигиляции Солнца действительно несколько раз ссорились, даже дрались. Но потом все стало не так плохо, как говорят люди. Вполне сносно».
Вэнь Цин больше не стала ничего спрашивать.
Очень скоро блюда на столах были съедены подчистую, и кто-то постучал чашкой, причитая: «А-Нин! Приготовь еще парочку блюд!»
«Да побольше, вот, наполни этот тазик!»
«Откуда взяться такой посудине для еды? Это все тазики для умывания!»
Вэнь Нин не нуждался в пище, и потому все время сидел в углу шалаша, а услышав просьбу, заторможенно ответил: «Да, хорошо».
Вэй У Сянь, увидев шанс продемонстрировать свои способности, поспешил вмешаться: «Постой. Давай лучше я! Я приготовлю еды, сейчас!»
Вэнь Цин недоверчиво спросила: «Ты еще и готовить умеешь?»
Вэй У Сянь вскинул бровь. «Ну разумеется. Я могу не только в доме хозяйничать, но и на кухне потрудиться. Увидишь сама, только подожди».
Все остальные в нетерпении хлопнули в ладоши. Однако, когда Вэй У Сянь, заговорщически ухмыляясь, поставил на стол два блюда, Вэнь Цин взглянула на тарелки и произнесла: «Впредь держись от кухни как можно дальше».
Вэй У Сянь попытался оправдаться: «Ну попробуй же. Нельзя судить только по внешнему виду, а как попробуешь — поймешь, как это вкусно. Вкус такой, как надо».
Вэнь Цин вспылила: «Иди ты к черту! Не видишь, как А-Юань заливается слезами после твоего блюда? Только продукты зря перевел. Никому не есть, даже из вежливости!»
***
Не прошло и трех дней, а почти все кланы заклинателей уже знали страшную весть: предатель Ордена Цзян, Вэй У Сянь, что обособился от остальных на горе в И Лин, создал сильнейшего на данный момент лютого мертвеца, обладающего невиданной скоростью и недюжинной силой, бесстрашного, жестокого, а самое главное — с абсолютно пробужденным сознанием и неповрежденной памятью! На ночной охоте ему нет равных!
Заклинателей охватила паника: не видать им покоя! Вэй У Сянь непременно создаст целую армию лютых мертвецов, подобных этому, после чего попытается основать свой клан и пойти войной на остальной мир заклинателей! И наверняка теперь Путь Тьмы своей легкостью привлечет бессчетное множество молодых горячих умов, которые ринутся ему в последователи. И тогда будущее всех кланов заклинателей, идущих по Правильному Пути, скроется во мраке!
Вот только в действительности, в лице успешно пробужденного мертвеца Вэй У Сянь нашел самую большую поддержку во время поднятия на гору различного груза. Ведь такая рабочая сила не страшилась ни усталости, ни трудностей. Раньше Вэй У Сянь мог поднимать на гору лишь один ящик груза за одну ходку, а теперь Вэнь Нин в одиночку управлялся с целой повозкой, вместе с сидящим на ней, беззаботно свесив ноги, Вэй У Сянем.
Разумеется, никто в это не верил. После того, как Вэй У Сянь с Вэнь Нином несколько раз показались на ночной охоте, немало людей действительно пришли к нему на поклон, в надежде перейти на сторону “Старейшины” и стать его учениками. Изначально пустынный, безлюдный горный пик внезапно обернулся шумным и оживленным, от посетителей не стало отбоя. Вэй У Сянь приказал лютым мертвецам, что бродили у подножия горы с дозором, не нападать на людей, самое большее — мертвые могли оттолкнуть незваного гостя подальше да скалить зубы с предупреждающим рычанием. Поскольку мертвецы никого не ранили, людей вокруг горы Луань Цзан становилось все больше.
Однажды Вэй У Сянь увидел издали широкий флаг с надписью «Высший почет темному Старейшине И Лин» и едва не подавился фруктовым вином. Не в силах больше этого вынести, он спустился с горы и совершенно бесцеремонно забрал все подношения, которые ему принесли «в знак высшего почтения». И с тех пор стал ходить на гору по другой дороге.
В тот день Вэй У Сянь вместе с Вэнь Нином отправился в И Лин за покупками, где неожиданно для себя заметил, как впереди мелькнул знакомый силуэт. Вэй У Сянь присмотрелся и, не подавая вида, направился следом. Силуэт привел его за собой к маленькому дворику. Когда они переступили порог, ворота дворика закрылись.
Раздался прохладный голос: «Выйди».
Цзян Чэн стоял за его спиной. Это он закрыл ворота, а слова его предназначались Вэнь Нину.
Цзян Чэн сам по себе отличался злопамятностью, его ненависть к Ордену Ци Шань Вэнь заполнила все его существо. Более того, когда Вэнь Цин и Вэнь Нин спасали их жизни, он находился в бессознательном состоянии и потому совершенно не разделял чувств Вэй У Сяня. Он не собирался церемониться с Вэнь Нином, как и в той битве, когда сражался с ним в полную силу. Едва увидев Цзян Чэна, Вэнь Нин опустил голову и вышел прочь.
Во дворе стояла девушка в шляпе доули, по краям которой была пришита вуаль, и в черной мантии. Вэй У Сянь ощутил, как запершило в горле. «…Шицзе».
Услышав шаги, девушка развернулась, сняла шляпу и мантию. Из-под черного одеяния полыхнули ярко-красные свадебные одежды.
На Цзян Янь Ли красовалось торжественное свадебное платье, а пудра и краска для бровей добавили ее лицу выразительной яркости. Вэй У Сянь сделал два шага к ней навстречу. «Шицзе… Ты что…?»
Цзян Чэн вмешался: «Что — ты что? Думал, она за тебя замуж собралась?»
Вэй У Сянь огрызнулся: «Закрой рот».
Цзян Янь Ли развела руки в стороны, красуясь перед ним, щеки ее подернулись румянцем. «А-Сянь, я… скоро выхожу замуж. Я хотела, чтобы ты меня увидел…»
Вэй У Сянь ощутил, как защипало в глазах.
Ведь он не сможет присутствовать на свадьбе Цзян Янь Ли, не увидит любимую сестру в свадебных одеждах. Именно поэтому Цзян Чэн и Цзян Янь Ли тайно прибыли в И Лин и привели его сюда, чтобы он все же посмотрел, какой будет сестра в день свадьбы.
Помолчав, Вэй У Сянь все же улыбнулся и произнес: «Я знаю! Я слышал…»
Цзян Чэн перебил его: «От кого ты слышал?»
Вэй У Сянь ответил: «Не твое дело».
Цзян Янь Ли, смущаясь, проговорила: «Вот только… я пришла одна, жениха ты не увидишь».
Вэй У Сянь состроил пренебрежительную гримасу. «На жениха я смотреть не желаю».
Он пару раз обошел вокруг Цзян Янь Ли и восхищенно воскликнул: «Красота!»
Цзян Чэн добавил: «Сестра, я же говорил. Правда, очень красиво».
Но Цзян Янь Ли имела собственное мнение на этот счет, она уверенно ответила: «Ваша похвала не считается. Ее нельзя считать искренней».
Цзян Чэн бессильно произнес: «Ты не веришь ни моим словам, ни его. Неужели непременно нужно услышать то же самое от Него, чтобы ты поверила?»
От этих слов лицо Цзян Янь Ли покраснело до самых мочек ушей, даже румяна не смогли этого скрыть. Девушка поспешила сменить тему разговора: «А-Сянь… выбери имя в быту».
Вэй У Сянь спросил: «Выбрать имя? Какое имя?»
Цзян Чэн ответил: «Имя для моего еще не родившегося племянника».
Свадьба еще не состоялась, не рано ли выбирать имя для будущего племянника? Но Вэй У Сяню это не показалось чем-то необычным. Совершенно не церемонясь, он ненадолго задумался и ответил: «Хорошо. Следующее поколение Ордена Лань Лин Цзинь должно носить иероглиф Жу, так пусть он будет Цзинь Жу Лань».
Цзян Янь Ли воскликнула: «Прекрасно!»
Цзян Чэн возразил: «Ничего прекрасного не вижу. На слух похоже на Цзинь Жу Лань, где Лань — это “синий”, фамильный знак Ордена Гу Су Лань. Разве можно потомка Орденов Лань Лин Цзинь и Юнь Мэн Цзян назвать “подобным синеве”?»
Вэй У Сянь ответил: «А что плохого в фамильном знаке Лань? Орхидея — благороднейшая среди цветов, а Орден Гу Су Лань — благороднейший среди людей. Прекрасное имя».
Цзян Чэн не соглашался: «Раньше я не слышал от тебя подобных речей».
Вэй У Сянь отвечал: «Шицзе попросила меня выбрать имя, а не тебя, ты-то чего всполошился?»
Цзян Янь Ли поспешила вмешаться: «Не сердись, ты же знаешь, А-Чэн таков по своей натуре. Но идея попросить тебя придумать имя принадлежит ему. Не ссорьтесь, я принесла вам супа, подождите».
Пока она пошла в дом за горшочком, Вэй У Сянь и Цзян Чэн обменялись взглядами. Вскоре Цзян Янь Ли вышла и вручила обоим по чашке супа, потом снова вернулась в дом, взяла третью чашку и направилась к воротам. Обращаясь к Вэнь Нину снаружи, она произнесла: «Прошу прощения, осталась только маленькая пиала. Это для тебя».
Вэнь Нин, опустив голову, стоял на страже у ворот. Увидев Цзян Янь Ли, он оказался настолько смущен неожиданной милостью, что вновь начал заикаться: «А… Для… для меня тоже есть порция?»
Цзян Чэн недовольно спросил: «А ему для чего?»
Цзян Янь Ли ответила: «Я все равно приготовила слишком много, порций хватит на всех».
Вэнь Нин, запинаясь, пробормотал: «Спасибо, дева Цзян… спасибо».
Держа в руках полную пиалу супа, он так и не смог найти в себе смелость, чтобы сказать «спасибо, но я не смогу поесть». Эта порция пропадет зря. Ведь мертвецы не могут принимать пищу. Цзян Янь Ли, заметив его смущение, стала спрашивать Вэнь Нина о чем-то, заведя с ним беседу снаружи. Вэй У Сянь и Цзян Чэн остались стоять во дворе.
Цзян Чэн поднял свою чашку со словами: «В честь Старейшины И Лин».
Услышав этот титул, Вэй У Сянь снова вспомнил развевающийся на ветру флаг с весьма дерзкой надписью, и в его голове ярко сверкнули горящие золотом иероглифы «Высший почет темному Старейшине И Лин». Вэй У Сянь бросил: «Заткнись!»
Выпив глоток супа, Цзян Чэн спросил: «Как твоя рана?»
Вэй У Сянь ответил: «Давно зажила».
Цзян Чэн в ответ лишь хмыкнул: «Гм». Помолчав, он спросил: «Долго заживала?»
Вэй У Сянь ответил: «Не более семи дней. Я же говорил тебе, пока у меня есть Вэнь Цин, никакие раны мне не страшны. Но ты хорош. Все-таки, поганец, проткнул меня насквозь».
Цзян Чэн съел кусочек корня лотоса и ответил: «Но ведь ты первым приказал ему раздробить мне руку. Ты поправился за семь дней, а моя рука безвольно болталась целый месяц».
Вэй У Сянь пробормотал, ухмыляясь: «Кто бы нам поверил, не прояви я жестокость? Все равно это была левая рука, ты по-прежнему мог держать кисть. Столь тяжелые увечья заживают сто дней, даже если бы ты три месяца не смог пошевелить рукой, это было бы не удивительно».
Снаружи тем временем слышалось, как Вэнь Нин, запинаясь, отвечал что-то на вопросы Цзян Янь Ли. Помолчав, Цзян Чэн спросил: «И что же, ты так и собираешься провести остаток жизни? Есть у тебя какие-нибудь планы на будущее?»
Вэй У Сянь ответил: «Пока никаких. Они все еще побаиваются спускаться с горы. Это приходится делать мне, ведь никто не смеет меня задирать. Главное, чтобы я сам не искал проблем, и все будет в порядке».
«Не искал проблем? — Цзян Чэн холодно усмехнулся. — Вэй У Сянь, возможно, ты мне не поверишь, но я все же скажу. Даже если ты не станешь искать проблем по собственной воле, они сам тебя найдут. Это в случае спасения человека иногда оказываешься бессилен. А чтобы кому-то навредить, всегда найдется бесчисленное множество способов».
Вэй У Сянь произнес, спрятав лицо за чашкой: «Человек, владеющий силой, способен сразить десятерых, владеющих мастерством. Мне плевать на все их способы. Пусть только явятся ко мне, костей не соберут».
Цзян Чэн бесстрастно продолжал: «Ты никогда не слушал моих предостережений. Но однажды ты поймешь, что я был прав».
Он в один присест допил остатки супа, поднялся и произнес: «Величественный. Невероятный. Не зря тебя назвали Старейшиной И Лин».
Вэй У Сянь выплюнул кость из супа и ответил: «Ты закончил или как?»
На прощание Цзян Чэн произнес: «Не провожай. Если нас увидят вместе, все пойдет прахом».
Вэй У Сянь кивнул. Он понимал, что подобный визит Главе и молодой госпоже Ордена Цзян спланировать было нелегко. Если их кто-то увидит, то весь маскарад, что они устроили ранее, окажется напрасным. Вэй У Сянь ответил: «Мы уйдем первыми».
Покинув переулок, Вэй У Сянь пошел впереди, а Вэнь Нин молча направился следом. Внезапно Вэй У Сянь обернулся и спросил: «Почему ты все еще держишь в руках пиалу с супом?»
«А?» Вэнь Нин нехотя признался: «Отнесу на гору… Я не смогу попробовать, но зато могу отдать кому-то еще…»
«…»
Вэй У Сянь ответил: «Как хочешь. Только не расплескай по дороге, неси аккуратнее».
Отвернувшись, Вэй У Сянь подумал, что наверное еще очень долго не сможет увидеться с близкими людьми.
И все же… разве сейчас он направлялся не к таким же близким людям?
Редактировать текст
Примечания:
Вэнь Юань, если точнее, является сыном двоюродного старшего брата Вэнь Цин по отцовской линии.
В Китае заказывать блюда предоставляют почетному гостю, при этом последний, соблюдая церемонии, должен несколько раз отказаться, и только потом согласиться. Подобная традиция касается не только заказа блюд, но и, например, приема подарков.
Напоминаем: «Пещера Фу Мо» в переводе означает «Пещера Усмирения Демона».
В Китае вещи обеими руками передают в знак уважения.
Доули — широкополая коническая шляпа, обычно из бамбуковой щепы, для предохранения от дождя и солнца.
Жу Лань — подобный орхидее, образно в значении: утонченный, изящный